Текст книги "Чародей как еретик"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Кристофер Сташефф
«Чародей как еретик»

Глава первая

– Раз… два… три!

Четыре маленьких кулачка опустились в круг – и перевоплотились. Один превратился в камень, один – в ножницы, а еще два – в листы бумаги.

– Я выиграла! – воскликнула Корделия. – Ножницы режут бумагу!

– Нет, я выиграл! – поправил сестру Джеффри.

– Камень тупит ножницы!

– Тогда мы двое выиграли, – заметил Магнус.

– Бумага-то камень заворачивает.

– Значит, все-таки я выиграла, – не унималась Корделия, – потому что мои ножницы разрежут бумагу вокруг камня!

– Мы все выиграли, – просиял маленький Грегори. – Вот здорово!

– Нет, не здорово! – выпятил подбородок Джеффри. – Если все выигрывают, то никто не выигрывает!

– Такое могло прийти в голову только тебе! – фыркнула Корделия.

– Начни с того, что только девчонке могло прийти в голову сыграть в такую идиотскую игру! – огрызнулся Джеффри. – Где это слыхано, играть в «Ножницы, бумага и камень» больше, чем вдвоем?

«Новизна сама по себе не должна отпугивать от новых идей, Джеффри, – эти слова прозвучали у детей не в ушах, но прямо в голове, а исходили они от огромного черного коня неподалеку, внимательно наблюдавшего за ними. – Хотя на практике соревнование действительно не вполне удалось».

– Да ежу понятно, что ничего бы не вышло, Фесс!

– Не больно-то ты и старался! – Корделия буквально пронзила Джеффри взглядом. – Сквозь камень твой кулак видно!

– И не видно! А вот я точно вижу твои два пальца, они и вовсе на ножницы не похожи!

– Врешь! – взвизгнула Корделия.

«Дети, дети! – урезонивал их Фесс. – Пожалуйста, воздержитесь от чрезмерного употребления гипербол».

– Ничего не получится, Фесс, – вздохнул Магнус. – Они не остановятся, хотя знают, что Грегори наводит иллюзии лучше нас всех.

– И ничего я такого не знаю! – Джеффри покосился на Грегори, который испуганно попятился, вытаращив глаза.

– Вот это верно – ничего-то ты не знаешь, – согласилась с ним Корделия.

– Вы уйметесь?! – прикрикнул Магнус. – Или у вас так руки чешутся, что не можете удержаться без ссоры?

Корделия сердито покосилась на старшего брата, но смолкла. Джеффри только пожал плечами:

– А почему бы и нет? Или ты предпочитаешь драку, братец?

Магнус одарил его ленивой усмешкой.

– Предпочитаю. Если, конечно, у тебя хватит дурости подраться. Будем бороться или побоксируем?

– Нет! – крикнула Корделия. – Вы же знаете, что мама говорит о драчунах!

– Да мы понарошку, – Джеффри расстегнул камзол. – Поборемся… жарко сегодня.

«Пусть поборются, Корделия, – посоветовал Фесс. – Это даст выход избытку энергии. Кроме того, мальчикам полагается драться… в определенных пределах».

Магнус, улыбаясь, стянул свой камзол.

– Предупреждаю, братец, я выше и тяжелее тебя.

– А я ловчее! – огрызнулся Джеффри.

– Прекратите! – взмолилась Корделия. – Даже папа сказал бы… – девочка обескуражено замолкла, глядя, как братья, пригнувшись, медленно закружили, подкрадываясь друг к другу.

– Ах! Грегори, неужели ты ничего не можешь придумать, чтобы остановить их?.. Грегори! Куда ты подевался!

Магнус поднял глаза, и всплеск беспокойства заставил его на миг позабыть о поединке.

Джеффри увидел в обороне щель, нырнул, поймал Магнуса за колени и с победным кличем рванул на себя.

Тот грохнулся на спину.

«Джеффри! – огорчился Фесс. – Нечестно!»

Магнус вскочил на ноги с кровожадным воплем:

– Это нечестно! Нападать, когда меня отвлекла забота о твоем брате?

– Верно, ты отвлекся, – с готовностью согласился Джеффри. – А на войне всегда нечестно. Даже папа так говорит.

Магнус покраснел, и драка едва не превратилась во всамделишную, но в этот момент рядом с хлопком появился Грегори.

– Чужие!

Братья тут же забыли о ссоре.

– Чужие? Где?

– Вон там, на лужайке, – ткнул пальцем Грегори. – Мне показалось, что я услышал случайную мысль, и я слетал посмотреть – там такой большой дом, и люди в коричневых плащах пашут вокруг землю!

– Но та лужайка была пустой ещё в прошлое воскресенье! – воскликнул Джеффри. – Мы там пикник устраивали!

«Это было в позапрошлое воскресенье», – поправил Фесс.

– А сейчас там дом, – упрямо возразил Грегори.

– Два десятка человек смогут поставить глинобитный дом за день-два, – нахмурился Магнус. – А что за коричневые плащи, братец? Крестьяне носят холщовые штаны и рубахи!

– Откуда я знаю, – невинно закатил глаза Грегори. – Мне только семь.

– Тоже верно, – Магнус подхватил камзол и торопливо натянул его. – Пойдем посмотрим – только тихо!

«Нельзя, дети! Это может быть опасно!» – спохватился Фесс.

Но Магнус уже несся по воздуху прочь, стрелой проскальзывая меж деревьев. Джеффри ухнул и полетел следом, на ходу натягивая камзол.

«Только не подходите слишком близко», – безнадежно вздохнул Фесс.

Корделия схватила свою метлу, стоявшую рядом с деревом.

– Отлично, малыш! Ты сделал все, чтобы они не наставили друг другу синяков!

Грегори довольно улыбнулся и полетел за ней.

* * *

Дом был точно такой, каким его описал Грегори, – большой, крытый соломой, с глинобитными стенами. По крайней мере, с одной стеной. Остальные три пока еще недалеко ушли от голого плетня, и две пары работников усердно обмазывали их глиной. Изгородь окружала с четверть акра вокруг дома, и еще двое мужчин в коричневых рясах достраивали ее. Солнце поблескивало на потных выбритых макушках над откинутыми назад капюшонами ряс. Треть лужайки уже лишилась буйной зелени травы: две команды монахов усердно распахивали целину, каждый плуг тащили двое, а третий шел следом, направляя. За плугами тянулись темно-коричневые полосы свежевспаханной земли.

– А с чьего это позволения они забирают всю лужайку себе? – вспылил Джеффри.

– Так ведь никто и не запрещал им, братец, – пожал плечами Грегори.

Джеффри решительно направился вперед, засучивая рукава.

– Не смей! – Магнус ухватил его за шиворот, легко увернувшись от удара. – Это не твоя лужайка, чтобы ты разрешал или запрещал этим людям воспользоваться ею, – она принадлежит Королю!

– Но мы здесь всю жизнь играли!

– Мы играем во всем лесу, на каждой поляне и опушке, – напомнил Магнус. – И, конечно, можем уступить одно такое местечко святым отцам.

– Отцам? – Джеффри перестал вырываться и недоуменно уставился на брата. Затем широко раскрыл глаза.

– Ну да! Коричневые рясы, капюшоны – какой же я дурак, что не заметил этого раньше?

– Дурак и есть, – утешила его Корделия. – Это монахи.

Джеффри озадаченно посмотрел на поляну.

– А что они тогда здесь делают? Монахи живут в монастыре, далеко к югу… Тихо! Кто-то идет…

– А кто идет? – Магнус посмотрел через голову Джеффри на лужайку.

– Еще одни чужаки! – воскликнула Корделия.

– Они нехорошие, – помрачнел Грегори. Новые незнакомцы действительно казались не очень хорошими. Одежда у них была перепачканная, бороды нестриженные, а волосы – всклокоченные. Они появились из леса с нескольких сторон, крадучись подбираясь к монахам. Каждый нес щит и длинную дубину, а у одного или двух были еще и мечи.

Один из долгополых заметил врага и что-то тревожно прокричал. Его товарищи испуганно вскинули головы и мигом похватали из высокой травы стальные шлемы и дубинки. К ним через лужайку уже неслись, на ходу напяливая доспехи, пахари от второго плуга. Те, что ставили изгородь, и те, что строили дом, тоже побросали свои инструменты, вооружились шлемами и дубинами и бегом бросились на выручку к пахарям.

Джеффри помрачнел.

– Что ж это за монахи такие, с оружием?

– Ага, так значит, святым отцам нечестно защищаться от разбойников? – подковырнула брата Корделия.

Джеффри, сердито вспыхнув, обернулся к ней, но Магнус зажал ему рот, прошипев;

– Тихо! Вы что, хотите, чтобы они повернули против нас? – но заметив, как загорелись глаза Джеффри, старший прикусил язык.

«И в самом деле, будьте крайне осторожны, – поскольку Фесс не мог летать так замечательно, как они, ему потребовалось немало времени, чтобы догнать их. – А еще лучше, дети, пошли отсюда. Здесь опасно».

– Мы далеко от них, – возразил Джеффри, – и нас не видно.

– Здесь не опасно, Фесс, – взмолилась Корделия. – Мы же не собираемся сражаться с ними.

«Пока нет», – проворчал черный конь.

– Разбойники замедлили шаг, – сообщил Грегори.

Джеффри вырвался из рук Магнуса и шагнул к младшему брату.

– А ты откуда знаешь, что они – разбойники?

– Кто же еще одевается так неряшливо и вдобавок носит оружие?

Увидев дубинки, разбойники действительно замедлили шаги, но тем не менее окружили монахов с трех сторон, злобно ухмыляясь.

– Вы взаправду хотите отлупить нас, слуги Господни? – в устах самого длинного из разбойников последние слова прозвучали как ругательство.

– Старший монах шагнул вперед.

– Надеюсь, что нет. Кто вы такие и что вам здесь нужно?

Это почему-то показалось бандитам очень забавным, они аж захрюкали от удовольствия, а самый длинный отозвался:

– Мы благородные джентльмены, о добрый брат. Разве не видно по нашим изящным мордам и дорогой одеже?

– Ты хочешь сказать, что вы разбойники, – в словах старшего монаха скользнула тень презрения. – Ну что ж, а я отец Боквилва. Что вы собирались у нас отобрать?

Разбойничья ухмылка исказилась до оскала.

– Отобрать? А что у тебя есть, славный монашек. Все то есть.

Отец Боквилва пожал плечами.

– Берите все, что найдете. И не стесняйтесь – Господь не оставит нас.

Разбойники уставились на монаха, не веря собственным ушам. Ухмылка предводителя стала еще шире, он победно заржал:

– Ну и дурак же ты! За мной! – и направился в сторону дома, махнув своим людям рукой. – Овца готова, можно стричь!

Остальные разбойники затрусили следом. Монахи посмотрели им вслед.

– Не заберут же они мой молитвенник, – заметил один.

Монах постарше пожал плечами:

– Если и заберут, что с того? Я перепишу его тебе заново, по памяти.

– Да почему они сдались так просто? – прошипел Джеффри. – У них же есть и дубины и шлемы! Почему им так безразлично, что у них все отберут?

– Они люди духовные, – ответил Грегори. – Вещи из дерева или железа для них ничего не значат.

– Тебя забыли спросить, малявка!

– Тогда я спрошу у тебя, – рассердился Грегори. – Как могут такие благочестивые люди взять в руки оружие?

«К сожалению, такие прецеденты уже были, – вздохнул Фесс. – Служители каждой из религий рано или поздно берутся за оружие».

– Смотри, они достали щиты, – Магнус тронул брата за плечо. – Может быть, им просто нужно было время вооружиться.

Джеффри крутнулся, чтобы посмотреть, и покачал головой.

– Только щиты. У них с собой даже ножа кухонного нет.

– Разбойники возвращаются, – со страхом прошептала Корделия.

И действительно, разбойники высыпали из дома с криками ярости.

– Это что еще за шутки? – накинулся самый здоровый на отца Боквилву. – У вас что, нет ничего, кроме муки да гороха?

Священник кивнул другому бандиту.

– Я вижу, ты нашел мой требник. Возьми его, если хочешь. Бог даст мне еще.

Разбойник с проклятием отшвырнул требник прочь.

Подбородок отца Боквилвы затвердел.

– Там больше ничего нет. Лишь немного мяса, священные сосуды и кое-какая утварь.

– Больше ничего, а? – бандит ухмыльнулся и помотал грязным мешком. – А это что такое?

И поднял вверх золотую чашу.

– Это один из священных сосудов, о которых я только что говорил, – старший монах побледнел. – Он принадлежит не нам, но Господу. Умоляю тебя, возврати чашу на алтарь, с которого взял ее!

– Ты сам только что сказал, что Бог тебе подаст. Ну, а нам он подал эту золотую Божью штуковину.

– Вы не осмелитесь осквернить храм!

– Чего еще? Разве Господь не велит делиться с бедными?

– Ты богохульствуешь. Верни священную чашу – или ты разоришь дом Господень?

– Нет, твой ограблю! Ну-ка, что ты там еще прячешь, а?

– Ничего, хотя вы еще не добрались до наших шкур. А все наше золото уже у тебя в руках.

– Я тебе не верю! – рявкнул грабитель. – Ты уже хотел укрыть эту штуку от меня. А ну, говори!

И он хлестнул отца Боквилву по лицу. Голова священника мотнулась назад, лицо покраснело, он отчаянно попытался сдержать ярость и преуспел в этом. Разбойник зарычал и снова занес кулак, но в этот раз рука священника взметнулась вверх, отразив удар, и в следующее мгновение он ловко подкосил разбойника ногой. Тот грохнулся оземь, а его товарищи с воплями: «Стой! А ну брось! Не смей!», кинулись вперед, размахивая мечами и дубинами.

Монахи закрылись щитами и мечи с тупым стуком увязли в дубленой коже. Один из разбойников, схватив дубину обеими руками, обрушил ужасный удар на голову монаха, но тот вскинул щит, дубина бумкнула о него и так подпрыгнула вверх, что бандиту даже не пришлось тратить сил, чтобы замахнуться для следующего удара.

Однако другой разбойник дотянулся до щита и дернул его на себя. Монах, укрывавшийся за щитом, оступился, и в этот момент разбойничья дубина очертила молниеносную дугу. От удара шлем монаха отлетел в сторону, и тот зашатался, оглушенный.

– Да они только отражают удары! – не выдержал Джеффри. – У них же есть дубины, почему они не отбиваются?

– И потом, их же в два раза больше, чем разбойников, – жалобно добавила Корделия.

Двое с мечами наконец высвободили клинки и снова закружили вокруг своих жертв.

«Джеффри, не смей…» – Фесс неожиданно почуял неладное.

Но не успел Фесс и договорить, как мальчишка с воинственным воплем вылетел из кустов.

«Джеффри!» – в отчаянии простонал Фесс.

– Назад! – заорал Магнус. – Это не наше… А, черт подери! Он уже в гуще!

Джеффри подхватил дубинку оглушенного монаха и яростно замахнулся на разбойника. Тот отскочил от изумления, затем помрачнел и шагнул вперед.

– Назад, злодей! Не тронь моего брата! – рявкнул Магнус, выскакивая из-за деревьев.

«Магнус! – взвыл Фесс. – Дети! Как вы можете!» – и с грохотом вломился в кусты на опушке.

– Как! Неужто мы будем стоять в стороне! – вскричала Корделия. – Ну уж нет! – и, вскочив на метлу, помчалась на поляну.

Грегори благоразумно остался в тени. Впрочем, он пристально поглядел на камень размером с кулак. Камень заворочался, пошевелился и, молнией взвившись с земли, угодил разбойнику точно в голову.

Грабитель, стоявший перед Джеффри, уже занес дубину, чтобы размозжить мальчишку, но Магнус подскочил сзади, ухватился за нее и всем своим весом рванул. Разбойник пошатнулся и, обернувшись, вытаращил глаза. Заметив Магнуса, он оскалился, снова поднял дубину… но Джеффри уже сидел у него на плечах, откручивая голову. Бандит заревел и попятился, где Магнус как раз ставил ему подножку. Тот грохнулся наземь, взмахнув руками, словно желая взлететь.

Один монах уже лежал на земле, и разбойник заносил дубину, чтобы прикончить его, когда Корделия с визгом вцепилась ему в рожу, и бандит с испуганным воплем чуть не бросился наутек. Затем разглядел, что его обидчик – всего лишь маленькая девчушка, и кровожадно замахнулся.

Фесс вытянул шею, схватил его за шиворот стальными челюстями и мотнул головой. Бандит с воем улетел прочь.

– Ты все испортил! – огорченно крикнула Корделия Фессу.

Тут ее увидел отец Боквилва и побледнел. Ему хватило одного взгляда, чтобы заметить в самой гуще сражения еще двоих детей.

– Здесь дети! – прогремел он. – Не ждите, братья! Бейте! Спасайте детей!

Монахи даже не оглянулись на своего предводителя, но их дубинки в мгновение ока завертелись, как крылья мельницы, и хлестко забарабанили по врагу. Разбойники завопили, двое упали. Дубинки снова завертелись.

Четверо разбойников устремились к Магнусу и Джеффри. Фесс с ржанием кинулся прямо на них, и те, испуганно заорав, разбежались. Но за спиной коня раздался вопль Джеффри: «На помощь!» Главарь разбойников поднял его над головой, собираясь бросить оземь. Фесс развернулся и прыгнул на главаря; Джеффри кувырнулся и приземлился на ноги – но четверка разбойников с победными криками вновь набросилась на Магнуса. Фесс опять было крутнулся к ним и вдруг застыл, как изваяние, на полуобороте, его передние копыта ударились в землю, конь неловко расставил в стороны закоченевшие ноги и замер окончательно. Голова опустилась и покачивалась между бабок.

– Подлецы! – вскричал Джеффри. – Довели коня до припадка!

И бросился на ближайшего разбойника. Разбойник испуганно отшатнулся, затем протянул лапы, чтобы поймать мальчишку – но тут рука в коричневом рукаве схватила его за плечо и развернула на месте, а дубинка звонко треснула по макушке.

Бандит грохнулся, а разгневанный отец Боквилва переступил через бесчувственное тело.

– Ко мне, малец! Ни шагу прочь!

Он пихнул Джеффри себе за спину и огляделся в поисках врагов.

Увы, он опоздал. Дубины его братьев-монахов уже отмолотили свое, зерно упокоилось на земле, а мякина улепетывала в лес.

Переводя дух, отец Боквилва оглядел с полдюжины разбойников, безмятежно валявшихся на земле.

– Недоброе дело. Священник не должен поднимать руку на ближнего. Позаботьтесь о них, братья, присмотрите, чтобы никто не умер, и помогите тем, кто ранен.

Остальные монахи опустились на колени, оглядывая синяки и ссадины, проверяя, стучат ли сердца.

Отец же Боквилва сердито повернулся к Магнусу, Джеффри, Грегори и Корделии.

– Не сомневаюсь, у вас были самые лучшие намерения, и все же – это безрассудство.

– Но вы даже не защищали себя! – выкрикнул Джеффри. – А стоило вам только начать, как они не устояли!

– Нам не было нужды даже начинать, – отрезал священник. – Ответь лучше, как вы тут оказались.

Грегори и Магнус обменялись взглядами. Затем старший сказал:

– С вашего разрешения, сэр, мы должны присматривать за конем нашего отца.

– Конем? – поднял брови отец Боквилва, поглядев на Фесса. – Вот как… А чем больна несчастная скотина?

– К нему эльфы липнут, – Магнус шагнул к Фессу.

– Эпилептик? – не расслышал отец Боквилва. – И ваш отец до сих пор не избавил его от мучений?

– Он верный друг и доблестный боец, – недовольно ответил Джеффри. – По сравнению с его заслугами эти припадки – ерунда.

Магнус запустил руку под седло и нажал на выступавший под шкурой позвонок – замаскированный выключатель.

– А откуда бы знаете это слово? – полюбопытствовал Грегори.

Словно прозрачная пленка опустилась на глаза отца Боквилвы.

– Неважно. Конь не ранен?

– Да нет, сейчас он придет в себя, – Магнус внимательно глядел на медленно поднимающего голову Фесса.

– Ггдеее… чтооо…

Магнус погладил бархатный нос.

– У тебя был припадок, дружище. Ничего, сейчас ты снова будешь в порядке.

Он посмотрел на монаха и ощутил укол тревоги.

– Что это вы так смотрите?

Отец Боквилва не сводил глаз с Фесса.

– Мне показалось… Неважно.

И снова сурово поглядел на мальчиков.

– Вы тоже показали себя доблестными – но глупыми. Эти разбойники не совладали бы с нами, ибо мы умеем постоять за себя.

– Даже слишком, – завистливо покосился Джеффри. – Откуда только берутся монахи, которые так здорово владеют дубинкой?

– Джеффри! – оборвал его Магнус и повернулся к монаху:

– Я прошу у вас прощения, отец. Он еще мал и порой забывает о хороших манерах.

– А я тебя не просил за меня извиняться, – огрызнулся Джеффри.

– Конечно, нет, но если чувствуешь, что должен извиниться, то должен сам принести свои извинения, – отец Боквилва изучающе посмотрел на упрямого крепыша. – А следовало бы, ибо не подобает так разговаривать со старшими. Но я чувствую в твоей душе какое-то беспокойство и потому отвечу. Еще прежде, чем я понял свое истинное призвание, молодой сэр, я был юношей, похожим на тебя, и так же души не чаял в воинском искусстве, как, думаю, не чаешь и ты. Я с охотой упражнялся с дубинкой, да, любил стрельбу из лука и борьбу, и оставил их только, когда отправился в обитель, – тут он кивнул в сторону остальных монахов, которые усердно приводили разбойников в чувства. – То же самое можно сказать и о большинстве моих товарищей – но когда мы решили покинуть стены монастыря и жить в уединении, мы вспомнили о разбойниках, которые не упустят поживиться такой легкой добычей, как мы. Потому мы снова принялись упражняться, и научили тех из нас, кто не умел.

– Благодарю вас за откровенный ответ, – кивнул Магнус. – Но почему вы решили уйти из монастыря?

– А… У нас вышел спор с нашим аббатом, – пояснил отец Боквилва, – и спор настолько серьезный, что мы решили покинуть его.

– Так может, еще и поэтому вы оттачиваете ваши боевые умения? – круглыми глазами посмотрел на него Грегори. – Вы бойтесь, что ваш аббат решит возвратить вас назад силой?

Отец Боквилва ошеломленно уставился на младшего.

– Да ты проницательный малый… Верно, глубоко в душе у нас есть и такие опасения.

Рожица Грегори сморщилась, в глазах заблестели слезы:

– Такого не может быть! Божьим людям ужасно даже думать о битве!

– Не могу не согласиться с тобой, – негромко ответил отец Боквилва, – и искренне желаю, чтобы этого не случилось. Пойдемте, я попробую объяснить положение, пока провожу вас домой.

Корделия застыла.

– О, нет, святой отец! Не стоит беспокоиться, чтобы провожать нас!

– А придется, – твердо ответил монах, – ибо я желаю поблагодарить за вашу храбрую помощь вашего отца. Причем лично.