Текст книги "Я буду в маске (СИ)"
Автор книги: Ксения Каретникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)
Я буду в маске
Ксения Каретникова
Пролог
“Я хочу, чтобы в следующий раз на тебе были надеты только эти бусы” – вспомнила я его слова, сказанные мне в прошлый раз. Вспомнила, томно вздохнула и беззвучно усмехнулась, чувствуя, как Эл, стоя сзади меня, аккуратно связывает этими самыми бусами мои руки на пояснице. По телу пробежали мурашки…
Такое со мной бывает только с ним. Мурашки.
Такие.
Волнующие, будоражащие, требующие. Требующие и ожидающие продолжения.
Закончив возню с бусами, Эл медленно обошел меня по кругу, тщательно и с интересом рассматривая мельчайшие детали моего туалета. Я старалась. Для него. Хотела, как и прежде, угодить. Эл остановился и замер на месте, напротив меня, лаская каждую мою клеточку своим довольным взглядом. На нем был длинный черный балахон, скрывающий все его красивое тело, а лицо скрыто за красной маской, однако открытых глаз и губ достаточно, чтобы понять – происходящее ему нравится не меньше, чем мне.
Он поднял руку, касаясь моего подбородка, а потом провел большим пальцем по губам… Я охнула… Черт! Как он это делает? Как заставляет меня так сильно его хотеть? Я дернула плечами в попытке сделать движение руками, уже забыв, что мои руки связаны жемчужными бусами… Странное ощущение: с одной стороны – жемчуг приятно холодит кожу, а с другой стороны – при малейшем движении рук жемчужины точечно впиваются в кожу моих запястий… ” Оставят синяки ” – подумала я. Ну и черт с ними – и с руками, и с синяками. Это стоит того.
Мне безумно хотелось его коснуться. И понимание, что сделать это в данный момент я не могу, будило внутри меня неизведанные чувства: я сейчас как будто беспомощна, уязвима – делай со мной все, что хочешь. Делай, трогай, владей, обладай… Мне это нравится. Очень нравится.
Эл встал передо мной на колени и нежными, едва ощутимыми движениями стал снимать с моих ног чулки – один, второй… Подбросил их в воздух, и чулки тут же плавно упали на пол. Эл придвинулся ко мне поближе и принялся целовать мне ноги, перемещаясь от щиколоток к бедрам. Его мокрые , чувственные губы жадно ласкали резко похолодевшую кожу. Я закусила губу. Сильно, до боли, чувствуя металлический привкус…
Эл встал, вновь побеспокоил мой подбородок и уставился в мои просящие глаза. Он тоже мог видеть на моем лице лишь глаза и губы – на мне точно такая же маска, красного цвета. Так положено. Такие правила.
– Как тебе ощущения? – спросил Эл.
Он всегда это у меня спрашивает. Каждый раз интересуется моим мнением, каждый раз рассчитывает услышать правду… Каждый раз, слыша мой честный и прямой ответ, старается угодить моим просьбам и желаниям. И каждый раз его бархатный голос звучит чересчур театрально и как-то неестественно. За все то время, что мы вместе, я уже успела уяснить для себя кое-что: Эл притворяется со мной лишь в одном – искажает свой голос.
И только в самые откровенные моменты, когда притворяться больше просто невозможно, так как на это нет сил, он говорит, шепчет и кричит другим голосом – своим, настоящим. Я научилась различать.
– Мне нравится, – как всегда честно ответила я.
Легкая улыбка появилась на его губах, а руки тут же сомкнулись на моей пояснице, поднялись вверх и начали развязывать шнуровку корсета. Сбоку корсета предусмотрена молния, но Элу нравилось снимать его с меня именно так, трепетно и нарочито медленно перебирая длинными пальцами атласную ленточку сзади. Он мог делать это уже не глядя, наощупь…
Когда шнуровка оказалась полностью развязана, я почувствовала долгожданную легкость в теле – не люблю эту, хоть и эротичную, деталь одежды, в ней и так тяжело дышать. А когда ещё рядом Эл, когда мы одни и он провоцирует меня своими прикосновениями… Но я надеваю эти корсеты специально и исключительно для Эла. Он однажды меня об этом попросил, и с тех пор на каждую нашу такую встречу я облачаю верхнюю часть своего туловища только в подобную одежду…
Корсет полетел вслед за чулками, а Эл провел пальцем по моей шее, опустился ниже и, дразня, погладил мою грудь. Грудь среагировала на его прикосновение, демонстрируя явное и неприкрытое возбуждение. Эл сильно сжал её руками и, потянувшись лицом, стал судорожно покрывать жгучими поцелуями, сопровождаемыми легкими покусываниями, самые выступающие и упругие точки.
– Ди, – отстраняясь и выпрямляясь, позвал он меня выбранным когда-то мной именем, – Я так соскучился.
– Я тоже, Эл.
– Ты прекрасна, – сказал он и наклонился к моему уху. – Как ты хочешь? – прошептал. И я услышала не только его вопрос, но и дыхание – оно было учащенным, поверхностным, наполненным желанием. Желанием меня. Желанием быть там, где его уже ждут. Очень ждут. Изнывая от ожидания.
– Вот так, – сказала я, бесстыдно выпячивая пятую точку.
Эл усмехнулся, не торопясь спустил с меня последнее, что можно было назвать одеждой, и я, не считая маски, действительно осталась в одних бусах. Он распахнул балахон – под ним ничего не было, кроме… визуального доказательства того, что он и в правду соскучился…
Эл резко развернул меня на сто восемьдесят градусов, наклонил вперед и, прижимаясь ко мне сзади, тут же мгновенно проник в самую нежную глубину меня…
– Так хорошо? – ласково спросил он.
– Хорошо… – охнув, ответила я.
– И мне хорошо.
Эл на секуду покинул меня, и вновь проник, вновь покинул – вновь проник… сначала медленно, потом ускоряя темп. Мои ноги начинали дрожать, тело выгибалось и двигалось навстречу, стараясь уловить и попасть в ритм с телом Эла. Эл прижимал меня к себе за бедра, и с каждым новым толчком его властные руки сдавливали меня ещё сильней и несдержанней.
Мои связанные руки отчаянно пытались выбраться из жемчужного плена и поучаствовать в процессе: коснуться, погладить, поласкать. Напрасно. Зубы кусали уже истерзанные губы… Я еще раз охнула, чувствуя упругий и приближающийся пик наслаждения и… Дальше я не охала. Дальше я кричала от этого самого наслаждения..
А раньше я не верила, что такое удовольствие вообще можно испытывать…
Глава 1. Все носят маски
Лет с восемнадцати, с того самого момента, как я перестала быть девочкой и стала женщиной, в первый раз побывав обнаженной в объятиях мужчины, я невзлюбила этот процесс. Многие называют его “занятием любовью”, а я не понимала – почему? Какая там любовь, если это неприятно и больно? Скорее уж, как положено природой, половой акт, необходимый для продолжения рода. Но решив тогда, что во всем виноват именно коварный первый раз, который, у большинства девушек, как правило, малоприятен, я согласилась попробовать еще. И еще.
Потом встретила другого человека, в которого влюбилась по наивности и, как говорится “сменила партнера”. Боли уже не было, но я все равно не понимала и не ощущала всей прелести – не чувствовала удовольствия, которое так нахваливали другие. Не получалось, не выходило. Я и старалась, и представляла себе что-то, закрывала глаза, пытаясь расслабиться… Но нет, удовольствия физического так и не было – только эстетическое от осознания того, что партнеру хорошо…
Может, скажете вы, все дело в нем, в неопытном партнере? Может, но и наедине с собой у меня ничего не получалось. Даже фильмы с пометкой adult не помогли, смотреть такое было стыдно, да и без должного эффекта – я не настраивалась на нужную волну, а картинки из такого кино вызывали во мне лишь отвращение.
Тут-то на горизонте и замелькало слово, найденное мной в интернете – фригидность. Я, внимательно изучив статью в Википедии, скоропостижно поставила себе такой диагноз и вскоре апатично смирилась с этим фактом: ну, не всем дано испытывать фейерверк эмоций в этот момент. Да и в жизни это же не главное.
С тех пор “занятия любовью” я стала приравнивать к мытью посуды: это просто надо. Если это не буду делать я, то мой спутник быстро найдет того, кто с радостью согласится для него меня заменить. А чтобы ему в голову даже мысли такие не приходили, мне еще пришлось научиться изображать вслух, физически и мимически, что я получаю от этого процесса ну просто огромное удовольствие.
Да, врала. Да, обманывала. Чего скрывать, порой халтурила и отлынивала от процесса – иногда мне так не хотелось “до прозрачного блеска отмывать один и тот же стакан”, да еще и несколько раз в день, если ему вдруг приспичит, а про себя думать: когда же это закончится? Вот и жаловалась на вымышленные боли той или иной части моего тела, старательно изображая немощность…
В конце концов, мне все это просто надоело. Я честно призналась самой себе, что ради этого человека, который сейчас со мной рядом, я не хочу больше притворяться. Да и отношения наши изменились, стали холодными и равнодушными, как я в нашей половой жизни. И мы с моим, очень удивленным моим таким решением спутником, расстались. После пяти лет такой совместной жизни…
Вот тогда в мою жизнь ворвалась Жанна. Или – Аж, как она сама себя иногда называет.
Наша первая встреча состоялась полгода назад. Ранняя весна пришла в наш замерзший город: снег уже растаял от теплого солнышка, на деревьях набухали почки, и птички что-то мелодично щебетали в их ветвях. Я сидела в парке, на скамейке, и читала примитивный женский роман, в мягком и уже изрядно потрепанном переплете, пытаясь почерпнуть из него что-то, что вечно от меня ускользало – эмоции любовников, их желания, помыслы, мысли. Я все еще не теряла надежды хотя бы ментально испытать неизведанное мне удовольствие.
Книжки меня увлекали, я с детства любила читать. А читать романы мне было как-то особенно интересно и порой… забавно. Как будто я читала не любовный роман, а самую что ни на есть научную фантастику… В самый пиковый и важный момент, когда белокурая героиня книги клялась герою-мачо в вечной любви и уже готова была отдаться любимому полностью, без остатка, ко мне на скамейку присела девушка.
– Привет, – сказала она тонким, даже слегка писклявым голосом, – Я хочу написать твой портрет.
Я внимательно посмотрела на новоиспеченную собеседницу – девушка была яркой, необычной: рыжей, с милыми веснушками на улыбающимся лице, и с серыми, как осеннее небо, глазами. На ней было надето оранжевое пальто и светло-голубые потертые на коленях джинсы. В тоненькую косичку в распущенных длинных волосах вплетена зеленая блестящая ленточка, рваные края которой развевалась на еще холодном, весеннем ветру. Девушка примерно моя ровесница. Возможно младше, но уж точно не должна была быть старше – выглядела она совсем юной и какой-то по-детски наивной. В руках рыжеволосая держала вязаную, цветную, объемную сумку, а через ее правое плечо перекинут деревянный сложенный мольберт.
– Я хочу написать твой портрет, – повторила она и улыбнулась краешком губ. – Меня зовут Жанна.
– Даша, – кивнув, представилась я.
– Очень приятно, Даша… Ты очень красивая. У тебя очень редкие черты лица. Они просятся, нет, они кричат и умоляют, чтобы я их написала.
– Серьезно? – не поверила я. Жанна вновь улыбнулась, на этот раз широко, открывая свои ровные, белоснежные зубы. Комплимент из уст девушки в свой адрес я слышала впервые. Посему совершенно не знала, как к этому отнестись.
– Вот только не говори, что считаешь себя некрасивой, – покачала она головой. И отчасти была права. Природа наградила меня большими, со слегка “глуповатым” выражением, серо-зелеными глазами, подбородком с ямочкой, курносым носом и очень пухлыми губами – из-за них в школе меня дразнили “губошлепкой”, и это было так обидно, что у меня появилась привычка поджимать губы, однако меньше от этого они не становились…
Еще с подросткового возраста я неоспоримо считала красотками исключительно хрупких блондинок. Сама же являлась шатенкой, а мои попытки стать блонди не увенчались успехом – желтизна на осветленных волосах появлялась после третьего мытья головы, да и темные корни отрастали так быстро, что я вскоре плюнула на все это и, прекратив издеваться над своими волосами частыми окрашиваниями, вернула свой натуральный цвет.
Моя фигура тоже была далека от фотомодельных – напоминала самую настоящую гитару: большая попа, большая грудь… Да, имелась отчетливая талия, но… если прибавить к этому любовь членов моей семьи плотно и вкусно покушать… В общем – борьба с лишними килограммами стала моей главной спутницей по жизни на протяжении последних шести лет, и лишь к двадцати трем годам, перепробовав кучу диет и усердно занимаясь спортом дома по блогу известного фитнес-инструктора, я наконец смогла довести свою фигуру до самых позволительно минимальных для меня размеров. Год в них держусь. Но все равно этим итогом не совсем довольна.
– По-моему, любая нормальная девушка найдет в своей внешности недостатки, – ответила я. Жанна хохотнула:
– Да? Вот я, например, кладезь недостатков: рыжая, с веснушками, мой нос далеко не идеальный – уж очень сильно вздернут, верхняя губа значительно тоньше нижней… а в целом, я что, не красивая?
– Ты красивая, по-своему, – ответила я честно.
– Вот, красота, как правило – это совокупность уникальных черт, которые по отдельности кто-то может посчитать недостатками. Главное, что получается в целом, – очень убедительно сказала она. – А еще, признаюсь честно, я не совсем нормальная, – я в удивлении приподняла брови. – Давай я тебе немного о себе расскажу. Я, как ты уже поняла, художница. По призванию и по образованию. Работаю в издательстве, оформляю книги. В свободное от работы время я брожу по городу в поисках необычных и уникальных мест и лиц, чтобы запечатлеть их на века на своем холсте. Великим и известным художником стать не мечтаю, но все равно амбиций мне не занимать: знаю, что когда-нибудь я обязательно открою свою персональную выставку. И я очень надеюсь, что среди прочих моих работ на ней будет твой портрет… Ты же не станешь убивать мою надежду и согласишься мне позировать?
Я улыбнулась.
– Когда? – спросила.
– Да хоть сейчас, если у тебя есть время, – обрадовалась художница.
– Сейчас у меня действительно есть время. Но я хотела потратить его на другое – дочитать книжку, – ответила я, демонстрируя обложку романа. Жанна внимательно на нее посмотрела:
– Героиня откажется уехать с любовником и вернется в ничегоне-узнающие объятья мужа, – рассказала она. – Этот роман оформляла я. Все, считай, что книжка прочитана.
Озвученный Жанной спойлер меня не напугал и совсем не расстроил – примерно такого финала я и ожидала. В подобных книжках редко встречаются неожиданные, а уж тем более грустные развязки. Да и люди, как правило, покупают подобную литературу не из-за лихо закрученной сюжетной линии.
Я пожала плечами и с улыбкой ответила:
– Сюжет в романах – для меня не главное. Уникальные детали – вот почему я читаю этот жанр.
– А детали во всех романах примерно одинаковые, – засмеялась она. – Я уж молчу о постельных сценах – такое ощущение,я что все авторы этого жанра подглядывают в одну и ту же замочную скважину.
Я усмехнулась, мысленно соглашаясь с художницей. Мы продолжили дискутировать по этому литературному поводу, и я в конце концов была вынуждена согласиться с Жанной и с ее очень вескими доводами по поводу жанра “любовный роман”. А также я все-таки согласилась ей попозировать.
В конце нашей встречи, которая растянулась на несколько незаметно пролетевших часов, мы обменялись телефонами. Уже на следующий день она позвонила мне и предложила встретиться в парке, на том же самом месте.
Мой портрет рыжая художница писала неделю. Возможно, он бы написался и быстрей, если бы в моменты моего “позирования” мы не начинали болтать обо всем на свете. Жанна оказалась приятным и интересным собеседником и весьма неординарным человеком. Ненормальной она назвала себя не зря – Жанка была именно такой: идя по улице, она могла ни с того ни с сего начать громко петь и старательно пританцовывать в такт; проходя мимо детской площадки – с громким визгом подбежать к горке, взобраться и, с детской непосредственностью на лице и с улыбкой в блестящих глазах, скатиться вниз.
Иногда она вдруг резко останавливалась посреди дороги, отрешенно и сосредоточенно приглядывалась к чему-то, и словно выпадала из действительности на несколько минут. А потом она могла как ни в чем не бывало “прийти в себя” и тут же начать сочинять удивительную историю об увиденном: заброшенная водонапорная башня превращалась в сказочную, где томилась грустная принцесса в ожидании предназначенного ей судьбой принца; обшарпанная бойлерная становилась древней пещерой с несметными и неиссякаемыми богатствами; а дворовый грязный тощий кот ей виделся реинкарнированной светлой душой, вернувшейся на землю, чтобы завершить то, что когда-то не смог или не успел.
Жанна не была чокнутой, как могло это показаться на первый взгляд, она просто умела жить в своем придуманном мире, при этом вполне нормально ориентируясь и разумно существуя в реальном: она исправно ходила на работу в свое издательство, вовремя оплачивала все свои счета. Ее вот такое сочетание нормальности и ненормальности пришлось мне по душе – она привносила в мою размеренную и обыденную жизнь новые и яркие краски.
Я сама – обычный, скучный бухгалетер, некогда считавший цифры своими лучшими друзьями. За два года после окончания обучения в высшем учебном заведении, я, не без помощи своего последнего бойфренда, сумела заработать неплохую репутацию и набрать несколько постоянных клиентов, на которых работала дистанционно – для работы мне нужен был лишь ноутбук и свободный доступ в интернет. Я трудилась дома, практически никуда не выходя, и постепенно превратила свою жизнь в скучное “существование”. Тем более, настоящих друзей, которые могли бы вытаскивать меня из дома на гулянки и различный досуг, у меня не было: среди одноклассников я даже приятелями не обзавелась, а все одногруппники, с которыми я дружила в институте, чудесным образом покинули наш небольшой город и разъехались кто куда.
Поэтому перемены, ворвавшиеся в мой мир вместе с Жанкой, мне очень даже нравились: мне нравилось проводить с ней все свое свободное время, прогуливаться в оживающем после зимы парке, и на ходу помогать Жанне сочинять ее сказки. Мне нравилось пить с ней кофе, сидя в кафешке, и вместе представлять, что этот обычный кофе – напиток Богов, выпив который мы пополняем наши жизненно важные и необходимые силы.
Мне нравилось бывать у нее дома, в квартире-мастерской, изучать ее картины, проваливаться в чужое восприятие мира и даже находить в нем что-то близкое для себя. Мне нравилось знакомиться с Жанкиными друзьями, которых у нее оказалось очень много, и которые очень быстро становились и моими. Мне безумно нравилось то, что я ей тоже нравлюсь, и она, несмотря на нашу такую разность, искренне мне улыбается и даже строит наши общие совместные планы на будущее.
Вскоре мы с Жанной стали самыми настоящими лучшими подругами. Настолько лучшими и близкими, что я уже не могла представить свою жизнь без этой рыжей ненормальной художницы. Кстати, с ее возрастом я все-таки ошиблась – Жанна оказалась не младше, а старше меня на пять лет. Однако рядом с ней мне порой казалось, что это я не только выгляжу, но и веду себя слишком “по-взрослому”, чересчур серьезно и не оправданно своему возрасту, словно на моих плечах весь груз этого несправедливого мира, и я загружена проблемами, которых, по большому счёту, у меня и нет.
Мы встречались с Жанной каждый день: днем гуляли по городу, а вечерами она таскала меня на различные тусовки и мероприятия: концерты, театры, музеи, капустники, выставки. Моя жизнь била ключом. У меня появились не только новые знакомые, но и новые интересы, взгляды, цели. Как раньше я без этого всего жила – я не вспоминала. И не хотела. И благодарила судьбу, что она свела меня в тот весенний полдень с моей Жанной.
Единственный день, когда мы не виделись с Жанной, была суббота. В этот выходной она систематически пропадала на целые сутки: не выходила на связь, выключая свой телефон. На мой вопрос, где и с кем она проводит этот день, Жанна с блаженной улыбкой на устах отвечала: это священное таинство. И более ничего. Как бы я не интересовалась, как бы не настаивала, просвещать меня она не спешила, завуалированно умело уходя от ответа: “Придет день, и я все тебе расскажу”.
Поначалу я очень ждала этого дня, но потом, просто привыкнув к субботним исчезновениям Жанны, начала относиться к этому, как к очередной Жанкиной «ненормальности».
Судя по рассказам Жанны, в ее чумовой жизни было много мужчин. Но я, зная про фантазирующую натуру подруги, сомневалась в этом, правда, в слух произносить свои сомнения не решалась, чтобы не обидеть ненароком. Зато однажды вечером, иссушив на пару с Жанкой бутылку ее любимой текилы, я все-таки решилась поделиться с новой подругой своей ненормальностью – рассказала ей про свою маленькую интимную проблему. Жанна понимающе меня выслушала. Сочувствовать, а я этого ужасно не люблю, слава богу, она не стала, а всерьез заявила, что моя проблема, скорее всего, не физиологическая, а психологическая, и вполне может быть решаема. И не обязательно при помощи специалиста с должным образованием.
Спустя две недели после моей откровенной пьяной речи, в солнечный воскресный день, мы с Жанной сидели на веранде нашего любимого кафе, в сладком обществе клубничного мороженого. Сей холодный десерт я принялась есть сразу, как только его нам принесли, а вот Жанка не любила есть мороженое в “замороженном” виде, предпочитая его в жидком, поэтому в ожидании, когда мороженое подтает, Жанна сидела с закрытыми глазами, подставив свое веснушчатое лицо теплому майскому солнышку.
– Чудесный день, – произнесла она, не открывая глаз. – Он просто создан для того, чтобы кое-что тебе рассказать.
– Что? – по-детски облизнув ложку, спросила я.
– Я все думала про твою проблему… – Жанка открыла глаза и уставилась в мое лицо. – И, кажется, я знаю, как ее решить.
– Неужели? – не поверила я. Жанка кивнула, залезла в сумку и извлекла из нее небольшой сложенный буклетик.
– Вот, – сказала она, протягивая мне буклет. Я с сомнением посмотрела на подругу, перевела взгляд на ее руку и взяла протянутую бумажку. На первой страничке крупными блестящими буквами значилось: закрытый клуб “Три маски”.
– Что это? – спросила я.
– Прочти.
Я с любопытством открыла буклетик и принялась читать:
”Этот буклет попал в ваши руки не случайно!
Ведь вы устали от серости будней? Вас пресытила обыденность и скучный уклад вашей жизни? Вам не хватает новых, необычных ощущений? Вы боитесь поделиться с окружающими своими тайными желаниями, и эротическими в том числе, но при этом мечтаете быть понятыми и услышанными? Вам хочется раскрыть себя, не раскрывая себя?
Тогда добро пожаловать в закрытый клуб ”Три маски”!
В нашем клубе вы можете с удовольствием провести свой субботний день, и даже ночь, в приятной компании, и при этом сохранить свое ИНКОГНИТО. Все наши участники протежированы проверенными постоянными членами клуба. Случайные люди к нам не попадают!
Рекомендуем всем новичкам внимательно изучить наши правила и в дальнейшем их не забывать и соблюдать:
1. Все члены клуба являются на все рауты строго в МАСКАХ.
В нашем клубе существует система “трех масок”: желтые – новичок, зеленые – свободен для общения, красные – закрыт для общения, закреплен за партнером.
2. Вы должны выбратьпридумать себе имя, состоящее из ДВУХ букв.
3. К месту проведения раута всех членов привозит заранее заказанное такси клуба (член клуба звонит в пятницу организатору и сообщает, откуда его должен забрать водитель).
4. В машине вы получаете свои маски. По окончании раута вы так же оставляете свои маски в салоне такси.
5. Прибыв на место вы сдаете все свои личные вещи администратору и проходите в общую комнату, где происходит знакомство с другими членами клуба.
6. В вашем распоряжении напитки, закуски, игры. Все в свободном доступе.
7. Новичок вправе носить желтую маску, пока не решится сменить свой статус. Но! Новичок не может покидать общую комнату и перемещаться в ВИП-зону, пока не сменит желтую маску на зеленую.
8. В клубе имеется ВИП-зона с отдельными комнатами для приватного общения участников. Найдя подходящего партнера, вы можете проследовать с нимс ней в отдельное помещение.
9. В ВИП-комнатах разрешается делать ВСЕ. Так же вы можете пользоваться любыми предметами, обнаруженными в помещении, по своему усмотрению.
10. Обо всех изменениях своего статуса вы сообщаете администратору, чтобы в следующий раз за вами приехало наше такси с нужным вам цветом маски:
а) если вы решили сменить статус новичок, за вами приезжает такси с зеленой маской.
б) если вы нашли постоянного партнера и желаете проводить время только с ним, за вами с вашим партнером приезжает такси с красными масками (в данном случае за парой заранее будет закреплена ВИП-комната).
в) если вы желаете сменить партнера и присмотреться к другим членам клуба, за вами вновь приезжает такси с зеленой маской.
ВНИМАНИЕ:
Чтобы перейти из статуса ЖЕЛТОЙ в статус ЗЕЛЕНОЙ маски, новички обязаны пройти медицинское обследование и предъявить администратору справку о своем здоровье. Список необходимых анализов и справок от врачей новичок получит в свой первый раут у администратора.
Остальные члены клуба так же обязаны проходить подобное обследование каждые две недели. В противном случае участник не будет допущен в ВИП зону.
В КЛУБЕ СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО:
1. Снимать маски.
2. Представляться настоящем именем и раскрывать свое инкогнито.
3. Целоваться в губы.
4. Без добровольного согласия склонять других участников к чему-либо.
5. Производить фотовидео съемку.
Организаторы обязуются:
1. Ни при каких обстоятельствах не разглашать личных данных всех участников клуба… “
– Это что такое? – закончив читать, нахмурившись, спросила я.
– Это правила клуба.
– Это я поняла… – я еще раз прочитала второй абзац, и тут до меня дошло, где моя подруга, оказывается, пропадает по всем субботам. – Ты – член этого клуба? – Жанна кивнула. – И как давно?
– Месяца три.
Значит, Жанка вступила в клуб еще до нашего знакомства. Удачно она скрывала свое это “таинство” – ни разу не проговорилась. Ни разу!
Я похлопала ресницами и поинтересовалась:
– И это ты называла священным таинством? Это же… разврат какой-то…
– Не будь брюзгой, – улыбнулась она. – Для меня это таинство, потому что там все так… таинственно, так загадочно. Полумрак, люди в масках, шампанское, свечи, сама атмосфера… Ты можешь прийти в любой одежде. Они даже периодически устраивают тематические вечера. Вечеринка 60-х была просто бесподобна. – Жанка вдруг облизнулась. – Заниматься сексом совершенно не обязательно, но да, большинство членов клуба приходят туда именно за этим. По сути, это ничем не отличается от банального съема на любой обычной вечеринке. Но люди там проверенные, только свои. Общайся, кокетничай, играй, наслаждайся. Захотелось интимного продолжения? Милости просим в отдельное помещение. И обязательное по правилам ношение масок добавляет таких особенных, незабываемых ощущений и эмоций… Ты не видишь лица. Ты видишь только тело, слышишь голос… Под маской может скрываться кто угодно… одна мысль об этом уже заводит.
– Меня не заводит, – замотала я головой. – Да там, небось, одни физиологические уродцы и извращенцы!
– Я тоже уродец и извращенка? – даже как-то обиженно спросила Жанка. Я растерялась:
– Ты… нет, конечно… Но другие разве не такие? Ты видела хоть кого-нибудь без маски?
– Только того, кто меня спротежировал. Он… Я не буду называть его имя, но скажу, что этот человек уже давно не является членом клуба – сам ушел. Сейчас создал семью, и насколько я знаю, очень счастлив в браке.
– Я его знаю?
– Знаешь.
Я тут же принялась вспоминать всех Жанкиных знакомых, пытаясь вычислить среди них “уродца” или “извращенца”. Уродцев, прямо таких явных, с физическими и генетическими недостатками, я не вспомнила. А вот с извращенцами трудней. Не все же открывают свое истинное лицо – да, Дашка, тебе ли не знать? – и, по сути, носят свои, невидимые маски. Иногда или постоянно…
О, черт! Это умозаключение тут же встало у меня в голове: Все! Носят! Маски!
Быть может, человек, одевая визуально видимую маску, тут же сбрасывает с себя незримую? Ведь когда окружающие не знают, кто ты есть – твое имя и лицо – прятать свое истинное нутро нет никакого смысла?
– Тебе надо попробовать, – взяв меня за руку, сказала она тихо. – Тебе надо раскрепоститься. Под маской сделать это проще всего – придумаешь себе не только имя, а еще и образ. Хочешь быть роковухой – пожалуйста! Хочешь быть Госпожой – пожалуйста. Хочешь быть скромницей? И тут ценители найдутся. Повторюсь, принуждать тебя к сексу никто не будет. Это в клубе строго наказывается исключением, – Жанка говорила взволнованно, с какой-то безумной радостью и с нескрываемым удовольствием.
Я глубоко вздохнула и поинтересовалась:
– И какое же у тебя там имя?
– Аж, – кокетливо ответила она. – Здорово, да? Многим нравится… И вообще – в клубе я пользуюсь популярностью.
– Популярностью? О, Господи! – я закатила глаза, так до конца и не веря своим ушам. – Как тебя туда вообще занесло, как?
– Как? Я же сказала – меня спротежировал знакомый, – она улыбнулась. – А я уже спротежировала тебя. В субботу нас ждут.
– О, нет! – возмутилась я. Но Жанка покачала головой и, оглядевшись, тихо сказала:
– Чего тебе стоит? Что ты потеряешь? Попробуй. Уверена, ты захочешь прийти туда еще раз…
– А если не захочу?
– Если не захочешь, я, клянусь, больше никогда не заведу с тобой разговоров о клубе. И мы попросту обо всем об этом забудем.
– Но я уже об этом знаю и вряд ли смогу забыть, – ответила я ей. – И каждую субботу, когда ты будешь отправляться на эти рауты, я буду об этом думать.
– Пойдем со мной, – предложила она, сложив губки, как капризно-просящий ребенок. – Это может решить проблему с твоей псевдо-фригидностью. Поверь мне, такого удовольствия, которое я испытала в клубе, я не испытывала нигде… – Жанна облизнула губы. – Не отказывайся сразу, подумай. У тебя есть время до пятницы – днем я должна буду отзвониться администратору и сказать, поедем мы или нет.
Я посмотрела на подругу с сомнением… Сама не понимая, в чем я сомневаюсь? В абсурдности Жанкиного предложения? В нормальности такого времяпрепровождения? Или в понимании того, что в жизни все нужно попробовать? Попробовать и, если не понравится, забыть… А если понравится, Дашка?
В общем, ее слова звоном засели в моих ушах, и во все последующие дни я ни о чем другом и думать не могла, только об этом закрытом клубе. Даже начала представлять, как и что там может происходить. Когда ты не знаешь чего-то точно, твоя фантазия может унести тебя очень далеко. Вот и меня уносила… Настолько далеко, что щеки начинали пылать от стыда.
