Текст книги "Перелом (ЛП)"

Автор книги: Кристи Доэрти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Но в итоге все, что она сказала:

– Изабелла хочет видеть тебя в своем кабинете.

Элли кивнула, а затем повернулась к Рейчел и послала многозначительный взгляд.

– Запиши для меня пару заметок, когда увидишь других.

– Будет сделано. Удачи, – за спиной Джулии, Рэйчел сочувственно отсалютовала ей.

Отставая на шаг или два позади, Элли следовала за Джулией и вышла на лестничную площадку. Белые статуи в лучах заходящего солнца светились, как ангелы, готовящиеся к полету.

С каждым шагом угги Джулии издавали раздражающий скрипучий звук на полированных дубовых полах. Элли пыталась осмыслить, что ненавидит больше – овчинные сапоги или тот факт, что Джулия дерзко носит ее собственные ботинки будучи префектом.

– Как идет садоводство? – вдруг спросила Джулия.

– Хм ... что? – вопрос застал Элли врасплох. – Ты имеешь в виду наказание?

Не сбившись с шага, Джулия кивнула.

– Думаю, хорошо, – ответила Элли. – Я имею в виду, что это глупо и бессмысленно. «Я получаю ценный урок ... и бла-бла– бла ...»

Они долго шли молча под звук обуви Джулии. И потом она вдруг спросила:

– И Картер тоже?

Скрип, скрип, скрип...

Опустив глаза, Элли попыталась понять, куда Джулия клонит. Конечно, она знала, что ее собственный бойфренд рано утром отрабатывает наказание?

– Да, Картер тоже.

Без предупреждения, Джулия повернулась к ней.

– Почему?

Ее агрессивный тон сбил с толку Элли; она оступилась, споткнувшись о собственные ноги.

– Почему ... что?

– Почему он до сих пор занимается садоводством с тобой?

Элли надеялась, что демонстрирует своим видом мысль о том, что префект потеряла рассудок.

– Потому что он наказан, Джулия. Почему еще кто-то отправляется на мороз с первыми лучами рассвета три раза в неделю?

В тот момент, к удивлению Элли, силы покинули префекта. Ее глаза наполнились слезами, и она отвернулась.

– Видишь, меня этот вопрос тоже волнует, – всхлипнула Джулия. – Картер не получал наказания. Ни разу в этом семестре.

Элли посмотрела на нее безучастно.

– Это безумие, Джулия. Он должен получить. Твоя информация не верна...

– О, пожалуйста. Я префект, помнишь? – Тон Джулии был язвительным. – Я получаю список наказанных каждый день. Его там нет. Но он все еще ходит, туда, с тобой ...

Желудок Элли сжался.

– Я не ... понимаю ... – слабо сказала она.

– Нет? – Было видно, что Джулия ей не верит. – Ну, позволь мне прояснить. Мой парень делает вид, что отрабатывает наказание в то же время, что и ты, когда на самом деле его не имеет. Он присоединился к некой воображаемой банде и делает бог знает что каждую ночь. Опять же, с тобой. – Джулия вытерла глаза тыльной стороной руки. – Он едва говорит со мной, но я вижу, как он разговаривает все время с тобой, и выглядит таким ... заинтересованным.– Она судорожно вздохнула, затем уставилась на Элли с болью в глазах. – Скажи мне правду. Вы снова вдвоем? За моей спиной ... он с тобой?

У Элли не было слов.

Картер трудился в холоде и под дождем с ней, изо дня в день. Если он выносит все только, чтобы она не была одинока?

На секунду она задумалась. Потом вспомнила выражение лица Картера, когда он говорил о Джулии и как много она значит для него.

Так поступают друзья, сказала она себе. Настоящие друзья.

Отвечая, она сама удивилась, как спокойно говорит.

– Нет, Джулия. Картер и я не крутим за твоей спиной. Я точно знаю, что он очень трепетно относится к тебе и никогда не изменял. Ты – единственная, кто волнует его больше всего в мире.

Глаза Джулии искали любой намек на обман, но Элли не дрогнула.

–Тогда зачем он это делает? – губы Джулии дрожали. Слеза, прозрачная, как родниковая вода, сбежала из темно-синего бассейна глаз и скатилась по ее щеке. – Я просто не понимаю его иногда.

Видеть властную, невозмутимую Джулию плачущей было чем-то экстраординарным. Окажись на месте Элли кто-либо другой, возможно, он обнял ее. Но это же ... Джулия.

– Я знаю, Картер мой бывший парень, но он также мой друг. Мы расстались действительно неприятно. И потом ужасные вещи ... случились. – На самом деле, в тот момент, она ничего так не жаждала, как сказать Джу об этом разговоре, и понимание того, что это никогда не произойдет было настолько болезненным, что встряхнуло ее. Она сжала руки в кулаки, чтобы не упасть. -Я не знала, что Картер не получал наказания. Но я предполагаю, что он беспокоился за меня, потому что ... Я прошла через столько. Это хороший поступок. И я даже не ... – У нее перехватило дыхание. – Он хороший парень, Джулия. На самом деле. Вероятно, один из лучших парней, которых я когда-либо знала. Тебе повезло с ним.

Джулия сжала руки.

– Я просто ... Я хочу, чтобы он был честен со мной. Он что-то скрывает от меня. Какие-то тайны.

Элли попыталась придумать какие-то успокаивающие слова, но для ...Джулии? Элли и так достаточно долго сегодня вела себя как святая Элли из Киммерии.

– Если бы я знала,– посетовала она, делая шаг в сторону. – Ты должна действительно ... ты знаешь ... сделать один шаг – поговорить с ним. Слушай, Изабелла ждет меня. – Придав лицу извиняющийся вид, она повернулась и пошла прочь немного быстрее, чем требовали приличия.

Как только она завернула за угол, то бросилась бежать. С каждым шагом чувствуя облегчение. Несмотря на все сказанные слова, ее сердце подпрыгивало при мысли, что Картер зашел так далеко, чтобы присматривать за ней. Чтобы быть ее другом.

Она притормозила перед офисом Изабеллы и нетерпеливо постучала в резную дубовую дверь.

– Это Элли.

– Войдите, – пригласил голос.

Ее мысли все еще кружили вокруг Картера и Джулии, и, Элли не обратила внимания на звук. Она повернула тяжелую медную ручку. Дверь распахнулась.

Удобно устроившись в кресле Изабеллы, Люсинда Мелдрам взирала на Элли глазами точно такого же оттенка серого, как ее собственные.

– Привет, Элли, – произнесла ее бабушка. – Чай?

Глава 28

Люсинда налила горячий чай в фарфоровую кружку с эмблемой Киммерии, красовавшейся на темно-синем боку, Элли сидела напротив в глубоком кожаном кресле, наблюдала за ней голодным глазами, стараясь запомнить детали.

Темный блейзер Люсинды контрастировал с ее свежей, белой блузкой. Ее седые волосы были коротко стрижены и стильно уложены, что делало ее моложе. Серьги с бриллиантами переливались на свету.

Это была вторая их встреча. Большую часть своей жизни, Элли считала свою бабушку умершей, и сейчас она хотела все запомнить.

– Сахар?– спросила Люсинда, ее рука застыла над хрупкой миской.

Элли покачала головой, протягивая руку за чашкой.

– Нет, спасибо, – добавила девушка с запоздалой формальностью.

Улыбка играла на губах Люсинды, когда она подавала чашку на соответствующем блюдце.

– Ты напоминаешь мне свою мать в твоем возрасте, она всегда забывала говорить ''спасибо'' до последней секунды. Всегда так спешила двигаться дальше.

Странно было думать о Люсинде – бывшем канцлере в британском правительстве и знаменитом советнике мировых лидеров, известных любому, кто хоть раз смотрел новости – как о матери ее матери. Казалось невозможным, что они когда-то были семьей.

Мать Элли сбежала из дома сразу после окончания Киммерии и никогда не оглядывалась назад. Она отказалась от богатства своей матери и власти в пользу простой жизни, и скрыла свою семейную историю от своих детей. Элли узнала об этом только после того, как попала в Киммерию.

Поднося чашку к губам, Элли вдохнула лимонный аромат с бергамотом.

– Ну а сейчас, – отодвигая заварочный чайник, Люсинда села обратно в свое кресло,– давай поболтаем.

Вблизи Элли видела нежную паутинку морщинок вокруг ее глаз – не похоже, что они от частого смеха. Вы не стали бы такой могущественной, как Люсинда, не имея стального хребта.

– У нас трудности, Элли. Я не располагаю большим количеством времени, но думаю очень важно, чтобы ты понимала, что тут происходит. Потому что вы все в большой опасности. И мне необходимо, чтобы ты была готовой к тому, что может произойти дальше.

– Родители, – сказала Элли, – они заберут своих детей из Киммерии, не так ли? '

Люсинда кивнула.

– Это план Натаниэля. Тогда он призовет вынести вотум недоверия, сторонники его поддержат, меня отстранят, они возьмут контроль над школой и всей организацией, я буду бессильна что-либо изменить, а он свободно продолжит захват, который я думаю, повредит гораздо больше, чем просто Киммерии.

Люсинда невозмутимо описывала то, как ее будут уничтожать. С такими эмоциями обычно описывают свой рабочий день.

– Некоторые дети не хотят уходить, – вставила Элли. Она гордо подняла подбородок . – Мы намерены помочь им остаться.

Люсинда помешивала чай небольшой серебряной ложечкой.

– Боюсь, это будет довольно сложно. Было бы очень смело с их стороны попытаться остаться, но родители найдут способ заставить их. Все они имеют хороших адвокатов, и дети являются несовершеннолетними. Натаниэль очень ... находчив.

– Мы не можем просто отпустить их. – Элли не предусмотрела, что Люсинда может не одобрить их план. – Они не хотят уходить. У них должно быть право решать, на чьей они стороне.

–Нет, пока им нет восемнадцати – ответила Люсинда. – Элли, я не говорю, что они не должны пытаться сопротивляться своим родителям и остаться здесь. Просто ... поговорите об этом с Изабеллой. Убедитесь, что она знает все о ваших планах. Она может помочь.

– Да? – в тоне Элли слышалась обида. – Она бросила нас на все это время. Мы все делали сами.

– Она никогда по-настоящему не бросала вас. Все, что вам нужно было – попросить, и она появилась бы здесь, – Люсинда упрекнула ее нежно. – Тем не менее, это, безусловно, многое говорит о вас: вместо этого вы разработали свой собственный план – нашли свой собственный путь. Вот почему вы были выбраны для Ночной школы. Меньшего я и не ожидала.

Элли почувствовала гордость от слов Люсинды, и это удивило ее. Она и не знала, что мнение Люсинды так много значит для нее.

– Проблема в том, что Натаниэль припрет нас спиной к стене с этим, – признала Люсинда. – Это хороший план. Но чтобы выиграть, мы можем сделать всего несколько шагов.

Элли сжала чашку, обдумывая что это означает.

– По телефону, несколько недель назад...Ты сказала, что организация, которая управляет Ночной школой, управляет и правительством. Означает ли это, что если Натаниэль возьмет верх, он будет управлять и правительством?

– Полагаю, мне лучше рассказать тебе все с самого начала.– Нажав пальцем на подбородок, Люсинда посмотрела на нее.– Ты когда-нибудь слышала о проекте "Орион"?

Элли покачала головой. Она слышала термин "Орион", используемый в Киммерии и раньше, но не могла вспомнить где.

– Это название организации, в которой Ночная школа и Киммерия являются малой частью. Это частная группа очень влиятельных людей – членов парламента, судей, адвокатов, финансистов, руководителей, владельцев медиа-корпораций ...– Она махнула рукой и ее кольцо с бриллиантом поймало свет, сверкая как замороженный огонь. – Я могла бы продолжать, но это должно дать тебе понятие того, кто мы есть.

– Есть подобные организации и в других странах, но "Орион" является старейшей. Я была главой "Ориона" последние пятнадцать лет. Это положение, по существу, я заняла по наследству от отца. Видишь ли, это всегда было номинальное положение... -Стрельнув в Элли острым взглядом, она сделала паузу. – Ты знаешь, что значит "номинальное"?

Элли молча покачала головой.

– Это означает "только по названию". В общем, председатель этой организации, в основном, проводил встречи, деловые обеды и наблюдал за происходящим. Пока я не пришла. – Она скромно улыбнулась. – Я все изменила.

Очарованная и смущенная, Элли старалась успевать за разговором. Ей бы хотелось сейчас вести записи, чтобы все вспомнить и осмыслить позже.

– Как вы изменили это? – спросила она.

– Я ввела систему голосования – так что теперь Совет все решает подсчетом голосов. И я лоббировала, чтобы дети из разных слоев общества учились в Киммерии, – пояснила Люсинда. – Как ты знаешь, вступление в организацию начинается на уровне школы. Ночная Школа является основной молодежной группой, но есть подобные группы в нескольких других лучших государственных школах. Пока я не пришла, поступление было по наследству – если ваша семья были членами, вас принимали. Я изменила это, насколько смогла. Теперь некоторые студенты – меньше, чем хотелось бы – допускаются на основании способностей и интеллекта. Свежая кровь, вот что это значит.

Элли думала о Картере, осиротевшем сыне кухонного работника и механика. Его нахождение в Ночной школе обрело сейчас смысл.

– OK ... – сказала она. – Но что именно ... "Орион" ... делает?

Люсинда на секунду задумалась, прежде чем ответить. – Он гарантирует, что некоторые вещи будут работать в правильном направлении.

– Какие... вещи?

– Правительство, – пояснила Люсинда. – Банки. Крупные корпорации. Средства массовой информации. Суды.

Это казалось невозможным. – Значит, всем управляет вовсе не правительство? – спросила Элли.

– Конечно же, правительство, – мягко сказала Люсинда. – Мы просто помогаем.

– Каким образом?

– Нужно убедиться, что избираются правильные люди. Люди, которые являются членами "Ориона". Люди, которые понимают, что мы делаем. – Люсинда склонила голову набок. – Понятно?

– Нет. – Элли не нравилось, как это звучит. – Ты говоришь, когда люди идут и голосуют, их голоса не являются реальными?

– О, нет. Их голоса очень реальны, – Люсинда заверила ее. -Но люди, голосующие "за", являются частью "Ориона".

Момент ошеломленного неверия последовал за этим.

– Все? – еле слышно спросила Элли

– Конечно, нет. Но... довольно много.

– И судьи? Они тоже?

– Абсолютно, – сказала Люсинда. – Судебная система является очень важной. Особенно Верховный суд. На самом деле, мы полностью контролируем его. Это ... это необходимо.

Последовала продолжительная пауза, пока Элли переваривала это. Нормальные звуки повседневной жизни вокруг нее вдруг показались неуместными – щелканье остывающего чайника в углу; смех, доносившийся снаружи. Как будто тайная организация не управляет всем вокруг них.

– Таким образом "Орион" контролирует... все.

– Это не полный контроль, – поправила Люсинда. – Но эффективный. Да. Думаю, так справедливо сказать.

– Зачем?

– Долгая история, – Люсинда подлила чай в свою чашку. – Видишь ли, "Орион" является очень старой организацией. Его возникновение датируется двумя столетиями назад в то время, когда корона потеряла большую часть своей силы и роль парламента возросла, но все еще не установилась. После революций во Франции и Америке, знатные семьи опасались революции здесь. Король был слишком слаб, чтобы контролировать свое правительство, а тем более страну. Так группа самых крупных землевладельцев и парламентариев страны объединились, чтобы обеспечить надежную работу правительства. Они назвали себя "Орион".

– "Орион ... "– произнесла Элли, задумчиво нахмурившись. – Как звезды?

– Охотник Орион, – возразила Люсинда. – В греческой мифологии, он был богом. Учредители решили назвать свою группу в честь него, потому что он мог ходить по воде. Высокомерно, по-моему, но, – она подняла руки, – это всего лишь название.

– Так ... что же они сделали? – подтолкнула ее Элли.

– Они взяли на себя бразды правления. Они помогали друг другу. Нужно было, чтобы правильные люди заняли посты премьер-министра, канцлера, регента – все, что было необходимо, чтобы убедиться, что передача власти прошла гладко. Все под контролем.

– И никто не знал об их существовании? – засомневалась Элли. – Как это возможно?

– Мы очень хорошо, – ответила Люсинда, – умеем хранить секреты.

– Как ты оказалась во главе? – спросила Элли. – И твой отец? А он?

– Это очень просто: мы унаследовали его. Руководство переходит из одной семьи в другую по наследству. Каждая семья председательствует в течение трех лет, а затем передает руководство. Или, по крайней мере, так было, пока я не пришла. Мой пра-пра-пра-прадед был одним из основателей организации. Граф Ланаркшир. – Ее пронзительный взгляд задержался на Элли. – Вот кто мы такие, понимаешь. Технически, я леди Ланаркшир. Как и твоя мать. И ты.

Элли уставилась на нее.

– Я ... Леди?

Впервые за весь день Люсинда действительно улыбнулась. Она блеснула белыми зубами, а глаза излучали тепло.

– Да, ты.

– Но ты баронесса, – с укоризной поправила Элли. – Я слышала, как твои телохранители звонили тебе в ночь Зимнего бала.

– Я предпочитаю этот титул, – сказала Люсинда. – Видишь ли, я заработала еще один.

Черт возьми, я Леди. Леди Элли Ланаркшир Шеридан как-то там ... У Элли голова пошла кругом. Все так перепуталось. Подождите, еще Рэйчел узнает.

– Ты сказала, что руководство переходит от одного к другому семейству в "Орионе", – сказала Элли. – Больше нет?

Улыбка Люсинды исчезла.

– Нет. Я изменила это. Я считаю, что руководитель должен избираться. Некоторые из наших членов – идиоты, и я не могла перенести, что они будут принимать решения о будущем страны просто из-за того, кто их родители. Это была архаичная система. Одно из моих первых действий как лидера состояло в том, чтобы изменить устав. Мы все согласились. В настоящее время руководитель избирается. Я была переизбрана три раза. -Она поморщилась. – Я очень удивлюсь, если меня изберут снова, в сложившихся обстоятельствах.

Внезапное осознание ударило Элли почти физически. '

– Из-за этого так злится Натаниэль, не так ли? Ты изменила правила. Мой брат Кристофер сказал, что ты лишила нас наследства. Это он имел в виду, да?

– Точно так, – подтвердила Люсинда. '– Он автоматически становился главой после меня, так как ваша мать отказалась, а он ее старший ребенок. Если бы я не изменила правила, все принадлежало бы ему.

– Но он все равно не может так сильно переживать, -, усомнилась Элли. – Я имею в виду, меня это не волнует. И я не собиралась претендовать. Почему Кристофер так беспокоится?

– Кристофер, вероятно, вообще бы не переживал, Элли, если бы не Натаниэль. – Люсинда подалась вперед, ее лицо было очень серьезно. – Видишь ли – несмотря на то, что ты лично испытала, Натаниэль очень харизматичный. Очень очаровательный. Очень убедителен. И хрупкий молодой человек, как Кристофер, ища путь в жизни, легко поддался соблазну. Натаниэль показал ему, как ваша мать обманывала его. Убедил его, что он не может доверять своей семье. Обещал ему власть и привилегии. Это традиционный метод – он сломал его. А потом построил снова. По образу своему.

Когда она говорила, кровь Элли, казалось, застыла в ее жилах. Может бабушка права? Это объяснило бы многое. Дикое поведение Кристофера, когда она видела его в декабре прошлого года. То, как он казался странным, злой версией себя.

Вспоминая тот день, когда они стояли на противоположных сторонах ручья, она почувствовала холод и попыталась сосредоточиться на вопросах

– Почему Натаниэль так сильно ненавидит тебя и Изабеллу? – спросила Элли. – Что случилось? Он просто сумасшедший?

– Я знаю Натаниэля с детства, '– ответила Люсинда. – Я знала его отца. Мы были ... очень близки. К сожалению, он умер, когда Натаниэль был еще подростком. В те дни, он был напуганным, одиноким молодым человеком, который потерял свою мать, когда был ребенком, а затем умер его отец тоже. Все, кто у него остался – сводная сестра ...

– Изабелла. – Элли закончила мысль за нее.

– Верно.

Элли взяла чашку.

– Так у Изабеллы и Натаниэля – один отец?

Люсинда кивнула.

– И ты хорошо знала их отца ... '– сказала Элли. – Откуда? Ты работала с ним вместе?

– Не совсем так.– Улыбка Люсинды померкла – Я вышла за него замуж.

Элли, который только что сделала глоток чая, подавилась. Распылив его, она поставила чашку и блюдце и наклонилась, пытаясь выровнять дыхание.

– Ты вышла за него замуж? – прохрипела Элли. – Ты мать Натаниэля?

Глядя в высшей степени невозмутимо, Люсинда вручил ей платок.

– O нет. Их отец, мой бывший муж, имел несколько жен – не одновременно, конечно. Он никогда не мог успокоиться. Я была его первой женой. После того как мы развелись, он женился на матери Натаниэля, которая, к сожалению умерла, упав с лошади, ей было чуть больше двадцати. Затем он женился на матери Изабеллы.

Элли моргнула.

– Вот это да, он должно быть очень красив, раз так много женщин обожали его. Кто был этот парень?

– Этот парень, как ты называешь его, был Алистер Сент-Джон. Он возглавлял шотландское правительство и владел крупнейшей технологической компанией в Великобритании, – поделилась Люсинда. – Она сделала чопорный глоток чая. – Он был очень очарователен.

– Подожди,– запуталась Элли. – Разве он ... этот Сент-Джон – мой дед?

Люсинда положила руку на руку Элли.

–О нет, дорогая.

– Тогда кто ... -Элли подняла руки в отчаянии от запутанного лабиринта любви жизни предков.

– Твой дедушка был прекрасным человеком, – хорошим человеком – по имени Томас Мелдрам, – просто сказала Люсинда. – Он был моим вторым мужем. И намного старше меня; он умер еще до твоего рождения.

Она больше ничего не сказала об этом, но в ее лице вдруг явственно отразилась скорбь.

После неловкой паузы Элли хотела сменить тему.

– Так, мистер, – она пыталась вспомнить имя первого мужа – Сент-Джон занимал важный пост в "Орионе" или Ночной школе, или как?

– Конечно, – ответила Люсинда, как будто другое было немыслимо.

–Что произошло после того, как он умер? С Натаниэлем и Изабеллой.

– Алистер и я всегда были близки, – продолжала Люсинда. – Он заставил меня крестить обоих его детей. Мать Изабеллы была еще жива – как и сейчас, впрочем – она осталась с ней. Но у Натаниэля, не было никого, кроме меня.

– Каким он ... был? – с любопытством спросила Элли.

– Сложным, – ответила Люсинда. – Я часто бывала по делам в отъезде. Натаниэль и Изабелла посещали Киммерию в то время, это был его последний год. Тогда, когда завещание огласили ... – Она покачала головой.

Это звучало знакомо. Элли вспомнила, что Изабелла упоминала как-то давно о наследстве.

– Что случилось? Что там говорилось?

Люсинда аккуратно поставила чашку на тонкое белое блюдце.

– Алистер оставил все Изабелле. Младшему ребенку. Дочери. Не старшему сыну. Это было шокирующее решение, и Натаниэль решил, что его отец никогда не любил его. Конечно, отец позаботился о нем, большая часть всех доходов от компаний и инвестиций идет Натаниэлю по сей день, но не имело смысла для него. Важно то, что его отец не доверил ему семейного состояния. Он доверил его Изабелле..

Элли испустила вздох.

– Почему он это сделал? Я имею в виду, оставил все Изабелле?

– Алистер был бизнесменом до кончиков волос. – Взгляд Люсинды был проницательным. '– Он посвятил свою жизнь работе. Я знаю, что он увидел слабые места в характере Натаниэля – в его мышлении – скрытые в нем глубоко. Я совершенно уверена, что это было чисто деловое решение.

– И поэтому Натаниэль ненавидит ее сейчас? -спросила Элли. – Поэтому он так поступает? Из-за воли их отца?

– Думаю, да – подтврдила Люсинда. – Или, по крайней мере, это главная причина. Я не помогла, конечно. Своими решениями, как главы "Ориона", я подстраховалась так, что он никогда не может наследовать что-либо, потому он ненавидит нас всех.

Долгое время Элли сидела неподвижно. Чем дольше Люсинда говорила, тем больше кусков ее жизни становились на свои места. Это было похоже на сложную головоломку, в которой вы вдруг увидели проблеск.

Но оставалось еще много пустых мест.

– Ты говорила по телефону, что полиция на его стороне, что он встречается с министрами. Я до сих пор не понимаю, как он смог сделать это, – призналась Элли.

– А, да. Это является свидетельством того, какой он умный – какой доскональный – Натаниэль, – сказала Люсинда. – После окончания Оксфорда он пришел работать на меня. Он, казалось, успокоился – принял эту ситуацию. Я снова понадеялась на него. Он начал в качестве клерка, но работал отлично. Очень надежно. – Она горько усмехнулась. – Быстро прогрессировал. В конце концов я сделала его своим заместителем. Он ведал изо дня в день операциями моих офисов и моей работой в "Орионе". Он представлял меня, когда я была в командировке, что случалось часто. Это означало, что он знал Совет "Ориона" лично, и они общались с ним. К моей вечной скорби, он провел это время за сбором информации, которую мог использовать против меня. Узнав, кто был недоволен, кто хотел больше знать, кому не нравится быть под моим руководством, какие изменения они хотели бы видеть. Он сеял семена недовольства среди них. Через несколько лет, когда он имел всю информацию, он начал копать под меня. Чтобы попытаться уничтожить меня.

Она опустила подбородок на ее руку, беспокойные серые глаза смотрели через комнату.

– Однажды, лет шесть назад, я вернулась из командировки в Россию, а он исчез. Украл из сейфа в моем кабинете ценные документы, и исчез. – Ее глаза снова встретились с Элли. – Это было начало.

Что-то в ее тоне заставило мурашки подняться по рукам Элли.

– Начало?

Люсинда указала на пространство вокруг них.

– Начало его битвы за "Орион", Киммерию, тебя ... за все.

– Он планировал это давно? – не поверила Элли – Но мне ... было? Всего десять лет.

– Я думаю, что он начал планировать с момента, когда адвокаты зачитали волю отца,'– сказала Люсинда. – Это его месть давно умершему человеку.

Температура в комнате, казалось, упала; Элли потерла руки, обдумывая все до конца. История Люсинды была такой грустной, такой безнадежной.

– После того как он исчез – вы так и не нашли его? Ты можешь найти кого угодно

– О, я нашла его, – провозгласила Люсинда. – Вернее Радж Пэтел нашел. В течение месяца или двух, у меня появилось полное представление о том, где жил Натаниэль, но ... что я могла сделать? У меня не было никакой власти над ним. Я не могла обвинить его в преступлении. Все, что он взял, я дала бы ему, если бы он попросил. И он был, как сын мне. Я просто ... хотела с ним поговорить. Чтобы сказать ему, как сильно заботилась о нем. То, что я простила его. Но он отказался. – Она устало потерла глаза. – Когда я услышала о его заговоре – он собирал членов Совета, настроенных против меня – думала, что это жалкий признак его отчаяния. А потом ... – Ее лицо опечалилось. – Тогда исчез Кристофер.

У Элли пересохло во рту.

– Так он просто...

– Ждал, – завершила Люсинда. – Наблюдал и ждал, когда Кристофер повзрослеет. Он знал, что это разобьет мне сердце – мой «ненастоящий» сын, как он себя представлял, отнимал у меня моего настоящего внука. Еще испорченные отношения с вашей матерью. Он знал, что нанесет огромный ущерб. Вот почему он сделал это. По-своему это был блестящий ход. А теперь ... Ее взгляд остановился на Элли. – Ну, ты недостающий элемент его пазла. Последний оставшийся член моей семьи. Заключительная часть его шахматной доски. Он хочет, чтобы ты была на его стороне, тоже. Тогда – она подняла выразительно руки – "шах и мат'.

Она протянула руку через стол, и Элли нерешительно вложила свою руку в ее. Пожатие Люсинды было сильным.

– Он не мог предполагать, что вместо того, чтобы отдалить нас, сделает нас ближе друг к другу. Того, что я сделаю все, чтобы защитить тебя от него. И что мы будем отбиваться.

Тепло и с гордостью Элли сжала руку своей бабушки. Но когда она заговорила, ее слова были осторожны.

– Ты сказала, что мы в беде – в ловушке. Ты действительно думаешь, что мы можем выиграть?

– У нас нет выбора, Элли.– Глаза Люсинды испугали ее. Все тепло исчезло; ее взгляд был совершенно безжалостен.– Потому что он идет за тобой.

Глава 29

Когда Элли, наконец, вышла из офиса Изабеллы, ее голова раскалывалась от информации. Они говорили больше часа, главным образом о Натаниэле и Кристофере, но иногда Люсинда рассказывала захватывающие отрывки о своей жизни и работе.

Они бесдовали о встрече Люсинды с премьер-министром Японии, когда вошла Изабелла.

– Я просто хотела напомнить, что у Вас запланирована встреча через пять минут с Раджем,– сказала она Люсинде извиняющимся голосом.

Поняв намек, Элли поднялась.

– Я должна идти.

Люсинда обошла стол, чтобы стать перед ней. С нежным прикосновением, она заправила пряди волнистых волос Элли за уши. От такого инстинктивного материнского жеста у девушки защемило сердце.

– Я получила, – произнесла Люсинда, – такое удовольствие от разговора с тобой. Я надеюсь, что мы сможем скоро повторить это.

Не зная, когда она увидит ее, и не желая уходить, Элли спонтанно бросилась обнять бабушку.

– Спасибо, бабушка. – она впервые назвала ее так и почувствовала необычное притяжение.– Я так рада, что теперь ты у меня есть.

Руки Люсинды сжали крепче, ее духи пахли экзотическими цветами.

– Я тоже, Элли.

***

Шеридан не знала, с чего начать объяснение всего, что узнала, другим. Но им нужно объяснить, по крайней мере некоторые вещи. Они должны понять, насколько все серьезно.

Хотя, во-первых, надо найти их.

Она знала, что остальные планировали встретиться в одном из исследовательских отсеков библиотеки, поэтому отправилась в первую очередь туда. Но когда постучала в дверь с резными желудями и листьями, старшеклассник, которого она смутно помнила, распахнул створки, бросив нетерпеливый взгляд.

– Что нужно? – Рявкнул он, вглядываясь в нее через дорогие очки. Его волосы встали дыбом, будто он постоянно взъерошивал их руками. Стол позади него был завален бумагами, некоторые из них скользнули на пол и лежали кучей.

– Прости, – Элли отскочила так быстро, что чуть не упала. – Я ищу кое-кого.

Бормоча себе под нос про «юных идиотов», он закрыл дверь, не сказав ни одного приличного слова.

После этого она поискала в общей комнате, Большом зале; даже в темном и вторящем звуки верхнем этаже учебного крыла.

Никаких признаков их присутствия.

Наконец – переполненная новой информацией и мыслями, об «Орионе» и Люсинде, Джулии и Картере – Элли устроилась в тяжелом кожаном кресле в переполненной общей комнате и стала ждать. Сюда заглядывают все. Они найдут ее.

В большой комнате было, как всегда, шумно – ученики общались, занимались. Рядом с ней группа из шести молодых людей играла в покер, который, казалось, вызвал необузданные обвинения в мошенничестве и высказывания сомнений в происхождении друг друга. Но Элли почти не слышала их.

Свернувшись калачиком в глубоком кожаном кресле, она ждала. Но прошло сто лет, прежде чем Зои шмыгнула через дверь, как воробей, спрыгнувший с карниза.

Ее взгляд быстро опустился на Элли, которая вскочила на ноги. Зои вздохнула с облегчением.

– Никто не знал, где ты. Сильвиан и Рэйчел растеряны. Давай. – Она припустила через широкий зал на небольшой скорости, и Элли поспешила за ней, засовывая непрочитанную книгу в сумку.

Тут она увидела, что Зои ведет ее через большой вестибюль к входной двери. И тогда заметила куртку на молодой девушке и шапку.