Текст книги "Целуй меня (ЛП)"
Автор книги: Л. п. Ловелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
– Я не … – начинает Джио.
– Раз … – считает Уна, и в этот момент я подхожу к ней со спины и целую в шею, после чего продолжаю путь в сторону кофеварки. – Два.
– Зачем ты считаешь?
Она смотрит на меня из-за плеча Джио.
– Мне нужны мои пистолеты, а он не отдает их.
Вздохнув, я упираюсь руками в кухонный шкаф, ожидая, когда кофемашина выдаст мне порцию черного нектара.
– Джио, этим я сам займусь.
Джио качает головой и уходит.
– Нет, не займешься, – возражает Уна, подходя ко мне и яростно сверкая глазами.
– Детка, ты и пистолеты…
Она тычет пальцем мне в грудь.
– Не смей, мать твою! Я стреляю лучше любого из твоих дерьмовых бойцов. Я стреляю лучше тебя. Итак, на что же это будет похоже, Неро? Ты будешь обращаться со мной, как с пленницей? Или как с личным инкубатором? – Уна сердито смотрит на меня, сжав губы в плотную линию. – Ты мне не нужен, запомни это.
Вот обязательно ей надо спровоцировать меня. Подойдя к ней вплотную, я хватаю ее за горло и притягиваю к себе.
– Черт возьми, не советую дразнить меня, пока я не выпил кофе.
Уна продолжает свирепо смотреть на меня, но не делает никаких попыток вырваться.
– Ты – не пленница. Мы с тобой на равных, – я отталкиваю ее от себя.
Она отступает на шаг, и я протягиваю ей ключи от оружейной комнаты.
Она поворачивается ко мне спиной и бросает через плечо:
– Вообще-то, я – Поцелуй Смерти, и мне никто не ровня.
Черт возьми, мне хочется избить ее и трахнуть одновременно. Клянусь Богом, как только ребенок родится…
К тому моменту, как я допиваю кофе, Уна уже спускается по лестнице, одетая в спортивные штаны и топ. В ушах наушники, волосы стянуты в высокий хвост, кисти рук обмотаны эластичными бинтами.
– Не желаешь поединок? – она дарит мне ироничную улыбку.
– Я не собираюсь драться с тобой, – мой взгляд опускается на ее живот.
Она сердито сверкает на меня глазами.
– Тогда ты можешь просто побыть моей боксерской грушей.
– Со стороны может показаться, что тебе просто хочется подпортить мою симпатичную мордашку, – ухмыляюсь я.
– Для мафиози ты слишком красив. Уверен, что не хочешь получить от меня несколько шрамов? С ними ты смотрелся бы круче, – она проходит мимо меня и проводит пальцем по все еще не зажившему порезу, который сама же и оставила на моей шее неделю назад.
– По твоей милости у меня теперь нет недостатка в шрамах, спасибо, – говорю я. И ладно бы просто шрамы, но та отвратительная и чертовски большая дыра в плече.
Уна только пожимает плечами.
– Взгляни на это с другой стороны. Если вдруг ты когда-нибудь решишь убить меня, то моя голова будет гораздо более красивым трофеем, нежели голова Арнальдо.
– Это точно, – ее глаза сужаются, а на губах играет довольная улыбка.
Одно воспоминание об отрубленной голове Арнальдо – и мой член моментально твердеет, а я снова чертовски хочу Уну.
Арнальдо очень жестоким для себя способом выяснил, что будет с тем, кто выведет Уну из себя. Она беспощадна.
Уна направляется в спортзал, но я делаю шаг в ее сторону, преграждая путь.
– Я когда-нибудь говорил тебе, что меня безумно возбуждают вспышки твоей неконтролируемой жестокости?
Она пожимает плечами и обходит меня.
– Гормоны.
– Все равно возбуждают.
На ее губах появляется ироничная улыбка.
– Ты – псих, – говорит она, входит в спортзал и закрывает за собой дверь.
– И это говорит женщина, чей гормональный сбой привел к взрыву дома и убийству восемнадцати человек, – бормочу я себе под нос, направляясь в кабинет.
Глава 15
Уна
Я наношу удар за ударом по тяжелой груше, пока руки не начинают болеть, а спина не покрывается потом. Меня одолевает предчувствие, что Неро войдет сюда проследить за мной, но он не делает этого, за что ему большое спасибо. Мне нужно время, чтобы разобраться в сложившейся ситуации и все обдумать. С одной стороны, то, что Неро поймал меня, – это ужасно. Он не позволил мне сбежать, и по его вине мы теперь вынуждены здесь торчать. Но, с другой стороны… что если нам удастся победить? Вероятность этого чертовски мала, но вдруг?
И, не заставив себя ждать, появляется она… надежда. Неро заставляет меня испытывать неуместные желания, чувствовать… и я уже готова предпочесть уйти вместе с ним в зените славы, чем отдать своего ребенка чужим людям и вернуться к Николаю, чтобы снова играть роль его любимой ручной зверушки. Он зашел слишком далеко и просит слишком многого, поэтому я лучше убью его или погибну, пытаясь сделать это. Когда дело касается Николая, все должно быть тщательно продумано. Он мыслит совсем иначе, нежели обычные люди. Николай – воплощение идеального хищника: умный, настойчивый, безжалостный, вдобавок богатый и сумасшедший. Вкупе все эти качества дают нам противника, который даже мне внушает неподдельный страх. К тому же слишком многое поставлено на карту. Меня учили ничего не бояться, но избавиться от чувства страха довольно просто, когда худшее развитие сценария – это смерть. Собственная гибель меня не страшит, но смерть ребенка… Внезапно страх становится слишком реальным и ощутимым, и мне это не нравится. Мне не нравится, что это забытое чувство сдавливает мою грудь, заставляя вкладывать силы в каждый вдох. Все мое тело дрожит от напряжения – такого я никогда не испытывала прежде. И страх никуда не исчезает: от него лишь сильнее сжимается грудная клетка, сдавливая сердце. Я останавливаюсь и, прислонившись лбом к тренировочной груше, делаю глубокий вдох.
Нет, я этого не допущу. Даже если меня ждет провал, у Неро все получится. Я должна в это верить. Путь, лежащий передо мной, кажется предельно ясным, но все же непреодолимым. Единственный способ остановить Николая – лишить его жизни, но возможно ли это? Возможно ли вывести из игры ключевую фигуру русской мафии? Может быть, у меня получится подобраться к нему достаточно близко. В конце концов, я ведь его любимица.
Отпихнув от себя грушу, я выхожу из спортзала, на ходу снимая с рук бинты. Джордж лежит на боку прямо у самой двери, но при виде меня тут же вскакивает. С улыбкой я провожу пальцами по его гладкой шерсти. Мимо нас проходит один из людей Неро, его рука прижата к уху, и он что-то говорит в гарнитуру. Единственное, что мне удается расслышать, – это слово «посторонний», но его оказывается достаточно, чтобы мой пульс участился. Я направляюсь прямиком в оружейную комнату – укрепленное убежище, скрытое за раздвижной панельной стеной в столовой. Неро очень предусмотрителен.
Я вставляю брелок в паз на стене и набираю код. Дверь практически бесшумно открывается, и я вхожу внутрь. С одной стороны находится стеллаж с оружием, с другой – экраны мониторов, на которые передаются данные с камер, установленных в квартире и в самом доме. Я пробегаю глазами по каждому экрану, пока не останавливаю взгляд на одном. Вестибюль. Прищурившись, всматриваюсь в группу мужчин в костюмах, окруживших какого-то человека. Светлые, почти белые волосы. Юное лицо. Саша!
У его ног лежат два тела: то ли без сознания, то ли мертвые. У парней, окруживших его, настороженные лица, тогда как Саша выглядит совершенно спокойным. В своем репертуаре. Вот только сейчас он друг мне или враг? Ни для кого не является секретом его преданность Николаю. Но именно он пришел к Неро, и именно он помог мне скрыться.
После секундного раздумья я выхожу из комнаты и направляюсь к лифту. Возле него один охранник, который при виде меня тянется к пистолету.
– Вам, парни, явно нужно вручить памятку о том, что я не заключенная, – рычу я.
– Прошу прощения, мэм. Приказ босса. Никого не впускать и никого не выпускать.
Я улыбаюсь и подхожу вплотную, прижимаясь к нему своим выпирающим животом. Парень тяжело сглатывает, напрягается и замирает.
– Во-первых, еще раз назовешь меня «мэм», я отрежу тебе язык. Во-вторых, думай обо мне как о продолжении Неро. Так что если ты снова проявишь ко мне неуважение, то сильно пожалеешь об этом.
Вздрогнув, он кивает, и я натягиваю на лицо фальшивую улыбку.
– А теперь свяжись по рации с этими идиотами и скажи, чтобы они отпустили Сашу
– Не прикасайся к рации, – из-за моей спины раздается голос Неро, низкий и повелевающий.
Я разворачиваюсь и свирепо сверкаю на него глазами.
– Серьезно?
На нем только спортивные штаны, а волосы влажные после душа.
– Ты ему доверяешь? – скептически спрашивает он.
– Конечно, это же Саша, – и мои слова не являются стопроцентной ложью. Я уверена, что он пришел не затем, чтобы причинить мне боль. Но не уверена, что потом он не расскажет все Николаю. Я не могу осуждать его. Это последствия нашего воспитания, чьи методы искажают разум и восприятие действительности посредством страха и психологической обработки. Я была точно так же слепо предана Николаю в течение многих лет. Но за пределами нашей тренировочной базы у меня было то, что поддерживало меня все эти годы, – моя сестра. У Саши ничего подобного не было. Его представление о семье – это я и Николай, так что фактически он вынужден будет выбирать между сестрой и отцом.
– А что если он здесь, чтобы убить тебя? Разве он не идеальная пешка в игре Николая? Он достаточно близок к тебе, чтобы ты ему доверяла. Достаточно опытен, чтобы справиться с тобой. И, без сомнения, он абсолютно незначителен, так что, если я впоследствии его убью, Николаю будет все равно.
Вздохнув, я упираю кулаки в бедра.
– Саша хорош, но не лучше меня. Не говоря уже о том, что меня окружает не меньше половины твоих людей, – я закатываю глаза. – И Николай не желает моей смерти. Это последнее, чего он хочет.
– Уна…
– Пожалуйста, просто доверься мне. Возможно, у него есть какая-то информация. До сих пор он только помогал нам.
Темные брови Неро сходятся на переносице, и он скрещивает руки на широкой груди.
– Мне это не нравится.
– Кто бы сомневался.
– Ничего ему не говори. Как он вообще узнал, что ты здесь? Получается, Николаю известно твое местонахождение?
– Капо, – фыркаю я, – ты владелец двух квартир в Нью-Йорке. Вычислить меня совсем несложно, к тому же Саша способен взломать систему защиты и получить доступ к любой камере слежения, где бы она ни находилась. Если он захочет кого-то найти, то обязательно найдет, – я указываю кивком на камеру в углу комнаты. – Саша может взломать любую из ваших систем защиты. Он мастер в этом деле.
– Звучит обнадеживающе, – ворчит Неро. – Скажи им, пусть приведут его сюда, – обращается он к парню, все еще стоящему за моей спиной. Тот разворачивается и исчезает в районе лестницы. Я смотрю ему вслед и жду, когда лифт поднимется на верхний этаж. Спустя несколько секунд я чувствую, как со спины приближается Неро – мне даже не нужно смотреть. Он натягивает через голову футболку и выходит вперед, прикрывая меня, словно личный сторожевой пес. Чисто из принципа я выхожу из-за его спины и, скрестив руки на груди, встаю рядом.
Раздается звуковой сигнал, и двери лифта раздвигаются, открывая нашему взору стоящих стеной итальянцев в костюмах. Люди Неро по-прежнему недолюбливают меня, поэтому большинство из них либо едва удостаивает меня взглядом, либо вовсе игнорирует. Лично мне плевать, но я опасаюсь, что их преданность Неро может пошатнуться, раз он спит с врагом. И он, и я знаем, что это было возмездие, заслуженная расплата, но даже я готова признать, что трудно объяснить убийство более чем двадцати итальянцев. К тому же все итальянцы связаны друг с другом: можно не сомневаться, что у каждого убитого найдется брат, сват, племянник в составе бойцов Неро, что тоже является неутешительным фактом.
Парни в костюмах выходят из лифта и выстраиваются по сторонам двери, и мы, наконец, видим Сашу, как всегда, с непроницаемым выражением на скуластом лице. Между нахмуренными бровями появляется резкая складка при виде моего живота.
– Значит, это правда, – констатирует он.
Я киваю, и Саша окидывает взглядом помещение. Мне видно, как его мозг анализирует каждую деталь, пытаясь заметить малейшую угрозу. Саша подвергает анализу все: начиная с расстояния, разделяющего нас, и заканчивая тем, каким способом каждый из бойцов Неро держит пистолет. Он пытается оценить слабые места, составить план и выбрать способ действия. Мне это известно, потому что я сама делаю то же самое, оказываясь в опасной ситуации.
– Саша, почему ты здесь? – спрашиваю я.
Он смотрит сначала на Неро, потом на меня и сжимает губы.
– Дай нам минуту, – обращаюсь я к Неро.
– Нет.
Я поворачиваюсь к Неро лицом, но он, не отрывая взгляда, смотрит на Сашу, и лицо его совершенно непроницаемо.
– Неро… – повторяю я.
Его челюсти сжимаются, и становится видно, как желваки играют под смуглой кожей. Неро переводит взгляд на парней по обе стороны лифта.
– Свободны. Джио, останься.
Его люди подчиняются приказу и уходят в квартиру. Остаемся только я, Неро, Джио и Саша. Я поворачиваюсь, и Сашины глаза встречаются с моими. Мне известно, о чем он думает: я просто избавилась от ненужной толпы, чтобы уравнять шансы. Я делаю шаг в его сторону, и он, быстро преодолев расстояние между нами, притягивает меня в свои объятия, и это меня напрягает. Мы с Сашей никогда не обнимались, ведь это совершенно несвойственно людям, не терпящим прикосновений к себе.
– Прости, что помог им найти тебя. Нам нужно увезти тебя отсюда как можно дальше, – шепчет Саша по-русски так тихо, что слова едва различимы. Я чувствую, как что-то твердое упирается в мой живот. Медленно опускаю руку, и мои пальцы касаются холодного металла. – Ты готова? – спрашивает Саша, и его тело напрягается, готовясь к атаке.
– Саша, подожди, – я слегка отстраняюсь от него. – Я никуда не пойду.
– Какого хрена тут происходит? – резко спрашивает Неро.
Я слышу щелчок – это Джио снял пистолет с предохранителя. Агрессия, исходящая от Неро, ощущается физически, словно змея ползет по моей спине. Движением вытянутой руки я останавливаю Неро: несмотря на то, что Саша мне как брат, он по-прежнему смертельно опасен. Мне он вреда не причинит, однако Неро и Джио – всего лишь мишени, оцениваемые по их по степени угрозы. И мне это известно.
– Я не собираюсь бежать, – говорю я, на этот раз по-английски, вынимая обойму из пистолета, который Саша дал мне, и протягиваю ему.
Его нефритового цвета глаза встречаются с моими: в них беспокойство и растерянность.
– Уна, он знает.
– Я в курсе.
– Тогда тебе должно быть известно, что он хочет заполучить этого ребенка, – говорит Саша, повышая голос. Он взволнованно проводит рукой по волосам и опускается на одно колено – наша общая привычка. Во время полевых тренировок мы делали так, чтобы немного оттянуть время и спланировать дальнейшие действия.
– Куда мне идти, Саша? Нет такого места, где он не сможет меня достать.
– Тогда… – Саша вздыхает. – Тогда возвращайся домой и уговори его простить тебя. Ты же знаешь, он простит. Он любит тебя. А этими действиями… ты только сделаешь себе хуже, Уна.
За моей спиной раздается низкое рычание Неро, и я поворачиваюсь к нему.
– Ты издеваешься? Просто подожди на кухне, – говорю я сквозь стиснутые зубы.
Неро приподнимает бровь, глядя на меня так, словно я одна из его пешек, обязанных беспрекословно подчиняться.
– Прости, если я не испытываю доверия к твоему другу-убийце.
– Неро, мать твою, клянусь Богом, это причиняет мне невероятные страдания.
– Я думал, что страдания и волнения для беременных вредны, – ровным голосом говорит Саша.
Я поворачиваюсь к нему и, невольно улыбнувшись, говорю:
– Значит, у бедняги нет ни единого шанса.
Саша поднимается на ноги и смотрит на Неро.
– Итальянец непредсказуем, ему нельзя доверять, – говорит он по-русски. – Из-за него ты погибнешь.
– В нашем мире именно непостоянные и непредсказуемые выигрывают войны, – опустив взгляд, я делаю глубокий вдох. – Он опасен и внушает страх, а это то, что мне сейчас нужно.
– Пожалуйста, возвращайся домой, – в голосе Саши звучит мольба. Я замечаю промелькнувший в его глазах страх и понимаю, что он боится не за ребенка, а за меня, ведь я единственный человек, к кому он искренне привязан.
Погладив его по волосам, я вздыхаю.
– Саша, я никогда не вернусь туда. Он сотворит с этим ребенком то же самое, что сделал с нами.
Выражение лица Саши становится непроницаемым, а поза – напряженной. Его обычное состояние готовности атаковать в любую минуту. Несмотря на все свои сильные стороны, Саша не может не понимать, что его жизнь – это унылое и жалкое существование. Когда мы познакомились, мне было тринадцать лет, а ему – четырнадцать, и он уже как пять лет был у Николая. Возможно, я оказалась там слишком поздно, потому что никогда по-настоящему не забывала ту жизнь, которой жила до попадания в «Элиту». Саша стал живым воплощением мечты Николая об идеальном бойце. Его жизнь – это выбор Николая. Ничего другого он не знает. Он лишен свободы, для него существуют только приказы и подчинение. Но самым печальным является то, что Саша этого не замечает. Он не видит того, что у него отняли. Он видит только силу, которой его наделили, но она обошлась ему непомерно высокой ценой.
– Мы были детьми, Саша.
– Он сделал нас сильными, Уна. Ты стала лучшей среди нас и вот какой монетой платишь ему! – говорит он, слегка повышая голос, но потом берет себя в руки.
– Он сломил наш дух, превратив в бесчувственное оружие, – я медленно отступаю назад и подхожу к Неро.
Саша переводит на него взгляд и сжимает губы в плотную линию.
– Ты считаешь, что достаточно силен и сможешь защитить Уну от того, что ей грозит? – спрашивает он Неро по-английски.
– Большая власть подразумевает большую ответственность, – уклончиво отвечает Неро.
Саша делает глубокий вдох и сжимает переносицу.
– Ты даже представить себе не можешь, что будет дальше. Он использует твою слабость, – его взгляд снова устремляется к Неро, – а их у тебя немало. Но я постараюсь тебе помочь.
– Почему? – спрашиваю я, нахмурив брови. – Если Николай узнает…
– Потому что ты – моя сестра, и я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, – в глазах начинает щипать, и я проклинаю чертовы гормоны.
Саша разворачивается и входит в лифт.
– Но Саша…
Он оглядывается.
– Не подвергай себя опасности ради меня. Я не рассчитываю выбраться из этого живой, – говорю я по-русски, потому что Неро не стоит знать, насколько на самом деле пессимистичны мои ожидания. Я бросаю Саше обойму, и он ловит ее на лету, а через секунду двери лифта плавно закрываются.
Я цепляюсь за эти последние слова, которые мы сказали друг другу, потому что не знаю, увидимся ли еще. Ведь на самом деле Саша для меня роднее, чем кровная сестра. Мы с ним всегда были близки, но я не думала, что кто-то из нас способен любить. Это он изменился, или дело во мне? Неужели он всегда любил меня, а я была настолько бесчувственной, чтобы заметить это? После Алекса я боялась любви и бежала от нее, как от чумы. Любовь Алекса дорого мне обошлась, и я прилагала все усилия, чтобы избегать подобную боль. Потеря того, к кому ты глубоко привязан, причиняет ни с чем несравнимую боль – она наносит раны, шрамы от которых не затягиваются.
А дальше возникает мысль: что если Николай убьет Неро? Он мне небезразличен, я привязана к нему, мы действуем заодно, он отец моего ребенка, и, возможно… в каком-то смысле я люблю его.
Убийство Алекса вырвало сердце из моей груди, так что делиться мне особо нечем, но, думаю, тот обугленный искореженный кусок плоти, который все-таки остался, принадлежит Неро. В конце концов, мы с ним одинаковые. Он пробудил во мне чувство, которое я считала давно и навсегда уснувшим, и уважение, какого ни к кому до этого не испытывала. Я доверяю ему, а это говорит о многом.
Я поворачиваюсь лицом к Неро – он стоит, скрестив на груди руки, а его волосы взъерошены, словно он только что запускал в них пальцы.
– Ты осталась. Это твой выбор, – просто говорит он.
Я киваю, не в силах произнести слова, буквально витающие в воздухе. Ты мой выбор.
Если бы я хотела сбежать, то сейчас, с Сашей, у меня были на это все шансы. Вся королевская конница и вся королевская рать не смогли бы остановить нас двоих. Я и сама по себе сильна, а с Сашей… мы просто непобедимы. Лучшая команда киллеров в распоряжении Николая.
– Ты можешь доверять ему? – спрашивает Неро.
Я прикусываю нижнюю губу.
– Хочется верить. Очень хочется верить, что Саша никогда не предаст меня. – Но Неро должен понимать, что трудно идти против воспитания. А наказание за предательство … Я отлично их помню. Через людей пропускали электрический ток, их избивали, топили и даже вводили яд скорпиона, вызывающий галлюцинации. Хотя после того, что видели мы, галлюцинации уже особо не впечатляют. – Он не враг.
В течение нескольких секунд Неро смотрит на меня, а затем кивает.
– Пусть только посмеет подвергнуть тебя риску – сразу станет врагом. Ты поняла?
Я нерешительно молчу.
– Дело уже не в одной тебе, Morte. Скажи, что ты меня поняла, – настаивает Неро, буквально излучая волны власти и силы.
Я медленно киваю, и Неро, развернувшись, направляется к лестнице. Пригладив волосы, я делаю глубокий вдох и следую за ним. Мне нужно принять душ.
Войдя в спальню, я снимаю спортивные штаны. Из гардеробной появляется Неро, одетый в классические брюки и рубашку, в манжеты которой умело вдевает запонки.
– Куда-то собрался? – спрашиваю я.
Он поворачивается ко мне лицом, заправляет рубашку в брюки и застегивает ремень.
– Если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, сделай его сам.
Я падаю спиной на кровать и вытягиваю руки над головой. Неро подходит и, небрежно засунув руки в карманы, останавливается передо мной. Его взгляд скользит по моему полуобнаженному телу.
– Я всегда тщательно выполняю свою работу, – небрежно бросаю я, улыбаясь ему.
Он хмурит брови.
– Нет.
Я вздыхаю и сажусь на кровати.
– Если в ближайшее время я не выйду из дома, то с большой вероятностью очень сильно покалечу Джио. А я уверена, что гораздо удобнее, когда у твоей правой руки есть… правая рука.
Его губы слегка подрагивают, смех рвется на свободу из-под каменной маски.
– Morte, ты же собиралась залечь на дно.
– В том-то и дело, что я уже не уверена, хочу ли залечь на дно.
Неро ничего не отвечает, и я, протянув к нему руку, вытягиваю из-под пояса брюк рубашку и провожу ладонью по горячей коже его плоского живота.
– Мы не убегаем. Мы не прячемся. Нужно обозначить свои позиции, капо.
Обхватив за запястье мою руку, Неро убирает ее из-под своей рубашки. Он склоняется надо мной, придавливая мои поднятые над головой руки к кровати и почти касаясь своими губами моих губ, шепчет:
– Как бы я ни ценил твою преданность, Morte, ты все равно отсюда не выйдешь.
– Так мы на равных, или я пленница, капо?
С раздраженным вздохом Неро запрокидывает голову, а потом его взгляд медленно возвращается ко мне. Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга.
– Ты единственная в мире, кто может считать себя ровней мне, – в его словах звучит высокомерие.
Я улыбаюсь и, приподнявшись на разделявший нас дюйм, касаюсь губами его губ. Неро не отвечает, его губы плотно сжаты, а тело напряжено. Я провожу языком по его нижней губе, и он, отпустив мои руки, подтягивает к себе, пока не оказывается между моими бедрами. Неро нависает надо мной всем телом, и я, ухватившись за рубашку, притягиваю его ближе. Аромат одеколона, смешанный с запахом сигаретного дыма, окутывает меня. Я делаю глубокий вдох, и Неро кусает мою шею.
– Ты не будешь вытворять никаких глупостей. И будешь держаться не дальше трех футов от меня.
Я чувствую его горячее дыхание на своей коже и прищуриваюсь.
– Ты опять забываешься.
Неро прикусывает мой подбородок, и его голос рокочет около моего уха:
– Ничего подобного, – после чего он отстраняется и смотрит на меня. – Я встречаюсь с главарем «Русского Слова».
Я закатываю глаза.
– И ты не будешь закатывать глаза в его присутствии, не будешь стрелять в него, не будешь пытаться зарезать.
– Чудесно. Только, когда имеешь дело с собаками, нельзя допускать, чтобы они подумали, будто ты прячешься в будке.
– Чушь какая-то, – говорит Неро, рывком отстраняясь от меня.
– Нет, если ты русский, – я встаю с кровати. – А что за дела у вас с ним?
Его взгляд скользит по моим голым ногам.
– Поговорим в машине.
– Ладно, – соглашаюсь я и иду в душ.
***
За окном слышен гул большого города, рев автомобилей, гудки клаксонов, стоящих в плотной пробке. Раньше я ненавидела город с его небоскребами, тупыми туристами и бесконечным потоком пешеходов на улицах. Ненавидела его запахи и плотный затхлый воздух. Для таких как я это невозможная сенсорная перегрузка.
Из динамиков в машине ревет трек «Foo Fighters».
Я искоса смотрю на Неро. Он сидит, откинувшись на спинку сиденья и небрежно опустив запястье на руль. Вид у него почти расслабленный, если не считать легкого, едва заметного, подрагивания подбородка.
– Что случилось? – спрашиваю я.
Неро поворачивается ко мне лицом.
– Ничего.
Я снова перевожу взгляд на лобовое стекло.
– Лжец.
Никто не произносит больше ни слова, пока мы, лавируя между едва ползущими машинами, в итоге не останавливаемся перед старым кирпичным домом в непосредственной близости от Бруклинского моста. Под высокими окнами висят небольшие ящики с растущими в них цветами. Широкие каменные ступени ведут к массивным двойным дверям. Как только машина Неро останавливается, дверь приоткрывается, и к нам навстречу спешит молодой парень в шикарном костюме.
Я выхожу из машины, Неро бросает ему ключи, и мы поднимаемся по ступеням к дверям.
На мне платье и туфли на каблуках, потому что, где бы ни проходила встреча, совершенно очевидно, что это официальный визит. Не раз бывало, что мне приходилось соблазнять определенных людей и одеваться как женщина, с которой они готовы будут уединиться. Но я чувствую себя фальшивкой, словно кинжал, замаскированный в букет цветов. Иногда притвориться этаким цветочком – неплохая маскировка, но в большинстве случаев хочется, чтобы в тебе видели угрозу, опасность для жизни.
Пальто длиной до колена кое-как скрывает выпирающий живот. Знаю, что теперь это уже бессмысленно, но мне кажется, что иначе я просто продемонстрирую врагу свое уязвимое место, словно призывая ударить именно в него.
Неро обнимает меня за талию и притягивает к себе, пока мы преодолеваем лестницу.
– Ты прекрасно выглядишь, – произносит он с веселыми нотками в голосе и накручивает прядь моих волос себе на палец.
– У меня есть пистолет и два ножа. Я тебя покалечу.
С усмешкой Неро распахивает дверь и, придержав ее, пропускает меня вперед. Проходя мимо, я бросаю на него свирепый взгляд, но он просто таращится на мою задницу.
– Не вздумай никого пырнуть ножом. Нежелательно, чтобы твое платье оказалось испачканным кровью.
Еще минута, и я запачкаю кровью самого Неро.
Мы проходим мимо конструкции, похожей на стойку администратора. Парень, стоящий за ней, пристально смотрит на меня, и я чувствую на себе его взгляд, даже когда мы сворачиваем за угол. Очередные двойные двери – и мы оказываемся в баре. Здесь царит атмосфера Старого света: деревянные полы и кожаная мебель. Людей в зале немного, но все они смотрят на меня так, словно я двухголовое чудище. Хотя, возможно, они так смотрят на Неро.
– Почему они так пялятся на нас? – бормочу я себе под нос.
Неро ухмыляется.
– Им нечасто доводится видеть здесь женщин.
Я еще раз окидываю взглядом зал. Здесь нет ни одной женщины, а все посетители… определенного сорта.
– Просто потрясающе! Это мужской клуб. Даже не подозревала, что тебя до сих пор тянет на это сексистское дерьмо! – А потом до меня доходит: – Постой, меня, что, выгонят? Разве они не должны фехтовать или заниматься чем-то подобным? Пожалуйста, разреши мне вызвать кого-нибудь на поединок.
– А ты сегодня кровожадная.
Господи, если бы он сам находился в моем состоянии, то уже целые города полыхали бы огнем.
– Morte, – тихо произносит Неро. – Тому, кто направит в твою сторону оружие, я буду вынужден отрубить обе руки.
– Ты говоришь такие милые вещи.
– Хм, – быстро поцеловав в щеку, он обнимает меня за талию и ведет к стоящему в углу столику. За ним сидит невысокий мужчина с сальными прилизанными волосами, из-за чего его дорогой костюм в тонкую полоску кажется банальным и совершенно неуместным. Похоже, ему лет сорок пять, но выглядит он старше – очевидно, что жестокая жизнь его изрядно потрепала. Но этот человек из «Слова», а они по природе своей падальщики, приспособленцы и никогда по доброй воле не идут на риск.
Мужчина подносит к губам сигару и, прищурившись, сквозь клубы дыма смотрит на Неро.
– Неро Верди собственной персоной, – говорит он протяжно с сильным русским акцентом.
– Игорь, – отвечает Неро.
Мужчина переводит взгляд на меня. И на мгновение в его глазах проскальзывает узнавание, но он быстро берет себя в руки.
– А это еще кто?
– Ты знаешь, кто я, собака, – резко отвечаю я по-русски.
Он смеется.
– Вот теперь знаю. Тебя ни с кем не спутаешь. Уна Иванова.
Неро выдвигает для меня стул. Я занимаю свое место, и он садится рядом.
– Зато ты во всех отношениях незапоминающийся, – бросаю я.
– Довольно перебранок, – прерывает нас Неро скучающим тоном.
Я ухмыляюсь.
– Просто сделала комплимент его прекрасному костюму.
Рука Неро опускается под стол, и кончики его пальцев поглаживают нож, пристегнутый с внутренней стороны моего бедра.
– Видишь ли, Игорь хочет ввозить оружие в наш город. Не так ли, Игорь?
Слово «наш» не могло не привлечь моего внимания, как и внимания Игоря. Он переводит взгляд с меня на Неро и прищуривает глаза.
Неро небрежным жестом вынимает из кармана пачку сигарет, достает одну, зажимает ее между губами и прикуривает. Щелчок закрывшейся крышки Zippo – единственный звук, нарушивший тишину, в которой мы ожидаем ответа Игоря.
Рука Неро снова опускается на мое бедро, и я бросаю на него быстрый взгляд. Он приподнимает брови и, сделав глубокую затяжку, дергает головой в сторону Игоря. Может, это некий тест, а, может, он просто знает, что мне скучно.
– Это серьезный запрос, – я наклоняюсь вперед, не сводя глаз с коротышки. – Но, видишь ли, Игорь, ягненок не может просить льва об одолжении, если взамен предлагает всего лишь отгрызть себе ногу.
Игорь открывает рот, чтобы ответить, но я опережаю его.
– А поскольку мне не нужна твоя нога, скажи, что ты можешь предложить?
Он откладывает сигару и, потирая подбородок, откидывается на спинку стула.
Через несколько секунд раздается покашливание Неро.
– Я не самый терпеливый человек.
Игорь кивает и кладет ладони на стол. Дым от лежащей в пепельнице сигары лениво струится между нами.
– Я собираюсь предложить тебе новый наркотик. Очень хороший. Свежая партия. Последний писк моды в Москве. Или… – он приподнимает бровь, и легкая улыбка играет на его губах, – я могу стать союзником.
