Текст книги "Я буду в маске (СИ)"
Автор книги: Ксения Каретникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)
Глава 6. Первое “несвидание”
На следующий день я проснулась часов в одиннадцать. Стандартно совершила все утренние процедуры и присела за ноутбук.
Времени до обеда с Майским было предостаточно, и я решила немного поработать, ведь вчера, зачитавшись рассказами писателя, я так и не смогла вновь вернуться к работе.
Но работа не шла. Никак. Мысленно я была не здесь. Сначала я перемещалась в субботу, вспоминая пылкость и нежность Эла: его руки, глаза, прикосновения… А затем во вчерашний день, представляя самоуверенного Льва: тоже руки, тоже глаза и… прикосновения…
В какой-то момент эти двое неожиданно поменялись местами в моем разыгравшемся воображении – Лев очутился в клубе, облаченный в длинный балахон, удивленно рассматривая помещение своими кофейными глазами, а Эл сидел в красной маске в кафе издательства, бросая не менее удивленный взгляд своих синих глаз… И оба, увидев меня, одинаково улыбались и звали к себе…
Дашка! Ну и ну! Вот это фантазии!
Замечтавшись, я опомнилась лишь в полвторого. Мне оставался час на сборы.
В кафе я пришла вовремя – просто имела такую не совсем женскую привычку. Даже вечные опоздания Жанки не смогли перестроить мой организм и мои такие внутренние часы, заложенные природой и родителями.
Лев был на месте, и его я заметила сразу. А точнее не его, а большой букет красных роз, грациозно лежащих на одном из столиков. Они как-то выбивались из привычного убранства кафе и сразу привлекли мое внимание. За этим столиком и восседал Майский.
Я направилась к нему, и Лев, тоже заметив меня, поднялся и шагнул навстречу.
– Добрый день, Даша, – поздоровался он и, взяв меня за руку, мимолетно прикоснулся к ней губами.
”Дежа вю”, – пронеслось у меня в голове… В действиях Льва что-то показалось мне знакомым…
Точно, Дашка! Наша встреча с Майским чем-то напомнила мне нашу первую встречу с Элом.
– Добрый, – ответила я с сомнением.
– Прошу, – продолжая держать меня за руку, Лев помог мне присесть за стол. И наконец отпустив мою ладонь, сам сел напротив. – Это вам, – сказал он с улыбкой, взял со стола букет цветов и протянул мне красные розы. Я взяла цветы, с неподдельным умилением прижала их к груди и вдохнула аромат. Розы я люблю. Да и какая девушка их не любит? Красивые, нежные, ароматные цветы. С коварными шипами. Две противоположности, соединяющиеся в прекрасное…
А помнишь, Дашка, когда тебе в последний раз дарили цветы? Ох, давно. Очень давно. Настолько давно, что точной даты я и не вспомню – года три назад? Или больше? Да, где-то так.
Мой последний молодой человек дарил мне букеты только в период ухаживания. А когда мы стали жить вместе, даже на день рождения и на восьмое марта я уже не получала от него в подарок цветы. Такую трату денег он считал напрасной и предпочитал дарить мне что-то более существенное. Причём, с этим существенным он очень часто промазывал. Вот кому понравится получить на женский праздник кастрюлю или сотейник? А на день рождения – блендер? Вещи, безусловно, полезные, но отнюдь, не те, которые ты ожидаешь в праздник. А цветов мне так не хватало!
На нашем столике стояла ваза с водой. Лев предложил пока поставить в нее цветы. Надо же, подготовился.
– Отлично выглядите, – сделал комплимент Майский.
– Спасибо. Вы тоже, – преждевременно ответила я и принялась запоздало рассматривать писателя. Небольшая щетина совсем его не портила, а даже придавала легкого шарма, темные глаза цвета кофе, смотрели добродушно, на розовых губах милая улыбка. Одет он был в синие джинсы, белую рубашку с закатанными до локтя рукавами и черную жилетку нараспашку. Две верхние пуговицы рубашки небрежно расстегнуты. Не знаю, как должны мужчины одеваться на свидание, но не обязательно же в костюм с галстуком?..
Стоп, Дашка. Пусть это Майский считает нашу встречу свиданием, но для меня это обычный обед. Обычный. После которого я, возможно, откажусь еще раз с ним встретиться. Уж очень нагловатый этот образец мужчины, которого моя Жанка назвала “красавцем”.
Что в нем красивого? Он такой же обычный, как и эта наша встреча.
Нам принесли меню. Его я уже знала чуть ли не наизусть, так как в этом кафе мы любили бывать с Жанкой, и потому, не открывая кожаной книжечки, сразу же сделала заказ. Лев решил довериться моему вкусу и попросил себе то же самое.
– Что будете пить? – записав в блокнот наш заказ, поинтересовался официант.
Лев вопросительно на меня посмотрел и я ответила:
– Воду. С газом.
Официант кивнул и поспешил выполнять наши гастрономические пожелания.
– Может, все-таки закажем вина? – предложил Лев.
– Вы как хотите. А я в обед алкоголь не употребляю, – ответила я. Отчасти правду – алкоголь я выпиваю, но смотря с кем и при каких обстоятельствах.
Майский неожиданно фыркнул:
– Учту, – а потом спросил: – А почему вы отказались со мной ужинать?
– У меня планы на сегодняшний вечер, – соврала я. Хотя кто знает, может, сегодня вечером я решу поработать? До пятницы мне нужно доделать несколько ведомостей для багетной мастерской. А я упорно затягиваю с выполнением этой миссии.
– А эти планы не связаны с другим мужчиной? – иронично поинтересовался Лев.
– А это важно?
– Пока нет, – тихо сказал Лев и криво улыбнулся. – Даша, а расскажите о себе?
– Что, например?
– Чем вы занимаетесь? – спросил он так, словно его это действительно интересовало.
– Я бухгалтер.
– Бухгалтер? – он вроде бы удивился и уточнил: – Работаете на фирму?
– Нет. Работаю на дому. Сотрудничаю с несколькими индивидуальными предпринимателями.
Майский нахмурился, видимо, ожидал другого ответа.
– И вам нравится ваша работа?
– Нравится, – кивнула я. – Я по своей натуре сова. А эта работа позволяет мне не вставать рано, не сидеть в душном офисе с девяти до шести пять дней в неделю, а трудиться в любое время суток, когда мне удобно или захочется. Главное – сделать ее в срок.
– Знаете, а в этом наши… виды деятельности похожи, – сказал Лев с улыбкой. – Я тоже тружусь тогда, когда мне вздумается. А точнее, когда меня посещает прелестница Муза. И у меня тоже есть сроки. Правда, их я ставлю себе сам.
Я невольно кивнула. В принципе, работу писателя я себе так и представляла: нахлынет потоком вдохновение, автор хватается за перо и садится за широкий резной стол писать, писать, и писать… Ну, или садится перед ноутбуком и стучит, стучит и стучит пальчиками по клавиатуре. А без вдохновения и по принуждению, как мне кажется, никак. Но не может человек творить, будучи загнанным в рамки. Творческие люди – они такие. Одна моя знакомая художница чего стоит.
– А Лев Майский – это ваш псевдоним? – задала я вопрос скорее из вежливости, но и чтобы переключить нашу беседу с себя на Майского.
– Нет, Лев – имя, выбранное для меня матушкой, а Майский – фамилия, подаренная мне отцом.
– Повезло. Очень гармонично получилось. И запоминается, – закивала я.
– Вот поэтому я и издаюсь под своим именем.
– А я где-то слышала, что это одна из сторон тщеславия, – подметила я, широко улыбнувшись. Майский фыркнул, и я решила задать свой следующий и на самом деле интересующий меня вопрос: – Почему вы решили стать писателем? – Всегда хотелось спросить это у какого-нибудь писателя.
– А я не решал. По сути, все решено было за меня, – ответил он задумчиво. Увидев мои вздернутые в немом вопросе брови, Лев принялся рассказывать: – Издательство, в кафе которого мы с вами встретились, это наше семейное дело. Его основал мой дед, потом у руля встал отец, а теперь издательство принадлежит нам с братом, – Лев улыбнулся. – Меня с детства окружали книги. Меня с детства учили их любить. И я любил: за манящий шелест страниц, за особенный запах, за новый, неизведанный мир, в который они могут погрузить. Я много читал. Еще мальчишкой каждый день приходил к деду на работу, гулял по издательству, общался с людьми, в том числе с писателями, и листал только что напечатанные книги. В школе моим любимым предметом, конечно, стала литература. Но там приходилось не только читать, но и писать. Выяснилось, что сочинения даются мне легко и… умело. И я начал творить не только по предмету, но и так, для себя, записывая что-то свое, сокровенное, увиденное, подслушанное… После школы решил поступать на лингвистический факультет, хотя отец уговаривал пойти на экономический. Такое образование, по его мнению, было нужнее для будущего директора издательства. Но, в конце концов, папа смирился, что литературу я люблю глубже, изнутри. Да и брат к тому времени уже закончил тот самый экономический ВУЗ. Так что было кому передать директорское кресло, – Майский хохотнул. – Обучаясь в университете, я продолжал писать. Моими рассказами заинтересовались, их стали печатать в газетах, журналах и в небольших сборниках. Я же начал мечтать написать книгу и издать ее. Издать не проблема, сами понимаете, Даша, а вот написать? Большую, цельную, интересную, цепляющую… Нужен сюжет, идея…
– И, как я понимаю, вы её нашли, идею? – поинтересовалась я.
Лев кивнул:
– Да. Однажды на студенческой вечеринке я познакомился с девушкой. Она мне понравилась, и я обхаживал ее, делал комплименты, поил вином, надеясь, что мне удастся увезти девушку этим вечером к себе домой… – я нахмурилась от услышанного, а Лев фыркнул. – Что вы так на меня смотрите, Даша? В ваши студенческие годы парни не клеили девчонок на вечеринках и не увозили их домой?
– Клеили. Увозили. Просто не ожидала от вас такой откровенности, – ответила я.
– Это еще не откровенность… В общем, вечер закончился не так, как я рассчитывал. Девушка напилась, но ехать со мной категорично отказалась. Зато ей срочно потребовалось выплакаться. И выплакаться она решила мне. Рассказала свою историю… – Майский усмехнулся и подмигнул. – Сначала я слушал ее так, без интереса, но чем дальше она заходила в своих подробностях, тем все больше возрастал мой интерес… А потом эта история не выходила у меня из головы несколько дней. И заставила меня взяться за перо и писать. Писать книгу.
Так вот что имел в виду Лев, когда говорил про свое общение с девушками “по душам”. Получается, что он бессовестно крал чужие мысли и просто талантливо переводил их на бумагу. Хотя это же тоже уметь надо – перевести чужую жизнь в красивый, душевный текст. Чтобы он затронул не только идеей, но и слогом. Чтобы люди читали и восхищались. Чтобы им хотелось перечитывать историю снова и снова.
– Так “Холодный Жемчуг” основан на реальных событиях? – догадалась я.
– Почти, – то ли кивнул, то ли покачал он головой. – Реальная концовка истории той девушки была… без счастливого финала. А мне же хотелось счастья для своей героини. Намучилась она.
Тут нам принесли заказ. Появление официанта заставило нас прервать разговор, который я сразу решила возобновить, когда он удалился:
– Эта книга же вышла недавно? – уточнила я, пытаясь представить сколько лет прошло со студенческой поры Майского. Восемь? Десять? Лев кивнул и, правильно поняв мой вопрос, объяснил:
– Да. Я долго ее писал. Бросал, возвращался, писал другое, вновь возвращался… Какое-то время я жил за границей, где получил второе образование. Я еще и психолог… – аккуратно поведал Лев. – Но творить не прекращал, работал в местном русскоязычном издании, писал для них очерки, заметки, рассказы… Но за все время моего проживания за границей я написал от силы три главы “Холодного Жемчуга”. Не шел у меня этот роман на чужбине… Из-за семейных обстоятельств пришлось вернуться в Россию, и Родина подействовала на меня волшебно. Буквально за пару месяцев книгу я закончил. Брат самолично ее прочитал и согласился издать.
– А сейчас вы что-то пишете? – поинтересовалась я.
– Да?
– И тоже основанное на реальных событиях?
Лев вкрадчиво улыбнулся и посмотрел на меня с прищуром. Не хочет раскрывать сюжет своего творения? Боится раскрыть авторскую задумку? Решил, что я украду его идею?
– Это будет роман, – ответил он уклончиво.
– То есть о любви? – настаивала я на более точном ответе.
– А все книги о любви, Даша, – ответил Лев, а я с сомнением на него посмотрела. – Да, о любви, не всегда о гендерной, но все же о любви: к Родине, к животным, к профессии, к увлечениям. И, в конце концов, о самой распространенной и эгоистичной любви, о любви к самому себе.
Я невольно хмыкнула, потянулась рукой за водой, но почему-то передумав, убрала руку обратно и спросила:
– И о какой любви будет ваш роман?
Майский на секунду задумался и ответил:
– Тут подходит и гендерный, и эгоистичный вариант.
– Даже так? Заинтриговали, – покачала я головой. – С удовольствием почитала бы. Мне очень нравится ваш слог и манера повествования… На каком вы сейчас этапе?
– Двигаюсь к развязке. Правда, очень медленно, -он замолчал на секунду, а потом добавил: – Не могу пока определиться с финалом.
– Финал должен быть счастливым, – подсказала я с улыбкой.
– Согласен. Я тоже приверженец “хеппи-энда”, – кивнул Лев, но почему-то с грустью. – Но вот какой именно из предполагаемых мною концов будет счастливым для героев, я до сих пор не знаю. Поэтому и двигаюсь медленно, пытаясь полностью прочувствовать персонажей, свое отношение к ним. Разобраться в их истинных чувствах и решить, возможна ли между ними любовь. Понять и обосновать их поступки и желания… – он продолжал говорить с грустью, мне даже показалось, что Лев искренне переживает за своих героев. Как будто они не выдуманные, а реальные.
А что? Может и в этот раз история тоже основана на реалиях? На это вопрос Майский мне так и не ответил. А настаивать я не стала.
– Уверена, вы скоро найдете свой идеальный финал, – решила я подбодрить писателя.
– Я на это надеюсь, – кивнул он и вдруг коснулся длинными пальцами ворота рубашки, еще больше оголяя верхнюю часть груди, мой взгляд проследил за его жестом, я даже заметила пульсирующую венку на его шее… Меня неожиданно обдало жаром, я помяла кисти рук и поинтересовалась:
– Книгу будет оформлять Жанна?
– Думаю, да. Нашей первой работой я остался очень доволен. Она тонко чувствующий человек, сразу понимает, что я хочу, – кивнул Лев и тоже решил поинтересоваться: – А давно вы дружите с Жанной?
– Где-то полгода, – пожала я плечами.
Лев задумчиво усмехнулся. И мне его усмешка… Не то, чтобы не понравилась, но показалась очень странной.
– Жанна очень талантливая и… очень необычная девушка, – произнес он. Я кивнула:
– Наша первая с ней встреча тоже была весьма необычной.
– Не сомневаюсь, – кивнул Майский. – Как она произошла?
– Как? – кокетливо переспросила я, писатель кивнул. – Я сидела в парке на лавочке, читала книжку… А Жанка вдруг подсела ко мне и заявила, что желает написать мой портрет. Что ей понравилось мое “уникальное и красивое лицо”, – попыталась я передразнить тоненькую интонацию Жанкиного голоса.
– Что ж, Жанна права. Вы действительно очень красивая, Даша.
Комплимент писателя вызвал во мне очередную волну жара, я, почувствовав, как потеют руки, опустила глаза и потеребила пальцами салфетку на столе, а Лев в этот момент как бы невзначай коснулся своими пальцами моих и предложил:
– Может, нам пора перейти на “ты”?
– Может, – кивнула я, не убирая руки.
Почему, Дашка? Прикосновения писателя тебе… приятны? Эти мысли все-таки заставили меня убрать от Майского руку, а предлогом этого стало якобы желание попить заказанную и принесенную воду с газом.
– Так Жанна написала твой портрет? – перешел Майский на «ты».
– Да, – ответила я, отпив и оставляя бокал.
– Тебе понравился?
– Он очень специфичен, – фыркнула я.
– А где он сейчас?
– Висит у меня в квартире.
Лев тоже глотнул воды и ласково поведал:
– Хотел бы я на него посмотреть…
Я усмехнулась… Что ж, Дашка, получается Лев Майский, после нашего перехода на “ты”, сразу решил стать ко мне еще ближе и намекает на приглашение в гости? Вот нахал! Не дождется. Может, не мне говорить о приличиях, но…
Я сейчас не в маске. Лев тоже с открытым лицом. Мы оба с открытым настоящим и каждый со своим неизвестным друг для друга прошлым… И о будущем, даже недалеком, думать слишком рано. А возможно, и не стоит вовсе.
– Я могу его показать, – ответила я и полезла в свою сумочку за телефоном.
– Кого? – не понял писатель.
– Портрет. У меня есть его фотография.
Лев, поджав губы, показушно изобразил сожаление. А я, найдя нужное изображение в галерее телефона, протянула Льву свой мобильник с открытой фотографией. Майский взял в руки смартфон и принялся разглядывать.
Фото было качественное. На нем можно разглядеть даже самые мельчайшие детали Жанкиной картины. А посмотреть там есть на что.
Когда я позировала Жанне, мне разрешили следить за процессом: я стала свидетелем того, как художник точно передавал все черточки, все штрихи и нюансы моего лица. Сходство было полным даже в наброске, словно я смотрю на себя в зеркало… Я восхитилась мастерством новой знакомой. Ведь сама максимум на что была способна, так на пейзаж, да и тот на уровне ученика начальной школы. А тут такой портрет!
Потом, спустя пару недель, Жанна принесла мне уже законченную картину. От наброска осталось только то самое “мое” лицо. Все остальное – неуемная фантазия художника. На этом портрете у меня появились длинные, пышные, с крупными локонами волосы, лежащие на слегка приподнятых как будто от удивления голых плечах. Цвет глаз гипертрофирован, сочно-зеленый. Стояла я на фоне алых всполохов огня, одной рукой прикрывала обнаженную грудь, а в другой руке держала… маску… Маска была точной копией клубных, но не одного из трех цветов, а всех сразу – желтый цвет на маске плавно переходил в зеленый, зеленый в красный…
Это сейчас я знаю, что маски Жанна изобразила конкретные, а тогда… А тогда такая задумка мне просто понравилась. “Человек, снимающий маску”, – так талантливый автор назвал этот портрет… Жанка словно знала. Знала, что я когда-нибудь вступлю в клуб и надену эти маски. Все три…
А вот смогу ли я снять последнюю? Навсегда.
Лев с интересом и очень долго рассматривал фотографию, Я видела, как его взгляд блуждает по изображению, пару раз он что-то увеличивал простым движением двух пальцев… В один из таких моментов мне вдруг стало неловко, даже стыдно, будто бы Лев смотрит не нарисованный портрет, а реальную фотографию в стиле “ню”…
Наконец, закончив рассматривать, Майский вернул телефон с вопросом:
– И как давно этот шедевр украшает твою квартиру?
– Жанка принесла мне его в апреле. Подарила на свой день рождения… – Лев в удивлении приподнял брови. – Представь себе, Жанна искренне считает, что на свой день рождения подарки надо не получать, а дарить, таким образом отблагодарив всех и вся за свое счастливое существование.
– Оригинально, – хохотнул Майский.
– Жанка такая. Я не перестаю ей удивляться, – хохотнула я в ответ.
В кафе мы просидели долго. Еще бы час, и наш обед действительно перешел в ужин. Но ели мы мало. Мы много говорили. В основном о книгах. Делились впечатлениями – я с читательской стороны, а Лев с писательской. И его мнение, как человека, который сам творит, меня очень интересовало.
Во многом наши мнения и вкусы сходились. И это касалось не только литературы. Кино, театр, выставки… Мы, оказывается, посещали одни и те же места, но почему-то ни разу не встречались. Хотя я же совсем недавно стала выходить в свет, а известный писатель варится во всем этом давно, чтобы поддерживать свой имидж и быть в теме и в центре всех светских событий в городе.
В конце нашего “свидания”, я поймала себя на мысли, что позавчера Лев оказался прав – он мне симпатичен… Поймала и тут же ощутила, как волнующий холодок пробежался по моей спине…
Он мне нравится. Он цепляет, располагает. Лев начитанный, умный, наблюдательный. Красиво говорит, чутко слушает. Умеет ухаживать даже в мелочах. Мне комфортно рядом с ним. Легко. Давно я ни с кем так не общалась… а как же Эл, Дашка? С ним мне тоже комфортно. Но… его я не знаю. Точнее знаю, но не так. Не так открыто, откровенно… Хотя…
А что такое откровенность? Когда раскрываешь свою душу или когда оголяешь свое тело? Как можно быть откровенным – свободно говорить всю правду о себе или выкрикивать неудержимые стоны наслаждения? Где грань, Дашка? Или у этого понятия ее… нет? И каждый понимает ее по-своему? Так, как ему близко и проще… И так, как ему не стыдно.
Когда мы с Майским собрались расходиться по домам и нам принесли счет, Лев вызвался его полностью оплатить. Я стала возмущаться, утверждая, что сегодня было не свидание, а дружеская встреча и что на ней принято оплачивать счет пополам.
Лев долго сопротивлялся мне в ответ, говорил, что, независимо от статуса нашей встречи, я все-таки девушка, а он мужчина и привык поступать так, его так воспитали. Но я была настойчива и непоколебима, и в какой-то момент поняв, что настаивать бесполезно, писатель сдался. И счет мы разделили.
Выходя из кафе, Майский и здесь решил быть галантным и предложил подвезти меня до дома. Букет большой, писатель побеспокоился, что мне с ним добираться до дома будет неудобно. Но подумав, что знать мой адрес Льву пока необязательно, я вежливо отказалась, сославшись на то, что хочу прогуляться и подышать воздухом, а цветы мне никак не помешают. Лев печально вздохнул и, поцеловав меня в руку, направился к своей машине. Я дождалась, когда он сядет в свой автомобиль и уедет, и лишь тогда неспеша пошла пешком до дома. Благо, я живу совсем недалеко от выбранного мной кафе.
Шла и думала. Мне понравился не только сам Лев, но и наша встреча, которую я даже мысленно не хотела называть свиданием. Да, я человек, который придаёт большое значение словам. Я стараюсь никогда не бросать их на ветер и называть вещи своими именами. И быть честной. Не люблю врать, да и не умею – начинаю мямлить и краснеть. Поэтому старательно избегала вопросов Льва о личной жизни. Да и он, в принципе, не особо ей интересовался. Я, кстати, тоже…
И тут вдруг подумала, что, если бы Лев Майский пригласил меня на еще одну “встречу”, я, пожалуй, согласилась бы. Да не пожалуй, а согласилась бы с удовольствием… А захочет ли он, Дашка? Понравилось ли ему? Какие у писателя впечатления от нашей встречи?
Терзая себя такими мыслями, я и не заметила, как дошла до дома.
И как только я переступила порог своей квартиры, на мой телефон пришло послание от Майского: “Даша! И все-таки это было свидание. Спасибо за чудесный обед. С нетерпением буду ждать следующую встречу”.
Довольная улыбка появилась на моем лице, я трижды перечитала сообщение, а потом, ответив лаконично: “И тебе спасибо”, прошла в комнату, определила розы (а их, кстати, было двадцать пять штук) в вазу и поставила ее на тумбочку возле кровати.
Долго сидела и любовалась красными бутонами, вдыхая их аромат. На душе было тепло и уютно. А на лице светилась глупая улыбка.
