Текст книги "Я буду в маске (СИ)"

Автор книги: Ксения Каретникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Глава 23. Вне зоны доступа

 Прощаться с атрибутами клуба было легко… Точнее, нет – мне уже было все равно. Уехали и уехали. Черт с ними.

 Может, кому другому они принесут то, что хочется. О чем мечтаешь и желаешь… Я вот желала уснуть, а проснувшись, понять, что все, что сегодня произошло, – это лишь сон. Тот самый, кошмарный. О котором уже к обеду следующего дня ты просто забудешь.

 Но нет. Провожающая меня сейчас Жанка не позволяла мне забыть. Всем своим видом демонстрируя, что ей не терпится узнать о случившемся. О котором, честно, говорить не хотелось.

 Мы зашли в квартиру. Жанка усадила меня на кухне, огляделась и зачем-то вышла в коридор. Вернулась быстро, держа в руках бутылку вина. Я пригляделась и узнала в нем свою заначку. Красное, полусухое вино. Испанское, дорогое. Оно уже давно стоит у меня в кладовке,

– Зачем? – поинтересовалась я. Но поздно, Жанка, ловко орудуя штопором, звонко выдернула пробку. Потом взяла с полки бокал, налила в него вино и поставила передо мной.

– Эту бутылку я берегла на крайний случай, – вертя в руках бокал, тихо, но не без возмущения сказала я.

– Этот случай сегодня и сейчас настал, – ответила мне ненормальная художница.

– Я сегодня уже достаточно выпила.

– Ты до безобразия трезва, – фыркнула Жанка и вдруг достала еще один бокал, плеснула и туда и принюхалась к бокалу,

– Что ты делаешь?

– В одиночку пить плохо.

– Тебе ж нельзя… – напомнила я.

– А я и не собираюсь пить. Так, чтобы визуально составить тебе компанию… Пей давай.

 В общем, я глотнула вина, ощущая терпкий вкус во рту. А ненормальная художница устроилась напротив, продолжая принюхиваться к своему бокалу и при этом печально вздыхать…То ли оттого, что испить винцо по причине своего интересного положения она не может, то ли оттого, что я никак не спешу делиться с подругой произошедшим в ВИПке..

– Рассказывай уже, – заявила она.

 И я, вздохнув, принялась рассказывать все в подробностях, начиная с того, как я вошла в общий зал, заканчивая тем моментом, когда я увидела Аж и Яра у ВИП-зоны. Даже речь Льва процитировала почти дословно. Так она мне запомнилась.

– Ну ты, подруга, даешь… – покачала головой Жанка. – Натворила, даже вытворила. Не хочу тебя ругать, вижу, что ты себя уже сама и наругала, и наказала. Хотя, – художница отставила бокал, – ты уж прости, но ты дура!

 Что тут скажешь? Это слово как целиком, так и с дополнительным суффиксом подходит мне идеально. И ведь еще до субботы сама себе это говорила.

– Да, знаю.

– Нет, не знаешь! Ведь если бы знала, то вела бы себя по-другому. Лев так старался, и так и этак к тебе, лазейки и пути к твоему сердцу искал, а ты нос воротила, а потом еще и хвостом крутанула… Вот на фига? На фига ты в ВИПку этого Би позвала?

– Бо, – поправила я ее.

– Да какая разница? Естественно, Лев, видя все это: сначала твой флирт, потом это дефиле по залу за руку с другим мужчиной – себе надумал всякого… – Жанка вновь взяла бокал, понюхала. А я, вспомнив, что лучшая защита – это нападение, поинтересовалась:

– Кстати, ты зачем ему рассказала, что я в клуб сегодня собралась?

– Я? – совсем не искренне удивилась Жанна.

– Ты-ты, больше некому.

 Художница нахмурилась, пристально посмотрела на меня. А я ждала ее признания, покачивая головой.

– Да, Майскому сказала я! – рявкнула она. – Посчитала, что так будет лучше.

– Как видишь, не лучше.

 Жанка похлопала глазками и возмущенно  произнесла:

– Ты это, не переводи со своей больной головы на мою здоровую! Напортачила, а теперь меня виноватой выставить хочешь… Никто не заставлял тебя себя так вести.

 Я нервно усмехнулась, качнула головой. Выпила вина… Нет, конечно, Жанка не виновата. Как бы это странно не звучало, но все, что сегодня произошло, было не зря. Все правильно. Все, кроме моего поведения, изначального… Я, действительно, мазохистка, мне нужна была эта боль. Только вот Льва обидела напрасно.

– Что делать-то будешь? – неожиданно тихо спросила подруга.

– Не знаю… Лев сказал, что точка, что он больше меня не побеспокоит…

– Так ты его любишь или нет?

– Люблю, – не раздумывая, ответила я. Вот то, что чувствовала. И старательно прятала в себе. Даже отвергала. Не веря, что это настоящее чувство. И не веря Льву… Вот почему, Дашка? Что заставляло меня сомневаться? Неправильность наших отношений? А кто знает, как правильно?!

– Значит, нужно все исправлять, – стукнув кулаком по столу, заявила Жанна.

– Есть ли смысл навязываться, Жан? Не думаю, что он мне теперь поверит.

– Смысл есть всегда. Если это настоящие чувства, конечно.

– Лев очень сильно обиделся…

– Лев тебя любит. Не думаю, что такие чувства быстро проходят. Поэтому не стоит напрасно терять драгоценное время и быстренько брать ваше счастье в свои женские руки. В конце концов, лучше попробовать и пожалеть, чем потом жалеть, что чего-то не сделал.

 Я закивала. Жанна права. Лев боролся за свои чувства. Это не должно быть напрасно. Я должна пробовать. Обязана!

– Ты ему звонила?

– Да… – закусив губу, ответила я. – Скорее всего, он так торопился уехать, что оставил у администратора не только верхнюю одежду, но и телефон.

 Моя ненормальная подружка нахмурилась, достала из сумки свой аппарат и набрала номер. Даже я, сидя напротив, услышала в Жанкиной трубке механический голос, сообщающий, что данный абонент временно недоступен.

– Он все равно не стал бы со мной сейчас говорить, – подметила я с грустью.

– С тобой, может, и да. Но мне бы ответил… – Жанна задумалась. – Так, ладно, попробую ему еще завтра набрать… – подруга продолжала выглядеть задумчивой, а потом произнесла: – А если не дозвонимся, то в понедельник в издательство заскочим… Потом у нас кондитерская, кстати, мы торт выбираем, помнишь?

– Не думаю, что я сейчас хороший помощник в предсвадебных делах.

– Ничего не знаю. Все: и готовиться к свадьбе, и возвращать Майского – мы будем вместе. Ясно?

 Протестовать я не решилась. Опять отпила вино и демонстративно отставила полупустой бокал. Пить не хотелось. Снова захотелось лечь и уснуть.

– Как там мой девичник? – поинтересовалась Жанка.

– Все с ним в порядке. В четверг, в семь вечера, в “Райцентре”.

 Жанка расползлась в улыбке, и вдруг у нее зазвонил телефон. Я с надеждой уставилась на мобильник в руках подружки. Но звонил не тот, кто бы мне хотелось.

– Да, милый… – ответила Жанна, зачем-то подмигнула мне и вышла из кухни.

 А я осталась одна.

 Мне даже показалось, что совсем. Так одиноко стало, пусто… У моей ненормальной художницы все хорошо: девичник, свадьба, ребенок. А я… Слезы навернулись на глаза.

 Что, Дашка, довольна? Такого расклада ты добивалась? Ну поплачь еще, истеричка! Вылей тонну напрасных слез, вытри их пачками одноразовых салфеток… А вообще, не смей себя жалеть!!! Недостойна ты жалости, даже своей!  Лучше думай, как все исправить, и действуй!

 Но в голову ничего не шло. Опустошение, апатия… И пока Жанка беседовала с милым, я вылила остатки вина в раковину, воткнула пробку в бутылку и убрала ее в холодильник. Захлопнула дверцу и вдруг зацепилась взглядом за магнитик. Небольшой такой, цветной. В форме трех масок. В сердцах сняла его с металлической дверцы и швырнула в мусорное ведро. Все. Ничего, связанного с клубом, больше не осталось…

 Села обратно, бессознательно огляделась, в очередной раз ощущая необходимость во сне. Утро вечера мудренее.

 И когда художница вернулась на кухню, я у нее поинтересовалась:

– Что хотел милый? Спрашивал, когда домой?

– Да, – ответила подруга. – Завтра знакомство с родителями, а родителей Ярослава встретить надо… Они из соседнего города, на электричке…

– Езжай домой.

– А ты?

– А я лягу спать. Устала.

 Жанка шагнула к выходу:

– Я тебе позвоню. Утром. А вечером могу приехать.

– Не надо, Жан, – улыбнулась я. – Проведи время с семьей, очаруй там всех.

 Проводив подругу и приняв душ, я залезла под одеяло. Накрылась с головой, отогнала все мысли и вскоре уснула.

 Воскресенье пришло рано. В девять утра. Именно во столько мне позвонила Жанка. Пожелала доброго и бодрого утра и сообщила, что они с милым уже едут на вокзал. Я пожелала ей в ответ хорошего дня и попыталась снова уснуть. И сон вновь пришел.

Проспала я аж до двенадцати дня. С удовольствием не покидала бы мир сновидений еще, но мне опять позвонила моя сумасшедшая подружка.

– У Яра такие классные родители! Прям супер, мы с будущей свекровью быстро нашли общий язык! И она так рада, что наконец-то станет бабушкой! И Яр моим очень понравился, Дашка, я такая счастливая! Так разве бывает?

 Выслушав ее первые впечатления от встречи и искренне порадовавшись, я распрощалась с Жанной и поднялась с постели. На кухне заварила чай, вернулась в спальню и, забравшись под одеяло, включила телевизор.

 Два часа за просмотром фильма пролетели быстро. А после него, не найдя ничего интересного, я бездумное щелкала каналы, периодически косясь на телефон.

 Мне очень хотелось набрать номер Льва. Но насколько хотелось, настолько я и боялась. Боялась, что телефон опять будет вне зоны… И боялась, что телефон будет доступен, а трубку абонент взять не пожелает… Имеет право. В общем, сделать звонок Льву я так и не решилась. Договорилась с собой, что это я сделаю завтра.

 В пять часов созвонилась с человеком по поводу девичника. Подтвердила заказ главного сюрприза вечера и тут же перевела с карты, врученной мне Жанкой, необходимую сумму… Честно говоря, я обо всем напрочь забыла, хорошо, что установила напоминание в телефоне. А то пропал бы Жанкин праздник… И это не хорошо, что забыла. Моя личная жизнь, а точнее суровые тучи, нависшие над оной, не должны вмешиваться в личную жизнь подруги. Я пообещала праздник-сюрприз, значит, должна сделать все возможное. Тем более это хоть и ненадолго, но все же отвлекает от самоистязания.

 Оставшийся день я потеряно слонялась по квартире. И очень жалела, что Жанна не звонит. Одиночество и гнев на себя давили с удвоенной силой. Я опять мечтала о сне. И о новом дне.

 А лучше о новой жизни… Героем книг хорошо, автор может переписать их жизнь или исправить ошибки. Хотя… Мы же сами пишем свои романы. Да, переписать что-то полностью не можем, но исправить-то можем. Кто хочет – ищет возможности, кто не хочет – ищет причины. У меня есть возможность.

 Рыжая художница все-таки позвонила. Около десяти вечера.

– Как ты?

– Нормально. Как у вас?

– Все отлично. Встреча прошла более чем хорошо.

– Очень рада… Жан, ты ему звонила? – уточнять кому, не стала, Жанночка меня и так поняла.

– Да, абонент не доступен целый день. – Я тяжко вздохнула. – Смотри, значит, поступим так – встречаемся завтра в одиннадцать у издательства, –  сказала подруга. – Зайдем к нашему недоступному Майскому… Потом торт выбирать.

– Хорошо, – и, попрощавшись, я положила трубку.

 Вот так, Дашка, значит, Лев все-таки оставил телефон в клубе…

 Ну, или добавил в черный список как минимум два номера.

 Утром в понедельник в город пришло похолодание. Люди кутались в куртки и пальто, прятали лица в шарфы, а руки в перчатки. Я, тоже одевшись потеплей, шла, задумчиво глядя себе под ноги по заметно похолодевшей улице. В сторону издательства. Дошла до перекрестка, свернула в парк. Он так опустел: деревья стояли совершенно голые, открывая вид на мрачные здания вокруг. Да и людей практически не было. Холодно. Грустно.

 Чем ближе подходила к месту работы Жанки, тем сильней начинало биться сердце… Я волновалась, нервничала от ожидания встречи со Львом. Мне страшно. Страшно, что он не станет говорить. Он вежливый, тактичный, далеко не пошлет устно, а вот взглядом сказать может многое.

 Полночи я подбирала слова. Оправдания, объяснения и признания… Но сейчас все эти фразы перемешались в голове. Полная каша. Которую мое волнение лишь подогревало…

 Лучше и правильней сказать то, что придет в голову именно в тот момент, когда мы окажемся рядом. Это будет самым искренним и настоящим. От души. От сердца… Хватит уже подбирать слова, как маски. Они не нужны.

 Жанка опаздывала. Я бродила туда-сюда у входа, зачем-то считая шаги… Семь,десять, восемьдесят, девяносто… Сто… Сто двадцать. От каждого последующего десятка шагов  волнение перерастало в легкую панику..

 Я уже собралась уйти, даже шагнула в сторону парка. Но тут увидела рыжую художницу. Она быстрым, но при этом легким шагом шла к главному входу в издательство, озаряя своей улыбкой все вокруг. Редкие встречные люди невольно улыбались ей в ответ. И я не удержалась.

– Привет, – весело сказала она, взяла меня за руку и повела в здание.

 Мы миновала первый этаж, подошли к лифту. Зашли и вскоре вышли, звонко стуча каблуками даже по выложенному на полу коридора ковру.

 Дверь в приемную директора была открыта. В небольшом помещении сидела все та же милая секретарша, уставившись в монитор компьютера. В ее очках отражалось зеленое поле, по которому, клацая мышкой, девушка перемещала открывающиеся карты. Пасьянс на работе. Любимое занятие секретарш.

– Леночка, привет,  – громко обратилась к ней Жанка.

Леночка отвлеклась от монитора, внимательно посмотрела на нас и ответила:

– Привет,  Жанна,

– Наши любимые директора у себя?

– Леонид Михайлович на месте, а вот Льва Михайловича нет.

– А когда будет?

– Пока неизвестно, – пожала плечами секретарша.

– Как так? – нахмурилась художница. – Что-то случилось?

– Насколько мне известно, Лев Михайлович работает дома, – громко ответила Леночка, а потом прислушалась к звукам из кабинета директора и чуть тише добавила: – У меня перерыв через пятнадцать минут. В кафе издательства.

 Жанка кивнула. Подергала меня за рукав пальто и покинула приемную. Я, пребывая в состоянии полнейшего непонимания, молча последовала за подругой. Что ж, Дашка, по всей видимости, Леночка хочет чем-то поделиться, находясь подальше от кабинета начальников.

 Мы спустились на первый этаж и направились в кафе. Сели за столик у окна и принялись ждать.

И, пока ждали, успели выпить по чашке кофе. А Жанна даже есть свою любимую булку.

 Леночка появилась, как и обещала, через пятнадцать минут. Купила себе чай, несколько пирожных и  грациозно присела за наш столик. Не спеша огляделась и, удовлетворившись увиденным – в кафе сейчас находилось лишь несколько человек, да и те сидели к нам не близком – сказала:

– Угощайтесь, – и поставила тарелку с пирожными в центр стола. Я покачала головой, а Жанка тут же схватила эклер и принялась с аппетитом есть.

– Извини, не могла говорить в приемной. Стены тонкие, сама знаешь, – с усмешкой произнесла Леночка

– Так что-то все-таки случилось? – поинтересовалась Жанна.

– Да, – Леночка наклонилась над столом и мы с Жанной тоже. – Скандал у нас сегодня был.

– По поводу?

– На сегодня у директоров была назначена встреча с авторицей. Капризная и такая расфуфыренная дамочка, судя по слухам, да и пишет такой примитивный “лыр”, читала я ее, сплошные клише, однако популярность у нее запредельная. Может, слышали, псевдоним у нее – Вера Любвеобильная? – секретарша скривила лицо.

– Нет, я не слышала, – ответила Жанка, а я поинтересовалась:

– Что такое “лыр”?

– Так называют жанр “любовный роман”, – ответила Жанна.

– Ну так вот, – продолжила Леночка. – Леонид долго за этой Любвеобильной охотился, к нам переманить хотел. Эх, сколько я про нее информации в интернете прочитала, сколько интервью с ней изучила по велению Леонида, чтобы узнать, что ей нравится. Решил наш главный к ней через подарочки подкатить, – Леночка плюнула в сердцах, звучно отпила чаю.

– И?

– И уговорил наконец. Согласилась авторица на официальную встречу с нашим издательством. Только вот, – секретарша заговорила тише, – выдвинула она странное условие, – девушка выдержала паузу и закончила: – Чтобы на встрече присутствовал Майский-младший.

 Мы с Жанной одновременно нахмурились.

– Для чего? – задала вопрос художница.

– Оказалось, что Любвеобильная со Львом давно знакомы, пересекались часто, и эта писака имела и имеет виды на нашего Левушку… – Леночка сделала еще одну паузу, опять огляделась и с довольным лицом договорила: – А он отказался.

– Почему? – спросила Жанка.

– А кто его знает? Категорично заявил – приходить на встречу не хочу и не буду… Леонид, получив такой отказ, рвал и метал. Грозился, чем только можно! И второго директорского кресла лишить и как от брата от Льва отказаться… Впрочем, Леонид Михайлович часто так психует. И быстро остывает. Мы уже привыкли, меня начальник раз двадцать увольнять собирался, – Леночка усмехнулась. – А тут прям нет, не отпускает его, и все… и тогда Лев ему заявил, мол, в издательстве больше не покажусь и буду заканчивать книгу дома.

– Заканчивать? – спросила я.

– Да, он уже полгода книгу пишет. Ну, это с его слов. Никто из наших даже строчки пока не видел, – секретарша вдруг нахмурилась и спросила: – Жан, ты, кстати, не в курсе? Он вроде тебе сначала хотел доверить обложку?

– Сначала? – не поняла Жанка.

– Ну да, – Леночка откусила пирожное. – Хвалил он очень твою прошлую обложку. Как узнали про новую книгу, даже не сомневались, что тебе опять доверит… Но полчаса назад Лев мне позвонил и попросил контакты одного художника, он у нас серию по романтической эротике оформляет.

 Мы с Жанкой переглянулись.

 Вот, значит, как, Дашка, Лев решил доверить оформление книги кому-то другому? Почему это?

– Слушай, а он тебе на мобильник звонил? – задала вопрос моя подружка.

– Нет, на рабочий.

– Жаль, – вздохнула Жанка. – Два дня до него дозвониться не можем.

– Да? – заинтересованно удивилась Леночка, потом перевела взгляд на меня и с не меньшим удивлением спросила: – Так это ж ты его новая пассия? Даша, да?

 Я неуверенно кивнула, сомневаясь в этом своем статусе. Да, Лев целовал меня здесь, на глазах у сотрудников. И они, естественно, решили, что у нас отношения. Пусть пока так и думают.

 А Лена, между тем, вдруг усмехнулась:

– В последнее время все издательство только об этом и судачит.

– О чем? – нахмурилась я.

– О вас. Даже ставки делают, кто кого раньше бросит, – Лена продолжала усмехаться, но поймав мой недобрый взгляд, убрала ухмылку. – Ты это, не обижайся только. Ничего личного. Просто Лев у нас любимчик, столько наших свободных, да и несвободных сотрудниц по нему сохнет. И вдруг выясняется, что свою половинку наш Лева нашел. Причем не среди наших, вот и промывают тебе косточки, – секретарша директоров задумалась на секунду и неожиданно хмыкнула: – А вы, чего это, поругались, что ли? Раз дозвониться до него пару дней не можешь?

– Да так, слегка друг друга не поняли, – за меня с улыбкой ответила Жанна. – Ладно, Леночка, спасибо большое за интересную беседу. Но нам уже пора.

– Понимаю, предсвадебные дела, – закивала всезнающая секретарша. – Ты береги себя, в твоем положении нервничать нельзя.

 Из издательства мы выходили  слегка пришибленные. И от полученной информации, и от осведомленности нашими личными жизнями сотрудников.

– Серпентарий, ей-богу. Вот что значит – преимущественно бабский коллектив, – ругалась Жанка, вышагивая по асфальту в сторону парка.

 Я согласно закивала, шагая с ней рядом.

– В кондитерскую? – спросила. Жанна посмотрела на часы на дисплее телефона.

– Встреча через полчаса, – ответила подруга. – Давай заскочим в один магазинчик, он как раз рядом с кондитерской.

 Магазинчик этот оказался бутиком нижнего белья. Жанна решила, что под свадебное платье надо надеть что-то новое.

 Мы уложились в полчаса и в назначенное время уже входили в кондитерскую. Несмотря на небольшой шоппинг, я тоже не удержалась и купила кружевное нечто на свою пятую точку,  настроение  у меня и у Жанны было не ахти. Так что торт мы выбирали неохотно и недолго. Решили особо не мудрить и остановили свой выбор на классическом бисквите с ягодной начинкой. Торт заказали в два яруса, покрытых зеленой мастикой с большой красной маской на верхнем.

 Отзвонились Жанкиному милому и поехали ко мне.

Вечер провели у телевизора, заказав пиццу. Спать легли рано, так как завтра в десять утра должен был приехать стилист, колдовать над подружкиными волосами и лицом, подбирая свадебный образ.

 Стилист, который пунктуально приехал ровно в десять, внимательно рассмотрел платье и Жанку и, послушав про тематику свадьбы, тут же открыл свой смартфон и предложил на выбор несколько картинок с прическами и макияжем. Жанна посоветовалась со мной недолго, наши вкусы совпали, и выбрала прическу на полураспущенных волосах и мейк со стрелками и с красным акцентом на губах.

 Пока над задорно болтающей невестой колдовали, я сделала пару звонков по поводу девичника. Все подтвердила.

 Результатом работы стилиста все остались довольны. Особенно Жанка, которая с наимилейшим кокетством рассматривала свое отражение даже после ухода мастера. Потом смыла всю красоту и поспешила к своему милому.

 А я, получив на почту новую работу, приступила к ней. Срок до понедельника, но неделя у меня насыщенная событиями, и поэтому лучше не откладывать выполнение своих обязанностей в долгий ящик. Могу потом не успеть.

 Трудилась и на следующий день. Прерывалась лишь дважды. Из-за курьеров. Один привез двенадцать футболок, заказанных еще в субботу, на одиннадцати из которых было написано: “Банда невесты. Сегодня можно все!”, а на одной: “Невеста. Последний глоток свободы”. Второй курьер привез  палитры, кисти и краски – тоже важные вещи для предстоящего праздника.

 Но как бы я потом не старалась погрузиться обратно с головой в работу, мыслями  возвращалась ко Льву.

 Удастся ли нам поговорить? Появится ли такая возможность? Или все, теперь Лев прячется от меня… И он для меня теперь навсегда недоступен.

 А еще в памяти частенько всплывал разговор с секретаршей Леночкой. Книга. Лев дописывает ее. Неужели он изложит все так, как было? Да вот только Лев не знает всей правды. Не знает, что я не собиралась ему изменять. Хотела лишь позлить.

 Вот и позлила.