Текст книги "Битва при Кадеше"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 34

Рамзес не спеша сломал печати, разорвал ткань и пробежал глазами послание.

Амени закрыл глаза, словно пытаясь продлить последние мгновения мира. Теперь он ожидал, когда Фараон продиктует ему ответ, обозначающий вступление Египта в войну против Хеттской империи.

– Ты по-прежнему остаешься трезвенником, Амени?

Вопрос удивил писца.

– Я… трезвенником? Да, конечно!

– Жаль, иначе мы выпили бы вместе прекрасного вина. Прочти.

Амени взял табличку в руки.

«От императора Хеттской империи Муваттали его брату Рамзесу, Сыну Солнца, Фараону Египта.

Как твое здоровье? Надеюсь, что твоя мать Туйя, твоя супруга Нефертари и твои дети здоровы. Твоя слава и известность великой царицы не перестают увеличиваться, а твоя храбрость известна всем жителям Хеттской империи.

Как твои лошади? Мы очень заботимся о наших. Это – великолепные животные, самые прекрасные создания.

Пусть боги хранят Хеттскую империю и Египет.»

Широкая улыбка озарила лицо Амени.

– Это… Это прекрасно!

– Я не уверен.

– Это обычные дипломатические формулы, и мы далеки от какого-либо объявления войны!

– Только Аша сможет нам это сказать.

– Ты совсем не доверяешь Муваттали.

– Он построил свою империю с помощью насилия и хитрости. По его мнению, дипломатия лишь дополнительное оружие, а не дорога к миру.

– Может, он устал от войн? Твое завоевание провинций Ханаан и Амурру заставило его воспринимать всерьёз египетскую армию.

– Муваттали и не презирает ее. Именно поэтому он готовится к сражению и пытается успокоить наши опасения проявлениями дружеского расположения. Гомер, чей взгляд проникает вглубь вещей, не верит в устойчивый мир.

– А если он ошибся, если Муваттали изменился, если каста торговцев взяла верх над военными? Послание Путухепы подтверждает это.

– Экономика Хеттской империи построена на войне, душа ее народа тяготеет к насилию. Торговцы поддержат военных и извлекут из крупного сражения еще большие новые прибыли.

– Следовательно, нападение кажется тебе неизбежным?

– Я надеюсь, что ошибаюсь. Если Аша не заметит ни больших передвижений, ни перевооружения, ни всеобщей подготовки к войне, ко мне вернется надежда.

Амени был потрясен. Одна нелепая мысль пришла ему в голову.

– Миссия Аша состоит в преобразовании оборонительной системы наших провинций. Но чтобы получить желаемую тобой информацию, ему придется проникнуть на территорию хеттов?

– Точно, – признал Рамзес.

– Но это безумие! Если его поймают…

– Аша был волен согласиться или отказаться.

– Он наш друг, друг детства, он верен тебе, как и я сам, он…

– Я знаю, Амени, и я высоко ценю его смелость.

– У него нет ни малейшего шанса вернуться живым! Даже если ему и удастся передать несколько донесений, он будет казнен.

Впервые в жизни Амени испытывал чувство неприязни по отношению к Рамзесу. Ставя на первое место интересы Египта, Фараон поступал правильно. Но в то же время он приносил в жертву друга, замечательного человека, достойного прожить сто десять лет, подобно мудрецам.

– Я должен продиктовать тебе ответ, Амени. Заверим нашего брата – хеттского императора в прекрасном здоровье моих близких и моих лошадей.

Откусывая маленькие кусочки яблока, Шенар рассматривал вазу, поставленную перед ним его управляющим.

– Сам торговец Райя принес ее тебе?

– Да, господин.

– Повтори мне, что он сказал.

– Он признал, что цена шедевра велика и надеялся, что вы уладите эту проблему после его возвращения в столицу.

– Дай мне другое яблоко и прикажи, чтобы меня больше не беспокоили.

– Господин, вы назначили встречу одной молодой особе…

– Отошли ее.

Шенар, не отрываясь, смотрел на вазу.

Подделка.

Неумелая и уродливая подделка, не стоившая даже пары обычных сандалий. Даже мелкий землевладелец из провинции не согласился бы выставить ее в своем зале для приемов.

Послание Райя было понятно. Шпиона разоблачили, и он больше никоим образом не будет общаться с Шенаром. Значительная часть предпринятых им действий рассыпалась в прах. Лишенный связи с хеттами, он не знал, как действовать дальше.

Его успокаивали две вещи.

Прежде всего хетты не откажутся в такой решительный момент от поддержания шпионской сети на территории Египта. Райя заменят, и его преемник вступит в связь с Шенаром.

Также ему было на руку привилегированное положение Аша. Организуя развал оборонительной системы в провинциях, он не упустит возможности установить связи с хеттами и даст об этом знать Шенару. Оставался еще колдун Офир, чьи заклинания могли оказаться успешными.

Подведя итог, Шенар понял, что неудача Райя не наносила ему существенного вреда. Сирийский шпион сумел выкрутиться из создавшегося положения.

Храмы Пи-Рамзеса купались в теплом свете. После совершения обрядов, посвященных закату, Рамзес вместе с Нефертари подошли к недостроенному еще храму Амона. С каждым днем столица становилась все прекрасней и казалась предназначенной только для мира и счастья.

Царская чета прогуливалась в расположенном перед святилищем саду, где диковинные зизифусы выглядывали из-за клумб чайных роз. Садовники поливали молодые деревца, ласково разговаривали с ними, ведь всем известно, что нежные слова необходимы растениям так же, как и живительная влага.

– Что ты думаешь о полученных нами посланиях?

– Они не успокоили мою тревогу, – ответила Нефертари, – хетты пытаются ослепить нас обманчивым перемирием.

– Я надеялся услышать более ободряющее мнение.

– Обманывать тебя означало бы предать нашу любовь. Я должна передать тебе свои ощущения, даже если они окрашены в тревожные цвета грозового неба.

– Как можно думать о войне, в ходе которой множество молодых людей отдадут свои жизни, и наслаждаться красотой этого сада?

– Мы не имеем права прятаться в раю, забывая о буре, грозящей его разрушить.

– Но будет ли моя армия способна сдержать нападение хеттов? Слишком много старых воинов, думающих только об отставке, слишком много неопытных молодых воинов, слишком много наемников, озабоченных лишь оплатой… Врагу известны наши слабые места.

– А мы знаем об их недостатках?

– Наши осведомительные службы плохо организованы, и понадобятся годы постоянных усилий, чтобы сделать их работу эффективной. Мы считаем, что Муваттали не осмелится пересечь границу, обозначенную моим отцом во время его похода к стенам Кадеша. Но, как и его предшественники, император мечтает о захвате чужих территорий, а более желанной добычи, чем Египет, просто не существует.

– Аша прислал тебе донесение?

– У меня нет никаких сведений о нем.

– Ты опасаешься за его жизнь, не так ли?

– Я доверил ему опасную миссию, заставляющую его проникнуть на вражескую территорию, чтобы получить как можно больше информации. Амени не может меня простить.

– Кому в голову пришла эта мысль?

– Я никогда не буду тебе лгать, Нефертари: это был я, а не Аша.

– Он мог бы отказаться.

– Разве от предложений Фараона отказываются?

– Но Аша – сильная личность, он способен сам выбирать свою судьбу.

– Если он потерпит неудачу, то отвечать за его арест и смерть буду я.

– Аша живет во имя Египта, как и ты. Отправляясь в Хеттскую империю, он надеялся спасти нашу страну от катастрофы.

– Мы всю ночь проговорили об этом. Если ему удастся передать мне важные сведения о хеттской армии и их планах, мы, может быть, отразим нападение завоевателей.

– А если бы ты атаковал первым?

– Я думаю над этим… Но я должен дать время Аша.

– Полученные послания доказывают, что хетты пытаются выиграть время, несомненно, по причине междоусобиц. Мы не должны упустить такой подходящий момент.

Говоря мелодичным и нежным голосом, Нефертари олицетворяла собой строгость и непреклонную волю царицы Египта. Так же, как Туйя исполняла свою обязанность рядом с Сети, Нефертари заключала в себе царскую душу и наполняла ее силой.

– Я часто думаю о Моисее. Как бы он повел себя сегодня, когда само существование Двух Земель находится под угрозой? Уверен, что несмотря на все его странные идеи, он сражался бы на нашей стороне за спасение страны Фараонов.

Солнце скрылось за горизонтом и Нефертари поежилась.

– Мне очень недостает моей старой шали, она так хорошо согревала меня.

Глава 35

К востоку от залива Акаба и югу от Эдома, страны Мадиана наслаждались спокойным существованием, принимая иногда кочевников, пересекающих полуостров Синай. Жители Мадиана, занимающиеся скотоводством, держались в стороне от сражений, сталкивающих друг с другом арабские племена Моава. Старый жрец, глава семейства и отец семи дочерей, правил маленьким поселением мадианцев, не жаловавшихся ни на бедность, ни на суровость климата.

Старик занимался лечением одной из овец, когда его ушей достиг какой-то необычный звук.

Лошади.

Лошади и колесницы, приближавшиеся на большой скорости.

Отряд египетской армии… Однако воины никогда не вторгались на территорию Мадиана, здесь жители не имели оружия и не умели сражаться. По причине крайней бедности они не платили налогов. Стража пустынь знала, что они не отважились бы нападать на караваны бедуинов из страха разрушения их оазисов и изгнания.

Когда египетские колесницы въехали в поселок, мужчины, женщины и дети укрылись в шатрах из грубого полотна. Старый жрец поднялся навстречу прибывшим.

Во главе отряда был надменный молодой воин.

– Кто ты?

– Жрец Мадиана.

– Ты возглавляешь это сборище бедняков?

– На меня возложена эта честь.

– За счет чего вы здесь живете?

– Мы выращиваем баранов, а также продаем воду из наших колодцев. Наша земля дает нам кое-какие овощи.

– У вас есть оружие?

– Это не в наших обычаях.

– У меня есть приказ обыскать ваши жилища.

– Они открыты для вас, нам нечего прятать.

– Говорят, что вы укрываете преступников-бедуинов.

– Нежели мы можем быть такими безумцами, чтобы вызвать гнев Фараона? Даже если этот клочок земли беден и заброшен, он все равно принадлежит нам, и мы им дорожим. Нарушение закона означало бы нашу гибель.

– Ты, мудрый человек, но я все-таки проведу обыск.

– Повторяю тебе, наши двери открыты для тебя. Может быть, ты согласишься принять участие в скромном празднике? Одна из моих дочерей родила сына. Мы съедим козленка и выпьем пальмового вина.

Египетский воин казался смущенным.

– Это не по правилам…

– Пока твои воины будут исполнять свой долг, садись к огню.

Обезумевшие от страха мадиане столпились вокруг старого жреца, успокоившего их и попросившего помочь египтянам.

Воин согласился сесть и разделить праздничный обед. Мать новорожденного еще не вставала с постели, но отец, бородатый мужчина с грубым лицом, сгорбившись, держал ребенка на руках, укачивая его.

– Это пастух, боявшийся, что не сможет иметь детей, – объяснил старый жрец. – Этот ребенок будет светом его старости.

Воины не нашли ни оружия, ни бедуинов.

– Продолжай придерживаться закона, – посоветовал воин жрецу Мадиана, – и у твоего народа не будет неприятностей.

Колесницы и лошади исчезли в пустыне.

Когда облако пыли рассеялось, отец новорожденного поднялся. Египтянин был бы удивлен, увидев превращение тщедушного пастуха в широкоплечего великана.

– Мы спасены, Моисей, – сказал старый жрец зятю. – Они не вернутся.

На западном берегу Фив архитекторы, каменщики и скульпторы не жалели сил, чтобы построить Дом Рамзеса Храм Миллионов Лет Сына Солнца. В соответствии с правилом строительство началось с центральной части – наоса, где скрывался бог, чей образ сокрыт от человеческих глаз. Огромное количество камней из песчаника, серого гранита и базальта были привезены на стройку, управляемую со всей строгостью. Уже поднимались стены колонного зала и строился будущий царский дворец. Как того требовал Рамзес, его храм должен был быть фантастическим зданием, которое переживет века. Именно здесь будут чествовать память о его отце и отдавать почести его матери и супруге. Именно здесь к нему будет поступать невидимая Энергия, без которой было бы невозможно существовать Властителю.

Небу – главный жрец Карнака – улыбнулся. Конечно, право управлять самым большим и богатым египетским святилищем отдано старому, усталому человеку, страдающему ревматизмом. Но все надеялись, что выбор Рамзеса был расчетливым и циничным: старый Небу будет всего лишь соломенным чучелом, быстро замененным другим человеком, таким же старым и угодливым.

Никто не мог подумать, что Небу будет стареть так же медленно, как гранит. Лысый, медленно передвигающийся, немногословный, он властвовал безраздельно. Он был верен своему Фараону и не хотел, как многие его предшественники, вести нечестную игру. Служение Рамзесу было для него источником молодости.

Но сегодня Небу забыл об огромном храме, его многочисленных рабочих, управлении, его землях и деревнях. Он склонился над маленьким деревцем акации, которое Рамзес посадил на месте будущего храма на втором году его правления. Главный жрец Карнака пообещал правителю следить за ростом этого деревца, чья жизненная сила просто впечатляла. Пользуясь святостью места, оно устремлялось к небу гораздо быстрее, чем ему подобные.

– Тебе нравится моя акация, Небу?

Главный жрец медленно обернулся.

– Ваше Величество… Меня не предупредили о вашем приходе!

– Не делай никому выговора, о моем путешествии не было объявлено во дворце. Дерево великолепно!

– Я не думаю, что мне когда-либо доводилось видеть нечто подобное. Не передали ли вы ему свою силу? Мне выпала честь беречь его ростком, вы же видите его большим деревом.

– Я пожелал увидеть Фивы, мой Храм Миллионов Лет, мою усыпальницу и эту акацию перед тем, как начнется буря.

– Война неизбежна, Ваше Величество?

– Хетты стараются убедить нас в обратном, но кто может верить в их сладкие обещания?

– Здесь все в порядке. Богатство Карнака в твоем распоряжении, я сумел поднять благосостояние доверенных мне земель.

– Как твое здоровье?

– Пока каналы моего сердца не засорятся, я буду исполнять свои обязанности. Однако, если Ваше Величество намеревается заменить меня, я не буду возражать. Жить рядом со священным озером и размышлять о полетах ласточек – вот моя самая заветная мечта.

– Боюсь разочаровать тебя, но я не вижу необходимости изменить что-либо в управлении строительством.

– Ноги не держат меня, я стал туг на уши, мои кости причиняют мне страдания…

– Но мысль твоя остается стремительной, как полет сокола, и точной, как движение ибиса. Продолжай работать в том же духе, Небу, и заботься об этой акации. Если я не вернусь, ты будешь ее учителем.

– Вы вернетесь, вы должны вернуться.

Рамзес посетил стройку, вспоминая о времени, проведенном среди каменщиков в каменоломнях. Они возводили Египет день за днем, они строили вечные храмы и жилища. Без них даже самая прекрасная страна погрязла бы в хаосе и низости, присущих роду человеческому. Почитать силу Света и уважать Закон Маат – значило наставлять человека на правильный путь и пытаться отвратить его от пороков эгоизма и тщеславия.

Мечта властителя воплощалась. Храм Миллионов Лет принимал ясные очертания, этот необыкновенный источник магической энергии начинал действовать сам по себе в силу одного присутствия иероглифов и сцен, выбитых на стенах святилища. Проходя по залам, план которых был определен, предаваясь размышлениям в будущих часовнях, Рамзес вбирал в себя божественную энергию Ка, рожденную при слиянии неба и земли. Он вбирал ее в себя, но не для собственного блага, а для того, чтобы быть способным противостоять силам зла, которыми хетты хотели покрыть возлюбленную землю богов.

Рамзес чувствовал себя воплощением всех династий рода Фараонов, строивших Египет по подобию космоса. Одно мгновение молодой двадцатисемилетний правитель колебался. Но прошлое стало силой, а не тяжкой ношей. В этом Храме Миллионов Лет его предшественники начертали его путь.

Райя доставил вазы сановникам Мемфиса. Если преследователи допросят его служащих, они узнают, что сирийский торговец намеревался продолжать снабжать своих постоянных покупателей и оставаться поставщиком знатных семей. Райя по-прежнему применял обычные методы торговли, состоявшие из прямых контактов, разговоров и лести.

Затем он отправился в большой гарем Мэр-Ур, где он не появлялся уже два года, уверенный, что этот визит поставит в тупик людей Амени и Серраманна. Они подумают, что шпион имел сообщников в этом знатном и древнем доме и потеряют много времени и сил, идя по ложному следу.

Райя предложил им еще один, остановившись в маленькой деревеньке неподалеку от гарема. Там он начал выяснять отношения с незнакомыми ему крестьянами, которых египетские следователи наверняка также примут за его сообщников.

Покидая своих озадаченных преследователей, торговец вернулся в Мемфис, чтобы наблюдать за условиями перевозки своих грузов. Некоторые из них предназначались для Пи-Рамзеса, другие – для Фив.

Серраманна рвал и метал.

– Этот шпион смеется над нами! Он знает, что за ним следят, и забавляется, заставляя нас прогуливаться.

– Успокойся, – посоветовал Амени. – Он обязательно совершит ошибку.

– Ошибку? Какого рода?

– Донесения, получаемые им от хеттов, спрятаны либо в кувшинах с соленой рыбой, либо в ценных вазах. Могу поспорить, что в вазах, потому что их большей частью доставляют из Южной Сирии и Азии.

– Так давай же осмотрим их!

– Это будет удар мимо цели. Самое главное – это способ получения этих донесений и шпионская сеть. В сложившейся ситуации он вынужден предупредить хеттов, что не сможет больше продолжать свою деятельность. Нам надо выждать момент, когда он отправит какие-нибудь товары в Сирию.

– У меня есть другая идея, – признался Серраманна.

– Не нарушающая закон, я надеюсь?

– Если я не буду шуметь и дам тебе возможность арестовать Райя в соответствии с законом, ты позволишь мне действовать?

Амени сломал тростинку для письма.

– Сколько тебе понадобится времени?

– Завтра все будет готово.

Глава 36

В Бубастисе проходил праздник пьянства. В течение недели девушки и юноши должны будут испытывать первые любовные волнения под благожелательным покровительством богини-кошки Бастет, воплощавшей собой сладость бытия. За городом дружеские поединки позволят молодым воинам продемонстрировать свою силу и соблазнить прекрасных зрительниц своей храбростью.

Служащие Райя имели право на двухдневный отдых и управляющий лавки, сутулый и худой сириец, закрыл двери склада, где находился десяток ваз средней ценности. Он не испытывал недовольства, смешиваясь с толпой, и решил попытать счастья у молодой горожанки, которая была немного старше его. Райя был строгим хозяином и не следовало упускать возможности развлечься.

Он подумал о предстоящем удовольствии и, напевая, пошел по улочке, ведущей к маленькой площади, где уже собирались любители повеселиться.

Огромная рука схватила его за волосы и поволокла назад, другая, закрыв рот, помешала ему закричать.

– Стой спокойно, – приказал Серраманна, – не то я тебя задушу.

Испуганный сириец позволил оттащить себя в помещение, где хранились различные плетеные изделия.

– Как давно ты работаешь на Райя? – спросил воин.

– Четыре года.

– Тебе хорошо платят?

– Райя жаден.

– Ты боишься его?

– Более или менее…

– Райя будет арестован, – заявил Серраманна, – приговорен к смертной казни за шпионаж в пользу хеттов. Его сообщников постигнет та же участь.

– Но я только его служащий!

– Ложь – это серьезная ошибка.

– Он использует меня как торговца, а не как шпиона!

– Ты совершал ошибку, когда лгал, утверждая, что он находился здесь, в Бубастисе, тогда как он в это время совершил убийство в Пи-Рамзесе.

– Убийство… Нет, это невозможно… Я не знал!

– Теперь ты знаешь. Ты будешь придерживаться своих свидетельских показаний?

– Нет… Да, иначе Райя отомстит мне!

– Ты не оставляешь мне другого выбора, мой друг: если ты будешь продолжать скрывать правду, я размозжу твою голову о стену.

– Вы не посмеете!

– Я убил с десяток таких трусов, как ты.

– Райя… Он отомстит…

– Ты больше никогда не увидишь его.

– Это точно?

– Конечно.

– Тогда я согласен… Он заплатил мне, чтобы я подтвердил, что он был в Бубастисе.

– Ты умеешь писать?

– Не очень хорошо.

– Мы вместе пойдем в контору государственного писаря. Он запишет твое заявление. После этого ты сможешь вернуться к девушкам.

С ярко-зелеными глазами, тонко накрашенными губами, элегантная, живая и веселая Красавица Изэт – мать маленького Ка – не потеряла обаяния молодости. В прохладный зимний вечер молодая женщина накинула на плечи шерстяную шаль.

В пригородах Фив дул сильный ветер. Однако Красавица Изэт отправилась на свидание, которое назначалось ей в странном письме: «Шалаш из камыша. Найди такой же, как и в Мемфисе, на западном берегу, напротив храма Луксора, на краю пшеничного поля».

Его почерк… Она не могла ошибиться. Но к чему вдруг это любопытное приглашение и напоминание о такой интимной подробности из прошлого?

Красавица Изэт прошла вдоль оросительного канала, отыскала пшеничное поле, которое золотили последние лучи заходящего солнца, и заметила шалаш. Она уже собиралась войти туда, когда порыв ветра приподнял край ее платья и запутал его в кустарнике.

Когда она наклонилась, чтобы не порвать материю, чья-то рука освободила ее и втянула в шалаш.

– Рамзес…

– Ты прекрасна, как всегда, Изэт. Благодарю за то, что ты пришла.

– Твое письмо очень взволновало меня.

– Я хотел увидеть тебя вдали от дворца.

Фараон зачаровывал ее одним своим взглядом.

Его мускулистое тело, величие движений, сила взгляда пробуждали в ней то же желание, что и много лет назад. Она никогда не переставала любить его, хотя и не считала себя достойной соперничать с Нефертари. Великая Супруга Фараона заполнила сердце Рамзеса, она властвовала там безраздельно. Красавица Изэт не была ни ревнива, ни завистлива. Она не боролась с судьбой и ощущала гордость от того, что сумела подарить Рамзесу сына, чьи исключительные способности уже были отчетливо видны.

Да, она ненавидела Рамзеса, когда он женился на Нефертари, но это необузданное чувство было всего лишь одним из проявлений ее любви. Изэт выступила против заговора, угрожавшего правителю Египта, тогда как все думали, что она присоединится к нему. Никогда она не предаст человека, давшего ей столько счастья, внеся свет радости в ее сердце и тело.

– К чему такая скрытность… и напоминание о наших первых встречах в шалаше?

– Этого хочет Нефертари.

– Нефертари… Я не понимаю.

– Она требует, чтобы у нас был второй сын. Он должен унаследовать трон, если с Ка случится какое-нибудь несчастье.

Красавица Изэт покачнулась и упала в объятия Рамзеса.

– Это сон, – прошептала она, – прекрасный сон. Ты не Фараон, я не Изэт, мы не в Фивах и не собираемся заняться любовью, чтобы подарить Ка брата. Это всего лишь сон, но я хочу как можно глубже вникнуть в него, я хочу, чтобы он длился вечно.

Рамзес снял с нее тунику. Лихорадочно трепещущая Изэт позволила раздеть себя.

Это был момент безумного счастья, когда в ее теле зарождался ребенок Рамзеса, вспышка радости, на которую она уже не надеялась.

Властитель, уединившийся на борту корабля, везущего его в Пи-Рамзес, смотрел на воду Нила. Его не покидал образ Нефертари. Конечно, любовь Изэт была искренна, а сама она – по-прежнему очаровательна. Но он не испытывал по отношению к ней того чувства, властного, как солнце, и бескрайнего, как пустыня, захватившего его целиком с первой встречи с Нефертари. Его любовь к ней не переставала увеличиваться с каждым днем. Так же, как Дом Рамзеса и столица возводились благодаря непрестанной работе строителей, страсть Рамзеса усиливалась и разрасталась в его сердце.

Рамзес не счел нужным передавать Изэт настоящие требования Нефертари. Царица хотела, чтобы Изэт действительно исполняла обязанности второй жены и подарила Фараону нескольких детей, чьи сила и индивидуальность смогут отбить охоту к заговору у многих потенциальных преемников. Пример этого уже произошел в прошлом Египта. Пепи второй, умерший в возрасте ста лет, пережил всех своих детей и после его смерти страна осталась без наследника, что и вылилось в острый кризис власти.

Что случится с государством, если Ка или Меритамон по какой-либо причине не смогут наследовать трон?

Фараон не может жить жизнью обычного человека. Даже любовь и семья должны служить незыблемости воплощаемой им власти.

Но была Нефертари, женщина, не похожая на других женщин, дарившая ему утонченную любовь. Рамзес не хотел ни изменять своему долгу, ни разделять свою страсть с другой женщиной, даже красавицей Изэт.

Ответ на мучившие его вопросы дал Нил, река, воды которой с неиссякаемой щедростью поили оба берега во время наводнения.

Придворные собрались в большом зале для приемов Пи-Рамзеса и непрестанно перешептывались. В противоположность своему отцу Сети Рамзес был скорее скуп на такого рода церемонии. Он предпочитал конфиденциальную работу с сановниками пустым спорам с собранием, когда вельможи льстили ему.

При появлении Фараона, держащего в правой руке жезл, обмотанный веревкой, многие на несколько секунд задержали дыхание. Этот символ означал, что Рамзес собирался объявить о решении, немедленно принимающем силу закона. Жезл символизировал речь, а веревка – связь с реальностью, создаваемую Фараоном при высказывании твердо обдуманных решений.

Придворными овладели волнение и тревога. Никто не сомневался, что Рамзес объявит о войне с хеттами. В Хеттскую империю будет отправлен посол, который передаст императору послание Фараона, уточняющее день начала войны.

– Мои слова составляют царский указ, – заявил Рамзес. – Он будет увековечен в камне, глашатаи объявят о нем в городах и деревнях, и каждый житель Двух Земель узнает о нем. С сегодняшнего дня и до последнего вздоха я буду возводить в звание «царский сын» и «царская дочь» детей, обучающихся в дворцовой школе и получающих такое же образование, как мой сын Ка и моя дочь Меритамон. Их количество не ограничено, и среди них я выберу моего наследника, не ставя его в известность до надлежащего момента.

Придворные были ошеломлены и обрадованы. Каждый отец и каждая мать могли иметь тайную надежду на то, что именно их ребенок удостоится этого звания. Некоторые уже подумывали о способах расхваливания достоинств своих отпрысков, чтобы тем самым оказать влияние на выбор Рамзеса и Нефертари.

Рамзес набросил большую шаль на плечи Нефертари, чтобы уберечь ее от холода.

– Ее привезли из лучшей мастерской Саиса, главная швея храма соткала шаль своими руками.

Улыбка царицы осветила хмурое небо Дельты.

– Я очень бы хотела поехать на юг, но знаю, что это невозможно.

– Мне очень жаль, Нефертари, но я должен следить за подготовкой моих войск.

– Изэт родит тебе еще одного сына, не так ли?

– Если будет угодно богам.

– Конечно, так и будет. Когда ты снова встретишься с ней?

– Не знаю.

– Но… Ты пообещал мне…

– Я только что издал указ.

– Какое он имеет отношение к Изэт?

– Твоя воля исполнена, Нефертари: у нас будет больше сотни сыновей и дочерей и наследование трона будет вне опасности.