Текст книги "Я буду в маске (СИ)"

Автор книги: Ксения Каретникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Глава 12. Волнующие фантазии

 На следующий день с утра мне позвонила Жанка – напомнила о своем приглашении. Я ответила ей, что помню, и, закончив разговор, тут же перезвонила Льву.

– Привет, звоню узнать, мы едем сегодня  к Жанне?

– Еще бы! Мне очень интересно узнать, что она имеет в виду под словосочетанием «оригинальное чаепитие», – бодро ответил писатель. – Я даже отменил все свои дела на вечер.

– О как, здорово, – хохотнула я.

– Во сколько за тобой заехать?

– Думаю, в полшестого.

 – Хорошо, заеду в полшестого. А сейчас побегу в кабинет главного – Леня опять лютует и вызывает.

– Ладненько, до вечера, хорошего дня.

– И тебе, Даша.

 Сегодня выделяться и оригинальничать я не стала. Трикотажное платье с баской графитового цвета, высокие сапоги, пальто, сумочка и высокий хвост. Все, я готова.

 С точностью до минуты, в семнадцать тридцать, Лев перезвонил и сообщил, что ждёт меня внизу. И я сразу поспешила спуститься.

 Майский сидел в машине за рулём, но увидев меня, вышел из автомобиля. Шагнув ко мне, он приобнял меня за талию и звучно поцеловал в губы.

– Отлично выглядишь, – шепнул он мне на ушко.

– Спасибо, – кокетливо ответила я.

Сели в машину, Лев уточнил у меня Жанкин адрес, я объяснила, как удобней доехать, и мы направились на таинственное “оригинальное чаепитие”.

 Подъезжая к дому художницы, мы услышали громкую музыку, доносившуюся с первого этажа, где находится Жанкина квартира-мастерская. Что ж, судя по всему, чаепитие будет очень и очень оригинальным.

 Припарковав машину, мы зашли в подъезд. Поднялись по пяти ступенькам и остановились возле расписанной в стиле комиксов двери. Дверь, разумеется, расписывала жившая здесь художница. Я надавила на звонок, но, видать, из-за громкой музыки, сигнала никто не слышал. Лев взялся за ручку – дверь оказалась не заперта.

– У Жанны всегда так? – с удивлением на лице поинтересовался он, кивая на дверь.

– Частенько, – ответила я и первой зашла в квартиру.

– Неужели она не боится незваных гостей? – фыркнул Лев, заходя следом.

– Жанка говорит, что единственное, что у неё можно украсть и что ее расстроит, – это вдохновение. А все остальное – дело наживное.

 Майский прикрыл за собой дверь и с ещё большим удивлением замер на месте. И было от чего – квартира художницы была битком набита людьми. Сама Жанна стояла у открытого окна и оживлённо беседовала с парнем с длиннющими дредами. Она была улыбчива и очень очаровательна в синем платье, сшитом в китайском стиле. Вдруг, засмеявшись и похлопав парня по плечу, Жанка бросила взгляд в нашу сторону. Заметив нас со Львом, она махнула рукой и медленно пошла нам навстречу. Китайское платье подруги было длинным и, судя по маленьким Жанкиным шагам, очень узким.

– Привет влюбленным, – радостно сказала она, чмокая нас по очереди в щеки. В правой руке художница держала пузатый бокал с янтарной жидкостью. – Рада, что вы заглянули ко мне на чаепитие, – сказала она весело, делая глоток из бокала. – Прошу за мной, – и художница повела нас к столу у окна, на котором стоял большой самовар, точно такие же бокалы, как в Жанкиной руке, и несколько блюд: с нарезанным лимоном, с шоколадными конфетами и с различными бутербродами-канапе.

– В центре внимания нашей вечеринки старинный русский самовар, – поведала Жанка громко, а потом тише добавила: – Но в его недрах налит отнюдь не чай, а… пятнадцатилетний крепкий французский напиток. Угощайтесь, у нас самообслуживание.

– О как! – хохотнув, произнёс Лев. – Надо было предупредить, мы бы тогда приехали на такси, а не на моей машине.

– Так в чем проблема? Можешь оставить свою машину здесь, с ней ничего не случится, и уехать на такси, – ответила Жанка, а потом с усмешкой добавила: – Или можете остаться у меня. Гостевая спальня давно пустует.

Лев, покачав головой, посмотрел на меня и спросил:

– Будешь французский напиток?

 Я настороженно посмотрела на подругу, а потом, махнув рукой, ответила:

– Буду.

Майский взял два бокала и, открыв кранчик самовара, стал наливать в них заявленный напиток. Лился он медленно, я отвела Жанку в сторонку и грозно спросила:

– Что ты творишь?

– Отмечаю начало новой жизни, – ответила Жанна весело. Я нахмурилась.

– Таким темпами твоя новая жизнь может… и не начаться, – кивая на стакан в руках подруги, а потом на ее живот, сказала я. Жанка наклонилась ко мне, и, взяв под локоть, шепотом ответила:

– Это чай, – она сунула стакан мне под нос. Я вдохнула – действительно чай. С бергамотом. – Только никому об этом не говори. Пусть думают, что я пью то же самое.

Я  засмеялась.

– Ты не перестаешь меня удивлять! – сказала я, качая головой. – Зачем изображать, что ты пьешь коньяк?

– Гости настаивали. Выпей, говорят, хозяюшка с нами… Вот и пришлось имитировать. Я это не люблю, но выхода не было, – ответила Жанна и подмигнула. Тут к нам подошёл Лев, в одной руке он ловко держал бокалы, а в другой – тарелочку с лимоном. Я взяла у него один из бокалов, а Майский, покосившись на Жанку, произнёс:

– Там полный самовар… Признавайся, Жанна, откуда у тебя столько коньяка? – Лев пригубил из своего бокала и добавил. – Весьма недурственного, кстати.

– Клиент один презентовал, – ответила Жанка. – Я ему баннер делала для магазина элитного алкоголя, а он вчера заехал, расплатился и ящик коньяка вдобавок привёз.

– Хороший клиент, – кивнул Лев. – Он достоин того, что бы за него выпить, – предложил он, вытянув руку с коньяком, предлагая нам чокнуться. Мы чокнулись, выпили по глотку, и Лев, вытягивая другую руку, предложил: – Закусывайте, девчонки.

Мы с Жанкой съели по дольке лимона.

– Даша, поухаживаешь за мной, а то руки заняты, – попросил Лев, кивая на тарелку в своей руке. Я улыбнулась, взяла дольку и скормила ее Льву. Лев, прожевав лимон, сказал:

– Как вкусно из твоих рук, спасибо. Вот только сладости не хватает…

– Хочешь конфетку?

– Губы твои слаще любых конфет… – шепнул он мне на ушко.

 Я опять улыбнулась и потянулась губами к устам Льва. Запечатлела на них мимолетный, но жаркий поцелуй.

– Так сладко? – кокетливо спросила я.

– Очень, – ответил он.

– Какая прелесть, – подала голос Жанка. – Наблюдать за вами – сплошное мимимишное удовольствие.

– Ты ерничаешь? – приподнимая брови, лукаво поинтересовался у неё Лев.

– Нет. Я вам завидую, – широко улыбнулась Жанка.

– Я так и подумал.

– Ладно, давайте отвлечемся от ваших нежностей, – предложила моя подруга. – Хочу, чтобы взглянули на мои новые картины.

 Лев заинтересовано кивнул, поставил тарелку на стол, и Жанка проводила нас к противоположной стене, где сейчас наблюдалось самое большое скопление народа. Это стена Жанкиной славы, как она сама её называла. Данное место в большой проходной комнате художница чтила, как наши бабушки полки с иконами. Тут всегда идеальный порядок, ни единой пылинки и много искусственного света. Картины, висевшие на стене, освещались сразу несколькими источниками света – и с пола, и с потолка, и с боковых стен.

 У этой Жанкиной персональной мини-выставки явно проглядывалась общая тематика – животные. Их художница использовала на всех представленных картинах: и в качестве “главных персонажей”, и в качестве второстепенных, или же как фон.

Большинство из выставленных работ я уже видела, так как часто бываю у Жанки в гостях. Но были и совершенно новые работы. У одной из таких новинок мы с Майским одновременно замерли, пристально ее рассматривая.

 На картине в профиль была изображена темноволосая, обнаженная девушка… Но все ее женские прелести скрывались от посторонних глаз, их прятали когтистые лапы огнегривого льва, который с грозным рыком, изображенным в анфас, крепко обнимал девушку. У льва были темно-карие, пронзительные глаза и слегка очеловеченные черты морды… А вот девушка, находившаяся в объятиях зверя, чем-то походила на меня – форма носа, губы, скулы…

– Ну как вам? – услышали мы тоненький Жанкин голосок, и она тут же встала между нами, взяв нас под руки. – Эту картину я назвала “Царский дар”.

Я посмотрела на Жанку, задавая немой вопрос. Она, поступив глазки, кивнула.

– Жана, а ты продаешь свои работы? – не отводя взгляда от картины, поинтересовался Лев.

– А что?

– Я хочу купить у тебя эту картину, – указал он рукой на “Царский дар”.

– Так бери, даром, – махнула Жана рукой.

– Нет уж. Любой труд должен быть оплачен. Особенно такой, – он сделал шаг к картине, полминуты задумчиво в нее вглядывался и вынес приятный автору вердикт: – Очень красиво.

– Спасибо, – ответила Жанка и отошла от нас к столу.

 Я тоже шагнула ближе, изучая полотно. И вынуждена была согласиться с писателем, действительно, очень красиво. Продолжая разглядывать картину, а в частности то, как лев крепко и эгоистично держит обнаженную девушку, я вдруг отчётливо представила нас со Львом на месте изображенной пары. И почувствовала неожиданную взбудораженность, похожую на лёгкое возбуждение: губы пересохли, напрягшаяся грудь заставила меня вздрогнуть и выпрямить спинку, а ладошки вспотели…

 Что же это такое, Дашка? Тебе так не терпится воплотить задумку художницы в жизнь? Ведь с прошлой картиной, моим портретом с маской, Жанка попала в точку… Как провидица, как предсказательница моего будущего…

– О чем задумалась? – спросил у меня Лев, взяв под локоток. Я перевела взгляд на Майского и, мимолетно улыбнувшись, уставилась на бархатные губы писателя. Мне так захотелось их поцеловать. Жадно, ненасытно… Бесстыдно. И тут же раствориться в ласках, отдаваясь в его нежные руки.

– Тебе тоже нравится?

– Да, – коротко ответила я и отвернулась к картинам, пытаясь унять нахлынувшее страстное волнение. Но левая рука Льва продолжала держать мой локоть, удерживая тем самым не только мою руку, но и возбуждение.

– Мне кажется, твоя подруга дала нам явный намёк… – шепнул мне на ушко Майкий и вдруг отпустил меня, но тут же обнял за талию, прижимая плечом к своей груди. И этим самым плечом я почувствовала, как часто бьётся сердце Льва… Дашка, его что, тоже так взволновала эта картина?

– У неё богатая фантазия, – ответила я. Лев, соглашаясь, кивнул и протянул мне свою вторую руку с бокалом. Я чокнулась об него своим и, тяжело вздохнув, сделала глоток коньяка. Он скатился по горлу, обжигая и наполняя грудь ещё более сильным жаром. Майский тоже глотнул, продолжая обнимать меня за талию, притянул к себе и неожиданно поцеловал.

 Вкус его губ перемешался со вкусом коньяка, опьяняя сознание и провоцируя на более эротические мысли. Перед моими закрытыми глазами стояла Жанкина картина. Причём, не просто стояла, она плавно оживала: лев опасно ласкал девушку когтистыми лапами, оставляя на ее белой коже красные царапины, и, жарко дыша, лизал её плечи и грудь влажным, шершавым языком. Девушка же обездвижено застыла на месте и испытывала двоякие чувства и ощущения – страх перемешался со страстью, боль с удовольствием, испуг с желанием… Я вдруг охнула, открыла глаза и встретилась взглядом с целующим меня мужчиной. Он смотрел на меня рассеяно, получая особенное удовольствие от нашего поцелуя и вырвавшегося из моих фантазий оха. Лев остановился и, погладив меня по щеке, тихо произнёс:

– Даша, да ты вся горишь…

– Это все коньяк, – отстраняясь, ответила я. – У меня всегда на него такая реакция.

– Жаль, – он грустно улыбнулся. – А я думал, что это я и наш поцелуй.

 Я улыбнулась в ответ:

– И это тоже… – не стала скрывать.

 Мы одновременно потянулись друг другу за ещё одним поцелуем, но нас остановил мужской голос, раздавшийся за моей спиной:

– Лев! – я обернулась и увидела светловолосого мужчину. Он стоял, сунув руки в карманы широких брюк, и криво улыбался. – Вот так встреча.

– Костя! – искренне обрадовался Лев. – Надо же, кого-кого, а тебя я здесь увидеть никак не ожидал, – Лев посмотрел на меня и тут же представил нас друг другу. – Знакомьтесь, это Константин, мой бывший однокашник, а это Дарья, моя девушка.

 ”Моя девушка”, – повторила я мысленно, тая от этих слов… Он это сказал? да? Девушка… Его… Как приятно!

– Ты ж вроде в Москву перебрался? – спросил Майский у Кости.

– Да вот вернулся родных навестить.

– Надолго?

– Недельки на две…

– Извините, – влезла я в их диалог. – Лев, я отойду тогда пока, мне с Жанной поговорить надо, – Лев кивнул, нехотя выпустил меня из объятий, и я, отойдя от неожиданно встретившихся друзей, принялась искать глазами хозяйку квартиры.

 В гостиной её не было. Тогда я отправилась на поиски художницы и сначала заглянула на кухню. И не ошиблась, Жанка стояла возле стола, мешая что-то в белой кружке.

– Вот ты где, – сказала громко, Жанка на меня обернулась, а я зашла, подошла к столу и присела на деревянный табурет. – И что ты здесь делаешь?

– Чай завариваю, – ответила она. – Чего-то он у меня быстро заканчивается.

– Да уж, – усмехнулась я. – Похоже ты единственная, кто на этом “чаепитии” действительно пьёт чай.

– Не поверишь, я если бы и хотела выпить коньяка, то не смогла бы. Я пока его в самовар переливала, меня от запаха чуть не вырвало.

– Поверю, –  кивнула я. – Это нормально. У беременных меняется вкус, обостряется обоняние. Токсикоз тот же…

– Ужас, Дашка. Противно даже представить.

– Это нормально, – настойчиво повторила я.

Жанка разбавила чай водой и перелила его в бокал.

– Где Лев? – спросила она.

– Однокашника встретил, – ответила я, художница кивнула и присела рядом.

– Я рада, что у тебя все хорошо, – сказала Жана тихо и тяжело вздохнула. – Вы отлично смотритесь вместе.

– Правда?

–Да. Особенно когда целуетесь.

 Я смущенно опустила лицо. Мне стало вдруг неудобно перед подругой. Моя личная жизнь налаживается, а в ее творится пока нечто, мягко говоря, малоприятное.

– И у тебя тоже все будет хорошо, – ласковым тоном сказала я.

 Моя подружка опять тяжко вздохнула и, посмотрев в окно, печально произнесла:

– Послезавтра суббота.

– Да, – ответила я. – И нам с тобой обязательно нужно пойти в клуб. Расставить необходимые знаки препинания.

 Жанка неуверенно кивнула.

– Знаю, что надо, но… Боюсь я, Дашка.

– Чего?

– Честно говоря, сама не знаю, просто боюсь… – художница повернулась ко мне и грустно улыбнулась. – А ещё боюсь, что могу передумать и, проснувшись в субботу, никуда не поехать.

 Я улыбнулась в ответ и предложила:

– А хочешь, я приеду в пятницу к тебе с ночевкой, и в клуб мы поедем вместе?

 Жанка вновь улыбнулась, на этот раз искренне:

– Я как раз хотела тебя об этом просить.

– Вот видишь, мы с полуслова понимаем друг друга.

Жанка вдруг всхлипнула, поднявшись с табурета, наклонилась и обняла меня.

– Даша, я так рада, что ты у меня есть, – но тут же резко отстранилась. – Извини, чего-то я стала сентиментальной.

– И это тоже нормально, – хохотнула я.

 На “оригинальном чаепитии” мы со Львом пробыли еще часа три. Оставаться у Жанны, хоть она и настаивала, не стали. Я предупредила Льва, что подобные мероприятия у Жанны, как правило, затягиваются до утра. А нам с Майским утром нужно было поработать – его ждал брат в издательстве, а меня новые документы, с которым меня попросили разобраться до вечера пятницы.

 Лев вызвал такси, как и в прошлый раз одно на двоих. И опять такси сначала направилось по моему адресу.

  Мы сидели сзади, прижимаясь друг к другу и не отпускали сплетенных рук. Лев покосился на водителя и тихо у меня поинтересовался:

– Какие у тебя планы на эти выходные?

 Я ждала этого вопроса. Но все равно, услышав это, вся сжалась и, отводя взгляд, ответила:

– В пятницу поеду к Жанне, с ночевкой. У нее появились проблемы и без моего присутствия и без моей помощи она, боюсь, не справится… – по сути, я не врала. Жанка без меня на самом деле может передумать и в субботу никуда не поехать. А ей нужно поговорить с отцом своего будущего ребенка…

 А мне необходимо попрощаться с Элом. Необходимо поставить эту чертову точку. Чтобы спокойно и по совести выстраивать отношения с Майским.

Лев помолчал немного, а потом спросил:

– И на сколько дней затянется твоя помощь?

 Опять сжалась. Как его вопросы умудряются вызывать во мне такие ощущения? Ничего же такого в них нет, вполне обыденный, нормальный вопрос. И интерес Льва понять можно… Так чего же тебе так стыдно опять, Дашка?

– Если все пройдет как надо, то в субботу вечером я уже освобожусь и обязательно тебе об этом сообщу, – ответила я честно, но без подробностей.

– А если все пройдет не как надо?

 Вот о таком повороте событий я и не задумывалась… И как может все пройти не как надо? Что же может такое произойти, чтобы я задержалась? Ничего… Уже ничего.

– Обещаю тебе, что в воскресенье я буду в твоем полном распоряжении с утра и до вечера, – произнесла я елейно, и мои слова прозвучали с небольшим намеком. Хотя ни на что намекать я вроде как не собиралась.

– Ловлю тебя на слове, – хохотнул Лев. – И строю на воскресенье грандиозные планы.

– Строй, я за, –  ответила я и потянулась губами к своему писателю.

Минут через десять мы остановились у моего дома.

– Может, я зайду к тебе в гости? – предложил вдруг Лев. Я ехидно на него посмотрела, а Майский тут же добавил: – Ну, может, у тебя кран сломался? Или ручка у двери шатается? Я б помог, починил.

– А ты умеешь? – спросила я с сомнением, с трудом представляя Льва в качестве слесаря.

– Я много чего умею, – ответил он с улыбкой.

– Лева, – я впервые вслух назвала его так, и то, как из моих уст звучит уменьшительно-ласкательная версия его имени, мне самой очень понравилось. – Давай в другой раз?

– Хорошо, – не стал он настаивать. – Помни, что ты мне обещала на воскресенье.

– Я не забуду, – ответила я тихо и, поцеловав Льва, вышла из машины.

  Утром я села за работу. Точнее не утром, а в полдень, так как сегодня  мне снился такой сладкий и хороший сон, что я никак не хотела покидать мир сновидений, желая подольше побыть в мире своих грез… Не такое, как снилось вчера, но не менее волнующее.

 Вот такие грезы и фантазии моего подсознания очень хочется, даже можно воплотить в жизнь. Ведь в этом чувственном сне главными действующими лицами были только я и Лев. Только мы вдвоём и нежное яркое солнце, ласкающее на пустом пляже наши изнеженные и мокрые после купания тела.

Под позитивное настроение и в этот раз работку мне удалось закончить быстрей, чем обычно. Отправив готовые документы “работодателю” по электронной почте, я с чувством удовлетворенности захлопнула крышку ноутбука. Посмотрела в окно, перед которым сидела, – на улице светило солнышко, ещё тёплое, ласковое… Тут же вспомнив про Льва, я потянулась за телефоном, чтобы ему позвонить. Но не успела я нажать кнопку вызова напротив имени своего писателя, как он позвонил мне сам.

– Алло, – улыбаясь, сняла я трубку.

– Привет, особенная моя, – нежно отозвался голос Майского. – Как дела? Что делаешь?

– Не поверишь, собиралась звонить тебе. Ты опередил меня буквально на несколько секунд.

– Надо же, – произнёс он ласково. – Мы чувствуем друг друга.

– И это здорово?

– Конечно! Говорят, что у влюбленных людей такое бывает часто. Они обмениваются особенными импульсами, лишь подумав друг о друге.

– Такое разве бывает?

– Как видишь, бывает.

– Ты чем занимаешься? – поинтересовалась я.

– Еду в сторону дома. Только что был у Жанны. Забрал машину и все-таки не удержался, купил ту картину, – он сделал паузу и мечтательно добавил: – Повешу ее в своей спальне и буду любоваться перед сном…

– Подозреваю, какие сны тебе будут сниться, – с томной негой сказала я, вспоминая свой  сегодняшний сон.

– Замечательные сны, – тихо ответил Лев, опять выждал паузу и спросил. – Твои планы на выходные не поменялись?

 Меня словно что-то ударило по голове, грезы испарились, возвращая меня в суровую действительность. Выходные. Суббота. Клуб. Жанка… И Эл..

– Нет. Сейчас начну собираться к Жанке., – произнесла я. – Она меня ждёт.

– Ясно, – грусть в голосе. – Ладно, собирайся. Как освободишься в субботу, звони. Я буду ждать.

– Обязательно.

– Целую тебя, Даша, пока.

– И я тебя, до встречи.

Положив телефон в сумочку, я решила сразу же воплощать свои слова, сказанные Льву, потому начала собираться к любимой подруге. И не только к подруге… Надо бы собрать вещи и для завтрашнего похода в клуб “Три маски”… Для последнего похода. Прощального.

 Поднявшись со стула, я неторопливо подошла к шкафу. Распахнула обе створки и, не задумываясь, схватила первое попавшееся чёрное платье-футляр… Не будет завтра никаких корсетов. И всего того, страстного и откровенного, тоже не будет, слышишь, девочка? Я скажу Элу  за все “спасибо” и сразу “пока”.

 Бросив платье на кресло, я наклонилась и открыла верхний ящик комода. Тут у меня хранится нижнее белье. Нырнув рукой в бархат, шелк и кружево я стала копаться в ящике, тщательно рассматривая и выбирая эту деталь одежды…  Так, Дашка, ты же решила расстаться с Элом? Так для чего ты так тщательно выбираешь нижнее белье?

  “По привычке”, – пронеслось в моей голове.

Остановившись на чёрном гладком комплекте, я сунула его и выбранное платье в пакет. Потом натянула узкие джинсы и бордовый свитер и вышла в прихожую. Там тоже не стала задерживаться, быстро надела обувь, накинула плащ и, прихватив пакет со своей сумочкой, покинула квартиру.

 По пути позвонила Жанке и предупредила, что скоро буду.