Текст книги "Змеица (СИ)"
Автор книги: Кристина Логоша
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– Ах ты дрянь! – зло прошипел змеей. – Я научу тебе уважать господина!
Чешуйчатый схватил меня за грудки, замахнувшись ударить, когда в окне дома загорелся свет. Лимек замер и опустил руку. Раздался звук шагов по лестнице. Ульвира с керосиновым фонарем выскочила во двор.
– Поймал беглянку, – произнесла с облегчением Лимеку, – сама Серпента мне послала такого помощника!
– Поймал. Чуть не сбежала, – зло процедил мой тюремщик.
Глава 3
Целый день я просидела под замком в наказание за попытку бегства. Двери замкнуты, окна забиты. В заточение были и плюсы – Лимек находился за дверью, и в комнате я была в безопасности. Я пыталась рассказать Ульвире, что Лимек предлагал отдаться ему взамен на свободу, но госпожа дома Медянок рассмеялась мне в лицо, не поверив словам. В ее глазах он был героем.
Еду мне в комнату приносили по расписанию. Горничная оставляла тарелки на маленьком столике и тут же уходила. На просьбы и разговоры не реагировала. Я уже решила, что так и просижу вечность, когда ближе к полночи появилась Ульвира с Камлией.
Ульвира была одета в выходное платье, а Камлия держала на руках черную объемную накидку.
– Собирайся, я буду ждать тебя внизу.
Мы остались с горничной наедине. Она помогла мне собраться и надеть странный плащ с широким капюшоном и расклешенными рукавами. Я чуть не упала под его весом – легкая на вид ткань была очень тяжелой, словно на тонкие нити были нанизаны свинцовые грузики. В плаще я превратилась в черное многослойное пятно. К тому же к капюшону была прикреплена тонкая вуаль.
– Это бурнус, – пояснила Камлия, – его носят монахини другой веры, либо те, кто не желает, чтобы его узнали – он заколдован. Змееликие не могут почувствовать кто под ним.
Я спустилась к Ульвире, с ней оказался и Лимек.
– Куда вы меня ведете? – спросила, но ответа не последовало.
В молчании вышли за калитку, где нас ожидал экипаж. Я села у окна и отдернула занавески – хотелось посмотреть на легендарный город.
– Закрой шторки, – рявкнул на меня Лимек.
– Пусть смотрит, – снисходительно разрешила Ульвира.
На лице наемника проскользнуло раздражение, но глава Медянок предпочла этого не замечать.
Вид из окна завораживал. Дома змееликих походили на стеклянные статуэтки, щедро украшенные драгоценными камнями и самоцветами. В свете фонарей они играли разноцветными переливами, придавая городу величия. Даже брусчатка напоминала крупные жемчужины.
Мы проехали мимо высоких массивных ворот. На стенах рядом с ними висели алые флаги: этим знаком отмечены Красные кварталы – специальные места в городе, где сосредоточены публичные дома.
– Что вы собираетесь сделать? – спросила дрожащим голосом.
Неужели Ульвира действительно решилась продать меня из-за побега? Ответа не последовало, но довольное выражение Лимека говорило, что ничем хорошим мне это не обернется.
Мы проехали по узким улочкам, по которым прохаживались женщины в пестрых одеждах с ярко накрашенными лицами. Отовсюду слышались мужские голоса. Тут и там я видела людей и нагов в военной форме, где-то проскальзывали мужчины в обычных нарядах. Некоторые шли под руку с девушками. Я не выдержала и захлопнула занавеску. Хуже смерти только ее ожидание.
– Уже не так интересно? – подначивал меня Лимек, явно упиваясь моей паникой.
Меньше всего хотелось доставить ему это удовольствие. Я взяла себя руки и произнесла уверенным голосом:
– А чем любоваться? Слабыми мужчинами, что не могут добиться расположения женщины и вынуждены покупать его на улице? На это жалко смотреть.
Довольная улыбка сошла с лица Лимека, видимо, он был завсегдатаем здешних заведений. Зато Ульвиру мой ответ развеселил, на ее лице от улыбки появились мелкие морщинки:
– Лимек, Марианна считает тебя слабым и жалким.
Момент триумфа продлился недолго. Карета остановилась возле трёхэтажного здания со ступеньками и высоким портиком. На подступах толпились люди и наги, и было сложно рассмотреть, что там происходит.
– Лучше тебе от нас далеко не отходить, – предупредила Ульвира и вышла из кареты.
Ее слова были, скорее, предостережением – Лимек цепным псом шел за мной следом, не отступая ни на шаг. Мы проскользнули сквозь толпу. Здесь были мужчины в дорогих камзолах и женщины в роскошных платьях с вычурными прическами.
– Я слишком стара для этого, – вздыхала женщина с тростью, поднимаясь по ступенькам.
Бурнус дарил ощущение безопасности, но не скрывал от любопытных взглядом. Я не единственная носила подобное одеяние – мне на глаза попались еще несколько человек в черных балахонах. Все они, как и я, были с охраной.
– Ульвира! Как неожиданно тебя здесь увидеть! Я думала ты давно уже почила, а ты еще на плаву, и девочку с собой привела! – нам перегородила дорогу брюнетка средних лет в красном платье с золотой отделкой. За ее спиной стояли две девушки моего возраста в столь же красивых одеждах. – Решила перепродать и заработать на пару сухарей?
– Флаура, ты, как всегда, полна яда, как и дом, который представляешь. Уйди с дороги, пока Лимек не отодвинул тебя в сторону.
Внимание женщины с моего бурнуса переключилась на охранника:
– Лимек? Тот самый? Наслышана о вас. – Девушки за спиной переглянулись и заискивающе захихикали. – Ты не представишь нам свою ученицу? – обратилась к моей наставнице неприятная женщина. – Кем должна быть девушка под бурнусом, чтобы ее охраняли за такие деньги?
– Не сегодня, Флаура. Мы торопимся на торги, – ответила Ульвира и прошла мимо заносчивой особы.
Я последовала за ней, ощущая, как спину прожигают чужие взгляды.
– Кто это был? – спросила, когда мы поравнялись с главой дома Медянок.
– Флаура – глава дома Гадюк.
– Почему я в бурнусе, а те девушки без него?
– Она пришла похвастаться своими девочками. Вывела их в свет. Цену набивает. Не переживай, тебе не нужны эти дешевые манипуляции.
Мы поднялись на второй этаж, и нас провели в небольшую ложу, обитую бархатом, с тяжелыми бардовыми шторами и парой стульев.
– Что за торги?
Ульвира не ответила, жестом указала мне на стул. Я села, с интересом рассматривая театральную сцену. Внизу размещались люди и наги, в ложах – господа в дорогих одеждах. Флаура и две ее спутницы сидели почти напротив нас. Чтобы не пересекаться с ней взглядом, я вернула его к сцене.
На нее вышел старик. Он выглядел ухоженно и дал бы фору многим молодым. Ударив о пол посохом, оповестил громким голосом:
– Первое заседание летних торгов объявляю открытым! Господа, не забывайте соблюдать регламент!
Шокировано обернулась к Ульвире – не верилось в происходящее:
– Рынок рабов?! Вы меня продадите со сцены?!
И снова в ответ молчанье. Лимек подошел к краю балкона и наклонился, с интересом разглядывая происходящее внизу.
– Со сцены продают только девственниц, – добавлял паники Лимек, подтверждая мои догадки.
После его слов на ней появились первые девушки. Меня внутренне покорежило – красивые, статные и совершенно голые. Уверенным шагом они вышли на сцену. Никакого смущения, словно всегда так ходят. Зрители стали поднимать таблички, предлагая свою цену. Меня трясло, только бурнус помогал немного скрыть эмоции. Одна партия сменяла другую. Некоторых девушек покупали группами, бывали затяжные торги и за одну девушку.
Тихую деловую обстановку взорвал девичий крик:
– Отпустите! Немедленно!
Очередную обнаженную девушку вывели под руки охранники. Она единственная, кто сопротивлялся и пытался вырваться. Окружающих это явно забавляло.
– Что с ней? – спросила я.
– Не действует настой. Редко, но так бывает, – пояснила Ульвира.
– Какой настой?
– А ты думаешь, они по собственной воле так послушно разгуливают? – ухмыльнулась наставница.
Мне стало противно до тошноты, а сердце больно жалость. Лимек внимательно следил за торгами. И когда хозяин несчастной определился, обернулся к Ульвире.
– Я знаю хозяина. Здесь недалеко.
– Пойдем, – скомандовала госпожа дома Медянок.
Мы покинули ложу. Несмотря на торги, в коридоре было людно. Ульвира внимательно осмотрелась по сторонам и, заприметив кого-то в толпе, остановилась:
– Отведи Марианну к карете. Я сейчас подойду, – опираясь на трость, она пошла к группке женщин.
Я поторопилась к выходу, хотелось как можно скорее покинуть это грязное место. Неожиданно дорогу перегородил мужчина и обхватил меня за талию. Сначала решила, что это человек, но сквозь вуаль смогла рассмотреть щелевидные зрачки. Дахар!
Высокий, плечистый, с русыми кудрявыми волосами и приятными чертами лица.
– Камиль, смотри, кого я поймал? – обратился он к своему другу.
Его товарищ обернулся, и мое сердце рухнуло в пятки. Это был тот самый дахар, который пытался украсть меня из ресторана.
– Пусти монахиню, Бахрам, здесь полно приличных шаяни, – ответил он без особого интереса.
– Какая же монахиня будет ходить по Красному кварталу, еще и в сопровождении охраны? – ответил ему через плечо, пытаясь рассмотреть мое лицо под вуалью. Его руки плотно сжали мою талию сквозь бурнус. – Худенькая. Вот точно говорю – не монахиня.
– Господа, отпустите девушку, – попытался сдержанно настоять Лимек, но его раздражение было заметно невооруженным взглядом.
– Наг, ты забываешься! – рыкнул на него светловолосый дахар.
– Простите, дахар, – зло прицедил мой охранник, чем только раззадорила дахара.
– Бахрам, брось ее. Зачем тебе монахиня? Они холодные, как мороженая рыба, – произнес мой незадачливый похититель.
– Не монахиня она, Камиль. Не холодная. Я ее даже через бурнус чувствую.
– Господа, – наконец, произнесла я, – отпустите меня, пожалуйста. Моему господину не понравится, что я любезничаю с незнакомцами без его разрешения.
– Я оказался, прав! – довольно воскликнул светловолосый дахар. – Значит, господин у тебя есть. Это же прекрасно! Хорошую шаяни всегда можно перекупить.
– Бахрам! – он испепелял товарища взглядом.
– Отстань, Камиль. Я всего лишь посмотрю, с нее не убудет. Может, там красотка, которую не зря прячут под бурнусом.
Дахар потянулся к моей вуали, когда грозный голос заставил всех замолчать.
– Бахрам! Камиль! – дахар отдернул от меня руки и уставился за мое плечо.
Я обернулась посмотреть, на кого он уставился. За мной стояла Ульфира с недовольным лицом и пожилой мужчина, который объявлял начало открытия торгов. С такого расстояния я смогла рассмотреть в нем дахара.
– Шаяни тебе сказала, что ей не позволено пересекаться с другими дахарами, – прорычал старец.
– Я ничего не делал. Хотел посмотреть на девушку… я бы ее перекупил, – стал оправдываться, как нашкодивший сын перед отцом.
– Эти разговоры нужно вести с ее господином, а не с ней.
– Но она не назвала имени своего господина, – напирал Бахрам.
Губы старика сжались в тонкую линию, и на лице появился недовольный прищур:
– Это моя шаяни, и она не продается, – бросил ему старик.
На лице Бахрама появилась досада:
– Старейшина, мы не знали. Приносим свои извинения.
Внимание окружающих вмиг обратилось к нам. Дахар отошел в сторону, давая мне пройти. За мной шел Лимек. Я спускалась по ступенькам, и передо мной расступались, как перед прокаженной. Стремглав заскочила карету, за мной сел Лимек. Я откинула капюшон – мне катастрофически не хватало воздуха.
– Вас невозможно оставить на минуту! За что я плачу тебе деньги? – с ходу набросилась с претензиями на Лимека Ульвира.
– Что мне нужно было сделать? Публично убить дахара? Я в петлю лезть не собираюсь, – огрызнулся Лимек.
– Хорошо, что Дариуш, мой старый друг, пришел на помощь. А что было бы, если бы все узнали, кто такая Марианна? – не обращала внимания на отговорки Лимека Ульвира.
Глаза нага загорелись, и мне показалось, что он сейчас задушит Ульвиру. Он явно не привык, чтобы его отчитывали женщины:
– Смысл препираться? Все обошлось? Давайте забудем об это, – решила я немного разрядить обстановку.
На удивление мои слова подействовали, и в карете повисло молчание. Лимек назвал адрес, и кучер повез нас в нужном направлении. Я уже хотела с облегчением вздохнуть, что этот ужасный вечер подходит к концу, когда карета завернула в закрытый двор Красного квартала.
– Да, это здесь, – Лимек посмотрел в окно. И добавил со странным взглядом: – Выходи, дарайя.
– Я никуда не пойду, – вцепилась в обивку кресла.
– О, Великая Серпента, дай мне терпения! – взвыла Ульвира. – Никогда еще я не встречала более упертого создания! Даже с дикими горными баранами проще договориться! Выходи, дарайя! Здесь безопасно!
Я накинула капюшон и прошла за своими спутниками внутрь здания. На картах не гадай – обыкновенный бордель. Нечто подобное можно найти в любом уголке империи.
Нам навстречу выполз представительно выглядевший наг с зализанной на бок прической:
– Чем могу быть полезен прекрасной троице?
– Мы с торгов господина Дариуша, и были очарованы вашим новым приобретением.
– Да! У нас несколько новых девочек. Кого бы вы хотели посмотреть?
Ульвира раскрыла кошелек, и взгляд нага прилип к купюрам в ее руке.
– Светленькая. На которую не подействовало зелье.
Наг смутился:
– Вы же понимаете, что с ней могут быть проблемы. Возьмите другую, у нас прекрасный выбор темнокожих филаний.
– Сделайте так, чтобы проблем не было, – Ульвира засунула ему в карман пиджака деньги, и на лице хозяина борделя засияла улыбка.
– Как пожелаете. Пройдите за моим помощником.
Слуга провел нас в комнату с большой кроватью и маленьким диванчиком у стены. Больше в комнате не было мебели. Ульвира прошла к камину и провела пальцем по пыльной поверхности:
– Вот же свинарник, – брезгливо осмотрела по сторонам.
– Есть места и похуже, – Лимек подошел к кровати и присел на краю.
За дверью полышались шаги. В простом, но аккуратном платье в комнату вошла девушка. Я ошарашено отшатнулась от нее. Ее глаза! Радужка было черной, словно в нее вселился демон. Лицо отстраненное, словно ее тело покинула душа.
– Что с ней сделали?
– На нее не действовал настой, но это не единственный способ подчинения воли, – пояснила Ульвира. – Это внушение нага. Очень страшная вещь – когда ты в сознание, понимаешь, что происходит, но ничего не можешь сделать. Разум в тюрьме собственного тела.
– Какой кошмар. Значит, она нас слышит и понимает?
– Эй, ты! – уверенно произнес Лимек. Словно кукла на шарнирах, она повернула к нему голову. – На колени!
Девушка выполнила приказ.
– Зачем ты это делаешь? – возмутилась я.
– Заплачено же, хоть так развлекусь, – цинично ответил наг. – Что бы такое придумать?.. Эй, девка, грязно тут – вылижи пол.
Повинуясь, она стала на четвереньки, готовая выполнить приказ. Я не выдержала – подскочила к ней и обняла за плечи, останавливая.
– Не надо этого делать, – обратилась к ней, и девушка замерла, возвращаясь обратно на колени. Лимека довольно улыбался, и я обратилась к нему: – Какая же ты дрянь.
Ухмылка слетела с его лица. В глазах появился блеск, черты лица заострились.
– Жалко ее? – нарушила тишину Ульвира. – Себя бы пожалела. Тебя ждет такая же участь. Если дарайю признают невменяемой, то придадут такому же забвению. Ты никому не нужна как личность. Ты ценна своей кровью и телом. Чем быстрее ты это примешь, тем проще будет нам всем. Это первое и единственное предупреждение, Марианна. Следующий твой побег закончится, как и у этой девушки. Мне проще держать безвольную куклу, чем взбалмошную сумасбродку. Ты все поняла?
– Да, – глотая обиду, ответила.
– Тогда пойдемте отсюда. На меня нагоняют тоску здешние места.
Лимек поднялся с кровати и пошел к двери, Ульвира за ним. Я не смогла сдвинуться. Стояла рядом с девушкой на коленях, обнимая ее за плечи.
– Я никуда с вами не пойду!
Только после моих слов они обратили на меня внимание:
– Что? – изумилась Ульвира.
– Я не уйду без нее, – сделал паузу, набираясь храбрости. – Хотите, чтобы я была покорной и выполняла все ваши требования? Я согласна, но только если эта девушка пойдет с нами. Без нее я не уйду.
– Я не нуждаюсь в рабынях, – отказала Ульвира.
Сердце словно прекратило биться. Я не представляла, как оставлю несчастную девушку в этом злачном месте.
– Я куплю рабыню. Это будет мой подарок дарайе, – неожиданно произнес Лимек.
Помощь пришла с неожиданной стороны. Вот только, зная нага, понимала, как бы мне этот дар не обошелся очень дорого.
Глава 4
Ульвира разлила травяной отвар в невысокие фарфоровые чашки. На дне плавало несколько лепестков – этот странный напиток она пила по утрам на террасе, а сегодня впервые пригласила меня.
Мы сидели вдвоем, хотя в паре метров от нас возле цветника прогуливалась Харэн. За три дня, проведенные в дома Медянок, девушка сказала от силы десять слов. Страшно представить, что ей довелось пережить.
– Я хотела с тобой поговорить, Марианна. Ближайшее посвящение шаяни в храме Серпенты через две недели. Это слишком рано, ты еще не готова, но обстоятельства складываются так, что ждать следующего посвящения большой риск. Нужно приступать к подготовке в ближайшее время.
Я посмотрела на Харэн – она была живым напоминанием о том, что может меня ожидать в случае неповиновения. Идея вырваться отсюда не оставляла, но чем больше я проводила здесь времени, тем сильнее убеждалась, что мне не суждено вернуться к привычной жизни.
– Что вы хотите, чтобы я сделала? – я внутренне напряглась.
Уста наставницы тронула легкая улыбка:
– Я хочу, чтобы ты училась. Марианна, ты необразованная – не разбираешься в политике и искусстве. Ты не сможешь удержать интерес дахара и останешься обычной постельной игрушкой. И самое печальное – у тебя на лице написано все, что ты думаешь.
Слова Ульвиры озадачили и смутили меня.
– Я читаю книги в вашей библиотеке и уже многое понимаю…
– Этого недостаточно. Я хочу видеть в тебя уверенную умную хищницу, а не домашнего книжного червя. Дарайя – это женщина, которая стоит наравне с первыми дахарами империи. Умная дарайя обретает власть и политическое влияние… С сегодняшнего дня я займусь твоим образованием. Ты будешь посещать лекции в храме Серпенты и двух репетиторов.
– Когда начнутся занятия?
– Через час у тебя лекция. Это свободное посещение, и ты можешь взять свою комнатную зверушку в качестве компаньонки, – кивнула Ульвира на Харэн. – Ей пойдет на пользу просвещение.
– Хорошо, – согласилась.
– А вечером придёт учитель. Собирайтесь.
– Мне надеть бурнус?
– Нет. В этом нет нужды, – произнесла с хитрым взглядом, делая глоток из чашки.
* * *
Камеристка помогла мне одеться. Харэн собиралась сама. В доме Медянки девушка занимала положение прислуги, но при этом ни каких обязанностей у нее не было. Она слонялась по дому от безделья и умирала от тоски, как и я. После случая в Красном квартале Ульвира не выпускала нас в город несколько дней, и новость с обучением, как глоток свежего воздуха. Когда мы встретились возле экипажа, мне показалось, что Харэн первый раз улыбнулась.
– Чего застыли? Проходите в карету, – поторопил нас Лимек.
Присутствие охранника портило настроение, но я решила не показывать этого. Последние дни он вел себя довольно тихо, но гнетущая атмосфера в его присутствии не пропала.
Храм Серпенты находился в центре и был олицетворением величия города. Куполоподобный свод сверкал на солнце, словно хрустальный. Стены украшены разноцветной майоликой, узор которой складывался в яркий геометрический орнамент. Огромные башни своими шпилями, казалось, касались солнца.
Карета остановилась у высоких ступенек, и мы с Харэн вышли на улицу.
– Долго не гуляйте, – бросил в спину Лимек.
– Ты не пойдешь с нами?
– Нет, – сказал простодушно, – ты же обещала быть послушной.
Ошарашенная этой новостью, я поторопилась на лекцию. Рядом шла Харэн. Несмотря на обещание, соблазн сбежать был очень силен. Мы прошли под аркой и остановилось возле трёх стрельчатых проходов. Возле них висели таблички на непонятном языке.
– Нам направо, – сказала девушка.
– Откуда ты знаешь?
– Я немного знаю серпентат – древний язык нагов, – призналась она. – Это таблички с указателями.
– А здесь не написано, где тут черный выход?
Харэн рассмеялась.
– Сбежать не получится, – догадалась она о моих планах, – золотой браслет на вашей руке – заклятый. Вас быстро найдут, дарайя.
Я разозлилась, что Ульвира не предупредила меня об этом. Специально выпустила на свободу, чтобы проверить сбегу я или нет.
Путеводитель вывел нас во внутренний сад храма. Здесь не было парт, как в обычных школах, девушки сидели на голой земле. Наг в белой рясе вел проповедь, и совсем не обратил внимание на наше появление. Мы с Харэн сели возле кипариса.
– …Кровь нагов холодна. Поэтому человеческие женщины кажутся им привлекательней нагайн.
– Они что, пьют человеческую кровь? – в ужасе спросила молодая девушка из первого ряда.
– Что за глупости и невежество?! – возмутился старец. Девушка покраснела и отвела взгляд. – Никто не пьет чужую кровь! Мы не вампиры из детских страшилок! Это природа холоднокровных. Если наг или дахар потратили много сил и энергии, то температура их тела стремительно падает. Известны случаи, когда лучшие воины умирали не в сражении, а после боя от истощения и переохлаждения. Для этого Серпента послала нам своих дочерей: фиваний и шаяни. Их роль значительно важней, чем кажется на первый взгляд. Они поддерживают силу воинов, которые стоят на страже империи…
– А еще дахар может забрать тепло, и тогда шаяни умрет вместо него от переохлаждения, – произнесла Харэн так, что ее услышала только я.
Мне стало не по себе. Сколько лет стоит Хрустальный город, еще ни одна девушка не вернулась обратно. Значит, погибают красавицы в объятьях змеев, отдавая им свое тепло.
Просветитель рассказывал о Серпенте, как она отделила нагов от дахаров, наделив последних сильным магическим даром, но я не слушала. Мне вспомнилась Ребекка. Если Харэн говорит правду, велика вероятность, что ее уже нет в живых. Бедная сестренка, как же нам с тобой не повезло…
Лекция закончилась, и девушки стали расходиться. У многих на руках были черные татуировки в форме змей. Они говорили о принадлежности к домам куртизанок. Подобную пару дней назад пришлось нанести Харэн, чтобы обозначить ее связь с домом Медянки.
Мы одними из последних покинули внутренней сад храма Серпенты. В коридоре перед самым выходом я задержала компаньонку:
– Откуда ты знаешь столько про дахаров?
– Мой родной город находится рядом с Хрустальным. Я знаю много, чего не положено, поэтому предпочитаю помалкивать.
– Как же тебя угораздило попасть в руки работорговцев?
Харэн пожала плечами и произнесла самым непринужденным тоном:
– Отчим продал.
У меня даже дар речи пропал. В моих краях подобное считалось дикостью, но чем ближе живешь к Хрустальному городу, тем размытей грани морали. Не стала ее больше расспрашивать. Лимек, наверное, извелся, дожидаясь нас. Меньше всего хотелось его провоцировать.
Мы вышли из храма, спустились по ступенькам на площадь, и на середине пути я остановилась, как замурованная в камень. Мне на встречу шел Камиль. Я помнила, как его называл дахар в Красном квартале. В дорогом расшитом камзоле он был в компании еще двоих нагов – их я прежде не видела. Наши взгляды встретили, и меня словно обожгло золотом его глаз. Казалось, они пронзают меня в самую душу.
Уголки губ изогнулись в полуулыбке – он узнал меня. Сегодня я без бурнуса, и меня трудно не заметить.
– Госпожа, пойдемте, – поторопила меня Харэн. Я не могла сдвинуться с места, боялась и ждала его приближения.
Под тяжестью его взгляда сердце пропускало удары. Камиль шел ко мне, с каждым шагом приближая неминуемую встречу. Мы были в паре метров друг от друга, когда он немного изменил направление и прошел мимо, едва задев мое плечо. Как же глупо я выглядела, стоя истуканом в центре площади!
– Пойдемте, госпожа, – снова попросила Харэн, и в этот раз я выполнила ее просьбу.
Возле кареты, скрестив руки на груди, нас дожидался Лимек. Наг стал свидетелем глупой сцены, и увиденное ему явно не понравилось. С непроницаемым видом я села в карту и посмотрела в окно. Ульвира говорила, что у меня все написано на лице, вот и провод скрыть свои переживания. Я даже не смогла бы сказать, что меня больше расстроило: что Камиль меня не узнал или глупое положение, в которое поставил? Хотя, скорее, он сделал вид, что мы незнакомы. Он ни один вечер разглядывал меня в ресторане, мы разговаривали, и поцелуи в карете…
Под хмурые взгляды Лимека мы вернулись к дому Медянки. Я шла первой, за мной Харэн, а замыкал наг. Остановилась – в сандалий закатился камушек, причиняя дискомфорт. Я пропустила вперёд компаньонку. Едва девушка ступила на веранду, дверь распахнулась. На порог выполз молодой, высокий, длинноволосый наг. Со скоростью хищника он обхватил Харэн за талию, притягивая к себе. Рукой зарылся в ее волосы и без единого предупреждения поцеловал в губы. Лимек замер, я застыла с открытым ртом, ошарашенная Харэн не сразу поняла, что произошло, и только спустя мгновение стала вырываться, пока наг не отпустил ее. Из дома вышла Ульвира, с интересом наблюдая за происходящим. Наг схватил руку Харэн и заискивающе произнес:
– Рад знакомству с вами, Марианна.
Повисшее смущение нарушал тихий хохот Лимека. Ульвира прикрыла улыбку рукой. Откашлявшись, я обратила на себя внимание незнакомца:
– Я Марианна. Девушку, которую вы поцеловали, зовут Харэн, и она моя… компаньонка.
Наг непонимающе уставился на меня, перевел взгляд на Харэн, затем на Ульвиру.
– Рабыня шаяни, – сказала хозяйка дома Медянок. – Целуйте сколько влезет, за нее платить не буду.
Незнакомец повернулся ко мне, видимо, желая повторить страстное приветствие, но я отступила, выставив руку.
– Даже не думайте ко мне приближаться!
– Марианна, это господин Ривани. Он будет преподавать тебе особенные искусства, – представила любвеобильного незнакомца моя наставница.
– Особенные искусства?
– Проходите в дом, дорогая. Я вам все расскажу, – залебезил наг.
Учитель с Ульвирой ушли вперед. Я, проходя мимо полки, незаметно спрятала в карман платья увесистую медную статуэтку. Не знаю, что там за дисциплины, но без боя я не дамся. Хозяйка дома Медянки завела нас в гостевую комнату. Мы с Харэн расположились на софе.
– О господине Ривани самые лучшие отзывы, – рекламировала длинноволосого нага наставница, – оставляю вас в его опытных руках. Пойдем, Лимек.
Охранник уходить нехотя – новый учитель ему не понравился, но хозяйка все же увела его. Я покрепче сжала статуэтку в кармане сквозь складки платья. Моя компаньонка сидела с насупленным видом. Видимо, не удалось нагу заполучить ее расположение страстным приветствием.
– Прекрасные девы, как вы поняли, меня зовут господин Ривани, и я преподаватель постельного этикета.
– Что-то связанное с красками? – понадеялась я.
Хотя понимала, что нас вряд ли будут обучать живописи.
– Нет. Я обучаю этикету любви. Разъясняю будущим шаяни как вести себя, чтобы доставить удовольствие своему господину. – Я почувствовала, как кровь приливает к моим щекам, боковым зрением отметив аналогичную реакцию Харэн. Наг недовольно свел брови: – Что же вы все краснеете, как наливные яблоки? Нет-нет-нет! Так дело не пойдет!
– Господин Ривани, – начала я, – я уверена, что вы профессионал в своем деле, но я у вас обучаться не буду. Вы зря потратите свое время.
Лицо Ривани удивленно вытянулось:
– Знаете, Марианна, вы мне напоминаете одну мою старую знакомую. Много лет назад она мне ответила так же, слово в слово. И тогда я задал три вопроса…
– Какие? – насторожилась я.
– Какую руку нужно подавать для поцелуя? Что ответить, когда господин спросит о предыдущих мужчинах? И какая магическая фраза может надолго остудить пыл нага?
Я задумалась. Целовать даме руку принято у высших сословий. Мне эти знания до сегодняшнего дня были не нужны. Если первые два ответа меня заинтересовали, то последний был необходим как воздух.
– Правую руку, – попыталась я угадать хотя бы один ответ.
– Ты в этом уверенна? – сбил меня с толку Ривани.
– Правую! – поддержала меня Харэн.
– Если вы уверены в своей правоте и знаете ответы на остальные вопросы, то нам действительно нечего с вами обсуждать. Всего хорошего, прекрасные девы. Только не говорите никому, что я вас консультировал, не хочу порочить свою репутацию.
Наг направился к двери. Мы с Харэн переглянулись. Мне было страшно, но интересно.
– Господин Ривани, останьтесь. Мы не знаем ответов на ваши вопросы, – призналась я.
Наг замер, довольно улыбнулся и произнес:
– И еще…
– …и еще мы обещаем слушать вас, – продолжила его фразу.
– Хорошо, – сказал победоносным тоном и вернулся на прежнее место. – Начнем с самого простого. Как должна вести себя шаяни, выходя в свет? Что допустимо, а что категорически запрещается? Постепенно подойдем к более… сложным вопросам. Первое, что вы должны запомнить: для рукопожатия нужно подавать правую руку, а для поцелуя – левую. Всегда! Это нерушимое правило!..
Ривани оказался хорошим преподавателем. Вопреки моим опасением, все что он говорил, касалось поведения шаяни в обществе. Постельные темы любвеобильный наг оставил на потом, давая нам время привыкнуть к его обществу. Он умел захватить внимание и доходчиво донести знания. За два часа, проведенные с ним, я запомнила больше, чем за несколько лет в воскресной школе. Ривани очаровывал и шутил, добиваясь нашего расположения, и когда уходил, я уже чувствовала его старым другом, а не страшным змеем-искусителем.
Мы с Харэн проводили Ривани в гостиную, где его ожидала Ульвира. Они обменялись любезностями, и довольный наг покинул дом Медянок.
Я хотела поговорить с девушкой о словах, которые она произнесла в храме Серпенты. Но она откланялась и пошла к себе в комнату, видимо, поцелуй нага выбил ее из равновесия – она все занятия косилась на него и краснела.
До ужина оставалось время, и я решила провести его в библиотеке. Только вошла в нее, как меня с силой дернули и прижали к стене. Хотела вскрикнуть, но рот закрыли рукой.
Меня держал Лимек, буравя яростным взглядом. В нем было столько злости, что я испугалась за свою жизнь. От нага веяло безумием.
– Что сегодня случилось на площади? Строила глазки дахару? Думала, он тебе поможет? – зло прорычал. Он убрал ладонь с моего рта, но от растерянности я не сразу сообразила, что ответить. – Говори, – тряхнул меня как тряпичную куклу, и я больно ударилась головой о стену.
– Я… задумалась, – тихонько произнесла.
– Врешь! Я видел, как ты на него смотрела! – Он приблизился к моему лицу очень близко, и я отвернулась. Кожу обожгло его дыхание. Обхватил меня за челюсть, заставляя смотреть в его лютые глаза, его рука медленно спустилась мне на горло. – Еще раз увижу его рядом – сломаю тебе шею.
И, не дожидаясь ответа, грубо поцеловал меня, проникая в рот языком. Я упиралась, но он, словно отлитый из металла, даже не дрогнул, будто и не замечал моего сопротивления. Удовлетворив свою жажду, он оставил мои уста.
