Текст книги "Богатая наследница"

Автор книги: Ксения Васильева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Читала Катя недолго: текста было мало.

– Что же теперь нам делать?.. – Спросила Катя как-то нараспев, и не его, а кого-то вверху... – Они все знают и притворяются, суки, – вдруг обратила она глаза на Илью, – а Клим нас подставит окончательно! Кто-то знал обо всем.

Илья схватил бумагу и помертвел.

Это был акт экспертизы Катиных писем...

Если бы взорвалась бомба, пожалуй, и она не смогла бы произвести такого разрушительного действия, как эта бумага.

Илья схватил её как обоюдоострый нож и бросил в кейс.

Встал и прерывающимся голосом позвал, – Катя, Катюша, бежим! Бежим, пока ночь и все спят! Никаких вещей не бери, ничего!

Она была как в ступоре, только спросила, – а паспорт?

Теперь это была совсем другая Катя.

Тихая, забитая женщина, которой должен руководить мужчина.

Илья, почувствовав это, взял на себя эту роль.

– Паспорт? – Переспросил он, – хрен с ним! Нас ни на чем не поймали.

– А Клим? – Робко спросила Катя.

– Клим? – Илья скривил презрительную гримасу, – Он здесь задняя спица в колеснице... Не пойман – не вор. Уходить надо.

– Экспертиза же у них... Тут копия... – Катя все не двигалась с места.

– Ну и что? Я позвоню Эльке и все улажу! Катя, идем!

Она наконец поднялась с места и жалобным детским голоском спросила. Илюша, значит теперь все?.. С нашим бюро... И мы даже не узнаем, что там?..

Илья чуть не плакал сам, еле держался, – до того было обидно!

А тут ещё Катя вдруг стала такой удивительно беззащитой. И он сурово приказал, – уходим. Речь идет о нашей свободе, ты что?

Он потащил её за руку, – она упиралась.

В гостиную вышел Клим.

Он тоже не спал, ждал назначенного часа. Услышав шум, решил посмотреть, что там происходит. И увидел Илью с кейсом и упирающуюся Катю.

... Та-ак. Они все проделали без него и теперь смываются.

Он бы, конечно, не прочь был поиметь что-то из сокровищ, но предстать ещё раз в роли подонка перед Элей, не хотел.

И потому шепнул Стаху, что должно произойти.

Стах должен был их всех застукать.

– Э-эй, ребятки, куда это вы намылились? А наш уговор?

Илья, в полной прострации, не отвечал и пытался открыть замок. В голове молотом стучала мысль: успеть...

А Катя хваталась за стенки, противилась ему.

Клим стоял и ухмылялся.

– Илья, чего ты так спешишь? Видишь, Катя не хочет уходить? Пошли, посмотрим, что там в этом треклятом бюро. Вы это заслужили! Эля, Стах! Крикнул он – Идите сюда!

Вышли Стах и Эля, и все пятеро отправились на чердак.

Бюро было взломано наконец-то!

И нашли в нем... Документы на немецком и испанском языках, с гербами и прочими официальными знаками третьего рейха.

Оказалось, Стах прилично знает испанский... И он прочел.

Дарственную какому-то барону фон Юганда на земли, угодья и замок в одной из стран Латинской Америки, а также банковские счета на ошеломительную сумму на имя того же фон Юганды.

И все. Ни денег, ни драгоценностей.

Стах разразился хохотом.

Клим неопределенно хихикал.

Катя и Илья сначала отрешенно переглянулись, а потом и Илья зашелся хохотом, но нервным.

– Прекратите! – Вдруг крикнула Эля, – надоело! Вы хохочете, а меня готовы были по грохнуть из-за этих бумажек! Я сейчас все это сожгу! Она обернулась к Илье и Кате, – надеюсь вы удовлетворены? Вас здесь больше ничего не интересует?

Сорвалась с места и помчалась куда-то... Скоро вернулась с катиным паспортом.

– Вот твой паспорт, и убирайся отсюда со своим хахалем! И чтобы я вас больше не видела! И не слышала!

Эля была в страшном возбуждении, её трясло и слезы вот-вот готовы были брызнуть из глаз.

Стах подошел к ней.

– Эля, успокойся, дорогая. – он взял папку с документами, которую та схватила. – Документы надо отдать в посольство Германии. Но это потом. А сейчас я ещё хочу сказать... Я люблю Элю. И делаю ей предложение при всех вас, чтобы вы знали, что с этой минуты у неё такая защита, которую не пробьет ник-то, это я вам гарантирую. Если она не ответит отказом, – я буду самым счастливым человеком в мире.

Он взял Элю за руку и спросил, – Элинор, вы согласны?

Она отвернулась, чтобы он не увидел слез на её глазах и пробормотала, – ни одна уважающая себя женщина не ответит сразу...

На чердаке стояла мертвая тишина.

Эля почувствовала себя неловко.

... Ведь она хочет этого, может быть, даже больше, чем СтахЮра-Андрей... Зачем она опять строит из себя бабу-ягу?

– Можете, – прошептала она, но все услышали.

Стах рассмеялся, – ну и характер! Но все равно мне от неё некуда деться, поверьте, господа.

Илья подсурдинку сунул катин паспорт в карман.

– Эля, мы можем надеяться на снисхождение? – Проканючил он, понимая, что сейчас – хороший момент, какого впредь не будет. – Мы никогда больше ничего... Простите нас.

Стах обнял Элю за плечи, – Простим их?

– Пусть убираются. – Произнесла она холодно.

Они не заставили себя ждать и умылись так скоро, как только смогли. Катя вышла из транса и снова стала прежней. Лицо её не выражало никаких добрых и благодарных чувств.

И Клим ушел.

Он ехал в первой промозглой электричке и слезы жалости к себе готовы были выкатиться из глаз.

Но напротив сидела какая-то тетка и глазела на него как нанятая. Он сдержался.

... Вот все и закончилось с Элькой.

Клим не признавался себе, что ничего, собственно, и не начиналось. Были лишь надежды без поводов.

Но он злился.

... Ведь сейчас она могла бы сидеть с разбитой рожей или ещё того похуже!.. Если бы он согласился с ней разобраться. Не поехал бы к Стаху, а поехал на дачу, с соответствующими последствиями. Какие у неё здесь защитники? Раз – два и обчелся, старики и старухи! И что бы она, интересное кино, делала?

Он, Клим, её спас. Причем в буквальном смысле.

И такая благодарность от нее! И Стах хорош! Все-таки люди сволочи...

Так он размышлял едучи домой. К маман. А куда ему ещё было деваться?

Он ожидал увидеть скривившуюся физиономию маман, когда она откроет дверь, и, поджавшись, приготовился к словесному бою.

Но жизнь непредсказуема!

Маман появилась на пороге, – "вся сияя как заря...".

И конечно тут же, в передней, пока он входил, сообщила чуть ли не всю информацию, которая так высветлила её настрой.

– Звонила Хизер! Она уже здесь, в гостинице "Савой"! У нас останавливаться не хочет. Почему, – не сказала, но это и понятно! А я уже было думала, как мне привести твою комнату в приличный вид... Давай мойся, принимай душ, ты какой-то серый, помятый. Она приедет, как только ты ей позвонишь. Выспрашивала, что с тобой, и как мы живем... Ты ей натрепал что-то несусветное? Она нервничает. Сам знаешь этих американцев, они никогда не нервничают, не любят, чтобы видели, что они нервничают...

Так частила маман, пока он снимал куртку, надевал тапки, шел на кухню. Понял, что страшно хочет жрать и ещё страшнее, – выпить.

Сигарет как всегда не было.

Он прямо хотел сказать обо всех своих желаниях, но маман была сегодня нежна и чутка как лань. – У тебя, наверное, сигарет нет? – Озаботилась она.

Потом посмотрела на него полувиновато-полулюбовно.

– Давай, сын, с тобой чуть-чуть выпьем, с приездом Хизер? Она все равно не пьет и не курит и при ней не стоит этого делать. А со старухой-матерью не грех. Я тебе всегда говорю, – приезжай домой, если хочешь выпить. Я тебе и бутылочку куплю, и с тобой выпью. Зачем тебе шляться пить по задворкам?

Она достала из сумки деньги и попросила, – купи чего-нибудь приличного бутылочку, ветчины, ну и водички симпатичной или сока... И сигарет. Я с тобой и покурю, тряхну стариной.

* * *

Илья и Катя тоже ехали в электричке.

Катя смотрела в окно на унылые осенние пейзажи и думала, что этот Стах любит Эльку не меньше, а даже больше, пожалуй, чем Илья – её, Катю. Ей в один момент стало завидно и обидно.

Стах этот вообще из себя весь.

Проводил Катю до калитки и пообещал, что ничего против них не будут делать ни он, ни Элинор...

... Красивый этот Стах! Подумала опять с завистью Катя и посмотрела на Илью. Он не был красивым, скорее, смазливым. А сейчас, после всех передряг, совсем скис.

Волосы слипшимися прядями висят на лбу. Лицо в морщинах, они вдруг появились, – и безнадега во взгляде.

А Стах – элегантный, веселый, улыбается во все тридцать два белоснежных зуба! Чего бы ему не улыбаться!

Она вспомнила своего мужа, бедного капитана Андреича. Которому тоже далеко до красавца и богача!

... Почему Кате не везет? Почему везет таким как Элька?

Катя начала злиться на Илью.

Ну, и что теперь им делать? Сокровищ как таковых в бюро не оказалось, но если бы им достались эти бумаги, то уж она-то бы их за так германцам не отдала! Они, наверное, стоят не меньше миллиона долларов, сами по себе!

Эти двое, конечно, отдадут их бесплатно! У них денег куры не клюют! Тем более еще, – Стах оказался вовсе не Стах, а Андрей Страхов, известный писатель!..

... А у неё кто? Какой-то капитанишка погранвойск и ещё бомж безработный.

* * *

Эля сидела с Веничкой на руках и грустила.

Эта история добила её. Даже не эти двое жуликов: Илья и Катя.

Клим.

То, что он поехал к этому Пашке, то, что дал себя шантажировать из-за своей нечистоплотности и согласился ее...

Но потом она подумала, что зря она так его уничтожает.

Он все же не пошел на это и поехал к Стаху...

Мысли её прешли на Андрея.

... Сейчас он придет и они окажутся вдвоем. Это пугало её.

Она призналась себе, что не хочет скоропалительно принадлежать ему. Да, она влюблена в него, и давно. Но события так быстро раскрутились, что она не успела придти в себя, подумать...

И вдруг это неожиданное предложение руки и сердца, при ЭТИХ!

Такой кавалерийский наскок ей не по нутру.

А если Андрей-Стах вообще такой? Она же его совсем не знает!

Если его быстрота перейдет в такую же скорость и дальше? Женитьба, два-три года совместной жизни и... разочарование?..

Веничка заворочался на коленях и запищал.

Она погладила его по бархатной шкурке...

– Мы-то с тобой всегда будем вместе, да, Веничка?

Андрей сразу увидел её состояние. Подошел к ней, присел на ручку кресла, коснулся лицом её волос. – Элечка, моя Элечка, сказал он нежно, ты грустишь из-за меня? – провидчески спросил он. – Я тебе не нравлюсь. Я знаю. Прости, но я должен был сказать все именно при них. Чтобы больше не было никаких попыток. Я понял, что это тебя огорчило, но... Простишь? Я не буду требовать ответа сейчас же. Я все понимаю.

Эля слушала и у неё отлегало от сердца.

Она благодарно посмотрела на него.

И он наклонился и нежно прикоснулся губами к её виску.

Она приподняла голову и закрыв глаза, подставила ему губы...

Веничка спрыгнул с элиных колен и ушел, обиженно постукивая лапками.

Андрей рассмеялся.

– Знаешь, когда я подумал, что не совсем безразличен тебе? Когда узнал, как зовут малыша...

– Я так перепугалась, когда назвала его по имени! Но надеялась, что ты не заметил...

– Вот видишь, я оказался приметливый. Хочешь кофе?

– Очень...

– А покрепче ничего?

Она покачала головой, – нет.

– Ответь мне совершенно честно, Эля, ты не побоишься сегодня остаться одна, с Анастасией? – Поинтересовался он.

И она опять с нежностью и благодарностью подумала, что нет, он не кавалерист, он – тактичен и тонок.

... Да, ей сегодня надо остаться одной.

– Нет, – сказала она, – не побоюсь. Даже Анастасию не буду звать. Засну наверное, как сурок, после всего.

– Мне стоит уехать сейчас?

– Может быть... – Помедлила она с ответом. – Ты не обиделся?

Внимательно взглянула она на него.

– Конечно, нет... – Он обезоруживающе улыбнулся, – я все понимаю.

Поцелуй меня... – Попросила она.

* * *

Илья уже перестал ждать Катю, когда она появилась в его квартире ближе к вечеру.

Всю дорогу в электричке они молчали, а добравшись, наконец, до своего Строгина, разошлись по домам.

Катя сказала, что она совсем забросила детей в связи с этим дерьмом, так она назвала историю с бюро, которой сама была увлечена, больше даже чем Илья.

Он попросил её, – приходи, я буду ждать...

Она резанула его голубыми, сверкающими как лезвие ножа, глазами и ничего не ответила.

И вот пришла. С порога же начав обвинения.

– Это ты во всем виноват! Мямля! Надо было хомутать эту Эльку сразу! У неё никого не было! Она бы клюнула! А ты здесь нюни распускал! Проверил бы сразу, что там у неё на даче есть. Нахально! Можно было придумать, как... А ты ездил как манекен! Ненавижу, всех ненавижу! Что ты смотришь, как невинная овца? – Обратилась она прямо к Илье, – нечего смотреть! Все прокакал!

– Но там только одни бумаги, Катя!

– Придурок, эти бумаги миллионы стоят! Конечно! Деньги всегда к деньгам, а рвань к рвани!..

Она, видно, устала орать, прошла в комнату, плюхнулась в кресло и приказала, – налей чего-нибудь, выпить охота, со всеми этими делами задергалась...

Илья как вышколенный официант быстро соорудил ей и себе коктейли и присел напротив нее.

Катя холодно посмотрела на него.

– Ну, и какие ещё идеи бродят в твоей башке?

Илья пожал плечами.

Это окончательно вывело её из себя и она запустила опустевшим бокалом в стену. Бокал треснул и развалился.

Илья бросился подметать осколки.

А Катя курила и уже спокойно указывала, где он ещё не вымел.

Как-то он сумел её утихомирить или сама она успокоилась, но допустила Илью до себя. Они провели в постели много прекрасного времени. Оба, что и говорить! – соскучились друг о друге.

Когда после всего они выпили ещё по бокалу вина, Катя сказала, все-таки, Илья, нам с тобой придется расстаться...

Он замер от ужаса.

А она продолжала, чуть мягче, видя, как он воспринял её слова, – Мы будем встречаться... Однако муж мой есть и останется, Андреич. И это решение мое навсегда. А тебе я советую начать жить нормальной жизнью. Найти работу и не морочить ни мне, ни себе голову несбыточными планами. Понял?

– Катя, но ты меня любишь?.. – Прошелестел он еле-еле.

– Люблю... По-своему. – Сердито ответила Катя, – и больше никогда не спрашивай об этом.

* * *

Пока маман накрывала на стол, Клим позвонил Хизер.

Она, конечно же, заверещала свои – "ноу!", "о!" и "дарлинг!", и после этих воплей вполне нормально сказала, что ждет его у себя, в гостинице "Савой", и они пойдут обедать.

Клим отказался под изумленные взоры маман, посетовав, что никак сейчас не сможет, но что они с маман ждут её к себе вечером на ужин.

Хизер была, естественно, разочарована, но голос её попрежнему журчал сладко и она пообещала приехать.

Клим шел в магазин и думал о том, что сидеть с маман и Хизер целый вечер, – радость, скажем прямо, – самомалейшая. Но ещё меньшую радость доставило бы ему уединенное свидание с Хизер, после обеда, в её номере.

Хизер ему никогда не нравилась, даже в ранней юности.

Что-то раздражало в ней и не вызывало желаний.

Клим рассматривал свою давнюю возлюбленную.

Беременность была не заметна на её довольно поплотневшей за последние годы фигуре. Хизер стала похожа на всех американок в её возрасте: ухоженная короткая прическа, минимум косметики, никаких украшений, полуделовой дорогой костюм и сияющая улыбка, сто на сто двадцать! И во всем этом такое уныние, о!

И это с ней и её унылым Джоем ему придется жить в чуждом краю!

Климу стало жаль себя, но он понимал, что иного выхода у него нет.

* * *

Что ещё сказать о них обо всех?..

Илья снова заимел учеников, получал свои небольшие денежки.

И думал все время о том, что, вот поедет он к Эльке, бросится ей в ноги, расскажет о своей несчастной большой любви и попросит у неё в долг сумму. Для того, чтобы начать жизнь с Катей.

Катя тоже думала об Эльке.

Ей понравилось служить у той домоправительницей. И деньги, и на всем готовом, и мужики знатные приезжают. Может, скатать к ней? Она сейчас в счастье и довольстве со своим Стахом. Вдруг да и возьмет её, Катю, опять в домработницы?..

Надюшка вышла из психушника и все плакала и плакала, думая о своей горемычной доле. И тоже вспоминала Эльку: надо бы попросить маленький домик, Эльке он не нужен... Пашка сидит, да и не нужен он ей. Все ушло. Клим отбыл с Хизер в Бостон, и маман наконец свободно вздохнула и распространилась по всей квартире.

Эля пока живет одна. Стах приезжает каждый день.

Он ни в чем ей не перечит, потому что любит её и знает, что все равно она будет с ним.