Текст книги "Незримое (СИ)"

Автор книги: Кристина Леола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Ни планов, ни идей, ни каких либо связных мыслей по поводу узнанного в голове не водилось. Обрывки информации дрейфовали по моему сознанию, будто обломки пиратского корабля по океанским просторам, и я сильно сомневалась, что без помощи чудесного вмешательства свыше из них можно будет соорудить хотя бы паршивый плот.

Но, так как чудеса в моей жизни если и случались, то исключительно со знаком минус, я решила воспользоваться кое-чем более приземленным – технологиями.

Точнее, телефоном.

Вариантов для звонка было три.

Во-первых, конечно, бабушка. Ну или папа, тут уже без разницы. За последние дни они оба успели доказать – без особой на то нужды – что обладают огромной силой и властью даже в городе, где их все ненавидят. И думается мне, что при желании эта парочка могла бы легко разобраться даже со столь запутанным делом. И вероятно, желание в них можно пробудить – ведь тут замешана вся такая беспомощная и непутевая я.

Но тогда не видать мне свободы как своих ушей. Мой звонок явно воспримут как капитуляцию, а просьбу о помощи используют как лишнее доказательство моей никчемности и, соответственно, повод утрамбовать меня обратно под семейное крыло.

Нет уж, увольте. Не настолько я еще отчаялась.

Второй вариант – Ковальчук. Я ведь уже размышляла о том, чтобы все ему рассказать и попытаться добиться ответной откровенности. Мол, у каждого из нас есть кусочки пазла, и только вместе мы сможем собрать цельную картинку. Вот только не факт, что мне поверят. А если и поверят, но с огромной вероятностью просто выудят из меня все важные сведения, а взамен ничего не дадут, оставив на периферии расследования.

Можете считать меня самоуверенной идиоткой, но я знала, что в силах принести пользу, и прямо-таки чувствовала, что мое участие в деле необходимо. Да и, что уж греха таить, просто напросто не хотела отсиживаться в стороне. Это мою жизнь перевернули с ног на голову, привнеся в нее задорный элемент неожиданности. Так неужели ж я позволю кому-то другому со всем разбираться?

В общем, Ковальчук тоже оказался крайним вариантом, потому что за год проявил немало шовинистских замашек в целом и предвзятости ко мне в частности.

Ну и наконец… майор-не-поручик Ржевский.

Ладно, уже же понятно, что ему мне хотелось позвонить сильнее всего. Потому что он мне нравился, да… даже больше, чем просто нравился. Потому что он открытый, сильный, честный и справедливый. Потому что, как ни странно, мы действительно успели стать напарниками. И потому что он единственный каким-то непостижимым образом слышал и понимал все, что я говорю.

Оказывается, как мало мне нужно… быть услышанной. Даже грустно.

Но у этой кандидатуры тоже имелись свои минусы. К примеру, я по-прежнему дико стеснялась открывать ему всю правду о своей профессии. А еще благодаря мне Ян и так уже вляпался достаточно глубоко, и этим звонком я могла утянуть его на самое дно и серьезно подставить.

Ну и последнее – он мог и сам позвонить, однако почему-то молчал, что не то чтобы было так уж обидно, просто… нервировало.

В общем, куда ни кинь, всюду клин.

И все-таки нетрудно догадаться, чей номер я в итоге набрала. Потому что логика в таких делах бессильна.

Ян ответил после первого же гудка, словно ждал звонка и держал мобильник наготове.

– Я уж думал, родственники сослали тебя куда-нибудь в Тимбукту.

На лице помимо воли расплылась улыбка.

– Пытаются сослать в Питер, но я активно сопротивляюсь.

– Зря. Погодка там, конечно, так себе, но места красивые.

Я огляделась. Находилась я, скажем так, не в самой живописной части города, однако…

– Мне и тут нравится.

– И это правильно. – Поручик на мгновение умолк, в эфире раздалось странное шуршание, ворчание и, кажется, мат, а потом: – Где тебя подобрать?

– Что?

– Разве ты не за этим звонишь? Думал, мы продолжаем. Я как раз собрался выезжать, есть одна зацепка. Так где ты сейчас?

Зацепка – это хорошо. Оставалось надеяться, что она более внятная, чем моя.

– На перепутье, – вздохнула я. – Решаю, в какую сторону идти – к площади Боевой Славы или все-таки на вокзал…

– Тяжелый выбор, – хмыкнул Ян. – Топай к площади, подъеду через пятнадцать минут, если нигде не встану.

И только когда он отключился, а я послушно направилась дальше по Угличской, в голове что-то щелкнуло: на чем он едет, если машина вчера превратилась в груду металлолома?

* * *

– Папа? – неверяще переспросила я, когда мы тронулись.

Причем от ответа на мучивший меня вопрос я так обалдела, что даже не уточнила, куда мы, собственно, направляемся.

– Да, – скривился Ян.

– Мой папа?

– Ну не мой же.

– И с какой стати ему давать тебе машину?

Да не просто машину, а новенькую, блестящую и явно дорогую. На логотип я как-то посмотреть не удосужилась, но…

– Во-первых, не мне, а Следственному отделу, – недовольно и несколько смущенно пробурчал Ян. – Предыдущая тоже, по сути, принадлежала городу. Во-вторых, твой папа мне ее только передал, а вообще это вроде как от вашего Надзорного комитета. Компенсация ущерба, нанесенного потусторонними тварями.

Он вновь скривился и с досадой ударил по рулю.

– Слушай, я не просил, ясно? Уже думал, как перед начальством буду оправдываться за смятую в гармошку колымагу – тем более что смяло ее не во время дела, а в моем якобы отпуске. Как только выйду на работу, сдам этот космический корабль вместе со всеми бумажками от комитета, а себе попрошу что-нибудь попроще…

– Чего ты завелся-то? – не поняла я.

– Ну выглядит так… – Ян замялся. – Так, будто я с тобой возился, а потом взял у твоей семьи и… Твой отец так и сказал, мол, спасибо, что присмотрел. Ты ведь не думаешь, что?..

– И в мыслях не было, – быстро перебила я, делая в уме пометку «убить родителя». – Даже если б он отдал ее лично тебе, а не твоему отделу. Ты заслужил.

– Ох, заткнись.

Впрочем, несмотря на сварливый тон, после моего ответа ему явно полегчало, так что я рискнула сменить тему:

– Куда едем, и что за зацепка?

– Едем в гости к Ольге Метельке. – Я уже открыла рот, чтобы высказать все, что думаю об этой затее, но Ян продолжил: – Оказывается, она может много чего интересного рассказать.

Я прищурилась:

– Откуда дровишки?

– Не у одной тебя есть связи, – фыркнул он.

Все оказалось просто и сложно одновременно. Пока я выслушивала нотации родни, бравый поручик без дела не сидел и попытался выяснить как можно больше о прошлом Беляка. Ведь началось все – по крайней мере, для нас – именно с его смерти, а значит, в ней и кроется часть разгадок.

Ивановские полицейские никакой новой информации предоставить не смогли, а среди местных связей самая явная и свежая была нам известна – Ольга Метелька. После вмешательства высшего из Надзорного комитета ее подлечили и отпустили, так что Ян попытался сунуться к ней по последнему известному адресу проживания.

Там его встретила парочка недружелюбных ведьм, сначала попытавшихся поручика проклясть (полагаю, не по-настоящему, а всякими нехорошими словами), а потом сообщивших, что после пережитого стресса и смерти любимого Ольга временно перебралась к матери.

Мать, от которой Метелька и переняла тягу к ведьмовству, как дама продвинутая и умелая нигде не значилась, не привлекалась и не светилась, так что искать ее пришлось как раз с помощью тех самых связей, что Ян упомянул чуть раньше.

В итоге он разжился исключительно номером мобильника, мило побеседовал с «приятной женщиной средних лет», вкратце обрисовал ей ситуацию – разумеется, с выгодной нам стороны – и в итоге договорился о встрече.

Наталья, как попросила называть себя Метелька-старшая, обещала вкусный чай, полное сотрудничество дочери и ответы на многие интересующие нас вопросы.

– Нас? – уточнила я. – Или тебя? Что-то мне подсказывает, что меня там точно не ждут.

Ян поджал губы:

– Я сказал, что буду не один. Никто не возражал.

– Ольга не обрадуется…

– Как я понял, у матери на нее достаточно влияния.

Что ж, наверняка так и есть. Потомственные ведьмы, они такие. Дар ведь в данном случае не передается по наследству, а вот своеобразная мораль и некие сомнительные ценности вдалбливаются с детства. В результате чего дочь, как правило, вырастает с определенной долей ненависти к матери, но и авторитет оной остается непререкаемым до конца жизни.

Знаете, как у Стругацких: «…потому что волчица говорит своим волчатам: “Кусайте как я”, и этого достаточно, и зайчиха учит зайчат: “Удирайте как я”, и этого тоже достаточно, но человек-то учит детеныша: “Думай как я”, а это уже преступление…»

Ведьмы в этом плане самые страшные преступницы, ибо учат они дочерей и думать, и действовать, и чувствовать, как сами когда-то научились. Выжигают в них что-то важное и человечное, а потом пристально следят, чтобы оно вдруг снова не дало ростки. Говорят, доброй ведьме не выжить. Задурит ей изнанка голову, оставит и без плоти, и без разума. Так что это вроде как даже защита, но… почему не позволить сделать собственный выбор?

Хотя, если судить по моему семейству – маги не лучше в плане воспитания потомства. Наверное, мне повезло уродиться вот такой… бесперспективной.

Вновь вспомнился вчерашний разговор с бабушкой, и настроение мигом опустилось в минусовую плоскость. Ян тоже думал о чем-то не шибко радостном, хмурился и до скрипа стискивал руль.

Если мы явимся на разговор с такими суровыми минами, наверное, даже ведьмы испугаются.

* * *

Наталья Метелька выглядела молодо.

Очень молодо для такой взрослой дочери. Столкнись я с ней на улице – не дала бы больше тридцати. Но теперь, зная, с кем имею дело, я приглядывалась, принюхивалась и выискивала мельчайшие детали, которые помогли бы составить достоверный портрет.

Потому что этому глянцевому лицу я не верила ни на грош.

Пахло от Метельки-старшей сеном и мокрым деревом. Не то чтобы я не любила эти запахи, но в моей личной обонятельной палитре они были символом недружелюбного настроя. Так что, как я и подозревала, мне не обрадовались.

Вот только немного не та ведьма, от которой я эту реакцию ждала. Матери-то я когда успела насолить?

– Проходите, – почти искренне улыбнулась хозяйка, заправляя за ухо волнистую прядь светлых волос.

А я вдруг вспомнила, кого она мне напоминает. Актрису из «Сокровища нации», – все время забываю, как ее зовут, – вот прям один в один, даже, наверное, красивее. Ольга, привлекавшая внимание накладной (как выяснилось) косой и ладной фигуркой, не унаследовала и десятой доли материнского очарования.

А я на фоне этой парочки вообще буду смотреться деревенским заморышем, хоть и вняла совету сестры и накрасилась. Толку-то…

Покосившись на Яна, я заметила на его лице такую же «почти искреннюю» улыбку, как у Метельки-старшей, и чуть расслабилась. Ему тоже было неуютно, а значит, магическое обоняние не подвело, и моя настороженность вызвана отнюдь не банальной бабской ревностью. Ну, по крайней мере, не только ею.

– Думаю, на кухне будет вполне удобно, – вещала хозяйка, провожая нас в светлую, вылизанную до блеска кухню, будто сошедшую со страниц модного каталога мебели. – Ольга присоединится к нам через минуту. Чаю?

Прежде чем ответить, Ян посмотрел на меня, и я уверенно кивнула:

– Да, пожалуй.

Но при этом одарила ведьму предостерегающим взглядом.

Понятия не имею, заморочилась ли она раскапыванием моей подноготной и выяснила ли уровень силы, но пусть лучше даже не пытается что-то подсыпать магу… или его спутнику.

Ведьма едва заметно дернула уголками губ, сдерживая не то гримасу, не то улыбку, и водрузила на стол коробку с чайными пакетиками – каждый в отдельной нетронутой упаковке.

Да, намек понят.

– Я, наверное, начну, чтобы не тратить ни свое, ни ваше время, пока Ольга приводит себя в порядок. – Наталья разлила воду по чашкам и устроилась во главе стола, так что я оказалась по левую ее руку, а Ян – по правую. – К тому же эта часть истории для нее крайне болезненна, так что лучше пусть не вспоминает лишний раз.

Верилось с трудом, но мы с поручиком синхронно кивнули.

– Я сама узнала обо всем буквально на днях, а то бы непременно попыталась что-нибудь предпринять, но, увы… Они познакомились в сети. Думаю, этот негодяй специально искал сильную, но наивную глупенькую девочку, чтобы задурить ей голову и использовать в своих целях, вот и наткнулся на мою Оленьку.

– Негодяй?.. – уточнила я, и ведьма тут же полоснула по мне острым как бритва взглядом.

– Беляк. Антон Беляк. Проходимец-ц-ц… Хм, простите. Так вот, ему нужна была ведьма. Точнее даже не ему, а им. Там же целая секта идиотов, возомнивших, будто они лучше знают, что нужно нашему миру.

– Маги? – На сей раз вопрос задал Ян.

– Да, маги. Разной направленности и одаренности, но все без исключения свято верующие в благое дело.

– И впрямь попахивает сектой…

– Я не скажу вам, кто их возглавляет и наставляет… – Наталья отхлебнула чаю и уставилась на нас поверх ободка кружки, так что пришлось последовать ее примеру, иначе обид не оберешься. – Просто сама не знаю. Наверняка его цель отличается от их, и он точно так же использует глупый молодняк, как этот подлец использовал мою девочку, но это уже другая история, и не мне с ней разбираться. И даже не расскажу, чем он забил головы этих идиотов – у них спрашивайте. Но точно скажу, что их много. И что разрывы материи – их рук дело.

Я в общем-то не сильно удивилась, но для приличия округлила глаза.

– Да-да, кому-то понадобилось напустить в наш мир тварей с изнанки. Именно на это подбивал тот негодяй мою девочку, но она вовремя опомнилась, иначе бы…

– Неправда, – донесся от двери хриплый голос, и я обернулась.

Не знаю, как уж там Ольга приводила себя в порядок, но выглядела она сейчас заплаканной девочкой-подростком – в шортах, майке и с двумя тонкими косичками. Хотя, возможно, образ намеренный и рассчитанный на Яна.

– Она что здесь делает? – продолжила Ольга, так и стоя в проеме.

– Она ведет это дело наравне со мной, – отрезал Ян.

– А я слышала, что вы оба уже не у дел, – как бы между прочим сообщила Наталья.

– Вас дезинформировали.

– Ну…

– При ней говорить не буду. – Ольга надула губы и скрестила руки на груди, все больше напоминая подростка.

Взгляд ее матери стал таким… До этого я называла его острым? Теперь это был луч бластера, рассекающий все на своем пути.

– Немедленно прошла, села и все рассказала.

Не думала, что Ольга так быстро сдастся. Ожидала еще как минимум одну капризную сценку, но она опустила глаза в пол и понуро прошла на свободное место.

– Рассказывай, – подтолкнула Наталья. – Ты же так громко тут заявила, что я говорю неправду. Вот и поправь мать, а то такой конфуз.

– Я не опомнилась, – пробурчала Ольга, не поднимая головы. – Это Антон передумал.

– Решил покинуть секту? – недоверчиво спросил Ян.

– Там не секта, там… единомышленники. Но не в том суть. Он, когда меня вербовал и сюда ехал, не знал всего. Не знал, что будут разрывы и… жертвы.

– Жертвы?.. – эхом повторила я.

– В Подмосковье трое ребятишек пострадали, – совсем тихо, почти шепотом произнесла Ольга. – И у нас тут семья из пяти человек, и… еще другие. Хоть и не умер никто, но… сами понимаете. Столичные надзорники все подчистили и замяли, как и всегда, когда дело изнанки касается, но кое-что просочилось. Кто-то видел, кто-то слышал, кто-то рассказал. Остальным плевать, а Антон – он не такой.

Она наконец посмотрела на нас, и я вдруг поняла, что матери не удалось выжечь ее до основания. Эта конкретная ведьма умела любить.

– Был… был не такой. Он сказал, что все это неправильно, что сам положит всему конец. А мне велел не вмешиваться…

– Он все-таки призвал Карателей, – констатировала я.

– Да. Я говорила! Я предупреждала… А он сначала пропал на неделю, а потом попросил отвести туда, где алмиану продают. Ну мы и пошли к Чудику. Только я просила без меня ничего не делать. Да и вообще… он же замешан был изначально, а у Карателей своя мораль.

Итак, наша жертва все-таки почти самоубийца. Ну, по крайней мере, пометка «несчастный случай» на его деле теперь вполне справедлива.

– Он позвонил в среду утром, перед рассветом, – продолжила Ольга, ковыряя край стола указательным пальцем, за что и получила от матери по рукам. – Сказал, что не справился. Что следующей ночью умрет, потому что яд принят, а Каратели не явились… Они признали его виновным и не пришли, понимаете?

На кухне повисло тягостное молчание. Только настенные часы отбивали ритм, да равнодушная Наталья постукивала по чашке ложечкой.

– Ты говорила об этом, когда тебя задержали? – нарушил тишину Ян.

– Еще чего, – фыркнула Ольга. – Я точно знаю, что среди тамошних тоже кто-то замешан, а жить пока хочется.

– А нам, значит, доверяешь? – усомнилась я.

Она пожала плечами и кивнула на Яна:

– Он человек, а ты… к тебе почему-то побежал Антон перед смертью.

Об этом я уже слышала, но теперь наконец дождалась подробностей.

– Он же попрощаться позвонил. Извиниться, что втянул. И встретиться отказался, мол, мне будет слишком тяжело, а ему еще надо успеть сделать нечто важное. Вроде как Каратели не помогли, так он и сам не промах. Ну я и решила посмотреть, на что он потратит последний день своей жизни. А он… в кафешку… с какой-то… еще и подарки ей…

Ольгу таки прорвало, и следующие пять минут мы одеревенело сидели на стульях, слушая невнятные бормотания сквозь поток слез. Наталья утешать дочь не спешила и даже не смотрела в ее сторону. Ян то краснел, то бледнел, но тоже не дергался. А я… ну, я и близких-то не умею успокаивать, а тут…

В итоге я все же потянулась через стол и легонько потрепала Ольгу по плечу. Это так ее ошарашило, что слезы вмиг высохли.

– Он стер мне память, – призналась я, глядя в огромные круглые глаза. – Я не помню ни его, ни нашу встречу, ни подарка. Он для чего-то использовал меня. И уж явно не предавал тебя.

– Правда? – сипло спросила Ольга.

– Правда.

– Он… – Она прокашлялась. – Он очень уверенно тебе что-то говорил. Склонялся близко-близко. А ты все хмурилась. А потом он достал из кармана эту побрякушку и… Ты вроде не хотела принимать, но он все говорил, говорил, и в итоге ты ее прям там же и нацепила.

– Как выглядела побрякушка, помнишь? – тут же оживился Ян.

– Я ж издалека наблюдала. Кулон какой-то. Или просто что-то на цепочке. Не знаю. – Ольга снова всхлипнула. – А потом я наткнулась на эту дуру, и нас на всю ночь… в обезьянник… а Антон у… у-у-ме-е-е-ер…

Мне было ее жалко, честное слово. Но несчастных жертв долбаных заговорщиков – еще жальче. А так же всех будущих случайных жертв, если мы все это не остановим. Так что, кивнув Яну, я поднялась:

– Соболезную. И большое спасибо, ты нам очень помогла.

– Да, спасибо, – спешно подскочил следом поручик.

Ольга только в очередной раз всхлипнула, а Наталья сладко улыбнулась:

– Не за что.

Но услуга оказана, пусть для этого ведьме всего-то и потребовалось приструнить дочь – все равно рано или поздно эта зараза объявится на моем пороге, источая аромат сена и мокрого дерева.

Это в одиночку Ян мог поговорить с ними без всяких условий, а мое присутствие автоматически привносило в дело элемент «платности». Однако ничего ему говорить я не стала ни до, ни после.

До – потому что не желала остаться за бортом. А после – какой смысл?

В любом случае, мы узнали много. Очень много. Осталось только со всем разобраться.

Плюс: по-моему, очевиден.

Минус: не уверена, что готова к таким масштабам происходящего…

Глава 21

Всякого насторожит, если ему скажут, что сегодня ему крупно повезло.

Обычно такое не к добру. Стоит кому-нибудь сказать, что сегодня вам крупно повезло, как непременно случается какая-нибудь гадость.

(с) Терри Пратчетт

– Давай по полочкам, – начал Ян.

– Давай.

Мы сидел в его-не-его новой машине, припаркованной возле моего дома, уже около часа, но складной версии пока не выходило. Большей частью в этом виновата я – слишком уж сумбурно и путано я рассказывала об артефактах и своих сегодняшних приключениях, так что даже сама порой не понимала, к чему веду.

Но терпеливый поручик все задавал и задавал наводящие вопросы в попытке разобраться и вот, кажется, к чему-то пришел.

– Некто, назовем его Икс, задумал нечто. Что конкретно – непонятно, но для этого ему необходимо выпустить в мир как можно больше тварей, а заодно проявить всякое невидимое, правильно?

– Ну вроде как да…

– Далее. Икс не желает сам пачкать руки, потому набирает армию адептов, вручает им флаг и отправляет в крестовый поход. Если верить тому мужику из леса, то территория распространения не так велика.

– Да, – подтвердила я. – Две линии, от Москвы до Ярославля и от Твери до Иваново.

– Хорошо. – Ян ненадолго замолчал, словно перебирая в уме факты. – Среди адептов обнаруживается совестливый бытовик, которого смущают случайные жертвы. И тогда он решается на отчаянный шаг – вызвать Карателей, чтобы те почикали всю секту вместе с главарем.

– Угу, но Каратели его отшивают, и яд срабатывает.

– Да, но… срабатывает с отсрочкой, и бытовик успевает… что-то.

Я скривилась:

– Встретиться со мной, опоить и вручить какой-то кулон.

– Так. Потом он возвращается в чужой дом, где обитал вот уже несколько дней, и готовится встретить смерть, но перед этим некто, предположительно, другие сектанты, его находят и считывают память. Вопрос: зачем?

– Чтобы узнать, кому он отдал кулон?

Ян задумчиво постучал пальцами по рулю.

– Думаешь, кулон – и есть тот самый проявляющий скрытое артефакт?

– Ну, учитывая, что прежде за мной таких способностей не наблюдалось, – я хмыкнула, – наверняка.

– Но в последние дни его на тебе не было, а эффект он оказывал.

– Удаленно? Или… или я его проглотила?

– За столько времени он бы уже, прости, вышел, – рассмеялся Ян. – Или как минимум устроил бы тебе визит в больничку. Ладно, это пока оставим. Возвращаясь к основному сюжету… бытовику считывают память, но в процессе он умирает, и, возможно, что-то сектанты все же не успевают узнать.

– А потом на сцене появляемся мы, – закончила я, – и начинается черте что.

– Это точно…

– И что в итоге?

– В итоге, – вздохнул Ян, – самое важное – найти кулон. Если Беляк потратил на него последние свои часы, то это несомненно важно. Полагаю, на этой штуке держатся планы Икса, и, украв ее, парень хотел эти планы поломать, раз уж ритуал провалился.

Я покачала головой:

– Ты гадаешь.

– Я выстраиваю версию, – возразил Ян.

– Тогда объясни, почему я. Почему из всех жителей Ярославля Беляк выбрал меня, чтобы вручить столь ценный артефакт?

– Потому что ты настоящая брежатая, – внезапно произнес поручик и даже выпрямился, будто его осенило. – Ты ведь знаешь, кто такие брежатые, не так ли?

Ну вот и настал тот неловкий момент, когда придется во всем признаваться. Щеки ожидаемо обдало жаром, и я отвела глаза, но все же ответила:

– Это моя должность в управлении. Есть и другие, в разных областях. Мы… следим, чтобы секреты магического сообщества оставались секретами.

– И чего ты краснеешь? – не понял Ян.

Черт, ну и зачем он включил это освещение в салоне.

– Потому что мы… как скрытые видеокамеры. На каждом углу, а вы и не знаете. Один из нас может в спальне у твоей кровати стоять, пока ты там…

Слишком поздно я поняла, что выбрала не самый удачный пример. Лицо теперь горело так, будто его облепили горчичниками, но я упрямо поджала губы и продолжила:

– Все мы слабые маги, способные только на заклинание невидимости. Мы подглядываем, подслушиваем и докладываем руководству все, что услышали и увидели. Мы следим за людьми. Я следила за тобой, понимаешь?

– А я знал! – внезапно расхохотался Ян и ударил ладонью по приборной панели. – Вот как чувствовал, а! На месте преступления, да? Летала там на своей метле… а мне будто кто затылок сверлил.

Я наконец оторвала взгляд от бокового окна и осмелилась взглянуть на поручика:

– И тебе совсем не обидно?

– Очень обидно, – вмиг посерьезнел он. – Что ты мне раньше не рассказала. Соня… ты правда думаешь, что все люди такие наивные? Поверь, многие догадываются, что от нас скрывают не то что половину, а девяносто девять процентов правды. Но, как я уже говорил, так живется проще. А тем, кто не догадывается, лучше и не знать и спать спокойно. Что толку, если все вокруг начнут видеть в кошмарах, к примеру, этих ваших призраков да шугаться каждого шороха в ночи?

– Да тут ведь не в сокрытии правды дело, – не унималась я, – а в слежке. Это другое.

– Ну, среди наших гуляла байка о том, что вы подглядываете за нами через глаза домашних животных и насекомых, так что некоторые мужики даже стали отказываться что-либо обсуждать, коли радом есть какой-нибудь кот или собака. Не поверишь, я как-то позвонил коллеге, а он мне, дескать, подожди, я выйду, у меня тут Рекс под боком.

Я, не сдержавшись, прыснула и прикрыла рот кулаком.

– Так что в некотором роде это даже облегчение, узнать, что хомячок моего брата не передавал в ваше управление мои личные разговоры.

Я боком откинулась на спинку сиденья и завороженно уставилась на Яна. И откуда он только такой взялся, а?

– Я твои личные разговоры не слушала, – заверила. – Только на месте преступления. Один разок. А потом у меня забрали метлу и велели работать с тобой в паре.

Он тоже повернул голову и улыбнулся:

– В наказание?

– Это Ковальчук так думал.

– Он просчитался.

– Согласна.

Я вдруг поняла, что мы сидим близко-близко, хотя прежде салон машины казался невероятно просторным, и неотрывно смотрим друг друга в глаза. И разумеется, в голову тут же полезли всякие дурацкие мысли.

К примеру, о поцелуях. Я ведь давно мечтала его поцеловать. Точнее, чтобы он меня поцеловал, потому что так положено. Ну и просто приятно. В груди опять заныло, зажгло, затрепетало – все сразу. И я вспомнила, как безумно волновалась перед своим первым в жизни поцелуем, свершившимся в подъезде родительского дома.

Страшно было жутко. И немного стыдно, потому что я поклялась подружкам, будто уже целовалась в летнем лагере, а они разнесли по всей школе, и Димка Мечников наверняка тоже все слышал. И вот он склоняется ко мне, а я понятия не имею, что делать: куда губы девать, куда нос отворачивать, а ведь еще язык пристроить надо и зубами никуда не врезаться, я слышала, что зубы – это самое сложное.

В итоге я так перенервничала, что до крови прокусила несчастному Мечникову губу и попыталась сбежать, но он поймал, прижал к стене и… Дальше было слюняво и, если честно, не очень приятно, но безумно занимательно.

С тех пор много воды утекло, и поцелуи уже давно не вызывали во мне подобного нервного напряжения и неуверенности.

До сего дня.

Что-то в Яне Ржевском вновь превращало меня в ту угловатую, до смерти перепуганную девчонку, которая не знает, что делать с собственным ртом. Про руки вообще молчу.

Не то чтобы я была уверена, что Ян собирается меня поцеловать, или ждала чего-то такого, но, согласитесь, когда дв…

Поцеловал.

Просто наклонился и поцеловал, пока я предавалась воспоминаниям и рефлексии.

Неожиданно и сладко.

И в этот раз я даже не думала кусаться.

* * *

Мысли в кучу удалось собрать далеко не сразу. Я даже забыла, о чем мы только что говорили, и растерянно посмотрела на Яна, с трудом сдерживаясь, чтобы не коснуться припухших губ рукой.

Он тоже выглядел несколько взъерошенным и ошалевшим – ну наконец-то хоть что-то выбило поручика из колеи! Я даже на секунду возгордилась. И этой секунды ему хватило, чтобы прийти в себя.

– Настоящие брежатые, – напомнил Ян.

– А, ну да. – Я вздохнула, откидываясь на сиденье. – Исаев так меня назвал. И именно он натравил на меня Беляка. Но я не понимаю, при чем тут «настоящие», если брежатый – это просто должность.

– Значит, не просто. Значит, чего-то ты сама о себе не знаешь. Ведь Беляк специально искал… тебя.

– Нам опять не хватает информации.

Ян рассмеялся:

– Ты удивишься, но ее всегда не хватает. В любом деле.

– Я вот чего не понимаю... – Я пригладила растрепанные волосы, которые так и норовили залезть в глаза. – Метелька хоть и поостереглась делать признание в управлении, но про меня и подарок от Беляка вопила достаточно громко, а ведь она уверена, что среди наших есть сектанты. Так что если до этого они могли не знать, у кого кулон – не до конца считали память, – то потом-то уж сложили бы два и два. И… что? И ничего. Меня никто не схватил, не пытал, не убивал…

– А как же призраки? – напомнил Ян. – Сама сказала, их натравила.

– Просто пытались напугать, иначе б мы так легко от них не ушли. Так что нападали скорее на двух неугомонных и любопытных идиотов, которые лезут, куда не следует, чем на хранительницу некоего важного предмета. То есть, они либо так и не сообразили, что Беляк передал его мне, либо кулон вовсе не так важен, как мы тут напридумывали.

– Либо им выгодно, чтобы он оставался у тебя.

Я нахмурилась:

– И в чем тут может быть выгода?

– Увы, этого нам без кого-нибудь из сектантов не постичь. Может, там есть еще раскаявшиеся, или кто-нибудь пошел против босса, или…

– …еще бесконечное множество вариантов – на сколько хватит фантазии.

– Точно.

Я устало потерла лоб рукой и уставилась на темный двор через лобовое стекло:

– У меня там кот один, если Дашка не пришла. Он, конечно, донельзя самостоятельный, может и в магазин за жратвой спорталиться, если что, но все равно…

– Да-да, конечно. И нужно отдохнуть и пере… переспать с этими мыслями. Утро всегда рождает свежие идеи.

Я смущенно кивнула и потянулась к дверной ручке, а когда выбралась наружу, Ян уже обошел машину и встречал меня с пассажирской стороны.

– Я про…

– Не надо, – перебила я и улыбнулась.

– Тогда дождусь, когда ты включишь свет в комнате. – Он кивнул на мои окна.

– А ты откуда знаешь, в какой квартире я живу?

– Посчитал.

Наверное, правду говорят, что ночь раскрепощает и толкает на то, на что при свете дня ты никогда не решишься. Вот и я в другой ситуации вряд ли бы сама потянулась за вторым поцелуем.

И да, он оказался не хуже первого.

* * *

Попав в квартиру, первым делом я ринулась в комнату, окна который выходят на парковку, и включила свет. Затем подошла к окну и махнула рукой. Да так и стояла там, пока Ян не уехал, и костерила себя за то, что…

Что?

Нет, я не собиралась звать его к себе, скажем, на чашечку кофе. Ночь на дворе, какой кофе?

Или собиралась?

Или не собиралась, но лучше б позвала, потому что завтра все может показаться глупым и ненастоящим, и вообще не про нас?

Нелепые мысли набатом стучали в висках, но мне все же удалось стряхнуть с себя оцепенение и продолжить свой путь по квартире.

Следующим пунктом в списке наиболее важных дел значился Фафнир, так что я бодро пошагала на кухню и…

– Твоего дракота пришлось усыпить, – прозвучал за спиной знакомый голос, – слишком уж буйно он отреагировал на мой визит. Нам надо поговорить.

Плюс: коленки мои выдержали и не подогнулись.