Текст книги "Предложение (ЛП)"

Автор книги: Л. Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

50





На секунду я закрываю глаза, откидываю голову на спинку ванны, пока тепло воды творит свое волшебство. В следующее мгновение я слышу его голос, приказывающий мне двигаться вперед. Я открываю веки и вижу, что он нависает надо мной.

Напряженность в его взгляде прожигает меня насквозь. Пульсация в моей сердцевине становится все сильнее, в то время как остальная часть моего тела настолько расслаблена, мои руки и ноги такие тяжелые, что контраст заставляет меня еще больше осознать, насколько я возбуждена.

Он давит мне на плечо, и я двигаюсь вперед. Затем проскальзывает ко мне сзади, когда вытягивает ноги по обе стороны от меня. Его массивные бедра обхватывают мои бедра, а его грудная клетка поддерживает мою спину. Я прижимаюсь к нему спиной, и он обнимает меня за талию. Толстая головка его члена устойчиво прижимается к моему бедру.

Тот факт, что он знает обо мне все, видел меня обнаженной и наиболее уязвимой и все еще так возбужден, более эротичен, чем все, что он делал с моим телом, включая оргазмы, которых он добивался от меня… Почти. Ладно, у них была бы очень жесткая конкуренция, и, честно говоря, я не уверена, кто из них победил бы. Тот факт, что он может одновременно заставить меня кончить так сильно, что я вижу звезды, а также принять меня такой, какая я есть, не прося меня измениться, – это самая волнующая вещь на свете.

Я кладу свою ладонь на его и переплетаю свои пальцы с его гораздо более большими.

– С моей стороны было неправильно раскрывать миру, кто я такая, не рассказав сначала тебе об этом.

Его пальцы сжимают мои. Он прижимается своим подбородком к моей голове, другой рукой обнимает меня за плечи и притягивает еще ближе.

– Для тебя было важно поделиться своим подлинным «я» с миром.

– Было важнее поделиться этим с тобой, но я боялась.

– Боялась?

Я киваю.

– Я думала, ты возненавидишь меня, что захочешь уйти от меня. Что ты только взглянешь на меня с моей выбритой макушкой и скажешь, что больше не хочешь иметь со мной ничего общего.

Он усмехается, затем целует меня в макушку.

– И как ты себя чувствуешь сейчас?

Я сглатываю и прижимаюсь щекой к его твердой груди.

– Теперь я понимаю, что была несправедлива к тебе. Это у меня были проблемы. Я была так напугана тем, как много ты начал значить для меня, как сильно я не смогла бы вынести, если бы ты отверг меня, что позволила своим страхам затмить все остальные мысли. Ты показал мне, как сильно хочешь меня, но я не давала себе возможности поверить в это. Наверное, я заранее нашла тебя несовершенным, не дав тебе ни единого шанса. На самом деле я сурово судила себя. Я думала, что если я открою свое истинное «я» одновременно и тебе, и миру, то я защищу себя от неизбежной боли. Или, может быть, я готовила себя к неизбежному падению, которое произойдет и с тобой, и со всеми остальными. Я подумала, что с таким же успехом могла бы покончить со всем этим за один раз, вместо того чтобы ошеломлять отказом.

– Я рад, что я и все остальные не подвели тебя.

– Я знаю, ты никогда меня не подведешь. Теперь я знаю, что ты всегда будешь рядом со мной. Ты моя любовь, мой покровитель, мой защитник. Я всегда была сама себе рыцарем в сияющих доспехах. Я всегда думала, что это признак слабости – позволять кому-то еще присматривать за мной. – Я сажусь, затем поворачиваюсь и оседлываю его. – Теперь я понимаю, что это безопасно – впускать кого-то другого в те сферы моей жизни, которых у меня раньше не было. Делиться своими мыслями и эмоциями с другими. Я выбираю тебя, Лиам. Моего мужа. Моего единственного и неповторимого. Моего возлюбленного.

Он кладет ладонь мне на затылок и вглядывается в мое лицо.

– Это, детка, самый ценный подарок, который ты мне сделала. Доверилась.

– Мне жаль, что я не верила тебе раньше. Но сейчас я верю, целиком и бесповоротно. Я верю в тебя, в нас, в это.

Он надавливает, так что я опускаю голову, пока мой лоб не прижимается к его лбу.

– Вполне понятно, что ты была напугана. То, что ты сделала, изменило жизнь во многих отношениях. Ты защищала себя от дальнейшей боли, тебе не следует извиняться за это.

Я шмыгаю носом.

– Как может кто-то, кто начинал как настоящий циник, оказаться таким мягким внутри?

Он ухмыляется, затем приподнимает бедра так, что безошибочно узнаваемая длина его члена вонзается между моими половыми губками.

– Тебе это не кажется слащавым, детка?

Я фыркаю.

– Приятно осознавать, что доминирующая часть тебя все еще жива и реагирует.

Словно в ответ, его член пульсирует.

– И как, – усмехается он.

Я смеюсь. Боже, это так приятно – быть в состоянии вот так отпустить его. Полностью доверять ему, зная, что он знает и принимает меня полностью. И я знаю, что не всегда все будет гладко – не с его эгоизмом, – но если я упаду, он поймает меня. Если я споткнусь, он поправит меня. Если я потеряю равновесие, он может даже пронести меня на небольшое расстоянии, прежде чем поможет мне снова обрести равновесие.

Он будет идти со мной шаг в шаг, а иногда и вырываться вперед, но будет ждать, пока я его догоню. А в другой раз я обгоню его, и с этим у него тоже все будет в порядке. В таких случаях он, вероятно, будет слишком занят разглядыванием моей задницы, но это тоже нормально, потому что единственный человек, чей пристальный взгляд я хочу видеть на себе, – это он. Единственные руки, чьих объятий я хочу, – это его. Единственный голос, который я хочу слышать, шепчущий мне на ухо, – это его голос. Единственное сердцебиение, которое я хочу слышать, когда засыпаю ночью, – это его биение. Единственное тепло, которого я хочу, – это проснуться в коконе его тела.

– Дориан упомянул мне, что он был твоим защитником, когда ты росла. – Он изучает мои черты. – От чего он тебя защищал?

Я делаю глубокий вдох.

– В подростковом возрасте я прошла через период, когда у меня был избыточный вес. Надо мной издевались из-за этого в школе, и Дориан вмешался.

– Я рад, что он был рядом.

Я улыбаюсь при этом воспоминании.

– Он избивал любого, кто осмеливался смеяться надо мной. Из-за этого у него тоже были неприятности, но благодаря ему хулиганы отступили. К счастью, мой вес уменьшился по мере того, как я становилась выше, и мои отношения с едой тоже не пострадали. Я вегетарианка по собственному желанию, но мне нравится то, что я ем.

– Издевательства – это то, что заставило тебя задуматься о своей внешности, – мягко говорит он.

– Так и было, вот почему потеря волос ударила по мне еще сильнее. Сначала я действительно пыталась это контролировать, понимаешь? Несколько лет назад я чуть не побрила себе голову наголо. На самом деле, я пошла в салон и попросила своего парикмахера сбрить мне волосы, но он сказал, что у мне не подойдет быть лысой.

Он моргает, затем черты его лица искажаются.

– Какого хрена? Кто этот парень? Как он посмел оскорбить тебя таким образом? Как у него хватило наглости так унизить тебя? – Его грудь вздымается. Его ноздри раздуваются. – Я собираюсь найти его и набить ему морду. – Лиам выпрямляется, как будто собирается прямо сейчас выйти из ванны и привести свои слова в исполнение.

Я смеюсь, затем давлюсь, потом снова смеюсь. Тот факт, что он защитит мою честь, что он отомстит за те обидные слова, которые подорвали мою уверенность в себе и заковали меня в цепи защищенности, которые так долго сдерживали меня… Это так сладко, так исцеляюще. Звено за звеном, последние оковы, которые держали меня парализованной и мешали мне взять под контроль свою жизнь, спадают. Все мое существо чувствует себя свободнее. Энергия, кажется, циркулирует по моему телу с большей целеустремленностью. Я чувствую себя одновременно более подвижной и целеустремленной. И, как, кажется, всегда бывает, когда я с Лиамом, я возбуждена. Я протягиваю руку между нами, устраиваюсь верхом на его толстом члене, затем насаживаюсь до самого основания.

51





Она толкается вниз, так что мой пульсирующий член оказывается окружен ее влажным, пульсирующим теплом. Часть меня знает, что она отвлекает меня – скорее всего, поэтому я прямо сейчас не выхожу из ванной и не ищу ублюдка, который посмел обидеть ее своими словами.

– Я знаю, что ты делаешь, и я собираюсь позволить тебе отвлечь меня. На данный момент.

– О? – Она сжимает мои плечи, затем приподнимается, пока мой член не оказывается у входа ее киски.

Дрожь пробегает по моему телу. Моя грудь вздымается.

– Ты что-то говорил? – Она ухмыляется. Моя женщина ухмыляется мне, и это чертовски сексуально. То, что она уверена в себе, сильна и владеет своей властью, вызывает большее привыкание, чем лучшие в мире сорта виски.

– Что на этот раз я позволю тебе взять инициативу в свои руки, но будь готова к расплате, детка.

Она опускается вниз, и снова ее тугая, истекающая киска заключает в себе головку моего члена. Стон вырывается из моего горла. Я крепче сжимаю ее бедра и удерживаю в неподвижности. Так что, конечно, она напрягает свои внутренние мышцы, и, черт возьми, я почти кончаю.

– Айла, – рычу я.

Она хихикает.

– Ты что-то говорил?

– Что я собираюсь отшлепать тебя за твою дерзость.

Ее зрачки расширяются.

– Не могу дождаться.

Я ослабляю хватку на ней только для того, чтобы скользнуть рукой вниз и обхватить ее клитор. Она задыхается и прижимается сильнее, и давление у основания моего позвоночника усиливается. Пот выступает у меня на лбу, и это не только от пара. Тепло наших тел сплетается воедино и кружится вокруг нас. Я провожу пальцами по мягким волоскам между ее бедер.

– Так вот почему ты предпочитаешь быть такой естественной?

– Да, – выдыхает она и извивается на моем члене. – Мой тип облысения не является полным, и это к счастью… Если это можно так назвать. Это касается только волос на моей голове, за что я благодарна.

– Ты знаешь, чем это вызвано?

Она приподнимает плечо.

– Это аутоиммунное заболевание, которое иногда является генетическим, но, похоже, больше никто в моей большой семье им не страдает. – Она поднимает плечо. – Вероятно, это генетическая предрасположенность, которая была вызвана гормональными изменениями в моем организме или, возможно, стрессом. Я перепробовала несколько методов лечения, но, казалось, ничего не помогало. Я решила выбрать более целостный образ жизни, чтобы справиться с этим.

– Так вот почему ты стала веганом?

Она кивает.

– Я с самого начала не была любителем мяса, и, став веганом, я почувствовала себя более комфортно в собственной шкуре.

– Как это началось? – Я продолжаю поглаживать ее киску, и она вздрагивает.

– Впервые у меня выпали волосы на голове пять лет назад. Они начинали вылезать клочьями, потом снова отрастали и снова опадали.

Она сглатывает, и я провожу успокаивающими кругами по ее спине. Ее мышцы расслабляются еще больше.

– Однако у меня не выпали волосы на других частях тела, что было облегчением. Есть так много людей, которые страдают от более острых форм этого заболевания, когда они теряют все волосы на теле. После этого мне показалось неправильным сбривать волосы на своем теле. Тем не менее, я хотела хорошо выглядеть для себя, поэтому продолжила удалять волосы на подмышках и ногах. Однако, когда дело дошло до бритья волос на моем лобке… Я не могла заставить себя сделать это. Я хотела что-то доказать самой себе, сохранив их. Это заставило меня почувствовать, что я бросаю вызов своему состоянию. Кроме того, мне казалось неправильным убирать их, когда я так отчаянно пыталась сохранить волосы на голове. Я…

Она ахает, когда я пощипываю бугорок ее клитора. Все ее тело дергается.

– Лиам, – стонет она. – Это так приятно.

– Ты что-то говорила? – Я ухмыляюсь.

Она пытается выглядеть сердитой, но портит все еще одним вздохом, когда я провожу пальцами между ее ягодицами и касаюсь там жаждущего бутона.

– Это так грязно. Это не должно быть приятно…

– Но это так, – говорю я с удовлетворением.

– Так и есть. И когда ты берешь меня одновременно спереди и сзади, ощущения становятся слишком сильными.

Я провожу пальцем по кольцу ее сфинктера, и все ее тело содрогается.

– О Боже, о боже, о боже.

Я смеюсь, затем засовываю еще один палец в ее задний проход.

– Лиам! – кричит она, затем громко ахает. Я позволяю ей привыкнуть к вторжению, пока дрожь пробегает по ее спине.

– Что ты говорила до того, как я прервал тебя ранее? – Я хихикаю.

– Что ты мудак.

– Пальцы, которого у тебя в заднице.

Она смеется, и это заставляет ее крепче сжать мой член и мои пальцы. Я ахаю, и она тоже.

– Ты наполняешь меня, Лиам. Ты растягиваешь меня. Ты так глубоко внутри меня, что кажется, будто ты поглощаешь меня целиком.

– Хорошо. Я собираюсь сделать целью своей жизни трахать тебя при каждой возможности, которая у меня будет. Таким образом, ты будешь так накачана эндорфинами, что у тебя не будет возможности снова испытать стресс. – Я приподнимаю бедра и вхожу в нее с такой силой, что вода выплескивается через край ванны.

Она громко стонет, и этот звук отдается прямо у меня в голове.

– Детка?

– Хмм?

– Держись за меня.

Ее веки дрогнули, но она еще глубже впилась кончиками пальцев в мою кожу. Ощущения рикошетом пробегают по моему позвоночнику, прямо к члену, и мой ствол утолщается еще больше.

– Смотри на меня, – приказываю я.

Она устремляет на меня свои голубые глаза, отяжелевшие от вожделения, и я толкаюсь в нее снова и снова. Я сжимаю свои пальцы внутри нее, когда вхожу в нее с силой. Чувствую, как влага омывает мой член, вижу, как она открывает рот, чувствую, как оргазм прокатывается по ее позвоночнику, а затем она разрушается. Я выдерживаю ее взгляд и следую за ней через край. Я опустошаюсь внутри нее с такой силой, что кажется, будто моя жизненная сила сливается с ее. Я остаюсь неподвижной, пока подземные толчки сотрясают нас обоих. Затем она прислоняется ко мне. Я заключаю ее в объятия, ее сердце бьется так же бешено, как и мое, в унисон с моим. Моя женщина. Моя божья коровка. Моя жена. Моя.

Позже, после того как мы вытерлись и снова занялись любовью, на этот раз на нашей кровати, я надеваю халат, просовываю ее руки в другой, затем несу ее вниз на кухню, где разогреваю острый овощной пирог, который Мэлори оставила разогреваться в духовке.

Усаживаясь напротив нее на один из стульев в «островке», я набиваю ей полный рот, затем подношу бокал вина, чтобы она могла сделать глоток.

– Я могу есть и пить сама, – смеется она.

– Побалуй меня. – Я скармливаю ей еще один кусочек.

– Только если после я смогу тебя накормить. – Она поднимает вилку, и я отправляю ее в рот.

Когда мы оба поели, я несу ее в кабинет. Я разжигаю огонь и убеждаюсь, что ей удобно, и наливаю ей еще один бокал вина. Я ухожу и вскоре возвращаюсь с ее Kindle и телефоном. Я передаю ей оба, сажусь на диван и притягиваю ее к себе, прежде чем укрыть одеялом ее ноги.

– Тебе достаточно тепло?

Она кивает и устраивается поудобнее.

– Спасибо, что принес мне мой Kindle.

– Теперь ты можешь почитать еще свои непристойные книжки. – Я ухмыляюсь.

Она хлопает ресницами, глядя на меня.

– И кто же получает все привилегии от того, что я изучаю по этим книгам?

– Я вовсе не жалуюсь. – Я обхватываю ладонью ее щеку. – Ты должна знать, что я пожертвовал свои волосы благотворительной организации, которая производит парики для женщин, страдающих алопецией. Я также буду отчислять двадцать пять процентов ежемесячной прибыли моей компании на финансирование исследований по этому заболеванию.

Ее подбородок дрожит.

– Лиам, я не знаю, что сказать.

– Ничего не говори. – Я снова целую ее, прежде чем отстраниться и взять ее телефон. Я переключаюсь на камеру и держу ее в режиме селфи, чтобы мы оба были в кадре на экране. – Но есть одна вещь, которую ты можешь сделать; я думаю, тебе следует поделиться еще одной видеозаписью.

Между ее бровями пролегает морщинка.

– Сейчас?

– Это должно произойти сейчас.

– Но это кажется слишком интимным, – протестует она.

– Ничто из того, что ты опубликуешь, не отнимет у нас того, что у нас есть, детка.

Она всматривается в мои черты.

– Я не хочу делить нас со всем миром, – наконец признается она.

– Но тебе нужно это сделать – ради себя и таких, как ты. Ты можешь вдохновить гораздо больше женщин и мужчин, показав, что это состояние – не конец света. Ты можешь продолжать жить полноценной, счастливой жизнью на своих собственных условиях, без необходимости защищаться. Просто оставаясь самой собой, ты можешь дать надежду стольким другим.

Она садится, кладет свой Kindle на кофейный столик, затем снова оказывается в кольце моих рук.

– Ты всегда собираешься читать мои мысли еще до того, как у меня появится шанс сформулировать их в уме?

– Всегда.

Она хихикает.

– Такой уверенный в себе.

– Как и ты.

Она всматривается в мое лицо, затем кивает.

– Ты прав, мне нужно это сделать, но это последний пост, которым я собираюсь поделиться о нас. То, что у нас есть, слишком личное, но я знаю, что, делясь нами, я даю знак, что ничего не меняется, когда ты решаешь жить в таком состоянии.

Я притягиваю ее ближе и целую в макушку.

– Я люблю тебя.

– Я люблю тебя.

52





– Может быть, вы двое перестанете шокировать Интернет, пожалуйста? – Зара машет своим телефоном у меня перед носом. Мы находимся во внутреннем дворике Лиама – я имею в виду, нашего с Лиамом – таунхауса, который выходит окнами на холмистый склон Примроуз-Хилл. Оказывается, мы также недалеко от дома Саммер и Синклера, а также от дома Кармы и Майкла. Остальные семеро тоже решили построить дома в этом районе и его окрестностях. Приятно иметь здесь наше собственное маленькое микрообщество, особенно учитывая, что Карма и Саммер рожают до конца года. Некоторые из других жен Семерки тоже беременны, так что очень скоро мы будем по колено в детях.

– Земля вызывает Айлу. – Зара дотрагивается до моего плеча.

Я моргаю.

– Я здесь… просто пытаюсь разобраться во всем.

– Ты имеешь в виду свою новообретенную славу?

Я бросаю взгляд на экран телефона, который открыт для моих социальных сетей, где мы опубликовали видео со мной и Лиамом, которое мы записали в его кабинете. Видео получилось почти так же хорошо, как и то, на котором я показываю свой настоящий облик. Это было неделю назад. Все видео в моей ленте продолжают набирать популярность. Я получала приглашения выступить с речью об алопеции, стать ее представителем и даже предложение написать автобиографию, но все это я отклонила.

Я не собираюсь ни с чем торопиться. А пока я хочу сосредоточиться на своем муже и на себе. И хотя я больше не собираюсь делиться видео с нами обоими, я собираюсь продолжать через стратегические промежутки времени рассказывать о своем пути до сих пор и о продвижении вперед в своей ленте.

– Я рада, что мои видео, похоже, нашли отклик у стольких людей, но самое главное – это то, что я осмелилась посмотреть себе в лицо, – бормочу я.

Зара наклоняет голову. Она остается в таком положении несколько секунд, затем медленно кивает.

– Это очень по-взрослому с твоей стороны.

Я поднимаю плечо.

– Я так волновалась из-за того, что выложила то видео, где я рассказала всем о своем состоянии, но теперь я рада, что сделала это.

– Все, что ты решишь, будет правильным для тебя.

Я улыбаюсь.

– Спасибо.

Она опускает телефон, затем бросает его в свою сумочку.

– И что теперь? Ты собираешься продолжать заниматься своим бизнесом по организации свадеб?

– Это все еще моя мечта. Так что да, я собираюсь продолжать развивать его. – Излишне говорить, что популярность видео означает, что меня завалили предложениями организовать свадьбы. Я решила не торопиться с принятием тех, с кем собираюсь работать.

Моя новая цель – предлагать услуги со скидкой женщинам с такими же условиями, как у меня, которым нужна помощь в организации свадеб таким образом, чтобы они могли наиболее уверенно начать следующую главу своей жизни. Поделившись своим настоящим «я» с миром, я чувствую себя такой правильной, такой готовой, как будто я наконец-то полностью в своем теле. Я хочу донести это же чувство до тех, кто стеснялся своей внешности. Если я смогу помочь им почувствовать себя хорошо и украсить их свадьбу, заставив их почувствовать себя лучше, тогда я буду знать, что выполнила свою работу.

Кроме того, Лайла наконец-то написала мне сообщение. Она на некоторое время отключилась от сети, чтобы прийти в себя, и сейчас путешествует по миру. Она решила не использовать деньги своего отца на поездку. Вместо этого она прокладывает себе путь в своем путешествии. Судя по всему, она наслаждается собой и открывает в себе те стороны, о существовании которых и не подозревала. Она благодарна, что я спасла ее от брака с Лиамом, и она счастлива, что мы нашли друг друга. Она посмотрела несколько видео и говорит, что очевидно, что мы были созданы друг для друга. Очевидно, она также увидела мое вирусное видео, где я рассказала, что у меня облысение, и она тоже очень поддержала это. Она заверила меня, что мы по-прежнему друзья, и говорит, что мы встретимся, когда она вернется. Она не уверена, когда это произойдет, но пообещала поддерживать связь. И, конечно, я могу следить за ее путешествием в социальных сетях.

– И я полагаю, ваша фальшивая свадьба больше не фальшивая? – Зара выгибает бровь.

– Отнюдь нет. – смеюсь я. – И Лиам настаивает, что его не волнует получение доступа к своему трастовому фонду или окончательная передача ему прав на его компанию. Он настаивает на том, что пока я счастлива, счастлив и он, а все остальное второстепенно.

Зара морщит лицо.

– Прекрати. Вы двое собираетесь заразить меня диабетом, учитывая, как вы всегда сладко ведете себя друг с другом.

– Имеем, что имеем. – Я поднимаю руки. – Я ничего не могу поделать с тем, что безумно люблю своего мужа.

– Ты звонила, детка? – До меня доносится голос Лиама. Я поворачиваюсь и вижу, что он направляется ко мне. Он наклоняется, и в то же время я поднимаю лицо вверх. Наши губы встречаются в долгом, одурманивающем поцелуе. К тому времени, как мы отрываемся друг от друга, я раскраснелась, а у Лиама на лице эта адская ухмылка. Ухмылка, которую я нахожу еще более сексуальной, зная, что мужчина, стоящий за всей этой сексуальностью, такой заботливый, такой нежный, так чутко реагирующий на все мои потребности, что я никогда ни в чем не буду испытывать недостатка, пока живу.

– Я получила сообщение от моего бывшего парикмахера, – я обхватываю его щеку.

– О? – Он наклоняет голову.

– Не напускай на себя такой невинный вид. Ты угрожал ему или что-то в этом роде?

– Неужели я похож на человека, который ходит вокруг да около и угрожает людям?

Я смеюсь.

– Да, ты знаешь. Особенно, когда этот человек – тот, кто меня расстроил. Я не знаю, что ты ему сказал, но он много извинялся за свои слова. Он сказал мне, что может только представить, какие страдания, должно быть, причинил мне его комментарий, и пообещал в будущем быть более внимательным к тому, что он говорит своим клиентам. Он спросил, как он может загладить свою вину передо мной.

– И что ты ответила? – Он заглядывает мне в глаза.

– Честно говоря, я не хотела его прощать. Но я знала, что была мелочна, и единственный способ, которым я могла исцелиться и двигаться вперед, – это принять его извинения и больше не питать к нему недобрых чувств. Я взяла с него обещание никогда больше не судить другого человека так строго. Он также согласился пожертвовать 10 % от своей зарплаты за следующий месяц Национальному фонду исследований облысения. – Лиам притягивает меня ближе.

– Ты лучший человек, чем я. Вот почему я так сильно люблю тебя. У тебя такое щедрое сердце, Айла. – Он крепко целует меня. Мое сердце подпрыгивает в груди, а желудок трепещет. Поцелуи Лиама самые лучшие. Я имею в виду, все остальное, что он делает со мной, тоже потрясающе, но прикосновение его губ к моим? Это самая романтичная вещь на свете.

– Люблю тебя, – шепчу я ему в губы.

– Люблю тебя. – Его губы приподнимаются.

– Ух, ладно. Я поняла. Мне пора уходить. – Зара вскакивает на ноги.

– О, эй, я не хотела тебя прогонять, – протестую я.

Зара фыркает.

– Пожалуйста, вам двоим не терпится избавиться от меня, чтобы вы могли вернуться в свое любовное гнездышко.

Я смеюсь, не отрицая того факта, что мне нравится проводить время со своим новым мужем. Но я также не хочу, чтобы кто-нибудь из моих друзей чувствовал, что я их бросила.

– Позвони мне, пожалуйста, и расскажи, как продвигается подготовка к твоей новой кампании.

– До встречи, детка. – Она посылает мне воздушный поцелуй, поворачивается, чтобы уйти, затем застывает.

Там, прислонившись к дверному косяку, ведущему во внутренний дворик, стоит Хантер. Он оглядывает ее с ног до головы с выражением откровенной тоски на лице. Плечи Зары, кажется, напрягаются еще больше. Затем она подходит к дверному проему. Когда она собирается пройти, Хантер встает перед ней, загораживая выход.

– О, это должно быть интересно, – бормочу я.

– Действительно. – В следующий момент Лиам поднимает меня, прежде чем сесть на диван на то место, которое только что освободила Зара, со мной на коленях. – Теперь перед нами открыт лучший вид.

Я прижимаюсь к мужу и наблюдаю, как спина Зары выпрямляется, как шомпол.

– Дай мне пройти, – говорит она тихим голосом, который мы все еще слышим.

– А если я этого не сделаю? – Хантер растягивает слова.

Она вскидывает руки.

– И вообще, чего ты хочешь? Почему ты не можешь оставить меня в покое?

– Вопрос, который я задаю себе. – На лице Хантера появляется выражение удивления, которое кажется неподдельным. Может быть, она тоже это чувствует, потому что Зара, кажется, заставляет себя расслабиться.

– Я устала, Хантер.

– Я тоже… устал ругаться. – Он всматривается в ее черты. – Почему ты меня ненавидишь?

– Дело не в тебе; я ненавижу само понятие «тебя».

Он моргает.

– Извини?

– Ты принадлежишь к тому типу титулованных, чванливых, богатых придурков, которые думают, что мир им должен.

– Значит, ты из тех, кто верит, что кроткие унаследуют мир, и все такое? – Он ухмыляется.

И вот так просто Зара снова расправляет плечи.

– Мне следовало бы знать, что вступать с тобой в какой-либо разговор бессмысленно. А теперь дай мне пройти, или я ударю тебя коленом по яйцам, и я обещаю, это будет больно.

Хантер делает шаг назад. Его движения такие быстрые, такие гибкие, что это почти как танцевальный па. Он поднимает руки в примирительном жесте.

– Извини, я приношу свои извинения. Это было неоправданно. По крайней мере, позволь мне пригласить тебя на ужин, чтобы мы могли обсудить все это.

Она фыркает.

– Как будто я собираюсь тратить свое время на такого человека, как ты.

Его глаза блестят.

– Почему? Ты боишься, что обнаружишь, что я тебе действительно нравлюсь?

Она смеется. Раскатистый звук ее голоса, который, кажется, проникает в него.

– Это будет особенный день, – усмехается она.

– Тогда у тебя не сложно быть проблем уделить мне два часа твоего времени сегодня вечером?

Кажется, между ними происходит столкновение, но что-то, что она видит на его лице, должно убедить ее, потому что она кивает.

– У тебя есть сто двадцать минут. – Каким-то волшебным движением запястья она достает из сумки свой телефон. – Твое время пошло.

Взгляд Хантера сужается. Он разжимает губы, и на секунду на его лице появляется волчье выражение. К тому времени, как Зара поднимает на него взгляд, все уже исчезло. И снова он кажется раскаивающимся. Он отступает назад и жестом приглашает ее идти впереди него.

– После тебя, давай посмотрим, кто победит в этом раунде.