Текст книги "Битва при Кадеше"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Глава 10

Жара в Мемфисе становилась удушливой. Дул северный ветер, и его обжигающие порывы иссушали людей и животных, было трудно дышать. Между крышами домов были натянуты тенты из плотной материи, дающие тень на улочках. Продающие воду прямо и не знали, что делать.

В своем комфортабельном доме маг Офир не страдал от сильной летней жары. Отверстия, проделанные в стенах под потолком, создавали движение воздуха. Место было тихим, спокойным и благоприятствовало сосредоточенности, необходимой для исполнения колдовских приемов.

Офир чувствовал необыкновенное возбуждение. Обычно ливиец занимался своей наукой с некоторой холодностью, почти безразличием. Но он никогда еще не брался за такую трудную работу, и размах дела будоражил его ум. Он, сын советника бывшего Фараона Эхнатона, совершал акт мести.

Именитый гость, Шенар, старший брат Рамзеса и верховный сановник, прибыл после полудня, когда улицы города как большие, так и маленькие, были пустынны. Шенар позаботился о том, чтобы приехать в колеснице, принадлежащей его союзнику Меба. Немой возница правил лошадьми.

Маг с почтением приветствовал Шенара. Последний, как и во время их предыдущей встречи, испытывал беспокойство. Ливиец с профилем хищной птицы обладал леденящим душу взглядом. Темно-зеленые глаза, выдающийся вперед нос, очень тонкие губы делали его больше похожим на демона, чем на человека. Однако его голос и манеры носили отпечатки мягкости. И время от времени можно было подумать, что разговариваешь со старым жрецом, чьи речи действуют умиротворяюще.

– К чему это приглашение, Офир? Мне вовсе не нравятся такого рода поступки.

– Я позвал вас, так как продолжил работу над нашим делом, господин. Вы не будете разочарованы.

– Я надеюсь на это для вашего же блага.

– Не угодно ли следовать за мной… Эти дамы ждут нас.

Шенар подарил это жилище магу, чтобы тот мог заниматься своим колдовством в полном спокойствии. Таким образом, Офир содействовал завоеванию Шенаром власти. Конечно, старший брат Рамзеса принял все меры предосторожности и снял дом на имя своей сестры Долент. Можно было найти сколько угодно ценных и удобных союзников… Аша, друг детства Рамзеса и гениальный заговорщик. Сирийский торговец Райя, ловкий хеттский шпион. А теперь еще и этот Офир, с которым его познакомил наивный Меба, бывший верховный сановник. Шенар занял его место и внушил Меба, что Рамзес отстранил его от дел. Шенар опасался странного и опасного мира, который представлял Офир, но не пренебрегал возможностями злых сил.

Офир утверждал, что задумал грандиозный политический проект, состоявший в возрождении лжеучения Эхнатона. Маг хотел установить культ единого бога Атона как государственную религию и возвести на трон Египта безвестного наследника безумного царя. Шенар дал понять Офиру, что он одобряет расширение его секты, желая тем самым привлечь внимание Моисея. Поэтому колдун вошел в контакт с евреем, чтобы доказать, что они преследовали общие цели.

Шенар думал, что даже самая незначительная внутренняя оппозиция будет еще одной преградой для Рамзеса. Когда придет время, Шенар избавится от всех стесняющих его союзников. Ведь человек, стоящий у власти, не должен иметь прошлого.

К несчастью, Моисей совершил убийство и бежал. Без поддержки евреев у Офира не было ни малейшего шанса собрать достаточное количество посланников Атона, чтобы поколебать власть Рамзеса. Разумеется, маг доказал свои способности во время родов Нефертари, поставив под угрозу жизнь царицы и ее дочери. Но одна и другая были все еще живы. Хотя царица и не могла больше иметь детей, магия царского дома одержала верх над искусством ливийца.

Офир становился бесполезным, даже опасным. Поэтому, получив его послание с просьбой срочно прибыть в Мемфис, Шенар даже подумывал о том, чтобы убрать мага.

– Наш гость прибыл, – возвестил Офир двум женщинам, сидящим в полумраке и держащимся за руки.

Одной из них была темноволосая Долент, его сестра, пребывавшая в постоянном отчаянии и усталости. Другую, Литу, пухлую блондинку, Офир представил как внучку Эхнатона. Шенару же она показалась слабоумной женщиной, покорившейся воле черного мага.

– Как чувствует себя моя дорогая сестра?

– Рада тебя видеть, Шенар. Твое присутствие доказывает, что мы на правильном пути.

Долент и Сари, ее муж, напрасно надеялись, что Рамзес позволит им занять привилегированное положение при дворе. Разочаровавшись, они организовали заговор против Фараона. Когда их интриги были раскрыты, потребовалось вмешательство царицы-матери Туйи и Великой Супруги Фараона Нефертари, чтобы Рамзес их помиловал. Сари, бывший наставник Рамзеса, был низведен до положения старшего мастера. От природы озлобленный и неуживчивый, он ожесточился против еврейских каменщиков. Из-за несправедливого и гнусного отношения к рабочим Сари навлек на себя ярость Моисея и умер. Что касается Долент, она поддалась обаянию Офира и Литы. Высокая черноволосая женщина клялась теперь только именем Атона, единственного бога, и боролась за восстановление его культа и отрешение от власти нечестивого Фараона Рамзеса.

Шенар был заинтересован в ненависти Долент, поэтому пообещал ей одну из главных должностей в будущем государстве. Так или иначе он сможет использовать эту негативную силу против брата. Когда слабоумие сестры станет невыносимым, Шенар ее прогонит.

– У тебя новости от Моисея? – спросила Долент.

– Он исчез, – ответил Шенар, – вне всякого сомнения, еврейские братья убили и похоронили его в пустыне.

– Мы теряем ценного союзника, – признал Офир, – но на все воля богов. Ведь нас становится все больше и больше, не так ли?

– Нужна осторожность, – напомнил Шенар.

– Атон поможет нам, – убедительно заявила восторженная Долент.

– Я не забыл о своем первоначальном проекте, – заметил колдун, – ослабить магические силы Рамзеса, единственную действительную преграду, встающую на нашем пути.

– Ваша первая попытка не увенчалась успехом, – напомнил Шенар.

– Все же признайте некоторую действенность моих методов.

– Результат недостаточен.

– Я это знаю, господин Шенар. Поэтому и решил использовать другой способ.

– Какой?

Ливийский маг указал на кувшин с надписью.

– Прочтите!

– Гелиополис, Дом Жизни. Четыре рыбины: лобаны. Ну и что?

– Это не просто рыба, а еда, предназначенная для подношений. Рыба заботливо отобрана и уже находится под воздействием магии. У меня так же есть этот кусок материи.

Офир потрясал шалью.

– Можно было бы подумать…

– Да, господин Шенар, это действительно любимая шаль Великой Супруги Фараона Нефертари.

– Вы ее… украли?

– У меня много верных помощников, я говорил вам это.

Шенар был удивлен. К каким же уловкам пришлось прибегнуть Офиру?

– Чтобы продвинуться вперед, было необходимо объединить эти два предмета: священную еду и шаль, касавшуюся тела царицы. Благодаря этому и вашей решимости нам удастся восстановить культ Атона. Лита должна царствовать: она будет царицей, вы – Фараоном.

Лита посмотрела на Шенара восторженным и доверчивым взглядом. Малышка была весьма соблазнительной и представляла собой очень подходящую любовницу.

– Если Рамзес останется…

– Он всего лишь человек, – заявил Офир, – и не сможет устоять против сильных и повторяющихся приступов. Для того, чтобы победить, мне нужна помощь.

– Я полностью в вашем распоряжении, – воскликнула Долент, сильнее сжав руки Литы, которая все время смотрела на ливийца.

– Ваш план? – спросил Шенар.

Офир скрестил руки на груди.

– Ваша помощь мне необходима, господин.

– Моя? Но…

– Все четверо, мы желаем смерти царской чете. Все вместе мы представляем четыре направления в пространстве, границы времени, целый мир. Если один из нас исчезнет, колдовство станет невозможным.

– Но я не колдун!

– Будет достаточно вашей доброй воли.

– Согласись, – умоляла Долент.

– Что я должен делать?

– Все очень просто, – уточнил Офир. – Но это приведет к свержению Рамзеса.

– Давайте начнем.

Маг открыл кувшин и вынул оттуда четыре соленые и высушенные рыбины. Во власти какого-то наваждения Лита оттолкнула Долент и легла на спину. Офир положил ей на грудь шаль Нефертари.

– Возьмите одну из рыбин за хвост, – приказал он Долент.

Высокая пышнотелая брюнетка повиновалась. Из складок туники Офир вынул маленькую статуэтку Рамзеса и вложил ее в пасть лобана.

– Вторую, Долент.

Маг повторил ту же процедуру.

Четыре рыбины проглотили четыре статуэтки Рамзеса.

– Фараон либо погибнет на войне, – предсказал Офир, – либо попадет в ловушку, подстроенную нами по его возвращению – будет навсегда разлучен с Нефертари.

Офир прошел в маленькую комнатку. За ним последовали Долент, несущая на вытянутых руках четыре рыбины, и Шенар, желание которого навредить Рамзесу возобладало над страхом.

В центре комнаты находилась жаровня.

– Бросьте рыбу в огонь, господин. Таким образом будет выполнена ваша воля.

Шенар не колебался.

Когда последняя рыбина была охвачена огнем, внезапный крик заставил его подпрыгнуть на месте. Все трое побежали в гостиную.

Шаль Нефертари вспыхнула сама по себе, обжигая белокурую Литу, которая была близка к обмороку.

Офир убрал кусок материи, пламя погасло.

– Когда шаль будет полностью сожжена, – объявил он, – Рамзес и Нефертари станут жертвами демонов.

– Лита должна будет снова страдать? – забеспокоилась Долент.

– Она согласилась на эту жертву. Все время в продолжении колдовства она должна будет оставаться в сознании. Вы будете ухаживать за ней Долент; как только ожог заживет, мы продолжим, пока не сожжем шаль дотла. Нам понадобится время, господин Шенар, но мы добьемся удачи.

Глава 11

Главный лекарь Северного и Южного Египта, дворцовый лекарь, доктор Парьямаху был бодрым сорокалетним мужчиной с длинными, тонкими и изнеженными руками. Он был женат на знатной жительнице Мемфиса, родившей ему троих красивых детей, и мог бы похвастаться тем, что сделал блестящую карьеру и пользовался большим уважением.

Однако в то летнее утро доктор Парьямаху нетерпеливо ожидал в приемной, не переставая сердиться. Рамзес не только никогда не болел, так еще и заставлял знаменитого врачевателя ждать более двух часов.

Наконец, пришел слуга и провел его в кабинет Рамзеса.

– Ваше Величество, я ваш покорный слуга, но…

– Как идут дела, дорогой доктор?

– Ваше Величество, я очень обеспокоен! При дворе распространяются слухи, что вы назначили меня военным лекарем и что я должен буду отправиться вместе с армией на север.

– Разве это не великая честь?

– Конечно, Ваше Величество, конечно, но не буду ли я более полезен во дворце?

– Может быть, я подумаю над этим.

Парьямаху и не пытался скрыть тревогу.

– Ваше Величество, могу ли я узнать ваше решение?

– Если поразмыслить, вы, наверное, правы. Ваше присутствие во дворце необходимо.

Лекарь с большим трудом сдержал вздох облегчения.

– Я полностью доверяю моим помощникам, Ваше Величество: тот, кого вы изберете, вас полностью устроит.

– Выбор уже сделан. Думаю, вы знаете моего друга Сетау?

Приземистый человек, без парика, плохо выбритый, с квадратной головой и агрессивным взглядом, одетый с тунику из кожи антилопы, подошел к знаменитому целителю.

Парьямаху отступил на шаг.

– Счастлив видеть вас, Парьямаху! Я согласен, что моя карьера далеко не блестяща, но мои друзья – змеи. Хотите погладить гадюку, которую я поймал вчера?

Лекарь сделал еще один шаг назад. Ошеломленный, он посмотрел на Фараона.

– Ваше Величество, знания, необходимые для управления медицинской службой…

– Постоянно будьте бдительны во время моего отсутствия, Парьямаху. Я вас лично назначаю ответственным за здоровье царской семьи.

Боясь, как бы Сетау не вытащил из своей сумки какую-нибудь рептилию, лекарь поспешил попрощаться и исчезнуть.

– Как долго ты будешь окружен такими насекомыми? – спросил заклинатель змей.

– Не будь таким строгим. Ему иногда удается излечивать больных. Кстати… Согласен ли ты принять на себя ответственность и возглавить медицинские службы армии?

– Эта должность меня не интересует, но я не имею права отпускать тебя одного.

Кувшин с сушеной рыбой из Дома Жизни в Гелиополисе и шаль царицы Нефертари… Две кражи, но один виновный! Серраманна был уверен, что вычислил вора: это мог быть только Роме, который заправлял всеми хозяйственными делами во дворце. Воин уже давно подозревал его. Он уже предавал Фараона, пытаясь его убить.

Рамзес неудачно выбрал себе управляющего.

Серраманна не мог рассказать царю ни о Моисее, ни о Роме без риска вызвать бурную реакцию. Это как не повлечет за собой арест подлеца управляющего, так и не разобьет дружбу Рамзеса с евреем. К кому, кроме Амени, можно обратиться? Личный писец Рамзеса, разумный и недоверчивый – только он согласится выслушать.

Серраманна прошел между двумя воинами, охранявшими дверь коридора, ведущего к кабинету Амени. Неутомимый писец управлял службой, состоявшей из двадцати чиновников, занимающихся всеми важными делами. Амени выбирал главное и докладывал Рамзесу.

Сард услышал быстрые шаги за спиной.

Удивившись, он обернулся. Десяток пехотинцев направили на него копья.

– Что вы делаете?

– У нас есть приказ.

– Это я вам отдаю приказы!

– Мы должны вас арестовать.

– Что за чушь?

– Мы лишь выполняем то, что нам приказано.

– Уходите, или я вас поколочу.

Дверь кабинета Амени отворилась. Личный писец царя появился на пороге.

– Скажи этим идиотам, чтобы они исчезли, Амени!

– Это я приказал произвести твой арест.

Даже кораблекрушение не могло бы больше поразить бывшего пирата. Несколько секунд он был не в состоянии двигаться. Воины воспользовались моментом, чтобы забрать у него оружие и связать ему руки за спиной.

– Объясни мне…

По знаку Амени охранники втолкнули Серраманна в кабинет. Амени заглянул в бумаги.

– Знаешь ли ты некую Ненофар?

– Конечно, это одна из моих любовниц. Если точнее, то единственная на сегодняшний день.

– Вы ссорились?

– Слова влюбленных в пылу страсти.

– Ты ее насиловал?

Воин улыбнулся.

– Мы грубо сражались друг с другом в некоторых поединках, но то была битва по завоеванию удовольствия.

– Следовательно, тебе не в чем упрекнуть эту девушку?

– Да! Она бесстыдно изнуряет меня.

Амени оставался суровым.

– Эта Ненофар выдвинула против тебя серьезные обвинения.

– Но… Она была согласна, я могу поклясться!

– Речь идет не о ваших сексуальных излишествах, а о предательстве.

– Предательство… ты употребил слово предательство?

– Ненофар обвиняет тебя в шпионаже в пользу хеттов.

– Ты смеешься надо мной, Амени!

– Эта девушка любит свою страну. Когда она нашла довольно странные таблички, спрятанные в ящике для белья в твоей комнате, то сочла нужным принести их мне. Ты узнаешь их?

Амени показал предметы Серраманна.

– Я вижу их в первый раз.

– Это доказательство совершения тобой преступления. Судя по текстам, написанным в довольно грубой манере, ты объявляешь хеттам, что сумеешь сделать совершенно не способным к боевым действиям особый отряд, находящийся под твоим командованием.

– Абсурд!

– Показания твоей любовницы были записаны судьей. Он прочитал их вслух в присутствии свидетелей, и она подтвердила свои слова.

– Это попытка опорочить меня и ослабить Рамзеса.

– Судя по датам табличек, ты предатель уже восемь месяцев. Хеттский император пообещал тебе большое состояние? Ты должен получить его после поражения Египта?

– Я верен Рамзесу… Когда-то он смилостивился надо мной, хотя мог забрать у меня жизнь, поэтому теперь она принадлежит ему.

– Прекрасные слова противоречат фактам.

– Ты ведь знаешь меня, Амени! Я был пиратом, это правда, но я никогда не предавал друзей!

– Я думал, что знаю тебя. Но ты похож на всех придворных, подчиняющихся единственному хозяину – прибыли. Наемник предлагает свои услуги тому, кто больше платит, не так ли?

Оскорбленный Серраманна выпрямился:

– Раз Фараон назначил меня начальником его личной охраны и ответственным за особый отряд армии, значит, он доверял мне.

– И ошибался.

– Я отрицаю причастность к вменяемому мне преступлению.

– Развяжите ему руки.

Серраманна испытал огромное облегчение. Амени допрашивал с обычной для него суровостью, но делал это, чтобы оправдать его.

Личный писец Фараона протянул воину заточенную тростинку, смоченную в черных чернилах, и кусок хорошо отполированного известняка.

– Напиши свое имя и звание.

Серраманна, нервничая, повиновался.

– Тот же почерк, что и на табличках. Это новое доказательство будет приложено к делу. Ты виновен, Серраманна.

Обезумевший от ярости, бывший пират бросился на Амени, но четыре копья впились ему в бока. Брызнула кровь.

– Прекрасное признание, тебе не кажется?

– Приведи мне эту девушку, и я заставлю ее отказаться от лживых показаний!

– Ты увидишь ее на суде.

– Это заранее подготовленная ловушка, Амени.

– Готовься к защите, Серраманна. Для таких предателей, как ты, существует только одно наказание – смерть. И не рассчитывай на снисходительность Рамзеса.

– Позволь мне поговорить с Фараоном. У меня есть для него важные сведения.

– Армия завтра выступает. Твое отсутствие неприятно удивит твоих хеттских друзей.

– Позволь мне поговорить с Фараоном, прошу тебя.

– Бросьте его в тюрьму с хорошей охраной, – приказал Амени.

Глава 12

Настроение Шенара было превосходным, а аппетит волчьим. Его завтрак, «услада желудка», состоял из ячменной каши, двух зажаренных перепелок, сыра из козьего молока и круглых медовых печений. В это прекрасное утро, ознаменовавшееся отправлением Рамзеса и его армии на север, Шенар позволил себе полакомиться гусиной ножкой, приправленной розмарином и тмином.

С арестом Серраманна наступательная сила египетских войск значительно ослабла.

Когда Рамзес вошел в его личные покои, Шенар наслаждался чашей свежего молока.

– Пусть боги покровительствуют тебе, – сказал Шенар, поднимаясь и произнося древнюю формулу вежливости, предназначенную для утренних приветствий.

На Фараоне была набедренная повязка и рубашка с коротким рукавом. На запястьях поблескивали серебряные браслеты.

– Не похоже, чтобы мой возлюбленный брат был готов отправиться в путь, – сказал он.

– Но… ты рассчитывал взять меня с собой, Рамзес?

– Можно было бы подумать, что ты не обладаешь душой воина.

– У меня нет ни твоей силы, ни храбрости.

– Вот каковы мои распоряжения: во время нашего отсутствия ты должен собирать всю информацию, поступающую из-за пределов Египта и представлять ее на рассмотрение Нефертари, Туйе и Амени. Они составят мой совет регентства с правом принятия решений. Я же буду на передовой вместе с Аша.

– Он отправляется с тобой?

– Его знание местности необходимо.

– Все дипломатические ходы не удались…

– Я сожалею, Шенар, но у нас нет больше времени, чтобы прибегать к различного рода уловкам.

– Каковы будут твои действия?

– Восстановить порядок в провинциях, бывших когда-то под нашим влиянием. Затем выждать, двинуть войска на Кадеш и вступить в бой с самими хеттами. Когда начнется вторая часть экспедиции, я, может быть, вызову и тебя.

– Для меня будет большой честью присутствовать при окончательной победе.

– Египет выстоит и на этот раз.

– Будь осторожен, Рамзес. Наша страна нуждается в тебе.

Рамзес на лодке пересек канал, разделявший квартал мастерских и самую старинную часть Пи-Рамзеса – Аварис, бывшую некогда столицей завоевателей гиксосов – азиатов, которые оставили о себе зловещие воспоминания. Там возвышался храм Сета, устрашающего бога бурь и небесных волнений. Сет обладал огромной властью во Вселенной и был покровителем отца Рамзеса, Сети, единственного из правителей Египта, отважившегося носить такое имя.

Тайно готовя сына к восхождению на трон Египта, Сети приказал ему предстать перед алтарем могучего Сета. Позже Рамзес приказал его расширить и украсить.

В сердце юноши тогда столкнулись страх и сила, способная его одолеть. Исходом этой битвы был огонь, порожденный Сетом и переданный Сети в наставлении: «Верить в доброту людей – значит совершать ошибку, недопустимую для Фараона».

Во дворе перед храмом находилось сооружение из розового гранита [5]5
  Высотой 2 м 20 см и шириной 1 м 30 см.


[Закрыть] со странным животным, воплощавшим Сета на вершине. Это был пес с красными глазами, двумя ушами, стоящими торчком, и длинной мордой, опущенной вниз. Ни один человек никогда не видел подобное создание, и никто никогда не хотел бы увидеть. В центре монумента Сет был представлен в человеческом облике. На его голове была коническая тиара с солнечным диском и двумя рогами. В правой руке он держал ключ жизни, в левой – скипетр «могущество».

Документ был датирован четвертым днем, четвертого месяца, лета 400 [6]6
  «Стела 400 лет» признана египтологами всего мира выдающимся памятником письменности Древнего Египта.


[Закрыть] года. Таким образом акцент делался на силе цифры четыре, созидательницы космоса. Иероглифический текст, выгравированный на стеле, начинался следующим воззванием:

 
Приветствую тебя, Сет, сын богини небес,
Ты, чья мощь велика в течение миллионов лет.
Ты, стоящий на носу корабля света и сокрушающий врагов,
Ты, чей голос громоподобен!
Позволь Фараону следовать твоей Ка.
 

Рамзес проник в закрытую часть храма и склонился перед статуей Сета. Божественная энергия будет необходима ему в сражениях.

Сет, способный превратить четыре года правления в четыреста лет, предписанных на камне, не является ли он лучшим союзником?

Кабинет Амени был загроможден папирусами, свернутыми, помещенными в кожаные футляры, засунутыми в кувшины или сваленными в деревянные сундуки. На каждом из них были наклеены ярлыки, уточняющие содержание и дату регистрации документов. Строгий порядок царил в этой области делопроизводства, где никому не было дозволено хозяйничать. Сам Амени выполнял эту работу с величайшей аккуратностью.

– Я бы хотел уехать с тобой, – признался он Рамзесу.

– Твое место здесь, мой друг. Каждый день ты будешь видеться с Нефертари и моей матерью. Какие бы желания ни высказывал Шенар, не допускай, чтобы он принимал решения.

– Не уезжай надолго.

– Я хочу нанести быстрый и сильный удар.

– Тебе придется обойтись без Серраманна.

– Почему?

Амени пересказал все, что случилось. Рамзес казался грустным.

– Четко составь обвинительный акт, – потребовал царь, – по возвращении я допрошу его. Он объяснит мне мотивы своего поведения.

– Пират всегда остается пиратом.

– Судебный процесс и наказание его будут назидательными.

– Такой воин, как он, был бы тебе полезен, – сожалел Амени.

– Он вонзил бы свой меч мне в спину.

– Наши войска действительно готовы сражаться?

– У них нет иного выхода.

– Ваше Величество считает, что у нас есть реальный шанс победить?

– Мы подчиним себе бунтовщиков, сеющих беспорядки в наших провинциях, а потом…

– Прежде чем атаковать Кадеш, вызови меня к себе.

– Нет, мой друг. Ты будешь более полезен здесь, в Пи-Рамзесе. Если я погибну, Нефертари будет нужна твоя помощь.

– Оружейные мастерские будут продолжать изготавливать оружие, – пообещал Амени, – Я… Я попросил Сетау и Аша следить за твоей безопасностью. Так как с тобой не будет Серраманна, ты будешь способен совершать необдуманные поступки.

– Если я не выступлю во главе армии, то разве она не обречена на поражение?

Ее волосы чернее воронова крыла, нежнее плода смоковницы. Ее зубы белее гипса, а упругие груди, как наливные яблоки любви. Нефертари, его супруга. Нефертари, царица Египта, чей светлый взор был радостью Двух Земель.

– После визита в храм Сета, – сообщил ей Рамзес, – я беседовал с матерью.

– Что она тебе сказала?

– Она рассказала мне о Сети, о долгих часах раздумий, в которые он погружался, прежде чем вступить в какую бы ни было битву. Он обладал чудесной способностью оставаться энергичным во время нескончаемых дней пути.

– В тебе живет душа отца. Он будет сражаться на твоей стороне.

– Я отдаю управление государством в твои руки, Нефертари. Туйя и Амени будут твоими верными помощниками. Серраманна только что арестован. Шенар, несомненно, попытается заставить признать себя. Твердо держи в руках кормило власти.

– Надейся только на себя, Рамзес.

Фараон сжал жену в объятиях, как если бы он не должен был больше ее увидеть.

Голову Рамзеса венчала синяя корона с двумя широкими лентами из плиссированного льна, ниспадающими до пояса. Он был облачен в кожаную одежду, состоящую из рубашки и набедренной повязки, которые образовывали нечто вроде кирасы, покрытой маленькими металлическими пластинами. Поверх костюма было надето просторное прозрачное платье, что придавало Рамзесу несравнимую величественность.

Когда Гомер увидел приближающегося Фараона, облаченного в костюм воина, он перестал курить и поднялся ему навстречу. Гектор, черно-белый кот, спрятался под стулом.

– Таким образом, Ваше Величество, час пробил.

– Я хотел повидать вас, прежде чем отправиться на север.

– Вот стихи, которые я только что написал:

 
«Так произнес он – и впряг в колесницу коней медноногих,
Бурно летающих, гривы волнующих вкруг золотые;
Золотом сам он оделся; в руку художеством дивный
Бич захватил золотой и на блещущей стал колеснице;
Коней погнал, – и послушные быстро они полетели,
Между землёю паря и звездами усеянным небом.» [7]7
  Пер. Н. Гнедича (Прим. ред.).


[Закрыть]
 

– Мои лошади и правда заслуживают твою похвалу. Вот уже много дней я готовлю их к испытанию, которое мы должны будем выдержать вместе.

– Этот отъезд, как жаль… Я недавно узнал один чудесный рецепт. Смешиваю ячменный хлеб с соком фиников, косточки сам вынимаю, и после брожения получаю пиво, возбуждающее аппетит. Я так бы хотел дать вам его попробовать.

– Это старый египетский рецепт, Гомер.

– Приготовленное греческим поэтом, пиво должно обладать изысканным вкусом.

– После моего возвращения выпьем это пиво вместе.

– Несмотря на то, что, старея, я становлюсь сварливым, ненавижу пить в одиночестве. Особенно, когда я пригласил очень дорогого друга разделить это удовольствие. Вежливость обязывает вас возвратиться как можно быстрее, Ваше Величество.

– Таково и мое намерение. К тому же я очень бы хотел прочесть вашу «Илиаду».

– Мне понадобится еще много лет, прежде чем я смогу смутно разглядеть ее окончание. Вот почему я старею медленно, обманывая время. Вы, Ваше Величество, задержите его в кулаке.

– До свидания, Гомер.

Рамзес взошел на колесницу с впряженными в нее двумя лучшими лошадьми, «Победа в Фивах» и «Довольная богиня Мут». Молодые, сильные, умные, они весело отправлялись навстречу приключению, им не терпелось преодолеть большие расстояния.

Правитель поручил Нефертари заботу о Дозоре, своем псе. Огромный нубийский лев держался справа от колесницы. Необыкновенно сильный и изумительно красивый царь зверей тоже жаждал показать свои способности воина.

Фараон поднял правую руку.

Колесница тронулась, колеса начали вращаться, лев затрусил рядом, приноравливаясь к бегу лошадей. Тысячи пехотинцев, выстроенные в колонны, окруженные конницей, последовали за Рамзесом.