Текст книги "Я буду в маске (СИ)"

Автор книги: Ксения Каретникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

 Я не встречалась с Жанкой, но на ее звонки отвечала. Мы беседовали на другие темы, Жанна принципиально не вспоминала про клуб, давая мне понять, что если я откажусь – в нашей жизни ничего не изменится. Но она была не права: уже изменилось. Во мне что-то переломилось. В странную для меня сторону.

 Подумав пять дней, взвешивая все за и против, я все-таки пришла к выводу, что уж лучше я пожалею о сделанном, чем потом буду жалеть, что отказалась попробовать. В конце концов, кроме Жанны об этом никто не узнает. А она распространяться не станет, раз уж сама посещает это место.

 В пятницу утром, сразу после душа, я позвонила Жанне.

 – Я поеду, – как только она сняла трубку, сказала я. –  Что-то нужно брать с собой?

 – Молодец, Дашка, правильное решение, –  радостно ответила Жаннка. – Нет, ничего брать не надо. Просто послушай совета: придумай себе образ, подбери под него одежду и, прихватив шмотки с собой, приезжай сегодня ко мне. Водитель будет забирать нас завтра от моего дома…

Глава 2. Желтый. Новые ощущения

 Такси должно было приехать за нами в полтретьего. Собираться мы стали заранее. Разошлись по разным комнатам Жанкиной квартиры-мастерской и, дав друг другу полчаса, начали прихорашиваться.

Через обозначенные полчаса мы одновременно вышли из комнат и встретились в прихожей. Это, конечно, скорее территориальное понятие для этого места в квартире, по предназначению здесь находилась и прихожая, и гостиная, и своебразная “выставочная” для картин хозяйки-художницы.

  На Жанке было красивое золотистое платье с открытыми плечами и с вырезом на правом бедре. На ноги подруга надела туфли в тон, на высоченном каблуке. На довольном лице ровный слой тональника и пудры, под которым не было видно ни одной милой веснушки, зато на ее личике выделялись серые глазищи, которые она накрасила таким образом, что они казались раза в два больше. Я удивленно улыбнулась – в обычной жизни Жанна так не одевалась и не красилась, и встретив ее в таком виде на улице, я бы ни за что Жанку не узнала. Передо мной сейчас была не моя привычная Жанка, а кокетливая девушка по имени Аж – бесспорно яркий член особенного, закрытого клуба.

  Свой образ я тоже старалась продумать до мелочей. И  очень надеялась, что узнать меня, Дарью Агафоподову, в нем, как и Жанку, будет невозможно: надела чулки в крупную черную сетку, купленные по пути к подруге в переходе, короткое красное платье с пышной юбочкой, оставшееся с какой-то студенческой вечеринки, а поверх платья – черный кожаный жилет, сделанный на манер корсета. Губы подвела красной стойкой помадой, а ресницы накрасила так, что глаза с трудом моргали от тяжести туши.

  – Мулен Руж нервно курит в сторонке, – хихикнув, сказала Жанна.

 – Что, настолько вульгарно? – терзая короткий подол платья, спросила я.

 – Вульгарно, – кивнула подруга. – Но это – образ. И мне он нравится. Тебе идет.

 – Мне идет быть похожей на… шалаву? – возмутилась я.

 – О, Господи! – воскликнула Жанна и, с улыбкой подмигнув, стала напевать песню: “шалава-лава-лава-лава, опять на улице облава…”

 – Жанка! – завопила я. – Прекрати! Мне и так… не комфортно… Вот сейчас передумаю и никуда не поеду.

 – Ой, и кому ты этим хуже сделаешь? Только себе. Любопытство тебя сожрет, – она пригрозила мне пальчиком. – А не комфортно тебе от твоей же замкнутости и от твоих глупых и необоснованных комплексов.

  Тема про мои комплексы – самая любимая у Жанки. На протяжении всего того времени, что мы знакомы, Жанна пытается уверить меня в том, что я закомплексованная дура. “Закомплексованная” – понятно почему, тут я никогда не спорю, а вот “дура” – потому что комплексую я, оказывается, зря.

“Семьдесят процентов мужчин честно признаются, что им нравятся женщины с формами, а тридцать процентов врут, что им нравятся худые”, – одно из любимых Жанкиных выражений по этому поводу, заставляющее меня каждый раз закатывать глаза. Другое её любимое выражение, более популярное и часто цитируемое везде и многими – “Мужики не собаки, чтоб на кости бросаться”. Ну и третье, более поэтическое: “На каждый товар найдётся свой купец”.

 Вот с последним изречением я была согласна – ведь я искренне верила, что где-то по земле ходит тот самый “купец”, который позарится на такой “товар”, как я. Это реальней, чем поверить в то, что все мужики без исключения не собаки и предпочитают “женщин с формами”.

  Сама Жанка была худышкой. Не то чтобы очень, но худей меня на два размера. И я ей очень завидовала. Нет, не ее фигуре, а замечательной особенности организма подруги – Жанка могла тоннами есть сладкое и мучное, и совсем не поправляться. В интернете я вычитала, что тут во всему виной какой-то там уникальный метаболизм, а Жанка же предпочитала творческое объяснение: сладостями через Жанкино тело питается ее Муз. Именно Муз, а не Муза, ведь Жанна считала, что мифическое существо, отвечающее за её вдохновение, именно мужского пола.

  Таксист приехал вовремя: ровно в четырнадцать тридцать за нами прибыла машина, о чем сообщило смс-сообщение, пришедшее на Жанкин телефон. Мы, накинув тонкие плащи на наши “образы”, в спешке покинули квартиру. “Три маски” – единственное место, в которое Жанка, судя по всему, никогда не опаздывала.

  Машина стояла у подъезда. Жанка направилась к автомобилю и открыла правую заднюю дверь, молча предлагая мне сесть первой. Я залезла в салон, нервно кутаясь в свой плащ, а Жанка с широкой улыбкой устроилась рядом.

  От водителя нас отгораживала ширма. Мы не видели того, кто нас везет, и он так же не имел никакой возможности нас разглядеть. Но все равно мне было как-то неуютно. Я непроизвольно оглядывалась, чтобы отвлечься и успокоить безумное сердце, устроившее в моей груди рок-вечеринку. И тут заметила между сиденьями, посередине салона, лежащие друг на дружке две коробки. На верхней был приклеен неоновый стикер с буквами “АЖ”. Жанка тут же взяла коробку, адресованную ей, а я, догадавшись, что в этих коробках лежат наши маски, взяла в руки вторую. На ней тоже был стикер: “добро пожаловать в клуб”.

  Медленно открыв свою коробку, первым делом я увидела небольшую пластиковую фигурку с тремя разноцветными выпуклыми масками: желтая, зеленая и красная.

 – Символ клуба, – поведала мне Жанка. – Это магнитик. Сувенир.

 – А зачем?

Жанна пожала плечами:

 – Повесишь на холодильник и всегда будешь помнить.

  “Как о таком можно вообще забыть?” – подумала я, но переложила магнитик в свою сумочку и вновь вернулась к коробке. Развернув шуршащую гофрированную бумагу, я наконец увидела свою маску. Желтую маску новичка.

 Она была довольно большой – больше, чем я себе представляла: по задумке маска скрывала почти все лицо, оставляя открытым носогубный треугольник – подбородок, губы и кончик носа. Прорези для глаз тоже имелись: круглые и позволяющие видеть не только то, что перед тобой, но и, должно быть, открывающие вид с боку. Я взяла маску в руки: она была очень тонкой, сверху покрытой материалом, чем-то похожим на кожу – гладкая, блестящая и прохладная. Помимо основной части, прячущей лицо, к “лобовому” краю маски оказалась прикреплена ткань.  Длинная, черная и приятная на ощупь. Я попробовала – ткань легко снималась.

 – А это зачем? – спросила я у Жанки.

 – Это… Этим прикрывают волосы. Чтобы еще больше скрыть свою внешность, – ответила она, разворачивая свою маску. – В принципе,  эта деталь не обязательна. Хотя многие все-таки предпочитают носить ее в общем зале.

 – Ты носишь?

 – Конечно! У меня же очень выделяющийся цвет волос. Зачем всем знать, что я рыжая?

  Я, соглашаясь, кивнула. Прикрепила ткань обратно. И с каким-то новым и еще не совсем понятным мне чувством наконец-то примерила маску.

  Она плотно села на лицо, словно была сделана специально под меня. Сидела вполне удобно, не мешая видеть, дышать и говорить. Создателям сего изделия нужно отдать должное: чем дольше я находилась в маске, тем больше мне казалось, что на моём лице ее вовсе нет, как будто тонкая маска становилась со мной единым целым. Жанка тоже надела свою маску – кроме цвета, ничем другим они не отличались.

  Такси вывезло нас из города. За окном мелькали деревья с молодой, девственно-зеленой листвой. Весна. Май. Природа полностью ожила после продолжительной в этом году зимней спячки и радует нас теплом. Пусть этот субботний весенний день станет и моим пробуждающим.

  Ехали не долго. Вскоре свернули в частный сектор. Доехали до самого крайнего участка на этой линии и заехали через автоматические ворота на участок с высоким забором. Такси притормозило у резного крыльца большого кирпичного дома. Дом был совершенно обыкновенным, внешне ничем не выделялся и не выбивался из общего ряда – как я успела заметить по пути, все дома этого сектора были совершенно одинаковыми. И соседи, подозреваю, даже не догадывались, что у них под боком расположилось подобное заведение – закрытый клуб “Три маски”.

 Мы с подругой одновременно покинули автомобиль, выходя из разных дверей, и сразу же направилась к крыльцу. Когда мы не спеша поднимались по ступенькам, я почувствовала, как мое сердце опять учащенно забилось… Волнуешься, Дашка? Боишься? Или предвкушаешь?

  Зашли в дом и сразу оказались в небольшом темном помещении без окон. На самом деле здесь было не так уж темно, но после наполненной солнечными лучами улицы казалось именно так. Надо просто привыкнуть.

  В этом помещении, которое я сразу мысленно назвала “прихожей”, были две светлые двери по двум смежным стенам, стойка с шкафчиками, как на ресепшен в каком-нибудь офисе, и напротив стойки – угловой диван. С Жанкой тут мы были не одни – у широкой стойки спиной к нам стояла высокая девушка в черном коротком платье и с угольно-черными волосами. Я подметила, что ее волосы как-то тяжело и неестественно лежат на худеньких, открытых плечах. “Парик” – подумала я.

 Девушка, услышав стук наших каблуков, обернулась. В ее руках была желтая открытая папка, а на лице –  маска. И совсем не такая, как у нас: во-первых, маска была совсем другой формы и закрывала только область вокруг ее широко распахнутых глаз, а во-вторых – черного цвета. Когда я уже было собралась спросить у Жанки, что значит эта маска, увидела на груди девушки бейдж. С символом клуба, точно таким же, как и на магните – три разноцветные маски, и с надписью “Администратор”. Чуть ниже были две более крупные буквы “Яя”. Мой вопрос сразу же отпал.

 – Добрый день, – улыбнувшись, сказала девушка и, закрыв папку, зашла за стойку.

 – Добрый, – кивнула ей Жанна. Мы подошли к столу администратора, и Жанка сообщила: – Леди Аж плюс один.

  Администратор Яя кивнула и, опустив глаза, принялась листать что-то, лежащее на ее столе.

 – Протеже? – уточнила она, поднимая свое лицо и пристально посмотрев на меня.

 – Да, – ответила Жанна.

 – Замечательно, – кивнула Яя, – Вы ознакомились с нашими правилами? – я кивнула. – Как мне вас записать?

  И вот тут я запоздало сообразила, что имя для клуба придумать я попросту забыла. Как-то не до этого мне было…

 Порывшись минуту в своей плохо соображающей голове и ничего оригинального не придумав, я выдала первое, что пришло мне в эту самую голову:

 – Ди.

  Жанка резко ко мне повернулась и одобряюще кивнула. Администраторша размашистым почерком записала буквы выбранного мной имени в свою тетрадь.

 – Телефон для связи оставить, Леди Аж? Или вы дадите нам свой? – спросила Яя. Мы с Жанкой переглянулись, а потом я уточнила:

 – А можно я решу в конце вечера?

 – Можно, – улыбнулась девушка в черной маске и, протянув мне руку, сказала. – Добро пожаловать в наш клуб, – я пожала ее изящную ладонь. – Здесь у нас общий зал, – сказала она, указывая на чуть приоткрытую дверь рядом со стойкой, – А там, – указала она на другую, – ВИП-зона.

 Я тут же посмотрела в указанном направлении, где находилась вторая дверь, а рядом с ней на стене висела большая картина, на которой страстно целовались двое непонятных и неизвестных мне существ.

 Я глубоко вздохнула и даже повела носом, как будто пробуя уловить запах того, что там происходит вообще, а может быть и в данный момент. Запах был сладкий, манящий. Но шел он не из ВИП-зоны, а из общего зала. Ароматизированные свечи? Может быть.

– Свои вещи вы должны сдать мне, – сказала администратор и кивнула на сумочку в моих руках. – Я уберу их в специальные шкафчики и за сохранность ваших вещей отвечаю лично.

  Мы сняли плащи и сдали свои вещи. Администратор тут же убрала их в два разных шкафчика, запирая на ключ.

 – Прошу, проходите в зал, – повернувшись к нам, с дежурной улыбкой пригласила девушка. – Приятного вечера.

  И мы пошли. Жанка – на встречу со своим “священным таинством”, а я – на встречу с чем-то неизведанному, но уже так меня манящему.

  Мы зашли в зал и направились в самый его центр. Я шла медленно, нервно поглаживая плечи, осматриваясь и присматриваясь. “Прихожая” была довольно проста, а вот сам зал производил впечатление. Словно я попала в дорогой отель или в дом на Рублевке, к какому-нибудь пафосному олигарху. Везде недешевые вещи, позолоченные предметы, вычурная и явно антикварная мебель: несколько двухместных диванов и столиков. Зал был наполнен томным полумраком: общий свет горел приглушенно. Были, еще в “прихожей” мной замеченные, зажженные ароматизированные свечи. Но они не добавляли света, а лишь создавали особенную атмосферу. Еще атмосферу добавляла музыка. Она играла тихо, как едва уловимый фон. Прислушавшись, я узнала “Энигму”. “Предсказуемо”, – фыркнула я про себя.

  В общем зале было человек десять. Помещение могло позволить вместить в себя еще как минимум вдвое больше людей. Возможно  еще не все явились. Большинством из присутствующих были женщины – я насчитала всего четверых мужчин. Все члены клуба обернулись на нас, когда мы зашли, а потом вновь занялись тем, чем и занимались до этого момента, попивая что-то из длинных бокалов. Попивали они, скорее всего, шампанское: на всех без исключения столиках имелись бутылки с игристым вином в специальных ведерках со льдом. Рядом с ведерками на столах стояли те самые тонкие высокие бокалы и легкая порционная закуска на позолоченных блюдах.

 – На что они существуют? На что все это покупают? – удивленно, но тихо спросила я у Жанны.

 – На членские взносы.

 – Что? – дернувшись, спросила я. – Ты мне про них не говорила. Да и в буклете про это ничего нет.

 – Конечно. Это передается на словах, – кивнула Жанна. – Каждый месяц все члены клуба вносят определенную сумму, – я фыркнула и закатила глаза. Ну, конечно же! Вот ты наивная, Дашка – бесплатный сыр, он только в мышеловках, а здесь – целый клуб по весьма интимным интересам. – На эту сумму организаторы арендуют помещение и покупают для участников все самое необходимое… Не волнуйся, твой членский взнос я еще в прошлую субботу внесла. Считай это моим подарком на день рождения.

 – Мой день рождения осенью, – напомнила я, а потом с грустью подметила. – Ты сразу знала, что я соглашусь?

 – Знала, – кивнула Жанка. – Если бы не знала – ни за что бы не предложила. Ты же такая же, как и я, просто пока стесняешься и сдерживаешь себя, – подруга коснулась моего плеча и ласково сказала: – Расслабься, Ди, в таком виде ты должна вести себя по-другому.

 – Хорошо, Аж, – с улыбкой кивнула я и с шипящим звуком прикоснулась пальцем к своему бедру, имитируя таким образом, свою “горячесть”.

 Жанка захихикала, а я огляделась, всерьез начав присматриваться к окружающим нас мужчинам в зеленых масках. Многие из них теперь в открытую смотрели в нашу сторону. Но подходить пока не собирались. Жанна еще вчера поведала мне, что в этом клубе у них равноправие полов, и что женщина, если ее кто-то заинтересовал, может подойти первой – это не зазорно и даже приветствуется. Но пока ни один из присутствующих здесь мужчин не вызывал у меня какой-то особенной заинтересованности.

  Жанна шагнула к столу, взяла открытую бутылку шампанского и налила его в два бокала:

 – На, – отдав мне один, сказала она, – Выпей немного. Для храбрости.

  Я послушно взяла бокал и, пригубив, посмотрела в сторону двери. И тут в общий зал зашел мужчина. В стандартной зеленой маске. И в длинном, аж до пола, черном атласном балахоне с капюшоном, скрывающем все его тело. Разглядеть в нем что-то под таким обличьем было практически  невозможно. Могу лишь сказать, что он был высок, широк в плечах, и при этом очень грациозно двигался – как хищник из семейства кошачьих. Подол его балахона плавно развевался в такт его движениям.

Я завороженно уставилась на мужчину, думая про себя, каким может быть его лицо? Брюнет он или блондин? А может, вообще лысый?… А какое у него тело прячется там, под чёрным атласом ткани?

 – Это Эл. Только он приходит на наши рауты в таком балахоне, – проследив за моим взглядом, сказала Жанка, а потом шепотом добавила. – Не советую.

 – Почему?

 – Эл считается у нас вечной “Зеленой маской”.

 – Что это значит?

 – Уже несколько девушек побывали с ним в ВИПке, и ни одна не зацепила его настолько, чтобы он решил сменить свою маску на красную.

 – Может, он с… отклонениями? – подобрала я слово. Подобрала и усмехнулась – тут все с отклонениями. Чего греха таить, даже я.

Жанна пожала плечами:

 – Не знаю. Я с ним в ВИПке не была. А распространяться, что происходит за закрытыми дверьми, здесь не принято, – Жанка уставилась на дверь, а точнее на только что вошедшего в зал мужчину в синем пиджаке. – Эл, кстати, очень любит новеньких. Так что  к тебе,  скорее всего, подойдет. Ты однозначно выделяешься, – Жанка хихикнула.

Я бегло оглядела местных дам, н-да уж, Дашка, у них внешний вид гораздо скромнее моего.

 – Не в моих правилах давать такие советы, но… будь с ним осторожна. В общем – отдыхай, чувствуй себя, как дома. А я пойду, – и она действительно пошла навстречу к синему пиджаку.

  “Чувствуй себя, как дома”, – повторила я про себя. Легко ей говорить. Это Жанка уже ориентируется здесь, как рыба в воде. А я чувствовала себя, как брошенный в воду котенок – умение плыть вроде как заложено природой, но делать это страшно и неприятно. А желающих помочь пока не наблюдается. Да, смотрят в мою сторону; да, двое мужчин уже кивнули мне в знак приветствия. Но на этом пока все… А подходить самой…

И тут я вдруг поймала себя на мысли, что совет Жанны по поводу загадочного Эла я пожалуй пропущу мимо ушей – он был пока единственным среди здешних мужчин, который меня мало-мальски заинтересовал и к которому я была готова сама подойти. Надо же с кого-то начинать знакомство с этим клубом, раз уж я решилась прийти. И я принялась искать глазами человека, прячущегося в черной атласной ткани.

 – Добрый день, –  услышала я сзади и обернулась на бархатный, необычный голос. – Чудесный вечер, приятная атмосфера… Меня зовут Эл, а вас?

  Он стоял, улыбался и держал в руках точно такой же бокал с шампанским. Я присмотрелась к новому знакомому, сразу же обратив внимание на его глаза. Пронзительные, темно-синие… Интересно – сколько ему лет? Не поймешь. Он прячет не только свое лицо под плотно прилегающей зеленой маской, но и тело, укутанное в струящуюся темную ткань. А такой голос может принадлежать мужчине любого возраста.

 ”Он актер”, – почему-то промелькнуло у меня в голове. Может быть. Уж как-то чересчур жеманно и театрально он говорит. Словно монолог читает.

  Я, широко улыбнувшись, ответила:

 – Ди.

 – Очень приятно, Ди, – он кивнул, взял меня за руку и, едва касаясь своими губами, поцеловал меня в ладонь. – Я смотрю, вы у нас в первый раз? – спросил он.

 – Да, – не стала я отрицать очевидные вещи, явно читающиеся на моем лице  в виде желтой маски.

  – И как вам здесь? – поинтересовался Эл.

  Не знаю, то ли маски на самом деле производили такой эффект, то ли организаторы обкуривали чем-то помещение, то ли подмешивали что-то в игристое вино, то ли все дело в нежном прикосновение губ Эла, но я почувствовала какой-то странный прилив в теле. Этот прилив заставил меня решиться начать обыгрывать свой образ. Я выпрямила спинку, выпячивая грудь вперед, облизнула губы и ответила:

 – До вашего появления – никак.

  На губах Эла появилась легкая улыбка, и мне тут же подумалось: а как он целуется?

Стоп! Целоваться здесь запрещено. Да и о чем это я?

 – Может, перейдем на “ты” и присядем? – предложил он.

 – Перейдем, – согласилась я. – И присядем.

 Эл взял меня за руку и проводил к пустующему в углу дивану. Мы присели. Рядом друг с другом. Мужчина в балахоне предложил мне чокнуться, я потянулась к нему, и мы звонко ударились о бокалы друг друга.

 – За приятный вечер, – сказал Эл, и мы одновременно отпили.

  С чего начать разговор – я не знала. Жанка меня вчера предупредила, что не стоит затрагивать тех тем разговора, которые могут пролить свет на твою личность. Например, не следует говорить о своей работе, и нужно стараться обходиться без имен и конкретных мест, рассказывая что-то. Для меня это было сложно, и я, боясь сболтнуть лишнего, решила пока отмолчаться, надеясь, что тему предложит мой новый знакомый.

 – Ди, почему ты решила вступить в клуб? – спросил у меня Эл. Выбранное мною имя он произносил необычно – не просто соединял две буквы русского алфавита, а на английский манер. Мне отчетливо слышалось слово Dear – “дорогая”.

 – Любопытство, – пожала я плечами. Частично соврала. Но не буду же я признаваться первому встречному в подозрениях о своей фригидности?  – А ты?

 – Тоже любопытство, – кивнул он. – И насколько далеко ты готова ради него зайти?

  Вот он, хоть и завуалированный, но вполне прямой вопрос… Насколько ты готова, Дашка, а? Ты сама-то себе ответила на этот вопрос?

 – В жизни нужно все попробовать, – как можно убедительней сказала я, в первую очередь убеждая в этом себя. Эл криво улыбнулся:

 – Не могу с тобой не согласиться, – сказал он, и его взгляд переместился на мои ноги. Присаживаясь на диванчик, моя пышная и короткая юбка слегка задралась, игриво демонстрируя тоненькую кружевную деталь чулок, плотно облегающую верхнюю часть бедер. На эту деталь Эл сейчас, совершенно этого не стесняясь, и смотрел. Я, почувствовав некое смущение, сделала большой глоток шампанского, а мой собеседник продолжил. – Ведь как ты поймешь, что тебе нравится, а что нет, пока не попробуешь? – он перевел свой взгляд на мое лицо и мило улыбнулся. – Будь то книги, еда, напитки, музыка… Во ты, Ди, какую музыку предпочитаешь?

 – Я меломан, – ответила я, потому что это было правдой. Музыку я люблю разную: могу в моменты депрессии завалиться на кровать, уткнуться лицом в подушку, и по сотому кругу слушать “Лунную сонату” Бетховена. В дýше люблю громко напевать русские народные песни; готовя на кухне – пританцовывать в такт под песенки Нюши, а гуляя по городу в играющих наушниках – шевелить губами текста песен группы Би-2. Я меломан. Самый настоящий.

  – Хорошо, – кивнул Эл и, бегло оглядевшись, спросил. – Вот музыка, звучащая здесь, тебе нравится?

 – Энигма? Пожалуй, да. Тонко, душевно. Даже  интимно. Вызывает некоторые ассоциации, настраивает на романтический лад. Ее хорошо слушать в определенные моменты… – я запнулась, почувствовав некую стыдливость.

Куда тебя несет, Дашка? Что за ассоциации? Ты же никогда не слушала Энигму в эти самые “определенные моменты”?

 Я сжала в руке бокал с шампанским и сделала еще один большой глоток. Я практически не пью. А тут мои губы жадно тянулись к бокалу с диким желанием. Нет, не напиться, а побыстрей расслабиться и прекратить смущаться. К черту смущения, слышишь, Дашка? Ты уже здесь, ты пришла. Ты сидишь рядом с человеком, ловишь его взгляд на своем теле, слушаешь его бархатный голос. Он приятен тебе, и ты приятна ему. Иначе бы он не сидел рядом.

 – Согласен, – вроде бы не заметив моего смущения, кивнул Эл. – Знаешь, говорят, что музыкальные предпочтения могут многое рассказать о характере. Считается, что каждый стиль, жанр и направление музыки влияет на человека, на его мышление… Вот ты когда-нибудь слышала про “Эффект Моцарта”? – я, заслушавшись нежным, успокаивающим голосом Эла не сразу поняла, что он задал мне вопрос и ждет моего ответа. А опомнившись, замотала головой. Эл продолжил:

 – “Эффект Моцарта” – это гармонизирующее влияние музыки этого композитора на деятельность головного мозга, энергетику и… тело человека. Ученые проводили исследования и выяснили, что если слушать Моцарта минут пять – то заметно улучшается концентрация и сосредоточенность, если десять минут – то наш IQ может вырасти на 8-10 единиц… Как говорят, “Скажи мне, что ты слушаешь, и я скажу тебе, кто ты”.

 – И кто я, в этом случае?

 – Ты? – Эл криво улыбнулся. – Ты либо разносторонний человек, либо человек-неопределившийся. Но и то, и то в твоем возрасте позволительно, Ди, – ему все таки доставляло особенное удовольствие произносить мое имя с английским акцентом. – Смею предположить, что тебе лет 20-25.

  Вот те раз. Он раскрыл возрастной аспект моего инкогнито! И по моей вздернутой в попытке вопроса “как?” губе он догадался, что попал в точку. Нет, он не актер. Он – психолог. Подмечает и сладко говорит – такой бархатный, нарочито нежный и успокаивающий голос может принадлежать еще и представителям этой профессии.

 – Меня раскрыли, – хихикнула я. – Может, тогда ты назовешь мне подобный диапозон своего возраста?

  Эл усмехнулся, отпил шампанское. Я тоже коснулась губами холодного стекла и залпом допила остатки игристого вина в своем бокале.

 – Тридцать-тридцать пять, – ответил Эл и с сомнением спросил. – Староват я для тебя, девочка?

 Если бы он не спросил, я бы и не задумалась. Староват ли, Дашка, для тебя Эл? Сколько получается, от шести до одинадцати лет разницы? Шесть – нормально, а вот одинадцать… или это тоже нормально?

 И, стоп, нормально для чего?

 – Для меня – не староват, – ответила я. Эл кивнул, поднялся с диванчика и, взяв пустой бокал из моих рук, шагнул к рядом стоящему столику. Поставил наши бокалы и достал бутылку шампанского из ведерка со льдом. Эл стоял напротив меня, и я невольно опустила взгляд. Под его длинным балахоном виднелись черные свободные штаны. С его возрастом мы примерно определились, а вот с фигурой… даже эти увиденные мной брюки не вносили ясности: худой он или полный?..

Дашка, руки! Ну, конечно.

 Я посмотрела на его руки, внимательно наблюдая, как Эл открывает бутылку и разливает шипящий напиток в наши бокалы. Красивые руки: загорелые, широкая ладонь, длинные пальцы. Он не полный. Но и, наверное, не совсем худой.

  Эл, наполнив бокалы, протянул один мне и присел обратно.

  Он предложил сменить тему и поговорить о книгах. Я сразу призналась, что отношусь к любительницам “бульварного чтива” – современного женского романа. Эл не стал смеяться надо мной, а даже, к моему удивлению, тоже признался, что иногда почитывает этот жанр. Мы принялись обсуждать один роман, который, как выяснилось, мы вместе недавно прочитали.

  Мне нравилось его слушать, мне нравилось, что и он слушает меня. Мы уже довольно долго и тщательно обсуждали одну книгу. Словно разбирали ее на мелкие детали: разложили по полочкам сюжет, дали характеристику всем героям, и в конце обменялись своими взглядами на счёт авторской задумки.

 Мне было комфортно с Элом и легко. Мы сидели так уже довольно долго. Шампанское уже свободно разгуливало по моему организму и шумело в одурманенной голове. Я улыбалась, как дурочка, и, не отводя взгляда, смотрела в глаза мужчины в чёрном балахоне, уже не слушая, что и о чем он говорит, а просто наслаждаясь происходящим.

В какой-то момент Эл как бы случайно коснулся моего плеча, и по моему телу пробежались мурашки. Неожиданное, но приятное ощущение. Приятный и даже романтичный момент… И тут я вдруг поняла: я его хочу! Не физически, а фактически. Как ребенок хочет конфету. Просто потому, что ты знаешь, что она вкусней, чем другая еда.

  В зал вернулась Аж. На ее лице светилась наисчастливейшая улыбка, и она, хихикая и на ходу поправляя подол платья, не спеша подошла к нам.

 – Я домой, Ди, ты как? – спросила она.

 Я покосилась на Эла. Уходить не хотелось, но если я сейчас откажусь и задержусь, то Эл может понять меня неправильно. А мне очень не хотелось портить первого и, надеюсь, хорошего впечатления о себе.

 – Я тоже, – кивнула я. Жанка кивнула в ответ и направилась к двери, а я обратилась к Элу:

– Спасибо за приятный вечер. – Я поднялась с диванчика, а Эл, легонько коснувшись моей руки, спросил:

 – Когда ты планируешь сменить статус новичка?

 – Еще не решила, – ответила я с улыбкой и, попрощавшись, поспешила за Жанкой.

  Хотя, на самом деле, уже решила.

  Когда мы с Жанкой забирали свои вещи у администратора, я, как было сказано в правилах клуба в буклете, предупредила ее, что уже хочу перейти в статус зеленой маски. Чем вызвала довольную улыбку на лице Жанны. Я записала телефон клуба, администраторша записала мой, а затем вручила мне список анализов, которые необходимо сдать, и врачей, которых нужно пройти. Набор вполне себе стандартный: анализы – кровь на биохимию, СПИД, реакцию Вассермана, и врачи – нервопатолог, нарколог, гинеколог.

 Судя по всему, чтобы стать активным членом клуба, я должна быть здорова психически и “по-женски”, не иметь пагубных привычек, а иметь чистую, здоровую кровь. Очень даже все логично и понятно.

 Всю ночь я не могла уснуть. Все вспоминала этот день, клуб, маски и… Эла. Он не выходил у меня из головы. Он завладел моим сознанием, моими мыслями и даже немного – моими желаниями. Я лежала на кровати и, закрывая глаза, представляла, как высокий мужчина, с ног до головы укутанный в чёрный атлас, прикасается ко мне своими нежными руками. Как он смотрит на меня, раздевая взглядом.

 Я поежилась. От прохладного удовольствия своих же фантазий.