Текст книги "Незримое (СИ)"
Автор книги: Кристина Леола
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
– Сказали… маги через минуту… – донесся откуда-то слева тихий голосок.
Мы с майором синхронно повернули головы и уставились на вернувшуюся санитарку.
– Ты чего здесь? – изумился он.
– А можно я быстро того… – девица неопределенно махнула рукой с зажатым в ней телефоном, – селфи сделаю. А то ж не поверит никто.
Загадочная женская душа. Минуту назад она визжала как резаная и на ногах устоять не могла, а теперь жаждет сфотаться с монстром.
– Ну-ка брысь отсюда! – не на шутку разозлился Ржевский и даже сделал угрожающий шаг в сторону санитарки.
Та ринулась прочь. И я бы даже посмеялась над нелепостью ситуации, кабы в этот миг что-то не разбудило проклятье. Клякса всколыхнулась, булькнула, сжалась в шар и вдруг резко раздулась и выпустила блестящие чернильные шипы, живо напомнив мне не то иглобрюха, не то бомбочку из игры «Сапер».
А может, и диковинную собаку, унюхавшую добычу.
Я по-прежнему не сомневалась, что это не мы с майором, но все же убраться с пути не помешало бы. Вот только атака проклятья оказалась неожиданно быстрой. Я только и успела, что отпихнуть в сторону Ржевского и всплеснуть руками – дальше сработали инстинкты. Когда черная гниль коснулась пальцев, а сердце замерло, сила сама хлынула наружу, без контроля и ограничений. Вся без остатка.
Помню, как иглобрюха охватило белое пламя, как адски жгло ладони, немели губы и почему-то чесался нос. Кто-то кричал. А потом меня отшвырнуло к стене, и мир померк.
* * *
Спине было холодно, а ногам – очень и очень тепло. Стараясь не потревожить дребезжащую как стекло голову, я чуть приподняла веки, порадовалась отсутствию яркого света и открыла глаза полностью. А увидев над собой шестиглазую операционную лампу – слава богу, выключенную, – как-то быстро сообразила, где лежу, и слетела с этого клятого стола для вскрытий со скоростью пули.
Уже ни головная боль не волновала, ни ватные конечности.
Мысли сталкивались и спутывались в клубок из невнятного: «Да как же?.. Что?.. Почему?.. Я же не?..»
И нет, я не умерла, иначе откуда бы взялось это состояние дикого похмелья?
Разумеется, ноги меня не удержали. И даже не столько из-за слабости, сколько из-за того, что обуви на них не было – лишь черные в желтую полоску шерстяные носки, которые нещадно скользили по кафелю.
Пару секунд поизображав бегемота на льду, я все же плюхнулась на задницу и, кажется, всхлипнула, потому что со всех сторон ко мне вдруг потянулись люди и маги. Перед глазами все поплыло, так что лиц я уже не видела, только размытые силуэты, зато голоса слышала отчетливо и сразу же узнала глубокий низкий тон судмедэксперта-байкера.
– Куда ж так спешить, – пожурил он и, подхватив меня под мышки, легко усадил обратно на стол. Я нервно дернулась, за что удостоилась укоряющего цоканья. – Да ничего с тобой на этом столе не сделают, посиди минуту, очухайся.
Похоже, выглядела я не слишком воодушевленной, ибо добрый доктор хохотнул и потрепал меня по плечу с заветным «ну-ну».
– О, всплыла, Зеленка? – раздался веселый голос охотника Махова.
– Зеленка? – переспросил за моей спиной Ржевский.
– Так точно, – подтвердил еще один охотник, Антадзе, и следом я услышала мерзкое хихиканье Рогожина. Они что, всем отделом прибыли? – Зеленка, потому что…
– …Толку от меня, что от зеленки при огнестрельной ране, – закончила я, яростно моргая в надежде наконец прояснить зрение и увидеть эти наглые рожи.
– Ну почему же, – вклинился в разговор тот, кого я тут точно не ожидала услышать – Ковальчук собственной персоной. – Сегодня Софья Викторовна себя проявила… отличилась, так сказать, по полной.
Не знаю, кого шеф пытался обмануть, но от интонаций, с которыми он произнес слово «отличилась», щеки вдруг обдало жаром. А от снисходительных ноток в следующей фразе Рогожина захотелось сползти под стол и просидеть там до самой старости.
– Не ругай девочку, шеф, она ж целое проклятье уничтожила. Будет о чем внукам рассказать.
Ну не сволочь, а? Сам в последний раз тварь с изнанки уничтожал, когда еще пузо не наел, то есть в далекой-далекой юности.
Пелена с глаз наконец спала, и я узрела всех собравшихся. Шестерых охотников (и правда, почти весь отдел), одного пограничника (теперь понятно, как они так быстро явились, хорошо иметь ходячий телепорт под боком), Ковальчука (и даже не морщится и глаза не закатывает) и судмедэксперта (хоть одно дружелюбное лицо в толпе). Майор-не-поручик по-прежнему стоял за моей спиной, но оборачиваться я не стала, было как-то стыдно встречаться с ним взглядом.
Хотя что я такого сделала? Ну выжалась по дурости до отключки, ведь не просто же так. Зато его спасла от, может, и не смертельных, но весьма неприятных последствий.
И все же, все же… Стыдилась я, скорее, отношения ко мне окружающих.
Я уставилась на свои новообретенные полосатые носки – судя по размеру, прежде принадлежавшие доброму доктору – и стиснула руки на коленях.
– Ладно, умирающий лебедь, вставай, отвезу тебя домой, – внезапно со скорбным вздохом объявил шеф, и я испуганно вскинула голову.
Чего это он?
– Я сам отвезу, – излишне резко сообщил Ржевский, и я, окончательно растерявшись, все-таки обернулась.
– Правда?
– Ну раз уж мы с тобой теперь напарники, – хмыкнул майор и одарил шефа таким красноречивым взглядом, что лично у меня никаких сомнений не осталось: все ужимки магов старший следователь видит насквозь.
Да и как тут не увидеть, коли в напарники подсовывают кого-то вроде меня? Прям мастера интриг, куда деваться.
– Дело ваше, – пожал плечами Ковальчук. – Зеленцова, с утра на совещание, потом поступаешь в распоряжение майора. Истощение у тебя, конечно, сильное, но медицинского вмешательства не требует и работе не помешает. За пару дней восстановишься.
Ну это он загнул, пары дней мне явно не хватит, но спорить я не стала. Покорно кивнула и вновь уставилась на пчелиные носки, пока шеф и охотники, о чем-то тихо переговариваясь, покидали секционную.
– Хорошие у тебя коллеги, – фыркнул Ржевский.
– Фантастические, – подтвердила я.
– А я тебе тапочки приготовил, – вклинился судмедэксперт.
Я удивленно выпучила глаза, и он виновато улыбнулся:
– Обутки твои совсем размокли и развалились. Не в носках же по земле… Вот. – Мне протянули резиновые тапки размера эдак сорок шестого. Под стать носкам. – До машины дойти хватит.
– Я… спасибо… я верну… и… – От нежданной заботы абсолютно незнакомого человека в глазах защипало.
– Да прям, – отмахнулся здоровяк и будто бы даже смутился. – Уж этого добра у меня полно. – Затем помолчал немного, неловко переступил с ноги на ногу и вдруг затараторил: – Ладно, детки, у меня рабочий день уже два часа как закончился, дома семеро по лавкам, а я тут с вами торчу. Отчет завтра с утречка, звиняйте, не поминайте лихом, поскакал, охранник вас выпустит.
Провожая взглядом широкую спину, я силилась осмыслить услышанное. Два часа… и если рабочий день тут с девяти до трех, то… Глянув на настенные часы, я удивленно распахнула рот. Почти половина шестого!
Это ж сколько я провалялась? И если охотники прибыли почти сразу, то зачем задержались так надолго? Ни за что не поверю, будто они ждали моего пробуждения.
– Нам было чем заняться, – сказал Ржевский, словно прочитав мои мысли. – Маги твои какие-то замеры делали, я свидетельницу опросил, с экспертом побеседовал. Это только кажется, что все быстро.
– И что выяснили? – отрешенно спросила я. Такие провалы во времени кого угодно собьют с толку. – Проклятье как-то связано с нашим делом?
И вот тогда до меня дошло, что о «нашем деле» я не знаю ничего от слова «совсем». Ладно, покойнику считали память, это мы в курсе. Подробности вскрытия завтра в отчете. Но как его звали? Чем занимался? Враги и возможные мотивы? Родственники в пределах города? Серьезно, что я собралась расследовать? Уже целый день «напарник», и почти все время провела без сознания.
– Черт, я и о деле-то нифига не знаю, – вслух покаялась я.
– Успеется, – отмахнулся поручик. – Мне только в обед подтвердили личность. Дом убитому не принадлежал, никаких связей с хозяевами нет, документов на месте не нашли, так что пришлось повозиться. Утром будет как отчет эксперта, так и выписка по банковской карте, и начнем. Вольешься по ходу.
И чего он такой добренький? Ну не дурак же.
– Мне… – Я осеклась.
Понятия не имею, что хотела сказать. Мне искренне жаль? Мне не хватило храбрости послать шефа подальше? Мне не хватит сил, чтобы прикрыть тебе спину, так что покрепче держись за ствол? Кстати, а оружие у него есть? Что-то не замечала…
– Идем, – прервал мои терзания Ржевский. – Все важное завтра.
Действительно. Сегодня я уже ни на что не способна.
* * *
До машины поручик меня буквально тащил, ибо носков и тапочек оказалось мало, чтобы мои ноги соизволили нормально функционировать. Кстати, охранник при виде нас срочно схватился за телефон – никак ФСБ у него на быстром наборе, – но, нервно прижимая трубку к уху, двери все же открыл.
Меня молча выволокли на улицу, водрузили на переднее пассажирское и даже помогли пристегнуться. Пока Ржевский обходил черный седан – марку я не признала, – я опустила козырек, чтобы полюбоваться на свое отражение. Но крохотное зеркальце тут же заполонили нечесаные рыжие кудри, и я испуганно захлопнула этот ужас.
Лучше не представлять, как выгляжу, и так нервы ни к черту. Впрочем, образ взъерошенного одувана так и так возник в голове.
Ехали по какому-то незнакомому мне маршруту – наверное, в объезд вечерних пробок, – и первые минут пятнадцать после того, как я назвала адрес, молчали. А потом поручик вдруг резко вынул что-то из кармана и протянул мне, не отрывая взгляда от дороги. Я автоматически подставила ладонь, куда упал мой скромный гвоздик с зеленым блестящим камешком.
– Спасибо, – невольно улыбнулась я.
– Не за что.
– Майор, а…
– Ян.
– Что?
– Меня зовут Ян… напарница.
– А я Соня.
– Уж помню, – хмыкнул Ржевский. То есть, Ян.
– По поводу напарницы… – Я замялась, прокашлялась и продолжила: – Я честно постараюсь не мешать. Вы… ты же понимаешь, как у нас все, и…
– Ты не помешаешь, – оборвал он. – Даже поможешь.
– Да?
– Да. Слушай, давай начистоту. Я ненавижу игры, пусть этим политики страдают. Я следователь и, смею надеяться, хороший. И прекрасно понимаю, что мне особо нечего противопоставить магам. Обычно. Но в этот раз они сами себя перемудрили. Вручили мне козырь. Тебя.
– Меня?
Неприкрытое удивление в моем голосе его рассмешило.
– Да, тебя. Может, во всяких вуду-юду ты не сильна, зато знаешь матчасть. И видишь всякое, что мне недоступно. Я ж заметил. Лучшего консультанта не найти. Поможешь, и мы с тобой в легкую утрем нос этим твоим… коллегам. Тогда и посмотрим, от кого толку как от зеленки.
Меня что, пытаются защитить от своих же? Я даже слегка подвисла, а Ян понял мое молчание по-своему.
– Или тебе дали четкие инструкции мне мешать?
– Нет, что ты, – быстро выпалила я. – Шеф просто назначил меня представителем управления в этом деле. Никаких инструкций!
– Ну если ты не считаешь добросовестное расследование убийства предательством своего сообщества… – Он не закончил, давая мне время решить, а я всерьез задумалась.
А предательство ли это? Я ведь не нарушу никаких приказов. Да, выдаваемую майору информацию придется дозировать, но по мелочи-то я могу ему помогать? Те же сведения о проклятии оказались никакими не секретными – вон даже охотники при людях открыто об этом болтали. Надо просто освежить в памяти универские лекции, и все.
Я широко улыбнулась:
– Не считаю. Кое-кому…
«…утертый нос не повредит», – вот, что я собиралась сказать. Не успела.
Слова застряли в горле, когда на дороге перед нами внезапно вспыхнуло очень знакомое, а оттого еще более пугающее небесно-голубое кольцо портала, и как Ян ни жал на тормоз, машина все равно благополучно в него влетела.
Остановились мы уже по ту сторону. Прямиком на пустыре за новостройкой, в которой я жила. Экспресс-доставка.
Ян сидел, крепко вцепившись обеими руками в руль, и не мигая глядел перед собой.
– Что за?..
– Это… все хорошо. Я разберусь, – пробормотала я, неловко отстегивая ремень, хотя, если честно, слабо представляла, как буду разбираться.
Но когда я вывалилась из машины, водительская дверь тоже распахнулась, и на улицу уверенно выбрался Ян. Кажется, мое «я разберусь» его не впечатлило.
– Ну и кого винить за твое полумертвое состояние? Его?
Я на секунду зажмурилась и только потом обернулась на голос.
Плюс: в кои-то веки она винит кого-то помимо меня.
Минус: в таком виде я перед бабушкой еще не представала.
Глава 5
– Побудь здесь. Если там не опасно, я свистну.
– А если опасно?
– Заору.
(с) Терри Пратчетт
При общении с представителем старшего поколения Зеленцовых действуют почти те же правила, что и при встрече с лосем в дикой природе. Для начала, думаю, лучше в принципе не попадаться ему на пути. Но коли уж вас подвело везение или здравый смысл, то вариант только один: замереть, ни в коем случае не делать резких движений и не пытаться убежать – бесполезно.
Бабуля, конечно, не сохатый, следом не кинется, но пульнуть чего-нибудь вдогонку может. Или найдет позже, и тогда уж точно мало не покажется…
А главное – не ведитесь на эту невинную внешность: милейший пучок седых волос, круглые очочки и чуть приподнятые в вечной улыбке уголки губ. Бабуля очень тщательно подбирала свой нынешний образ, разрываясь между двумя вариантами, и с тем же успехом могла остановиться на черном парике, развевающемся плаще и кроваво-алой помаде, что, по-моему, было бы гораздо честнее по отношению к окружающим.
И нет, я не преувеличиваю, не драматизирую и не демонизирую дражайшую родственницу. Я ее, вообще-то, люблю едва ли не сильнее, чем родителей, боюсь почти так же, как призраков, и безмерно уважаю, а потому я объективна, как никто.
Итак, картина маслом: я – в перепачканной мятой одежде, пчелиных вязаных носках и резиновых тапочках и с прической а-ля «одуванчик полевой»; бабуля – с неизменной улыбкой и в белоснежном брючном костюме посреди грязного пустыря, и поручик Ржевский, задумчиво сдвинувший брови и застывший в несколько нелепой позе, с одной ногой на улице, а другой – в машине, потому что кое-кто (не будем показывать пальцем) обездвижил его заклинанием.
Смеркалось.
– Я слушаю, – все тем же «ласковым» тоном произнесла бабушка, пока я боролась с желанием запрыгнуть обратно в салон автомобиля и запереть дверь.
– Ба-а-а… зачем ты его так?..
– А ты хочешь, чтобы он стал свидетелем нашей беседы? – деловито уточнила она.
– Нет. Нет, просто…
– Ну и чудненько. Мальчик милый, но пустой, а я слишком устала, чтобы следить за каждым своим словом.
– Как порталами направо и налево светить, так не устала, – буркнула я.
– Что-что?
Казалось бы, шесть букв, а у меня аж внутренности свело, но, раз уж начала, отступать нельзя – сожрут с потрохами.
– Портал, говорю, почему не скрыла?
– Как это, не скрыла? – нахмурилась бабуля и сделала несколько затейливых пасов руками. – Все скрыла, что ж я, совсем уже что ли…
– Не знаю. – Я наконец отлепилась от машины и обхватила себя за плечи, не решаясь подойти ближе. – Майор его видел, пытался затормозить. И остальные на проспекте тоже, я слышала визг шин и крики. Может, и авария была, но мы уже сюда вылетели.
Бабуля вперила в меня суровый взгляд, явно пытаясь определить, а не вру ли я в надежде увильнуть от разговора. Но то ли я сегодня оказалась какой-то нечитаемой, то ли она не поверила собственным глазам, потому что после напряженной минутной паузы из строгого черного клатча на свет появился белый телефон, и бабушка не по годам проворно заскользила пальцами по сенсорному экрану.
– Ало, Володя? Да… да, здесь. Точно? Хм… Жертвы? Ну и славно. Нет, не нужно. Конечно. Разберемся.
Из этой краткой беседы я сделала два вывода: во-первых, любимый дядюшка тоже в городе, и во-вторых, авария таки случилась, потому что бабушка нахмурилась еще сильнее и даже мимолетно прикусила губу – жест крайне редкий и в полной мере демонстрирующий ее растрепанные чувства.
Что же творится в этом безумном, безумном мире?
Что-то для себя решив, бабуля кивнула:
– Ладно, идем. Обсудим все в квартире. – И развернувшись, поплыла к моей высотке, будто и не касаясь ступнями грязной неровной земли.
И это на каблуках. Я даже в тапочках буду тут запинаться через шаг.
Для справки: моей бабушке семьдесят четыре года, выглядит она на двадцать лет моложе, а соображает порезвее современных подростков.
Вот только сейчас упустила одну весьма значительную деталь.
– А как же майор? – Я растерянно уставилась на живое изваяние по другую сторону машины.
Бабуля оглянулась через плечо:
– Подправят память и отвезут домой.
– Нет!
Не знаю, какой бес в меня вселился, но подобное обращение с человеком, пять минут назад предложившим мне шанс поквитаться с обидчиками, показалось верхом несправедливости.
Коррекция памяти на самом деле не так страшна. В глубинные слои никто вмешиваться не станет, это все же уголовщина, а чуть изменить события последнего получаса… на Ржевском это никак не скажется. Уверена, всех остальных свидетелей явления портала ждет примерно то же самое, только в меньших масштабах.
И все-таки… мерзко вот так предавать того, кто единственный за долгое время отнесся к тебе по-человечески. Играть с его воспоминаниями. И да, я не желала, чтобы он забыл наш разговор в машине. Ян был открыт и откровенен, и я хотела по возможности ответить тем же.
– Что? – Бабушка медленно развернулась.
– Нет, – повторила я, правда уже не так громко и отважно. Еще чуть-чуть, и начну блеять. – Разбуди его. Скажу, что ты использовала артефакт. Он все равно ничего в этом не понимает и выпытывать или болтать не станет.
– Даже так, – задумчиво протянула бабуля и скрестила руки на груди. – Что ж, дело царское. Прошу…
Когда я вновь посмотрела на Яна, он уже стоял обеими ногами на улице и хмуро озирался. Зацепился взглядом за меня, потом заметил в отдалении бабулю и удивленно приподнял бровь.
– Магия не так всемогуща, как вам годами внушали авторы сказок, – процитировал он первую строчку из обращения высших к простым смертным десятилетней давности.
Тушé.
Я криво улыбнулась:
– Бабушка в гости приехала, очень торопилась меня увидеть.
Бровь Яна поползла еще выше.
– Бабушка?
А вот это правильный ход. Заслышав удивление в его голосе и оценив неверящий взгляд, бабуля довольно приосанилась и даже не стала вмешиваться в наш разговор.
Ну, по крайней мере сразу.
– Ага. У нее артефакт есть и… в общем, ты сейчас возле моего дома. – Я развела руками.
– Что ж, значит, миссия выполнена, – усмехнулся Ян.
– Да. Спасибо.
– Пожалуйста. Мы же?..
– В Брагино, да.
– А Ленинградский?..
– Вот там. – Я указала в сторону нужного проспекта, испытывая легкую нервозность.
Несмотря на мои заверения, что майор ничего выпытывать не станет… кто его знает? Уж точно не я после одного дня знакомства.
– Не желаете ли выпить чаю, молодой человек? – все-таки не удержалась бабуля и так… красноречиво на меня зыркнула.
– Простите, – пробормотала я. – Бабушка, старший следователь Ржевский. Ян, а это моя бабушка, Вероника Михайловна.
Бабуля величественно кивнула, Ян улыбнулся и совершенно спокойно произнес:
– Очень приятно.
А я глубоко задумалась.
Бабуля пугала всех – от родных детей до оппонентов на каком-нибудь сборище магов, и неспроста. Так действовала огромная мощь, сокрытая в хрупком теле. Действовала не сама по себе, конечно, а по наущению хозяйки, так что, можно сказать, Вероника Михайловна Зеленцова намеренно вызывала в окружающих священный трепет. Дед рассказывал, мол, в юности она была очень милой и нежной барышней, но, когда настал час пробивать себе дорогу в магической среде, быстро наловчилась пользоваться внутренней силой и вскоре так привыкла к этому образу, что не смогла отделаться от него даже в семейной жизни.
Мы, близкие и любимые, понимали, что трясущиеся при разговоре с бабушкой поджилки отнюдь не означают скорой расправы, такова уж природа ее магии. Мы научились бороться со своим страхом и местами даже давать отпор. Но посторонний, не осведомленный, а тем более не одаренный… просто человек еще никогда вот так равнодушно не отвечал на бабулин кивок «очень приятно». Разве что «оч-ч-ч-чень п-п-прият-тно, гд-де здесь т-туалет?».
В общем, поручик в который раз меня поразил. А вот бабушку, кажется, нисколько. Она только хитро ухмыльнулась и еще раз кивнула – на сей раз мне. Одобрительно.
– За предложение спасибо, – продолжил Ян, – но мне нужно ехать, а Соне – отдохнуть. Рад, что есть кому о ней позаботиться.
И вот так нагло меня подставив, он попрощался, забрался в машину и медленно покатил через неровный пустырь к дороге.
– Милый мальчик, – повторила бабуля, пока мы провожали седан взглядами. – И хорошо, что пустой. С такой натурой да при силе… мы б у него по струнке вышагивали.
– Какой натурой? – не поняла я.
Она неопределенно передернула плечами:
– Такой. – И вновь поплыла к дому, даже не сомневаясь, что я двинусь следом. – Идем уже. Чую, разговор будет долгим и насыщенным.
* * *
Вероника Михайловна покинула мою квартиру за полночь, выжав из меня все подробности не то что сегодняшнего дня – всего последнего месяца! Особой памятью я никогда не отличалась, так что местами путалась и по десять раз меняла показания, а кое-какие вечера и вовсе не смогла внятно описать. Кажется, опираясь на эту частичную амнезию, бабушка заподозрила меня в злоупотреблении алкоголем.
Кто ж знал, что нужно каждый свой шаг посекундно фиксировать…
А главное – зачем?
Она мельком упомянула какую-то прапрабабку – феноменальную провидицу, от которой всем Зеленцовым (ну, всем, кроме меня, очевидно) перепала капля дара. Сама бабуля лишь вышла замуж за Зеленцова, так что ничего не почувствовала, но остальные всполошились. Клан уверен – назревает нечто серьезное. Здесь, в Ярославле. И я в эпицентре. И так как ничего не происходит с бухты-барахты, значит, я уже должна была заметить неладное. Какие-то знаки, странности, намеки… По их мнению, такое всегда бросается в глаза.
Вот только я, в очередной раз подтвердив свою ущербность и бесполезность, ни черта не заметила. Моя способность вляпываться на ровном месте не считается, ибо это врожденное.
Конечно, вслух я такого говорить не стала и старательно описала бабуле свои однообразно неудачные будни и выходные в надежде, что хоть она выловит из этого потока сознания какую-нибудь донельзя важную информацию.
Бабуля внимала и выпытывала, выпытывала и внимала, и хотя я далеко не спец в чтении лиц – особенно этого конкретного лица, – вряд ли она услышала что-то мало-мальски интересное. Вчерашнее убийство ее поначалу зацепило, но так как в «открытое расследование» я влипла по чистой случайности, в итоге это сочли досадным совпадением.
Наверное.
А может, завтра бабуля, словно заядлый Пинкертон, пойдет по следу.
Самое обидное, что, даже узнав о моем магическом истощении, жестокая женщина не сжалилась и не отпустила меня отдыхать, а продолжила допрос с двойным усердием.
В общем, спроваживала я ее с внутренними фанфарами. А еще к тому времени так устала, что даже не подумала задавать собственные вопросы: кто из семьи еще в городе, какие у них планы, чем это грозит мне… Вряд ли бабуля бы вот так сходу ответила, а бороться одновременно с напором ее магической мощи и собственной слабостью я уже не могла.
Мне едва хватило сил удивиться ее последнему высказыванию.
– Передай Дашке, что от меня может не прятаться. А вот у Лондона к ней большие претензии.
За сим бабушка наконец-то – наконец-то! – благополучно удалилась, а я добрела до спальни и рухнула на кровать, кажется, вырубившись еще в полете.
* * *
Одна из подлостей жизни: ложишься спать вымотанная в твердой уверенности, что продрыхнешь минимум сутки, а просыпаешься посреди ночи все с той же усталостью, но сна ни в одном глазу.
Посмотрев на часы, бессердечно демонстрировавшие двадцать минут четвертого, я вновь зажмурилась и попыталась заставить себя отключиться. Тщетно.
Впустую убив еще полчаса, я наконец соскреблась с кровати и отправилась в путешествие по квартире: зал – включить компьютер и музыку, кухня – поставить вариться кофе, туалет и ванная – думаю, тут подробности излишни. И только уже закутываясь в полотенце после душа, я осознала, что не так.
Дашка не пришла ночевать.
Пугаться и нервничать я не спешила. Во-первых, зараза уверяла меня, что никуда не собирается, но свалила – значит, скорее всего, действительно банально пряталась от бабули, как та и предположила. Во-вторых, Дашка хоть и с прибабахом, но особа очень даже самостоятельная. Не дождавшись, когда предводительница клана отчалит, она наверняка сняла где-нибудь номер или, простите, мужика. Не то чтобы сестрица часто этим грешит, но при необходимости обеспечить себе место для ночлега сумеет. Ну и в-третьих, что самое главное… она обещала разузнать, кто еще из родни прибыл в Ярославль. Вполне вероятно, эта самая родня взяла ее в плен, то есть пригласила в гости.
Так что, как видите, причин для беспокойства нет. А вот чтобы воспользоваться поисковиком – очень даже. Должна же я узнать, что такого натворила Дашка в Лондоне.
Долго искать не пришлось. Магсеть просто кишела статьями, постами и видеозаписями об одном грандиозном в своей нелепости событии, да и в обычный человеческий интернет кое-что просочилось. Еще бы – весьма сложно скрыть от общественности внезапное превращение в жаб целое семейство британских аристократов и их приближенных. И нет, напрямую сестрица нигде не упоминалась, но догадаться несложно. Фамилию ее жениха – видимо, теперь уже бывшего – я помнила. Да и за проступки Дашка всегда наказывала с… фантазией и размахом. Похоже, проштрафился этот граф знатно. Не удивлюсь, если расколдовывать его пришлось поцелуем и наверняка непростым… Про остальных не в курсе, сложно судить, не зная контекста и степени вины каждого.
Так или иначе, день задался. Хихикая, я налила себе кофе и уже приготовилась провести ленивое утро на диване с книжкой, когда неожиданно ожил телефон. Причем номер на экране высветился незнакомый, и я напряглась. Хорошее настроение сдуло подчистую.
– Да? – ответила настороженно.
– Если честно, не ожидал, что не спишь, – отозвалась трубка голосом поручика Ржевского. – Готова поработать?
– О… конечно, – отмерла я после небольшой паузы.
Интересно, у них все следователи приступают к трудовым подвигам в такую рань?
– Я б не беспокоил, но ситуация особая. Тебе знаком магазинчик «До рассвета»?
– Да.
Я нахмурилась, уже примерно представляя, зачем он позвонил. Упомянутую лавку магических зелий и редкостей от других подобных местечек, коих в нашем городе немало, отличает два ключевых момента.
Начать с того, что если остальные торгаши не брезгуют наживаться на людях-зеваках, продавая им безобидные безделушки под видом таинственных артефактов и такие же бесполезные травяные настойки, то в «До рассвета» порядок совсем иной. Без сопровождения мага простой человек не то что туда войти не сможет – даже дверь не отыщет. Да и с сопровождением ему будет крайне сложно что-нибудь приобрести.
Ну а второй момент: лавка действительно открывается, едва солнце укатывает за горизонт, и работает исключительно до рассвета. С первыми лучами – хоть застучись, никто не ответит. Представляю, что за мысли лезут в голову людей, впервые об этом услыхавших, но нет, хозяин магазина не вампир, их вообще не существует.
В отличие от других, не менее интересных… существ.
– Убитый часто туда наведывался? – догадалась я.
– Часто – не часто, но за пару дней до смерти потратил там без малого сорок тысяч.
Я невольно присвистнула.
Нет, в таких лавчонках есть товары и подороже, вот только все они… специфические. Кем же был наш труп при жизни? Впрочем, может, он набрал много-много мелочевки, кто знает.
Я посмотрела на часы – большая стрелка уже перевалила за пятерку. Сентябрь, светает сейчас где-то в половине седьмого, значит, времени в обрез. Одно хорошо – магазин расположен в моем районе, и пока Ян катится до Брагино, я успею высушить волосы и одеться.
– Буду готова через двадцать минут, – сказала я, уже доставая с полки фен.
– Сразу и выходи, – усмехнулся Ян, – подъеду через пять.
То есть, он притащился на другой конец города, даже не зная, найдет ли мага, чтобы попасть в лавку?
– А если б я не взяла трубку? Если б спала? – ехидно уточнила я.
– Бросал бы камешки в окошко и пел серенады, – совершенно серьезным тоном ответил Ян.
– А если б…
– Собирайся, – наглым образом оборвали полет моей фантазии. – Я готов ждать не больше пятнадцати минут.
– Без меня магазин все равно не найдешь, – буркнула я и нажала отбой.
Но, несмотря на легкую обиду, на лице сама собой расцвела улыбка.
Плюс: я наконец-то в деле!
Минус: днем наверняка буду клевать носом.
гла– Да.
Я нахмурилась, уже примерно представляя, зачем он позвонил. Упомянутую лавку магических зелий и редкостей от других подобных местечек, коих в нашем городе немало, отличает два ключевых момента.
Начать с того, что если остальные торгаши не брезгуют наживаться на людях-зеваках, продавая им безобидные безделушки под видом таинственных артефактов и такие же бесполезные травяные настойки, то в «До рассвета» порядок совсем иной. Без сопровождения мага простой человек не то что туда войти не сможет – даже дверь не отыщет. Да и с сопровождением ему будет крайне сложно что-нибудь приобрести.
Ну а второй момент: лавка действительно открывается, едва солнце укатывает за горизонт, и работает исключительно до рассвета. С первыми лучами – хоть застучись, никто не ответит. Представляю, что за мысли лезут в голову людей, впервые об этом услыхавших, но нет, хозяин магазина не вампир, их вообще не существует.
В отличие от других, не менее интересных… существ.
– Убитый часто туда наведывался? – догадалась я.
– Часто – не часто, но за пару дней до смерти потратил там без малого сорок тысяч.
Я невольно присвистнула.
Нет, в таких лавчонках есть товары и подороже, вот только все они… специфические. Кем же был наш труп при жизни? Впрочем, может, он набрал много-много мелочевки, кто знает.
Я посмотрела на часы – большая стрелка уже перевалила за пятерку. Сентябрь, светает сейчас где-то в половине седьмого, значит, времени в обрез. Одно хорошо – магазин расположен в моем районе, и пока Ян катится до Брагино, я успею высушить волосы и одеться.
– Буду готова через двадцать минут, – сказала я, уже доставая с полки фен.
– Сразу и выходи, – усмехнулся Ян, – подъеду через пять.
То есть, он притащился на другой конец города, даже не зная, найдет ли мага, чтобы попасть в лавку?
