Текст книги "И смех и грех, или Какая мука - воспитывать! (СИ)"

Автор книги: Кристина Мизухара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Нравится? – голосом Мефистофеля прошептал на ушко Иван так, что несчастная чудом не закричала от испуга.

Но Арине всё-таки удалось не пикнуть, чувствуя, что стоит открыть рот, она произнесёт речь. Длинную и яркую, как след от кометы. Будет говорить, говорить и говорить, пока не иссякнет запал. А когда он достигнет дна, она опять посмотрит на шапочку и заговорит по новой. Несправедливость бытия развивает ораторские способности как анаболические стероиды – трёхглавые мышцы.

К тому же, Арина не могла позволить парню иронизировать на свой счёт, поэтому молча развернулась и направилась опять к кассе.

– Куда. Стоять, – с улыбкой остановил её Ваня за рукав. – Примерь-ка, – кивнул на шапочку.

– Да ладно, не надо, – нахмурилась девчушка. – Жила же без неё как-то. И дальше не умру. – И замерла, не отрывая глаз от пола в ожидании ответа. И подняла голову, потому что не прозвучало ни звука.

Беспалов стоял и вглядывался в ей лицо одним из своих неописуемых взглядов – он в лучших традициях противоречивой натуры прищурился распахнутыми от восхищения глазами.

– Ты и без меня когда-то жила, Кнопка, – и ухмыльнулся так, как это постоянно делает Брюс Уиллис в «Крепком орешке». – Примерь, – опять кивнул на шапочку.

– Желаете примерить? – подошла к ним девушка-консультант с той самой улыбкой «с ценником».

– Да, – импозантным жестом показал на шапочку Иван. – Вот это.

– Это выставочная модель и она с транспортировочным чехлом, – принялась снимать с головы манекена товар улыбчивая. – Давайте, я вам помогу, – предложила Арине.

Когда девчушка надела шапочку, то сразу стало понятно, что двенадцать тысяч рублей за неё просят не совсем на пустом месте – изделие сидело плотно, удобно, красиво и даже внешне верилось, что в нём тепло. Иван залюбовался.

– Берём.

– Уи-и-и-и… – сдавленно завизжала Арина и кинулась ему на шею. – Спасибо. – Остановилась нос к носу с парнем и замерла на носочках. Быстро решилась и поцеловала в губы кратко, жадно и от души.

Усталые, но довольные возвращались они домой.

Арина вертела в руках футляр из прозрачной слюды – шапочка фирмы прославленного лыжника Тони Сайлера продавалась не просто так, а в коробке, и надетая на нечто напоминающее толстое стеклянное страусиное яйцо.

– Только не смейся, пожалуйста, – кокетливо зыркнула на опекуна девушка, щурясь от «дальнего» света фар встречных автомобилей на Ленинградском проспекте.

Он, не отрывая взгляда от дороги, молча вопросительно вскинул брови.

– Я-люблю-брюллики, – выпалила Арина почти одним словом.

Беспалов не выдержал и всё-таки довольно улыбнулся.

– Ну-у я так не играю, – сразу же надумала она губки и дёрнулась в кресле. – Просила же не смеяться.

– Я не смеюсь.

– Да, я люблю всё блестящее, меня за это Валюша называла Вороной, ну и что? Я должна за это извиняться?

– Да боже упаси!

– Вот.

– Ты любишь именно бриллианты или камни вообще?

– Бриллианты. Они мне нравятся. Мы однажды были с мамой Жанной в ВэВэЦэ на выставке. Марго не понравилось, а мне – очень. Я прямо… ух-х! – передёрнула плечами и принялась уже в который раз рассматривать кристаллы на обновке любительница всего блестящего. – Ой, а какие камни в Оружейной палате! Ты там был? Видел?

«Ну уже легче, – даже выдохнул Беспалов. – Проблема подарков решена».

– Я хочу сейчас съездить к Марго в училище, – объявил он уже перед домом, ставя машину на ручник.

– Сейчас у них упражнения до семи. Зайди, поешь, – кивнула на дом Арина.

– Нет. – Упрямо-отрицательно покачал он головой. – Не хочу расслабляться. Сейчас поем и с тобой опять усну. А потом заново машину выгонять. Лучше сразу. Отвезу Марго костюм.

К училищу Лавровского Беспалов подъехал где-то коло половины девятого – заезжал ещё на мойку, где отстоял очередь как в мавзолей к Ким Ир Сену.

Припарковался на обочине возле забора и набрал Маргариту.

– Да, – довольно быстро и столь же неохотно ответила та.

– Аллё, Смольный? Привет. Я в машине у двора. Хорошо оденься и мухой на проходную.

– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, – процедила сквозь зубы подопечная.

Через пять минут они уже вдвоём выходили из здания. Иван прошел и открыл девчушке переднюю пассажирскую дверцу. Она скривилась и даже закатила глаза от таких манер, но села вполне послушно.

Иван захлопнул дверцу и быстро обогнул Фольксваген, попутно глянув на решетку радиатора, где парни-мойщики нашли немаленькую трещину, а он и не замечал, и понятия не имел, когда и от чего она образовалась.

– Итак, – плюхнулся на водительское сидение, щёлкнул дверцей и тут же развернулся к Марго. – Для начала я хотел, чтобы ты поняла одну вещь – всё, что случилось между мной и твой сестрой, исключительно моя инициатива. Это всё – я. – Положил руку на руль как на стол, по локоть, и затарабанил пальцами по оплётке. Но стоило туда зыркнуть девчушке, тут же сжал кулак.

Она сидела насупившись и плотно сжав губы, но даже сбоку в глазах виднелось нешуточное количество боли.

И именно поэтому Иван здесь.

– И ещё одно уточнение, – поднял вверх указательный палец всё той же руки на руле. – Видит бог, я не хотел этого и не стремился к этому. Путать карты и нарушать по…

– Почему она? – вдруг повернулась к нему Рита.

Иван аж подпрыгнул.

– Да откуда ж я знаю, Марго! – повысил он голос. – Врубись уж как-нибудь в тот факт, что просто так получилось! Почему люди нравятся друг другу? За какие-то качества? Да чушь собачья! Так получилось. Пойми, – подвёл итог уже совершенно спокойным голосом.

Она отвернулась в окно и молчала.

– Дальше. Мои отношения с моей женщиной я ни с кем обсуждать не собираюсь. Это моё личное дело. Я обсуждаю только свои отношения с тобой.

– У нас с тобой нет отношений.

– Ошибаешься. Я твой опекун. И как у опекуна у меня к тебе совет. Я советую не злиться и не воевать. Тем более, с сестрой. И предупреждаю – выкинешь какую-нибудь подлянку, и меня лишат опекунства, в интернат я Арину не дам. Женюсь на ней и заберу к себе в квартиру. Это понятно?

При слове «женюсь» Марго подскочила как ужаленная, но тут же быстро сникла.

– Я спрашиваю: понятно? – Иван говорил и смягчал свою речь как умел – и интонациями, и мимикой – но по лицу подопечной уловил, что с разговором подсуетился очень даже не зря – эта «мартышка» уже что-то замышляла.

– Да.

«Хоть бы не опоздал», – даже взмолился он про себя.

– Ну, а пока вот что. Арина сказала…

– Кнопка.

– Что?

– Можешь называть её Кнопкой. Не стесняйся, – высокомерно скривилась Рита.

– Хм, да я и тебе легко могу прозвище навесить. – У Беспалова руки зачесались потрепать её по светловолосой макушке – всё-таки Марго ему очень, и даже очень нравилась – но он сдержался. Пока. Хотя, уже признавался себе, что дорого бы дал, чтобы в будущем стать друзьями с этой попрыгуньей-стрекозой. – За мной не заржавеет. Тебя ещё Маргарином не называли?

– Что? – в момент взбеленилась Рита.

– То! Будешь вредничать – начну дразниться.

Девчушка похолодела внутри – она терпеть не могла, когда её называли Маргошей.

«Только бы он не додумался».

– Но не так же! Детский сад какой-то, – убрала она с вызовом чёлку со лба.

– Ну почему же. Макарон уже есть, будет у вас ещё и Маргарин. Сладкая парочка. Ну ладно, не злись. Лучше вот… – развернулся и потянулся Ваня рукой на заднее сидение, – посмотри-ка, что тут у нас есть.

– Мне ничего не надо.

– Это костюм для горных лыж.

Она сначала замерла, чтобы не мешать смыслу сказанного проникнуть всюду – в голову, душу, руки, ноги и так до кончиков пальцев, а потом выпрямилась и выпятила грудь, будто собралась принюхаться к какому-то вкусному запаху в салоне автомобиля. «Фарами» маякнули глазёнки.

– Эм-м… да?

– Да. Держи. – Сунул ей пакет с курткой и штанами Иван.

Рита вроде бы нехотя, однако с плохо скрываемым чисто девчачьим восторгом принялась копаться в упаковках. Но костюмчик от «The North Face» ещё ни одну семнадцатилетнюю пигалицу не оставил равнодушной.

– Можешь на ноябрьские съездить в Домбай с подругой, – нанёс последний сокрушительный удар опекун.

– Правда? – она посмотрела на него и была в этот момент до жути похожа на Арину, разговаривающую о бриллиантах.

«С этими женщинами, – вытер невидимы пот со лба мужчина, – в переселение душ поверишь».

– Поздно, – сожаленчески сжала губки Марго. – Они с Вероникой уже взяли билеты в Австрию. В Шладминг.

Иван опять затарабанил пальцами.

– Шенген есть?

– У меня? Да. Мультивиза на год после Парижа осталась.

– Звони. – Кивнул подбородком на карман её пуховика парень. – Пусть застолбят ещё место. Я оформлю тебе разрешение на выезд.

– Ура! – подскочила под потолок будущая сноубордистка. – Ой.

– Да. Я уже понял, – улыбнулся Беспалов.

– Но ведь… это же дорого, – с сомнением закусила губу Марго. Будто умелый фокусник сдёрнул с неё покрывало колючести и враждебности, и взору зрителей предстала совсем другая Рита – милая, неловкая и стеснительная. – Ой, а знаешь, что! – зашептала она заговорщическим тоном, немного подавшись вперёд к Ивану. – Мы с Аришкой нашли много денег у Тайсона в будке! Да-да, – подтвердила его опешившему лицу. – Можем оттуда взять на мою поездку.

– Ч… что? – парню жутко не понравились собственные интонации потерявшегося щенка, но на другие он вмиг оказался не способен. – Что-о-о?

– А… а… а что, – залепетала Маргарита и отодвинулась спиной к дверце. – М-мы там… у Тайсона, – махнула рукой куда-то в лобовое стекло, – в августе нашли целый пакет с баксевичами. Но трогать не стали, – в клятвенном жесте прижала руку к груди. – Честное слово! Даже пакет не раскрыли. Мало ли. Мама про рекетиров рассказывала. Переложили всё на чердак в коробку и всё.

– А мне почему не сказали?

Вопрос поставил девушку в тупик.

– Ну так… ты ж не спрашивал.

* * *

– Так вы точно отсюда ничего не взяли? – ткнул Иван пальцем в разложенные на столе пачки долларов.

– Нет!

– Да нет же!

Ответили в один похожий голос сразу обе близняшки – узнав, что ей предстоит поездка в Австрию, Марго отпросилась из училища домой на ночь.

«Судя по банкнотам, здесь почти лимон», – шарил глазами по деньгам Беспалов, пока близняшки крутились у зеркала в прихожей с костюмом и шапочкой от Тони Сайлера. Сразу было понятно, что девчонки к деньгам привычные и пачками «баксевичей» их не проймёшь. То ли дело шапочки, костюмчики и брюллики.

«За такие бабки нас на удобрения переработают». – Думал и жевал губы Беспалов. Но всё равно что-то не получалось у него. Не срасталось. Чтобы отчим забабахал такой шикарный тайник в будке у материного любимца? Конечно, исключать нельзя, но не очень-то похоже.

– Значит так… – собрался было объявить опекун своё решение, но тут у Арины в кармане халата зазвонил айфон. Она вынула аппарат, посмотрела на экран и ответила на звонок:

– Да, Макар. В школе виделись. – Замолчала, а Иван напрягся. – Сейчас? Почему сейчас? Что-то случилось? – девушка всё более хмурилась, и её бровки уже вот-вот готовы были встретиться над переносицей. – Ты?! – она дёрнулась с места и, подбежав к узкому окну коридора, выглянула во двор. – Гусев пришел и хочет с тобой поговорить, – повернувшись к Ивану, приложив айфон к животу. – Ну, то есть, и со мной тоже. С нами.

Иван даже немного опешил от такой наглости.

– Вот как? Ну почему же не поговорить… с хорошим человеком. Впусти.

– Только… – замялась Арина и шаркнула ножкой по полу, с неуверенностью глядя на опекуна.

Тот понял её без слов.

– Обещаю, – низко кивнул он. – Жить будет.

– Сейчас я выйду, – проговорила девушка в телефон, отключила вызов, натянула шапку, сапоги пуховик и, и схватив с тумбочки ключи от калитки, кинулась во двор отмыкать.

Вернулась вместе с Макаром Гусевым.

В глазах у неё застыл испуг. Она всё время оглядывалась, озиралась, как бы на что-то намекала взглядом.

Её одноклассник вошел нервным и напряженным. Он сжимал и разжимал кулаки, перетаптывался на месте. Взъерошенные белокурые вихры, красные от мороза уши, плотно сжатый в тонкую линию рот, раздутые ноздри, почти безумные злые глаза, лихорадочный румянец – ничего хорошего вид гостя не сулил.

– Чем обязан? – встретил парня Иван в дверях холла, не предлагая пройти, хоть и успел спрятать деньги, пока Арина была на улице. Марго в своём костюме и в новой шапочке сестры оторвалась-таки наконец от зеркал и приготовилась стать свидетельницей (а если повезёт, то и участницей или даже руководителем) чрезвычайного происшествия.

– Вот. Тут, – протянул вперёд руку с телефоном Гусев и кивнул туда подбородком. По всему заметно, что держал он себя в адеквате с большим трудом.

– Что.

– Вот тут кое-что есть, – Макар зыркнул на Арину и слегка глуповато ухмыльнулся. После этого стало понятно, что он не совсем трезв.

– Ты, что, пил? – сделала шаг на него девчушка, что Ване совершенно не понравилось.

– Арина. – Двинулся он на Гусева, делая жест рукой подопечной, чтобы отошла в сторону. – Мы сами. Что там у тебя?

– Видео, – с вызовом, победоносно вскинул гость свой красивый подбородок и от чувства превосходства ненадолго, на долю секунды потерял равновесие. Но быстро вернул себе вертикальное устойчивое положение. А вот с самообладанием дела обстояли куда хуже. – Всё. Вам хана, – раздул ноздри на Ивана и опять скосил глаза на одноклассницу, после чего быстро что-то пролистнул с своём телефоне.

Оттуда послышались несильные механические звуки, какие-то помехи, громкий шепот.

– Вот, полюбуйтесь, – протянул аппарат Беспалову.

Но к его руке ринулись все трое.

На широкоформатном экране картинка дёргалась и дрожала из-за мощного зума, но Иван с Ариной в Спортмастере, в тот момент, когда девушка бросилась на шею и поцеловала парня в губы, узнавались без проблем.

– Это мне сегодня один корешок подкинул, – пояснил Макар.

Глава 13 Видео большое и малое

– Так, я не понял: тебе мало или тебе понравилось в прошлый раз? – первым поднял голову на гостя Иван, а посмотрев, как отхлынула кровь от лица Арины, ещё и непроизвольно сжал кулаки.

– Ваня. – Вдруг по-хозяйски положила ему на грудь ладошку стоявшая рядом Марго. – Подожди. – Кинув на опекуна заговорщически-победоносный взгляд – немного кокетливый и слегка высокомерный – она резко развернулась к Макару. – Гусев, ты опять опростоволосился. Это же я на видео, неужели не видно! – с ещё более самоуверенно-снисходительным выражением она сделала максимальное ударение на слове «я».

От такого заявления замерли все четверо. И только глаза Макара бегали по лицам близняшек, как бы в поисках подтверждения того, что он ещё не сошел с ума.

– Хех, – скривился в уверенной усмешке юноша, – ты реально думаешь, я вас не различаю?

– Ыгы, – закивала с готовой улыбкой Рита. – А ты реально думаешь, что различаешь? Наивный краснопресненский вьюноша. Сколько вас таких… которые думали, что различают, – напомнила ему глазами все те случаи, когда он издалека или со спины попутал их с Ариной только в этом году. – Бедовые вы, ведь у нас с Аришкой нет одинаковых вещей. М? – провела руками вдоль своей фигурки в горнолыжном костюме, после чего поглубже натянула на голову обновку сестры. – На ноябрьских я еду кататься на борде, вот мы с Ваней сегодня покупали мне костюм и… шапочку. Правда красивая?

Арина чуть не подавилась воздухом.

«Шапку не отдам! – она знала Марго лучше всех на этой планете и уже смекнула, к чему та ведёт. – «Ей купили», – чуть не фыркнула вслух девушка. – Деловая колбаса».

– Ну, хорошо, – довольно взрослым жестом руки зафиксировал ситуацию Гусев, останавливая видео и пряча телефон в карман. – Допустим. Тогда вы… – сделал он маятниковое движение пальцем между Ритой и её опекуном.

– Да, – равнодушно пожала плечами Марго. – А чо такова, – коверкая слова под шелест костюма, она прижалась боком к Ивану и обхватила его рукой за талию в домашней футболке. – Правда? – резко вскинула на него голову.

– Всё-таки замутили, да? – нехорошо усмехнулся Макар.

– Да! – Марго, не моргнув глазом, пока ещё не все успели опомниться, кинулась к губам Беспалова и поцеловала кратко, но с пристрастием. Почти как сестра на видео, только быстро.

«Ну, всё!» – Арина кинулась к ней кошкой и казалось сейчас выцарапает глаза или как минимум намертво вцепится в волосы.

Но только лишь сорвала с головы шапку.

Она точно, да-да, определённо, решительно собралась вот здесь и сейчас, при всех сказать, что это она на видео целует Ванечку. И именно она его любит! По-настоящему любит. Он её первый и единственный мужчина. И у них отношения. Да-да, отношения! И пусть Макар несёт ролик хоть в Генеральную прокуратуру, хоть в ООН, она любому в глаза скажет, что любит Ваню.

Девчушка уже набрала побольше воздуха в грудь, но…

Не смогла вытолкнуть из себя ни звука. Почувствовала, что просто не в силах обсуждать или описывать то, что зародилось между ней и Беспаловым. До ужаса во всю голову и боли во всё сердце боялась разрушить всеуслышаньем, всеобщей осведомлённостью, не хотела разделить их тайну с кем бы то ни было вообще из чужих. И уж тем более, с Макаром. Это всё равно что осквернить или надругаться.

«Ритуле хорошо, – только и успела хныкнуть про себя. – Ей пофик».

Но сказать хоть что-нибудь всё-таки было необходимо. Не стоять же молча с сорванной шапочкой в руках.

– Это вы мне купили! – потрясая в руке головным убором, вытянула шею Арина на поправляющую волосы сестру. – Вот только не надо! Иш какая! – она сделала шаг в сторону и повернула голову к Макару. – Шапка моя, понятно? – и отступила ещё чуть-чуть, как бы желая отгородиться разом и от того потока ругательств (а из них «дура» и «идиотская идиотка» будут самыми безобидными) который обрушит на себя за то, что не воспользовалась настроем и не высказала хотя бы Гусеву в глаза, что о нём думает за то, что он здесь устроил.

А Иван всё это время стоял и смотрел на театр двух актрис, как на новогодний утренник в детском садике «Белоснежка и Краснозорька».

– Всё? Все высказались? – улыбнулся он. – Так, а теперь дети, идите спать, – подтолкнул Марго в спину к дверям холла. – Тут взрослые люди будут общаться. – И выгнул бровь в сторону гостя, явно намекая на его недавнее, новоиспечённое совершеннолетие.

Когда он застал Арину с Макаром за поцелуем – это было одно. Видимо, тогда в нём зрело чувство, которое он сам не замечал или отвергал, или ещё чего – Беспалов так толком и не разобрался.

Сейчас же ситуация иная. Арина – с ним, и Ваня, будучи уже счастливым соперником и взрослым парнем, не очень спешил бодаться со школьником. Да молодой мажор Гусев ещё раз подтвердил и свою молодость, и стопроцентную мажорность, явившись в чужой дом с шантажом, но Беспалову тоже когда-то было восемнадцать, чего нельзя забывать и делать вид, что он не совершал ошибок и с рождения поступал исключительно красиво и образцово-правильно.

– Надеешься меня убедить, что замутил с Марго? – похабно улыбнулся Макар. Его пьяный взгляд сделался особенно «масляным» и слащавым.

«Фу, тошнит от него такого», – поморщилась Арина.

– Да, что ты, родной! – наоборот, будто обрадовался Иван. – Ты меня с кем-то путаешь. Даже если тебя это скребёт, то по любому, оно не твоё собачье дело.

– Собачье? – ни грамма не обиделся Макар. – Эт ты прав, это не собачье… это того… уголовное дело. Они же несовершеннолетние. – Развёл ладони в стороны на близняшек. Разговаривая только с Иваном юноша тоже сделался чуть старше и брутальней.

– Как будто тебя это остановило, – тихо, с ненавистью процедила сквозь зубы Арина. Они с Марго, разумеется, не спешили удалиться восвояси и даже не сдвинулись с места. Зная быстрый характер опекуна, а также его тяжелые и опасно-умелые руки, решили, если дело «запахнет керосином», моментально повиснуть каждая на одной из них.

– Сорян, брат – опять не в тему. – Иван спрятал ладони в подмышках, будто у него действительно уже нещадно чесались кулаки. – Несовершеннолетие – это восемнадцать, а возраст сексуального согласия – это шестнадцать. Такие дела, амиго, – картинно-широко развёл он руки в стороны. – Домой придёшь – покури Уголовное право Российской федерации, а сейчас поигрались и будет. Сворачиваемся. – Ваня вскинул подбородок и двинулся на Макара. – Свой этот тэтрис с видиками – в зубы, и сдёрнул отсюда, быстро.

Гусев не пошевелился. Он в момент сделался будто ниже ростом и эмоционально сжался до состояния бедного родственника. Слова «уязвимость» и «ранимость» только что не пошли у него красной строкой во лбу. Девчонкам, знавшим его больше десяти лет, на мгновение показалось, что он готов стерпеть всё, что угодно, согласен пережить унижение и насмешки, боль утраты и крах поражения, только бы его не выгоняли. Не смотря ни на что, ему нравится находиться здесь, в их обществе, он только не знает, как примкнуть к нему по-хорошему.

У Арины защемило сердце. Марго нахмурилась.

Но было уже поздно. Во всех смыслах.

– Всё, давай давай, топай. – Довольно грубо подтолкнул Гусева к двери Иван и, схватив с вешалки по пути свой пуховик, шагнул вслед за ним на улицу. – Можешь выложить на ютьюбе. Наберёшь пару лямов лайков, мы тебе ещё подкинем. Новенького.

Только совершеннолетние взрослые скрылись за порогом, Марго развернула к себе сестру за рукав халата.

– Ты чего?! Зачем ты всё испортила?! – зло зашипела она. – Я же хотела, как лучше! Он бы подумал, что это я, и ему стало бы пофик.

– Ага! Пофик! А шапочка? Если купили тебе, как я потом в ней в лицей заявлюсь? Что Макарон скажет? – гнула всю линию Арина.

– Так тебе барахло важнее или твой парень?

– А я не боюсь, чтобы о нас узнали, понятно? Я хоть кому могу сказать, что мы вместе. И Макару тоже.

– Ах, вот как! Значит, мне ничего делать нельзя, – рванула вниз молнию куртки Марго, потому как уже и так достаточно согрелась, да ещё плюс ко всему её бросило в жар, – а то бедненького Иванушку могут лишить опекунства, а тебе, значит, можно, да? Можно целовать его где захочется? Тогда я тоже буду делать, что захочу, понятно? – рывком скинула она с себя одежду.

– Да делай! Я тебе, что, мешаю?! – почти фыркнула Арина и ринулась в холл первой.

А в это время на улице кипели уже совсем другие страсти.

Первым подал голос такой «брутал», как Тайсон.

– Гав! Гав! – сказал он Макару своё веское слово, только парни вышли во двор. Вообще-то юноша и собака были знакомы довольно давно, но Жанна Ивановна не приветствовала дружбы между своим любимым сторожем и гостями, поэтому пёс внушающим уважение басом старательно обозначал дистанцию между собственной персоной и всякими, которые «ходят тут».

– А теперь слушай меня внематочно, – рванул пацана за ворот пуховика Иван, только они прошли вольер.

– Руки! – дёрнулся Гусев.

– Да, блять, – схватил его уже за грудки Беспалов вполне «по-совершеннолетнему» вплоть до взрослого, и хорошенько тряхнул. – И хер бы с ним, но если я узнаю, что ты доёбываешься хоть до одной из них, мой шантаж в особо крупном с целью распространения тебе не понравится.

– Не пугай! – опять дёрнулся Гусев и тут же почувствовал, что до взрослой мощи Беспалова ему нужно ещё немного подрасти и развиться.

– Ты пришел в мой дом шантажировать, и я тебя пугаю! Ты, придурок лагерный ещё не знаешь, что такой пугать, – округлив в глаза, выговаривал ему близко прямо в физиономию Иван. – Это ведь твоя лайба: два, один, два, эс, вэ, икс? Смотри, остановят ребзики с членами от зебры в руках и аккуратно уложат чавкой в грязь.

– Да пошел ты! Я тебя не боюсь.

– И не надо. Ты главное не трогая меня, хорошо? – наконец отпустил паренька хозяин дома. – А сейчас, пшел вон с моего двора. Шантажист дерзкий, – и с «гостеприимством наоборот» он широко распахнул калитку.

* * *

– Афигеть!

– Ну ничего ж себе! Где взяла?

– Какая красотища!

– И сколько такое мимимшество?

– Только не трогайте – она белая, – прижала к себе шапочку Арина на манер котёнка, защищая его от своры псов.

Отстояв вчера обновку у Марго самым твёрдым, несокрушимым образом, она принимала в школе охи и ахи по поводу кристаллов Сваровски и косилась на Макара, вокруг которого привычно змейкой вилась Алинка Капланова.

– Видим, не слепые. – Сделала руки в боки Алёнка Позднякова – самая бедовая девчонка из их класса. – Но у тебя и та, фисташковая, была очень годная. Не вижу профита покупать новую.

– Ну как… Марго на ноябрьские летит в Австрию. – Приготовилась терпеливо разъяснять Арина. Она по опыту знала, что лучше это сделать сразу, а то всё равно не отстанут.

Хотя, слушая рассказы о других классах и школах, девушка считала, что с коллективным бессознательным – да и сознательным тоже – ей крупно повезло. Отношения между ними с самого первого класса сложились весьма доброжелательные и тёплые – люди здесь собрались довольно грамотные и продвинутые для своего возраста, занимались исключительно учёбой и подготовкой себя к будущей карьере. И чем более блестящей, тем лучше. Шмотки, телефоны, машины и маникюр с макияжем если и обсуждались, то без фанатизма и как нечто побочное, второстепенное и далеко не самое важное. Бойфрэнды, да и просто «фрэнды» шли в этой же категории и мерилом успешности, крутости и востребованности отнюдь не являлись. Совсем от слова «никогда». О многом говорил тот простой факт, что из четырнадцати девочек в одиннадцатом классе с мальчиками встречалась только Арина и Люба Аничина, остальные двенадцать все силы, время и умения бросали на гранит науки.

– Ей купили костюм и ещё на поездку дают триста тысяч. А мне вот…шапочку.

– Ого, а почему так дорого на одного человека? – спросила Сафонова Таня, которая на праздники собиралась с братом, дедушкой и бабушкой в Париж. – Мы на четверых заплатили пятьсот.

– Ну… она же первый раз, у неё ничего нет кроме одежды, а там за всё нужно платить на каждом шагу, плюс прокат. Потом ей купят всё, что надо. Борд там… сапоги, шлем.

– Итак, запишите условия задания, – когда на уроке математики учительница Раиса Алексеевна повернулась от доски, Арина даже вздрогнула – под неспешные пояснения первоклассного, опытного педагога она немного задумалась.

Шапочку встретили на ура – та во флизелиновом чехле лежала на краю парты, Макар не обращает на ни малейшего внимания – будто это не он вчера приходил и грозился видео, настала очередь мысленно переварить их вчерашний оставшийся вечер на троих.

Всё дело в том, что Арина впервые спала с Иваном, оставив Марго одну в их девичьей спальне.

На том настоял сам опекун.

– Она, – за ужином прервав нескончаемый, реверсивный монолог Маргариты о бордах, трассах, погодах, подъёмниках, ботинках, шнуровках, очках, глинтвейне и так до бесконечности, он указал вилкой на сидевшую с ним рядом за столом Арину, – будет спать со мной. – И зафиксировал это взглядом: «Dura lex, sed lex», который на русском звучит даже лучше, чем на родном: «Закон есть закон».

– Вань, одну ночь… – попробовала вставить слово Арина, поскольку собиралась сегодня остаться с сестрой, по которой уже реально соскучилась.

– Пф-ф-ф, да подумаешь! – вальяжно-высокомерно перебила её Марго, – Мы сегодня вечером с Вероникой и Сашкой в Скайпе поболтаем. Я возьму твой ноут, – объявила она сестре. – Ника расскажет, как там чего, и что нужно взять такого… – покрутила девушка в воздухе ложкой – узко специфичного.

Иван с Ариной слушали и убеждались, что Марго сейчас действительно не в состоянии говорить ни о чём другом, кроме лыж.

– Там ведь ещё и акклиматизация иногда мешает, – , будущая властительница досок продолжила голосом матёрого сноубордиста, избороздившего все снега системы Гималаев как минимум, и заставившего дышать себе в спину не одну лавину. – Есть такие пилюли, они помогают. Их на всех возьмёт Вероника.

Однако какие бы законы и порядки не устанавливал опекун, Арина перед сном в его спальню постаралась улизнуть как можно тише и незаметней.

– Ты пожелала Марго спокойной ночи? – встретил её сидя в кровати с ноутом на коленях Иван.

– Эм, нет. Я думаю…

– Иди и пожелай.

– Ну Ва-а-ань…

– Цыц! – парень положил гаджет рядом с собой, а сам поднялся с постели. – Ты не должна чувствовать себя виноватой перед ней. Пошли, – он взял девушку за руку и повёл в другое крыло.

– А-ха-ха, ну уж не-е-ет, я так делать не буду-у-у, – ещё в коридоре услышали они возбуждённый радостный голос Марго. Повелительница снегопадов и заклинательница лавин сидела в кровати, растирала себе ноги какой-то мазью с запахом женьшеня и разговаривала по Скайпу.

Беспалов вошел и сделал ей знак пальцами, что нужно сеанс прервать.

Марго опустила крышку ноута и с отвисшей челюстью уставилась на гостей.

– Арина пришла пожелать тебе спокойной ночи, – за руку подтолкнул девчушку к сестре Ваня.

– А… а-ха, – улыбнулась Маргарита. – Спокойной ночи, – послушно обратилась к сестре.

Та обрадованно подбежала и, обняв, поцеловала в щечку.

– Спасибо, – отстранилась Арина.

– Только не слишком там увлекайтесь простыми движениями, – всё-таки напутствовала их вслед Рита, когда они собрались на выход.

Арина остановилась, оглянулась, закатила глаза и, скорчив недовольную гримаску, показала сестре язык.

* * *

Пока Марго готовилась к трассам и снегу, а Арина – к её приключениями на этом поприще (а в том, что они неминуемо случатся, не сомневался, наверное, даже Тони Сайлер) Иван решил проработать тему денег.

Для чего отрыл где-то у себя в папках имя и место работы двоюродного брата Йурега – Олега Алексеевича Бурцева.

Трудился, не покладая рук, этот славный муж земли русской в клинике пластический хирургии «Артимеда» тем самым «волшебником», как называют его, и ему подобных, счастливые клиентки. Иван хорошо запомнил название сего сказочного места, поскольку понятия не имел, что за зверь такой «Артимеда», и с чем его едят.

«Как будто Артемида всё-таки дала Архимеду? Но она же девственница, если мне не изменяет память», – скептицировал он за поисками сайта заданного «посольства красоты».

– Могу я услышать Олега Алексеевича Бурцева? – спросил у девушки с лучезарным голосом и глянцевыми интонациями, после её приветствия во всех лучших традициях «автозамены».

– Сейчас, к сожалению, его нет в клинике. Он будет только после трёх.

Беспалов перезвонил в пять.

– Слушаю, – судя по голосу, к трубочке ему подозвали «доброго волшебника».

– Здравствуйте, мистер Бурцев. Вас беспокоит некто Иван Беспалов – сын жены вашего двоюродного брата Юрия.

На том конце возникла небольшая пауза. Которой, судя по всему, «доброму волшебнику» с лихвой хватило, чтобы остаться просто «волшебником».

– Добрый день, мистер Беспалов.

– Я вас долго не задержу. Дело в том, что ваш брат, находясь там, где он находится, поделился информацией об имеющийся у него дома крупной сумме денег с некоторыми нехорошими людьми. Сейчас в этом доме живу я с двумя несовершеннолетними девочками, над которыми оформил опекунство. Я был бы вам нереально признателен, если вы и ваш брат каким-то образом избавили наш дом от этих денег, и тем самым – от притязаний со стороны этих самых нехороших людей. Иначе я буду вынужден обратиться в прокурату с требованием повторных обысков.