Текст книги "Одно мгновение (ЛП)"

Автор книги: Кристина МакБрайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

* * *

Я стояла напротив стены рядом с входом в старшую школу под проливным дождем и порывами ветра, который пронизывал меня насквозь. Пытаясь не промокнуть до нитки, я вжалась в стену из красного кирпича, который царапал меня, но все равно не особо защищал от дождя. Я выглядела как мокрая и поникшая версия самой себя, что было последней вещью, которую мне бы хотелось испытать. Потому что если бы Джои, который должен был забрать меня, увидел потекшую тушь на моем лице, он бы подумал что я плачу из-за него.

Мне хотелось выйти под дождь и просто кричать в небо. Но небо не заслуживало того, чтобы я злилась на него. Так же как и маленький красный «Ford Taurus», который моя бабушка продала мне за сотню долларов и который находился в ремонте по замене коробки передач. Я злилась на Джои, который здорово опаздывал за мной.

Так как мой сотовый не пережил очередную проверку на прочность, я не имела возможности проверять свои сообщения. Тогда я попросила телефон у другой девочки и успела позвонить Джои около трех раз перед тем, как небо полностью потемнело и начался дождь. Мне не удавалось дозвонится до него, мой звонок просто переходил на голосовую почту. Когда за девочкой приехал отец и забрал ее, я осталась в полном одиночестве.

Так я стояла под дождем, дрожа и чувствуя себя очень глупо, пытаясь сообразить, что же мне делать дальше. И была в секунде от того, чтобы пойти до ближайшего магазина, который находился приблизительно в двух милях отсюда, позвонить маме и попросить ее забрать меня, когда перед Брандвилльской старшей школой остановился голубой «Олдсмобиль», принадлежащий Адаму. Я была удивлена и одновременно просто рада тому, что он приехал. Прыгнула на переднее сиденье, трясясь от холода и злости на Джои. Адам кинул мне полотенце, и я накинула его на плечи, чтобы согреться.

– Где он? – спросила я.

Адам потряс головой, поджав губы.

– Я не знаю.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что не знаешь, где он? – спросила я, стуча зубами. – Ты приехал за мной вместо него, так что вы должны были разговаривать друг с другом перед этим. Он опять поругался с мамой? Она забрала его телефон?

Адам напрягся, застыл.

– Что-то вроде того.

– Тогда я не понимаю, почему она не дала ему по крайней мере ответить на звонок, чтобы удостовериться, что я добралась домой в порядке. Я почти прошла две мили, чтобы купить одноразовый телефон, потому что мой полностью разрядился и…

– Он просто парень, ты же понимаешь? – Адам посмотрел на меня, и его глаза как будто светились в неярком свете.

– И что это должно означать?

– Ты слишком высоко подняла планку, сделала из него того, кто не может ошибаться. Поверь мне, – сказал Адам, – он тоже может быть не прав.

– Я знаю, что он не идеален.

– Ты словно разыгрываешь меня.

– Это не его вина, – сказала я. – Его мама злится, если он опаздывает домой всего на три минуты после наступления комендантского часа. Она просто вне себя из-за этого. Джои никогда не делал ничего подобного.

Адам хихикнул.

– Что? – спросила я. – Что это значит?

– Он никогда не делал ничего подобного? А что на счет вечера встречи выпускников?

Я фыркнула, махнув рукой, пытаясь отогнать старые воспоминания, о которых я постаралась забыть сразу после того, как Джои объяснил мне всю ситуацию.

– Это не было его виной. Мама заставила его идти к дедушке с бабушкой тем вечером, и…

– Да, я помню, – потряс головой Адам, – и Джои забыл свой телефон, когда торопился к ним, так что не смог позвонить тебе и объяснится.

– У его дедушки случился инсульт, Адам. И, наверное, я была последним, о чем он думал в тот момент, – я сползла ниже на сиденье. – К тому же, он звонил мне.

– Ага, приблизительно в одиннадцать. Когда вечеринка почти закончилась, а ты сидела дома и все так же ждала его, – Адам начал всматриваться сквозь лобовое стекло, пытаясь сфокусироваться на дороге, которую не было видно, потому что дворники не могли справиться с потоками дождя на стекле.

– Насколько я помню, позже вечером мы с тобой съели лучшую пиццу в нашей жизни, – ответила я и ткнула Адама в руку. Он оттолкнул мою руку прочь.

– Она была неплоха.

– Неплоха? – спросила я. – Она была лучшей. Правда.

– Только потому, что она была доставлена тебе самым главным «жеребцом» этого города.

Смешок сорвался с моих губ.

– Самый горячий жеребец в нашем городе, – сказал Адам, ухмыляясь.

– Ммм, – я ткнула Адама, радуясь тому, что он наконец улыбнулся, – если ты такой мачо, тогда почему ушел со своего свидания до полуночи? Такие как ты остались бы до рассвета.

– Я волновался о тебе, – пожал плечами Адам.

– Лжец!

– Это правда, – он посмотрел на меня, сощурив глаза, – я чувствовал себя ужасно, когда ты позвонила мне и спрашивала о Джои. Ты провела всю ночь одетой как принцесса, которая сидит в башне и думает о нем.

– Что же, это было мило с твоей стороны, – я свернула волосы в пучок, потому что вода с них стекала по моей спине, и мне нужно было это прекратить.

– Ага, мило, – Адам посмотрел на меня и закатил глаза, – с моей стороны было также мило привести тебе твои любимые угощения, чтобы ты почувствовала себя лучше после этого ужасного дня. Три шоколадных кекса из «Пончиков Бози». А еще я захватил тебе горячий шоколад, потому что думал, что, возможно, ты замерзла.

Адам подал мне дымящуюся чашку с горячим шоколадом, который я тут же принялась потягивать. Пенка была приторно сладкой, а сам напиток был идеальной температуры, так как успел немного остыть, пока Адам ехал до меня. Теперь он согревал меня изнутри.

– Если бы меня спросили о моем идеале, я бы сказала, что это ты.

Адам наконец-то улыбнулся.

– Не забывай об этом, детка. Слышишь?

– Только если ты разрешишь мне включить песню, которую я хочу.

Адам откинул голову и застонал.

– Нет, пожалуйста, не надо.

– Я заслужила это. Я простояла здесь почти час! Не зная, что делать и что вообще происходит.

– Отлично, – ответил Адам, придвигаясь к окну и внимательно наблюдая за порывами ветра. – Врубай свою ужасную музыку, кричи во всю мощь своих легких. Мне плевать.

– Ты офигенный, Адам, – сказала я, наклоняясь вперед и взлохмачивая мокрые от дождя волосы Адама. Краем глаза я видела, что он внимательно следит за тем, как я подключаю свой айпод к его стереосистеме, включаю звук на полную громкость. Мне было интересно, о чем он думал в тот момент. Это интересовало меня до тех пор, пока не зазвучала песня. Это была «Забыть тебя» Си Ло Грин, которая тут же унесла меня прочь.

* * *

– Итак, Мэгги, сегодняшний сеанс поможет нам познакомиться с тобой поближе и наметить дальнейшие цели в процессе твоего лечения, – доктор Гэст откинулась на спинку офисного кресла и наклонила голову в мою сторону. Пряди каштановых волос выбились из пучка, падая ей на лицо. Она сидела, скрестив ноги и сложив руки поверх раскрытой тетради, что лежала на ее коленях.

Я оглядела кабинет, задерживая внимание на дипломах, которые висели на стенах и указывали на то, что доктор Патрисия Гэст является дипломированным клиническим консультантом и доктором психологии.

– Ты почти закончила старшую школу, верно? – спросила доктор Гэст.

Я кивнула, сползая по кожаной коричневой обивке дивана.

– И я слышала, что ты общаешься в очень дружной компании, – улыбнулась она.

Я опустила взгляд на поднос с закусками, стоящими на кофейном столике между нами. Как люди могут что-то есть во время этих сеансов? Я не думаю, что горсть арахиса и «M&M’s» сможет заставить человека чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы откровенничать.

– Давай начнем с предложений, которые ты будешь дополнять, – продолжила доктор Гэст, понизив голос. Неожиданно она начала звучать как настоящий доктор.

– Ты говорила, что тебе не очень хочется быть здесь, Мэгги. Можешь объяснить мне более подробно, чем вызвано это нежелание?

– Не принимайте это на свой счет, – ответила я, когда она перевела на меня взгляд, отслеживая каждое мое движение, – мне вообще не хочется быть где бы то ни было.

– А что твои друзья? Разве время, которое ты проводишь с ними, не дает тебе чувство защищенности?

Я вздохнула, пытаясь не думать об Адаме, тех сообщениях и записях на автоответчике от меня, которые он просто игнорировал всю неделю. Но он все еще был здесь, замешанный во всем этом. И то, что его нет рядом, только усиливало чувство неуверенности, которое не покидало меня.

– Мы просто пытаемся разобраться со всем этим, – ответила я.

Доктор Гэст поджала губы и медленно кивнула головой.

– Будет очень трудно добиться эмоционального баланса в такое сложное для тебя время.

Я посмотрела на нее, пытаясь понять, как она смогла, проведя со мной всего пять минут наедине, раскрыть величайший страх в моей жизни. Страх того, что я не смогу разобраться во всем этом и найти свой баланс, вернуть свои воспоминания и понять, что же произошло тогда на скале. И того, что я не смогу жить, зная, что не могу поговорить или увидеться с Джои. Не стоило забывать и об Адаме и том человеке, которым он внезапно стал. Все это казалось невозможным для меня. И это пугало больше, чем что-либо еще.

– Посмотрим, как ты описала свое нынешнее состояние, Мэгги, – сказала доктор Гэст, собирая несколько разрозненных листов бумаги, на которых я заметила свой почерк и чернила той ручки, которой я писала ответы на многочисленные вопросы. – Шок – это абсолютно нормальная реакция на потерю любимого человека. И этот страх, который ты упоминала. Можешь ли ты объяснить мне его?

– Я думала, вы – тот человек, который должен объяснять мои чувства.

Доктор Гэст улыбнулась.

– Я здесь для того, чтобы направлять тебя, Мэгги. Но я не смогу этого сделать, если мы не будем общаться друг с другом.

– Хорошо, – сказала я, глубоко вздохнув. – Вы хотели узнать о моем страхе? Он здесь, – я положила руку на грудь и провела ею по хлопчатобумажной рубашке, – все время.

– Чего конкретно ты боишься?

– Всего, – сказала я. – Но больше всего – осознания того, что миру нужно всего лишь мгновение, чтобы перевернуться с ног на голову. Всего одно неверное решение – и все кончено.

– Я понимаю, Мэгги. Тебе, должно быть, очень тяжело осознавать все это. Боль от потери кого-то, кого ты любила, и то, что ты была свидетелем этого события, – это все так…

– Но я ничего не помню, – продолжила я. – Так что я не считаю себя свидетелем всего этого.

Доктор Гэст наклонилась вперед, опираясь локтями на колени, придавливая при этом блокнот, чтобы тот оставался на месте.

– Нет, Мэгги, ты видела все. Может быть, ты блокируешь воспоминания об этом, но ты была там. Все говорят, что ты была на вершине скалы. Даже ты сама говорила о том, что помнишь, как поднималась по тропинке с Джои.

От упоминания его имени я вздрогнула. Я хотела встать и убежать. Навсегда.

– И что из этого следует? Это обычный случай потери памяти?

– Мы здесь, чтобы выяснить это, – улыбнулась доктор Гэст. – Ты не одна, Мэгги, я здесь, чтобы помочь тебе справиться с этим.

– Что, если мне не нужна ваша помощь?

Доктор Гэст пожала плечами.

– Полиция хочет, чтобы я проанализировала твое состояние для установления диагноза, от которого мы будем отталкиваться при составлении дальнейшего плана работы. Но если я тебе понадоблюсь, я могу и задержаться.

– Диагноз? Так, как если бы я была больна?

– Почему бы нам не перестать вешать ярлыки на все и просто не поговорить, – сказала доктор Гэст, перебирая мои анкеты, которые лежали на ее коленях. – Ты написала, что твоей главной задачей является возвращение воспоминаний о том, что на самом деле случилась на вершине скалы. Это все еще так?

Я сделала глубокий вдох и посмотрела прямо в ее серо-голубые глаза. Я вся дрожала. Дрожали руки, ноги. Я хотела вернуть свои воспоминания, но не таким способом. Я просто хотела быть в своей комнате, спрятавшись в глубине шкафа.

– Как вы делаете это? Как вы помогаете людям вспомнить то, о чем они забыли?

Доктор Гэст отклонилась на спинку стула, ее руки лежали на бумаге, где был записан наш разговор.

– Есть несколько способов. И мы можем обсудить их, чтобы узнать, с каким тебе будет более комфортно.

Сидя в этом кабинете и разговаривая о моих воспоминаниях, думая, что мы будем делать, когда они вернутся, я вдруг задалась вопросом. Тем, который крутился у меня в голове с тех пор, как я вышла из-за стола в полицейском участке и отошла от двух детективов. И я должна была узнать ответ.

– Копы думают, что я притворяюсь или что-то в этом роде?

Доктор Гэст сузила глаза, но только на секунду.

– Почему ты спрашиваешь? – спросила она, взяв ручку.

Я пожала плечами.

– Они называют это официальным расследованием. Опрашивают всех нас. Обыскивают личные вещи Джои. И отправляют меня сюда, чтобы вы оценили мое состояние. Я просто интересуюсь, вот и все.

– Сейчас не время волноваться об этом, – ответила доктор Гэст и, не глядя на меня, что-то записала в своем блокноте.

– Давай сегодня просто расслабимся, чтобы нам было комфортно друг с другом.

Я вздохнула, переплетая пальцы рук и сильно сжимая их. Доктор Гэст выпрямилась и посмотрела прямо мне в глаза.

– Ты сказала, что больше не хочешь нигде быть. Значит ли это, что ты думаешь о том, чтобы навредить себе?

Я зажмурила глаза. Если бы это было так легко.

– Нет.

– Хорошо. Это очень хорошо.

Я снова услышала звук ручки, царапающей бумагу, и открыла глаза.

– Почему бы тебе не рассказать мне немного о Джои?

Я улыбнулась. Я не могла ничего поделать с этим. Но потом снова вернулось то колючее чувство. То, которое я ощущала под кожей в тот день на скале. Я прикрыла глаза на секунду, прогоняя его прочь и сосредотачиваясь на Джои. Моем Джои.

– Он был чудесным, – сказала я, – красивым и чуть-чуть сумасшедшим.

Доктор Гэст ухмыльнулась.

– Он любил музыку, свой грузовик и гулять. О, и бейсбол! Он мог играть во все виды спорта. Джои был одаренным атлетом. На самом деле, когда я думаю об этом, можно сказать, что он был одарен во всем, что делал. Казалось, что даже жизнь дается ему легко.

Как только эти слова были произнесены, я захотела вернуть их обратно. Потому что мысли о его жизни привели меня к мыслям о его смерти.

– Что, Мэгги? Что-то из того, что ты сказала, заставило тебя вспомнить о чем-то?

– Я думаю об этом все время, – ответила я, взглянув на свои руки. – О том дне. Сосредотачиваюсь на том, что я помню, и пытаюсь вспомнить все остальное. Но я не вспомнила ничего нового.

– Это очень смело с твоей стороны, – сказала доктор Гэст, откидываясь на спинку стула и кивая, – многие люди в такой ситуации предпочли бы похоронить все это. Но я считаю, что если мы вернем твои воспоминания и разберемся с эмоциями, это поможет нам двигаться дальше с большим успехом. Встреча с тем, что случилось с тобой в тот день, – лучший способ навсегда избавиться от того, что тебя гнетет.

Я сильнее сжала руки. Глядя вниз, я заметила, как побелели костяшки моих пальцев.

– Даже если я смогу все вспомнить, это будет гнести меня, – сказала я. – Я чувствую, как это затягивает меня.

– Я на твоей стороне, Мэгги, – поддержала доктор Гэст, снова наклоняясь вперед, глядя на меня умоляющими глазами. – Мне нужно, чтобы ты доверилась мне.

И это было тем, в чем я нуждалась. Щелчок. Падение. Отмотка.

Я снова была на вершине скалы и смотрела в глаза Джои. Сейчас, прямо напротив, я могла видеть его веснушчатый нос, пряди мокрых волос, прилипшие ко лбу, и то, как он улыбался левым уголком губ. Я хотела протянуть руку и коснуться его.

Но тут я моргнула, и он исчез.

Здесь были только доктор Гэст и я, в прохладном кабинете, где слышался только свистящий звук кондиционера, который заглушал мое тяжелое дыхание.

Доктор Гэст встала из-за стола и медленно присела передо мной, как если бы я была диким животным, которого стоит опасаться спугнуть.

– Мэгги, ты можешь сказать мне, что только что произошло?

– Я была там. На вершине скалы.

– И что ты чувствовала?

– Я была напугана. Буквально в ужасе.

– Чем?

– Прыжком. Я боюсь высоты. До потери сознания.

– Хорошо. Это очень хорошо, Мэгги. Что ты видела? Слышала? Или чувствовала какой-либо запах? Расскажи мне все.

– Это была просто вспышка. Я моргнула и увидела его снова.

– Ты можешь попытаться описать, что ты видела?

– Джои, – ответила я, едва слыша свой голос. Доктор Гэст придвинулась ближе. От нее пахло персиками. – Я видела лицо Джои. Он улыбался.

– Ты помнишь что-нибудь еще? Даже если это выглядит неправильно, было ли что-то еще, что ты увидела в этом воспоминании о Джои?

Я потрясла головой. Но я солгала. Я слышала его голос громко и четко. Его голос омывал меня теплой и звенящей волной: «Ты веришь мне?».

Я верила. Я и впрямь всегда ему верила.

Глава 10: Все, что нас объединяет

– Ты слышал о скале? – спросила Шэннон, медленно покачиваясь в кресле в подвале. – Я видела в фэйсбуке новость о том, что вчера туда поехала целая толпа и…

– Я не хочу говорить о скале, – сидевший на барном стуле Адам откинулся назад, проводя пальцами по щетине на подбородке.

Мне стало интересно, когда он в последний раз брился. Если это и было хотя бы один раз со дня похорон, то не позже, чем две недели назад. По мере роста волос привычный золотистый отблеск щетины сменился темно-коричневым. Каким-то образом в течение прошедших трех недель он повзрослел лет на десять. Мне казалось, что я больше его не знаю.

Шэннон опустила ноги перед креслом и наклонилась, пристально глядя на Адама.

– Я только хотела сказать, что люди несли туда цветы, записки и так далее. Я видела фото.

– Жутковато, – отозвался Пит.

– Это мило, – я откинулась на спинку дивана. – Ну и жутковато немного.

Пит сел по-турецки на пол прямо передо мной, прибрав дреды эластичной повязкой. Он подтянул к себе гитару карамельного цвета, медленно провел пальцами по струнам, и вокруг нас в воздухе разлилась успокаивающая мелодия.

– Все еще не верится. Я практически жду того момента, как он сбежит по ступенькам и высмеет нас за то, что мы так переполошились.

Танна подняла взгляд от стакана с коктейлем из водки и гавайского пунша, который она смешивала на барной стойке.

– Было бы здорово, если бы это оказалось всего лишь одной из его выходок.

– Можно не говорить о Джои? – спросил Адам. – Хотя бы один гребаный вечер!

Я внимательно разглядывала завивающиеся ворсинки ковра, такие мягкие для моих босых ног, что мне казалось, что я вот-вот утеку в землю. Я вжалась глубже в спинку дивана, крепко сжав руки в кулаки. Я начала считать: секунды без Джои, моменты, в которых изменился Адам, все то, что Джои больше не сможет сделать. Я позволила простому «раз, два, три» взять надо мной власть, вытеснив собой все остальное.

– Адам, ты в порядке? – спросила Танна, огибая угол барной стойки, держа в руках два стакана своего особого коктейля бледно-розового оттенка. Она пересекла комнату, протягивая один стакан Шэннон, а другой – мне. Ее волосы струились по плечам.

– Мне стало бы лучше, начни мы просто жить дальше, – огрызнулся Адам.

– Не понимаю, – ответил Пит. – Ты хочешь просто стереть его? Как будто его никогда не было?

– Типа того, – фыркнул Адам.

– Так нельзя, – Пит сжал гриф гитары, крепко прижав пальцы к струнам. – Мы же говорим о парне, который вроде как был тебе почти братом в течение почти всей твоей жизни, разве не так?

Адам посмотрел на Пита, но промолчал.

– Именно этот парень в шестом классе обменял свою любимую карточку ради того, чтобы подарить тебе на день рождения видеоигру, – продолжал Пит. – Тот парень, с которым мы в течение всего лета каждую пятницу проводили бейсбольные турниры с самой средней школы. И нельзя забывать о Дне Независимости.

– Чувак, ну какого черта ты ворошишь это дерьмо? – Адам провел рукой сквозь волосы и зажмурился.

– Потому что, похоже, по какой-то причине ты забыл, кто он такой.

– А что такого важного произошло четвертого июля? – вмешалась Шэннон, переводя взгляд с Пита на Адама. – Разве мы не проводили каждый День Независимости вместе… не знаю, с самого рождения?

Адам и Пит переглянулись, и мне показалось, что я заметила тень улыбки, промелькнувшую на лице Адама. Танна толкнула стакан с розоватой жидкостью, который проскользил по гранитной столешнице и оказался прямо в ладони Адама. Затем взяла оставшиеся два стакана. Отпила из одного, а другой передала Питу и, скрестив ноги, села рядом с ним на пол.

– Я говорю о другом Дне Независимости, – ответил Пит. – Это было нашей тайной с того года, когда мы нашли Прыгающее Ущелье.

– Может, расскажешь уже? – рассмеявшись, спросила Танна. – Нельзя же дразнить такими вещами!

– Предоставляю это тебе, – Пит кивнул Адаму.

– Да там нечего рассказывать, – пожал плечами Адам. Казалось, что, вернувшись в те мгновения, о которых говорил Пит, он немного смягчился. Я очень надеялась, что наш план работал.

– Ничего себе «нечего рассказывать»! – ответила Танна. – Я думала, у нас нет тайн друг от друга.

Вздохнув, Адам поднял глаза и, пока рассказывал, поочередно останавливал взгляд на каждом из нас. Когда мы с ним встретились взглядами, я почувствовала, как внутри моей груди что-то треснуло, и все, что мы потеряли, снова навалилось на меня всем грузом. Именно так это и происходило: песня, запах или печаль в чьих-то глазах – что-то простое и на первый взгляд невинное поднимало бурю эмоций, словно тот день на скале прокручивался снова и снова. Затем меня пронизывал страх – ужасный страх, что больше ничто не будет как прежде. Дело было не только в Джои, ведь это уже необратимо. Дело было во всех нас.

Я глубоко вдохнула, сосредоточиваясь на губах Адама, мечтая о том, что его рассказ смоет колючий страх.

– Мы нашли Прыгающее Ущелье тем летом между седьмым и восьмым классом, – мягким голосом начал Адам. – Помните, мы тогда были втроем: я, Пит и Джои? Когда мы были там, далеко-далеко от всего, мы ощущали полную свободу, так что тринадцатое июля – день нашего открытия – стало нашим Днем Независимости.

– Еще есть одна традиция, – с ухмылкой добавил Пит, – но она засекречена. Мы поклялись никогда ее не раскрывать.

– Не думаю, что это теперь имеет значение, – покачал головой Адам.

Пит наклонился к Адаму.

– Ты не понимаешь? В наших силах продлить ему жизнь.

– Просто я не собираюсь этого делать, – покачал головой Адам. – Не думаю, что у меня получится.

Каждый сантиметр моего тела был пропитан гневом. Мне казалось, что мы были на верном пути, а потом в тот самый момент, когда Адам отказался от воспоминаний о Джои, все было растоптано.

– Почему? – мой голос был холоден, а слова резки. – Он ведь никогда не причинял тебе вреда.

– Ты права, Мэгги. Он никогда не причинял мне вреда.

– Так почему же ты настолько взбешен…

– Вот это все, – вскочив с барного стула, Адам обвел пальцем воздух вокруг, – было плохой идеей. Я покончу с этим.

Развернувшись, он направился в сторону лестницы на первый этаж.

– Стой! – Танна подняла руку в воздух. – Просто сядь, хорошо? Нам нужно с тобой поговорить.

Адам осмотрел комнату. Я спросила себя, знал ли он, что будет дальше. Знал ли он, что мы встретились сегодня, чтобы спросить его, почему у него вдруг стало не хватать времени на нас. Что мы не собирались его отпускать, пока он с нами не поговорит. Что мы все пытались силой вернуть его. И что даже если он вывел меня из себя, даже учитывая мои опасения, что он оттолкнет нас еще сильнее, я все-таки надеялась, что он действительно откроется нам.

– Это вам нужно поговорить, – снова усаживаясь, Адам положил одну руку на барную стойку. – Говорите. Только быстро, потому что у меня мало времени.

– Отлично, – начал Пит. – Мы волнуемся. Ты все время кажешься выбитым из колеи. Ты нас избегаешь.

– Я вас не избегаю, – отпив из своего стакана, Адам пожал плечами. – Я просто занимаюсь своими делами.

– Складывается впечатление, что, кроме этого, еще до хрена всего происходит, – вмешалась я. – Ты никогда не перезваниваешь мне.

– И мне, – добавила Танна.

– Лето идет уже целую неделю, а ты ни разу не заехал поиграть в баскетбол, – сказал Пит. – Нет ничего дурного в том, что мы что-то делаем без него. Это способ почтить его память.

Шэннон свернулась калачиком в глубоком кресле в углу рядом с камином и медленно качалась из стороны в сторону. Она отпила розоватый коктейль и поставила стакан на колено.

– Мне фактически пришлось угрожать тебе, чтобы ты согласился прийти сегодня.

– Тебе? Угрожать мне? – Адам сделал еще один глоток, оставив стакан практически пустым. – Очень смешно, Шэн.

Шэннон посмотрела на потолок, с усилием проведя ногтями по ногам в синей полосатой пижаме.

– Чувак, – вмешался Пит, бренча на гитаре. – Не круто. Она пытается помочь.

– Понятия не имею, чего вы от меня хотите, – Адам вскинул руки.

– Мы хотим узнать, что происходит, – ответила Танна. – Почему ты такой злой. И почему ты ведешь себя так, как будто едва нас знаешь.

– Нет больше никаких «мы». Выходит, что все, что у нас есть общего в данный момент, – это самая отстойная вещь, которая когда-либо с нами происходила.

Я больше не могла держать себя в руках, я не могла молчать больше ни секунды. Несмотря на то, что я не знала подробностей, все должны были понимать, что дела Адама были куда более запутанными, чем он это показывал.

– Адам, расскажи им.

– Что? – Адам быстро перевел взгляд на меня.

– Ты расскажи. Или это сделаю я.

Адам в последний раз отпил из своего стакана и, покачав головой, резко его опустил на стойку.

– Адам и Джои поругались, – сказала я. – В тот вечер, когда была вечеринка у Даттона. И если бы он просто рассказал нам о ней, мы все могли бы помочь ему понять…

– И что бы вы могли мне помочь понять? Что Джои был идеалом во всем, и мы должны склонить головы в его память? Что ж, Мэгги, он не был идеалом. Более того, он не был даже…

– Адам, заткнись! – Шэннон резко наклонилась вперед. – Прекрати пытаться выставить Джои плохим парнем. Я видела, что произошло у Даттона. И Джои тоже видел.

– О чем вы говорите? – спросила я, переводя взгляд с Шэннон на Адама и обратно. – С того самого момента, как всплыла эта фигня с телефонным звонком, ты клялась, что понятия не имела, из-за чего они ругались.

– Мэгги, ради Бога! А то ты не знаешь! – фыркнула Шэннон и откинулась на спинку кресла, снова дав импульс для раскачивания вперед-назад.

– Стойте. Что я упускаю? Я наверняка что-то упускаю, потому что мне кажется, что я только-только соскользнула в другую вселенную.

– Я говорю о вас двоих, – Шэннон сначала показала на меня, потом на Адама. – О том, как вы танцевали в тот вечер. Скорее всего, Джои был на другом конце двора, но он видел вас. И, с моей точки зрения, это совершенно точно выглядело так, словно между вами творилось что-то неоднозначное.

– Ты же не серьезно. Ты танцевала рядом с нами.

– Нет. Совершенно точно – нет.

– О Господи. Не могу поверить, что это…

– Шэннон, не надо, – воздух прорезал голос Адама.

Я вскочила с дивана, пристально глядя в глаза Шэннон, ненавидя ее.

– Ты сейчас всерьез обвиняешь меня и Адама?..

– Послушай, – ответила Шэннон. – Я просто говорю о том, что я видела. Казалось, что вы в тот вечер были очень близки. Ну и поскольку Адам ничего толком не говорит, я просто цепляюсь за любую догадку.

– Что ж, твоя догадка очень далека от действительности.

– Как скажешь, – губы Шэннон сложились в легкую ухмылку, которую мне хотелось содрать с ее лица.

В ту секунду я бы могла даже выдрать ее саму из моей жизни навеки. Но, несмотря на всю мою злобу, это все же была Шэннон. А сейчас, когда Джои с нами больше нет, а Адам переживает какой-то кризис, мы должны держаться друг друга. Поэтому я просто отвернулась от нее и плотно сжала губы.

– Все было по-настоящему, – сказал Адам. – Но я справился с этим.

– Адам, ты по-прежнему…

– Вы думаете, что после такого я буду вам тут душу изливать? – он указал рукой на Шэннон. – Даже не рассчитывайте на это.

Он развернулся и бегом поднялся по ступенькам, перескакивая через одну, исчезнув еще до того, как я начала понимать, что только что произошло.

Я смотрела ему вслед, растягивая рукава своего свитера – одной из любимых бейсбольных толстовок Джои. Она была светло-серого цвета, с глубокими карманами спереди, в которые мне нравилось прятать свои ладони, когда она согревала Джои. Я часто так делала: стоя в очереди на «Заброшенную повозку» на прошлый Хэллоуин, развлекаясь и попивая горячий шоколад после катания на коньках в центре города на прошлое Рождество и проходя по коридору между уроками, когда я прятала записку в мягкую темноту, пока мы быстро целовались на прощание.

И вот теперь, стоя в подвале дома Шэннон и наблюдая, как быстро угасают последние следы энергии Адама, а воздух вокруг нас наполнен его злобой, обвинениями Шэннон и тайнами Джои, я спрятала ладони в самую глубину эти карманов, чувствуя, будто я только что как-то совершенно по-новому попрощалась с Джои, единственным юношей, которого я когда-либо любила. И с Адамом, который всегда был рядом, а сейчас вдруг его рядом больше нет. И со многими годами дружбы, которая, как я думала, никогда не ослабнет.

Глава 11: Мои секреты

Как и у Джои, у меня были свои секреты. Планы, которыми я никогда с ним не делилась. Вопросы, которые я не решалась задать. Какие-то вещи, благодаря которым меня накрывало волной тревоги и решимости, которые он, скорее всего, испытывал каждый день: все-таки Джои – это Джои.

В основном это были безобидные секреты, которые вызвали бы у Джои ту самую обычную его ухмылку, узнай он об этом. А вот некоторые секреты понравились бы Джои куда меньше. Но теперь это не имело значения. Они были моими, только моими. Романтичные, личные мысли, которые никогда бы не воплотились вне моего разума.

* * *

– Серьезно? – глаза Танны расширились, а лицо озарила улыбка. Наклонившись вперед, она обняла меня, и ее толстая коса, в которую она заплетала волосы, шлепнула меня по руке. – Ты будешь совсем взрослой, Мэгз.

Шэннон издала звук, похожий одновременно и на фырканье, и на хихиканье, и отпила из банки «Милуоки Бест», которую держала в руках.

– Ты уверена, что готова?

Я бросила взгляд через плечо, краем глаза заметив Джои, прорывавшегося сквозь толпу людей, радостно приветствовавших Джимми Даттона, поднявшегося на руки в «стойке на бочке»⁸. Джои перескочил через ступеньку, пробегая по лестнице на задний двор огромного дома Даттонов, скользя ладонью по деревянным перилам. Свет лился из каждого окна, из-за чего Джои практически светился, когда открыл москитную дверь и зашел в кухню. Я все еще ощущала поцелуй: он, пробегая мимо, чмокнул меня в лоб, проговорив, что ему нужно в туалет, но обещал вернуться с выпивкой.

– Это все мелочи, – проговорила я, поглядывая в окно столовой, где наблюдала за Джои в мешковатых бежевых шортах, развевающихся вокруг его мускулистых ног, который ждал очередь в туалет, переминаясь с ноги на ногу. – Мелочи убеждают меня, что это все правильно.