Текст книги "Моя любимая половина ночи (ЛП)"
Автор книги: Кристина Лорен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Стефан (Эд) Д’Онофрио
Я живу в одном из самых энергичных мест в Калифорнии, но я – домосед. Не поймите меня превратно – я люблю развлекаться на природе, но предпочитаю тихую версию: ночной пляж, побережье, поросшее густым лесом, холмы в сумерках. Некоторых не загонишь в четыре стены, а мне нравится быть в лаборатории или с моими друзьями, вкусно поесть и пошутить. Может, я и не прибегу первым в марафоне, но буду смеяться всю дорогу, несмотря ни на что. Если честно, я ищу ту, что хочет быть там, смеяться рядом со мной.
Рейд Кэмпбелл
Ух ты. Отличный.
Кристофер Хилл
Кто-нибудь видел профиль Милли?
Стефан (Эд) Д’Онофрио
Нет.
Кристофер Хилл
В смысле, если мы загрузим их сейчас, скоро увидим и её?
Стефан (Эд) Д’Онофрио
Не обязательно. Даже если она разместит его онлайн, мужчины не могут видеть профили женщин полностью, пока им не предоставили доступ к ним. Так что придётся лайкнуть её фото и основные сведения в надежде, что она разрешит доступ.
Рейд Кэмпбелл
А разве она нам не разрешит?
Кристофер Хилл
Мы же не собираемся встречаться с Миллс, так что вряд ли.
Алекс Рамирез
Просто попросим её прислать нам текст, балбес
Рейд Кэмпбелл
Ладно. Я её добавлю.
[Милли Моррис присоединилась к чату]
Милли Моррис
Как жизнь, неудачники?
Рейд Кэмпбелл
Профили крутые
Милли Моррис
Знаю! Я хороша в этом.
Алекс Рамирез
Покажи свой
Милли Моррис
Алекс, я тебя умоляю. Сначала купи мне обед.
Алекс Рамирез
О, я куплю тебе обед И десерт, если ты понимаешь, о чём я
Милли Моррис
Вот это поворот.
Рейд Кэмпбелл
В фотолаборатории, да, Алекс?
Алекс Рамирез
Что?
Милли Моррис
Что?
Рейд Кэмпбелл
Не важно. Миллс, покажи нам свой профиль.
Милли Моррис
Ладно, погодите. А мне нужно бежать на занятие…
Милли Моррис
Вот эго. Наслаждайтесь.
«Лучше зажечь свечу, чем проклинать тьму», – Элеонора Рузвельт. Меня всегда привлекало необычное, зловещее и невероятное. Я люблю книги и пляжи, фильмы и хаос. Если хотите узнать больше, только спросите!
[Милли Моррис покинула чат]
Кристофер Хилл
…цитата Элеоноры Рузвельт? Милли – лесбиянка?
Рейд Кэмпбелл
Вроде нет, но теперь я не уверен.
Алекс Рамирез
Ха. Как по мне, последнее предложение принесёт много интересного во входящие Милли.
Рейд Кэмпбелл
Похоже не только я не впечатлен этим?
Кристофер Хилл
Разве удивительно, что тут ничего не говорится о ней?
Стефан (Эд) Д’Онофрио
Может, она ожидает, что парни попадутся гадкие, вот и не делится ничем другим?
Кристофер Хилл
Возможно.
Стефан (Эд) Д’Онофрио
Кто-то должен сказать ей, что получилось стрёмно. НЕ Я
Кристофер Хилл
Не я
Алекс Рамирез
НЕ Я
Рейд Кэмпбелл
ОГО.
Стефан (Эд) Д’Онофрио
Что? Ты нравишься ей больше всех
Рейд Кэмпбелл
А кому нет?
Рейд Кэмпбелл
Так мы заливаем описания? Мне нужно вернуться к работе.
Стефан (Эд) Д’Онофрио
Моё уже можно отправлять. Я возьму ту свою фотку, которую Крис сделал прошлым летом.
Кристофер Хилл
Там, где ты одет как Гримаса? Думаю, это плохой выбор. [Grimace, Гримаса – персонаж McDonaldland, который использовался в маркетинге ресторанов McDonald's с 1970 по 1990 годы – прим. ред.]
Стефан (Эд) Д’Онофрио
Нет, где я на твоём заднем дворе, придурок.
Кристофер Хилл
Уже лучше.
Алекс Рамирез
Нажимаем «подать» на 3… 2… 1…
Рейд Кэмпбелл
Готово.
Стефан (Эд) Д’Онофрио
О, и «эго». Заметили, что она снова опечаталась?
Алекс Рамирез
Милли в своём стиле. Тешит собственное эго. Может, она и правда лесбиянка.
Рейд Кэмпбелл
Сосредоточьтесь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Милли
Мой телефон зазвонил ещё до восхода солнца.
Точнее, не зазвонил, а загудел откуда-то из-под моей спины. Я попыталась перевернуться, но поняла, что запуталась в одеяле, и выбраться будет сложно: руки затекли, голова была, как в тумане, и я не оказалась не готова покидать сон с Крисом Хемсвортом.
Во сне я просила его остаться после занятий, а он прошёл в мой кабинет, закрыв за собой дверь. Обычно меня ужасали отношения между преподавателем и студентом, но во сне я выглядела как сексуальная преподавательница, а Крис Хемсворт был Тором (с короткими волосами из «Тор: Рагнарёк», если точнее), и я была готова сдаться.
Глядя на экран, я прищурилась: полшестого утра. Жаль того человека, кто имел стальные яйца, чтобы посметь вырвать меня из сна в реальность, потому что я собиралась оторвать их.
Не открывая глаз, непослушными руками я нажала на «принять» и сонно каркнула:
– Алло?
– Эй, Милли.
Моя сестра. Сестра с шестимесячными близнецами, которая думала, что на рассвете все уже не спят.
– Я хотела поймать тебя перед тем, как ты уйдешь на пары.
После нескольких усилий я все-таки повернулась на бок. Это не очень помогло.
– У меня нет занятий до девяти, Элли, – я потёрла глаза. – А ещё даже шести нет.
– Ой-ой, – пропела она. На фоне шумела вода, звенели, скорее всего, тарелки в раковине. Элли всё время двигалась, делала не менее двух дел одновременно, так что она звонила не просто поболтать. Мы обычно и не болтали просто так. – Прости. Я просто проверяла, не изменила ли ты расписание и подумала ли о моих словах.
Вина вспыхнула в моём животе.
Несмотря на слова, сказанные Рейду, болезнь папы уже давала о себе знать. Порой он едва мог двигаться по утрам. Его невропатолог напомнил о возможной скорой операции для стимуляции участков мозга. С двумя детьми и насыщенной жизнью в Сиэтле Элли нуждалась в помощи. Она хотела, чтобы её одинокая сестра сделала то, что могла: переехать домой на время летнего отпуска, когда пройдёт операция папы, и позволить сестре немного отдохнуть.
Вот только этот перезд вызывал влажное паническое чувство в груди, словно я не могла дышать. Я не хотела ехать домой.
Я старше Элли на шесть лет и никогда не была ей близкой подругой. Зато всегда была маминой чокнутой уткой. В хорошие дни я глупа и игрива, а в сложные – упряма. Элли, напротив, была тихой и внимательной, надёжной. Я хотела вести перезапуск «Неразгаданных тайн», когда вырасту, а Элли хотела стать медсестрой.
Мне было двенадцать, когда мама умерла, а Элли – всего шесть, и я вдруг оказалась второй по старшинству в доме. Шесть лет между нами означали, что я была няней, поваром, служанкой и старшей сестрой, заменой папе. Будь у меня характер Элли, было бы куда проще. Теперь я это поняла.
Но я сходила с ума от боли. Я помнила всё о маме: её смех, улыбку и крепкие объятия. Честно говоря, я не знала, как двигаться дальше, проживая день, жизнь без мамы. Элли была слишком мала, чтобы всё так ясно помнить. Несправедливо, что я должна была заботиться о ней, когда сама нуждалась в заботе. Я едва могла разобраться в своих чувствах, тем более – помочь другому ребёнку.
Элли задавала вопросы о маме: что случилось, когда она вернётся, было ли больно, – и папа менял тему, а я пыталась отвечать, как могла. Я бы сказала ей, что мама заболела, что она не вернётся, но я была рядом. Я бы убедила ей, что мама мучилась недолго и очень нас любила. Может, папа думал, что защищал нас от жестокой правды – смерть мамы была быстрой и болезненной. Или ему было тяжело самому это принять. Как бы там ни было, в доме не хватало кислорода без мамы, и за несколько лет Элли перестала задавать вопросы, и мы все-все затихли. Казалось, папа ждал, пока мы подрастём и уедем.
Я не могла объяснить чувство, когда ни к кому не привязан. Раньше во снах я была себя посреди океана, видела на мили во все стороны, но вокруг никого не было.
Когда мне исполнилось восемнадцать, я почти убежала за дверь.
Элли осталась в Сиэтле учиться, вышла замуж, превратила потерю в то, что ей требовалось: якорь и семью. У неё с папой было иначе, потому что почти всю её жизнь только он был её родителем? Наверное. Но теперь, вытерпев двенадцать лет, Элли, моя терпеливая, добрая сестра, теряла самообладание из-за меня.
– Я не говорю, что ты должна навсегда переехать домой, – сказала она. – Но хотя бы приезжай чаще. Оставайся не только на выходные. Думаю, летом было бы хорошо… для всех нас.
– Мне нужно сдать рукопись статьи к концу лета, – ответила я. – И мне потребуются все три месяца, чтобы её дописать, – это было так, но было и удобной отмазкой. Судя по её молчанию, мы обе это знали. – Я посмотрю, сколько можно сделать заранее, а потом решу, получится ли приехать.
– Спасибо, Милли.
Я ощущала, что сестра хотела порадоваться за меня, но голос был разочарованным.
– Я сообщу, как только что-нибудь узнаю, – я повернулась на спину и смотрела на потолок, на серо-голубой свет из окна, ползующий вдоль стен. Приглушённый цвет сочетался с моим настроением. – Как он?
– Он… – она выключила воду, в тишине формулировала ответ. Если я так волновалась в ожидании её слов, каково ей было жить с этим изо дня в день? – Он не очень, – сказала она. – Стал медлительнее и менее самостоятельным. Равновесие нарушено, так что мы думаем поискать новый дом. Без лестницы.
Джаред и Элли купили дом сразу после свадьбы. Всё было плохо, раз они думали продавать его.
– Я могу помочь с этим, – сказала я, проглотив ком в горле. – У меня как раз будет часть аванса к тому времени, и, если потребуется, деньги твои.
* * *
Два шоколадных пончика с воздушным рисом сильно улучшили моё состояние, когда я добралась до университета, но звонок Элли приклеился к мыслям, как брызги тумана на окне. Я знала, что постаралась в детстве, но сейчас всё равно ощущала себя эгоистичной скотиной. Элли нуждалась во мне. Папа нуждался во мне. Но я скорее прогулялась бы по пляжу из битого стекла, чем провела лето в доме детства.
Инстинкт вёл меня: с кофе в руках я ногой открыла дверь кабинета Рейда. Он заканчивал звонок, зажав телефон между плечом и подбородком, записывая что-то ручкой.
Вежливо было бы подождать снаружи или сказать, чтобы он потом нашёл меня, но мы с Рейдом плохо соблюдали границы, что было заметно. Я опустила стакан перед ним и села, пока он заканчивал. Я была не в настроении болтать, но если бы заперлась в своём кабинете, сделала бы себе только хуже.
Несмотря на педантичность мозга Рейда, его стол удивлял бардаком. На нём покоились развалины из папок, бумаг и книг, но Рейд еще обожал делать записи, так что всюду были клочки бумаги и заметки на липучках: на мониторе компьютера, на окне и стенах. Пробковая доска висела на расстоянии руки, и на ней было полно бюллетеней, отчётов и случайных каракулей. Даже не знаю, как всё это там держалось.
Рядом с его компьютером висел рисунок мозга – не просто набросок, а анатомически верный рисунок со стрелками и словами типа лимбическая система и верхнее двухолмие. Потому мы больше не играли в «Нарисуй что-нибудь». Рейд сильно увлекался. Заметка рядом с рисунком была с именем Лилли и телефонным номером, записанным игривым почерком и заключённым в сердечко.
Разве он упоминал Лилли?
– Прости за это. Ты в порядке?
Я вздрогнула, пролив кофе на его стол. Я даже не услышала, как он закончил разговор по телефону.
– Блин. Что?
– Ты… дуешься, – поразился он.
Я взглянула на записанный номер телефона, а потом туда, где последней своей салфеткой вытирала лужу кофе.
– Ага. Точно. Просто задумалась.
Рейд посмотрел на меня с любопытной улыбкой, дал мне ещё несколько салфеток. Он взял свой стакан.
– Спасибо за кофе. Я хотел взять до начала работы, но меня вызвали.
– Ясное дело.
Он сделал глоток и резко выдохнул, когда обжёгся.
– Постскриптум: горячий, – сказала я, бросив салфетки в урну возле его ног. – Тяжёлое утро?
– Можно и так сказать. Я пришёл за ведомостями, но пара студентов поджидали меня и стали просить о продлении сдачи. Но я рад, что ты пришла, – он посмотрел на меня и повторил. – Ты точно в порядке?
– Да, Рейд.
– Выглядишь… неважно.
– Ого. Решил меня соблазнить.
– Серьёзно, что с тобой?
– Ничего, клянусь.
Он скептически смотрел на меня одну, две, три секунды, а потом тряхнул головой, проясняя её.
– Ладно, как знаешь. Я хотел тебе кое-что показать, – он взял свой телефон, провёл пальцем по экрану и повернул его ко мне.
Я склонилась.
– Боже, Рейд. У тебя девяносто восемь приложений ждут обновления? Amazon, OpenTable, Facebook… Что с тобой?
– Сосредоточься, Милли, – он постучал по синей иконке с красным значком оповещения. – Приложение IRL. Я проснулся с восемнадцатью оповещениями.
– Оповещениями…?
Он явно думал, что я догадаюсь, потому что молчал пару долгих секунд, но потом сдался.
– Ты не читала описание приложения, когда загружала его?
Я развела руками, будто он должен был сам понять ответ.
– Видимо, нет?
Смеясь, он сказал:
– Ладно, это значит, что восемнадцать женщин поделились со мной своим профилем.
– О-о, – я нащупала свою сумочку на спинке стула и вытащила свой телефон. Даже не думала смотреть. – Я всё заполняла на ноутбуке, – повернула экран к нему. – О, смотри-ка, я и не загрузила приложение.
– По словам Эда, для всего остального тебе пригодится телефон, – он поднял голову. – Поищи в «AppStore».
– Эй-эй, меньше технических фраз, – мои глаза расширились, я играла смятение. – Напиши это для меня, умник.
– Боже, Милли.
– Я знаю, как работает айфон, Рейд.
Он отклонился с терпеливым вздохом и продолжил листать свои сообщения.
– Одна из них говорит на французском, и она – инструктор по дайвингу, – гордо сказал он, глаза расширились, когда он увеличил фотографию.
Как только приложение загрузилось, я ввела пароль и логин, которые зарегистрировала на компьютере.
– Как это работает? – спросила я. – Тут же не листать вправо надо, да? Звучит ужасно.
– Ты же была в комнате, когда мы всё обсуждали.
Я улыбнулась ему поверх кофе.
– Наверное, я не слушала. Порой я так делаю, когда ты говоришь.
– Как и я упоминал раньше, мужчины могут видеть только основную информацию о тебе и уменьшенную фотографию. Они не могут увидеть весь профиль, пока ты не одобришь их. Оттуда и заявки желающих увидеть больше.
– Но не восемнадцать…
Рейд не слушал меня. Появился значок, оповещая, что у меня есть непрочитанные сообщения. Я удивилась тому, как часто мерцал красный кружок.
– У меня двенадцать заявок.
Брови Рейда поползли по лбу вверх, он был впечатлен.
– Неплохо, Миллс. У Эда четыре.
– Ты сравниваешь меня с Эдом? Погоди, что у него за аватарка профиля? Там, где он в халате изображает позу капитана Моргана? [см. этикетку рома «Captain Morgan» – прим. ред.]
Эд, который хотел надеть тогу как в «Зверинце» для фотографии кафедры.
– Да.
– И ты удивлен, что у меня больше, чем у него? Иди ты, Рейд.
– Я о том, что для ограниченной информации и крохотного фото, где не разглядеть твоё милое лицо, двенадцать – неплохо.
– Что у тебя за фото? – спросила я. – Ты в футболке «FBI»? – я издала смешок. Я не уставала шутить над Рейдом за то, что он взял футболку из сумки Алекса, когда его футболка пропала с пляжа, а у Алекса была только с надписью «FBI: Female Body Inspector» [ФБР: инспектор женского тела – прим. пер.]. Мы отправились выпивать в ту ночь, и Рейд не обошёлся без грёбанных приключений.
– Жаль, что Эд пролил вино на ту футболку. Больше я её носить не смогу.
– Это решает проблему будущих комментариев.
Он склонился, возвращая моё внимание на мой экран.
– Проценты в голубом облачке над заявкой показывают…
– Нашу совместимость. Знаю. Ты думаешь, я есть и мыться каждый день тоже не умею?
– Просто прочти их и подумай, с кем хочешь поделиться профилем.
Со странной смесью страха и предвкушения я открыла первое сообщение, чуть скривилась от фотографии. Я не хотела показаться поверхностной, так что не стала комментировать перевёрнутую козырьком назад кепку и ожерелье из ракушек, а принялась читать.
– «Может, я тот, кто те нужен. Я был сантехником пятнадцать лет и понимаю кое-что в чистке труб ;) Я люблю проводить выходные у озера или на барбекю, и я ищу особенную даму, которая будет рядом со мной. Если думаешь, что ти можешь подойти, черкни мне. Может, я клюну».
Видимо, я шумно закатила глаза, потому что Рейд с вопросом посмотрел на меня.
– Здесь так много всего, – сказала я. – С чего начать? «Чистка труб»?
– Потенция – признак здоровья.
– Он хочет, чтобы кто-то был рядом с ним на барбекю.
– Это даже мило… Не смотри на меня так.
– Рейд, он неправильно пишет «ты».
– Ты постоянно печатаешь «эго» вместо «это». Это могло быть случайно.
– Дважды?
– Ладно, – сказал он. – Посмотри следующего.
– «Меня зовут Грег, и мне тридцать два. Я – инженер-проектировщик, потому что разбираюсь со всем в жизни. Говорят, путешествия помогают душе, и я в это верю. Я учился за границей в колледже, и мне повезло повидать Эйфелеву башню, Биг Бен, Колизей, Северо-Шотландское нагорье и Парфенон до того, как закончил обучение. Если думаешь, что можешь стать моим следующим приключением, я хотел бы с тобой пообщаться».
Звучало слишком хорошо для правды, и я открыла его фотографию. Он… ого, был неплохим. Светловолосый, загоревший, он стоял, прислонивший к доске для сёрфинга на пляже. Я повернула телефон к Рейду.
Он склонился, чтобы рассмотреть лучше.
– Хм. Он может… – он замолк и прищурился. – Это кольцо?
– Что? – я повернула телефон и увеличила фотографию. Там явно что-то было. – Может, это просто тень?
– Но… там золото.
Я пригляделась, он был прав. На безымянном пальце было золотое кольцо.
– Может, фотография старая? – предположил Рейд. – У него записано, что он разведён?
Я вернулась к его профилю. Статус значился «холост». В графе «состоял(а) ли в браке» написано «никогда».
– Ну не может человек быть таким тупым, – сказала я. – Или мерзким. Почему я обычно не ожидаю от людей лжи? Боже, я же преподаю криминологию.
Рейд, разочарованный, протянул руку.
– Дай посмотреть.
Я подвинула телефон по столу и позволила недоверию насчёт всей этой затеи снова пустить свои корни.
– Не мне говорить, что я предупреждала, но…
Он открыл следующее сообщение.
– Ладно, этот парень… – он замолк, хмурясь. – Не важно.
– Что?
– Просто… у него слово «сиськи» в описании профиля. Вряд ли он в твоём вкусе.
Я сморщила нос.
– Нет-нет. Давай продолжим, все не могут быть плохими, – он открыл одно, другое, и с каждым сообщением его улыбка увядала всё сильнее. – Думаю, этот парень может быть Дастином.
Я застонала.
– Прошу, скажи, что ты шутишь.
– Я? – он посмотрел на меня.
Он явно не шутил.
– Ужас, – сказала я. – Разве я могу верить приложению, которое свело меня с моим бывшим? Кошмар.
– Может, и хорошо? – Рейд пытался сохранять оптимизм. – Когда-то вы с Дастином… о, ого. У следующего его пенис на аватарке. Реально. Надеюсь, это его.
– Рейд, ты слишком невинен для этого мира, – я забрала свой телефон и прочла оставшиеся. В одном сообщении было просто «Эй». Один убеждал меня, что у него большой член, другой хотел фотографию в полный рост до того, как получит доступ к моему профилю, а двое хотели узнать, сколько я вешу.
– И всё? – я помахала телефоном. – У тебя инструктор по дайвингу, говорящая по-французски, а мне вот это? Таким парням я подхожу?
В дверь быстро постучали. Открыв её, вошёл Эд.
– Вот самые свежие данные СКЛиД, – сказал он, бросая пару страниц с диаграммами рассеяния на стол Рейда. Три полоски скотча удерживали халат Эда, но я даже не решилась спросить, зачем. [Система кодирования лицевых движений (СКЛиД) – система для классификации выражений лица человека – прим. ред.]
Он смотрел, как я обмякла на стуле, скрестив руки на груди, и откусил яблоко, которое вытащил из кармана халата. Я даже не была учёной, но знала, что это отвратительно.
– Привет, солнышко.
Я зарычала.
Он кивнул Рейду.
– Очаровашка показывает свои совпадения?
Я глянула на Рейда.
– Да.
Шумно откусив яблоко ещё раз, Эд выдвинул стул рядом со мной.
– А что насчёт тебя? – он указал на мой телефон.
– У неё двенадцать, – ответил за меня Рейд.
Глаза Эда заблестели.
– О, да? Есть что-то хорошее?
Я открыла рот, а потом закрыла его. Хорошего ответа у меня не было.
– Ей попались одни чудаки, – объяснил за меня Рейд.
Эд взял мой телефон и начал пролистывать приложение.
– Может, не стоило упоминать, что тебе нравятся серийные убийцы.
Мне стоило переживать, что он угадал мой пароль без вопроса, но тут важнее было защититься.
– Вообще-то, я не упоминала свою работу. И мне не нравятся серийные убийцы.
– Да, но ты написала, что тебя влечёт к необычному, зловещему и хаосу. Хаосу? Серьёзно? И ты использовала цитату Элеоноры Рузвельт, Миллс. Конечно, ты получила чудаков.
– Значит, я такая скучная, что мне нужно врать?
– Ты написала диссертацию в триста страниц об убийствах «Веселой Джейн» Топпан, но не можешь написать один интересный абзац о себе. Будь креативнее. Не ты скучная, а твой профиль. Друг должен тебе сказать, – произнёс он, многозначительно оглядываясь на Рейда.
Я посмотрела на них, а потом поняла, что мне всё равно.
– Спасибо за уточнение.
Рейд поднялся и, обойдя стол, прислонился к его краю. Он был в штанах, которые мне нравились, без стрелок, сужающиеся книзу. Я видела, как студентки поглядывают на его зад, когда он шёл в этих штанах по коридору. Да и спереди вид был неплохим…
Наверное, не стоило сейчас об этом думать.
– Ты знаешь, я люблю тебя, – мягко начал он. Я приподняла бровь. – Не пойми превратно, но Эд прав. В твоём профиле ничего не говорится о тебе.
– Там сказано, что я люблю пляж.
Эд сделал глоток моего кофе.
– А кто не любит?
Рейд нежно прижал палец к моему подбородку, повернув голову к нему.
– Будь честной, Миллс. Твой профиль кажется тебе интересным? Ты сочинила нам чудесные описания, и многое там сказано несколькими словами. Даже Эд там кажется обаятельным и интересным. И это сделала ты!
Эд рьяно закивал, хоть и в шутку.
– Но твой просто, не знаю… никакой.
* * *
Сидя в своём кабинете, я просматривала новый профиль на экране.
«Некоторые люди не умеют сходить с ума – у них ужасно скучные жизни».
~ Чарльз Буковски
Знаете друга, который всегда что-то планирует и немного перегибает? Наверное, это я. Я люблю вечеринки в честь дня рождения, потому что там есть торт, любой повод нарядиться и смотреть фильмы, конец которых я не знаю. Я ищу того, кто любит смеяться, кто хочет дикий бардак, приходящий с влюблённостью, и с кем можно посидеть на утёсе пляжа Хендри и послушать шум прибоя, пока солнце опускается в океан.
Неплохо.
Зовите меня трусихой, но чем пробираться через плотный пенисный марш в моём старом профиле, я решила, что лучше создать новый.
Я даже дала себе новое имя: Кэтрин М. Можно было бы подумать, что я занялась мошенничеством. Во-первых, кроме имени, а оно было моим средним именем и инициалом фамилии, в моём описании не было лжи. Во-вторых, моя фотография в профиль, была искуснее, чем обычные аватарки, но там была я. А ещё у меня не было гнусных намерений. Вдобавок я торжественно поклялась вселенной, что, если богатый пожилой джентльмен влюбится меня, я просто не отвечу. Легкотня.
Всё это было подобно изучению человеческого поведения. Так я думала, листая остальную свою информацию. Исследования, но в области знакомств, что не отличалось от ресторанов, красно-жёлтой цветовой гаммой создающих идеальное место, где человеку хотелось бы остановиться и поесть. Я выдвинула несколько стимуляторов, чтобы получить ответ. Я оставалась собой, только скрытой. Назвала штат, а не город. И написала «за двадцать», а не «двадцать девять». Я отметила «преподаватель», а не «криминология». Профиль не был особо точным, но зато здесь я настоящая.
Даже хорошо. Так я чувствовала себя в безопасности.
Без долгих раздумий, нажав кнопку ПОДАТЬ, я пошла на занятия.
* * *
Мой курс «Методы исследования в криминологии» начначен на конец дня, и к четырём часам студенты уже дурачились. Да, картирование криминогенных ситуаций и их анализ увлекательны, но также они и утомляют. Помимо надвигающегося исследовательского проекта, бесконечных лекций и бесчисленной статистики и процедур, которые нужно было запомнить, сами студенты бывали порой для себя худшими врагами.
Как и многие преподаватели в эти дни, я постоянно состязалась с телефонами, ноутбуками и всеми социальными медиа за внимание моей группы. Рейд объяснял, что способность оставаться сосредоточенным зависела от двух процессов нервной системы: фокусирование внимания на действии, ведущему к достижению цели, и блокировка отвлекающих факторов. Проще это можно было описать так: «Вам нужно получить высшее образование, поэтому выключите свой дурацкий Инстаграм». Это выглядело просто, но были дни, когда и мне было сложно устоять.
Оставалось пять минут до конца последней пары, когда я услышала гудение из кафедры. Все были сосредоточены, тихо убирали конспекты, переписывали себе сроки сдачи проекта с презентации, что всё ещё была на экране за мной. Когда гудение повторилось, я замерла.
Я была напряжена, создав новый профиль пару часов назад, игнорировала почти все сообщения в чате и избегала киоска с кофе и ребят. Они были правы, мой профиль не впечатлял. Но вдруг дело было не в профиле, а во мне? И вдруг я не получу хорошие совпадения даже со своей искренней версией? И расскажу ли им о Кэтрин, которую я прозвала Кэт, и которую хотела сделать более здоровой эмоционально, чем Милли, и которая могла легко обсуждать чувства, страхи и далеко идущие планы?
Конечно, я могла обсуждать подобное, даже анонимно.
К счастью, после пары никто не задержался, и я смогла убежать в свой кабинет к уединению. Приложение грузилось минуту, а потом появился красный пузырёк с шестёркой на экране. Шесть совпадений, пара парней уже просила доступа к моему профилю. Смесь из адреналина и страха побежала по моим венам. Я проверила первого: начинающий писатель из Сан-Франциско.
Нет уж. Писатели ненормальные.
Дальше: педиатр, недавно переехавший в Санта-Барбару. Его описание было забавным, фотография – крутой, и на фоне не было обручального кольца или жены. Я нажала «да» и поделилась профилем с ним.
До остальных я не дошла.
К следующей фотографии, возникшей на экране, я не была готова.
У вас новое совпадение. Хотите показать Рейду К. свой профиль?
Я не сразу осознала. Я совпала с Рейдом? Точнее, Кэтрин, ведь её профиль был больше похож на меня, чем профиль Милли…
Сначала я подумывала игнорировать оповещение, но ситуация вышла и правда забавной. Судя по оповещению, у нас с Рейдом было 98 процентов совместимости. Ему понравится.
Приняла решение, нажала РАЗРЕШИТЬ и напечатала короткое сообщение, пока не передумала. Парни узнают о Кэтрин. Рейд понимал меня как никто другой. Шутка про Монополию? Да ладно, это ведь было очевидно.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Рейд
Я проснулся от обычного града ночных сообщений от Эда и Алекса. В этот раз они обсуждали лучшие недооценённые комиксы за последние пару десятков лет. Эд яростно спорил в пользу «Соколиного глаза», «Девушки-белки» и «Забора». Алекс заявлял, что «Соколиный глаз» Томпсона не хуже, чем у Фрэкшна, а Эд вёл себя как сексистская свинья. Милли сказала им заткнуться в час ночи. Потом чат превратился в череду мерзких гифок, а в конце было видео мужчины в костюме лошади, занимающегося сексом с женщиной. И это мои друзья.
Не вглядываясь в клипы, я ответил, что рад, ведь уснул ещё в одиннадцать.
Было рано. Будильник ещё не зазвонил. Снаружи лилово-синее небо было туманным. Я почти уснул снова, но вспомнил, что вчера приложение свело меня с очередной женщиной. Любопытство от предвкушения новых сообщений казалось странным, но этот трепет был подобно капле кофеина в моей крови.
В самом деле появилось два новых контакта. Две женщины, Кэтрин М. и Дейзи Д. предложили доступ к их профилям.
Странно, но желудок сжался от фотографии Дейзи: ей двадцать три года, блондинка, поразительная внешность. Я видел, что фотография была сделана на скалистых камнях у края Ледбеттер-Бич. В расширенном профиле указано, что она – аспирантка в сфере образования, родом из Техаса. Алгоритм определил у нас 82 процента совпадений, но я хотел забыть о об остальных 18 процентах из-за того, что видел на её фото.
Сообщение от неё было простым: «Привет, Рейд! Твой профиль очень милый. Я впервые знакомлюсь здесь, поэтому не уверена, как это работает, но хотела бы больше с тобой пообщаться».
Кэтрин тоже была преподавателем. Хотя она не уточняла, где именно, я не знал никого с таким именем из департамента нейронауки своего университета, так что не переживал.
«Привет, Рейд, – начиналось её сообщение. – Как вижу, у нас совпадение 98% (с такими показателями нам нужно везти свои кошельки в Вегас или играть в Монополию, я хороша и в том, и в другом)».
Краткое и простое представление вызвало у меня смех. В нём было нечто искренне добродушное, привлекательное. Однако в интуитивном физическом отклике была загвоздка: на аватаре её профиля – плечо и шея, голова отвёрнута, и видно лишь подбородок. Фотография чёрно-белая, и я не мог даже понять цвет её волос.
Голос Алекса прозвенел в ответ: Только уродливые курицы ставят такие «искусные» фотографии.
Он точно портил всех нас, одного за другим.
* * *
Всё утро я провёл в лаборатории с Эдом, смотрел пробную версию нашей новой системы анализа изображений, но друг с трудом сидел на месте. Когда мы пошли на обед, он сразу вытащил телефон и показал Милли фотографию женщины, с которым приложение свело его прошлой ночью Я надолго задержал на нём взгляд, понимая, что он был искренне увлечен всем этим.
Судя по реакции Милли, женщина была или красивой, или мерзкой: её удивление могло означать и то, и другое.
Алекс сел с другой стороны от Милли и склонился, чтобы посмотреть.
– Ты совпал с ней?
Эд сделал паузу, чтобы кто угодно, кроме Алекса, смог изменить акценты во фразе.
– Да.
– И ты разместил свою фотографию? – Эд тут же бросил в Алекса скомканную салфетку.
Милли вернула телефон Эду.
– Она выглядит мило.
– «Мило»? – Алекс развернул сэндвич. – Она выглядит так, словно готова напасть на долбаный салат, если вы меня понимаете.
– Что обсуждаете? – Крис сел, аккуратно поставив салат Кобб перед собой.
– Алекс ведёт себя как гоблин, – объяснила Милли. – Кстати, вы все должны знать, что я получила ночью сообщение от мужчины, с которым, по-моему, отлично сочетаюсь, – она усмехнулась. – И он дал мне точные указания, как доить его яйца.
– Доить яйца? – уточнил я.
Алекс открыл рот, чтобы ответить, но Крис тут же тихо произнёс:
– Чувак, не надо.
Алекс без колебаний сказал:
– Приложение стрёмное. Никто так и не дал мне доступ к их профилям.
– Потому что ты выглядишь как Животное из «Маппетов», – пояснил я.
Милли возмутилась:
– Эй! Я написала тот профиль. И это правда, если честно.
– Истинная правда, – сказал Алекс. – Моё величие незримо на экране, но его невозможно игнорировать при личной встрече.
– И это эго, – сказал Крис.
Алекс ухмыльнулся ему.
Я тыкал пасту вилкой.
– Я нашёл себе совпадение прошлой ночью.
– Да неужели? – протянула Милли.
Я глянул на её хитрую улыбку.
