Текст книги "Длинные тени октября (ЛП)"

Автор книги: Кристофер Триана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Итак, – язвительно сказал он, – хочешь посмотреть телевизор или что-то в этом роде?

Ему пришлось дать ей понять, что он недоволен, но он не хотел уходить или говорить об этом. Небольшое чувство вины имело большое значение, и было совершенно очевидно, что она серьёзно увлекалась им, гораздо больше, чем он ей. Он хотел заняться с ней сексом, а Кайла хотела с ним встречаться. Это давало ему преимущество над ней, облегчая манипулирование ею. Если бы он работал с её эмоциями (а не только с её телом), он в конце концов снял бы нижнюю часть этого бикини. Он просто не хотел, чтобы это длилось всю грёбаную неделю.

– Я просто не готова, – сказала Кайла позади него, натягивая одеяло себе под подбородок. – Надеюсь, ты не разочарован.

Он должен поработать над этим.

– Просто я думал, что я тебе нравлюсь, – сказал он.

– Да! Ты действительно… – она подобралась к краю кровати, чтобы оказаться рядом с ним, и взяла его за руку. – Ты мне очень нравишься, Джо.

Он вздохнул для эффекта.

– Мне просто кажется, что ты продолжаешь отталкивать меня.

Глаза Кайлы упали.

«Попалась!»

– Мне очень жаль, – сказала она.

– Всё в порядке, – холодно сказал он без эмоций.

Это не сопровождалось пожатием плеч или улыбкой. Это был тон сытой по горло супруги в усталой, излишней битве, такой же бесполезный, какой он слышал от своей матери, когда она либо испытывала отвращение, либо терпела поражение.

– Всё в порядке, я просто подумал, понимаешь…

Он намеренно замолчал, позволив ей заполнить свои собственные пробелы. Теперь она выглядела опустошённой, как будто она сорвала куш за игровым столом в Вегасе, но стала слишком жадной и проиграла всё в одном броске кости. Он видел сожаление в её глазах.

– Ты уверен, что не злишься? – спросила она.

– Нет, – это было достаточно правдой. – Просто разочарован, как ты и сказала.

* * *

Кайла извинилась и пошла в ванную, но не потому, что ей нужно было ею воспользоваться. Ей просто нужно было плакать. Вот как она злилась на себя. Слёзы текли на неё не только тогда, когда она была грустна или тронута чем-то эмоциональным, например, романтическим фильмом. Она плакала всякий раз, когда расстраивалась, особенно на себя, как и сейчас.

Она сидела на унитазе и пыталась успокоиться, всхлипывая, но ванная была большой и отдавалась эхом при каждом сопении, даже когда вода в кране бежала, чтобы заглушить его. Она только надеялась, что никто не подошёл достаточно близко к двери, чтобы её услышать.

«Идиотка. Ты такая идиотка. Ты всё испортишь, если не приложишь больше усилий».

Она всё ещё была в купальнике, с накинутым верхом, и смотрела на шрамы на руках. Она встала с унитаза и подошла к ящикам под раковиной. Там были ножницы, но ей нужно было что-то поострее, что-то, что могло бы сделать быстрый и чистый разрез, который не будет кровоточить слишком долго. Ей придётся сделать разрез где-нибудь, а не на руках, где она сможет спрятаться от других, даже от Джо, который снял с неё почти всю одежду.

«Тебе следовало позволить ему снять и низ. В чём был бы вред?»

Он просто хотел прикоснуться к ней там, а она совсем не хотела, чтобы он этого делал. Ну, если честно, она этого хотела, но не сделала. Его руки так приятно ласкали остальную часть её тела, его пальцы нежно гладили её живот и щипали соски; если бы он прикоснулся к ней в том же месте, к которому она иногда прикасалась, это, вероятно, было бы не чем иным, как удивительным, а может быть, даже изменило её жизнь.

Но вот откуда исходил настоящий страх.

Она просто не чувствовала себя готовой сделать такой решительный шаг, даже с парнем, от которого она была без ума, особенно в это время. Но она так хотела быть с ним, так хотела, чтобы это сработало. Она ненавидела то, что он чувствовал, будто она его отталкивает. Возможно, физически, но не эмоционально. Но с парнями разницы не было. Джо не был виноват в том, что чувствовал себя оскорблённым. Она сделала это. Она заставляла его чувствовать себя нежеланным, пока пыталась заинтересовать его ею. Было бы забавно, если бы не было так жалко.

«Такая идиотка».

В верхнем ящике она нашла зубную пасту, катушку с зубной нитью и несколько одноразовых бритв. Она достала новую, ножницами отрезала пластик и освободила лезвие, а затем пошла с ним в душ и села на скамейку. Там было бы проще убрать кровь. Она спустила нижнюю часть купальника и провела лезвием прямо над своей вульвой, сквозь верхнюю часть светлого пучка волос. Давление в её груди уступило место пустоте, которая позволила ей снова дышать. Порез был острым, чистым, и кровь потекла быстро. Было больше, чем она ожидала. Она снова зашла слишком глубоко. Приняв душ, она смыла кровь с раны. Хотя слёзы всё ещё катились по её щекам, её тело перестало дрожать, а нос высох. Стеснение, из-за которого у неё всё ныло, ослабло, и её охватило чувство спокойствия, лёгкого и безмятежного, как летний ветерок, и даже стыд, который она чувствовала из-за того, что причинила себе боль, не мог перевесить быстрое облегчение, которое она почувствовала.

За плиткой стены душа что-то тихо стукнуло.

Она услышала тихий звук, похожий на женский голос. Это походило на стон удовольствия. Она подумала о Максин, но их с Дэнни комната была в конце коридора. Этот шум доносился с другой стороны стены.

Она положила руку на стену, всё ещё держа бритвенное лезвие. Оно оставило след на плитке, и она потянулась к насадке для душа, чтобы смыть его, но когда она посмотрела снова, кровь исчезла, как будто трещины на плитке поглотили всё это за долю секунды, и она отвернулась.

Вода стала ледяной, и Кайла выпрыгнула. Она засунула немного туалетной бумаги между разрезом и низом бикини, чтобы остановить кровотечение, и как можно быстрее вышла из ванной, пробежав по коридору, чтобы найти своих друзей.

* * *

Внизу Робби уснул на кушетке.

Максин улыбнулась. Мальчик был симпатичным. Придурком, но симпатичным.

Обычно она старалась избегать поздних перекусов, сохраняя вес, хотя в этом не было необходимости, но весь этот секс вызвал у неё аппетит. Дэнни задремал. Она слышала, как Кайла и Джо тихо разговаривают в другой комнате, но не хотела их беспокоить. Пришло время Кайле перестать быть такой отсталой от жизни занудой и пойти до конца. Для неё это было бы хорошо. Это, наконец, сделало бы её полноценной женщиной, и Максин почувствовала бы, что тусуется с равной, а не с девочкой, которая на волосок выше играет с куклами. Она знала, что её суждение о Кайле было немного резким, но она не могла не находить её отсутствие сексуальной активности незрелым и немного раздражающим. По сравнению с ней она чувствовала себя какой-то шлюхой.

Она хихикнула, думая о том, что она только что делала с Дэнни. Кайла тоже могла бы получать удовольствие от всего этого.

«Может, я шлюха, но я знаю, что мне нравится, и не боюсь за этим идти».

В шкафу она нашла коробку крекеров Ritz и банку арахисовой пасты. Когда она закрыла дверь, ротвейлер был там и смотрел на неё. Она ахнула. Собака, казалось, появилась из ниоткуда. Когда первоначальный шок прошёл, это стало почти мило. Он, должно быть, слышал, как открылся шкаф и прибежал в надежде получить остатки.

– О, – поддразнила она, – хрюша хочет крекер, а?

Собака зарычала, и Максин остановилась.

«Дерьмо».

Она была с ним наедине. Самым близким человеком был Робби, но он был в гостиной. Кроме того, он был мелким. У неё будет больше шансов отбиться от собаки, чем у него. Тем не менее, казалось, что он привязался к нему. Может, ему удастся взять это под контроль?

– Эй, Робби?

«Какого хрена они не избавились от этой долбаной твари?»

Она взяла открытую банку с арахисовой пастой и протянула ему в качестве подношения. Хотя она мало знала о собаках, она знала, что все они без ума от арахисовой пасты.

Все, кроме этого.

Он огрызнулся на неё, его зубы схватили банку, когда она выпустила её.

– Робби!

Собака рычала. Слюна свисала с его рта. Его жёлтые зубы сверкнули, и теперь в его глазах было что-то не так. В мягком свете кухни они выглядели иначе, почти красными.

– Робби! Помоги мне!

Стены внезапно ожили, но это не был гром, и этот звук вернул ей в сознание ужас, который она видела прошлой ночью.

«Кровь. Повсюду кровь. И глаза».

Собака лаяла и становилась на дыбы, её передние лапы отрывались от земли с каждым щелчком челюстей. Пока он не собирался на неё прыгать, но скоро мог бы. Максин готовилась закричать.

Робби вошёл на кухню, протирая глаза.

Собака замолчала и сразу потеряла к ней интерес. Всё внимание досталось Робби, его короткий хвост радостно вилял, как будто он не был злобным всего несколько секунд назад.

– В чём дело? – спросил Робби.

Он посмотрел на неё, и его глаза расширились.

Она забыла, что на ней были только бюстгальтер и трусики.

– Нам нужно убрать эту собаку отсюда, – сказала она.

– Что? Почему?

– Он собирался напасть на меня.

Робби действительно рассмеялся.

– Что?

– Я не шучу. Разве ты не слышал, как он рычит и лает на меня?

– Я слышал, как он лаял, но посмотри на него. Он безобидный.

Он почесал собаку под подбородком, и она залила его слюной, а её задняя лапа начала неудержимо дёргаться.

Максин была в замешательстве.

– Просто держи его подальше от меня. Нам нужно выяснить, чёрт возьми, кому он принадлежит. Я имею в виду, мы нихрена о нём не знаем. Он мог быть бешеным или что-то в этом роде.

Робби снова начал смеяться, но проглотил смех, когда она бросила на него ненавистный взгляд.

– Хорошо. Я постараюсь не подпускать его к тебе.

– Смотри за тем, что он делает.

Она взяла еду и направилась наверх, собака наблюдала за ней, пока та не скрылась из виду.

* * *

Безмолвные вспышки молний давали ей бледные снимки спальни. Тени простирались до потолка, двигаясь, как будто фары проезжали по дороге, хотя дом находился слишком далеко от неё, чтобы его могли затронуть проезжающие машины.

Кайла хотела разбудить Джо, но не смела.

Они лежали в одной постели, хотя дальше не пошли. Казалось, он потерял интерес, а она слишком боялась что-либо инициировать. Он выпил ещё пива и отключился, а она выключила свет, чтобы немного отдохнуть. Сегодняшний вечер выдался больше стрессом, чем весельем, и она была готова к тому, чтобы всё закончилось.

Но молнии держали её в напряжении, как и тени, которые, казалось, двигались. Они делали это короткими вспышками, ровно настолько, чтобы заставить её усомниться в том, что она видела. Они были быстрыми, поэтому ей было трудно отследить причину их возникновения. Она сказала себе, что это должен быть какой-то внешний источник света, но не могла придумать, что именно. Окно выходило на чёрный как смоль лес. Тени казались неестественными, живыми и пытались скрыть этот факт.

Она приподняла одеяло повыше.

Рядом с ней случайный храп Джо помог ей вернуться в реальность, и когда она смотрела, как он спит, она не видела, как ползут тени. Но это было для неё страшнее, потому что она знала, что они были там, даже когда она не смотрела. Пока она смотрела, они не могли коснуться её. Она не знала почему, но она не хотела этого. Эта мысль заставила её замереть.

Она предпочла смотреть в окно, глядя на верхушки деревьев, шевелящиеся, как хвосты животных. Она могла просто различить облака, которые заполняли небо, и когда сверкала молния, она могла видеть сквозь них, как рентгеновский луч. Миру пора было спать, но ночь была живая, лихорадочная. Всё кружилось с собственной тёмной силой, деревья трещали, как радиоволны, грозовые тучи пожирали небо голодными языками, электрические стробоскопы наполняли энергией саму суть ночи, придавая ей острый и дразнящий край, как у бритвы, которой она пронзила свою плоть.

Грудь Кайлы поднималась и опускалась. Стон вырвался из её горла. Ночь зашевелилась, почти маня. Она поднялась с простыней, теперь уже в джинсах и кофте, схватила куртку и надела туфли. Спускаясь по лестнице, она слышала зов чёрной чащи снаружи, а когда она выбралась на крыльцо, она подошла к входной ​​двери и вышла за пределы владений, лицом к лицу с непоколебимой тенью горы. Ночь гудела, деревья тряслись, как колышущиеся конечности, листья трещали, как горящая лоза, засохшая трава извивалась в плети. Холодный ветер поцеловал её, и её зубы начали стучать, но она продолжала идти к лесной приманке. Там было что-то опасное, но красивое. Она не могла видеть, слышать или обонять это; она могла только чувствовать это, как чувствуешь присутствие кого-то, скрывающегося за спиной. Мягкий пушок на её теле встал дыбом, и её поразил запах чего-то землистого и едкого. С каждым шагом воздух становился всё холоднее и суше. Он ласкал её, как руки любовника, скользя по низу её джинсов, чтобы найти все её интимные места. У неё вырвался ещё один стон, хотя она и не собиралась этого делать.

А потом она увидела их.

Они двигались за деревьями в тени, более тёмной, чем сама ночь. Они были тонкими и высокими, их ноги напоминали птичьи, а руки раскачивались по бокам, как гигантские плети. Они бесшумно двигались сквозь груды мёртвых листьев, даже не потрескивая их, и были быстрыми, перескакивая с дерева на дерево с ловкостью лягушек.

Кайла затаила дыхание и не двинулась с места.

Фигуры двигались в чаще. Она не могла сказать, заметили ли они её, но в мгновение ока поняла, что именно они подняли её с постели и каким-то образом увлекли её. Они были гипнотическими, когда плыли по лесу, словно плыли по воздуху, почти невероятно изящные, их тела были покрыты длинными тенями.

Кайла отступила назад, всё ещё наблюдая за деревьями, и когда она убедилась, что они не идут за ней, она повернулась и побежала обратно вверх по холму к патио, хлопнув и заперев за собой входную дверь. Она споткнулась о циновку у своих ног и, не успев удержаться, врезалась в тротуар.

Со стоном она встала на колени и увидела другую тень, на этот раз плавающую под поверхностью бассейна, как мёртвое тело, прикованное цепями. Она ахнула и резко выпрямилась, её тело замерло и напряглось.

Тень была по форме более человечной, чем тени в лесу. У неё были длинные волосы и женственные изгибы, но её было трудно разглядеть, потому что она, казалось, находилась на самом дне глубокого бассейна, а тепло воды создавало пелену тумана, которая поднималась с краёв, как туман на кладбище.

Что-то шумело внизу.

Кайла беспокоилась, что Максин купалась ночью и почему-то застряла. Она могла утонуть. Она могла быть уже мертва. Эта мысль заставила Кайлу броситься к краю, и когда она подошла ближе, тень сместилась и изменилась, превратившись в не что иное, как чёрное пятно, созданное светом в конце бассейна.

Она вздохнула с облегчением.

«Боже, девочка, ты становишься такой же сумасшедшей, как Максин, со всеми этими видениями».

Но тени в лесу должны были быть настоящими, верно? Она закусила губу и снова посмотрела на бассейн, ожидая каких-либо признаков странности, но всё, что она увидела, была застойная голубая вода. Она пошла обратно к дому, не заметив бледного лица, появившегося из воды.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– Я думаю, есть люди, живущие в лесу, – сказала ему Кайла.

Они завтракали, и Джо был более чем готов к её отъезду. Он то и дело поглядывал на лестничный пролёт, надеясь, что Максин спустится, и девушки уберутся отсюда. Ему по-прежнему нравилась Кайла, и он, конечно, всё ещё хотел трахнуть её хоть как-нибудь, но компания женщин легко утомляла его, особенно когда они несли всякую чушь. Он не был заинтересован в том, чтобы быть лишь другом, как болван.

А теперь ещё она говорила эту ерунду.

– Прошлой ночью, – сказала она. – Я вышла на улицу и… ну… Я почти уверена, что видела людей, которые там передвигались. Это было действительно жутко.

– Может, они бродяги?

Он не разделял эту идею. Он просто хотел, чтобы она заткнулась. Он проглотил хлопья.

– Ну, я думаю, они могли быть такими. Но почему они должны быть здесь? Не то чтобы они могли попросить мелочь в глуши.

Джо пожал плечами, молоко стекало по его подбородку.

– Может, они шизики и не знают, где они.

Она села на место.

– Это страшно, Джо.

– Нет, было бы страшно, если бы это была стая людоедов, спускавшаяся с горы.

– Боже, перестань! Ты меня пугаешь.

Он усмехнулся. Наконец остальные спустились по лестнице, сначала Дэнни, а затем Максин следовала за ним. Её волосы были подобны вороньему гнезду, а на их лицах были красные полосы от покрывала.

– Разве ты не оценишь мою новую причёску? – спросила она, демонстрируя взъерошенную голову.

Кайла хихикнула.

– Поразительно!

– Боже, эта кровать – самая удобная вещь на свете. Мне казалось, что я сплю на облаке на небесах.

Она потянулась, и Дэнни хлопнул её по заднице по дороге к холодильнику. Мгновение спустя из-за угла появился Робби, а рядом с ним бежала собака. Джо собирался сказать ему, что ему нужно избавиться от пса, когда раздался звонок в дверь.

– Вот дерьмо, – сказал он, думая об офицере полиции.

О приезде офицера девушкам, конечно, не рассказали. Это означало бы, что им придётся объяснить, что шлюха Линда была там, а они не хотели этого делать. Джо даже не сказал Робби, что приезжали копы. Он не хотел вызывать у своего младшего брата сердечный приступ, заставляя его думать, что полиция занимается его оплачиваемой дрочкой.

– Разве кто-нибудь не откроет? – спросила Максин.

Джо встал.

– Да, конечно.

Он кивнул Дэнни, намекнув, что он должен пойти с ним. Он не был уверен, что это копы, но чувствовал, что тот, кто был за этой дверью, не развеселит его.

Он открыл её.

Перед ними стояла молодая девушка с тёмными волосами и янтарными глазами.

– Привет, – сказала она.

Джо моргнул, не отвечая. На вид ей было лет шестнадцать, миниатюрная и бледная, и в её пурпурных запавших глазах было тревожное выражение, которое не соответствовало её тёплой улыбке. Поверх сарафана с цветочным узором на ней был свитер с пуговицами.

– Привет, – сказал Дэнни, как будто она была старым другом.

– Я Хэйзел.

На подъездной дорожке не было машин, кроме Oldsmobile Дэнни и Dodge Charger Кайлы. Джо даже велосипеда не заметил.

– Я увидела ваши машины перед домом, – сказала Хэйзел. – Я хотела поздороваться и посмотреть, чем вы занимаетесь.

Мальчики стояли ошарашенные.

– Просто… – сказала она. – Просто раньше я здесь жила.

* * *

В тот момент, когда он увидел её, Дэнни почувствовал рывок в груди. Он был карпом, и она подцепила его на крючок. Она напомнила ему человека, которого он не мог найти, как будто он видел её в фильме, который не мог полностью вспомнить. Но от вида её овального лица и распущенных локонов его охватила тёплая дрожь, сделав член полутвёрдым.

«Может, я видел её в порно?»

Но она не выглядела типичной. Кроме того, она была молода. Может, у неё была сестра, которая ходила с ним в школу? Если кто-то ещё узнал её, они этого не показали. Дэнни почувствовал, что она внесла что-то новое своим приходом, какую-то изюминку, которой не было в других девушках, например, как единственный цветок, растущий на поле грязи. Она не была классически красивой, но всё же в её губах, глазах и высоких скулах было что-то, что делало других девушек невидимыми. Он чувствовал, как ревнивый взгляд Максин обжигает его затылок, и ему было всё равно, что все, включая Хэйзел, знали, что он пялился на неё. Она криво улыбнулась ему.

– Итак, – сказала Максин, – так кто ты на самом деле?

Хэйзел продолжала гладить Горация. Он подбежал к ней, как только она вошла.

– Меня зовут Хэйзел Сноуден. Раньше я жила в этом доме.

Джо склонил голову набок.

– Так ты внучка Глэдис или что-то в этом роде?

Она ухмыльнулась.

– Что-то в этом роде.

Дэнни ревновал, что она разговаривает с Джо, а не с ним, и подошёл к ней с глупой ухмылкой.

– Мы присматриваем за домом по её просьбе.

– Ты проверяешь нас? – спросил Джо.

– Нет. Просто зашла по привычке. Иногда мне не хватает жизни в этом старом доме. Я время от времени навещаю Глэдис, но была немного взволнована, увидев вас, ребята, болтающихся здесь. Она скучная и старомодная, ведёт себя слишком по-матерински, понимаете? Она не умеет развлекаться. Этот дом создан для развлечения, не правда ли?

– Это точно, – сказал Джо.

Дэнни увидел, что его друг расслабляется. Это было нормально, но он не хотел, чтобы он приставал к Хэйзел. Он сам хотел это сделать, ему было всё равно, была Максин с ним или нет. Эти внезапные чувства были странными, и он не совсем понимал, откуда они исходили, но тем не менее чувствовал их. Как ни странно, он знал, что будет грубым с Джо, если тот будет оказывать знаки внимания Хэйзел.

– Ты знаешь эту собаку? – спросила Кайла.

Хэйзел похлопала его по голове.

– Не обращайте на него внимания. Он бродяга. Он приходит и уходит, когда ему заблагорассудится.

– Как его зовут?

Хэйзел склонила голову, её глаза потемнели.

– Ну, а как вы его назвали?

– Гораций, – сказал Робби.

– Ну, тогда это хорошее имя, не так ли?

Она подошла к Робби и протянула руку. Она не делала этого ни с кем другим, и Дэнни почувствовал укол в основании позвоночника. Пот стекал по его волосам, словно лава.

– Как тебя зовут?

– Я Робби.

– Это тоже хорошее имя. Полное… жизни.

Лицо Робби выражало тревогу и возбуждение, и Дэнни пришлось прикусить себе губу, чтобы сдержать гнев. Он покачал головой, пытаясь успокоить свои мысли. Почему он был так привязан к девушке, с которой только что познакомился? Она не была девушкой с обложки Playboy или кем-то подобным. Её одежда даже не была модной. Кроме того, он пытался помочь Робби переспать с кем-нибудь. Разве это не хорошо, что она проявила небольшой интерес к мальчику?

– Итак, – сказал Джо. – Почему Глэдис не попросила тебя посмотреть за домом?

– Она думает, что я не смогу. Я недостаточно ответственна.

Хэйзел подошла к Джо, и собака пошла с ней.

– Если бы у меня было это место, я бы устроила большую вечеринку. Мне это нравится. Я люблю сходить с ума.

Дэнни полностью выпрямился и сложил руки перед промежностью, чтобы скрыть это.

– Что ж, мы уже закончили вечеринку, – сказал Джо. – Разве это не так, Робби?

Небрежное: «Да, братан» было всем, что мог произнести мальчик.

– Ещё рано для вечеринок, – сказала Максин, положив руки на бёдра. – Я имею в виду, тебе не кажется, что это было плохое время, чтобы зайти?

Лицо Хэйзел на мгновение потемнело, но затем улыбка вернулась. Но она казалась искусственной, будто нарисованной на лице.

– Я ехала в церковь, – сказала Хэйзел. – Мой отец – священник.

«Забавно, – подумал Дэнни. – Разве Глэдис не говорила, что её муж священник или что-то такое? Религия – это у них семейное».

– Что ж, не позволяй нам удерживать тебя, – сказала Максин, заставив Дэнни вздрогнуть от её стервозности.

Хэйзел проигнорировала её и посмотрела на Кайлу.

– Надеюсь, ты не против, чтобы я это сказала, но ты очень красивая.

Кайла покраснела.

– О, эм-м-м, спасибо.

Она смущённо провела рукой по волосам.

– Ты выглядишь милой, в отличие от некоторых других девушек, которых я знаю.

Дэнни рассмеялся. Максин ничего не сказала, только сердито посмотрела на него.

– Ты тоже, – сказала Кайла.

Хэйзел повернулась и заправила волосы за ухо. Это лёгкое движение показалось Дэнни таким эротичным. Желание прикоснуться к ней жалило его, как насекомое.

– Ну, – сказала она, – я пойду в часовню. Отец очень злится, когда я опаздываю. Но, может быть, я увижу вас всех позже?

– Чёрт возьми, да! – выпалил Дэнни.

Джо показал ей большой палец вверх.

– Каждая ночь – подходящее время для вечеринки.

Она вернулась через прихожую, Гораций следовал за ней. Она обернулась в последний раз, её глаза, казалось, искрились без какого-либо света, который они могли бы поймать.

– Увидимся, – сказала она.

А потом она ушла.

* * *

Девушка действительно понравилась Робби, и он не мог не заметить, как другие парни тоже смотрели на неё, особенно Дэнни. Он делал всё, только что не пускал слюни, и выражение лица Максин было смешным и в то же время устрашающим. Робби не завидовал гневу, который перенесёт Дэнни, когда они останутся одни.

В Хэйзел было что-то совсем другое, и не только то, что она проявила к нему неподдельный интерес. Она была отстранена, уверена в себе, что противоречило её возрасту, и её любопытное очарование привлекло внимание всех в комнате. Он надеялся, что увидит её снова.

Когда они ехали в сторону города, Дэнни был за рулём, а Джо ехал рядом, они слушали визжащий хэви-метал, старшие мальчики курили косяк, Робби смотрел на клубы тумана, который сползали с горы и теперь струились сквозь деревья, как белые черви. Он был на заднем сиденье, Гораций лежал на полу.

Девочки уехали, но пообещали вернуться ближе к вечеру. Они просто хотели побыть дома с родителями, чтобы у них не было проблем. Послеполуденный свет был приглушён мрачно-серым, тяжёлые тучи парили, словно рок, набухшие от дождя. Чёрные вороны медленно кружили в воздухе, а ферма МакЛири проносилась мимо в оранжевом пятне.

– Так что ты думаешь о Хэйзел, чувак? – спросил его брат.

Робби почувствовал давление в груди, как будто его сдерживает отрыжка.

– Не знаю. Думаю, она кажется крутой.

– Прошлой ночью было трое парней и только две девушки. Может, сегодня вечером мы немного выровняемся? Если Максин когда-нибудь простит Дэнни.

– Всё в порядке, – сказал Дэнни в облаке травы.

– Она выглядела так, будто была готова отрезать тебе яйца и перебросить их через пруд.

– Да это всё ерунда. Она переживёт это. Я ничего не сделал.

– Что ж, нам больше можно не беспокоиться об охоте на Линду. Хэйзел положила глаз на нашего малыша Робби. Я почти чувствовал, как её «киска» становится влажной от него.

Дэнни повернулся.

– Эй, заткнись!

Джо заставил себя рассмеяться.

– Что, чёрт возьми, с тобой, чувак? Ты внезапно влюбился в неё?

– Нет, чувак. Я просто… Не знаю.

Робби заломил себе пальцы. Их разговор заставлял его нервничать по нескольким причинам.

– Да ладно, – сказал Джо. – Буквально на днях мы собирались потратить на Робби кучу денег. Теперь у нас есть девушка, которая, похоже, сделает это бесплатно. Что тебя так беспокоит?

Дэнни пристально смотрел на дорогу, побелев костяшками пальцев на руле.

– Давай поедим пиццы, хорошо? Я не хочу больше говорить об этой девке.

Теперь Джо рассмеялся по-настоящему.

– Вот дерьмо. Такое впервые.

* * *

Гораций не знал, почему хозяйка так быстро пришла и ушла. Ему не разрешалось скучать по ней, когда она уходила, и ему не разрешалось прыгать кругами от радости, когда она появлялась. Желание сделать это сотрясалось в нём, но удовольствие подчиняться ей перевесило все остальные эмоции. Она пришла к ним в своей более молодой форме, той, которая была больше всего похожа на плоть, и её запах был насыщенным и дразнящим. Пахло двором и деревьями, раскопанной землёй и гниющими листьями. Он был в восторге под её царапающими руками, лелея привязанность, которую он получил за то, что заманил эту шлюху в ловушку в душе, чтобы хозяйка могла её забрать.

Он хорошо поработал. Он был очень хорошим мальчиком.

Она заверила его, что он отличный фамильяр, эффективный и послушный дух. И это было всем, чем он хотел быть – проводником-животным для своей хозяйки. Она была его миром, его всем, и если бы она захотела, он бы содрал кожу с лиц всем в доме, мальчикам и девочкам, даже тем, кто ему нравился.

Она была хозяйкой.

Она знала лучше.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Кайла не была уверена, что хотела вернуться.

Она не думала, что она просит слишком многого, просто чтобы её пригласили на ужин и в кино. Шла и первая осенняя ярмарка, ей также нравились карнавальные аттракционы и печальная магия их кружащихся огней. Это было бы хорошее свидание, а не просто снова и снова целоваться в джакузи, а затем проводить время с парнем, который на самом деле не был твоим парнем, а был просто тем, кто пытался залезть тебе в штаны.

И всё же он ей всё ещё нравился.

«Идиотка».

Она наслаждалась великолепием дома так же, как Максин, но после двух ночей подряд с мальчиками она была готова к перерыву. Она хотела оставить какое-то расстояние между собой и усадьбой, и теми фигурами, которые она видела прошлой ночью. Она была трезвой и полностью проснулась. Тень на дне бассейна, вероятно, была создана из-за искажения света в воде, но в этом лесу был кто-то или что-то, и он был не один. Часть её хотела знать, что это такое, но другая, бóльшая часть боялась это узнать.

А потом была Хэйзел.

Была ли Кайла единственной, кого встревожило внезапное появление этой девушки? Максин определённо невзлюбила девушку, но это было больше из-за отвисшей челюсти и пристального взгляда Дэнни, чем из-за всего, что сделала Хэйзел. Кайла не совсем недолюбливала девушку, но её невинная внешность в сочетании с лукавой и соблазнительной натурой напомнила Кайле злого парня из «Плохого семени». Почему-то её причудливость казалась прикрытием для внутреннего дьявола. Кайла не была так уверена, что хотела бы задержаться, чтобы посмотреть, вернётся ли она, особенно ночью, когда скрывались тени и лазурное сияние бассейна играло шутку с её мозгом.

Сегодня она решила остаться дома. Раздеваясь перед ванной, она заметила струп, образовавшийся над её интимным местом. Она почти забыла о том, как порезалась прошлой ночью.

«А всё из-за Джо. Во всём виноват тупой упёртый Джо».

Было бы забавно, если бы не было так жалко.

Она уже и забыла, когда последний раз резала себя. Хотя она и переживала, она привыкла к регулярному отсутствию отца, и теперь, когда её оценки улучшились, она не чувствовала такого стресса, потому что давление поступления в хороший колледж больше не нависало над её головой как гильотина. Её жестокое обращение с собой было под контролем. Она почти чувствовала, что теперь это осталось позади.

«Всё из-за глупого мальчика».

Это словно как быть алкоголиком. Теперь она начинала бросать всё сначала.

Горячая вода приятно обжигала её ноги. Ей нравились ванны, близкие к палящим. Не как ещё одна форма самонаказания, а как способ открыть поры и отделить сознание от тела. Релаксация может быть такой приятной. Ванна была её способом медитации, и она погружалась в неё всякий раз, когда у неё было слишком много мыслей, всегда открываясь с новой точки зрения. Это помогало ей принимать все трудные решения.

Она вошла медленно, вздрагивая, когда её ягодицы коснулись воды, и, приготовившись, она ополоснула верхнюю часть тела. Затем она проскользнула внутрь, стиснув зубы от жара, и улеглась на надувной подголовник, чтобы отвлечься, пока её тело не приспособится. Мыльные пузыри образовали холмы вокруг ее выступающих колен и успокоили её кости, когда она закрыла глаза. Она зажгла ароматические свечи, наполняя полумрак осенними запахами тыквенных специй и кедра. Её мать отвела Патрицию в парк, так что воцарилась сладкая тишина.