Текст книги "Никто не умрет (СИ)"

Старый Сказитель Третьей Башни подслеповато щурясь, смотрел в окно. За толстым слоем неровно сколотого куска горного хрусталя зеленовато-мутной рябью плескались приливные воды океана. Взвесь донных отложений покачивалась в косых лучах Желтого Светила.

– Однажды я пытался найти событие, с которого все началось. Говорят, я был в беспамятстве очень долго, – сказал старик.

– Наистарейший, ты нашел это время? Ты знаешь, когда мы стали разными?– Улыбка сложила руки бутоном вечернего цветка и с надеждой впилась глазами в сизое морщинистое лицо старого сказителя.

Сказитель перевел взгляд на лицо Улыбки, прерывисто вздохнул. В плотном насыщенном влагой воздухе сверкнули маленькие молнии, легкий треск электрических разрядов возвестил о том, что отрицательные ранги, порожденные неприятными воспоминаниями Наистарейшего разрядились на куске намагниченной руды. Такие камни были в каждой комнате. Они помогали колонистам оставаться здоровыми даже во время затяжных цунами, когда колонисты долго не могли выйти из башен и пополнить запасы положительных рангов.

– О, как я хочу, чтобы мы были одинаковыми! Тогда мы могли бы жить все вместе. – Улыбка мечтательно возвела глаза к заплесневелому потолку.

– Этот недуг не имеет начала, он – дар, данный нам Великим Бессмертным и его проклятье одновременно. Ты сама знаешь, я рассказывал, когда-то наши предки жили вместе с разумными. И наши женщины выходили замуж за разумных, а их женщины – за наших мужчин. Но время от времени кто-то из наших впадал в беспамятство. Обычно это случалось, когда нужно было исправить чью-то страшную ошибку в прошлом. Проснувшись, они рассказывали о том, чего, по их мнению их слушателей, никогда не было...

– Почему никто не смог все хорошо объяснить разумным?

Наистарейший помахал рукой у носа, будто отгонял неприятный запах. Его изборожденное морщинами лицо сморщилось еще больше и оттого стало похоже на высохшие океанские лопухи. Узкие сизые губы растянулись в гримасе нарочитой брезгливости.

– Разумные считали нас больными. "Падучие" – вот как они нас назвали.

Улыбка приподняла острые плечи. Она вспомнила привычную картину: щекастые головы детенышей разумных выглядывают из-за стертых временем камней дамбы. Они приходили туда, чтобы бросить в них отрицательные ранги, а потом сразу же убегали прочь, крича от страха, что получат их обратно.

– Но даже если бы кто-то из нас смог проникнуть в то время, которое сохранилось в моей памяти только в звуках голоса Наистарейшего Колонии Счастья, передавшего мне право пересказывать вам, малым и юным, легенды нашего рода, он не смог бы отменить закон о Тотальном Оздоровлении. Ты помнишь, что он гласит? "Все живые существа на Планете не имеют право видеть сны, а те, кто хоть когда-нибудь был замечен в подобном, подлежит обязательной стерилизации, чтобы прекратить распространение "падучести". Наш род всегда был не слишком велик, но в то время, конечно же, был еще меньше. Их положительных рангов не хватило бы, чтобы отменить закон. Нам оставалось или подчиниться, или спасаться...

Улыбка нетерпеливо затеребила рукав тоги учителя. Заерзала на гладкой скамье. Затараторила:

– Я помню, помню, я знаю! Только там, где некому следить за исполнением законов, которые установили разумные, концентраторы могли чувствовать себя свободными. Наистарейший, можно я буду рассказывать легенду о Переселении малым и юным, когда ты уйдешь к Великому Бессмертному?

Сказитель Третьей Башни смущенно закашлял в кулак. Он был болен, и даже самый даровитый врачеватель не смог бы этого изменить. Вода была частью их быта, от нее одежда была постоянно влажной, а ноги мокрые. Лишь в редкие ясные дни ранним утром, когда Желтое светило не застилали облака, а Красное пряталось за скалами, можно было собрать достаточно положительных рангов, чтобы хоть как-то поддержать здоровье. Взрослые колонисты забирались повыше – на крыши домов или на вершины прибрежных скалах, поднимали руки вверх, и чувствительная кожа их ладоней вбирала в себя живительные импульсы, посылаемые с неба Великим Бессмертным. Большая часть собранных рангов раздавалась детям, которые еще не достигли возраста осознания себя и поэтому не умели накапливать энергию жизни в своем теле.

– Кхе-кхе, – усмехнулся старик, обнажив при этом оранжевые зубы. – А ты хорошо помнишь эту легенду, малявка?

Улыбка с готовностью кивнула, выпрямила спину и, как прилежная ученица, заговорила нараспев, подражая интонации, с которой Наистарейший обычно рассказывал легенды.

– Старейшины нашего рода решили увести своих соплеменников за Границу мира – дамбу, отделяющую Океан от Континента. Дамба спасала Континент от страшных волн, которые возникали всегда неожиданно из глубин Океана и налетали на сушу, а потом уходили обратно, унося на дно все, что оказывалось у них на пути. Никто не знает кто построил дамбу, так как все экспедиции разумных, которые отправлялись за дамбу, чтобы раскрыть эту тайну, не вернулись. Граница мира не отпускала обратно тех, кто за нее заступил. "За Границей мира – будет мир концентраторов" – сказали старейшины. Они надеялись, что дар концентраторов спасет их от гибели. Какой бы неожиданной не была беда, концентратор мог отправиться в свой или чужой разум до начала катастрофы и предупредить всех о надвигающейся опасности.

Им повезло. В тот день когда караван переселенцев миновал Границу мира, океан был на удивление тих и благодушен. Его мутные лазурные воды мирно плескались о дикую россыпь огромных валунов, будто, вывороченных со дна Океана и выброшенных в беспорядке на берег Великим Бессмертным. На вершине высокой скалы, откуда переселенцы впервые увидели Океан, они построили свои первые жилища. Они выложили плоскими сколами горных пород расщелины в скалах, накрыли ветками, жесткими стеблями травы. Они назвали свое первое поселение Колонией Счастья, потому что были рады, что спаслись от законов разумных. Много поколений спустя, колонисты научились возводить особенные дома – башни Спасения. Они дробили камни, во время отливов собирали на побережье водоросли, пропитанные черной вязкой смолой, которую приносили из океанических глубин цунами, замешивали крепкие растворы и заливали из них высокие многоэтажные башни в форме конических труб, сужающихся к верху. Эти башни хорошо противостояли волнам и шквалам ветра. И, когда вода поднималась на уровень верхних этажей " башни", внутри оставалось сухо, а воздух поступал с горловины башни, которая всегда находилась над поверхностью воды. Жили они хорошо, потому что количество положительных рангов всегда хватало для того, чтобы чувствовать радость до их следующей раздачи. Дети учились у старших послушанию и умению контролировать свои желания. Каждый концентратор с малолетства знает, что перемещение в прошлое может происходить через разум другого человека, который живет в этом времени. Концентратор должен уметь контролировать чужой рассудок, как свой, и очень важно верить своим предчувствиям и прислушиваться к советам окружающих. Без этого концентратор не сможет принять верное решение и исправить настоящее..."

Улыбка неожиданно прервала рассказ и спросила:

– Знаешь, что я хочу больше, чем много-много положительных рангов?

– Откуда мне знать твои желания? Я не Великий Бессмертный, – Сказитель склонил седую голову и приложил в знак почитания ладонь к правому боку, где находилось сознание. Улыбка вторила его движению и мысленно поблагодарила Великого Бессмертного за все, что имела.

– Я хочу спасти от чего-нибудь ужасного разумных, чтобы они, оценили и возвеличили нас, как героев, а не забрасывали из-за дамбы отрицательными рангами, ведь от этого в нашей колонии начинаются трудные дни.

Улыбка вдруг застеснялась патетики своих речей и быстро перевела разговор на другую тему:

– Наистарейший, спой о твоем первом переходе, – и затихла, внимая монотонному звуку голоса.

Она всегда с упоением слушала рассказы-песни тех, кто много раз пересекал границу времени, старательно запоминала каждое слово. Истинность этих историй никто не смог бы подтвердить, потому что память всех остальных участников событий хранит только ту версию обстоятельств, которая случилась последней.

В комнату заглянул Глашатай Третьей Башни.

– Ясный день! Сбор положительных рангов! Выходите все! Выходите все! – крикнул он и, не задерживаясь, побежал к следующей комнате.

– Я пойду с тобой, Наистарейший, – сказала Улыбка. – Можно?

Сказитель вместо ответа погладил ее затылок жесткой рукой. Тогда она пошла вслед за ним и вместе со всеми концентраторами третьей башни. Друг за другом они поднялись по узкой внутренней лестнице на крышу башни, а затем по внешней лестнице спустились к лодкам, которые должны были отвезти концентраторов на скалу. Но лодки не качались на волнах, они лежали на илистых камнях, которые только что были дном.

– Это очень странно, – сказал Сказитель взволнованным тоном, – слишком быстро ушла вода, это не обычный отлив, это похоже на цунами. Но почему нас позвали на сбор положительных рангов, а не приказали закрыться в башне?

Неожиданно вода налилась свинцовой неприветливостью от берега, обнажая камни и мусор, плотно переплетенные водорослями стала быстро отступать от прибрежной полосы. Обнаженные скалы, опутанные скользкими темно-синими водорослями громоздились до самого горизонта, полоса, где вода встречалась с небом потемнела и стала расширяться вверх. Это угрожающее отступление означало, что с океана на сушу надвигалась безжалостная громада, несущая неотвратимую гибель всему, что окажется у нее на пути.

Частые островки белёсых облаков над головой только что мирно пасшихся по сиреневому небосклону, сбились в мутно-терракотовую пелену, которая вскоре приобрела фиолетовый оттенок. Она накатила с неба с оглушительным грохотом, вздыбилась к непогодливому небу и замерла в угрожающем изгибе – ее гребень, увенчанный грязной от вулканического пепла пеной, поднялся выше самой высокой башни спасения. Ее пенистые крылья закрыли собой оба светила.

Улыбка зажмурилась. Исчезнуть, обратиться в камень, только бы не испытывать этого удушающего чувства страха и беспомощности! Животный ужас охватил ее и вырвался наружу диким криком. Мгновения ударили в виски, гоня прочь от сердца кровь, мысли исчезли, будто время остановилось. Ей показалось, что она стояла с закрытыми глазами, повернувшись спиной к Океану, целую вечность. Любопытство переселило страх, она обернулась, и успела увидеть, как гребень волны в наивысшей точки, стал скручиваться в форму пирамиды. Через незавершенную сторону фигуры было видно, как попавшая внутрь пирамиды, невесть откуда взявшаяся, парусная лодка зависла под гребнем в ее вершине кверху килем, свесив вниз безжизненные паруса. Потом пирамида сложилась, и парусник исчез под свинцовой гладью океана, вспениваемой кое-где мелкими барашками грязной пены.

От этой завораживающей картины ее отвлекло странное ощущение в правом боку. Опустила глаза. На нее снизу вверх в упор с любопытством смотрело узкое, будто лишенное черепной коробки, лицо с безобразным бесформенным носом. Улыбка отшатнулась в испуге. Лицо урода насмешливо сморщилось и подвинулось в ту же сторону, что и она.

"Это кошмарный сон, – подумала она со слабой надеждой, – Я сейчас проснусь. И все. Это только сон. Я проснусь, и все будет хорошо...".

Она пятилась, но ей никак не удавалось отдалиться от уродливой головы на какое-то расстояние. Наконец, она поняла причину. Существо не преследует ее, а привязано к ней, будто бы чью-то безобразную голову неведомым образом врастили чуть ниже ее правого плеча, туда, где находилось сознание. Ей стало жутко. Холодные струйки страха защекотали спину. Она не понимала, как это могло произойти, ведь, кажется, она ни на минуту не впадала в беспамятство и ощущала на своем теле болезненной операции. Когда она поняла, что уродливая голова на ее плече отныне – часть ее, ее ужас сменился отчаянием.

Ища помощи, она стала озираться, но вскоре поняла, что осталась единственной из концентраторов, находящейся в сознании. Тела ее соплеменников бездвижно лежали на берегу у черты прибоя вмиг присмиревшего Океана.

– Горе Великому Бессмертному! Что с ними? Что случилось?

Голова качнулась на тонком стебельке шеи, и в тот же миг Улыбка поняла все.

Пирамидальная волна прошла по всему периметру Континента, не причинив никому вреда. Это был не обычный цунами, от которого концентраторы всегда легко спасались, возвращая сознание в прошлое – предупреждали близких о приближающейся беде. Масса воды поднялась на огромную высоту не из-за неожиданного землетрясения в Океане, а под воздействием мощного гравитационного поля, которое создало существо, называющее себя Высшим. Он хотел подчинить разум всех жителей планеты, чтобы получить доступ к информации, хранящейся в памяти каждого. Разумные покорились сразу и раскрыли ему тайники своего сознания. Но концентраторы в момент опасности отправили свое сознание в прошлое, ища причину катастрофы, чтобы ее предупредить. Жизненные процессы в их телах замедлились до состояния комы. Все, кто остался в башнях, погибли. Высший не смог получить доступ к их памяти. Улыбка осталась, потому что еще не умела совершать переход.

Она села на ствол, вывороченного с корнем дерева, без сил и мыслей, качаясь из стороны в сторону, смотрела неподвижным взглядом на тонкую полоску сизого неба, затянутого рваными тучами, на необычайно спокойную гладь воды, слегка серебрящейся мелкой радужной рябью.

Чужие мысли наполнили ее мозг, они открывали перед ней удивительные картины: огненный шар в половину видимого пространства, гигантская воронка, непривычные запахи и цветные всполохи. Голова кружилась, она крепко вцепилась пальцами в глубокие борозды древесной коры. Рыхлая гнилушка проходя сквозь пальцы, ссыпалась на землю, как вся ее прежняя жизнь. Внутренние голоса, принадлежащие не ей, вразнобой спорили друг с другом:

"У меня нет ловушки и слишком короткая линия жизни, и это мое последнее воплощение..."

"Зато я умею перемещать свой разум в чужое сознание, а это почти бессмертие..."

Улыбка крепко зажмурила глаза, будто это могло спасти ее от отвратительного соседства с уродливой головой и вернуть ей свои собственные мысли. Все было напрасно. Чужая история жизни вплеталась в ее собственные воспоминания, непонятное становилось привычным, а привычное виделось полузабытым сном. Она говорила сама себе странные вещи, о которых раньше никогда не слышала. Она оставалась собой, и в то же время думала иначе, как существо неведомой ей расы.

В этот момент на побережье появились разумные, они стали подбирать тела ее соплеменников и осторожно складывать в лодки. Улыбка удивилась, что разумные решились перейти Границу мира. Если бы разумные контролировали свои поступки, то ни за что не стали бы спасать концентраторов ценой своей жизни.

"Мы заменили их чувство самосохранения на послушание..." – догадалась она чужими мыслями.

Лодки, загруженные телами, одна за другой отчаливали от линии прибоя. Они направлялись к башням Спасения колонистов. Наверху был вход в конусообразное здание. Одна лодка уже причалила к ближайшей башне и разумные карабкались по наружной лестнице вверх, неся на плечах хрупкие тела концентраторов.

Она посмотрела на линию горизонта. Яркая корона Желтого светила ослепила ее. От этого Красное светило показалось ей фиолетовым. Голова ее кружилась от знаний, которые оказались в ней. Она читала себя как новую книгу, сумбурно, перескакивая со страницы на страницу, но все же понимая ее сюжет.

"Энергия в пространстве распределена неоднородно. Когда высший теряет доступ к информации, его контейнер растворяется в окружающей его материи и это – конец его воплощения ..."

" После того, как высший заканчивает свое воплощение, энергия его разума пополняет окружающее информационное пространство. Материя не однородна и там, где концентрация материи становится критической, кристаллизуется контейнер, который захватывает произвольную порцию энергии из окружающего информационного поля, и формирует из нее разум нового Высшего. Поэтому память каждого Высшего хранит знания существовавших до него воплощений.

"Высший в своем воплощении мог бы быть бессмертен, а линия жизни его бесконечна, но информации, пригодной в пищу, не хватает всем вновь рожденным. Высших становится все больше, их линии жизни – короче. Эти факторы взаимосвязаны".

"И только в карманах искривленного пространство-время, возле массивных пустот можно найти информационные коллапсы, насыщенные энергией, способной поддерживать линию жизни достаточно долго"

– В мире серой материи... – рассеянно вторила чужим мыслям Улыбка, – зачем же Высшим нужен этот мир?

"Бесконечность соткана из миров, каждый из которых является этапом развития другого. И рядом с миром серой материи, где царствует порядок, существуют миры энергетического хаоса, вызванный постоянными переходами материи из одного состояния в другое. Именитые высшие назвали эту материю нестабильной, а мир, из нее состоящий – Первомиром. Они предполагали, что эта материя в избытке выделяет энергию, и ее излишки пробивается в наш мир через "проход" и группируются в сверхсильных гравитационных полях пустот. Найти этот проход считалось великим открытием. Тот высший, кому это удалось бы, мог стать самым именитым из высших.

Мы не могли рассчитывать на такое счастье. Мы были безымянными во всех предыдущих воплощениях, потому что никто из нас, чьи информационные блоки составляют ныне нашу память, никогда не имели предназначения. Нам ни разу не повезло поймать в контейнер при рождении хоть часть информации, оставшейся от именитого высшего. Это была бы нереальная удача, так как линии жизни именитых близки к бесконечности, они в состоянии перерабатывать самую скудную информацию, почти непригодную в пищу, для продления своей линии жизни. Но мы вполне были довольны безвестностью. Мы подбирали в информационном пространстве только ту информацию, которая доставляла нам удовольствие. Искусно используя парусный эффект нашего радиационного щита, мы всегда ловко обходили мощные гравитационные выбросы, сканировали информационное пространство ловушкой и поглощали найденное с жадностью голодного. Но однажды, когда мы нацелились на аппетитный синий коллапс, который сформировался вблизи центра сверхтяжелой пустоты, пучок жесткого излучения, на который опирался наш щит, неожиданно был отклонен сильным магнитным полем. Наш контейнер отбросило внутрь воронки. Вокруг нашего контейнера бушевали электромагнитные смерчи. Элементарные частицы пространство-время уносили наш контейнер все дальше от прохода. И мы оказались в информационном вакууме, испытывая жуткий голод. Мысленно мы простились с нашим последним воплощением. Воистину последним, так как мы покинули мир серой материи.

Пустота, в которую нас втянуло, оказалась "проходом" в тот самый загадочный Первомир о котором мечтали все именитые высшие. Но он не был насыщен энергией мысли, как считали именитые высшие, они ошибались, теперь мы знали больше, чем они. Ошеломленные открывшимися нашему внутреннему взору горизонтами, мы, отбросив сомнение, заставлявшее нас до сих пор оставаться безымянными, назначили себе имя, соответственное открытию – Первопроходец. Мы впервые осознали свое предназначение, но не получали от этого удовольствия, потому что были сильно истощены. Нас питали только собственные мысли о будущем успехе. Наша ловушка безуспешно искала хоть какую информацию среди обломков нестабильной материи, дрейфующих мимо.

На поверхности одной из полуостывших глыб материи, которая обращалась вокруг небольшой звезды средней величины, мы обнаружили популяцию примитивно мыслящих существ, которые питались, убивая себе подобных, и при этом производили информацию, которую мы могли бы употребить в пищу. Мы назвали свое открытие Перворазумом. В нашем мире, где в поисках информации приходится рисковать воплощением, мы не могли бы рассчитывать на такую удачу – найти неиссякаемый источник энергии мысли. Новое предназначение встало перед нашим внутренним взором: найти способ переправлять информацию через "проход" в мир серой материи. И тогда мы назначили себе новое имя – Координатор. Но при этом мы понимали, что наши знания ограничены безымянным прошлым, без серой материи у нас больше не будет шансов перевоплотиться, а нашей линии жизни может угрожать любая неожиданность. Пока мы размышляли, неожиданность случилась – перворазумные исчезли, и наша информационная ловушка опустела. Причиной исчезновения цивилизации перворазумных был наш контейнер, он создал над поверхностью планеты дополнительный источник космического излучения, отраженного от нашего щита. Перворазумные исчезли вместе с животными и растениями, которых употребляли в пищу. Но вскоре, на глыбе появились существа, которые питались иначе, чем перворазумные, они извлекали из окружающего пространства электромагнитное излучение определенной частоты и использовали его для продления срока жизни.

Втайне от себя самих мы подозреваем, что глыба, питаемая излучением желтой звезды, – бессмертное существо, которое возрождает на своей поверхности живую материю, однако точное знание об этом пока еще не было доступно нашему пониманию.

Мы назвали эту расу разумными. Наша ловушка снова стала наполняться информацией. Но потом мы обнаружили, что время от времени она исчезала из ловушки. Мы поняли, что в новой цивилизации есть существа, которые могут передвигать энергию мысли против движения пространство-время. Мы вычислили существ, называющих себя концентраторами, и поняли, что все наши предыдущие имена были ступенями к истинному предназначению: мы должны воссоздать расу высших в мире нестабильной материи.

Наш разум из умирающего тела концентратора будет переноситься в тело новорожденного переносом сознания. И каждый новый концентратор будет получать память и знания предыдущих поколений. Мы создадим расу предвысших. В этом наше новое предназначение. И имя наше – Прародитель. Высшим чуждо чувство самосохранения, ради истины мы готовы на риск. Мы, Прародитель, следуя выбранному для себя предназначению, обратили свой разум в информационный блок и стали частью тебя, чтобы вместе начать великую расу.

– Я не хочу, – всхлипнула Улыбка, – я хочу домой...