Текст книги "Друзья или семья (ЛП)"

Автор книги: Л. С. Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

– Спасибо, Злюка, – тихо сказала я.

Габриэль закатил глаза, и на его лице появилась улыбка.

– Беда, клянусь, если бы ты не была так чертовски мила…

Академия. Способная

Эрика воздержалась от разговоров о свиданиях за завтраком, что было для меня одновременно и облегчением, и грустью. Я почти хотела, чтобы она еще больше проникла в мысли Коты обо мне. Мне хотелось понять, что он имел ввиду, когда так легко отклонил ее просьбу, сославшись на работу. Хотела ли я знать правду? Может быть, мы были просто друзьями. Возможно, он не видел во мне того, с кем хотел бы встречаться.

Мне совсем не хотелось так думать. Но это было слишком рано. Прошлой ночью мы впервые за очень долгое время тусовались вместе вне школы. По крайней мере, не в моем доме, где мы ожидали увидеть мою мать или кого-то еще в любой момент. Свидания, вероятно, даже не приходили ему в голову, как это вообще не приходило в голову мне.

Но сейчас я думала об этом. Как будто Эрика разбудила что-то внутри меня. Это был первый раз, когда я поняла, что ходить на свидания – это то, что я могу сделать, и вокруг меня были парни, с которыми я могла бы это сделать. Это была ошеломляющая мысль, которую я не знала, как принять.

Возможно, ему тоже нужно было время, чтобы осознать это. Или я надеялась на мысли, которых, возможно, вообще не существует? Неужели я хочу встречаться с Котой? А как насчет остальных?

Мои губы были склеены во время и после завтрака. Я помогла Сайласу собрать подушки, а Виктору – сложить одеяла, чтобы убрать их в шкаф на первом этаже. Норт помог Эрике вымыть посуду и убраться на кухне. Габриэль, Натан и Люк исчезли в доме Натана. Кота сказал, что это для работы, но все они выглядели измученными. Я надеялась, что они собираются вздремнуть.

Сайлас и Норт ушли после того, как дом был убран. Когда Эрика отвернулась, они оба обняли меня.

Норт провел пальцами по моим волосам, когда отступил назад.

– Позвони мне, – сказал он, и его напряженные темные глаза пронзили меня насквозь. Это было молчаливое требование. Он хотел, чтобы я позвонил ему не просто так. Ему нужно было что-то сказать. Почему он не сказал этого здесь?

Я пообещала, что так и сделаю, и они оба ушли. Эрика сбежала, чтобы пойти в продуктовый магазин. Кота вышел на улицу, чтобы выгулять Макса. Я помогла Виктору перетащить наверх новые бобовые стулья.

– Тьфу. – Виктор фыркнул, когда мы бросили последний стул-мешок на пол в комнате Коты. Он отступил назад, уперев руки в бока. – Мне они нравятся, но мы должны были купить еще, несколько для верхнего этажа, а несколько для нижнего. Нам не придется таскать их повсюду. По этим ступенькам очень трудно передвигаться.

– Тогда было бы слишком много кресел.

Он опустился в кресло и потянулся.

– Я сказал Коте, что мы должны просто пойти ко мне домой.

– А как выглядит твой дом? – Я скользнула в другое кресло рядом с ним, свернувшись калачиком и прижавшись щекой к спинке. Со своего места я могла смотреть на него сверху вниз. Я восхищалась его длинными пальцами, стройными мускулами тела и тем, как джинсы облегали его ноги.

– Все в порядке, – сказал он. – Немного больше. Больше места для всех них. Нас. – Он откинул голову назад и сверкнул мне улыбкой. – Я имею в виду и тебя тоже.

Я знала, что он имел ввиду, но была счастлива, что он чувствовал, что ему нужно обязательно включить меня.

– Значит, когда-нибудь я его увижу?

– Конечно, – сказал он. – Когда захочешь.

Улыбка коснулась моего лица, поскольку я, честно, не возражала бы пойти прямо в этот момент.

– А где же он?

– В центре города.

– В Саммервилле?

– В Чарльстоне. На полуострове.

Я моргнула, глядя на него, и наклонила голову.

– Я там еще не была. Не то чтобы я действительно где-то была, но ты же знаешь.

– В следующий раз, когда нам представится такая возможность, мы должны сходить. Там есть на что посмотреть.

Что-то зацепилось в моем мозгу за то, что он только что сказал.

– Ты каждый день ездишь из города в школу?

– Я также забираю Габриэля по дороге.

– Разве это не длинная поездка?

– Все зависит от пробок. Иногда сорок минут, иногда час.

Мои губы резко раскрылись.

– Ты ездишь так далеко каждое утро?

– Каждое утро.

Я провела пальцем по краю кресла из бобов, чувствуя мягкую гладкость и прохладу материала на своей коже.

– Это долгий путь для школы, которая вообще не хочет, чтобы мы там учились.

– Я не могу думать об этом таким образом, – сказал он. – Мы все можем уйти, когда захотим, но в школе будет не лучше, а мы будем чувствовать себя неловко, зная, что все, что нам нужно сделать, это продержаться несколько месяцев.

– У тебя есть только один год, – сказала я, поворачивая голову назад, чтобы посмотреть на него. – У меня есть еще пара лет, чтобы заняться этим делом.

Огонь в его глазах немного померк.

– Теперь мы у тебя в руках.

– Ты все еще будешь тусоваться со мной после окончания школы, да?

Он ухмыльнулся.

– Конечно. Если ты к тому времени не устанешь от нас. – Он поднял ногу, чтобы толкнуть меня носком ботинка в ногу.

– Я думаю, что теперь должна тебя отрубить, – сказала я, поднимая свою ногу и толкая его в бедро.

– Ты не сделаешь этого со мной, – сказал он.

– Чего бы ты не сделала? – Голос Коты эхом донесся до нас, когда он тяжело поднимался по лестнице. Он ухмыльнулся, увидев нас двоих. – Я собираюсь забыть, что они здесь, и споткнуться о них ночью. – Он упал в другое, напротив того места, где сидели мы с Виктором. Кота откинул голову назад, уставившись в потолок. – Или я могу просто спать вот так.

– Мне они нравятся – сказала я, свернувшись еще плотнее и свесив ноги с края.

– Мы не можем устроиться слишком удобно – сказал Кота, подняв голову.

Я закатила глаза.

– У нас ведь есть работа, верно?

Он ухмыльнулся.

– Ты скоро освоишься с этим делом.

– Тогда в чем же заключается моя работа? Что я сегодня делаю?

Кота открыл рот, чтобы ответить, но его лицо изменилось, и он наклонился в кресле, вытаскивая свой мобильный телефон из кармана. Он ткнул в нее пальцем, изучая экран. – Ну, мне, к сожалению, пора идти.

– Куда? – спросила я.

Он что-то набрал в своем телефоне. Академия.

Надо было сразу догадаться. Значит ли это, что в школе что-то есть? Другие дела Академии? Может быть, кто-то из других парней попал в беду? Я сжала губы, чтобы сдержать свои вопросы. Если бы он мог мне сказать, то, наверное, так бы и сказал.

Кота издал негромкое ворчание, встал и посмотрел на Виктора.

– Ты можешь убедиться, что она войдет внутрь?

– Конечно.

Виктор поднялся и встал, протянув мне руку ладонью вверх, ожидая.

– Я отведу тебя домой.

Я сжала губы. Я знала, что мне следует пойти домой. Меня не было там так долго, что было странно возвращаться назад. Разве прошёл только день? Казалось, намного больше, и всё происходило очень быстро.

Я вложила руку в руку Виктора.

– Моя работа – идти домой?

Я не хотела, чтобы мои слова звучали разочарованно, но по какой-то причине я чувствовала, что мне нужно сделать что-то ещё. Я не хотела возвращаться пока что. Я хотела быть с ними.

Виктор рассмеялся, схватил меня за руку и рывком поднял на ноги.

– Я отвезу тебя туда, куда ты захочешь. Говори куда.

– Отвези ее домой, Вик, – сказал Кота, используя свой командный тон. – Никаких объездов.

Виктор закатил глаза.

– Но сначала мы должны вернуть тебя обратно.

Я поймала себя на мысли, что это был план с самого начала, за исключением того, что, возможно, Кота хотел пойти с нами, а теперь он не мог.

Большой палец Виктора скользнул по тыльной стороне моей ладони. Кота взял свою зеленую курьерскую сумку и достал из кармана ключи.

– Я должен вернуться сегодня вечером. Я напишу, чтобы проверить тебя, Сэнг, хорошо?

– Хорошо – ответила я, свободной рукой касаясь пальцем нижней губы. Нужны ли мне были проверки? Разве я должна была делать что-то подобное?

Кота улыбнулся, поймав прядь моих волос между пальцами. Он заправил ее мне за ухо, и она осталась на месте.

– Послушай Виктора.

– А разве я не собиралась этого делать?

Они оба рассмеялись. Кота направился к лестнице.

– Давай уйдем отсюда, пока моя мама не вернулась домой и не спросила, почему я не беру тебя с собой.

У него были секреты от матери. Что он скажет потом, если она спросит? Будет ли он лгать?

Я собрала свою сумку с книгами внизу, а Виктор взял свою дорожную сумку. Теперь, когда дом был почти пуст, мне казалось, что предыдущая ночь могла произойти только в моей голове. Как грустно.

Я стояла с Виктором снаружи на подъездной дорожке Коты, когда тот завел свою машину и повернул на улицу, исчезая за поворотом. Ночевка была закончена. Возвращение к реальности.

Я вошла в дом через заднюю дверь с громко бьющимся сердцем и дрожащими коленями. Виктор уже карабкался на крышу. Мы вернулись к этой секретной защите Академии. На этот раз у меня был недостаток в том, что я отсутствовала целый день, и мои нервы были на пределе, так как у меня не было ощущения приблизительного местоположения моей матери. Если она вообще не спит и находится где-то еще, кроме своей комнаты, у меня могут быть неприятности.

Машины моего отца в гараже не было, так что я знала, что его еще нет дома. Я стояла у задней двери, прислушиваясь к движениям в доме, пытаясь заново акклиматизироваться. До меня донеслась музыка из радиоприемника. Была ли Мари дома? Он должен был принадлежать ей, так как мой был сломан. Телевизора не было, но это могло означать, что мама спит. Или она могла проснуться и бродить по дому.

Я проскользнула по задней лестнице и на цыпочках добралась до своей комнаты. Я не хотела предупреждать маму, что я здесь, прежде чем впустить Виктора внутрь, если это было возможно.

Когда я добралась до верхнего коридора, звуки музыки доносились не из комнаты Мари, а из моей. Я застыла в коридоре. Была ли Мари в моей комнате? Была ли это моя мать? Неужели что-то случилось? Я напряглась, чтобы услышать любой шум, любое движение, чтобы подтвердить местонахождение моей сестры или матери. Единственное, что заставляло меня колебаться, прежде чем обратиться к кому-то из них, – это риск попасть в беду и оставить Виктора ждать на крыше.

Моя дверь была распахнута. Я отступила на шаг, прижимаясь к стене, как будто это могло хоть как-то скрыть меня.

Виктор высунул голову наружу. Он проверил переднюю лестницу и повернулся, чтобы найти меня у стены.

Я прижала руку к сердцу, пытаясь успокоить его.

– Виктор, – прошептала я, – ты не должен этого делать…

– Все в порядке, – сказал он. Он протянул мне руку и подмигнул. – Ну же, принцесса. Ты слишком долго возилась. Я не могу дождаться, чтобы показать тебе.

– Показать мне что? – спросила я, потянувшись к его руке.

Его огненные глаза сверкнули, и его длинные пальцы обхватили мои, когда он заманил меня в мою комнату. Он закрыл за нами дверь и отошел от меня, прислонившись спиной к косяку, с выжидающим взглядом.

Я почувствовала разницу в стадиях. Воздух был не спертый, словно оставленный на некоторое время в одиночестве, а наэлектризованный теплом недавних посетителей. В воздухе стоял знакомый запах кипариса, ванили, ягод и специй. На первый взгляд казалось, что это все одно и то же. У стены по-прежнему стояла единственная книжная полка, а на ней – сломанная стереосистема. Рядом с окном стояла все та же кровать, застеленная мягким зеленым одеялом. Или все-таки был?

Я на цыпочках подошла поближе. Это было не то же самое одеяло. Швы были другие, и цвет был на пару оттенков меньше. Это было немного, но для меня это было заметно.

И это была не та же самая кровать. Она была больше, примерно на фут шире и немного длиннее.

Я наклонила голову, пытаясь взглянуть на все с другой точки зрения, неуверенная в собственной памяти и собственных глазах.

Второй взгляд на книжную полку заставил меня обратить на нее свое внимание. Книжная полка была того же темно-коричневого цвета, но определенно шире и выше. Книги на полке были заменены новыми экземплярами, плюс дополнительные тома тех же авторов, плюс некоторые дополнительные названия, которые я не узнала.

Стереосистема тоже была другой. Музыка, которая играла, была звуком фортепьяно. Я узнала еще одну песню Юко Охигаси, которая, как я уже упоминала, была одним из моих любимых композиторов, но это была мелодия, которую я знала, но у меня еще не было возможности ее скачать.

С открытым от удивления ртом моя рука скользнула к краю книжной полки. Мои пальцы зависли над деревом, но резко остановились. Верх был покрыт замысловатой резьбой.

Я боялась прикоснуться к нему, как будто прикосновение делало его реальным или заставляло исчезнуть. Любой из вариантов казался мне вероятным. Но это было невозможно.

– В последний раз, когда она упала, задняя опора была сломана, – прошептал мне Виктор. Я снова посмотрела на него. Его голова покоилась на раме, а глаза смотрели на меня. – Норт был почти уверен, что она развалилась бы, если бы ты положила на нее что-нибудь еще. Они с Сайласом сделали тебе новую.

Они сделали это! Теперь я заставила свои пальцы прижаться к нему, прослеживая детали резьбы. Это был, в основном, узор из листьев и виноградной лозы с розами вперемешку, но когда я присмотрелась поближе, то заметила сердечки, заменяющие несколько листьев. Скрытые сердца.

– А книги? – тихо спросила я.

– Кота.

Я проглотила комок в горле, читая названия книг на полках. Толстые тома "Шерлока Холмса", "Унесенных ветром" и других историй, которые мне нравились, но которыми я лично не владела, заполняли пространство в алфавитном порядке в соответствии с именем автора.

– А кровать?

– Я не был уверен, что ты заметишь, – сказал Виктор. Его шаги предупредили меня, что он приближается. Я не могла заставить себя посмотреть ему в лицо. Я уставилась на книги.

– Габриэль старался найти соответствуещее твоему одеялу. Оно было тонкое и нуждалось в замене. Там же есть и запасное. И новые простыни.

– Она больше, – сказала я, все еще не оборачиваясь. Я не хотела, чтобы он видел меня смущенной, растроганной, испуганной, согретой – смесь стольких эмоций сразу.

Он шагнул ко мне сзади, и я почувствовала густой запах мха и ягод его одеколона. Его ладонь погладила обнаженную кожу моего предплечья.

– Милая, твоя постель никому не нравилась. Может быть, ты и не заметила, но там торчали пружины. Тебе действительно нужна была новая.

– А стереосистема? – прошептала я, и дрожь пробежала по моей спине от его прикосновения. Я посмотрела вниз на его руку, лежащую на мне, тупо уставившись на его худую, сильную руку и на то, как край его белой рубашки приоткрыл бицепс.

– Мистер Блэкборн нашел нечто похожее на то, что было у тебя. Это не совсем точно, но я думаю, что достаточно близко. Я собирался купить тебе новый, более красивый, но мы сильно рисковали, как это было с кроватью и полкой. Но я готов держать пари, что они ничего не заметят.

Они заменили все остальное. Благодаря ему у меня появилась новая одежда. Благодаря им всем у меня появилась новая мебель для спальни. Я не знала, с чего начать. Я не знала, что мне делать. Я знала ответ на свой следующий вопрос, но все равно спросила:

– Как? Когда?

Он медленно придвинулся ближе. Его дыхание коснулось моих волос.

– Прошлая ночь.

Признание заставило меня снова вздрогнуть. Это было очевидно. Сцены предыдущей ночи пронеслись в моей голове, внезапно становясь ясными, как Натан, отстранял меня от проверки моей матери, чтобы я оставалась с ними вместо того, чтобы пытаться отговорить себя от ночевки и возвращения домой. Там были Сайлас и Норт, и Виктор, мои опекуны, они держали меня рядом с собой, чтобы я не заметила, что остальные исчезли. Натан, храбрый ниндзя, Люк, молчаливый вор, и Габриэль, требовательный стилист, не были с нами, когда мне снился кошмар, а вместо этого были в моей комнате, расставляя все по местам. Кота вошел после того, как Норт начал кричать. Он наблюдал из своей спальни или был снаружи как наблюдатель?

Это было самое подходящее время и самая подходящая для этого ночь. Мари уже ушла. Моего отца не было дома. Я находилась под их наблюдением. Что касается моей матери, еще один глоток из коричневой бутылки Люка гарантировал, что они смогут перенести все внутрь незамеченными.

Мое сердце колотилось так сильно, что я пошатнулась на месте. Я выдавила из себя последний вопрос, который мне пришло в голову задать.

– Но почему же?

Кончики пальцев Виктора прошлись по мягкой стороне моей руки, скользя вниз к ладони. Он взял мою руку в свою, согревая ее. Большой палец провел по коже на тыльной стороне моей ладони.

– Ты одна из нас, – выдохнул он мне в шею. – И вот кто мы такие. Все, что тебе нужно. Отныне.

Слеза прошлась по моей щеке, обводя подбородок, прежде чем я поняла, что она упала с моего глаза. Я боролась с мыслью, что они не должны были этого делать. Мне не нужна была новая кровать. Мне не нужна была новая полка. Мне не нужна была новая одежда. Часть меня хотела выплеснуть свои страхи обратно на него, не желая принимать ничего из этого. Я хотела потребовать назад свои старые вещи. Мысль о том, что они прикладывают для меня столько усилий, казалась мне невыносимой. Они уже спасли мне жизнь. Они уже защищали меня в школе. Они стояли рядом со мной, когда никто другой не мог этого сделать. Что я могла сделать, чтобы заслужить это? Чего еще я могла от них требовать?

Но они сделали это без спроса. Академия давала им все, что им было нужно, как объяснил мне Мистер Блэкборн, казалось, целую вечность назад. Я думала об этом с того самого дня, пытаясь понять, каково им приходится. У них не было ничего такого, в чем они нуждались, чтобы не отвлекаться, когда у них были другие дела. Например, спасти школу.

Или спасти меня.

Я подумала о Габриэле, подстригающем Сайласа, о Викторе, который везет Габриэля из центра города в школу, и о Коте и других ребятах, которые собираются открыть закусочную. Они заботились друг о друге, а иногда и без всяких просьб. Они получили то, что им было нужно, и работали вместе, чтобы делать свою работу и двигаться вперед.

«Семья прежде всего», – говорил Кота. Семья прежде всего, и когда с ней всё было в порядке, они перешли к другим вещам.

И теперь я была семьей.

Я повернулась лицом к Виктору, мои руки нашли его шею, а щека провела по изгибу его плеча. Я хотела сказать спасибо. Я хотела найти нужные слова.

Я больше всего на свете хотела не быть тем, кто получает помощь, а быть одним из тех, кто вписывается. Я хотела иметь возможность сделать для них все, что только смогу Если бы это означало тихое принятие, чтобы они больше не чувствовали, что я нуждаюсь, чтобы мы могли пройти мимо этого и сделать что-то еще, я бы проглотила всю свою гордость навсегда. Но я всегда буду им благодарна. Я всегда буду помнить об этом.

Мой голос сорвался, а губы слишком сильно дрожали, чтобы сказать, о чем я думаю. Я могла только потереться щекой о плечо Виктора, безмолвно умоляя его понять.

Руки Виктора обвились вокруг моего тела. Его пальцы прошлись по промежуткам между моих ребер. Его дыхание щекотало мне макушку, когда он усмехнулся.

– Пока не начинай благодарить меня, принцесса. Тебе еще многое предстоит увидеть.

Я отстранилась от него, прижав пальцы к щекам, чтобы вытереть слезы.

– Что ты имеешь ввиду? – прошептала я. Что ещё могло быть нового? В комнате больше ничего не было.

– Сначала о главном, – сказал он, его глаза пылали, а изгиб губ разжигал пламя. Он снова взял меня за руку и повел к шкафу. Виктор повернул ручку и открыл дверь.

Старая одежда, купленная Дерриком, Даниэль и моей сестрой, аккуратно висела на вешалке. Мои старые ботинки лежали на самом дне. Больше ничего не было тронуто.

– О, – сказала я, не в силах скрыть своего удивления. Я предположила, что он собирается показать мне новую одежду, которая была на месте.

– Это часть нашего секрета, – сказал он. – Мы хотели убедиться, что Даниэль или твоя сестра не смогут забрать твою новую одежду. Так что мы оставим эту здесь. Они не смогут украсть твои новые вещи, если не смогут получить к ним доступ.

– А куда они делись?

– Мы уже некоторое время охотимся за Натаном, чтобы вычистить этот шкаф. Я думаю, что ты являешься идеальным стимулом.

– Они у него в шкафу?

Виктор кивнул, и легкая волна каштановых волос упала ему на лоб.

– Мне очень жаль. Это означает больше усилий с твоей стороны. Ты можешь держать несколько вещей на чердаке. Остальное ты можешь оставить у него дома. Можешь обмениваться, как тебе нужно, и делать свою стирку в его доме. Если они случайно обнаружат чердак, там будет не так уж много вещей, которые можно будет взять. Это ограничит ущерб, если они попытаются вредить. – Он склонил свое лицо над моим. – Но если они попытаются сделать это снова, мы без колебаний заставим их остановиться и вернуть все обратно. На этот раз им все сошло с рук. В следующий раз будет по-другому.

Пришлось с этим согласиться. Мне не нравилась сама мысль о конфронтации. Она может легко обостриться, распространившись на моих родителей или, возможно, с родителями Даниэль. Это может обернуться чем-то большим, с чем никто не захочет иметь дело.

– Наверное, я могла бы пойти и попросить вернуть мои старые вещи. Теперь, когда она, вероятно, понимает, что не может носить их в школу. Может быть, она и не стала бы придавать этому большого значения.

Виктор закатил глаза.

– Гэбриэль уже несколько недель мечтал сводить тебя за покупками. Я не разговаривал с ним с самого начала учебы без того, чтобы он не спрашивал о том, чтобы пригласить тебя куда-нибудь. Я прижала ладонь к разгоряченной щеке. – Габриэль сделал бы это в любом случае. Он любит играть с новой куклой, – сказал он, нежно сжимая мою руку. – И ты гораздо более благодарна и терпелива с ним, чем мы.

Намек на улыбку наконец-то прорезался на моих губах.

– Да ты шутишь.

– Когда он ходит со мной по магазинам, я едва успеваю два раза примерить одежду, как уже кричу на него.

Я хихикнула при мысли о Викторе и Гэбриэле, идущих вместе за покупками, или от этой мысли, о Сайласе или Норте, идущих вместе с ним. Я не могла себе представить, чтобы они приняли требования Габриэля.

– Еще пара вещей, – сказал он, и жар в его огненных глазах погас. – Хотя я не знаю, понравится ли тебе эта часть.

– Ну и что же? – Был ли какой-нибудь подвох? Конечно. Так и должно было быть. Может быть, мне нужно было отрабатывать расходы. Может быть, это означало, что надо будет работать в обеденное время или оказывать им услуги в школе.

Он закрыл дверцу шкафа и наклонил голову к вентиляционному отверстию в стене. – Приглядись.

Мой взгляд скользнул к вентиляционному отверстию. Решетка была стандартной, выкрашенной в белый цвет. Она не нуждалась в замене. Все выглядело по-прежнему.

Виктор отступил от меня, указывая пальцем. – Прямо здесь, – сказал он.

Я последовала за ним, прищурившись. Свет отражался от странного пятна за лопастями решетки. Мои глаза достаточно приспособились, чтобы уловить намек на линзу. – Камера?

– Приказ мистера Блэкборна, – сказал он. – Мне очень жаль. Отговорить его было невозможно. Это было условие, чтобы позволить тебе остаться.

– А ты будешь смотреть? – спросила я, но уже знала ответ. Мальчики никак не могли оставаться здесь со мной каждую ночь. Риск был слишком велик, чтобы попасться, и если мы не хотим ждать этого неизбежного момента, то должны сделать что-то еще.

Я полагала, что когда моя мать успокоится и перестанет так часто наказывать меня, они поймут, что все не так уж плохо. Я думала, что мы дождемся этого момента, и они отступят.

Вместо этого они были на десять шагов впереди меня, думая только в противоположном направлении. Они собирались сдержать свое обещание, чтобы я никогда больше не оказалась привязанной к стулу или чему-нибудь похуже.

– Это не запись, – сказал Виктор. – Сейчас она даже не включена. Камеры включатся только в том случае, если по какой-то причине мы не сможем связаться с тобой по мобильному телефону. Они есть в каждой большой комнате и в коридорах.

– И ванная комната, – поняла я, чувствуя, как дрожь пробежала у основания моего позвоночника.

Виктор тяжело вздохнул.

– Да, но и она прямо сейчас не включена. Процедура заключается в том, чтобы написать тебе, если ты не с нами, и мы не получили от тебя никаких известий в течение часа или около того. Мы напишем три сообщения в течение десяти минут. Это дает тебе возможность связаться с нами на тот случай, если ты не услышала свой телефон в первый раз. Никаких сообщений или перезвонов, мы начинаем с твоей спальни, а затем все остальные основные комнаты, прежде чем проверить что-то вроде ванной комнаты.

Я не была уверена, что мне нравится этот новый план. Они могут заглянуть ко мне в любое время. Но захотят ли они? Доверяла ли я им?

Я проглотила свои страхи. Я обещала, что сделаю все, что они попросят, чтобы остаться здесь. Иначе Мистер Блэкборн вышвырнет меня. Они не были готовы к таким вещам, по крайней мере без участия Академии. Я не совсем понимала, что это значит, но и не была уверена, что хочу выяснять прямо сейчас. Мне очень хотелось узнать об Академии, но я не хотела делать это с таким большим риском. Я должна им доверять.

– А как насчет ночи? – переспросила я. – Я должна каждый час туда заглядывать?

– Нет. Ты можешь спать. Держи свой телефон при себе. – Он переминался с ноги на ногу, перенося вес тела с одной ноги на другую. – Я не могу обещать, что они не будут проверять тебя, пока ты спишь.

Мои пальцы нервно стучали по основанию шеи. Это было сюрреалистично, но, возможно, поскольку они уже спали в одной комнате со мной, некоторые даже в одной постели, это не казалось навязчивым. Это было так, как будто я спала одна.

Может быть, я предпочитаю, чтобы они были со мной?

– Ты ведь не бесишься, правда? – спросил Виктор, подходя ближе ко мне.

Я бросила на него быстрый взгляд.

– Бешусь?

– Я знаю, как это… агрессивно. Я чувствовал то же самое, когда это случилось со мной.

Его интонация поразила меня.

– Ваш дом тоже так устроен?

– Да. У нас у всех есть камеры.

Мои брови взлетели вверх, а глаза расширились.

– И тебя тоже проверяют?

Он пожал плечами.

– Только если никто не сможет связаться со мной по телефону. Это просто мера предосторожности. Сейчас мы не так сильно рискуем из-за наших семей, поэтому нам не нужно регистрироваться. Твоя ситуация немного уникальна для нас.

Ему не нужно было этого говорить. Его тон сказал это за него. Мои родители были очень опасны. А их – нет.

Но как я могу злиться на то, что они уже пережили? Возможно, я ошибалась. Если бы они все прошли через это, возможно, камеры были бы чем-то, что они в конечном итоге сделали бы. Может быть, я была не права, не будучи их частью, потому что они не включили меня в утреннюю тренировку или некоторые другие вещи, которые они должны были сделать. Может быть, они уже приступили к этому, работая медленно, как им казалось.

– Я не сержусь – сказала я так честно, как только могла. – Это… неожиданно. Но я все понимаю. Ты же не можешь спать здесь все время.

– Я бы не возражал – сказал он, снова сверкнув глазами. – Но да, мы не можем делать это каждый вечер.

Я улыбнулась ему, уловив его намерение, но не зная, как ответить. Я тоже наслаждалась этим, даже если это было безумно и экстремально. Я все еще не была уверена, что полностью переварю мысль о том, что они будут спать со мной в одной постели, и некоторые из них уже сделали это.

– Ты тоже можешь проверять камеры, – сказал он. – У тебя есть сотовый телефон?

Я помолчала, пытаясь вспомнить, куда положила его. Покраснев, я сунула руку под рубашку и вытащила телефон из чашечки лифчика.

Виктор ухмыльнулся, забирая у меня телефон.

– Секретные карманы, – сказал он. Он открыл телефон и нажал кнопку. Он поднёс поближе ко мне, чтобы показать светящийся экран.

– Это здесь, – сказал он, указывая на приложение с иконкой розового сердца. Он нажал на него. Приложение запустилась, показывая карту дома. Стали видны две комнаты наверху, ванна, обе лестницы, парочка коридоров, спальня родителей внизу, кухня, зал и гараж.

– Ты можешь нажать на любую из них, – сказал он и нажал на спальню, которая была окрашена розовым, – и…

Когда он остановился, загружалась картинка. Экран изменился, показывая Виктора и меня, стоящих вместе в спальне в данный момент со стороны камеры. Я интуитивно посмотрела на вентиляцию и обратно в телефон, как если бы я старалась поймать себя.

– Теперь будет и тебе легче, – сказал он. – Ты можешь проверять свою мать и Мэри без боязни быть пойманной при слежке.

Это намного лучше. Я имела доступ к собственным камерам. Это теперь средство больше для меня, чем для них.

– У тебя есть это приложение на телефоне?

Он улыбнулся вытащив телефон из заднего кармана, и нажав на кнопку, показывая мне розовое сердце, с мертвым центром впереди. – Ты всегда со мной.

Я закатила глаза, неспособная стереть улыбку.

– Не дашь мне своё приложение?

Он отодвинулся, пока говорил.

– Может быть позже.

Они не доверяли мне? Или была другая причина?

– Сейчас это невозможно, – лучезарно улыбнулся он, засунув телефон обратно в карман, пересекая комнату по направлению к чердаку.

– Это ещё одна вещь.

– Люк отрезал бревно? – спросила я, зная, что Габриэль просил его. Я выключила телефон, увидев удивительный взгляд Виктора.

– Не только это, – сказал Виктор. Он опустился на колени, ухватился пальцами за дверную ручку и открыл ее. – Ползи внутрь.

Я всматривалась в темноту чердака, но далеко ничего не видела. Я повернула телефон, чтобы использовать его как свет, но его рука сомкнулась вокруг моей, останавливая меня.

– Доверься мне, – сказал он. – Просто пройди несколько футов внутрь. – Огонь вспыхнул в его глазах.

По моим губам скользнула улыбка. Они могли бы придраться к Габриэлю из-за его стиля презентации, но у Виктора тоже было чутье на это.

Я пролезла в открытую дверь. Не пройдя и фута внутрь, как я ожидала, почувствовав шероховатость сырого дерева, я была удивлена мягкостью. Мои пальцы растопырились, разглаживая волокна мягкого ковра.

Следующей частью, которую я заметила, был воздух. Это был не теплый и плотный воздух, а такой же прохладный, как и все остальное в доме. Было еще темно, и я поползла вперед, предвкушая другие сюрпризы.

Примерно на полпути к платформе я остановилась, присела на корточки и оглянулась на Виктора.

Он завис в дверном проеме, словно тень на фоне света, просачивающегося из спальни. Он вполз внутрь, закрыл за собой дверь и погрузил нас в полную темноту.

– Виктор, – прошептала я ему.

– Доверься мне, – сказал он.

Я ждала.

Щелчок.

Пространство вокруг нас осветилось. Сбоку была установлена дорожка освещения.

Канделябры были сделаны в форме роз.