Текст книги "Одно мгновение (ЛП)"
Автор книги: Кристина МакБрайд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Лежа на полу, зарывшись пальцами в ковер, чтобы придать себе уверенность, что подо мной что-то твердое, я лгала самой себе о том, что Джои просто спит. Потому что проще уйти от действительности. Ложь уносила меня к тем временам, которые были под защитой, не поддавались разрушению.
Как, например, на первом курсе занятий по здоровью, когда Джои и я пересаживались на последнюю парту в классе, прячась за пышной афро-прической Криса Грейтера, и перешептывались, пока не начиналось бесконечное видео. Тогда мы уютно усаживались на наших местах, клали головы на сложенные грудой флисовые куртки и закрывали глаза. Когда же начиналось монотонное гудение голоса за кадром, я всегда снова открывала глаза, чтобы посмотреть несколько минут на Джои, пересчитать веснушки, покрывающие его нос, или помечтать о том, чтобы заплести его шоколадного цвета волосы, представляя ощущение шелковых прядей, скользящих сквозь пальцы. А информация о заболеваниях, передающихся половым путем, или новости о последних супервирусах затекали тонкой струйкой в мой мозг, и затем я засыпала тем же сном, который уже сморил Джои.
«Просто спит», – говорила я себе, вжимая плечи, спину, поясницу в пол спальни, в твердую поверхность, и подстегивая мысли вперед, дальше от ужасного видения к следующему: лицо Адама, его взгляд, охваченный паникой. От этого я почувствовала еще больше одиночества, меньше устойчивости и потребность в равновесии. Почему все вокруг создавало иллюзию подвешенности в бесконечном свободном падении?
– Эй, народ, вы ведь еще раз проверили свои телефоны, да? – спросила я в темноту, когда послышался размеренный звук сонного дыхания обеих подруг. – Когда мы выключили свет?
– Да, – Танна перевернулась на бок, лицом ко мне, и я почувствовала мыльной запах крема «Noxzema», которым она намазала лицо перед сном. – Я проверяла.
– Я тоже, – Шэннон отбросила руку вверх, закинув ее за голову.
– Ничего? – вновь спросила я.
– Ничего, – ответила Шэннон. – Это официально: Адам нас игнорирует.
– Я не понимаю, – сказала я. – Почему он не пришел? Как он мог не помочь с плакатами и видео для похорон?
– Важно то, что мы знаем: он в порядке. Я говорила сегодня с его матерью, помните? – Танна потянулась и сжала мою ладонь. – У нас у всех одна беда, и не все мы с ней одинаково справляемся.
– Да, но он как будто полностью отгородился от нас, – продолжила я. – Сколько раз ты ему писала?
– Не так много, как ты, – проговорила Шэннон, зевая.
– Я отправила ему 3 сообщения «911» и оставила примерно тысячу голосовых сообщений!
Я перевернулась на живот, схватила свой телефон и отключила спящий режим.
– Может быть, ему просто нужно немного времени, – сказала Танна, – все обдумать…
– Пусто, – сказала я, просмотрев свои сообщения. – Все еще пусто.
Адама не было, и мне от этого было одиноко вдвойне. Что не имело никакого смысла. Я знала, что он жив. Его не было рядом, но он был! И это должно было внушать мне облегчение. Но вместо этого это внезапное исчезновение оставило меня вдвойне шаткой, вдвойне неуверенной в мире, который вдруг замыкался вокруг меня.
– Народ, как вы думаете, где он? – спросила Шэннон, ее голос стелился в темноте, перекатываясь через меня и Танну.
– Если бы я знала, – отозвалась я, бросая свой телефон на пол возле своей подушки, достаточно близко, чтобы схватить его в один миг, если Адам, наконец, решит ответить. – Все, что мы знаем наверняка, – это то, что сказал Пит, – После того, как Пит уехал от нас, он проехал мимо дома Адама, и его машины возле дома не было. – Можете не сомневаться, если бы я знала, куда он подевался, я бы немедленно отправилась туда и показала ему, как нас игнорировать.
– Я имею в виду Джои, – проговорила вновь Шэннон.
Ее кроткие слова после моих звучали неуверенно. И стало тихо. Тишина, которая просочилась в наши кости, как правда о том, что Джои умер, снова нахлынула на нас волной.
– Я постоянно думаю о том, что он на Луне. Я представляю его там наверху в таком пурпурно-белом сиянии. Я вижу, как он смотрит на нас, слушает.
Мне сдавило грудь при мысли о том, что он так далеко. Я прикусила губу, стараясь сдержать в себе все рвущиеся наружу звуки.
– А я вижу его в поле, – сказала Танна. – Трава как будто светится, она такая зеленая, а небо над ним такого пронзительно синего цвета. Он бежит, размахивая руками в такт шагам. И он выглядит сильным, здоровым, и, самое главное, он улыбается.
Мне было завидно и стыдно, и я не хотела рассказывать им, что я видела Джои совсем не так, как они. Что чаще всего я вижу его лежащим на земле в ущелье мертвым. Где он находится сейчас – этот вопрос я не осмеливалась себе задать. Да и не хотела. Поэтому я сказала первое, что пришло мне в голову, чтобы отделаться прежде, чем попадусь еще в какую-нибудь ловушку, которая потопит меня.
– Я просто хочу перемотать все назад, – сказала я. – Чтобы все вернуть.
– Что вернуть? – голос Танны стал сильнее, бодрее.
– Все! Как мы планировали день около ущелья, как я поехала с вами, а не с ним, потом этот глупый вызов. Что, если какая-то одна мелочь изменила бы все? Мы бы сейчас тусили все вместе, слушали музыку, пока Джои смеялся бы над какой-нибудь брошенной кем-нибудь глупостью, а не делали плакаты и не выбирали музыку для его…
– Мэгги, ты не можешь это сделать, – сказала Танна.
– Но я не могу остановиться, – я села и подтянула колени к груди. – Что, если дело всего-то в одном мгновении? Одна крошечная вещь, как тот поцелуй на камнях? Что, если бы я целовала его чуть-чуть подольше? Был бы он жив сейчас? Или если бы я осталась с ним в пятницу на ночь, если бы я была с ним… где бы он ни был?
– Ты должна отпустить это, – сказала Шэннон. – Иначе это сведет тебя с ума. И никто из нас не знает, поэтому…
– Кроме того, – рука Танны задрожала на моей спине, ее пальцы вжались в хлопок моей рубашки, – так не бывает.
– И тогда все, о чем я думаю, – это тупая хрень, так? Типа, если бы мы занялись с ним сексом, тогда, на выпускном? Могло ли то, что происходило пару недель назад, изменить ход событий?
– Ни за что, Мэгз, – голос Танны перешел в шепот, как будто она сама не была уверена в своей правоте.
– Но если бы мы сделали это той самой ночью, как он и хотел, если бы не стали откладывать до отъезда его родителей из города… Если бы я не поддалась нежеланию быть как все, он бы не умер девственником.
– О боже, Мэгги, ты думаешь… – голос Шэннон упал, становясь все тише с каждым словом, а потом он вернулся и стал даже громче. – Ты не должна винить себя за такое.
– А кого тогда винить? – мой вопрос повис в воздухе между нами, словно струна, готовая оборваться.
Танна и Шэннон молчали в темноте.
– Некого, – я уткнулась лбом в колени, стараясь сдержать слезы.
– Мэгги, – проговорила Танна, медленно поглаживая мою спину, – прекрати.
Я подавила всхлипывание, но все же разрыдалась в голос. Сидя между ними, вцепившись в край одеяла, я наблюдала, как часы переносят меня из первого вторника без Джои в первую среду без Джои. Да, я нуждалась в спасении. Поэтому перенесла свое внимание на успокаивающие воспоминания о том, что было раньше, прокручивая в памяти годы, сцены, вспоминая, какими мы были когда-то, и сравнивая с тем, какими мы стали. Но получилось так, что от этого стало еще хуже.
– Я просто очень устала, – сказала я. – Не хочу больше разговаривать.
– Уверена? – спросила Танна, ее рука соскользнула с моей спины.
– Да, – мой ответ дрожал в темноте. – Пожалуйста.
Потом я снова легла, закрыла глаза и сделала кое-что, что всегда мне помогало, когда я чувствовала себя одиноко. Я вспоминала свою любимую ночь с Джои. Самую важную ночь. Ночь, когда мы стали одним целым.
* * *
Я всегда любила небо. Но ночное небо все-таки не сравнить ни с чем. Сапфирово-синее одеяло, что окутывало мой маленький городок, как будто что-то обещало. Оно шептало мне, когда я была в этом туманном состоянии полусна, когда возможным казалось все. Например, я и Джои вместе.
После стольких лет тайного желания то, что все началось под сверкающим, покрытым вуалью кровом, который может предложить только ночное небо, было очень удачным совпадением.
– Любимая ночная закуска? – Джои лежал рядом со мной в кузове своего нового пикапа (который на самом деле был подержанным), мы все время сталкивались плечами, когда играли в «Двадцать вопросов» посреди заброшенного поля на окраине города.
– Пончики Бози.
Джои повернулся ко мне, его волосы упали на лоб.
– Не может быть.
Я улыбнулась и прикусила нижнюю губу, чтобы не выдать, насколько я была взволнована такой близостью с ним. От него хорошо пахло. Скошенной травой и жимолостью. И мне хотелось попробовать его на вкус.
– Ну правда же, не может быть, – Джои качал головой, а глаза не отрывались от моих. – Это слишком жутко.
– Когда я проверяла в последний раз, в пончиках ничего жуткого не было.
Джои усмехнулся:
– Подожди, сейчас увидишь.
Он сел и выскользнул из открытой задней двери грузовика, исчез в густой окутавшей нас ночной темноте. Я легла поудобнее на надувном матрасе для кемпинга, который Джои развернул на полу грузовика, и передвинулась ближе к центру, прислушиваясь к звукам его шагов, как они смешивались с проникновенным стрекотанием сверчков. Он влез в грузовик, и я слышал шелест, потом тихое звучание музыки, прежде чем в отрытом поле хлопнула дверь со стороны водителя. Он запрыгнул на кровать, в руке покачивался белый пакет.
– Зацени, – он держал пакет на весу.
Я засмеялась, с удивлением увидев логотип пончиков Бози.
– Это жутковато.
– Я подумал, что мы проголодаемся, пока будем ждать, – Джои открыл пакет и глубоко вдохнул запах.
– Ты скажешь мне, наконец, чего мы ждем? – я приподнялась на локтях, чувствуя, как волосы легко касаются шеи.
– Это сюрприз, – Джои протянул мне пакет. – Ты любишь пищу дьявола?
– Ты шутишь? – я села и сунула руку в пакет, ощупывая пальцами глазированные пончики и витой кренделек, пока, наконец, не нашла идеальный образец. – Они же просто лучшие.
– Жуткие.
Я засмеялась, желая, чтобы он снова сел прямо рядом со мной. Чтобы он лег, повернулся ко мне, и все завертелось между нами на полной скорости.
Откусив пару раз от сладкого пончика, я посмотрела на Джои. Проглотив свой последний кусочек и стряхнув крошки с рук, он откинул голову назад и смотрел, не отрываясь, на небо.
– Ну же, намекни! – я решила снова лечь, надеясь таким образом подманить его поближе. – Все встретят нас здесь? Этого мы ждем?
– Нет, – он приблизился ко мне. – Сегодняшняя ночь только для тебя и меня.
Я снова улыбнулась. Потом сжала губы. Крепко. Дело между нами шло туго. Что бы это ни было. Джои и я зависали вдвоем миллионы раз. Я имею в виду, мы росли вместе, все шестеро, и мы все проводили время в маленьких группах или парами, если остальные были заняты. Но когда ровно неделю назад он остановил меня после школы и сказал, что запланировал сюрприз и хочет, чтобы я была его первым пассажиром, когда он сдаст тест на вождение, он нервничал. А ничего не могло заставить Джои нервничать. Я поняла это по тому, как дрогнул его голос, как он отводил глаза и боялся смотреть на меня. И это взволновало меня. Я никогда никому не говорила, что я давно тайно влюблена в Джои. Никогда. Потому что я знала, что такое чувство могло сделать с дружбой. И я не могла его потерять.
– Джои, смотри! – я вскинула руку в воздух, указывая на сверкающую полоску света, промелькнувшую в небе.
– Началось! – сказал он, ложась и прижимаясь телом ко мне.
– Загадаем желание? – я не отрывала взгляда от угасающего света. – Падающая звезда и все такое?
Джои потянулся, соединив кончики пальцев наших рук.
– Сегодня ночью нам предстоит загадать много желаний.
Как только он это произнес, еще одна звезда расчертила небо яркой вспышкой.
– Ты видел это?
– Это метеоритный дождь, – сказал Джои. – И шоу только начинается.
– Ничего себе! – от волнения я даже заерзала, так что грузовик под нами закачался. – Я никогда не видела метеоритный дождь. Я всегда хотела посмотреть.
– Я тоже, – сказал он. – Я подумал, это будет лучший способ показать тебе… ну, что я чувствую.
Я повернулась к нему, но не полностью. Никогда не следует идти до конца.
– Что ты чувствуешь?
Джои закатил глаза:
– Ты действительно хочешь, чтобы я сейчас занимался именно этим?
– Я просто хочу, чтобы ты это сказал вслух.
– У меня чувства. Не похожие на обычные, – Джои провел большим пальцем по моей нижней губе. – К тебе.
– Хорошие чувства? – я облизнула губы, ощутив сладкий вкус глазури от пончика. Песня на стерео сменилась, и я узнала первые такты «You and I» Дэйва Мэтьюса.
Джои наклонился вперед, от сладкого восхитительного тепла его дыхания я кипела под следующей падающей звездой.
– Определенно, – он говорил шепотом, но этот шепот волнами проходил сквозь меня.
И потом он поцеловал меня.
Он был настойчив с самого начала. Этот поцелуй… в нем не было ничего нежного. Он как будто всю свою жизнь ждал, когда, наконец, это случится. И это увлекло меня, никогда еще меня не заносило так далеко. Меня уносило на волнах, так долго, пока я могла держаться, чувствуя, как его пальцы вплетаются в мои волосы, как его тело прижимается ко мне, как его ресницы касаются моих скул. Я не знаю, как долго он длился, наш поцелуй. Все, что я знаю, – что это было достаточно долго, чтобы перевернуть землю. Перевернуть все навсегда. Меня больше не заботила красота падающих звезд. Все, что я хотела, – это целовать его. Снова. И снова.
Джои остановился до того, как я была почти готова. Сотни мыслей пронеслись в моем сознании. Ему не понравилось? Его чувства исчезли так же быстро, как появились? Но потом он улыбнулся, его пальцы погладили мой подбородок, медленно опустились по шее, зажигая огонь во всем теле.
– Это было приятно, – сказал он.
Я кивнула, не способная произнести ни слова.
– Я хочу выпить тебя до дна.
Как же мне нравилось, как звучит его похожий на дым шепот.
– Но мне придется пить маленькими глотками. Иначе это может быть опасно.
Я сделала глубокий вдох. Я наконец поняла. Он чувствовал то же, что и я. И все будет в порядке. Не сразу. Но хорошо. Я смогу с этим справиться.
Он прижался носом к моему и легко коснулся губами моих губ, потом посмотрел наверх. Мой лоб касался его лба, а я не отрываясь смотрела на танцующее небо.
Мне хотелось, чтобы эта ночь длилась вечно. Меня убивала мысль, что каждая секунда подводит меня все ближе к тому моменту, когда нам придется расстаться с волшебством этого поля. Я посмотрела на Джои, глазами провела по очертаниям его профиля. И мне в голову пришла идея.
– Не двигайся, – попросила я, вытаскивая телефон из кармана.
– Почему? – Джои с любопытством посмотрел на меня.
Я уже набрала номер и слушала третий гудок.
– Тсс.
– Солнышко, что? Ты в порядке? – мамин голос был сонным, я поняла, что разбудила ее. Интересно, она в кровати или все еще лежит на диване, укрыв ноги стеганым одеялом, в то время как включенный телевизор мерцает в ночной гостиной?
– Я в порядке, мам, – ответила я, зевая. – Устала только. Можно я останусь на ночь у Танны?
Мама услышала, как я зеваю.
– Хорошо, – ответила она. – Только утром позвони мне.
– Ладно, – я широко улыбнулась Джои. – Спокойной ночи.
Когда я закрыла телефон и сунула его обратно в карман, Джои повернулся на бок, опираясь на локоть.
– Ты бедовая, – сказал он.
Я засмеялась, звук моего голоса разносился по пустому полю.
– Ты тоже позвонишь домой?
Сердце мое билось в такт быстрой мелодии окружающих нас кузнечиков. Я не знала, что думает Джои о том, что я только что сделала. Я знала, что этот звонок был последним шагом за черту, и наша дружба теперь становилась чем-то намного более сложным. И я безумно хотела посмотреть, что нас ждет.
– Или мне придется провести ночь в этом поле одной?
Джои наклонился вперед, его губы касались моих, замирая, его дыхание было как опьяняющий сладкий туман.
– Ты думаешь, я бы упустил такую возможность? – спросил он, качая головой. – Никогда в жизни.
Глава 7: Рухни на меня
Я задержала дыхание из-за запаха. Он был спертый и затхлый, нехороший.
Я шла медленно, то и дело скользя на толстом ковре – глубоком бордовом озере, чей цикличный узор поглощал меня, в то же время проталкивая вперед, к тому месту, где я хотела бы быть в последнюю очередь. К тому месту, где я вообще не думала оказаться.
– Вот она, – прошептал кто-то впереди меня.
Я не подняла глаз.
– Ты думаешь, это правда? – спросил другой голос.
Шэннон сжала мою руку еще крепче.
– Не обращай на них внимания.
– Ты получила это, – сказала Танна. Я не была уверена, говорила она это себе или мне.
Темный ящик с блестящей поверхностью, сверкавшей даже в тусклом освещении комнаты, стоял немного впереди. Один быстрый взгляд – и я зажмурилась так сильно, что перед глазами замелькали звезды. Как же я хотела зажмуриться до потери сознания, чтобы не участвовать во всем этом.
Мой слух уловил тихое звучание «You and I» Дэйва Мэтьюса. Сначала я подумала, что мне показалось. Но потом вспомнила диски, которые записали Пит, Танна, Шэннон и я. Я едва помнила, как мы сидели на лужайке перед моим домом и делали плейлисты на айподе Пита, или как заходили в дом, чтобы записать песни на диски. Что я хорошо помнила – так это как мы все удивлялись, почему Адам отказался присоединиться к нам, беспокоились, почему он отстранился, и надеялись, что мы его вернем.
Когда я открыла глаза, я снова увидела его. Длинный ящик. Но я увидела еще кое-что. Профиль Джои возвышался над краем. Казалось, будто он спит.
На меня снова нахлынули воспоминания о тех далеких временах. Джои на уроках здоровья. Джои лежит под падающими звездами. Джои просто спит.
Но потом я обвела взглядом комнату, и все иллюзии исчезли.
Правда о смерти Джои бросила тени на всех. Я смотрела на толпу университетских болельщиков, любителей спорта, членов драматического клуба и завсегдатаев больших вечеринок, которые ожидали с правой стороны церкви, повернувшись спинами к сотням фотографий, которые мы приклеили на стенды. Казалось, будто каждый человек в комнате смотрел прямо на меня. Потом мой взгляд скользнул влево, нашел бейсбольную команду Джои, галдящую около скамеек, все в белых оксфордских рубашках и черных галстуках, их лица были настолько искажены горем, что я едва могла их узнать, а они ждали, когда я начну.
Пошатываясь, я шла по центральному проходу церкви в сопровождении Танны и Шэннон, и фокусировала свое внимание только на одном – на туфлях мамы Джои. Они были выцветшими, стоптанными и некрасивыми. Джои было бы очень стыдно, подумала я, потом отругала себя за такие мысли. Бедная женщина только что потеряла сына. Удивительно, что она вообще нашла в себе силы и здравомыслие надеть хоть какие-то туфли.
Через пять шагов я оказалась перед ней, стоящей на дрожащих ногах. Я положила руку ей на плечо и поцеловала ее мокрую щеку, стараясь не смотреть на тело, лежащее около ее мужа. Когда я отошла от миссис Уолтер, отец Джои потянулся и обнял меня. Он шептал что-то над моей головой, но все, что я уловила, – это вибрацию, идущую из его груди. Я хотела остановить время, остаться в его руках навсегда, потому что его рубашка пахла как Джои. И он был последней остановкой перед моим последним прощанием.
Мистер Уолтер оторвался от меня, держа меня на расстоянии вытянутой руки, его глаза блуждали по моему лицу.
– Он кажется таким спокойным, правда? – спросил мистер Уолтер, наклонив голову.
И я повернулась.
Встретилась с ним лицом к лицу в последний раз. Мой Джои.
* * *
Танна отцепила мои пальцы, оторвала их от края гроба и спрятала мою руку в своей, сжимая ее.
– Все хорошо, – сказала она. – Просто попрощайся.
Я глубоко вдохнула и перевела взгляд от щек Джои к его носу, к подбородку, всем своим существом желая увидеть еще раз, как сияющая улыбка освещает его лицо. Желая увидеть, что его глаза смотрят на мир вокруг.
Его голубые-голубые глаза. Они подходили к его любимой футболке почти идеально. Я была рада, что Райлан отговорил родителей от того, чтобы похоронить Джои в костюме. Я знала, что у них было немало споров по этому вопросу. Райлан настоял на небесно-голубой футболке, которую он подобрал прошлым летом, когда мы все вшестером провели целый день на музыкальном фестивале. Она была свежей, туго обтягивала неподвижную грудь Джои и была заправлена в его любимые джинсы «Abercrombie», чего он обычно не делал. Но, по крайней мере, ему было бы удобно.
– Как я должна попрощаться? – спросила я.
– Просто сделай это, – сказала Шэннон. – Ты должна.
Я покачала головой. Слезы падали с моего подбородка на лицо Джои. Я хотела вытереть их. Но я боялась коснуться его. Ужасно. И от этого я чуть не падала в обморок. Потому что это был Джои.
– Хорошо, – сказала я. – Я могу это сделать.
– Да, – сказала Шэннон. – Ты можешь.
Я кивнула. Упало еще больше слез.
– Ты хочешь, чтобы мы остались? – спросила Танна. – Или оставить тебя одну?..
Я не знала, что ответить. А потом я забыла вопрос, потому что я услышала его. Прямо за мной. Огромная волна облегчения захлестнула меня, я обернулась, на губах появилась несмелая улыбка, и я произнесла его имя.
– Джои?
Это безумие, я знаю, но я действительно поверила. Восковая копия Джои, лежащая так неподвижно, казалась совершенно нереальной, поэтому так естественна была надежда, которая расцвела в моей груди.
Но потом его мать сжалась на стуле, и я поняла свою ошибку. Это был вовсе не он. Нет. Это был Райлан.
– О боже… – я резко закрыла ладонью рот.
Райлан посмотрел на меня, сощурив глаза, и резко выдохнул.
– Мне жаль, – прошептала я.
Плечи Райлана опустились, когда он сел в кресло рядом с матерью. Он наклонился вперед, опираясь локтями на колени, и зарылся лицом в ладонях. Именно тогда я впервые задалась вопросом, каково это – жить в доме Уолтеров, ставшем таким тихим с уходом Джои. Насколько тяжело было остаться Райлану – живому напоминанию о произошедшем, ведь его внешность и голос так напоминали о Джои.
Я вернулась к своему прощанию и наклонилась к неподвижному лицу Джои. Мои губы были так близко к его уху, что я бы почувствовала его тепло, если бы он был жив.
– Я люблю тебя, Джои, – прошептала я в первый и последний раз в жизни.
Потом я прижала два пальца к своим губам, оставив на них прощальный поцелуй, и опустила пальцы на его губы. Но его губы были чужими. Они были холодные и твердые. Именно таким я не хотела его помнить.
В тот момент, когда мозг зафиксировал это касание, я поняла, что ни за что не должна была этого делать. Те секунды, когда мои пальцы касались его каменных губ, никогда не сотрутся из моей памяти. Никогда, пока я жива. Как бы я ни старалась оттереть их.
Я повернулась и побежала через толпу притихших людей, пытающихся не глазеть, мимо моей матери, которая протянула руки, чтобы остановить меня. Я протиснулась через заднюю дверь церкви на улицу, в яркий свет мая, последнего в жизни Джои.
* * *
Колени утопали в мягкой почве, трава колола кожу.
Тело сводила судорога, спазмы в желудке вызвали волну кислой желчи – единственного, что во мне оставалось. Скрюченными пальцами я впилась в почву и, вырвав полную горсть земли из-под себя, швырнула ее в кусты, растущие ровными рядами вокруг церкви.
Около меня появились ноги Танны, ее пальцы с черным педикюром и в черных сандалиях.
– Ты в порядке?
– Нет.
Если бы у меня было достаточно энергии, я бы выкрикнула это так громко, чтобы все на земле могли меня услышать.
Танна встала на колени рядом со мной, мягко убрала волосы от моего лица, собрала их в конский хвост и закрепила его резинкой.
– Я хочу побыть одна.
Я свернулась калачиком, легла щекой на холодную траву, закрыв глаза и чувствуя призрачную попытку ветра осушить слезы на моих щеках.
– Твоя мама побежала за тобой. Я убедила ее, чтобы она позволила выйти мне. Ты уверена, что хочешь, чтобы я ушла?
Я кивнула, свежий запах срезанной травы смешался с кислым запахом моей рвоты.
– Просто скажи ей, что мне нужно немного подышать.
– Пит и Адам остались у пруда с карпами, – сказала Танна. – Я скажу им, чтобы они подождали тебя.
Я ничего не ответила. Просто сосредоточилась на своем дыхании. Танна провела кончиками ногтей вдоль моей спины. По спине пробежали мурашки.
– Ты все еще живая, Мэгз. Ты, может быть, не осознаешь этого. Но ты должна жить дальше.
– Я люблю тебя, Тэн, но мне нужно, чтобы ты ушла, – сказала я. – Пожалуйста.
– У тебя есть мы, чтобы помочь тебе пережить это, – сказала Танна. – Когда будешь готова. Не забывай об этом.
Она поднялась, не добавив больше ни слова, и ушла. Когда земля подо мной перестала дрожать от ее шагов, я перевернулась на спину и уставилась вверх, в чересчур яркое, чересчур синее небо, мечтая, чтобы оно рухнуло на меня.
* * *
– Что вы играете? – спросила я, сев на большой камень между Питом и Адамом.
Когда Танна оставила меня, я собиралась лежать там, на траве, до тех пор, пока мой организм не ослабнет и мне не придется больше заставлять себя дышать. Но потом я подумала о психоаналитике, к которому мне нужно на прием на следующей неделе, и представила, как меня везут на кресле-каталке вдоль тусклого коридора в какой-то отдаленной психиатрической клинике. Я не могла сдаться полностью. По крайней мере, настолько очевидно для окружающих.
Пальцы Пита двигались без остановки, перебирая невидимые струны воображаемой гитары, лежащей на коленях. Он часто так делал: играл на невидимой гитаре. Особенно когда скучал или злился. Однажды я даже видела, как его пальцы играли, когда он заснул посреди фильма.
– Скинэрд6 «Свободная птица», – ответил он.
Я вытянула ноги, скидывая босоножки на высоком каблуке, которые Танна откопала где-то в моем шкафу накануне.
– Сегодня должен был быть дождь, – сказала я, поднимая лицо к чистому голубому небу. – Сильный и злобный дождь со вспышками молний и раскатами грома.
Адам тоже посмотрел вверх, щурясь на солнце.
– В этом было бы больше смысла.
– Пусть бы дождь шел вечно, – продолжила я, – теперь, когда мы остались без него.
Пит немного качнулся вперед, рассматривая плавающих карпов в маленьком прудике, выложенном по берегу камнями.
– Внутри паршиво. Тяжело. Нам нужно сбежать.
Я смотрела в мерцающую воду, разглядывая самую крупную рыбу из стайки. Она была черно-серебряной, и то и дело почти исчезала, сверкающей молнией мелькая среди остальных. Казалось, что все, на что я смотрела или о чем думала, возвращало меня к Джои. Даже рыба, полная бесстрашной и безудержной энергии, не была исключением.
– Я думаю, он хорошо выглядит, – сказал Пит, повернув ко мне лицо, но не глядя мне в глаза.
– Ты думаешь? – спросила я дрожащим голосом.
– На самом деле нет, – Пит зажмурился, словно от боли при мысли о лежащем в гробу Джои.
– Удивительно, но им удалось привести в порядок его голову после удара о скалу. Не считая этого, он похож на восковую копию самого себя. Только я не собирался тебе этого говорить.
– Но ты только что сказал, – усмехнулась я. Слова оставляли царапины и ссадины в моем горле. – И я согласна с тобой.
Пальцы все еще пощипывало после леденящего прикосновения к губам Джои. Мне было интересно, пронесу ли я до конца жизни это ощущение мурашек на коже, как будто я все еще касалась его смерти.
– Я рад хотя бы тому, что его положили в этой футболке с фестиваля, – голос Адама был еле слышным, как будто он был очень далеко.
Я сделала глубокий вдох, прокручивая в голове наш день на невероятно грандиозном музыкальном фестивале. Питу посчастливилось достать нам билеты через какого-то знакомого его отца, и мы вшестером провели десять часов в толпе, обливаясь потом на летнем солнце, выпивая все, до чего могли добраться наши руки, и танцуя под музыку наикрутейших групп. Когда на главную сцену вышли «Steve Miller Band7», уже почти стемнело и пошел дождь. Он полился сильнейшим ливнем, как будто облака над нами понимали, какими горячими и липкими мы все были, и в мгновение ока промочил нас насквозь. Мы танцевали, смеялись и пели одновременно, кружились на скользкой, покрытой грязью земле. Был самый конец «Fly Like an Eagle» (они как раз пели об ускользающем времени), когда Джои притянул меня к своему телу и прижал губы к моей шее.
– Это лучшая ночь в моей жизни! – сказал он со смехом. – А ты – лучшее, что со мной когда-либо происходило.
Тогда Джои ближе всего подобрался к тому, чтобы признаться мне в любви. Затем он раскрутил меня и вскинул руки в воздух, столкнувшись с Адамом и Питом, пока они поднимали Танну с грязной земли. Шэннон положила руку мне на плечо и подпевала музыкантам, а по ее лицу стекали капли воды, срываясь с волнистых локонов ее потемневших волос.
Если б мы только могли вернуться. Мгновение, когда Джои приблизился ко мне, а его теплое дыхание щекотало мне шею, было одним из тех, которые я бы хотела пережить снова. А потом снова, снова и снова.
– Ребята, хотите потом встретиться? – тихим голосом спросил Пит, как будто он понимал, что давит, но не был уверен, что должен это делать. – Потусить и… не знаю… просто провести время или еще что-нибудь… Всем вместе. Мне кажется, ему бы это понравилось. Я хотел сказать, Джои.
Я посмотрела на Адама, обратила внимание, как он опустил глаза вниз, не смотря ни на кого из нас, совсем никак не реагируя.
– Да, – ответила я. – Надо бы. Адам, ты с нами?
– Я не знаю, – сказал Адам. – Мать пристала, понимаете? Я в школе там кое-что должен…
– Чувак, школа? А как же Джои? – спросил Пит.
Тогда Адам поднял блестящие глаза.
– Просто позвоните, когда придумаете что-нибудь. Если смогу, я приду.
– Отлично, – вставая, сказал Пит. – Мне нужно в дом. Родители уже должны были приехать.
– Мы придем через пару минут, – я посмотрела на Адама, удивляясь, действительно ли сидящий рядом со мной человек был одним из моих лучших друзей, потому что он вдруг показался мне тем, кого я едва знала. Мне ужасно хотелось до него дотронуться, чтобы убедиться, что он не был где-то далеко. Я скучала по нему как ненормальная, подумала о тысячах вещей, которые мне хотелось ему рассказать за последние несколько дней, в течение которых он игнорировал нас, но не представляла, как преодолеть созданную всеми вопросами пропасть между нами.
Пит ушел, а я думала о том, как лучше всего начать. Как получить нужные ответы, не толкая при этом Адама в еще более густую тьму.
– Я пыталась дозвониться до тебя, – я решила говорить с ним, как будто ничего не поменялось, сказав то, что было у меня на уме, не пытаясь разобраться во всех чувствах. – Не знаю, раз сто, наверное.
Адам кивнул.
– У меня не было настроения разговаривать.
– Адам, ты же не можешь все время нас отталкивать. Мы все еще рядом.
