Текст книги "Конец игры (ЛП)"

Автор книги: Кристи Доэрти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Я все делала по правилам. Вашим правилам. И теперь вы должны позволить мне закончить это.– Директриса подперла подбородок рукой, изучая ее львиными глазами. Элли знала, что это хороший признак – она думает. Взвешивая аргументы.

– Мне не нравится это, – сказала Изабелла, почти про себя.

Элли задержала дыхание.

– Но ты больше не маленькая девочка. Ты имеешь право поступать по своему усмотрению – ты доказала это. Так что я собираюсь позволить тебе пойти. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы защитить тебя, но ты прекрасно знаешь, почему невозможно контролировать эту ситуацию. Все легко может пойти не так.

Она замолчала.

– Элли, это пугает меня. Мы не знаем этого человека совсем.

Элли могла бы соврать. Могла бы притвориться, что все под контролем. Вместо этого, она встретилась с Изабеллой взглядом, и сказала ей правду.

– Меня это тоже пугает.

Глава 27.

Когда Элли вышла из кабинета Изабеллы некоторое время спустя, она шла с полной уверенностью. Дом и Радж уже исследовали досье Девятого – или Оуэна. Элли теперь знала, как его зовут. Они собирались встретиться, чтобы услышать ее отчет в час.

Таким образом, у нее было достаточно времени позаботиться о чем-то очень важном.

Если опасения Изабеллы были верны, и она никогда не вернется с этой встречи

с Девятым, Элли хотела быть уверенной, что Рейчел знает, что она чувствует.

После недолгих поисков она нашла ее с Николь в другом конце пустой библиотеки, стол был забит огромными старыми книгами, которые оказались картами.

Дверь библиотеки открылась с тихим звуком, но эти двое не слышали, как она вошла. Персидские ковры, которые лежали на полу, скрыли звук ее шагов.

– Вот оно, – услышала Элли слова Николь, склонившейся над книгой такой же большой, как стол под ней. – Это выглядит так, как то место.

– Она очень старая,– в голосе Рэйчел звучало сомнение.

– Разве земля изменилась? -промурлыкала Николь, с ее мягким, французским акцентом.

Их головы были так близко, они склонились над книгой. Глянцевые кудри Рэйчел рядом с длинными, прямыми волосами Николь. Светлая кожа Николь контрастировала со смуглой кожей Рэйчел.

Они выглядели замечательно вместе.

Как я могла это упустить? Я наверно была слепа.

Элли откашлялась. Девушки удивленно посмотрели.

Элли задержала свой взгляд на Рейчел, щеки которой покраснели, пока она не опустила глаза.

Николь подбежала, чтобы поприветствовать ее. – Мы слышали, что случилось. Слава Богу, ты в порядке.– Она наклонила голову, чтоб посмотреть на ее повязку. – Больно?

– Немного,– призналась Элли. – Но все не так плохо.

– Хорошо,– сказала Николь. – Зои поведала нам все со всеми мучительными подробностями.

Элли закатила глаза.

– Держу пари, так и было.

Все это время Рейчел не произнесла ни слова.

Элли посмотрела туда, где она стояла, склонив голову над картой.

– Извиняюсь, что прошу, Николь. Но…не могла бы ты оставить нас одних ненадолго?

Николь кивнула. В ее выразительных карих глазах светилось любопытство, но она не спросила, что происходит.

– Конечно. Я собиралась выпить кофе в любом случае. Рэйчел?– Она посмотрела на свою девушку. – Хочешь чаю?

Ее голова все еще была опущена, Рэйчел просто пожала плечами.

– Ладно. – Николь блеснула любезной улыбкой им обоим и вышла из комнаты. Дверь за ней закрылась бесшумно.

Элли подошла к Рэйчел, стоявшей слепо глядя в старую книгу на пожелтевшие карты. Слеза упала на страницу перед ней.

–Рейч,– начала Элли,– Мне очень жаль.

Рэйчел подняла голову. Ее щеки были мокрыми от слез.

– За что ты извиняешься? – спросила она. – Почему ради Бога ты просишь прощения? Я та, кто хранил многие вещи в секрете. – Она подавила всхлип. – Я та …

– Мне жаль,– ласково сказала Элли, – потому что

я была такой эгоцентричной засранкой, не заметила огромную вещь, которая происходила в твоей жизни. Я была слишком занята, беспокоясь о своей собственной глупой личной жизни, чтобы заметить, что происходят важные вещи в твоей. Действительно важные вещи. Я сожалею о том, что я такой дерьмовый друг. Ты заслуживаешь гораздо лучшего. Я серьезно не понимаю, почему ты общаешься со мной.

Рэйчел тяжело покачала головой, ее челюсть сомкнулась.

– Нет, Элли. Перестань. Это я дерьмовый друг. Я пыталась сказать обо мне и Николь … но я просто … тянула с этим. Я не знаю почему. – Она вытерла слезы с ее щек тыльной стороной ладони.– Мне было просто страшно, я думаю.

– Чего ты боялась?

Рэйчел подняла руки.

– Боялась, что наша дружба изменится. Боялась, что ты будешь относиться ко мне по-другому. Я думала, что может быть, все будет иначе, когда ты узнаешь. Как … Что, если бы я обняла тебя и ты … Я не знаю. Оттолкнула меня. – Она перевела, всхлипывая, дыхание. – Я не хочу ничего менять между нами.

Горло Элли сжало от не пролитых слез. Она не знала, как ответить на это. Как сказать Рейчел, что она никогда не должна бояться, что потеряет ее. Ее не волнует, кого еще Рэйчел любит, покуда она по-прежнему любит ее. Пока они по-прежнему остаются друзьями.

Забыв все слова, она позволила действиям

говорить за нее. Элли обошла стол и, схватив Рэйчел за руки, заключила ее в крепкие объятия.

– Я хочу, чтобы ты обнимала меня и это навсегда, – сказала она, теперь тоже плача. – И я хочу, чтобы ты была уверена, что я всегда обниму тебя в ответ. Потому что клянусь, что так будет. Клянусь.

Зарывшись лицом в волосы Элли, Рэйчел прильнула к ней.

– Прости, – продолжала повторять она. – Прости.

На этот раз Элли знала, что сказать.

– Тебе не за что извиняться.

Дом вытащила пачку напечатанных фото из ее папки и протянула одну Изабелле, которая сидела за своим столом, и другое фото – Элли.

– Знакомьтесь, Оуэн Моран, тридцать один год, – сообщила Дом. – Номер Девять.

Элли посмотрела на фото. Она вспомнила мужчину с детским лицом за забором – тот, кто поднял руку, чтобы предупредить ее. Снимок был зернистым – казалось, как будто его сделали издалека, а потом увеличили. Но это определенно был он.

– Я сделал это фото сегодня утром.– Голос Раджа послышался из телефона на столе Изабеллы. – Я наблюдаю за ним с прошлого вечера. Дом, расскажи им, что мы знаем.

Дом напечатала что-то в ноутбуке, подперев его коленом.

– Он родился в главной больнице Ливерпуля. Жил в Ливерпуле, пока ему не исполнилось шесть лет, в это время его родители развелись, и его мать переехала в Лондон, где работала официанткой, а часть времени няней. Его отец, кажется, не принимал участие в его жизни после развода. Мама вышла замуж, когда Оуэну было десять, за Джеймса Смита, водителя-дальнобойщика.– Она взглянула на Изабеллу, ее очки блестели. – Это было плохое решение. Трудная связь. У Джеймса было больше судимостей, у нас не хватит времени, чтобы прочитать все – избиение людей, публичное пьянство… такая картина получится. В их квартиру полицию вызывали много раз из-за фактов домашнего насилия. – Она осмотрела на экран своего ноутбука. – Они развелись, когда Оуэну было шестнадцать.

Элли подавила дрожь – какое ужасное детство.

Дом продолжила в быстром темпе.

– Оуэн получил свое свидетельство о среднем образовании, но оставил школу в семнадцать лет, чтобы пойти в армейскую пехотную дивизию. Когда ему было девятнадцать, он прошел свою первую миссию в Ираке. Он был там в течение двух лет, прежде чем был переведен в Афганистан. Служил с честью в течение еще двух лет в провинции Гильменд. Многочисленные похвалы за храбрость.

Остановившись, она протянула Элли и Изабеле еще одну фотографию. Эта была сделана на фоне пышного зеленого поля. Моран открывал дверь автомобиля. Он носил обычный черный костюм охранников Натаниэля. И, казалось, смотрит прямо на фотографа.

– Радж снял это вчера во второй половине дня у Полей Сент Джона.

Уставившись на фотографию, Элли прикрыла губы кончиками пальцев.

Светло-коричневые волосы мужчины были короткими и аккуратными, ухоженная щетина на щеках, вероятно, чтобы выглядеть более взрослым или строгим.

Ее взгляд был прикован к выражению его лица. Карие глаза были полны горького разочарования и настолько выразительны, что у нее перехватило дыхание. Дело было не только в его глазах, но и в остальном – его плечи, его поза. Он излучал цинизм и злость.

– В то время, как он служил в армии, произошел один запоминающийся инцидент. – Дом наклонила экран, чтобы разглядеть получше. – Его

подразделение было прижато вражеским огнем. Командир Морана был убит и заместитель командира тяжело ранен. Моран взял на себя руководство подразделением, спасая двух раненых, рискуя собственной жизнью много раз, до тех пор, пока подразделение воздушного десанта не прибыло, чтобы вытащить их оттуда.– Она подняла глаза. – Он был последним в вертолете. Получил медаль за храбрость. Затем оставил службу.

Изабелла быстро кивнула.

– С тех пор?

– Ничего примечательного,– сказала Дом. – Судимостей нет. Женился в двадцать шесть, развелся в тридцать. Один ребенок, девочка … – Она взглянула на экран. – Аннабель, пять лет. Живет с матерью. История его карьеры не столь велика – работал в нескольких местах, но никогда не задерживался на них подолгу.

В основном работал охранником. Хотел поступить на службу в полицию, но его запрос был отклонен, из-за подозрения в психическом расстройстве – пост-травматический синдром, по-видимому.– Она откинулась на спинку стула. – Он начал работать на Натаниэля восемь месяцев назад.

Элли подумала о том, что Кристофер ей рассказал.

– Есть ли у него долги?

Дом посмотрела на нее удивленным взглядом.

– Куча. Пару лет назад он перестал платить алименты и аренду. У него были большие долги по кредитам. Кредит был передан в агентство по сбору платежей. В прошлом году, однако, он начал платить за все. И вдруг,превратился в образцового гражданина.

Элли подавила вздох облегчения. До сих пор

ее брат не ошибся ни разу.

– Спасибо, Дом,– сказала Изабелла. Она наклонилась ближе к своему телефону. – Радж, какой у нас план?

Его голос был жестким, но ясно звучал из маленьких динамиков телефона.

– Моран обедает каждый день в пабе под названием Чекерс. Это не далеко от Полей Сент-Джона на окраине Диффенхола. Ваше основное место встречи, ничего сложного. Ни один из других охранников не ходит с ним, он любит обедать в одиночестве. Я предлагаю это место,где мы поймаем его.

Дом напечатала что-то в своем компьютере, а затем повернула его так, чтоб Элли и Изабелла могли увидеть.

– Это то самое место.

Элли наклонилась вперед, чтобы рассмотреть изображение. Это был традиционного вида старый двор на

краю проселочной дороги. Виноградные лозы росли по стенам и крыше.

– Вчера вечером он ужинал там около 6:00. Я думаю, что он приходит так рано, потому что ему нравится, что там пусто. Вот план: я посажу там шесть моих охранников, по двое за столом. Элли останется с отдельной командой снаружи, пока Моран не войдет в здание. После того, как он войдет, я свяжусь с ее командой по радио. Элли …– Она выпрямилась. – Ты должна войти и пойти непосредственно к его столику. Как ты справишься с этого момента зависит от тебя. Я предлагаю тебе быстро представиться, используя свое настоящее имя и фамилию, не спрашивать разрешения, чтобы сесть. Возьми ситуацию под свой контроль с самого начала. Изабелла может отрепетировать это с тобой.

Его тон был холодным и уверенным, он использовал такой же при инструктаже своих охранников.

– У тебя будет не больше двух, а возможной и одной минуты, чтоб убедить его, – продолжил он. -Твои факты и предложение должны быть подготовлены. Ты не должна колебаться. Будь убедительна и поставь свои условия и только тогда, дай ему возможность задать вопросы. Я верю, что у него будет довольно много вопросов по обстоятельствам. -Он вздохнул.– То есть, твои ответы должны быть готовы.

Звук ревущего двигателя автомобиля на мгновение заглушил его. Он пояснил в начале разговора, что

припарковался на обочине недалеко от фермы. Она подождала, пока шум исчезнет.

– Я буду готова, – заверила она его.

Она старалась говорить уверенно, хотя нервозность тяжестью легла ей на грудь.

Девятый был взрослым. Ветеран. Его жизнь была настолько суровой, что ее собственная по сравнению с его казалась ей проще пареной репы. Зачем ему слушать какого-то избалованного подростка из частной школы-интерната?

Почему он вообще должен тратить на нее внимание?

Каким-то образом, она должна была достучаться до него. Она должна была заставить его выслушать ее. Для Картера. Для себя.

Для всех.

– Я рад это слышать,– промолвил Радж после долгой паузы. – Потому что это единственный шанс, который мы имеем. Изабелла и я ясно обозначили, что нас беспокоит этот план. Ты не в том состоянии, чтобы сражаться. Если он нападет на тебя, я сделаю все, что смогу, чтобы помочь. Но это опасно, Элли. Этот факт не обойти, как ни крути. Моран – бывший профессиональный военный. Он может убить тебя в одно мгновение. Я предлагаю, если ты только чуть заподозришь, что он угрожает тебе, убегай.

Элли с трудом сглотнула – рана на шее заболела, как бы напоминая ей, что она там имеется.

– Я понимаю,– сказала она, ее голос был спокоен.

Изабелла покачала головой, но не стала спорить с ней.

– Хорошо, – сказал Радж. – Теперь, давайте пройдемся опять. С самого начала.

Глава 28

Закусочная Чекерс-Ин располагалась на краю очень маленькой деревни, которая была совсем немного больше, чем перекресток.

Дом был очень старым, подумала Элли, когда ждала на заднем сиденье внедорожника, припаркованного недалеко вниз по дороге. Его каменные стены были в выбоинах и обветшали с годами. Его окна были крошечные, как и все окна в дни до того, как стекла появилось много и оно стало дешевым. Цветущая виноградная лоза росла вдоль одной стены и переходила на крышу.

Кроме покрытых зеленью гостиницы и деревни, окруженных невысокой каменной стеной, было еще несколько зданий с соломенной крышей, настолько живописных и очаровательных, что они, казалось, были сделаны из имбирного пряника.

Оттуда по земле тянулись хозяйства, живые изгороди и холмы.

Было тихо. Они не пробыли здесь и десяти минут, припаркованные в тени дуба на краю луга, но ни один автомобиль не проехал мимо, с тех пор, как они приехали.

На переднем сиденье Желязны говорил по мобильному телефону. Водитель сидел рядом с ним, глядя на часы.

Они распланировали действия настолько, насколько могли. Сейчас они ждали.

Радж был на Полях Сент-Джона, ожидая когда Девятый уйдет. Если бы он придерживался того же графика, что и вчера, то был бы сейчас здесь. Но он не придерживался, и теперь все пытались решить, что делать.

«Давай, Девятый», – подумала Элли. «Просто покажись».

Она нервно прикусила край своего сильно обгрызенного ногтя большого пальца. Если он не явится к ночи, весь план пойдет крахом. У них было восемь часов, оставшихся по часам Натаниэля. Восемь.

И одним утром все было бы кончено.

Девятый должен показаться.

Две машины сопровождения стояли рядом – одна несколько позади них. Вторая – немного впереди.

Они, должно быть, отработали план раз сто в течение дня. Включая ролевые игры с Дом в роли Оуэна Морана, сидящего за столом и посылавшего Элли к черту.

Ее вступительные слова, отполированные ответы на его вопросы, оставили четкий след в памяти Элли. Они не покинули школу, пока Изабелла не решила, что она готова. Ответы, над которыми они работали, отскакивали от зубов легче, чем ее собственные мысли.

Теперь ей просто нужен кто-то, чтобы высказать их.

Она посмотрела на часы – было 5:40. Может быть, он не собирался показываться вообще.

Водитель посмотрел на Желязны.

– Я выхожу наружу понаблюдать. Просто на всякий случай.

Учитель истории сделал быстрый кивок. – Понял.

Водитель вышел, осторожно закрыв за собой дверь, как будто не хотел нарушать тишину. Элли смотрела в окно автомобиля на сказочную деревню вокруг них. Она была очень зеленой и крошечной. Такой спокойной. Казалось невозможным, что такое место вообще могло существовать.

Она могла понять, почему ветеран войны приходит сюда каждый день посидеть и созерцать такое спокойствие.

– Ты готова? – Голос Желязны нарушил тишину, когда он повернулся лицом к ней.

– Надеюсь, что да, – ответила она.

– Ты готова, – заверил он ее. – Сохраняй голову холодной в случае опасности – и я думаю, ты справишься.

Элли изучала его затылок с любопытством. Было время, когда она ненавидела Желязны. Какое-то время она даже подозревала, что он был шпионом Натаниэля.

Но все изменилось. Он беспощадно сражался за нее и Люсинду. Он ненавидел Натаниэля и все его убеждения. И он любил Киммерийскую Академию, как некоторые люди любят свою страну – со своего рода религиозным усердием.

Она не сомневалась ни на минуту, что могла ему полностью доверять. Это означало намного больше, чем его вера в нее.

– Спасибо, – сказала она. – Я сделаю все возможное.

Время шло.

Было так тихо, что, когда зазвонил телефон Желязны, они подпрыгнули. Ворча себе под нос, он нажал кнопку ответа.

– Желязны, – рявкнул он.

Он слушал в течение минуты, как абонент говорил. Элли затаила дыхание; ее сердце билось так громко в ушах, что она была уверена, что он слышал его на переднем сиденье.

– Вас понял.

Засунув телефон обратно в карман, он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

– Приготовься. Он в пути.

***

Рука Элли дрожала, когда она открыла тяжелую деревянную дверь Чекерса. Она пыталась сохранять выражение как можно более безразличным. Как будто она каждый день приходит сюда именно в это время.

Но ее колени стали неустойчивыми, когда она ступила внутрь. Волна тепла и аромата ударила ей в лицо – жареное мясо со специями. Гул разговоров наполнял воздух.

Это было как раз после 6:00, и столовая была наполовину заполнена.

В другое время она заметила бы, каким прекрасным старым местом это было – толстые колонны и низкий, балочный потолок, гигантский камин на одной стене, с железными кастрюлями, развешанными вокруг него для красоты.

Но она была сосредоточена на человеке, сидевшем у окна, на его светло–каштановых волосах, коротких и аккуратных, таких же, как той ночью.

Девятый был здесь. И он еще не видел ее.

Огромный человек в фартуке торопился, неся две тарелки.

– Садитесь где угодно, душка, – сказал он с сильным хэмпширийским акцентом. – Я подойду тебе мигом.

Губы Элли пытались сформировать слово спасибо, но она не могла вполне управлять ими.

Молча приказав ногам работать как надо, она пошла по каменному полу к Девятому.

Он сидел с чашкой чая в одной руке, устремив глаза на что-то зеленое снаружи.

На кухне тихо играла музыка – чередующиеся поп–песни, которые Элли едва узнала после длительного пребывания без радио.

За одним столом, она узнала двух охранников Раджа, переодетых, как и она, в джинсы и ничем не примечательные свитера. Ни один не встретил ее пристальный взгляд.

Сам Радж сидел в задней части комнаты, с кружкой пива на столе перед собой, и развернутой газетой, на вид поглощенным чтением. Но она знала, что он будет наблюдать за всем.

Эта мысль порадовала, и она ускорила темп.

Весьма скоро Элли стояла перед столом Морана, слова, которые она запомнила предыдущей ночью, вертелись у нее в голове по кругу. Он еще не видел ее – или надеялся, что она уйдет.

– Мистер Моран? – Ее голос был тихим, но четким.

Крепкая как скала, его голова медленно поворачивалась, пока он не посмотрел на нее своими карими глазами с оттенком недоверия.

Ее сердце замерло.

Он узнал ее. Однако когда он заговорил, он никак этого не выдал.

– Я тебя знаю? – Низкий, сердитый голос был еще более нахальным, чем лицо.

– Вроде того.

Не дожидаясь приглашения, она скользнула на сиденье напротив него.

Атакуй быстро, говорил Радж. Используй честность в качестве оружия.

– Меня зовут Элли Шеридан. Натаниэль хотел бы, чтобы вы похитили меня. Я здесь, чтобы сказать, почему вы не были должны этого делать

– Ты должно быть шутишь? – Лицо Морана потемнело. – Во что, черт возьми, ты играешь?

– Я не играю, – заверила его, Элли. – Я чрезвычайно серьезно.

Говоря, она наблюдала за ним внимательно. Он не был рад ее видеть, но и не набросился на ее. Главным образом он казался раздраженным.

– Мы находимся в трудном положении, мистер Моран, – произнесла она не свои собственные хорошо подготовленные слова. – Вы должны знать, что большинство людей находятся в этой комнате здесь, чтобы защитить меня. Я сказала им, что полагаю, мы можем доверять вам. Что вы не походите на Натаниэля и Гэйба. Они думают, что я ошибаюсь. Они думают, что вы сделаете что-то, чтобы навредить мне. Я надеюсь, что вы докажете их неправоту и просто выслушаете меня.

Он покачал головой, медленно опуская ее на руки.

– Почему такие вещи всегда происходят со мной?

Элли решила проигнорировать это.

– Я знаю, что вас не должны заметить со мной. Но мне нужно две минуты, – сказала она. -Дайте мне сто двадцать секунд, чтобы убедить вас. Тогда, если вы захотите убежать к автомобилю и сообщить об этом Натаниэлю, вы можете это сделать. Мы уйдем, прежде чем он доберется сюда.

Он испустил долгий выдох. Впервые, с тех пор, как она села напротив него, он встретил ее взгляд открыто.

– Пожалуйста, дитя. Поверь мне. Если бы я хотел, чтобы ты осталась здесь, ты никогда бы не ушла.

От его леденящего голоса холодок страха пробежал по спине Элли.

Она попыталась не показать этого.

– Значит ли это, что вы будете слушать?

– Сначала я хочу, чтобы ты ответила на некоторые мои вопросы. – Раскачиваясь на стуле, он скрестил руки на груди, напряженно изучая ее с энергией, приводящей в замешательство. – Как ты меня нашла? Нет, подожди. – Он поднял руку, прежде чем она успела ответить. – Почему ты выбрала меня в первую очередь? Есть другие охранники, к которым ты могла подойти. Я точно не лучше других.

– Мы прослушивали вашу связь в течение некоторого времени, – сказала она.

Если это откровение и удивило его, он не подал вида – выражение его лица было непоколебимым, в то время как она продолжила.

– Я слушала всех вас. Я знаю, Гейб Портус назывался номером Один. Вы – номером Девять. – Она сделала паузу. Радж дал ей определенные реплики, чтобы сказать их сейчас, но она решила не использовать их. Вместо этого, она сказала своими словами. – Вы казались мне здравомыслящим. Лучше остальных.

Он издал невеселый хохот.

– Если я казался нормальным тебе, у тебя проблема, сестренка.

Она не улыбнулась.

– Той ночью, вы предупредили меня. Когда Натаниэль собирался схватить меня.

Его улыбка исчезла.

– Я сделал бы это для кого угодно. – Его тон был резок.

– Это был мой выбор приехать сюда сегодня. Моя идея поговорить с вами. Попросить вашей помощи. Предложить помочь вам. – Она наклонилась вперед. – Люди из моей школы не думают, что мы можем доверять вам. Но я думаю.

В течение момента, показавшегося бесконечным, он удерживал ее взгляд.

Когда он, наконец, заговорил, то поднял один из затронутых ей вопросов.

– Как, черт возьми, вы можете мне помочь?

Его глаза пробежались по ее лицу. Это был недооценивающий взгляд. Так громко, словно он кричал, взгляд говорил: «ты просто ребенок».

– Я могу помочь вам, – сказала она размеренно. – Уйти от Натаниэля. И я уже помогла вам, избавившись от Гейба.

– Избавившись от … – начал он. – Что это значит?

Элли откинула волосы, чтобы показать повязку на горле.

– Прошлой ночью на меня напал Гейб, – сказала она. – Он пытался убить меня и еще одну девочку. Мою хорошую подругу. Я … убила его. Он не выжил.

Моран, растянувшийся в кресле, тотчас же медленно выпрямился.

– Ты пытаешься сказать мне, что ты убила Гейб Портуса? Ты?

– Да.

– Так вот почему негодник исчез. – Моран провел рукой по подбородку. Его борода заскрежетала под пальцами. – Без потери для общества, должен я сказать. – Но … – Он снова встретился с ней взглядом, его глаза сузились. – Ты действительно ожидаешь, что я поверю, что кто-то вроде тебя – шикарная малышка – убила кого-то вроде Гейба? Я не уверен, что куплюсь на это. Парень был сволочью, но он мог драться.

– Я тоже могу драться, – сказала Элли.

Это не было хвастовством.

Ее две минуты, должно быть, уже закончились, но ни одного из них это не заботило. Новости о Гейбе явно потрясли его.

Чего бы он ни ожидал от нее, когда она подошла, но только не этого.

– Что он с тобой сделал? – Он указал на ее повязку.

– Нанес удар ножом.

Он не выглядел удивленным.

– Было что-то не так с этим парнем, – пробормотал он в основном для себя. – Что-то в корне неправильное.

Элли не могла с этим спорить.

– Как ты его убила? – Его взгляд был пронзительным.

Элли с трудом сглотнула, ее горло внезапно пересохло. Она не говорила это вслух еще никому.

– Я столкнула его с крыши.

Его брови взметнулись.

Но все, что он сказал, было: – Оригинально.

Крупный человек из кухни торопился к ним, неся тарелку, накрытую полотенцем.

– Прежде, чем ты уйдешь, приятель.

Он поставил тарелку, нагруженную пирогом и пюре перед Мораном и посмотрел на Элли.

– Что я могу сделать для тебя, душечка?

Она не хотела просить что–либо, но нервы высушили ее горло.

– Могу ли я сейчас просто получить стакан воды, пожалуйста?

– Конечно, ты можешь, душка.

Они оба подождали, пока он ушел. Когда он был вне пределов слышимости, Моран откусил немного картофеля, наблюдая за ней, пока задумчиво жевал.

– Так что ты просишь, крутая девчонка? И что ты можешь предложить?

– Пожалуйста, называйте меня Элли, – сказала она. – Я хотела бы предложить вам свободу.

Он поперхнулся. Откашлявшись, он схватил кружку и сделал глоток чая.

Он вытер рот салфеткой, изучая с ее изумлением.

– Моя свобода? Последний раз, когда я проверял, я был уже свободен.

Крупный человек возвратился со стаканом воды в руке. Элли не отвечала, пока он не поставил его и не ушел снова. Потом она наклонилась к Морану.

– Я считаю, Натаниэль имеет контроль над вами через ваши финансы. Я знаю, что вам пришлось нелегко после того, как вы возвратились с войны. Я знаю, что вы сражались и попали в беду. Я знаю, что вы хотите сделать все лучшее для вашей маленькой девочки. И я подозреваю, что вы думаете, лучшее, что вы можете сделать, это взять деньги Натаниэля и отдать ей. Я полагаю, вы думаете, эта работа ваш единственный вариант после всего, что вы пережили. И что Натаниэль единственный человек, который наймет вас.

Вилка Морана повисла в воздухе, на полпути между тарелкой и ртом. Он прекратил есть. Прекратил всё. Она не видела, что бы он дышал.

Она продолжила более уверенно.

– Я хочу, чтобы вы знали, что вы не правы. Есть и другие люди, которые наняли бы вас, очень хорошо заплатили бы, и делали бы все, что они смогли, чтобы вам помочь. Мои люди сделали бы это. Они могут и они сделают. Они не заставят вас пойти на компромисс с вашими принципами, или предать человечество, или что–либо еще, что вы должны делать, чтобы вставать каждый день, и идти работать на Натаниэля Сент–Джона. Который хочет разрушить мир.

Его выражение было слишком сложным для понимания, но она была уверена, что завладела им.

Но она ошиблась.

– Откуда, черт возьми, вы так много знаете обо мне? – Его выражение было строгим, полным негодования.

– Подождите … Я не …

Элли запнулась.

Трудно было говорить, когда он смотрел на нее с отвращением.

– Мы хороши, в том, что делаем, – сказала она, через секунду. – Мы провели исследование.

– Твои люди. Вы так же плохи, как он, ты знаешь? – Его голос был низким и угрожающим. – У вас есть деньги, поэтому вы думаете, что имеете право делать все, что хотите. Говорите все что угодно. Ты может быть просто ребенком, но чему, черт возьми, они учат вас в этой школе? Тому, что это просто прекрасно, пройтись по чьим-то закромам? Где вас учат вторгаться в мою личную жизнь? Где вас учат пытаться купить меня?

Она продолжила попытки говорить, но он ударил рукой по столу.

– Я думаю, что ты должна уйти. Тебе со мной не безопасно сейчас.

Глава 29.

– Подождите.– Элли подняла руки, паника нарастала в ее груди. – Мы просто должны были знать, кто вы до того, как прийти к вам. Все совсем не так. Что, если бы вы оказались убийцей или… кем-нибудь?

– Из услышанного, ты убийца, котенок, – прорычал он. – И если ты посмотрела мои записи, знаешь, я убил немало людей сам.

Каждый мускул его тела был напряжен. Она смотрела на его руки, которые покоились на столе.

Они выглядели сильными – опасными.

Уголком глаз, Элли увидела,что Радж опустил свою газету и пристально наблюдал за ними. До этого момента она даже и не вспоминала, что он и остальные тоже здесь.

Она выдохнула.

– Это была война, – тихо произнесла она. – Не убийство.

Она не уточнила, про кого из них говорит.

Девятый был непреклонен.

– Называй это как хочешь, котенок. Убийство есть убийство.

– Тогда мы оба убийцы, -сказала она.

И почувствовала странное облегчение, произнеся это вслух. Так странно, что оказалось легко признаться в своем преступлении единственному человеку, который тебя действительно понимал – тому, кто совершил то же самое.

– Просто… пожалуйста, не думайте, что я такая же плохая, как Натаниэль, – попросила она. – Я не такая. Я хочу сделать много хорошего в жизни. Я хочу помогать людям. Я не хочу тратить свою жизнь, наращивая свое богатство. Я хочу провести свою жизнь, занимаясь хорошим делом. Чтобы быть полезной. Изменить положение вещей.

Они полностью отошли от придуманного сценария. Она импровизировала. Делала точно то, что Радж предупреждал ее не в коем случае не делать. Тем не менее, ее инстинкты подсказывали, что Моран насквозь видит все их заготовки. У него, казалось, инстинкт на честность.

Так что честность именно то, что она дала ему.

– Я хочу, чтобы вы приняли мою сторону, – продолжала она. – Но если вы этого не желаете, если вы хотите продолжать работать на Натаниэля, это тоже понятно. Вы мне ничего не должны. Я просто не понимаю. Потому что знаю, что вы ненавидите его.

Он изучал ее целую минуту, как будто составляя свое мнение о ней.

– Как ты узнала, что я ненавижу его?

Он снова взял вилку. Элли вздохнула с облегчением. И надеялась, что он не заколет ее столовым прибором.

– Слушайте, не психуйте на меня, но я часами слушала, как вы говорите о нем, – объяснила она. – Я думаю, что вы ненавидите его так же сильно, как я.

Он задумчиво жевал свою еду, глотая прежде чем ответил.

– У него совсем снесло крышу, потому я тебе многое спускаю.

Элли улыбнулась.

– Хорошо выразились.

Моран сосредоточил свое внимание на его тарелке – он не говорил ни слова в течение нескольких минут. Элли подозревала, что это тактика, чтобы оттолкнуть ее, но она не пыталась прервать его трапезу.

Он ел с механической скрупулезностью. Быстро. Не соря, просто эффективно. Как солдат.

Закончив, он толкнул свою тарелку в сторону и взял кружку с чаем.

– Я не знал, что он хотел той ночью, – начал Оуэн. – Хотел, чтобы ты подписала какие-то бумаги.