Текст книги "Дважды в жизни (ЛП)"

Автор книги: Кристина Лорен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Эй, леди, – обратилась ко мне Лиз. – Вы в порядке?

Вопрос для меня болезненный. Но логичный, Лиз хотела знать, что со мной, и должны ли они быть в курсе.

– Все хорошо! – я бодро улыбнулась. Подмигивать было бы лишним. – Я просто очарована этим местом.

– Да? – Деб указал на бар. – Там расставлена выпивка. Возьми себе что-нибудь перед ужином.

Все трое были расслаблены и довольны и, когда я прошла мимо, легко вернулись к прерванному разговору. Лиз откинулась и засмеялась над словами Девона, а я поняла, что, несмотря на все опасения команды, смогу ли я воплотить Эллен, они не сильно переживали на этот счет, в отличие от меня.

Позади Лиз я заметила сидевшего в дальнем углу Ника: он читал книгу. Он заметил меня и опустил книгу страницами на стол.

– А вот и она, – он наклонил пиво к растянутым в улыбке губам. – А я все думал, куда ты пропала после чтения.

– После ужасного чтения, – отметила я.

Ник рассмеялся.

– Я не это хотел сказать.

– Я звонила маме, – из-за его взгляда я добавила. – Не переживай. Завтра я буду в порядке.

Ник кивнул, а потом кому-то за моей спиной.

– Я знаю, – он снова на меня посмотрел. – Я был там, когда ты его увидела.

Я не сдержала удивленного смешка. Из-за всего случившегося я совсем забыла, что Ник – и папа – стояли на тропинке, когда я столкнулась с Сэмом. Я точно была похожа на безумную.

– Ты забыла, что я там был, – понял Ник.

Я хотела ответить, но вздрогнула, когда кто-то опустил два пива на стол между нами, а потом удалился.

– Так кто он?

– Он – сценарист, – сухо ответила я.

Ник улыбнулся во все тридцать два зуба.

– Я это знаю. Кто он для тебя?

Я отпила из бутылки и уставилась на рот Ника, на то, как он проводил зубами по губе. Игривый и властный блеск в глазах напомнил мне: «Ты моя на этих съемках». Был ли этот блеск из-за наших персонажей или реальным, я не знала. Но, что бы там ни было, между нами искрило, и я за это уцепилась, внутренне радуясь, что тогда на кастинге в Лос-Анжелесе химия была не случайной и сохранилась на этой огромной ферме.

– Я познакомилась с ним много лет назад, – призналась я, пытаясь быть честной, но не вдаваясь в подробности. – Долгое время я его не видела и не ожидала встретить.

Ник недоверчиво приподнял брови, словно «не ожидала» было сильным преуменьшением.

– Вы встречались?

– Не совсем. Как-то на каникулах просто проводили время вместе.

– Твоя реакция была сильнее «просто проводили время вместе».

Я пожала плечами и ответила:

– В юности все кажется сильнее.

Ник, улыбнувшись, кивнул. Он неторопливо отпил пиво и опустил бутылку, сложив локти на столе.

– Я понимаю, что ты сегодня нервничала. Но все было не так плохо, как ты думаешь. Обстановка в Общинном доме была напряженной, поскольку все, кто только смог влезть в ту комнатку, ужасно хотели увидеть тебя вместе с отцом. Плевать на то, что там происходило. Это в любом случае стало бы цирком.

– Спасибо за такие слова, – тихо проговорила я.

Ник провел пальцем по моей ладони. Жест без сексуального подтекста, но нежный, привлекавший внимание.

– Думаю, это напряжение нам на пользу, – сказал Ник. – Ты и Сэм. Используй это. Он – твой Даниель, которого ты любила, но он тебя обидел, – он снова посмотрел поверх моего плеча.

В этот раз я оглянулась и заметила, что Ник смотрел не на работника бара, у которого хотел попросить еще пива. Там, у стола возле бара, вместе с Гвен и исполнительным продюсером Джонатаном стоял Сэм. В животе все перевернулось и сжалось. Я развернулась и постаралась сохранить спокойствие.

– Я – твой Ричард, – напомнил Ник. – Ты не хочешь снова влюбляться, считаешь, что тебе это не нужно. В прошлый раз тот, кто пришел к тебе на ферму, очаровал тебя – шестнадцатилетнюю девушку – забрал в Миннеаполис и оказался лжецом и изменщиком, – Ник разглядывал меня, замечая слишком многое. – Поэтому, когда появляюсь я, ты предпочитаешь отгородиться. Я правильно понял?

– Правильно, – ответила я и спокойно улыбнулась. Просто два актера обсуждали то, как использовать мои гнев и уязвимость для лучшей игры на площадке. Это все было работой. – Может, не так плохо, что Сэм тут.

– Не плохо. Используй это недовольство, старайся не поддаваться мне, – Ник поднял пиво и подмигнул. – Я тебя завоюю.

Глава 16

Шарли держалась в стороне, на случай подправить макияж между сценами. Она обмахивала себя кистями для макияжа, которые, как метательные звездочки, веером торчали из ее пальцев… или дело было в стиснутых челюстях Шарли, во взгляде, кричавшем: «Не отходи от меня дальше пятидесяти метров» каждый раз, когда Сэм оказывался в опасной близости.

Первый день съемок проходил… кхм, неплохо. Я играла так себе, но и не ужасно. И сильно не дотягивала до того, чего хотела сама. Я пыталась уловить настороженность Эллен, ее силу и то, как она, сколько ни пыталась, не могла противостоять Ричарду. Нужно было многое выражать тяжелыми паузами, долгими взглядами и мимикой.

«Это игра, Тейт. Тебе за это много платят», – напоминала я себе.

Мы устроили перерыв, стало тихо. В напряженном ожидании Ник посмотрел на меня, сощурился и едва слышно прорычал:

– Готова к убийственному соблазнению?

Я подавила смех и сосредоточилась на пристальном взгляде Ника. Он тоже получил шанс на перемены. Ник мог вырваться из бесконечной череды боевиков. Если «Молочай» получит хорошие отзывы, нам станут поступать сценарии более значимых проектов, в отличие от тех, которые каждый день приходили мне на почту. Мне нравились романтичные фильмы, но еще я не сомневалась, что могла бы сниматься в паранормальных фильмах и комедиях. Я знала, как играть эти роли. Здесь же приходилось больше стараться. Я напомнила себе, что должна быть жесткой. Здесь это будет правильно.

К нашему оператору-постановщику Феню подошел парень с планшетом и хлопушкой. Сначала ей щелкнули перед моим лицом, затем перед Ником, и мы приступили к четырнадцатой сцене… седьмому дублю.

ЭКСТ. ФЕРМА СЕМЬИ МЕЙЕР, ЗАДНИЙ ДВОР – ДЕНЬ

Эллен выбирается из курятника с десятком яиц в фартуке. Она огибает крыльцо и застывает на месте при виде Ричарда, держащего шляпу в руках.

ЭЛЛЕН

– Я чуть не выронила яйца.

РИЧАРД

– Это было бы обидно.

Дальше они оба замолкают. Эллен ждет, что мужчина перейдет к делу. Он явно набирается смелости. И наконец:

ЭЛЛЕН

– Ричард Доннелли, пришли продать мне корм?

РИЧАРД

– Я пришел пригласить тебя на ужин, Эллен Мейер.

Эллен, фыркая, проходит мимо и поднимается на крыльцо. Мужчина провожает ее взглядом и улыбается, когда та оборачивается.

ЭЛЛЕН

– Нужно много смелости, чтобы прийти сюда и позвать меня на свидание. Я ценю храбрость и твою энергию, потому что, одному господу известно, как далеко идти из города. Дело не в твоем или моем цвете кожи. Но в моей жизни больше нет места мужчине.

– Снято, – Гвен, стягивая наушники, подошла к нам. Она взбежала ко мне по ступенькам, Трей остановился около Ника и припудрил ему нос и лоб. Гвен отвернулась от работников и сосредоточилась на мне. Ее глаза были льдисто-голубого оттенка, а волосы из платинового едва заметно переходили в белый. И несмотря на то, что я была выше, она выглядела такой грозной, что у меня вспотели ладони.

Вдалеке маячила высокая тень Сэма. У панели экранов расхаживал отец, плотно скрестив руки на груди. Я не знала, зачем он пришел. Сегодня его не снимали. Он или переживал из-за моей игры, или сам изображал роль заботливого суперотца. Я снова посмотрела на Гвен и выдавила улыбку.

– Эй.

– Этого всего много, – проговорила она. – Я понимаю.

– Все хорошо. Я стараюсь найти голос Эллен, – как и игнорировать двух отвлекающих мужчин на расстоянии.

Она кивнула и, сощурившись, посмотрела вдаль.

– Это всего лишь первый день. У тебя есть время привыкнуть, – пауза. – Как бы там ни было, – тихо сказала Гвен, – ему это нужно больше, чем тебе. Я беспокоюсь не за тебя.

Гвен говорила о папе, но все же это было трогательно.

– Мне нужно было это услышать, – я невольно повернула голову к Сэму. Он смотрел на нас и щурился, словно пытался прочесть по губам.

Гвен без лишней сентиментальности, хлопнула меня по плечу.

– Ты в порядке?

– Да, – я закрыла глаза, ее шаги зашуршали по ступенькам. Я глубоко вдохнула. Я знала, что могла это сделать, и многие присутствовавшие здесь ждали, что я раскроюсь и завладею ролью.

Но только единственный человек мешал мне спать прошлой ночью. Я посмотрела на Сэма, стоявшего у деревьев на границе «заднего двора» Эллен. Наши взгляды встретились, и частичка меня снова вернулась в прошлое, вцепилась, как прежде, в ту уверенность мужчины, и ощутила странное чувство, что Сэм – мой маяк, безопасная гавань.

А потом он резко мне кивнул. Явно намекал, чтобы я все не запорола, чем успешно прогнал ностальгическую нежность и вернул гнев. Адреналин в крови подскочил, и я отвернулась, заметив свое отражение в окне дома.

И от этого вида я замерла.

Костюмы, в которые мы переодевались, словно помогали очутиться в самом сердце персонажей, которых мы играли. Я и раньше ощущала подобное, только увидев себя в костюме Эллен, с макияжем и в парике. Но здесь, на заднем крыльце дома, с развевающимся на ветру платьем и решительно сжатыми губами, чем Эллен определенно занималась сотни раз за день, я чувствовала себя кем-то одержимой.

«Посмотри на нее, – сказала я себе. – Это не ты. Это Эллен. Будь ею».

Плевать на папу и его двадцатилетнюю девушку. Плевать на Сэма и его мнение о моей игре. Плевать на всех, кто думал, что я не смогу быть идеальной в этой роли.

Приятная чистая энергия наполнила все мое тело, как только Фень крикнул, что съемки продолжаются. Я посмотрела на Ника, тот тоже завелся для игры. Его глаза горели, когда мы ссорились, мы попадали по всем нужным нотам. Химия между нами искрила. Мы отработали сцену, повторили ее еще раз на всякий случай, и Гвен отпустила нас на пятнадцатиминутный перерыв, а команда принялась настраивать камеры для следующей сцены.

Ник дал мне «пять» и побежал по холму к туалетам. Я отошла в тихое место в тени раскидистой яблони, сбегая от летнего солнца Северной Калифорнии.

Подошла Шарли, попросила сесть на скамью неподалеку и тщательно поправила макияж вокруг моих глаз.

– Ты в порядке?

– Теперь лучше. Последний дубль был хорош, да?

– Последний дубль был убийственным, – согласилась она, оглянулась на Сэма, склонившегося с Гвен над ее копией сценария. Они что-то обсуждали.

Я постучала по руке Шарли, отвлекая ее на себя. Она меня всегда защищала, но ее внутренняя медведица встала в стойку, только узнав о Сэме.

– Твое яростное лицо впечатляет.

Она зарычала.

– Тот малец еще не знает, на что нарвется, если пытается к тебе подобраться. Я не только могу убрать шесть лет твоего возраста силой кисточек, но и смотрела эпичные фильмы про боевые искусства.

– Да?

– Сэм Брэндис должен знать, что да.

Я рассмеялась.

– Будет сложно держаться от него на расстоянии, – призналась я. – Он ведь в тесных творческих отношения с Гвен. Я не смогу полностью его избегать.

Шарли взяла кисть, вытащила пудру из своего пояса-фартука с косметикой и припудрила мои щеки.

– Даже если бы ты могла, это бы выглядело странно.

Я покусала губу, обдумывая это. Меня пугали не просто сплетни, а вышедшие из-под контроля сплетни. Мои отношения с Крисом, череда «парней», которых приписывали мне газеты, моя жизнь до этого была тщательно выращенными слухами. Я знала, что папа и Ник – может, и остальные – видели мой срыв, когда я столкнулась вчера с Сэмом. Стоило вести себя логично и подумать, как мое поведение выглядело со стороны.

Я подняла голову, Сэм и Гвен закончили разговор, и он замер в десяти ярдах от нашего укрытия в тени. Мужчина глянул на меня и быстро отвернулся.

– Он ждет, – поняла я.

– Хочет поговорить с тобой?

– Думаю, да.

– Хочешь, я останусь тут и буду поправлять тебе макияж еще минут пятнадцать?

Я рассмеялась, но желудок тревожно сжался.

– Нет, все хорошо. Нам все равно придется общаться. Мы тут на шесть недель.

Шарли поцеловала воздух у моей щеки и отошла к съемочной площадке, бросая по пути на Сэма самые злобные взгляды. Он почти сразу же направился ко мне. Сэм, приближаясь, рассматривал мое лицо, но самого мужчину было сложно прочесть. Когда он опустился своим высоким телом рядом со мной на скамейку и сжал ладонями колени, мое сердце подскочило к горлу.

Я улыбнулась ему, но он определенно заметил презрение, которое не получалось скрыть. Сэм сглотнул и перевел взгляд на съемочную площадку.

– Мне очень нравится наблюдать за твоей работой.

Когда я ничего не ответила, он добавил:

– Мне не по себе от того, как хорошо все выходит. Ты очень на нее похожа.

Я невольно посмотрела на мужчину. Он был одет в льняную синюю рубашку, потертые джинсы и в те же любимые коричневые ботинки. Я взглянула на его ладони и отметила, что Сэм не все время писал сценарии: руки были грубыми и мозолистыми, как у настоящего фермера.

– Я сыграла так, как ты представлял Эллен?

Мужчина, хмурясь, рассматривал меня пару секунд, а потом кивнул.

– Да.

Я не хотела, чтобы он заметил мою радость, поэтому отвернулась к холму, где Ник и Девон крутили попами, как идиоты, а Лиз истерично хихикала.

– Слушай, – отвлек меня Сэм. – Знаю, между нами все сложно…

– Никаких сложностей, Сэм. Нас нет.

– Ладно, – сдался он. – Я лишь пытаюсь объяснить, что не хотел тебя на роль Эллен, если ты не будешь в курсе, что я сценарист этого фильма. Но чем больше я думал о тебе, как о Эллен, тем больше хотел именно тебя. Прости, за вчерашний шок, но я хотел сказать, что рад, что ты согласилась. Это… идеально.

Я не знала, что думать, как совладать с чувством, что растекалось по рукам до кончиков пальцев. Было опасно находиться так близко к Сэму, и не потому, что я хотела его или его ответного желания, а потому что мое тело не знало, как реагировать на мужчину. Во мне бушевало сто эмоций в минуту. Я злилась? Испытывала безразличие? Была рада его видеть? Казалось, я так и не разлюбила Сэма, просто двинулась дальше, отвлекаясь на что-то новое, и поэтому мои голова и сердце не знали, как вести себя в этой ситуации.

Я постаралась сдержать все эмоции.

– Что-то было не заметно, как ты веришь в мои силы, – напомнила я ему.

– Я на сто процентов уверен, что ты справишься, – тихо сказал Сэм. – Ты посмотрела на меня, и… я просто вспомнил… какой все-таки хорошей мы были командой. Я в твоей команде, Тейт.

Меня потрясало то, как сочетались наши мысли. Но:

– Значит так ты меня поддерживаешь? Злым кивком?

– Я не хотел показаться злым, – Сэм выдохнул и словно сдулся. – Мне тоже сложно, понимаешь? Очень сложно, – я засмеялась, и он быстро добавил. – Я знаю, что тебе куда сложнее…

Я не выдержала и выпалила:

– Не только из-за тебя. Еще и из-за папы.

Зря я сказала это вслух. Я боковым зрением видела, как посмотрел на меня Сэм.

– Я думал, вы стали близки.

Теперь я попала в ловушку между ложью и правдой, которую не очень-то хотелось раскрывать. Я вспомнила прошлой бессонной ночью, что Сэм обещал приехать со мной в ЛА и разыскать отца. Но мне пришлось переживать это все самостоятельно.

«Так, стоп, – дошло до меня, – Сэм считает себя героем этой истории», – он воссоединил отца и дочь, дал мне шанс добиться карьеры, о которой я мечтала. Отчасти это было правдой, отчасти – нет, но он здесь не был хорошим.

– В смысле, – сказал Сэм, – так выглядит со стороны.

– Как и должно, – я встала, стряхнула грязь с юбки и пошла работать.

* * *

Всю неделю мы снимали сцены, ведущие к моменту, когда Ричард завоёвывает Эллен: по сценарию прошла осень и фальшивые дожди, лето и яркое солнце, которое изображали сотней ярких лампочек, направленных на крыльцо. Когда Ник встал на указанное место во дворе, и повернулся ко мне, все заслуженные тяжким трудом отношения вызывали во мне трепет нетерпения и желания увидеть, как Ричард пойдет по дорожке с цветами в руке.

ЭКСТ. ФЕРМА СЕМЬИ МЕЙЕР, ЗАДНИЙ ДВОР – НОВЫЙ ДЕНЬ

Эллен поднимает голову и замечает Ричарда, выходящего из-за дома с цветами в руке. Она с опаской смотрит на своего отца, сидящего с безразличным лицом на крыльце в кресле-качалке, а потом на мужчину на лужайке.

РИЧАРД

–Здравствуй, Эллен.

ЭЛЛЕН

– Мой ответ все еще «нет».

Ричард, приподняв шляпу, кивает.

РИЧАРД

– Ты не против, если я завтра спрошу?

Она кусает губу, чтобы не улыбнуться. Со слабой улыбкой Ричард собирается уходить. Отец Эллен поднимает голову, словно на миг приходит в себя.

УИЛЬЯМ

– Он тебе нравится.

ЭЛЛЕН

– Ничего такой

.

УИЛЬЯМ

– Ничего? Я же замечаю, как ты каждый день задерживаешься на улице и ждешь, когда он придет. Но мне казалось, что тебя мало волнует мнение местных жителей насчет того, с кем ты ужинаешь.

Эллен смотрит на Уильяма. Отец впервые за много дней говорил четко, чем застал Элен врасплох.

ЭЛЛЕН

– Мне плевать, что они думают.

УИЛЬЯМ

– Тогда почему отказываешь в ужине хорошему мужчине?

ЭЛЛЕН

– Думаешь, у меня есть время на ужин или хороших мужчин?

УИЛЬЯМ

– У тебя есть время, если ты захочешь его выделить. Я знаю, тебе не нужен еще один Даниель, но я не хочу, чтобы ты была одинокой.

Эллен это тронуло. Она подходит к боковой террасе и видит, что Ричард с розами в кулаке идет по дорожке от дома, надев шляпу и расправив плечи.

ЭЛЛЕН

– Я не люблю розы!

Ричард с улыбкой поворачивается и бросает цветы на поле.

РИЧАРД

– Какие розы?

ЭЛЛЕН

– Я вообще не люблю цветы.

РИЧАРД

– Не страшно.

ЭЛЛЕН

– Но я люблю стейки. Ты можешь найти хороший стейк для меня?

Улыбка Ричарда могла бы озарить темную ночь. Эллен улыбается и пытается подавить ответную реакцию, выпрямляется и поворачивается к отцу.

ЭЛЛЕН

– Теперь доволен?

УИЛЬЯМ

– Найди уже сок, Джуди. Я говорил, что хочу пить.

Эллен смотрит на него еще мгновение, а потом вздыхает. Свет покинул его глаза. Отец снова сдался слабоумию.

Гвен крикнула «снято», и мы быстро доработали схожие кадры и закончили на сегодня, предоставляя возможность младшим актерам сыграть на заднем крыльце. Переполненная радостью я посмотрела на отца, который поднялся с кресла-качалки и подошел ко мне с улыбкой. В животе бушевал ураган эмоций. Я ненавидела отцовское одобрение, но все же очень этого желала.

Отец обвил руками мою талию и поднял. Я чувствовал на себе взгляды всех на площадке. Я словно стала Эллен. Мне нравился Ник, как Ричард: его робкая улыбка, недооцененная уверенность, доброе сердце и облик в костюме.

И папа был гениальным: умным, а потом беспокойным. Его игра любимого, но потерянного Уильяма задевала что-то в глубине души, какое-то осознание, что он состарится, может забыть все, забыть меня. Я прижала отца к себе, мою щедрость питали адреналин и облегчение. Я не знала, сколько фотографий нашего единения было снято. Возможно, это наши первые искренние объятия, но я знала, что никто не услышал его слов:

– У тебя почти получилось, кроха. Так держать.

В кровь, словно бензина плеснули, и мне стало страшно, что он мог вспыхнуть от еще одного пассивно-агрессивного слова, поэтому я отодвинулась, тепло улыбнулась и повернулась, чтобы спуститься с крыльца. Но заметив Сэма с покрасневшими глазами, который сейчас общался с Лиз, я замерла на месте. Мужчина рассмеялся и вытер щеку.

Он плакал?

Это было сложно представить, но я пыталась сравнить его с другими сценаристами, каких встречала на съемках – они были тронуты тем, как их работа оживает, и я могла лишь представлять, что испытывал Сэм. Мелкая трещина появилась в моей стене ненависти к этому мужчине.

Я не успела это обдумать, Шарли встала передо мной, мешая смотреть. Меня поймали.

– Почему мы смотрим на дьявола?

– Я не смотрела.

– Смотрела. Почувствовала что-то приятное, Тейт Джонс?

– Я не… я просто… – я отклонилась в сторону, чтобы посмотреть еще раз. – Он плачет?

Она даже не обернулась.

– Нам плевать, плачет ли он. Мы даже не уверены, что у него есть чувства, помнишь?

– Помню, – послушно сказала я, выпрямилась и улыбнулась ей.

– У нас есть варианты парней куда лучше: Девон, Ник, даже Джонатан еще тут.

– Фу, – я сморщила нос. Джонатан Марино был серьезно подправлен пластическим хирургом, а еще был почти того же возраста, что и мой отец. А работники из съемочной команды и актеры, как правило, хорошими парами не становились. – Только не Джонатан.

– И не Сэм, – парировала она и взяла меня за руку, уводя с площадки. Как только мы ушли от дома, по нам ударил ветер – прекрасный порыв прохладного воздуха с запахом яблок. – Всего два часа. Мы с Треем хотим поплавать в озере, – сказала Шарли. – Идешь?

Свободная половина дня? Обычно на съемках я возвращалась в снятую квартиру или, когда мы снимали «Злых крошек» – домой. Но тут площадка превращалась в лагерь, как только Гвен нас отпускала. От этой мысли я обрадовалась.

– Мы можем взять с собой пива и опасных парней? – спросила я.

Глаза Шарли загорелись. Она оглянулась.

– Ник! Озеро! Купаться!

* * *

Озеро было маленьким, но глубоким, с красивой сапфировой поверхностью, которая отражала деревья почти как зеркало. Оно находилось посреди леса, достаточно далеко от домика, чтобы мы не мешали съемкам, и сами ничего не слышали. Мы вчетвером ушли в дальнюю часть озера, где нашли идеально подходящий нам большой покатый булыжник и растянулись на полотенцах под солнцем.

Ник и Трей одели низко сидящие на бедрах шорты, и я завидовала легкости, с которой мужчины могли ходить без футболок. В простом черном слитном купальнике я наносила солнцезащитный крем, словно собиралась в путешествие на поверхность солнца, а Шарли в миниатюрном бикини вытянулась рядом, ее золотистая кожа блестела от масла.

– Хочешь подцепить рак? – спросила я.

Она открыла глаз так, чтобы я видела, как она его закатила.

– Ш-ш.

Ник разбежался и прыгнул через нас в воду. Он всплыл, отплевываясь, и закричал, что вода холодная. Трей протянул обе руки и показал оценку в восемь.

– Восемь? – возмутился Ник. – Восемь? Я перепрыгнул двоих человек!

– Снизил очки за форму, – Трей изящно отпил свое пиво.

– Я вошел в воду чисто!

– Думаю, «бомбочка» подразумевает брызги, – объяснила Шарли, не открывая глаз.

– Это бред, – Ник выбрался на берег и лег на живот, вода с него стекала на теплый камень. Мужчина радостно застонал. – Боже, это лучший камень на планете.

Мы согласно промычали.

– Было так хорошо, – пробормотал Ник, поймал мой взгляд, щурясь от яркого солнца. – Я про сегодня. Было хорошо, Тейт. Сегодня было замечательно. Мы сыграли отлично.

Я прикрыла рукой глаза и посмотрела на него.

– Да.

– Представляешь? – он улыбнулся. С надеждой.

– Не начинай, – сказала я с предупреждением. Верить в поднятый шум вокруг фильма до того, как его хотя бы снимут, очень опасно.

Ник отмахнулся.

– Знаю-знаю.

Я приподнялась на локте.

– Почему ты захотел эту роль?

Ник подвинулся на предплечьях.

– Это серьезный вопрос?

– Я знаю, что роль отличная, – сказала я. – Но что именно тебя привлекло?

– Ричард – темнокожий парень, который спасает белокожую женщину в 1960-х, выдвигается свою кандидатуру в городской совет и побеждает силой характера. Как я мог отказаться?

– Думаешь, Ричард спасает Эллен?

– Несомненно.

Это было забавно. Я всегда думала, что они не спасали друг друга, а находили себя. Я думала, сценарий был о храбрости двух людей, которые боролись с непринятием и расизмом и становились лидерами в собственном городе.

Но теперь я понимала, о чем Ник.

– Ты хочешь сказать, что, если бы он не появился, Эллен осталась бы одна до конца жизни? – спросила я.

Ник кивнул.

– Именно. Эллен превращала себя в старушку, хотя была еще молодой. Ричард ей не позволил.

Почему-то это больно кольнуло под ребрами. Понял Ник или нет, но он нашел мою Ахиллесову пяту: ощущение, что я перестала быть юной, как только покинула Лондон.

Не замечая мой ступор, Ник продолжил:

– Подытожим. Прошла неделя. Тейт была права насчет Девона-будильника и бросившего курить координатора. Кто хочет сплетни про Тейт и сценариста?

Мы с Шарли хором сказали «нет».

Ник расхохотался и оставил эту тему. Я подняла лицо к солнцу, чувствуя, как его жар впитывается в мою кожу.

– Мы можем поставить время на паузу?

Ник тоже повернул лицо к небу.

– Я думал, твой папа к нам присоединится.

Я понимала, что Ник ловко пытался разузнать грязные сплетни, но я была расслаблена и счастлива, что слегка опустила свою защиту. Я, не глядя, указала назад.

– Он в домике с девушкой.

– Ее зовут Марисса, – улыбнулся Ник.

– Я помню, – соврала я. Ник рассмеялся.

– Я могу быть честным? – спросил он.

Я подозревала, что темой останется папа, поэтому насторожилась.

– Ты можешь говорить, что хочешь, но не гарантирую, свой ответ, пока лежу на этом теплом камне.

Ник рассмеялся.

– Справедливо. Я думал, все съемки будут только о том, как Тейт и Ян демонстрируют всем свою тесную связь.

– Не ты один, – ответила я. Я сделаю все, чтобы никто не лез в историю с Сэмом, и если придется пожертвовать несколькими крошками Батлеров, так тому и быть.

Шарли повернулась к нам лицом и вопросительно посмотрела, словно спрашивая разрешения заговорить. Я кивнула.

– Уверена, потому он и привез с собой Мариссу, – сказала она.

Слова жалили, потому что Шарли могла оказаться права.

Ник задумался.

– Он не хочет укреплять узы?

Я хмыкнула, не зная, было ли это правильной интерпретацией.

– Скорее всего, Ян не знает как. Марисса – хорошая защита.

Ник повернулся на спину и посмотрел на небо.

– Ты его в детстве вообще не знала?

– Я жила с обоими родителями до восьми лет, – ответила я Нику. – А потом с ним не виделась до восемнадцати лет.

– Тогда все и случилось, – Ник кивнул.

Я взглянула на Шарли, а она посмотрела на меня. Ник был опасно близко к моей истории с Сэмом.

– Да, тогда, – бодро сказала я. – Я была готова к работе, и в тогда «Guardian» опубликовали тот бред.

Несмотря на то, что отец бы поддержал эту историю, потому что считал ее правдой, словно я хотела с ним воссоединиться и была готова к карьере актрисы, но мама и бабушка наняли кого-то развеять эти мифы. Папа злился на маму за то, что она не дала его команде все продумать.

– Серьезно? Сложный ход для восемнадцатилетней… – недоверчиво проговорил Ник. Я не знала, какой информацией он обладал, и как он прокручивал ее в голове.

– Серьезно, – Шарли повернулась на живот, поправила полотенце под собой. – Пойми, Тейт рассказывает тебе то, что могла бы продать «People» за серьезную сумму. Лучше бы тебе оправдать ее доверие.

– А вы хотели, – сказал Ник, улыбаясь, – услугу за услугу? Могу поговорить о Рианне. Или моей ночи с Селеной Гомез.

– Нет, не нужно, – рассмеялась я, а Шарли сказала:

– Да, я хочу послушать грязные подробности.

Он признался нам и рассказал немного о том, что я уже знала и чего нет. Я не представляла, был ли Ник так открыт со всеми, или ему было комфортно рядом со мной, Шарли и Треем, но мужчина искренне показал нам, кем был: актером, как и я, который хотел связей, но собственными страданиями познал, как делать это в ярком свете софитов на мировой сцене. Нам не очень удавались легкие интрижки на съемках, хоть Ник и хотел показать, что готов на такое.

Ник поднял голову и указал на воду, Гвен шла вдоль берега с Сэмом и Лиз, они что-то обсуждали. Наверное, съемки на сегодня закончились, потому что солнце уже опускалось и грозило скрыться за деревьями, накрыв нас холодным воздухом.

Я встала, и Ник пошутил:

– Я хочу узнать, что случилось у тебя со сценаристом.

– Почему ты думаешь, что это интересно? – я сохранила игривость в голосе. – Я же говорила, мы были просто детьми.

– Нет. Мы здесь будем с тобой… сколько? Два месяца? – спросил Ник. – Я хочу тебя узнать. А та история точно поможет увидеть тебя настоящую. Ты – загадка, ты должна это знать.

Шарли и Трей застыли, словно старались превратиться в невидимок.

– Я – загадка?

– Красивая, – сказал он, – но непознанная.

Ха, так бы я описала своего отца.

Глава 17

Все собрались в Общинном доме на ужин: сегодня приготовили жареную курицу, местные овощи, салат, хлеб и на десерт – яблочный пирог. Я сидела за столом с папой и Мариссой, Ником, Гвен, Лиз и Дебом. Было весело и приятно ощущать общую связь, но я тоскливо поглядывала на шумный стол рядом с нами, где ужинали Девон, младшие версии Эллен и Ричарда, болтливые ребята из съемочной команды и… Сэм.

Несмотря на то, что мысленно твердила себе, мой взгляд каждый раз возвращался к мужчине. С ума сводило то, что мы оба повзрослели, но совсем не изменились, и я так же видела перед собой двадцатилетнего парня. Еще несколько лет, после возвращения из Лондона, я вспоминала о нем, стараясь запомнить его внешность, голос. А потом мечтала полностью забыть, в чем почти преуспела. Трудно поверить, что перед глазами был не мираж.

Я переключила внимание на наш столик, услышав, что отец что-то рассказывал обо мне.

– …она побежала по крыльцу и прыгнула в реку. Я думал, у меня сердце остановится.

Все понимающе рассмеялись – дети, да? – но я перебирала в голове воспоминания, стараясь понять, что за историю он рассказывал. Единственный раз, когда я бежала и прыгала с крыльца в реку, был в Герневилле, и папы тогда не было.

– Они постоянно с Шарли так делали, – сказал отец и покачал головой. – Но случалось это только, когда меня не было рядом. – Он поймал мой взгляд и подмигнул. У меня похолодели пальцы. – Думаю, она догадывалась, что я разозлюсь, если увижу их прыжки. Милый маленький сорванец.

Он рассказывал о том, чего никогда не происходило. Сочиненные истории о совместном проведенном времени нисколько меня не удивляли, этим мы часто пользовались во время интервью журналам. А сейчас я чувствовала на себе взгляд Ника, несомненно, помнившего мои недавние слова. Наши отношения с отцом были сложными, но я не хотела, чтобы того при всех раскрыли, как лжеца. Все смотрели на меня, ожидая каких-то слов об этой истории.

Я улыбнулась отцу поверх бокала вина.

– Но никто же не пострадал, – проговорила я.

– Насколько мне известно, – пошутил папа с блестящими глазами. Мы смотрели друг на друга: он был преисполнен восторгом и, похоже, как и остальные верил в рассказанную ложь.

– Так… погодите, – сказала Гвен. – Вы говорите о Шарли – местном стилисте? – она посмотрела на меня. – Вы дружите с детства?

– С начальной школы, – ответила я. – Она – нечто.

– О, Шарли, – папа рассмеялся. – С ней было сложно, – он отклонился на спинку стула, развлекал всех вымышленными историями о моей лучшей подруге. Его версия Шарли была такой же боевой, как и настоящая, но разница в том, что все было выдумкой. Катание с горок на картонках, то как мы лазили на водонапорные башни, которых в нашем городке никогда не было. Мельком глянув на Сэма, я нашла взглядом Шарли, сидевшую за столиком вместе с Треем и парой помощников. Я напомнила себе рассказать ей о том, в какие неприятности она в детстве влезала. Папа ее не видел до двадцатилетия Шарли.