Текст книги "Одно мгновение (ЛП)"

Автор книги: Кристина МакБрайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Я покачала головой.

– Я не могу, – произнесла я, едва выговаривая слова. Я изо всех сил старалась смотреть только в глаза Адама и не обращать внимание ни на что другое. Ни на эти верхушки деревьев, что окружали нас с Джои перед тем, как бусинки заставили меня понять его предательство. Ни на ощущение того, как его рука выскользнула из моей. На то, как его глаза расширились от страха, печали и сожаления, когда он потерял равновесие и упал с края скалы.

– Может быть, ты не можешь рассказать мне, – сказал Адам. – Но я должен это сделать, не так ли? Как ты того хотела в день похорон, когда пыталась договориться со мной делиться всем. Мне нужно рассказать тебе. Все дерьмо, что я знаю, и как я это узнал. Ты заслуживаешь знать, Мэггз.

Я сделала шаг назад, пока он говорил. Один. Два. Три. Потому что я не хотела знать. Все эти детали снова выпотрошат меня, и я не смогу с этим смириться. Особенно стоя на вершине утеса.

– Нет! – сказала я. – Я не готова. Только не это.

Адам закрыл глаза, уткнувшись лицом в руки.

– Я совсем запутался.

– Все будет в порядке, – сказала я. – Ты все расскажешь мне. Только не сейчас. Сейчас все, чего я хочу, это чтобы ты встал и пошел со мной по тропе. Я хочу спасти тебя, Адам.

– Я не хочу, чтобы меня спасали, Мэгги. У меня внутри все переворачивается. Кроме того, сегодня я должен прыгнуть. Это клятва нашей дружбы, – потом он улыбнулся этой редкой улыбкой, которая была так грустна.

– Адам, ты можешь почтить память Джои по-другому. Пожалуйста. Не прыгай с этой скалы и не оставляй меня стоять здесь в одиночестве. Я не смогу пройти через это еще раз.

Именно тогда что-то пронеслось в мыслях Адама: где он находился, куда привел меня. Осознание происходящего отчетливо отразилось на его лице, словно одно из грозовых облаков, что пролетали над нами.

– О Господи, Мэгги, я…

– Все в порядке, Адам. Пожалуйста, просто…

– Мне так жаль. Поверить не могу, что я такой засранец, – Адам склонился на бок, положив руку на пыльную землю. Он подтянул ноги и развернулся, скользя по маленьким острым камням, которые покрывали землю.

И потом встал.

Слишком быстро для того состояния, в котором он находился из-за алкоголя, ветра и эмоций.

Он начал раскачиваться, раскинув руки по бокам, резко размахивая ими вверх-вниз.

У меня не было времени на раздумья.

Все, что я могла сделать в этот момент, – это среагировать.

Мои ноги бросились вперед – один шаг, два, три – и мои руки метнулись к нему, пальцы сжали его рубашку на груди. Я потянула его на себя, едва успев сделать вдох. Обхватила руками за талию, когда он упал на мое тело, обжигая горячим дыханием шею.

– Пожалуйста, не надо ненавидеть меня, Мэгги, – голос Адама надломился, превращаясь в рыдание. Его плечи дрожали, он прислонился ко мне лбом, зажмурив глаза. Когда он уткнулся лицом в изгиб моей шеи, я глубоко вдохнула, едва дыша, чтобы держать себя под контролем.

Потом начался дождь, холодные капли покалывали кожу. Я сосредоточилась на каждой из них, надеясь, что они смогут смыть все это, чтобы мы могли начать сначала.

Я погладила выбившиеся пряди волос Адама, и он притих. Его слезы стекали по моей коже под воротником рубашки, по тем местам, где прикасался только Джои.

Адам медленно отстранился, глядя мне прямо в глаза. Он обхватил мое лицо руками и покачал головой.

– Мне очень жаль, Мэгги. За все.

Я кивнула, чувствуя, как его пальцы поглаживали мою кожу вдоль подбородка. Он замер на мгновение, его глаза сфокусировались на мне.

– Я знаю, – я судорожно вздохнула, крепко держась за него. Я не отпущу его, пока мы не окажемся на краю тропы, пока не пересечем Прыгающие Скалы и не окажемся в безопасном месте на другой стороне. – И я никогда не смогу ненавидеть тебя.

– Ты же знаешь, что нам нужно поговорить, верно? – Адам вопросительно поднял брови. Дождь пошел сильнее, стекая по его лицу и нашим сплетенным пальцам.

Я кивнула.

– Я всегда рядом. И когда ты будешь готова, просто дай мне знать.

Я снова кивнула, неуверенная, что могу произнести хоть слово.

Адам провел рукой по волосам, убирая челку с глаз и оглядываясь вокруг, а капли дождя стекали с его подбородка и носа. Будто он искал Джои и хотел попрощаться с ним в последний раз. Но мы упустили этот шанс. Этот момент потерян.

Я обняла Адама за талию и потянула его в сторону тропы. Он приобнял меня за плечи, медленно передвигаясь, спотыкаясь каждые несколько шагов. Его тело было теплым, крепким и таким живым. И я никогда в жизни не была так благодарна за что-либо.

Глава 22: Все в твоих руках

– Все в порядке, Мэгги, – произнесла доктор Гест своим самым ласковым тоном. – Ты можешь рассказать мне.

Что ж, так я и поступила. Я позволила всему этому вспыхнуть в глубине моей груди, яростной буре, заставившей меня открыться.

Доктор Гест по-прежнему сидела, не двигаясь ни на дюйм.

Когда я закончила, то опустила глаза, боясь увидеть в ее взгляде разочарование.

– Ты винишь себя, не так ли? – спросила доктор Гест. – За то, что случилось на День Памяти?

– А как иначе? Он умер из-за меня.

– Смерть Джои была ужасной случайностью, Мэгги. Однако это не было твоей виной. – Доктор Гест подняла брови, ожидая, когда ее слова достигнут моего сознания.

– Если бы я продолжила бежать. Если бы я прыгнула с ним. Если бы…

– Ты можешь замучить себя до смерти этими «если»… если хочешь… но я не советую. – Доктор Гест закинула ногу на ногу и откинулась на спинку стула. – Ты можешь бесконечно разбираться с этим, одновременно проигрывая любой другой возможный результат.

Я кивнула. Потому что я уже об этом думала.

– Что мне теперь делать?

– А ты как думаешь?

– Я ненавижу, когда вы так делаете, – сказала я. – Отвечаете вопросом на вопрос.

– Обычно у тебя находятся правильные ответы. Я просто подталкиваю тебя к тому, что нужно копнуть глубже, чтобы достичь их.

– Думаю, что просто проигнорирую это. Притворюсь, что я до сих пор ничего не помню. Я еще никому не говорила об этом. – Я посмотрела на нее, сощурив глаза. – Все, что я говорю вам, конфиденциально, верно? Значит, это будет противозаконно, если вы расскажете об этом?

Доктор Гест улыбнулась.

– Как думаешь, что произойдет, если ты попытаешься проигнорировать это?

– Возможно, оно попросту исчезнет.

– А что если станет только хуже?

Я сжала руки, положив их на колени, и задумалась. Пойти в школу осенью в мой выпускной год, сгустив краски вокруг смерти Джои, всей лжи, которой он окружил меня, предательства Шеннон, что темным облаком нависало надо мной. В конечном счете, это просто задушит меня.

– Может быть, тебе нужно рассказать всем правду, – доктор Гест подняла руки вверх, словно ее озарило.

– Правду? – спросила я. – То есть, всю правду?

Доктор Гест пожала плечами.

– Это просто идея. Кажется, здесь и так уже до ужаса много секретов.

– Если я все разболтаю, если все узнают правду, люди возненавидят меня. Это я виновата, что Джои умер.

– Некоторые люди могут разозлиться. Но когда они услышат всю историю, я думаю, что большинство поддержат тебя. И эта поддержка может помочь тебе перестать винить во всем себя, Мэгги.

Я покачала головой.

– Вы не понимаете. Джои был легендой в нашей школе. Больше, чем все мы вместе взятые. Все знали его. И любили.

– Ты не задавалась вопросом, а знал ли его кто-нибудь на самом деле?

Я задумалась об этом. Всего несколько месяцев назад я думала, что знаю Джои. Всего его. Но я была не права.

– Может быть, Шэннон знала, – произнесла я слова, от которых до боли сжималось мое сердце.

Доктор Гест кивнула, на ее лице появилось серьезное выражение.

– Тогда, может быть, с нее и стоит начать.

– Шэннон? – я покачала головой. – Ни за что. Я никогда не смогу вновь заговорить с ней.

– Возможно, стоит попробовать, Мэгги. У тебя впереди весь выпускной год. Вы с ней были как сестры почти всю твою жизнь.

– Нет. Я не могу.

– Подумай об этом, – сказала доктор Гест. – Я не предлагаю тебе пытаться восстановить вашу дружбу. Просто ты пойдешь к ней и столкнешься с чувствами, из-за которых сейчас все идет наперекосяк. Покажи ей, что ты можешь противостоять всему, что произошло. Освободись из этой тюрьмы, которую Джои и Шэннон возвели вокруг тебя.

Я представила себя входящей в спальню Шэннон. Сидящей на ее кровати, где я спала так много ночей. Где Джои мог спать… с ней. Я представила, как открываю рот, чтобы поговорить. Но все, что я слышу, – это как посылаю ее куда подальше.

– Что насчет Адама? – спросила доктор Гест. – Ты говорила с ним после той ночи, когда нашла его на вершине утеса?

Я покачала головой.

– Это еще одна вещь, с которой тебе следует разобраться.

– Это просто Ад.

Доктор Гест усмехнулась.

– Это может казаться таковым, Мэгги. Но на самом деле у тебя все проходит хорошо… с огромным прогрессом в твоих воспоминаниях и способностью делиться. Если ты задумаешься о том, как это будет выглядеть в конечном итоге, если ты сделаешь правильные шаги, то действительно сможешь снова почувствовать себя счастливой.

Я фыркнула.

– Сомневаюсь.

– Все в твоих руках, – сказала доктор Гест. – И лишь тебе решать, как поступить со всем этим.

Я думала об этом, проигрывая эту мысль на протяжении всего нашего сеанса. Я знала, что все в моих руках, я представляла все некими осколками с разнообразными текстурами на них. Проблема была в том, что большинство из них были с зазубринами, оставляли порезы, когда я пыталась выяснить, как собрать их вместе. И тогда я словно подбрасывала их в воздух, убегала и пряталась.

Глава 23: Центр наших жизней

Я не могла сделать этого.

Нет.

Никогда.

Но когда я вышла из кабинета доктора Гест, у меня появились новые мысли. Если я раскрою все свои секреты, возможно, Шэннон сделает то же самое. Если бы я сказала ей то, что она хотела знать, возможно, она рассказала бы мне массу того, чего я знать не желаю. Я не хотела слышать о ней и Джои, но знала: игнорированием я ничего не исправлю. Танна была права: единственный путь на другую сторону – по прямой. И как бы мне ни было неприятно это признавать, мне нужна была Шэннон, чтобы добраться туда.

Мне потребовалось несколько дней, чтобы обдумать, как мне все рассказать. Как мне избежать того, чтобы она накинулась на меня, обвиняя в том, что я так долго пыталась стереть из своей памяти. Раздумывала над оскорблениями, которыми я забросаю ее, набросся она на меня с этими словами.

Но даже после двух дней планирования я не смогла подготовиться к ее реакции, когда поделилась историей того, что на самом деле произошло на вершине скалы.

Вместо угроз, навеянных яростью, Шэннон свернулась на полу своей спальни и уставилась на освещенный солнцем ковер возле ее правой ноги.

– Шэннон, – произнесла я, – ты в порядке?

Я посмотрела на нее, когда она начала медленно раскачиваться взад и вперед, обхватив руками колени.

– Это был браслет? – спросила Шэннон. – Это из-за него?

Я кивнула.

– Тогда все встало на свои места. В конце концов, это сработало, – Шэннон взглянула на меня со слезами в глазах. – Я хотела, чтобы ты обо всем узнала.

Я присела рядом с Шэннон на полу, прислонившись к ее кровати, до странности онемевшая в момент великого разоблачения.

– Я оставляла подсказки повсюду, – сказала она. – Моя заколка. Его рубашка. Пачка жвачки. Моя любимая ручка. Но ты так ничего и не поняла. Я должна была придумать что-то действенное.

– Твои случайные подсказки были вполне нормальными. У нас у всех были вещи друг друга, Шэн, – я посмотрела на ковер, желая закрыть глаза и вытеснить все это. Но я не смогла. Не теперь. – Почему ты просто не сказала мне?

– Джои убил бы меня. Он хотел положить этому конец, чтобы это не выглядело так неправильно, когда в итоге мы окажемся вместе. Но потом он все продолжал тянуть, играя в эти игры, и я подумала, что он собирается покончить с тобой. Потом мы все тусовались, и я услышала какую-то историю о чудесной ночи, когда вы двое собирались остаться наедине. Я была так растеряна. И жутко разозлилась.

– Когда об этом узнал Адам? – спросила я.

Шэннон сильнее зажмурила глаза.

– Честно говоря, я не знаю. Думаю, он подозревал какое-то время, но не был уверен. Джои не посвящал меня во все подробности, потому что не хотел, чтобы я сходила с ума, и я боялась того, что мы с тобой делаем, но я все равно ощущала все это, и я не знала, что с этим делать…

– Избавь меня от этого, ладно? – сказала я.

– Хорошо, – Шэннон провела ладонью по щекам, стирая слезы. – Я знаю, что Адам был зол, Мэгги, и он хотел, чтобы Джои рассказал тебе. Потом Адам угрожал рассказать все сам, в ночь, когда состоялась вечеринка у Даттона.

– Так вот из-за чего была драка.

– Да, – Шэннон вздохнула. – Я тоже хотела, чтобы ты узнала. Но не знала, как тебе это сказать. Я не была уверена, что смогу… поэтому просто не стала этого делать.

– Я не поняла насчет браслета, – сказала я. – Если ты знала, что Джои собирается рассказать мне, зачем подарила ему браслет? Для меня это было словно пощечина.

Шэннон крепко зажмурилась.

– Он порвал со мной. В ночь, когда была вечеринка у Даттона, – Шэннон глубоко вздохнула. – Он сказал, что ошибся. Что любит тебя, а не меня. Он хотел, чтобы между нами все было кончено до того, как он все расскажет тебе.

– Это… безумие.

– Я знаю, – Шэннон рассмеялась таким приглушенным смехом, больше походившим на плач. – Джои сошел с ума. Но я тоже. Я сходила с ума от бешенства. Он всегда был твоим, и я подумала, что пришло время ему стать моим. Поэтому, когда он второй раз высадил меня тем утром, я попросила его подождать. Если все было кончено, я хотела, чтобы у него было что-нибудь на память обо мне. Я забежала внутрь и схватила свое ожерелье, повязала ему на запястье, прежде чем он ушел.

– Потому что ты знала, что я все пойму, когда увижу эти бусинки.

Шэннон кивнула.

– Прости. Я была так…разбита.

– И ты хотела такого же для меня?

– Вроде того. Боже, я знаю, что это ужасно, но я не могла поверить, что после всего этого времени он выбрал тебя. Что я была настолько глупа, думая, будто он выбрал бы меня.

– Это не было так уж глупо. Вы двое были вместе долгое время.

– Да. Прячась. Потому что я не была достаточно хороша, чтобы появляться со мной на публике.

– Я уверена, что это не так, – сказала я. – Похоже, в своем извращенном уме он просто хотел, чтобы мы держались вместе.

– И посмотри, как все закончилось. Полный провал.

Я не могла поверить, что мы сидели здесь и обсуждали все это, как будто ничего не произошло. Но потом я подумала обо всех эмоциях, которые разразились после смерти Джои, о бурной ночи четвертого июля, о том, как долго мы были друзьями, и этот момент вроде как казался соответствующим. Это был единственный способ для нас обеих получить то, что нам нужно.

– Миссис Уолтерс устроила мне взбучку, когда узнала, – Шэннон как-то сжалась, когда произнесла эти слова.

– Ты разговаривала с мамой Джои?

– Да. После четвертого июля, когда Райлан рассказал ей обо мне и Джои, она позвала меня и попросила уйти. Она услышала, что я иду в полицию и, скажем так, была более чем немного разозленной.

– Я тоже, – сказала я, благодарная, что миссис Уолтерс не злилась на меня, зная, что скоро мне придется увидеться с ней. – И до сих пор злюсь.

– Прости, – сказала Шэннон. – Мне не следовало идти в полицию. Это было глупо, но теперь я все знаю, так что могу это исправить.

– Не знаю, можно ли это исправить, – сказала я. Но я не имела в виду копов. Я имела в виду все остальное…смерть Джои, мои воспоминания о нем, нашу дружбу. Важные вещи были разрушены, и не было никакого способа вернуть их обратно.

– Мы когда-нибудь сможем снова стать друзьями? – спросила Шэннон.

Я пожала плечами. Мысли об этом заставили меня ощутить все, что я потеряла. Смерть Джои должна была сблизить нас пятерых. Вместо этого она уничтожила нас.

– Когда я повязала свое ожерелье на запястье Джои, сделав его браслетом, мне было наплевать на мою дружбу с тобой. Я просто хотела раскрыть большой секрет. Но теперь я ненавижу себя за то, что была настолько сосредоточена на неправильных вещах. И я вижу, что этот бардак не только из-за Джои. Это и из-за меня тоже. Проблема в том, что я единственная, кто может привести все в порядок.

– Мы можем помочь друг другу, ты же знаешь, – сказала я.

– Как? – спросила Шэннон.

– Копы. У них все еще много вопросов. Я могла бы пойти с тобой в участок, чтобы рассказать им все, что знаю.

– Ту часть, в которой ты скажешь, что все это моя вина, это ты имеешь в виду? – Шэннон опустила лицо в колени. – Если бы я не дала ему этот дурацкий браслет, он был бы сейчас жив, Мэгги.

– Шэннон, – сказала я, – я так или иначе винила себя со дня его смерти. Но дело в том, что хотя мы все и сыграли важную роль в случившемся, это было не что иное, как несчастный случай.

Шэннон посмотрела на меня, слезы текли по ее лицу.

– Да, – сказала она. – Может быть, ты права.

– Значит, ты пойдешь со мной, чтобы поговорить с детективами?

Я встала, протягивая руку Шэннон. Она посмотрела на меня, ее щеки блестели от пролитых слез, и крепко сжала мою руку, позволяя мне поднять ее.

– Вот, – сказала я, засунув руку в карман шорт и вытащив браслет Джои на солнечный свет, где на него попали лучи, лившиеся сквозь окна спальни Шэннон. Лучик скользнул по гладкой поверхности стеклянных бусин, окрашивая блестящими синими бликами пространство между нами.

– Это принадлежит тебе.

– Мэгги, я…

– Шэннон. Забери их.

Шэннон не сказала ни слова, когда выдернула кожаный ремешок из моих пальцев и повернулась к своему комоду, протянув руку к коробке с бархатной подкладкой, в которой находились эти бирюзовые бусины в течение многих лет. Когда она сняла крышечку, я увидела то, что было скрыто под ней. Фотография, сделанная прошлым летом на «Молочной ферме Герти». Та, где все мы собрались вокруг Джои, подняв руки на праздновании после того, как он выиграл Турнир Большой Медведицы. Мы широко и беззаботно улыбались. Когда я стояла тут посреди солнечной спальни Шэннон, я поняла, что Джои позиционировал себя именно там, где, по его мнению, он должен был находиться – в самом центре всех наших жизней.

Глава 24: Возвращение к началу

– Мне нравится это укрытие намного больше, чем предыдущее, – сказала я, когда сошла с тропы, подходя к скале, где стоял Адам и смотрел вниз на воду. Я скинула обувь и села на прохладную скалу под нами, слушая журчание ручья, пока солнце медленно опускалось за густые деревья.

Адам сел рядом со мной, всколыхнув воздух, и я почувствовала его запах – запах мыла, пота и лета, от этих ощущений у меня перед глазами все поплыло. Адам склонил голову ко мне, его лицо пылало из-за ярко-розового оттенка неба.

– Я думал, ты больше никогда со мной не заговоришь, – сказал Адам. – После случая на утесе на прошлой неделе.

– Ты счастливчик, – сказала я.

– Я знаю.

Некоторое время мы сидели молча, в уютной тишине, которую можно разделить только с близким другом. Я сидела рядом с ним, вдыхая запах лета, слушая зов сверчков, пока ленивый ветерок раздувал мои волосы.

– Ты готова рассказать мне, что произошло в доме Шэннон четвертого июля? – спросил Адам, нарушая тишину, глумившуюся над нами.

Я пожала плечами.

– Ты был там.

– Я не говорю о том, что я видел. Ты снова впала в это странное оцепенение, как в день несчастного случая с Джои. Меня это сильно пугает. Я был бы признателен, если бы ты прекратила это делать, – он ткнул меня в бок локтем.

– Да. Я постараюсь, – я засунула руку в карман своих шорт, как ни странно, испытывая недостаток ощущения этих трех гладких бусин под пальцами.

– Ты вспомнила, да?

Я кивнула. А потом рассказала Адаму все. Он молчал, пока мои слова кружили между нами, тихо и прерывисто, уносясь в бархатистое голубое небо.

– Было так много подсказок, Адам. Не могу поверить, что не замечала их раньше, – я повернулась к нему, когда он приобнял меня и прижал мое лицо к своей шее, чувствуя устойчивое биение его пульса напротив моих шепчущих губ. – Я была такой глупой.

– Нет, Мэггз. Наши жизни, наши отношения – все смешалось. Вещи Шэннон в его грузовике или его вещи в ее комнате не должны было вызывать у тебя подозрения. У нас шестерых всегда было именно так.

Потом он удерживал меня. Дал мне поплакать. Когда я успокоилась, он вздохнул, но не сказал ни слова.

– Я просто хочу положить этому конец, – сказала я. – Я хочу достичь точки, где я все узнаю и буду в порядке.

– Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, что я знаю? – спросил Адам.

Нет. О Господи, я не хотела этого. Но мне нужно это услышать.

– Да. Я готова.

– Ты уверена?

Я старалась не злиться на то, что он знал все, чего не знала я. Что он ничего мне не сказал. Я не могла позволить эмоциям стать помехой.

– Уверена.

– Ладно, – Адам сделал глубокий вздох. – Если я собираюсь сделать это, то должен сделать это правильно, – сказал он. – Значит, нам следует начать с самого начала.

Адам посмотрел прямо на меня, глубоко вздохнул, и затем поток слов ринулся из его уст, уносясь вслед за тускнеющим светом.

– Помнишь свою первую ночь с Джои?

– Метеоритный дождь? – я улыбнулась. – Конечно, помню. Он вывез меня в поле за городом, и там все началось, – я подтянула колени к груди и обхватила их руками, глядя на скрученный узор камней, разбросанных по тропе. Мои действия казались словно оторванными от действительности. Как будто этого не было на самом деле, я не сидела там, собираясь узнать все, что Адам уже знал.

– Он узнал это от меня, Мэгги. Все это. Я рассказал ему, что ты мне нравишься, что хочу пригласить тебя на свидание. Рассказал ему весь план: метеоритный дождь, сверчки, музыка. И он не смог справиться с этой мыслью.

– Ты… что ты сделал? – я подумала о звездах, падающих с неба, о том, как мы с Джои несколько часов пролежали под ними, целовались, соприкасались и хихикали. Я чувствовала себя такой особенной, думая, что Джои хотел поделиться со мной этой магией. Только со мной и ни с кем другим. Но теперь мое любимое воспоминание о Джои было испорчено. Адам всегда был на том поле с нами, стоя в стороне, и я никогда не смогла бы оттолкнуть его. – Это ты рассказал ему о метеоритном дожде?

– И пончики. Он никогда бы не узнал, что тебе нравится, а что нет. Он не уделял достаточно внимания. И у него не хватило бы терпения найти поле с наименьшим попаданием лучей света и лучшим видом на небо. Я провел недели, разыскивая лучшее место в городе, – Адам вздохнул. – Я больше не хочу причинять тебе боль, но я должен сказать всю правду. Он бросил мне вызов. Сказал, что если я не приглашу тебя в пятницу перед метеоритным дождем, он сделает это за меня. Я понятия не имел, что он хотел украсть весь план. И тебя.

Мои руки тряслись. Зубы стучали. Все мое тело начало дрожать.

– Когда я проигнорировал установленный им срок, я не думал о его глупом вызове. Я думал, что у меня еще достаточно времени до метеоритного дождя, чтобы набраться смелости.

– Но Джои пригласил меня на свидание, – я сжала руки вместе, чтобы остановить дрожь. – Я помню, что это было ровно за неделю до метеоритного дождя, потому что я провела каждый момент каждого дня, задаваясь вопросом, каким может быть его сюрприз.

– Все верно.

– Почему ты не рассказал мне? – я закрыла глаза, не желая смотреть на него.

– Ты была так взволнована, Мэгги. Я не хотел все испортить. И я подумал, что он все равно все испортит через несколько месяцев, так что я просто отпустил это.

– Но потом у нас все продолжилось, у меня с Джои.

– Точно. Ты казалась счастливой рядом с ним. И я понял, что мои чувства к тебе больше не имеют значения. Ты не чувствовала того же. По крайней мере, не ко мне.

Даже несмотря на то, что я научилась не доверять Джои за те недели, которые прошли после его смерти, даже зная, что последний год наших отношений был полон секретов, я никогда не думала, что наш самый первый момент был ложью.

– Джои никогда не давал мне шанса узнать, что я могу чувствовать к тебе, – сказала я. – Но я не понимаю, как все это связано с тем, что происходит сейчас.

– Даже тогда, – Адам посмотрел на свои руки, – я пытался защитить тебя от того, чтобы ты узнала, кто он на самом деле.

Я не могла говорить. Чувства, вызванные его словами, пугали меня. Тот вид страха, что тянет вниз, лишая возможности двигаться

– Я сходил с ума, наблюдая за ним с тобой, зная, что это должен был быть я. Но я ничего не мог поделать.

– Пока ты не узнал о Джои и Шэннон, – раздражение из-за того, что он так много знал и ни разу не поделился со мной, отразилось в моих словах. – Тогда ты мог бы что-нибудь сделать.

– Да. Я мог бы.

– Когда ты узнал?

– На выпускном вечере, – Адам взглянул в сторону ручья. – Я не знал наверняка, но именно тогда я начал подозревать.

– В ту ночь, когда у его дедушки случился инсульт? – я была смущена, мой мозг пытался обработать информацию, которую Адам только что дал мне. – Джои уехал из города в больницу той ночью, как может…

– Он не был у своих дедушки и бабушки, Мэггз.

Эти слова сильно поразили меня, и я хотела сказать ему остановиться. Потому что я уже из одного этого предложения понимала, что все было хуже, чем я представляла.

– Где он был?

– Дома.

– Всю ночь?

– Я не уверен. Я увидел свет, когда проезжал мимо после танцев. Мы с Хейли ехали на вечеринку.

– Я помню вечеринку, – сказала я. – Танна пыталась отвезти меня домой.

Во мне все перевернулось, перепуталось и исказилось. Сплошной запутанный беспорядок. А потом все уперлось в Шэннон. Где она была? Вместе со всеми на танцах. Она тоже пыталась заставить меня уйти. Звала, и звала, и звала. Потом, около десяти, заглянула Танна, прежде чем все в ее компании отправились на вечеринку, спрашивая, хочу ли я присоединиться. Она сказала мне, что Шэннон стало плохо и она ушла домой.

– Шэннон пропустила эту вечеринку, – сказала я. – А она никогда не пропускает вечеринки. Она была у Джои, не так ли?

Адам кивнул.

– Я увидел, что ее машина припаркована в тени у его дома, где дорога сворачивает на задний двор. Я едва ее разглядел, но точно уверен, что это была ее машина.

– Вот почему ты позвонил мне?

Адам кивнул.

– Я беспокоился о тебе всю ночь. Когда услышал, что Джои уехал из города, – до того, как я узнал, что он солгал об этом – я хотел уйти с танцев, чтобы найти тебя. Но Танна сказала, что я не должен этого делать. Она сказала, что я не должен злить Хейли на нашем первом свидании. Не то чтобы это имело значение, так как у нас никогда не было второго свидания, но все же.

– Потом, когда ты увидел машину Шэннон…

– Я не знал, что думать. Я подумал, что ты можешь быть с ними. По крайне мере, ты услышала бы все от него.

– Но меня там не было.

– Тогда я понял, что что-то происходит.

– Так и что ты сделал? – спросила я. – Ты позвонил ему в ту ночь?

– Да. После того, как оставил Хейли на вечеринке. И потом еще раз, по дороге к тебе домой с пиццей. Но он не ответил.

– Так ты пришел ко мне домой, чтобы прикрыть его? – спросил я, гнев бурлил в моей груди. – Чтобы я не узнала об этом?

Адам закрыл глаза.

– Не сравнивай меня с ним. Я сделал это, потому что не хотел, чтобы тебе было больно. И потому что не знал точно, что происходит.

– Но ты все выяснил, – я замолчала. В ожидании. – Не так ли?

– Он также не ответил ни на один из моих звонков на следующее утро. Поэтому я пошел к нему домой, и когда столкнулся с ним, Джои признался, что она провела там ночь. И что он не ездил в больницу, – Адам вздохнул и провел рукой по волосам. – Он сказал мне, что это был лишь один раз. Что они целовались, и больше ничего. Он сказал, что она просто пришла к нему домой пьяная и плакала из-за какого-то дерьма с родителями, и когда он пытался успокоить ее, это случилось. Он также сказал, что они поговорили, и что это больше никогда не повторится.

Я сжала руки в кулаки, желая, по чему-нибудь ударить.

– Тогда почему ты мне не сказал? – мой голос был дрожащим и напряженным из-за гнева. – Это какая-то дурацкая мужская солидарность?

Адам посмотрел на меня.

– Это не так, Мэгги.

– Так и что случилось дальше? Я знаю, что это еще не все.

– Я думал, что на этом все и закончилось, – Адам глубоко вздохнул. – До дня твоего выступления.

– В тот день в Брандвилле? Джои сказал, что он наказан. Вот почему он не смог…

– Он был с Шэннон.

– Когда он должен был забрать меня? Он оставил меня в затруднительном положении, чтобы устроить с ней утреннее свидание? – мои слова отражались от деревьев, злые и разрывающиеся от боли. Я попыталась встать, но Адам остановил меня, положив руку на мое колено.

– Он сказал мне, что она была расстроена из-за поцелуя, что чувствовала себя виноватой и хотела все рассказать тебе, – Адам сжал мое колено. – Я честно думал, что это закончилось в ночь бала. Ты должна мне поверить.

– Ну, из этих фотографий можно понять, что это происходило довольно регулярно на протяжении всего года, – сказала я.

– Фотографии, – сказал Адам.

– Ты же оставил их, разве нет? На моем пороге.

– Шэннон должна была рассказать тебе все после похорон, но она этого не сделала. А потом ты нашла сообщения. Я должен был что-то сделать. Поэтому я пошел к Уолтерсам и сказал, что мне нужен CD, который Джои одолжил, и я обыскал его комнату, чтобы найти доказательства. Я не думал, что найду нечто столь значительное, и понимал, что тебе будет трудно увидеть альбом Шэннон, сделанный для него, но это было единственное, что я смог найти.

– Я не понимаю, почему ты просто не рассказал мне, – сказала я.

– Я не хотел быть частью всего этого, Мэггз.

– Адам, ты уже втянут во все это.

– Но быть тем, кто все расскажет тебе? Тем, кто возьмет все твои воспоминания и разобьет их? Я не хотел, чтобы каждый раз, глядя на меня, ты вспоминала об этом.

Я вздохнула. Глядя на тени, покрывающие землю.

– Что случилось в день выступления?

– Ты не можешь ненавидеть меня за это, Мэгги. Я сделал все, что мог, – голос Адама дрожал с каждым словом. – В день твоего выступления Джои был в бешенстве, когда звонил и просил меня забрать тебя. Его голос дрожал, как будто он едва мог дышать.

– Конечно же он был в ярости. Он же не хотел, чтобы она мне что-нибудь рассказала.

– Конечно, я же сказал ему, что думаю, что она права. Тогда-то и началось напряжение между мной и Джои.

Я посмотрела вниз. Рука Адама на моем колене ощущалась так привычно, что я практически не замечала, что она все еще там. Поняв это, он отстранился от меня, его грудь прижималась к моему боку так сильно, что я почувствовала, как его сердце бьется о мою руку. Я испытывала непреодолимое желание убрать волосы с его лица, чтобы я могла увидеть его глаза без этой преграды.

– Что он сказал?

– Он сказал, что ничего не происходит, продолжал настаивать, что это был только один поцелуй в ночь бала выпускников.