355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кристина Логоша » Змеица (СИ) » Текст книги (страница 8)
Змеица (СИ)
  • Текст добавлен: 6 сентября 2021, 19:31

Текст книги "Змеица (СИ)"


Автор книги: Кристина Логоша



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Без тебя мне очень холодно… Ты – наваждение. Я приехал по поручению императора в твой город, и все шло хорошо, пока не почувствовал запах. Сладкий персиковый аромат ворвался в сознание, вытеснил все на свете. Я бросил дела, бродил как умалишенный целый день, пока не наткнулся на твой ресторан. Помню, как вошел в пустой зал и занял свободное место. Еще не видя тебя, уже знал, что ты создана быть моей. И какой же насмешкой Серпенты стала эта золотистая дрянь на твоей руке, – он нежно очертил пальцами контур Змеицы. – Мое пламя, которое никогда полностью не будет принадлежать мне. У меня прежде были шаяни. Разные. Много. Ты – совсем другое: не забава и не прихоть. Я пытался забыть девушку с татуировкой Змеицы, но каждый раз терпел поражение. Ты заполонила мои мысли и сердце. Я не должен бредить обычной женщины. Это чувство неправильное, извращённое. Ваш удел – помогать дахарам восстанавливать силы, а не сводить с ума. А ты сводишь, как палач отрезаешь от меня по кусочку, наслаждаясь моими муками. Меня пронимает злой дрожью, когда я представляю, что ты можешь принадлежать другому. Я на пороге чистилища и скоро разверзнутся врата моего личного ада…

Он говорил, глядя мне в глаза. Я ловила каждое слово, даже сердце притихло, боясь помешать его пламенной речи. Меня захватило смешанное чувство радости с нотками горечи. Глубоко в душе я ликовала, но умом понимала, что между нами миллион преград.

Я смотрела в золотые глаза, осознавая, что если сейчас позволю ему остаться, то только обреку на новые муки. Мне не перестать быть дарайей, ему не убежать от брака. Лучше задушить это чувство в зародыше, не позволив разрастись ему ядовитым растением, которое будет отравлять, медленно убивать нас обоих.

– Нам нельзя быть вместе, – произнесла, а сердце сжалось от боли. – Тебе лучше забыть меня.

Камиль замер. На непроницаемом лице не дрогнула ни одна мышца. Обхватил мою шею и страстно поцеловал, приоткрыл мой рот, проникая в него. С упоением крал мой воздух, с каждым мгновением становясь все наcтойчивее. И я сдалась, ответила на его порыв. Вцепилась в камзол, словно боялась, что Камиль убежит. Вдруг мы целуемся в последний раз, и он больше никогда ко мне не прикоснется?

Мазнул губами по скуле и проникновенно прошептал.

– Обманщица, – от его слов по телу побежали мурашки.

Ответить мне не дал, скрадывая слова новым поцелуем. Ладонь Камиля скользнула под декольте, до сладкой боли сжала грудь. С моих губ сорвался протяжный стон.

Камиль оставил мои уста. Во взгляде с поволокой горело желание – воля дахара, и на одних ласках мы бы не остановились.

– Ты обманщица, и теперь я это знаю наверняка.

Я промолчала. Он не поверил словам, а действиями, и я выдала ему правду. С озорными огоньками в глазах следил, как я привожу себя в порядок. Как оказалось, карета уже давно приехала на место.

Дахар дождался, пока я закончу с платьем, и помог мне выйти. Мы оказались у дверей здания, поросшего диким виноградом, и с разноцветными витражными окнами. На входе висела праздничная вывеска на серпентате.

– Королевская кобра, – Камиль проследил за мной. – Ты не знаешь серпентат?

– Нет.

– Надо будет тебя научить. Пойдем.

Он осторожно приобнял за талию и проводил меня внутрь. Мы оказались в просторном зале с низкой дорогой резной мебелью и теплыми оттенками в оформлении интерьера. В это время здесь было пусто.

– Рады снова вас видеть, господин Анвар, – к нам подошла управляющая в строгом платье. – Ваша ложа свободна, или вы желаете сесть в общем зале?

– Лучше ложу.

Женщина повела нас по коридору к двери с орнаментальной резьбой. За ней оказалась комната в оранжево-коричневых тонах. Окна были закрыты тяжелыми шторами с бахромой, под стенами стояли широкие низкие диванчики. Они занимали почти все пространство, оставляя небольшой островок в центре комнаты, на котором красовался низкий столик. И все это великолепие было завалено яркими подушками и валиками с цветочными узорами.

– Принесите ваше фирменное блюдо и лучшее вино, – распорядился Камиль.

Женщина кивнула и оставила нас одних. Я села на диван, обняв один из валиков. Меня до сих пор смущал вырез платья – второй сцены, как в экипаже, я не переживу. Камиль хмыкнул – видимо, догадался о моих мыслях. Он сел рядом и облокотился на спинку. Мне нравилась его улыбка и тепло, с которым он смотрел на меня.

– Я должна признаться. Бахрам… – Его как иглой пронзило от моих слов. Камиль лишь на мгновение выказал недовольство и тут же спрятал эмоции под улыбкой… – Он забрал твой коин. Сказал, что передаст лично.

– Нам давно нужно было поговорить.

– Еще он рассказал, что по твоей просьбе Азар предложил мне свое покровительство. Это правда?

– У Бахрама очень длинный язык… Иногда дипломатия лучше силы. Я знаю случаи, когда о руке дарайи договаривались. Мужчина мог откупиться от остальных любовников, чтобы она принадлежала только ему. Это противозаконно и довольно сложно. Нужно предложить что-то стоящее, чтобы дахар отказался от дарайи.

– Значит, ты за моей спиной плел интриги?

– В любви и на войне все средства хороши. Я с Азаром договорился, и будь у тебя всего два господина, нам бы никто не мешал.

– А если бы ты не вошел в число избранных? Что тогда? Ты бы шантажировал меня добротой Азара?

– Значит, я уже в их числе.

– Я не то хотела сказать… – запнулась и покраснела.

– Зачем мне это, если я знаю, что ты согласишься на мои условия?

Камиль играл с моим локоном, наматывая его на пальцы.

– Почему он тебе помогает?

– Он мой должник. Однажды я его выручил, теперь он помогает мне.

Появилась официантка, поставила перед нами большой поднос с мясом и разными травами. Разложила приборы, разлила вино по бокалам. Есть не хотелось. Я сама ощущала себя едой, когда он смотрел на меня голодным взглядом.

– Я хочу быть твоим единственным мужчиной, Марианна. И если ты захочешь, я сделаю все, чтобы вокруг тебя больше никого не было. Мы будем одни, только ты и я. Даю слово дахара.

– А Дилара?

– Это другое. Серпента не приемлет разводов. Но я знаю дахаров, которые ушли от жен и живут с…

– …любовницами, – закончила за него фразу.

– Не имеет значение, как тебя называют, когда рядом любимый человек.

Я зарылось рукой в волосы, осматривая резные ножки стола. Как было бы просто, если бы Камиль был не женат, а я была простой девушкой. Но реальность сурова.

– Я бы безоговорочно приняла твое предложение, будь ты свободным. Но ты женат, и это много меняет. Мне нужно больше времени, чтобы все обдумать.

Уголки его губ поползли вверх.

– Категорический отказ превратился в просьбу подумать. Еще немого – и мы придем к нужному решению, – произнес бархатным голосом, приближаясь к моему лицу, но в миллиметрах от моих губ замер, обернулся к двери. – К нам гости.

И через пару мгновений в дверях показался Бахрам. Высокий, поджатый, в идеально выглаженном камзоле. Он не выглядел удивленным моим присутствием. Возможно, управляющая предупредила, что Камиль с девушкой, а может, он почувствовал мой запах.

– Что же ты меня на обед не позвал, друг? – с насмешкой спросил он.

Его взгляд перескакивал то на меня, то на Камиля. Дахар занял свободный диван напротив нас.

– Решил провести время в обществе дарайи. Не говори, что ты ревнуешь меня к нашей святыне, – пошутил Камиль.

Бахрам улыбнулся.

– Нет. Я оставлю эту роль Диларе, – припечатал в ответ. – Мне казалось, ты всегда обедал с ней.

Я почувствовала себя неуютно.

– Это неправда, Бахрам. И ты это знаешь, – рычащие нотки послышались в голосе Камиля.

Соперники буравили друг друга взглядом. Воздух вокруг нас стал накаляться, становилось тяжело дышать.

– Спасибо за обед, Камиль. Рада была встрече, Бахрам. Мне пора.

Сказала, но меня не слышали. Зрительная дуэль дахаров не прекращалась. Лишь когда я поднялась, Камиль осторожно взял меня за запястье.

– Я тебя провожу, – сказал Анвар.

– Я пришел серьезно поговорить, – сказал с нажимом Бахрам.

– Это может подождать, – огрызнулся Камиль.

Бахрам резким движением бросил на стол золотой коин. Монета отскочила от лакированной поверхности и полетела в соперника – с нечеловеческой ловкостью Камилю удалось поймать ее.

– Разговор не терпит отлагательств.

– Я действительно могу добраться домой сама, – мне хотелось скорее сбежать из этой комнаты. Уверена, мое присутствие только подливало масла в огонь.

– Возьми мой экипаж. Если господину Девлату не терпеться поговорить, я, так уж и быть, удовлетворю просьбу уважаемого дахара.

Я скользнула к выходу, пробормотав невнятное прощание. Поторопилась выйти из ресторана. Казалось, задержись я хоть на секунду, и он взлетит на воздух. Им предстоит тяжелый диалог, и я никак не могу помочь им. Надеюсь, ничего страшного между ними не произойдет.

* * *

Я переступила порог студии Амина. Художник жил в центре Хрустального города в старом большом доме. Приведи его в порядок, подлатай и подкрась – будет респектабельный особняк.

Внутри было пыльно, хоть и видно, что мужчина пытался наводить порядок.

– Такой красивый дом. Вы живете здесь один?

– Да. Мои родители были зажиточными торговцами. У меня дело с родительским ремеслом не сложились. Мне хватило пары лет после смерти отца, чтобы растерять все капиталы. Этот дом – единственное, что осталось.

– Как жаль.

– Я не жалею. Деньги – мишура. Если бы у меня все получилось с торговлей, я бы никогда не взялся за кисть. Жил бы, не зная, в чем мое истинное признание. В чем-то я даже благодарен своей неудаче. – Амин открыл двери комнаты со стеклянным потолком. Впервые я видела подобное строение. – Отец сделал из этого места обсерваторию. Он любил смотреть на звезды. Я же использую эту комнату для рисования. Мне нравится, как красиво ложится свет на моделей. Раздевайся, – он жестом указал на ширму.

Я внутренне поежилась. Эта авантюра с нагим позированием мне не нравилась, но Ульвира предложила за это выбрать моего первого мужчину, и я не могла отказаться. Кидало в жар, когда я представляла, что придется делить ложе с каким-то незнакомым похабным стариком. Лучше уже потерпеть небольшое неудобство, имея хоть небольшое право голоса.

Прошла за ширму и стала снимать одежду.

– Я буду совершенно голой?

– Нет, что вы. Я не сторонник настолько провокационных картин. Я приготовил вам простынь.

Художник достал из коробки новый отрез шелковой ткани. Она больше напоминала яркий расписной платок.

– Возьмите, – он перекинул мне через ширму ткань, – сегодня будем делать эскиз, можете остаться в белье.

Я с облегчением вздохнула и обмоталась шелком. Робея, вышла к художнику. Он придирчиво осмотрел мой внешний вид, как профессионал. Я мысленно поблагодарила Серпенту, наконец, в этом городе появился мужчина, который не смотрит на меня как на объект своих желаний.

– Проходи к оттоманке.

Я выполнила просьбу. Амин долго кружил, аккуратно поправляя ткань и положение моего тела. Лежа на боку, укрытая складками, я чувствовала себя очень свободно.

Художник встал за мольберт, начал делать наброски. Он долго молчал перед тем как заговорить.

– Марианна, у тебя Змеица на руке?

Я напряглась.

– Мы не хотели это афишировать, но нам не удалось это утаить.

– Знаешь, твои портреты станут очень востребованы. Я бы нарисовал их несколько. Мы бы поделили гонорар пополам, без твоей покровительницы.

– Мне не нужны деньги. У меня есть все, – голос прозвучал тоскливо.

– Деньги дают свободу и возможность распоряжаться ею на свое усмотрение. Может, есть те, кому нужны деньги, и ты хочешь им помочь? Это преступление – иметь столько возможностей и не пользоваться ими.

Я задумалась о словах Амина. Моя судьба предрешена, мне уже не вырваться из этого города, но я могу помочь другим. Девушкам, которых продают на рынке. Может, мне удастся выкупить их и отпустить на свободу?

– Я нашла на что потратить гонорар. Но вы должны мне помочь, Амин. И я попрошу, чтобы наша договоренность была в тайне.

Амин выглянул из-за мольберта. Он просто сиял от счастья.

– Как скажите, дарайя. Я выполню вашу любую просьбу.

Глава 12

В дом Медянки началось паломничество: под предлогом оказать помощь в судебном разбирательстве хвостатая знать приходила посмотреть на новую дарайю. Ульвира даже поставила для меня в гостиной стул, напоминавший трон. Я сидела на нем, как ряженая кукла в витрине магазина: смотреть – можно, трогать – нельзя. За эти пару дней нас навестил, наверное, каждый второй мужчина Хрустального города. К сожалению, в их число не входили Камиль и Бахрам. После того как я оставила их в ресторане, от них не было вестей. Когда я поделилась своей тревогой с Ульвирой, она лишь отмахнулась: «Если бы они поубивали друг друга – об этом бы уже все говорили, – и после небольшой паузы затем добавила: – Хотя этот скандал был бы нам на руку».

Даже Харэн за последние дни как-то странно притихла и постоянно витала в облаках. Я к ней обращалась, каждый раз словно выдергивая ее из счастливых фантазий. Мне было жаль тревожить ее своими проблемами. А их было предостаточно.

На носу праздник посвящения шаяни, а через три дня должен наступить роковой день – первая ночь, которую я проведу с мужчиной. Меня это настолько тревожило, что я почти не ела и стала худеть. Ульвире приходилось чуть ли не силой меня кормить. Хитрая лиса метила на золото Бахрама, а моя худоба шла в разрез с ее планами.

В череде незнакомых лиц и событий судебное разбирательство было неприятностью, которую нужно перетерпеть. В день слушанья меня нарядили, как статуэтку с вершины многоярусного торта. Благо в этот раз платье на мне было более закрытым. Наверное, Серпента прислушалась к моим мольбам, и впервые за время пребывания в Хрустальном городе мне досталось платье черного цвет с пайетками, напоминавшими чешую, обтягивающим верхом и расклешенной юбкой в пол. Необычный наряд притягивал взгляды.

Ульвира не изменяла традиции и была одета сдержанно. Что очень контрастировало с нашей розовой каретой. Я взвыла, увидев эту безвкусицу с золотыми колесами у ворот дома, но хозяйка Медянок было неумолима.

Под любопытными взглядами прохожих мы приехали к зданию суда. У входа толпилось много людей. Охранником пришлось обступить нас, чтобы дать пройти. Пока я шла через толпу, люди выкрикивали мое имя, пытаясь привлечь к себе внимание. Все они хотели увидеть новую дарайю.

Резкий грубый окрик заставил обернуться – вдалеке стоял Лимек. Меня бросило в холодный пот – наг следит за мой. Значит, Камиль его до сих пор не поймал, и Ульвира мне об этом не сказала. Беспокойство достигло апогея.

Меня отвлек охранник, и я потеряла нага из вида. Внутри здания было немноголюдно. Подгадав момент, я остановила Ульвиру.

– Я видела в толпе Лимека. Почему вы не сказали, что он до сих пор на свободе?

Хромая нахмурилась:

– Зачем тебе было это знать? Только нервничать будешь без толку, – женщина кивнула одному из охранников за моей спиной. – Передай патрульным, что здесь бродит беглый преступник. – Наг кивнул и пошел выполнять распоряжение. – Теперь его точно поймают.

Она поторопилась, но я задержала ее, схватив за руку:

– Не надо меня обманывать, сразу говорите правду.

– Конечно, Марианна, – Ульвира убрала мою ладонь. – Давай все же вернемся к настоящим лгуньям, а не тем людям, которые о тебе заботятся.

В молчании мы переступили порог зала заседания. Он больше проходил на театр с красными бархатными стульями в партере, ковровыми дорожками между рядами, лепниной в виде змей на колоннах и пилястрах лож.

Мы прошли по коридору и заняли места для обвиняемых. Через проход сидела тройка «жертв»: Флорэнс и две шаяни из дома Гадюк. Они смерили нас уничижительными взглядами.

С балкнов доносились голоса – зал был забит до отказа. Среди множества лиц я рассмотрела знакомых. Нагайна Тималли стояла вместе с Дианой, в другом конце ложи – Камиль. Наши взгляды пересеклись, и его губ коснулась улыбка. На соседнем с его балконе находились Бахрама с Азаром.

– Внимание, суд идёт! – в комнату вошла секретарь судьи и заняла свое место. Тонкие пальчики застучали по кнопкам печатной машинки. Три престарелых нага в черных мантиях заползли в зал, и все присутствующие поднялись.

– Судебное разбирательство Шалита и Джаф из дома Гадюки против Марианна из дома Медянки объявляю открытым, – произнес судья и ударил молотком по подставке. – Призываю пострадавшую сторону начать процесс.

Соблазнительно покачивая бедрами, к трибуне подошла Шалита. Она откинула назад длинные волосы и заискивающим взглядом осмотрела присутствующих. В этот момент я поняла, что мы здесь не для разбирательств, все происходящее – очередная игра. И если Ульвира эпатирует, разъезжая на розовой карете, то девочки Флорэнс решили поддержать к себе интерес, затащив меня в суд.

Лебезящим голосом девушка поведала слезливую историю о том, как бесстыжая дарайя в день цветения персикового дерева обзывала ее и Джаф бранными словами. Моему возмущению не было предела, ведь в тот день именно эта парочка назвала нас с Харэн проститутками. Затем пришел черед второй пострадавшей, со слов которой я чуть ли не избила нечастных.

– Не переживай, мы их выведем на чистую воду, – успокаивала Ульвира. – Здесь есть свидетели, которые подтвердят твою невиновность.

За лже-обвинениями начался допрос свидетелей со стороны пострадавших. Ловкая парочка притащила в суд работника сада, шаяни из другого дома и миловидную старушку. Все как один твердили, что я виновна.

Я не могла дождаться момента, когда мне дадут слово. Пришлось сдерживаться, чтобы не бежать к трибуне. Я встала лицом к залу, в котором воцарилась мертвая тишина. Все ждали моей речи. С балкона на меня смотрела с любопытством, благоговеющей нежностью и лютой ненавистью. Самые яркие эмоции были написаны на лицах тех, с кем тесно переплеталась моя судьба.

Судья попросил рассказать, как все обстояло. Он внимательно слушал, не перебивал и не задавал вопросов.

– Вы закончили с показаниями? – спросил судья, когда я замолчала.

– Да, ваша часть.

– Тогда приступим к допросу свидетелей со стороны защиты…

Договорить ему не дали – кто-то звенел колокольчиком. Я не сразу поняла, что звук идет с балкона. Нагайна Тималли.

– Ваша честь, – обратилась она к судье, – правом старшей нагайны Хрустального города я налагаю вето на допрос свидетелей со стороны защиты.

– Занесите в протокол, – отдал указание судья секретарю.

Звонко ударив молотком по подставке, наг встал с места:

– Из-за отсутствия свидетелей со стороны защиты, судебное рассмотрение завершается в пользу Шалиты и Джаф из дома Гадюк. Марианне из дома Медянки полагается заплатить штраф. Дело закрыто.

Я не понимала, что происходит – судья ушел, зрители стали расходиться. Растерянная подошла к Ульвире:

– Что случилось?

– Тималли – старшая нагайна Хрустального города. Она, как и старейшина дахар, раз в пять лет может наложить вето.

– Мы проиграли, – наконец, осознала я.

– Это больше победа, чем проигрыш. Лучше проиграть в суде за клевету, чем за более тяжкие прегрешения. Поверь, эти хвостатые дамочки и не на такое способны.

– Увидимся в Храме, Ульвира, – бросила нам Флорэнс.

Лгуньи с довольным выражением лица прошли по коридору. К ним стали подходить и поздравлять с победой. Девушки нежились во всеобщем внимании.

Минуя столпотворение вокруг «несчастных жертв», к нам подошел Азар. Он был серьезен, и в моей душе зародилась тревога.

– Мне жаль, что так получилось, Марианна. Я знаю, что ты не виновата.

– Спасибо за поддержку, Азар.

– Нам нужно срочно поговорить, но здесь не подходящее место. Давай встретимся в твоем особняке сегодня вечером.

– Конечно, я буду там.

Азар кивнул и отошел от нас. Еще пара сочувствующих подошли выказать негодование поступком нагайны, но большинство предпочли промолчать. Может, посчитали меня виноватой, а может, боялись вступить в конфронтацию с Тималли. Я пропустила момент, когда ушел Бахрам. Может, он тоже поверил словам шаяни Гадюк?

С поднятыми головами мы с Ульвирой обошли толпу хвостатой знати и направились в кабинет для взимания исков.

– Эти гадины сговорились с нагайнами, – недовольно шептала хромая. – Всего пару дней в статусе дарайи, а нам уже вставляют палки в колеса. Быстро же они спелись.

– Марианна!

За нами шел Камиль.

– Я заплачу штраф, а ты можешь меня здесь подождать. – Ульвира скрылась в дверях одного из кабинетов.

Камиль подошел и без единого слова крепко обнял меня. И пусть его прикосновения отдавали холодом, я ощутила его душевное тепло и поддержку.

– Мне очень жаль. Я знаю, что ты не в чем не виновата.

Он нежно коснулся моих волос.

– Я волновалась, что с тобой что-то случилось. От тебя несколько дней не было вестей.

Громкие удары сердца дахара зачаровывали. Меня не смущало, что рядом стоит охрана.

– Я был занят на работе, но не мог пропустить суд. Давай увидимся сегодня ночью?

Я хотела согласиться, но вспомнила, что Азар просил о встрече.

– Сегодня не могу. – У Камиля изумленно изогнулась левая бровь. – Меня Азар попросил о встрече. Сказал, что это важно.

Губы Камиля сжались в тонкую линию, показалось, он догадывался о теме нашего разговора.

– Тогда завтра. Я очень хочу тебя увидеть, – произнес проникновенным голосом. Поцеловал тыльную сторону моей руки. От касания мужских губ по телу побежали мурашки. Дверь тихонько скрипнула, и к нам вышла Ульвира. – С нетерпением буду ждать нашей встречи, – сказал на прощание и оставил нас.

– Что ты стоишь? Идем, или тебе здесь понравилось? – спросила хромая.

– Да, конечно…

Мы медленно направились к выходу. В коридорах здания суда было пусто, а на улице я поняла причину этой аномалии. На стоянке что-то дымилась. Из-за зевак я не сразу рассмотрела обугленный каркас нашей кареты.

– Серпента их подери! Наш экипаж! – вскрикнула Ульвира.

От него мало что осталось. Один из очевидцев рассказал, что карета вспыхнула, как по велению волшебной палочки, и за пару минут выгорела дотла. Чудом удалось отцепить лошадей. Без помощи магии такое сотворить невозможно. Можно было бы принять это за случайное стечение обстоятельств, если бы не надпись на брусчатке возле огарков большими белыми буквами: «Шлюха».

* * *

Библиотека в доме Медянок стало моим безопасным убежищем. Я немного успокоилась после бурного утра, но неприятный осадах мешал полностью восстановить душевное равновесия. Обида от проигранного дела померкла в свете случившегося с каретой.

Если пламя вспыхнуло так быстро, где гарантии, что в следующий раз нас не будет в экипаже? И самое ужасное – в моем окружении столько желающих навредить, что искать помощи практически не у кого.

Дубовая дверь скрипнула, и вошла Харэн. На ее лице была написана тревога. Наверное, она от прислуги узнала о решении судей и пожаре.

– Можно я зайду? – робко спросила девушка. Я кивнула и убрала мягкую подушку с соседнего кресла. – Знаешь, а даже рада, что больше нет этого розового безобразия. Как вспомню этот зефир на колесах, зубы сводит от сладости.

Я прошептала:

– Знаешь, я даже немного благодарна поджигателю.

Мы звонко рассмеялись.

– Марианна, я понимаю, что ты для меня много сделала, и я не вправе просить большего… Я хочу уйти отсюда. Отпусти меня.

Я тяжело выдохнула – мы с Харэн сдружились, и мне будет тяжело без нее.

– Я не могу тебя удерживать. Единственное, попрошу остаться, пока пройдут праздники в Хрустальном городе. Мне нужно, чтобы в этот момент со мной был кто-то близкий.

– Конечно, останусь. Я хотела рассказать тебе…

В дверях появилась служанка, прерывая наш разговор.

– Госпожа Ульвира приглашает госпожу Марианну к себе в кабинет.

– Договорим потом, Харэн.

– Хорошо.

Я оставила подругу в библиотеке и пошла к наставнице. Ульвиру застала за привычным занятием – женщина разбирала какие-то бумаги за столом. Я села напротив нее. Хмуря брови, она просматривала листки.

– Я так огорчена случившимся, что даже не могу сосредоточиться. Но работу никто не отменял. Как идет написание картины для Бахрама?

– Сегодня еду к художнику.

– Это хорошо. Я помню свои обязательства – затем ты и здесь. Это все претенденты на твою первую ночь, – она указала на гору листков на столе, – выбирай.

– Прямо сейчас? – испугалась я.

– Лучше, чтобы до посвящения в шаяни ты уже определилась.

Я взяла лист с надписью на серпентате и какими-то цифрами. Следующий был такой же.

– Что здесь написано?

– Имя мужчины и сумма, которую он предлагает за первую ночь с тобой.

Меня бросило в жар. Как же неприятно.

– Я могу узнать имена?

– Конечно, я битый час подписываю чеки, чтобы стало понятно от кого они. Вот этот от генерала, – она положила передом мной чек, затем еще один: – Этот от главы торговой гильдии. Вот этот от Анвара…

Взгляд зацепился за бумагу Камиля. Этот чек не походил на другие, на нем не было цифр.

– А где сумма?

– Интересно, во сколько он тебя оценил? – спросила с хитрой улыбкой. – Это пустой чек. Ты можешь вписать сумму, которую сама пожелаешь. Очень умно. Так он всегда может дать больше остальных. У меня есть еще один такой. От Бахрама Девлата.

– Я должна подумать.

– Конечно. Я тебя не тороплю. Пара дней в твоем распоряжении.

В комнате стало катастрофически не хватать воздуха. Я попятилась к двери:

– Я пойду. Меня Амин ждет.

– Иди. А я напишу список желающих с суммами и передам тебе.

В какой-то момент я даже пожалела, что приняла предложение Ульвиры. Было бы проще, если бы она сделал выбор за меня, исходя из своих меркантильных соображений, ее кандидаты не отличались бы от моих.

* * *

В преддверии праздника шаяни в дома Медянки жизнь замерла. Ульвира отменила все занятия и репетиторов, отказалась принимать посетителей. Мне остался этот вечер, который я проведу с Камилем, и завтра в полночь состоится магическое таинство посвящения. Несмотря на это, мои мысли занимали другие проблемы. После встречи с Азаром остался неприятный осадок. Дахар очень извинялся, что был вынужден поставить мне ультиматум: я должна взять Бахрама своим господином, или Азар откажется от покровительства. Камилю он обещал помощь, но идти против брата не имел права. Мне со всех сторон перекрыли кислород: один Бахрам, либо два дахара вместо него? И думать нечего.

Подъезжая к своему особняку, я постаралась выкинуть плохие мысли из головы. Наверное, Камиль меня уже ждал. В груди шевельнуло трепетное чувство, и я улыбнулась. В сопровождение охраны я ступила на территорию поместья. Пара нагов всегда неотлучно следовали за мной. Они шныряли под каждым кустом – проверяли, нет ли посторонних. Это сильно тормозило. Мы шли медленно, и я заволновалась, что Камиль может уйти. Но мои опасения были напрасными. Дахар стоял на пороге особняка и терпеливо дожидался, когда мне разрешат подойти.

В его взгляде читалась та же жажда, которая до боли сдавливала мое сердце. Как глупо было уверять себя, что он мне безразличен. Камиль женат, и я никогда не буду полностью принадлежать ему. Но я все равно шла на встречу. Тянулась к нему, как мотылек к горящей свече, хотя понимала – эта страсть губительна. Надо развернуться и уйти. Забыть, вычеркнуть из головы. Жить спокойно без проблем и забот: ничто не потревожит, не будет угрожать… не тронет сердце любовью. Спокойная, серая, пожирающая обыденностью жизнь. Ночи в постели с нелюбимыми, чужие ласки и бесчувственные поцелуи…

Нет. Не хочу! Лучше мотыльком к свече. Хоть ненадолго, но почувствовать себя живой. Сгореть в его огне, но ощутить настоящую любовь.

Я ускорила шаг, отрываясь от охраны.

– Госпожа, постойте, – окликнул меня телохранитель, но я не реагировала.

Мне нужно было срочно почувствовать вкус губ Камиля, ощутить запах, услышать биение сердца. Кто знает, что будет завтра? Может, эта единственная ночь, когда мы можем быть по-настоящему счастливы? Я с силой вцепилась в ворот камзола дахара и с наслаждением поцеловала. Зарылась рукой в черные волосы, не давай ему вырваться из моих объятий. Мужские руки аккуратно легли на мою талию.

Лишь немного насытившись, я оставила в покое уста Камиля. Он не сопротивлялся, а с интересом отвечал на мое безумие.

– Я тоже очень по тебе скучал…

Приобнял, и вместе мы зашли в дом. Миновав лестницу, завернули в одну из комнат. За лакированной дверью оказались диван и маленький стол, сервированный на двоих.

– Я подумал, что ты голодна.

– Спасибо.

За дверью тихонько ползали наги в поисках посторонних.

– Мешают? – догадался о ходе моих мыслей.

– Я уже привыкла и почти не замечаю охраны. Сейчас непростой период…

– Я знаю про карету. В нее подложили самовоспламеняющийся порошок. Мы ищем поджигателя.

– Лимек до сих пор на свободе?

– Было три облавы, но ему каждый раз удается сбежать. Есть подозрения, что нагу кто-то помогает из высших чинов. Но он от меня не уйдет… Не волнуйся, я не дам никому тебя обидеть.

Камиль разлил по бокалам вино. Мне нравилось, как он смотрел на меня, словно я красивая вещь, от которой невозможно оторваться. Мы болтали о всяких мелочах, обходя острые темы. Камиль рассказывал забавные истории – я смеялась. С ним легко. В мире, где существовали только мы с Камилем, было очень уютно. При свете заклятых свечей он пробовал вкус вина на моих губах. Топил свою жажду, заставляя мое сердце пропускать удары.

Опьяненные поцелуями, мы поднялись на второй этаж. Камиль отворил дверь темной комнаты и пропустил меня вперед. Когда я ступила на ковер, неярко загорелся свет.

Камиль встал сзади и положил руку мне на живот, поцеловал шею чуть ниже уха. Прошептал голосом, от которого у меня встали дыбом все волоски на теле:

– Я схожу с ума по тебе, Марианна. Я бы отдал все золото мира, чтобы заполучить тебя, но вынужден довольствовать малым. Это дьявольская пытка быть рядом, но не иметь возможности доставить тебе настоящее удовольствие. Довольствоваться лишь теплом твоего тела. Пообещай, что это последний раз. Что все твои ночи будут принадлежать только мне, и я стану единственным обладателем твоего тела и души… – Я замерла. – Соглашайся на мое предложение, Марианна. Я не позволю никому встать между нами. Будем только ты и я.

Я не знала, говорит ли Камиль правду и может ли выполнить сказанное, но я хотела, чтобы так произошло.

– Я согласна.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю