Текст книги "Богатая наследница"

Автор книги: Ксения Васильева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Она сидела как пришибленная, а голова шла кругом.

Он заметил её состояние.

– Ну, чего ты скуксилась? Тебя дома кто-то ждет? Давай мы придумаем тебе отмазку. Ну, например. я – приятель Эли, встретил тебя здесь. Ну и... И мы проехали к ней, – на новоселье! Как? По-моему, замечательно, тем более, что Эля – твоя родственница и никто сердиться на тебя не станет. При том намекни, что я ей, ну, очень близкий человек... Тебя ревновать не к кому. Это твой парень в кожане?

Он смотрел на нее, блестя серыми глазами, и весело улыбался.

Надюшку, – от разочарования и выпитого, – понесло, чего так не любил Паша и от чего остерегала её мать.

– Ага, сильная она родственница! Да со мной Вика, дочка, разговаривать не будет, если я скажу, что у этой Эльки на новоселье была! Родственница! Надюшка похабненько подмигнула, – по этому делу! Я у неё мужа увела! Он в меня влюбился сразу, как увидел на банкете! И Викочка моя от него! А эта!.. – Надюшка разразилась рыданиями, которые у неё всегда были наготове.

И вместе с рыданиями у неё прорвалось больное-наболевшее.

– Она нас всего лишила-а-а! У неё адвокаты купленные! Она Ираиду сумасшедшую ухайдакала! Та уж ничего не понимала! А дача эта наша! Викочкина! Ты вот спроси её, кто ей Надюшка, мол! И послушай, что она тебе ответит? Как крутиться буде-е-ет! Все вы выжиги, все вы нахалы и вруны! Паша ещё вам покажет! У него в друзьях такие крутые парни, не тебе чета! Как насядут, никуда не денешься!

Стах до поры молчал и слушал, но тут понял, – все ясно. Надо прекращать истерику. Налил ей водки и твердо сказал: Надя, прекрати орать, люди сбегутся, ты так вопишь! И выпей, поможет.

Она посмотрела на него непонимающими глазами, но затихла. Послушно выпила водку и вдруг как-то пришла в себя и ужаснулась: чего она наговорила?! Как ей оправдаться перед Пашей? И как сделать так, чтобы Юрий Николаевич забыл, что она наворотила.

Надюшка тупо уставилась на Стаха. Что сказать ему?..

– Ой, со мной бывает, когда выпью, наболтаю невесть чего. Ты уж, Юрочка, забудь все и не говори ничего Эле, а? Она мне нравится, хорошая она женщина. Все путем... – Забормотала она.

Но Стах не собирался её отпускать запросто так.

– Так что, элин муж бросил её и женился на тебе? И ты родила от него свою дочь Вику? А почему же Эля живет на даче твоей свекрови? Чистым обманом?

Надюшку ледяным холодом обдало, – вон он какой!

И она запричитала.

– Ты нарочно сюда меня зазвал, чтоб все разузнать... Сам к Эльке клеишься из-да её дома и богатства... Нарочно меня завлек. "Надюшка, Надюшка", невеста... Как я теперь на глаза кому покажусь? А я-то подумала...

Она замолчала, вдруг поняв, что совсем раскрылась пред ним.

– Ладно, – сказал он беспечно, вмиг изменившись неузнаваемо: из жесткого и холодного мужика превратившись опять в свойского парня, – брось ты, Надюшка! По фигу мне эта дача! У меня у самого – две. И наплевать мне, кто с кем спал, кто от кого рожал! Ты, что? Я же мужик! Меня бабские дела не волнуют. Ты – красивая девчонка, мне нравишься. И точка. Элька – тоже ничего. Никому я ничего рассказывать не собираюсь. Оно мне надо? Давай выпьем ещё и смоемся. Тебе надо к Паше, а мне – в Москву. Утри свои слезы!

Он взял её за подбородок и чмокнул в нос, а потом легонько в губы. Прошептав, – хорошая девочка, хорошая...

Надюшка растаяла.

– Ты и вправду так думаешь? (Он кивнул ). – Я тебе не врала. Но зла ни на кого не держу. Не получилось, ну и не получилось.

– Мы ещё с тобой вместе к Эльке поедем и скажем: вот, Эля, мы с Надюшкой к тебе с добром и дружбой! И ты, давай, так же...

Стах болтал и поглаживал Надюшку по волосам.

Надюшка уткнулась ему в плечо и спросила шепотом: Юрочка, а я тебе больше Эли нравлюсь?

– А ты как думаешь? – Лукаво спросил он.

... Значит, больше, подумала Надюшка и собралась обниматься и целоваться.

Но Стах встал и сказал, – наверное, все же тебе действительно пора, а то твой Паша меня прибьет. – засмеялся он.

Надюшка сообщила, что Паша – добрый и чтоб "Юрочка" его не боялся.

Дома её, как она и предполагала, ждали. Мать сидела на диване так прямо, будто кто-то сзади к её спине привязал доску, скорбно поджав губы.

К ней примостилась Вика с испуганным лицом и явными недавними слезами. А на стуле верхом восседал Паша, вроде бы совсем не злой... Надюшка остановилась на пороге, щурясь от яркого света. Зажжена была вся люстра, которую мать никогда целиком не включала и в квартире у них всегда было темновато.

– Та-ак. Пришла наша заморская королева. – Услышала Надюшка голос Паши. – Только сто за рубль, не знает, на какой иномарке ехала. На какой? Спросил Паша с интересом.

Она опустила голову. – Не знаю я, Паша. Откуда мне? Это ты ихние машины все угадываешь... – Попыталась она подольститься.

Но Паша был неумолим.

– Я не угадываю, чтоб ты знала, королева помоешная, – Я ЗНАЮ. "Вольва" у твоего фраера, запомнила? – И Паша незаметным почти движением сунул к носу Надюшки руку с сигаретой.

И на лицо ей стряхнулся горячий пепел.

– Ой! – Непроизвольно вскрикнула Надюшка и стала тереть щеку.

И вдруг Вика вскочила с дивана и закричала криком: ты! Ублюдок! Не трогай мою маму! Я тебя...

Она не успела досказать, что хотела: "убью", – Зинка зажала ей рот рукой и волоком поволокла, бьющуюся как в лихоманке, внучку в другую комнату.

– Паша, – жалобно начала Надюшка, – ты на меня зря... Это элькин любовник, Стах его зовут, как по фамилии, а так он Юра... Я тебе все расскажу!

У Паши ушки встали на макушке. Но он не хотел так, сразу, сдавать позиции.

Он пробурчал и встал: здесь, с твоими подлыми родственниками я сидеть не желаю. Придешь ко мне через полчаса и все разобъяснишь. Только без вранья. Узнаю, что соврала, мало не будет.

В комнату вошла Зина Евтихьевна.

Она сразу же накинулась на Надюшку: дура ты дура! Сейчас побежишь все размазывать? Нет, чтобы матери сначала все порассказать! Я тебе худого не посоветую, а Пашка – все на свою мельницу! Думаешь, ты ему нужна? Как же! Да если тебе дача достанется он её на себя сделает, – ты только его и видела. Или домрабкой у него будешь. Больше ничего от его не жди. Вон Вика его за отца не признает, все о Жорике говорит.

Зинка пригорюнилась, а Надюшка на мать разозлилась.

– Это все ты! О Жорике долдонила и долдонила!

– Дак я при Ираиде только, за ради дела... – Попробовала защититься Зинка, но Надюшка ей не дала.

– При Ираиде, не при Ираиде, а нельзя было девчонку с ума сводить! Вот теперь и жди, когда Паша появится! Да он ни за какие подарки Вику своей дочкой не признает! Она его ублюдком назвала! Это ж надо такое? Как мне теперь Пашу в оглобли ввести!..

– Ты введешь его в оглобли, как же! – Занасмехалась Зинка, как бы он тебя не запрег да не поехал! Да уже и запрег и поехал!

– Мама! – Закричала Надюшка, – Ты мне жизнь портишь!

Зинке стало жалко свою непутевую девку, она вздохнула, – да чего я... Ты сама себе жись портишь. Поостерегись, Надюха, Пашке все не разбалтывай, скажи сначала мне.

Надюшка пошла к двери и отрезала: когда приду – поговорим.

Зинка вслед ей просипела тихонько, чтоб та не слышала: иди-иди, он тебя как худой мешок вытрясет!

До Паши идти было не так уж, чтоб далеко, но темным проходом меж гаражами.

Какие-то мужики, оторвавшись от стенки гаража, погнались за ней. Но они были тяжелые от водки, и она – легкой пташечкой пролетела узкий проход, оставив их с криками – девка, не бойсь! далеко позади.

К Паше она явилась растрепанная и запыхавшаяся.

– Чего это ты? – Подозрительно спросил он.

– Па-аш, за мной какие-то бомжи гнались... Страшно.

– Кому ты нужна, – брюзгливо заметил Паша. – Пошли спать.

Надюшку сегодня все обижали. И она водночасье зачерствела и озверела. Материны слова возымели воздействие?

– Хочешь спать, – спи. – Объявила она и повернулась к двери.

Паша остолбенел. Ишь, заговорила! Сама решила действовать?

– Ты не очень-то, схлопочешь... – Лениво проговорил он.

– Бить будешь? – Спросила с вызовом Надюшка, – бей, только тогда сам и ездий туда. Много не наездиишь! Там мужиков навалом.

Паша подумал. Значит, что-то эта стерва узнала такого... Значит, Паше не резон ей на морде фингал ставить.

И он примирительно пробурчал, – ладно, я же нервничал.

Подумав, несмотря на поздний час, заварил кофе.

Это было сверх его меры!

Надюшка, расслабившись от такого приема, пересказала ему подробно сегодняшний сюжет, опустив, конечно, кое-что многое.

Она была девушка простая, – хитроумно врать не умела, поэтому пару раз пришлось хватать себя за язык, чтобы спроста не разбрякать о своем проколе.

... Не такой уж это и прокол, подумалось Надюшке, Юра хороший мужик, не станет он её продавать. Да и кому? Пашу он не знает. Эльке? Не скажет. Он же сам признался, что Надюшка ему нравится больше, зачем ему себе пакостить? Тогда они не смогут видеться у Эльки... А сюда ему приезжать не след, здесь – Паша.

Она красочно, как уж умела, обрисовала "высшее общество" в доме у этого Андрея-писателя.

Паша аж покраснел.

От злости, зависти?.. Надюшка рада была, что подкусила его.

– Подумаешь, – сказал он презрительно, – я у себя в баре не тех ещё вижу.

Надюшке стало жалко Пашу, – очень он искренне сокрушался.

– Паша, да ты не нервничай, будет и на нашей улице праздник! отымем у Эльки дачу, заживем! Квартиры сдадим, за баксы...

– Ага, с твоей мамашей и девкой вместе жить? – Рассвирепел Паша. – Это что же мне за наказание и за что?

– Да там ведь ещё домик есть, пусть мама там живет. Ну и Вика... горячо успокаивала Надюшка Пашу.

Он воззрился на неё оторопело (даже он!), – там зимой-то, наверное, жить нельзя? Холодно. Что ж мы с тобой во дворце, а мать с девкой в хибаре?.. Ты че, совсем сбрендила? Дочку свою на мороз выкидаешь?

Конечно, Паша не был добрее Надюшка, а она не была такой черствой, просто в запале, чтобы успокоить расстроенного Пашу, сказанула, не подумав.

Так они судили и рядили, как будут проживать в элином доме, когда все уладится... А что и как уладится?.. Надюшка представляла себе слабо.

А он был тверд. Он туго знал свое дело, лелеял мечту и разработал по деталям, как все будет.

Надюшке этого знать пока не надо. Глава 20

Стах хотел сразу же поехать к Эле, но понимал, что являться в час ночи, – по меньшей мере, странновато.

Поэтому он отложил свое посещение до утра.

Он был встревожен услышанным от Надюшки. Конечно, она была пьяна, но... Но, такие люди построены по принципу, – что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Упомянутый ею Паша, который очень не понравился Стаху. Да и эту дуру совсем сбрасывать со счетов нельзя. Он вспомнил Элю, какую-то очень беззаботную и отстраненную... Или такой имидж? Все же он-то заметил её нервозность! И эти её срывы... Он должен ей помочь.

Утром в более-менее приличное время позвонил Эле. Она очень удивилась, услышав его голос.

И он тогда, – в своей легкой манере, – сказал, что находится недалеко от неё и, если можно, то зайдет на чашку кофе...

Эля, конечно же, ответила, что будет очень рада, но в голосе её слышались некоторые встревоженность и удивление.

Калитку ему открыл Клим.

Стах не выказал своего удивления, а как будто того ждал. Но про себя подумал, может, Клим и не "бывший"?.. Но это не его дело.

– Климуша, – сказал он несколько небрежно ( и увидел, что Клим как-то покорежился), мне с твоей женой поболтать нужно на кое-какие темы. Сначала вдвоем, потом, думаю, мы втроем обсудим, идет?

Клим вяло откликнулся: схожу к Стасе, поиграю с ней в нарды.

И ушел. А Стах вдруг понял, какого он свалял дурака и продолжает валять! С какого дерева он спрыгнул? Что он расскажет Эле? Как они с Надюшкой поднадрались и та по пьянке пригрозила Эле пашиными карами! Это же детский лепет! Что они Эле могут сделать?.. Ничего. Официально у них никаких прав нет. А неофициально? Всякое неправедное действие, – если оно произойдет, – сразу укажет на них, они же понимают! Да и что они получат? Ничего. Но Паша явно человек реальных поступков, вот что настораживает.

В гостиную вошла Эля.

Она выглядела грустной.

Стах встал и, стараясь скрыть свою растерянность, весело сказал: ранний гость хуже... Эля, извините, но мне как-то надо скоротать время и...

Он понял, что объяснение идиотское.

– Но вы же позвонили? Я могла вам отказать. Ничего страшного, ответила она с какой-то официальной улыбкой, – хотите кофе?

– Очень хочу, – с мгновенным энтузиазмом воскликнул Стах.

В голове его билась одна-единственная мысль: говорить или вовсе промолчать о своем вчерашнем похождении и пьяных разговорах с Надюшкой?.. Значит оставить его заявление, что ему всего лишь надо пересидеть "пустое" время. Полное неприличие! Всегда такой умелый в разного рода деликатных делах, а тут!..

Они пили кофе и Эля как-то нарочито молчала, давая ему простор для беседы. И он подвигнулся.

– Сегодня райская погода, – сказал он и замолк от ужаса, надо же такое спилить, про погоду!

Эля удивленно посмотрела на него, он – покаянно на нее... И оба расхохотались.

Стаху стало легче.

– Эля вы, конечно, не думаете, что я пришел, потому что мне некуда себя девать час или два?

– Не знаю, – ответила она.

– Ну так знайте. Я приехал, потому что забеспокоился о вас. Кто такая Надюшка? Она жена или возлюбленная вашего первого мужа? И кто такой Паша?

– А это важно? – Спросила она как бы без интереса.

– Скорее – да, чем нет.

– Мне бы не хотелось снова перемалывать эту историю. Для меня достаточно того, чего я наслушалась в день оглашения завещания.

– Тогда я вам расскажу кое о чем.

И он достаточно подробно поведал о своей встрече, пропуская "интимные" подробности.

Эля слушала внимательно и когда он закончил, устало посмотрела на него, – все это мне известно. Надюшка вам сказала полуправду: Жорик, мой первый муж, жил с ней, не расписываясь, и Вику на себя не записал. Потому что отец Вики – Паша. Об этом есть письмо Ираиды Васильевны. И Надюшка в истерике мне сама об этом сказала. Пашу я не видела...

Она задумалась, вспомнив нападение на Люську. Не Паша ли?

И рассказала об этом Стаху.

Тот забеспокоился.

– Эля, не кажется ли вам, что надо как-то их приструнить? Я с этим вопросом к вам и приехал, Я могу этим заняться... У меня есть возможности.

Эля вздохнула: да нет, не надо. Они по-моему успокоились, это так, по пьянке Надюшка разошлась. Тем более у меня поживет Клим. Хоть и не большой защитник, но все же. И Палыч рядом. Нет, я думаю, они не станут нарываться...

Стах решил, что больше так по-дурацки вести он себя не будет.

Лезть в чужую жизнь.

– Эля...

Он хотел ещё сказать, что Надюшке не надо отказывать от дома, – за ней нужен присмотр, девушка она вздернутая, слабая на винишко. Расколется.

Но не успел.

Эля остро посмотрела на него, – а что вы так обо мне заботитесь, Стах? Вон даже утром примчался... Что вам-то до моих дел?

Неприкрытая недоброжелательность прозвучала в её голосе.

Стаха как водой холодной окатили. Только что они разговаривали вполне по-дружески и вдруг – это раздражение, даже больше...

Но он был человеком не боязливым и любящим знать все и сразу.

– Потому что вы мне не безразличны, дорогая Элинор... – ответил он со своей всегдашней усмешкой. Убрать он её не сумел.

– Вот так, да? – Эля смотрела на него, уже не скрывая неприязни. – Не верю я вам. И с этим вы ничего не сделаете. Хоть сто раз признавайтесь мне в своем неравнодушии.

– Ну что ж, – сказал Стах, вставая, – по крайней мере все теперь ясно.

– А вам не было ясно? – Спросила она с издевкой.

– Честно говоря, – нет.

– Очень жаль, – усмехнулась она, – я не предполагала, что вы настолько самовлюбленный. А вот и мой Климуша идет, – увидела она идущего от калитки Клима.

– Мне пора... – Сказал Стах.

– Наверное, – откликнулась она.

Вошел Клим.

– Ну, как, тайные советники? – Спросил он, – не пора ли нам завестись немного? Как, Эль, не возражаешь? Ты сама с утра говорила, что хорошо бы на природе посидеть, выпить. Сходить на Острейку, полюбоваться на водопад?

Стах снова усмехнулся, – нет, Климуша, я – пасс.

– А как же тайны? – Разочаровался Клим.

– Никаких тайн нет, Клим, Стах тебя разыграл. Мы просто попили кофе и теперь он поедет по своим делам.

... Его просто-напросто вышибали! Отлично! Эта злюка больше его не увидит! Пусть разбирается со всеми своими делами сама!

Климуша кстати пришелся. И славно. Не будет надоедать им с Леоном.

Все церемонно распрощались.

Когда утих шум отъезжающей машины, Клим сказал, – ну меня-то не надо обувать. Что он тебе такое мог сообщить, что на тебе лица нет?

Эля внимательно посмотрела на него, – хочешь – развеселю? Он мне в любви признался.

Клим подпрыгнул и хлопнул себя по коленям.

– Ну дает! Артист! Зачем только?

– Вот и я думаю, – зачем? – Поддержала его Эля.

– Может развлекаловка?.. Или жениться на тебе собрался? Они, геи то бишь, иногда женятся, чтоб никто ничего не подозревал. Стах – скрытный, мне так кажется. Он не такой как Леон, – тому море по колено, плевать ему на всех. Он даже гордится своей ориентацией. А Стах все-таки работает в структурах, ему не стоит так уж раскрываться. Думаю, так. Но ты на него не сердись, парень он хороший, умный. Может, тебе и выйти за него? Жить будешь, – кума королеве! А на его пристрастия тебе плевать. Заведешь кого-нибудь... А бывает они меняются в нормальную сторону, если баба понимающая... Подумай, Эльк!

– Пошел ты, – безнадежно сообщила Эля, – я пойду досыпать.

– Ты что, расстроилась? – искренне удивился Клим, – зря. Он наверное, хотел с тобой откровенно поговорить, а ты как тетка с рынка... Балда ты, Элька.

Он ещё что-то бубнил, но Эля уже шла наверх, чувствуя себя безмерно уставшей.

Ей казалось, что как только она войдет к себе в комнату, как тут же бухнется на постель и будет спать до вечера. Но не тут-то было! Она легла и от сонливости не осталось и тени.

Заходили, забурлили мысли, – и все темные и не приносящие отрады. Она-то думала, что с богатством приходит счастье... А вот нет. Деньги есть, прекрасный дом, кругом вроде бы доброжелательные люди и как бы поклонники крутятся, а счастья стало намного меньше. Исчезла забота о пропитании, – и все. Да, появилась откуда-то сразу куча мужиков... Ну и что? Какие-то они все фальшивые. Один – голубой, который ищет прочного положения, может, его послом отправляют или ещё кем заграницу! Другой – бывший муж, которого она знает вдоль и поперек, и что ему здесь надо, – секрет полишинеля. Третий... А про третьего вообще ничего неизвестно, кроме того, что его папашу в этот дом при жизни Петровых на порог бы не пустили!

Вот и подумаешь, может лучше было оставаться бедной? По крайней мере, если кто-то клеился, то ясно было, что лично к ней, а теперь думай, – к дому и деньгам?.. И к ней, но – денежной.

Так и чудится, что Ираида все это предполагала! Хотела насолить напоследок этим, и ей, Эле? Похоже.

Эля не выдержала, встала и закурила.

Что ей делать? Ну, со Стахом все решено: он больше не прибудет сюда, не посмеет. Он не дурак, понял, что его разоблачили.

А что если отгородиться ото всех Климушей?.. – Вдруг пришла Эле в голову "завиральная" идея. Выйти второй раз за него замуж, фиктивно. Заключить нотариальный договор, что супружество не имеет под собой никакой финансовой почвы. Составить завещание на Мишку, в дополнение к ираидиному, чтобы ни сучка, ни задоринки?.. И жить себе спокойно, без забот и тревог.

А любовь и "Принц"?

Придет время и место, – появятся и любовь, и принц... А пока нечего тебе, дорогуша, устраивать проходной двор, – всех до кучи.

Эля подошла к окну.

Моросил мелкий унылый дождь, постукивал по оставшимся ещё кое-где листьям, – они чуть вздрагивали и падали...

... Красиво и грустно. Как и в её жизни сейчас. Очень красиво и бесконечно грустно. Надо сегодня же поговорить с Климушей. Но не хочется. Не по-людски как-то.

Впрочем, над ней не каплет и кровля не рушится. Она может думать, сколько ей того захочется.

Ей снова вспомнился Стах. Как он стоял у двери и на лице у него была неясная смесь униженности, досады, и даже какой-то злобы... Не вышло, дружок! подумала с удовольствием Эля.

Она могла бы ему поверить, – правда с допуском, – если бы не узнала от Клима то, о чем как-то интуитивно туманно догадывалась.

Ей жаль стало, что он потерян как мужская особь. Мужик как мужик, скажем откровенно, даже высшего разряда, а будто его и нет, – так, чисто внешний вид, а чувства и эмоции никогда не порадуют ни одну женщину. И к Надюшке он клеился по этому же поводу. С ней-то было бы проще, но у неё оказался Паша. И Стах рванул к Эле! Припекло видно! За карьеру свою болеет, бедолага. Все просчитал, мерзавец! Как и с чем придет к Эле, что предложит ей... Только не рассчитал, что Клим – трепло. А так, клюнула бы на его признание? Спросила себя Эля. И ответила честно: скорее, да. Поверила бы, процентов на семьдесят.

Она же все свои годы общалась с обычными мужчинами.

Мысли её повернулись к "родственничкам".

Все же не надо совсем отметать сообщение Стаха. Какие-то меры предпринять. А что она может? Охранников нанимать? Один уже есть, Климуша. Еще пару таких же?.. Завести, наконец, буля и купить пистолет со слезоточивым газом. Это – в первую голову. Тогда её хотели пришить! И не кто иной, как надюшкин Паша! Теперь она в этом уверена. Или Илья?..

За столом Клим завел неспешную беседу.

О том, что может, не стоит отлучать Стаха и Леона, что ребята они неплохие и с ними – весело... Только надо помнить об их особенностях и все.

– А я и не собираюсь их отлучать, но тесной дружбы просто само не получается. – Заметила Эля.

Тогда Клим стал готовиться, как получше подъехать к Эле, – с идеей, точившей его уже несколько дней, – податься в Москву и погулять несколько деньков. На элины, естественно, деньги...

Повод, чтобы отвалить в Москву, он придумал: надо поискать работу. Как можно естественнее произнести несколько фраз, – небрежно и как бы нехотя.

Раньше для маман строил ловушки, теперь – для Эльки!

Как же ему надоело зависеть от баб! Пусть даже одна из них его мать, а другая вполне приличная женщина, бывшая жена.

Ему нужен был свет, гром, дымное застолье в кафе, где множество разного народу!

И он искал удобного момента, чтобы прихватить Элю.

Эля тоже искала момента, чтобы сообщить Климу о своей идее. Она несколько видоизменила её и та оказалась вроде бы вполне приемлемой.

Наконец, видя, что джина значительно убавилось и Клим хорошо расслабился, Эля решилась. – Климуша, – начала она, – знаешь, я подумала, что нам стоит себя обезопасить. От сплетен, ненужных мне ухажеров, от расспросов и вопросов ( Клим прислушался. Что она там придумала? Странный зачин...). Наверное, если бы я раньше об этом подумала, то можно было бы избежать сегодняшнего утреннего недоразумения. Пусть это мелочь, но какая-то неприятная, согласись. – Она помолчала и сообщила, – Клим, я решила, что мы всем будем говорить, что ты – мой муж, настоящий, а не бывший. Тем, кто знает истинное положение вещей, скажем, что вновь расписались. – И добавила, – ты, надеюсь, понимаешь, что это – фикция. Так будет удобно и тебе, и мне. О деньгах не беспокойся (а когда Клим беспокоился? Но так сказать надо). И еще. Я сама всем сообщу. Не болтай никому.

Клим забыл о своей идее. Он был ошарашен. Что бы это значило? Неужели Элька как-то собирается с ним... Нет, не собирается она. Клима резануло словечко – "фикция". Значит, никаких лазеек. Но это ещё бабушка надвое сказала!

Сначала все окружающие привыкнут к тому, что Эля и Клим – муж и жена, А потом ей деваться будет некуда: поймет, что ближе Клима у неё никого нет! И что грядут старость одиночество...

Клим взбодрился и обрадовался. Пусть – пока "фикция"! Посмотрим, что дальше будет. И о деньгах не надо заботиться! И жить он здесь будет по праву!

Кайф. Но не надо показывать такую уж радость. Зачем? Пусть выглядит так, как будто Клим ей делает одолжение. Вон у неё какой смущенный вид.

– Ладно, – сказал он, – если тебе так надо, я – пожалуйста.

– Но и тебе неплохо, мне так кажется, – Съязвила Эля и уже пожалела о содеянном.

– Да что ты, Элька? Ты здорово придумала! А то как-то неловко... Но ты должна меня тоже понять...

Эля не дала ему договорить, так как знала, что он сейчас скажет, – Ну, и замечательно, что ты принял мой замысел, Клим. На новоселье и объявим. Я собираюсь устроить новоселье, как-то забыла я об этом. Меня наверное уже костерят и подруги, и в издательстве. Маму с теткой выпишу из Питера, с Мишкой...

Этого она не собиралась делать, но сказала нарочно, пугнуть Климушу, маму он боялся, – чтобы не заносился и не воображал, что оказывает ей большую услугу.

А Клим подумал, – вот и подошел он, долгожданный момент!

– Эль, – начал он и прозвучало это просительно, как ни старался он придать своему голосу твердость, – я тогда съезжу домой. Возьму свои вещишки кое-какие. Маман ничего не скажу, не волнуйся, – успокоил он Элю, у которой глаза встали перпендикулярно от мысли, что будет, если узнает бывшая свекровь, – Эле не жить! Затрахает Елена своими приездами, звонками и мало чем еще!

– Поезжай, – согласилась она.

Ей нужно побыть одной и как-то привести в порядок свою внутреннюю жизнь.

– Да, и привези какую-нибудь книгу, из Хизеровых, – спохватилась она. Мы с тобой такую мастерскую по переводам устроим!.. Мало никому не покажется!

– Обязательно привезу! – Крикнул Клим, выходя из гостиной и подумав мельком, на ходу: зачем Эльке ещё и переводы? Все деньги захотела поиметь? Жадная стала. Но придется ей сейчас раскошелиться.

Она раскошелилась.

Клим уехал. Глава 21

– Ну, и чего он тебе навешал? – Подозрительно-неприязненно спросила Зинка, когда дочь её пришла от Паши.

Надюшка и сама была не сильно довольна Пашей, – разговором. Но это не значит, что она позволит Пашу обижать! Она – другое дело. А мать пусть не влезает.

– Знаешь что, мама, ты как чудо-юдо, прям, – то тебе Паша хорош, и ты на него готова Богу молиться... То ты его ненавидишь! А он, между прочим, для нас всех старается! И для тебя, и для Вики!

Она вспомнила, как Паша рассвирепел, когда она сказала, что мать и Вика будут жить в маленьком доме! Все-таки есть в нем справедливость!

Но Зинка считала себя бабой ушлой и дошлой, а дочку свою – дурочкой. Вчера она разозлилась на Пашку. Пришел, сел ждать Надюшку, – только и сподобился сказать, что видел её с каким-то незнакомым парнем. И больше ничего. Не хочет, чтобы она, Зинка, знала! Наворотят они без неё таких делов, что и не расхлебаешь.

– Да, старается он для нас, как же! – Пробурчала она и вдруг спросила, – а чтой-то за парень такой, с кем ты гуляла?.. Правда, что ль, что из елькиной канпании? Или для близиру сказала?

Надюшке до тьмы в глазах хотелось рассказать подробно, как она гостевала у писателя и как её там посчитали невестой Юрия Николаевича... Паше не расскажешь, а матери можно.

Она и присоветовать, что, может.

Надюшка уже благосклонно посмотрела на Зинку и разлилась рекой! Уж тут она не поскупилась на детали, которые приукрасила так сильно, что все они теперь доказывали, как же крепко она понравилась этому богатому Юрию Николаевичу, с такими важными знаменитыми друзьями...

На одном из пассажей Зинка, ерзая от нетерпения, прервала её.

– Ну и что ж он, телефончик-то спросил?

Надюшка надулась.

Номер телефона Юра почему-то не спросил, да и что она бы ему дала?.. Нет же у них телефона.

Она нехотя ответила, – да что телефончик, мама... Ну, спросил, так нету у нас телефона-то! Теперь я запросто могу к этому писателю пойти и там с Юрой встретиться... Писатель и все там меня невестой юриной считают!

– Ну и ты, конечно, Пашке все разляпала! – Прищурилась недобро Зинка, – и что он тебе присоветывал? Какие у него планы?

– Ничего я ему не разляпывала! – Крикнула Надюшка, – а у Паши, правильно, план есть, как у Эльки дом отнять! Я должна этого Юру хомутать, и Эльке его подсунуть! Вот так, мама!

Зинка как-то даже горестно смотрела на дочь.

– Ну как тебя дурой не обозвать? – Безнадежно покачала она головой, тебе что, больше делать нечего, как себя под тюрягу подводить? Паша-то твой откупится... Если что. А ты загремишь его грехи в остроге отмаливать. Вот послушай меня, доча, послушай свою старуху-мать! Я тебе худого не пожелаю. Нам с тобой и Викочкой чего надо? Ну, скажи? Чего мы бьемся за ираидино богатство? А? Ответь мне.

Зинка замолчала и пронзительно глянула на дочь.

Та растерянно взирала на нее.

– Ну, чтобы было по справедливости... Мы же там жили и обратно должны...

– Ага, значит, за справедливость стоишь? И Паша твой – тоже? Да брось ты-и-и. На кой эта справедливость. За богатство. Богатство, вот чего нам нужно. Чтоб привольно жить! И Пашке твоему того же надо. И мы ему нужные, пока для него стараемся, на него ломим! А как дело выгорит, он и пнет нас под задницу! Молчи! Прикрикнула Зинка, видя, что дочь хочет активно ей возразить, молчи. Слушай меня. Нам с тобой и Викочкой наплевать, чье оно, это богатство, – лишь бы к нам приплыло. Ты вот говоришь, что Юре понравилась. Так (Надюшка кивнула)? А у него, говоришь, две дачи, да машина, да денег, куры не клюют, коли он днями по дачам раскатывает и – ни синь пороху! – не делает! Так во-от, доча моя, его хомутать надо для себя. Глупая ты голова! И Ельки нам не надо, чтоб криминал всякий на нас повесили ( Зинка насмотрелась телека и насобачилась теперь со всякими словечками новомодными. Не лыком шита!). Спокойнехонько обратаешь ты этого Юрья и поженишь. Ты у меня девка справная, вон как Жорик, покойничек, на тебя клюнул...

– Так то давно было... – Растерянно заметила Надюшка.

– А ты лоску прибавила! Лучше стала, поверь матери-старухе! И давай потиху-поскромну, помолясь, жми на этого богатенького мужика. Невестой обозвали, говоришь? Вот и пойди к этому писателю, сходи, раз юрина невеста! А Паше своему можешь лупить все, чего он захочет. Мол, делаешь все, как по-писаному. А сама... Учи тебя! И Пашки не бойся, женится этот Юрик на тебе, – никакой Пашка не страшен, деньги они все сделают. Вот-то, доча.

Зинка лоб аж от пота утерла, – изустала объяснять своей дочери, как надо в жизни жить и вертеться. Сама бы уж должна знать!

Надюшка слушала мать внимательно и начинала разбираться, что мать права, – правее Паши. Ей были непонятны пашины замыслы. Разве сходу можно такое сотворить, что он придумал? А ждать год, а может, и два – дело дохлое.

Но мать-то не знает, что Надюшка по пьянке там наговорила! И как сказать ей об этом? А что сказать надо, – Надюшка уверилась.

В комнату вошла Вика. Хмуро посмотрела на них и со злым вызовом сказала ( она теперь только так разговаривала с матерью и бабкой. Ненавидела Пашку и к ним стала почти так же относиться),

– Не надоело вам глупости болтать все время? Ничего у вас не получится. Раньше надо было делать. Пашка ваш денег должен был дать адвокату этому. Много. Тогда бы все вышло. А теперь сказки рассказываете друг другу! Я своего папу Жорика люблю и когда вырасту, сама все от этой Эльки отниму! Скоро уже. А ты, – она посмотрела на мать, – давай по бабкиному рецепту действуй! С этим Юрой каким-то (она все слышала под дверью и все поняла). Только и с ним ничего у тебя не выйдет, если он такой весь из себя...