Текст книги "Френдзона"

Автор книги: Кристен Каллихен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– Мак? Я не знаю... Ах... О, черт возьми. – Ее палец двигается внутрь, и странное вторжение в мое тело бросает тело в огонь. – Иисусе, блядь...

Моя грудь вздымается, когда стараюсь оставаться в неподвижном положении. Боже, как же хочется толкнуться бедрами навстречу ее пальцу. Потому что это так пошло, столь офигенно эротично и приятно, что я стискиваю зубы, оказываясь так близко к оргазму, что могу ощутить, как он волной сжимает мои яйца. И затем она касается того места, и мое дыхание замирает, возможно, как и сердце.

– Ох, блядь, Мак. – Я толкаюсь в ее рот, ерзая на ее пальце. Отчего ощущения становятся еще интенсивнее. И она принимает меня. Меня, того, кто всегда все контролирует. Она любит меня своим ртом и трахает пальцем. И это так интенсивно, что я не думаю, просто задыхаюсь и двигаюсь вместе с ней, словно от этого зависит моя жизнь.

Мои руки выскальзывают из ее волос, шлепаясь на кровать, когда я выгибаю спину, погружаясь в ее рот так, что все мое тело напрягается. Удовольствие поглощает меня. Я кончаю так сильно, что комната плывет перед глазами.

И она просто принимает это, выпивая меня, продолжая сосать член и продлевая мое удовольствие.

– Боже, сладкая, обещай мне, что в один день ты выйдешь за меня. Я обязан иметь все это до конца наших дней. Всегда. Всегда. Блядь.

Она отпускает меня, убирая руки. И моя кожа покрывается мурашками. Я ощущаю себя странно опустошенным, все мое тело чувствительно во всех тех местах, о которых я не желаю думать. А Мак медленно целует мой живот, пока я все еще бормочу под нос.

– Повтори это на следующее Рождество. На мой день рождения. – Ее язык скользит в мой пупок. И я фыркаю, а мои бедра дергаются. – Во все выходные. Во время отпуска. Удивляй меня так посреди ночи... – Мак облизывает мои соски, и я дрожу, а мой голос становится хриплым. – И дважды по вторникам.

Ее темные глаза так ярко светятся, когда она смотрит на меня.

– Только по вторникам?

– Дважды по вторникам. И по одному разу во все другие дни? – Я приподнимаю голову, глядя на нее с надеждой, и она хрипло смеется, что само по себе так сексуально, что я сжимаю свои бедра и сдавленно произношу: – Просто, чтобы ты знала, давай оставим это особое веселье в секрете...

Румянец покрывает мои щеки. Иисусе, я не могу поверить, что она это сделала. И как же офигенно это было. Я недооценил свою девочку.

Губы Мак изгибаются в серьезном выражении, когда она забирается на меня и наклоняется, нежно целуя.

– Твои секреты со мной в безопасности, большой мальчик.

Она на вкус как я сам, а ее губы припухли и стали красными. Я хочу большего. Моя рука скользит к ее шее, удерживая ее на месте так, чтобы я мог углубить наш поцелуй, сплетаясь с ней языками. Легкая пульсация пронизывает мой член, словно послешоковый эффект. Святые черти.

– Несомненно, дважды по вторникам, Мак.

Грей плюхается на кровать вместе со мной, отчего матрас подскакивает. Он одет лишь в пару спортивных штанов, которые низко висят на его бедрах.

– Проверим добычу?

Добычей является большая спортивная сумка, которую я поднимаю, она полностью наполнена лакомствами и несколькими подарками для Грея и его коллег по команде от спонсоров.

– Папа обычно привозил домой из своих путешествий мыло и футболки. – Я вытягиваю коробку из качественного пластика, в которой спрятаны смарт часы, за которые простые смертные готовы умереть. – Ничего на подобие этого трофея.

Грей шевелит бровями.

– Очень мило, хах? Думаю, вот это ваучер стоимостью годового запаса стейков.

– Удивлена, что ты не плачешь.

– Ну, я мог бы пролить одну или две слезы. – Грей поднимает подол моей футболки и опускает голову на мое голое бедро. Фыркая от удовольствия, он гладит мою ногу, выражая свои эмоции, его тело расслаблено и спокойно. Сделайте мужчине минет и немного удивите его, поиграв с его задницей, и он практически мурлычет. В этом вероятно кроится урок, вот только я настолько же сильно чувствительна. Грею стоит лишь уверенно посмотреть на меня, и я готова предложить ему что угодно.

– Айви?

– А? О, гляди, беспроводные наушники. Я хотела такие.

– Они твои. – Его рука нежно и уверенно движется вдоль моей голени. – Когда я рассказывал Дрю о твоей беременности, то осознал, что я не боюсь. Сама идея завести ребенка с тобой в некотором роде кажется превосходной.

Мое сердце увеличивается в груди.

Очевидно, он ощущает, что я напряглась, так как его хватка на моей голени становится ощутимее.

– Я не пытаюсь на тебя надавить, – говорит он. – Но ты спрашивала меня как-то, чего бы я хотел. – Кровать скрипит, когда он приподнимается на одном локте. Голубые глаза Грея серьезные и почти застенчивые. – Я хочу этого с тобой.

Волнение теплой пеленой обматывает мою грудь, когда я гляжу на него. Я осторожно убираю волосы с его лба.

– Я думала о том, что ты можешь хотеть этого.

Его взгляд исследует мое лицо, словно пытается прочитать мои мысли.

– Но что насчет тебя?

Проводя пальцами по его волосам, я отвожу взгляд.

– Когда я думаю о ребенке, как о твоем и моем, то хочу защитить его всем своим естеством.

Грей легонько сжимает мою ногу, но я продолжаю.

– Но потом я размышляю о том, чтобы попытаться стать матерью прямо сейчас... – я смолкаю сдавленно выдыхая. – То есть, малышу нужен постоянный уход. А я не могу сделать это самостоятельно. Я не хочу этого делать.

Брови Грея встречаются на переносице.

– Кто сказал, что ты будешь делать это в одиночку? Мы сделаем все вместе. На сто процентов.

– Грей, ты собираешься начать свою карьеру в NFL. С июля по январь они будут практически владеть твоей задницей.

– Ладно, да, это будет отстойно. – Грей вздыхает и снова прижимается лбом к моему бедру. – Но мы может преодолеть это. И даже ни на секунду не думай, что я не буду вовлечен в процесс, пока нахожусь там. – Его большое тело плюхается обратно на кровать, и он моргает, глядя в потолок. – Дерьмо, я не знаю. Возможно, нам стоит подождать.

Я тоже ложусь на спину, размещая голову рядом с его.

– Вот только я беременна сейчас. И когда я думаю о том, чтобы прервать беременность, то просто не могу. – Бормоча ругательства, я прижимаю руку к глазам. – Почему все так сложно, Грей?

Грей перекатывается на бок, убирая руку от моего лица.

– Я хотел бы знать правильный ответ, – говорит он медленно. – Но все, что я могу сказать, так это то, что самые сложные в жизни решения чаще всего те, что значат больше всего. Что важно для тебя больше всего, Айви?

– Ты. Быть вместе.

Его выражение лица отображает нежность.

– А чего ты боишься больше всего?

– Сделать неправильный выбор.

– Тогда сделай выбор, который пугает тебя больше всего.

Накрывая его щеки ладонями, я смотрю на Грея.

– Ты никогда не позволяешь ничему тебя остановить, верно?

– Ненадолго, Айви Мак. – Его крупное тело передвигается поверх моего, пока Грей нависает надо мною. – Преодолевать препятствия заложено в моей натуре. – Его губы скользят по моей шее, посасывая и пробуя на вкус. – И только посмотри, что я получил взамен. Отличные показатели в спорте и женщину в моей кровати, которую люблю больше всего на свете.

– В нашей кровати, – поправляю я, притягивая его к себе. Его большое тело прижимается к моему, и от контакта наши тела почти искрятся. Так приятно ощущать его рядом, его атласную кожу и горячие крепкие мышцы. Он снова нужен мне. Сейчас. Мне необходимо, чтобы он медленно наполнил меня. Прибывая в тумане, я думаю об удаче и том, как моя, казалось, всегда ускользала. Думаю о том, как я счастлива в этот момент с Греем, зная, что он мой. Мы фактически могли бы стать маленькой семьей. И я ощущаю страх. Возможно, немного бояться не так уж и плохо.

Глава 31

День игры. Грей выходит из спальни, и я могу лишь проглотить свой язык. Все парни надели костюмы для того, чтобы добраться до стадиона, но я не ожидала, что Грей будет выглядеть в своем настолько сексуально. Одетый в костюм-тройку в тонкую полоску со свежей белой рубашкой и синим, как лед, галстуком, он высокий, стройный и великолепный. Он словно мой собственный Джеймс Бонд.

Я прикусываю губу и подавляю огромное желание его раздеть. К сожалению, у нас нет времени, потому что ему нужно быть внизу через пять минут.

Он бросает на меня испытующий взгляд и нервно смеется.

– Почему ты так на меня смотришь? Черт. – Он переминается с ноги на ногу. – Я похож на мудака, так?

Качая головой, я подхожу к нему. Или скорее, подкрадываюсь, потому что все еще хочу его укусить. Он криво улыбается, когда я останавливаюсь перед ним.

– Черт, – говорю я, вздыхая. Ты прекрасен в этом костюме. – Я глажу рукой по одному из шелковистых лацканов и прижимаю ладонь к твердой стене мышц, прячущейся под тканью.

Грей бормочет что-то о том, что мои слова сумасшествие, но румянец покрывает его щеки, а руки парня опускаются мне на бедра.

– Хочешь поиграть в костюмированную игру попозже?

– Ага. – Я аккуратно провожу костяшками пальцев по его животу, останавливаясь на пряжке пояса и наслаждаясь тем, как он всасывает воздух, толкаясь бедрами вперед, словно уговаривая меня опуститься ниже. Я провожу костяшками вдоль его ремня. – Мы можем поиграть в допрос шпиона.

Грей опускает голову и прикусывает мочку моего уха.

– Ты будешь шпионом, Мак?

– Нет. Им будешь ты. Я привяжу тебя к стулу и буду делать грязные вещички, пока ты не заговоришь.

Дрожь пронизывает тело Грея, и его пальцы напрягаются на моих бедрах. Но он вдыхает и делает шаг назад.

– Черт, Мак, – говорит он, хрипло смеясь. – Я не могу садиться в автобус команды с огромной эрекцией.

– Мне как бы нравится данный образ, но ладно. – Прокладывая между нами некую дистанцию, я прислоняюсь к подлокотнику дивана. – Я слышала, твой отец будет на игре.

Его нос морщится, а взгляд становится сердитым.

– Придет показать, какой он мудак. Ага, я знаю. – Грей возится с манжетами рубашки, поправляя их под рукавами пальто. – И к слову, откуда ты это вообще знаешь?

– Пфф. У меня есть связи, о которых ты только можешь мечтать. – Мои поддразнивания сходят на нет. – Ты собираешься с ним поговорить?

Не глядя на меня, Грей пожимает плечами.

– Возможно. Думаю, после игры.

– Просто сделай это, Грей. Сорви пластырь одним рывком.

Он издает резкий звук, а затем смотрит на меня.

– И потом мы отпразднуем со связыванием и небольшими сексуальными мучениями?

Я смеюсь, делая вид, что жар не распространяется между моих ног.

– Я бы сказала иначе, но да, мы сделаем это.

Его улыбка – зло. В два шага он оказывается возле меня. И нежные губы касаются моего лба, глаз, носа, подбородка, рта.

– Каждый дюйм, Мак.

Я целую его в губы.

– Каждый дюйм, Грей. А сейчас надери им зад.

Глава 32

– Так ты теперь помолвлен? – спрашивает Декс, заглядывая в зеркало на дверце шкафчика и начиная мазать черной краской вокруг глаза.

Улыбаясь, я продолжаю оборачивать запястья.

– Скорее помолвлен ради самой помолвки.

И мне это точно нравится. Айви носит кольцо, пробуждая во мне пещерного человека. Более того, она хочет меня так же, как я хочу ее. А это все, что мне нужно.

– И теперь мечты знойных цыпочек по всему спортивному миру разрушены, – напевает Джордан с другой стороны от меня.

– Думаю, они просто направят свои мечты на тебя, большой парень. – Я несильно шлепаю по его животу, и тот дрожит, как желе, так что в результате я зарабатываю злобный взгляд от Джордана, пока коллега прикрывает свой живот рукой.

– Женишься? – встревает Маршалл. – Мужик, не могу в это поверить. Ты последний из нас, от кого бы я ожидал подобного, Грейсон. – Он качает головой. – Следующий пункт в моем списке невероятного – это то, что кто-то из нас вдруг признается, будто он гей.

Мне даже не нужно смотреть в сторону Роландо, чтобы знать, что парень замер. Я волнуюсь за него, гадая, сколько дерьма ему придется вынести, если все раскроется, и как сложно ему держать это в секрете. Но сейчас я не отрываю взгляда от Маршалла.

– Осторожнее, мужик, а то сейчас в тебе говорит засранец.

– Что? – Маршалл поворачивается, крутя головой и пытаясь взглянуть на свой зад.

И все парни смеются.

– Он говорил в фигуральном смысле, – поясняет Диаз. – Намекая на то, что ты ведешь себя, как засранец.

Маршалл хмурится, его точеное лицо становится красным.

– Знаешь что, Ди, поцелуй меня в зад!

Но Диаз просто усмехается, продолжая завязывать свои шиповки.

Мы заканчиваем одеваться, и тренер входит в раздевалку вместе с другим персоналом.

– Возьмите передышку, джентльмены.

Время разговора перед игрой. Сейчас некоторые тренеры пронзительно кричат и орут, пытаясь разогреть свои команды. Но не наш тренер. Он всегда спокоен, почти медитативен. Ему нравится философия, мысленное представление победы, размышления о ментальной силе. И никто из нас на это ни разу не жаловался. Потому что его методы работают. Он говорит, и мы слушаем каждое его слово.

Мы все останавливаемся, выстраиваясь в круг возле него. Тренер становится в середину, его тело расслаблено, а голос уверен и тих.

– Итак, вот мы и здесь. Плей-офф. Для этого мы работали. Мы знали, что можем этого добиться. – Он смотрит по сторонам.

– Я знаю каждого из вас. Знаю ваши сильные стороны. И ваши слабости. И если те парни сделали свое домашнее задание, то они тоже знают о них. О ваших достоинствах и слабостях. Каждый человек боится своих слабостей. Но вы не должны. Используйте их в своих интересах. Они думают, бог дал вам эго, чтобы вы им пользовались? Позвольте им так думать. Они думают, что если вас подразнить, вы будете нервничать? Позвольте им верить в это. Обратите слабость в свою силу. Запутайте их. Будьте непредсказуемы. – Тренер указывает на свой висок. – Эта игра происходит здесь на столько же, как и на поле.

Мы молчим, глядя, как он вышагивает перед нами.

– Многие тупицы в этой игре. Парни, которые думают, что они станут героями, играя в одиночку. Но на поле... – Он указывает на дверь. – Мы играем, как команда, и мы выиграем, как команда. Командная работа. Мы – команда, которую они хотят обыграть. Они жаждут нашей крови. – Его взгляд блуждает по нашим лицам. – Потому что мы лучшая чертова команда в этой стране.

– Рыжие псы! – кричим мы, как один.

– Победившие воины сперва выигрывают, а затем идут на войну, тогда как потерпевшие поражение воины сперва идут на войну, а затем ее проигрывают. Сан Цзы. – Голос тренера становится громче. – Парни, мы уже выиграли. А сейчас выметайтесь отсюда и сделайте свою работу.

– Да, тренер! – ревем мы хором.

Глаза тренера бросают на меня взгляд, и я едва заметно ему киваю. У каждой команды есть свои традиции, маленькие ритуалы, которые они совершают до игры. Наша команда не исключение. Традиция университета состоит в том, чтобы все сошлись в кучу и ударили шлемами друг о дружку перед тем, как выбежать на поле. Но здесь в раздевалке у нас есть еще одна традиция сразу после речи тренера.

Она началась, еще когда я был первокурсником, тогда я подключил свой телефон к громкоговорителю, заставив ребят слушать музыку перед игрой. В тот день мы выиграли, и так как мы суеверные ублюдки, то решили слушать одну и ту же песню перед каждой игрой.

Сейчас я подготавливаю этот ритуал, выбирая в плейлисте песню Radioactive группы Imagine Dragons и нажимаю кнопку плей.

Некоторые парни закрывают глаза, позволяя музыке пропитать их. Другие раскачиваются, накручивая себя на нужную волну, разгоняя кровь по венам.

– Представьте, – говорит тренер повышая голос. – Узрите победу. Вот она. Ваша. Уже ваша.

Это происходит медленно, головы раскачиваются в тяжелом ритме. Музыка соединяет нас, делает одним целым. А затем мы подпрыгиваем, месиво из тел, которое так же ритмично пульсирует, пребывая в едином духе. Мы – одно целое. Когда начинается припев, хор голосов вскрикивает "Вуху-у".

Энергия течет через нас, вибрируя от басов музыки. Сила восьмидесяти парней, прыгающих вместе, сотрясает пол. Музыка стихает, и остаемся лишь мы, готовые к бою. Мое сердце колотится, а тело напряжено в ожидании. И это напряжение всей команды достигает своего пика, и как по сигналу, мы ревем хором:

– Вперед, Рыжие псы!

– Боже, я нервничаю, – говорит Анна рядом со мной. – А Дрю даже не играет. Не знаю, как ты справляешься со всем этим.

Идет третья четверть игры, и счет уже 35-40 не в пользу нашей команды.

Фи пожимает плечами.

– Мне помогает справиться с этим поедание фуршета, – она кивает по направлению к длинным столам с фуршетом в конце ложи, которую мы занимаем.

Анна смеется.

– Я привыкла обслуживать подобные шведские линии. Ну, не эту конкретно, но вы понимаете, о чем я.

Я стараюсь не смотреть на стол с фуршетом, потому что мой желудок скручивает. Это от нервов или утренней тошноты? Я не знаю. Кроме легкой усталости и ноющей боли в груди, у меня нет больше никаких симптомов беременности. Но срок еще очень мал, так что думаю, они появятся. Мои пальцы такие холодные, что возможно, все это от нервов. Бодрясь, я делаю вдох.

– Они выиграют.

– Конечно, выиграют. – Анна кивает, а затем бросает на меня взгляд. – Ты кажешься немного уставшей. Хочешь, принесу тебе имбирный эль?

– Ага, это было бы здорово, спасибо. – Уголком глаза, я замечаю, как мой отец болтает с директором спортивного университета, и укол вины пронзает меня от того, что моим друзьям известно о беременности, а родителям нет. По одному шагу за раз. Игра за кубок, затем признание перед родителями. Ага.

Откидываясь на спинку кресла, я машу поролоновой рукой, которую ранее мне вручила Фи, туда-сюда, пытаясь немного освежиться. Здесь чертовски жарко и очень душно. Я бросаю тоскливый взгляд на сидения стадиона внизу. Мне бы хотелось быть там, на открытом и свежем воздухе. Но Анна, Фи и я здесь, наверху, с нашим папой, персоналом университета и парой сторонников.

Я наблюдаю за тем, как Грей снова пересекает поле. Его сложно не заметить, он выше многих своих коллег по команде, а номер восемьдесят восемь четко виден на широкой спине. Футбольная форма не совсем сексуальна. Подкладки и шлемы очень громоздкие. Но штаны? Сияющая красная лайкра покрывает крепкий зад Грея, и это отлично отображено прямо сейчас на множестве плоских экранов вдоль стены ложи, когда камера наводит фокус на его команду. Я должна улыбнуться; если бы Грей был здесь, он бы пошутил о крепкой заднице.

Сейчас же он выглядит сосредоточенным. У ребят есть еще достаточно времени, но зная Грея, я понимаю, что его это не успокаивает. Он будет бороться и сражаться за каждый следующий дюйм. Всегда будет. Его уверенность на поле граничит с наглостью. Вот только он никогда этого не показывает, а просто играет от всего сердца.

Анна возвращается с моей газировкой, и я делаю глоток, ощущая благодарность. Имбирный эль очень холодный и газированный. Но он так и не помогает мне избавиться от нарастающего чувства тошноты. Если так будет и дальше, я проведу добрую часть этой игры, поклоняясь фарфоровой богине. Морщась, я провожу рукой по ноющей шее.

Жар поднимается по моему телу. Слюна наполняет рот, посылая к животу спазмы тошноты. Отставляя газировку в сторону, я встаю. Низ живота кажется тяжелым, словно между моими бедрами переворачивается шар для боулинга. Позывы к рвоте все сильнее нарастают. Тяжесть сменяется спазмом, и я кладу руки на живот.

Я слышу размытые голоса. Кто-то зовет меня по имени. Но мои внутренности так сильно терзает, что я не обращаю внимания. Комната плывет перед глазами, а сердце начинает ускоренно колотить. Мне нужно добраться до уборной. Мысль почти пролетает через мою голову, не останавливаясь, когда неистовая судорога сжимает живот, выбивая воздух из легких. Я наклоняюсь, и прилив горячей влаги растекается между моими ногами.

– Айви? – голос Анны раздается гулом, не четкий и размытый.

Слезы наполняют глаза, когда пытаюсь заговорить. Что-то бежит по моим ногам. Кровь. Я поднимаю голову, видя как Фи тянется ко мне.

– Это плохо, – произношу я ледяными губами.

Комната идет кругом. Вдруг рядом оказывается папа.

– Что с ней не так, черт побери?

Фи шепчет что-то ему на ухо. Он становится бледным и смотрит мне под ноги. Он морщится.

Они перемещают меня назад, обступая вокруг. Комнату наполняет бормотание, глядящие на меня лица.

– Папа, – говорю я. – Прости.

Я хочу сказать ему, что беременна, но не думаю, что сейчас это еще так.

Кто-то звонит доктору, и все, что я могу сказать, так это:

– Не говорите Грею. Только не сейчас. Обещайте мне не говорить ему пока.

Рука Фи такая теплая и сильная поверх моей.

– Все в порядке, Айви. Все будет в порядке.

Но я знаю, это ложь.

Глава 33

Идет последняя четверть игры, 3-й даун и 10 ярдов, осталась всего минута, и моя кровь мчится по венам. Я ощущаю резкий металлический запах. Переполненный стадион шумит вокруг меня, глухой звук гула соединяется со звоном в ушах. Каждый следующий дюйм дается мне с болью, мои суставы пульсируют. Колено разбито. Пот заливает глаза. Но я не променял бы это ни на что другое. Все мое тело живет и движется, стремясь к одной цели – выиграть эту гребаную игру. Еще один тачдаун, и выигрыш у нас в кармане.

Я снова бросаюсь к толпе игроков, и лайнмен противников врезается в меня плечом, пробегая мимо и одновременно с тем дразня:

– Я тебя на землю повалю, киска.

– Я люблю киски, – говорю я, поворачиваясь к нему и продолжая бежать задом наперед, широко раскинув руки. – Но твоя киска немножко воняет. Сходи помойся.

Мистер Неюморной указывает на меня пальцем.

– Тебе пиздец.

– Сперва поймай меня. Ты скорее попробуешь на вкус мои шиповки. – На этих словах я трусцой бегу к своим ребятам, игнорируя то, что кричит мне вслед этот идиот.

– Прошу, скажи, что я только что пустил пыль в глаза этому засранцу номер девяносто два, – говорю я Келу, пока мы собираемся всем составом команды.

В ответ из-за решетки шлема, проглядывается усмехающееся лицо нашего квотербэка.

– Забавно слышать это от тебя, Грейсон. Пришло время стать Греем Призраком.

Грей Призрак. Потому что остановить меня невозможно, как и поймать призрака. Так что прозвище очень подходящее и звучит просто здорово.

– Вот именно Грей Призрак, Человек-Скала, – говорю я Келу, тоже давая ему прозвище. Потому что, черт его побери, если этот парень сегодня не заслужит данное звание.

Он просто кивает.

– Давайте уже выиграем эту игру, ребята.

Кел похлопывает нас по плечам, и я широко улыбаюсь. Для меня это простая игра, с множеством замысловатых хитростей в исполнении моих коллег по команде, в надежде сбить с толку противника. Мое тело вибрирует от ожидания.

На линии стоит мистер Неюморной и глядит на нас.

– Ты готов сразиться со мной, блондинчик?

Я тоже ставлю ногу на линию, приседая достаточно низко для того, чтобы он подумал, будто я собираюсь дать ему пинок.

– А теперь я заблокирую твою задницу, – говорю я ему очень милым и дружественным тоном голоса. – Но ты не думай, словно я хочу достать до твоей киски, ладно?

Тупые проигрывают очень жестко. И обычно их повалить можно довольно легко. Этот парень почти трясется от ярости.

– Я размажу твое милое личико.

Я посылаю ему воздушный поцелуй, делая вид, что все мое внимание сосредоточено на нем, тогда как на самом деле я глубоко и напряженно дышу, вбирая по максимуму кислорода и насыщая им кровоток, перемещаю вес на подъем стопы и готовлюсь атаковать. Моя кровь густая, словно стрела, которая готова вот-вот вылететь из арбалета.

Голос Кела раздается над гулом фанатов.

– Вперед!

Мир сливается в движении. Думая, что я собираюсь его блокировать, лайнмен противников делает шаг влево, агрессивно рыча. А я ступаю вправо. Он бросается прямо мимо меня, тогда как я ныряю вниз и свободно пересекаю линию, так что мои парни могут последовать за мной. Кровь несется по венам, все звуки вокруг смешаны: возгласы, удары тел друг о друга и звук моих бегущих ног. Еще десять ярдов, я бросаюсь вправо, резко меняю стратегию, разворачиваю корпус к Келу, и мяч летит прямо мне в руки.

Вот и все, что нужно. Еще один взрыв энергии переполняет мое тело. Разворачиваюсь и бросаюсь через поле, оставляя лайнмена противников следовать за мной по пятам. Боковым зрением вижу, как ко мне движется сейфти. Но они не знают того, что известно мне. Сейчас все дело в руках законов физики. Скорость, масса, импульс.

Лайнмен оборачивает руку вокруг моего корпуса, пытаясь повалить меня на землю. Но я больше и сильнее. Удерживая мяч низко и крепко, я приседаю, опуская свой центр тяжести. Я тяну парня команды противников следом за собой, основной вес его тела сталкивается с моей спиной, по факту лишь увеличивая мой импульс. И когда до нас добегает сейфти, он уже ничего не может поделать, так как для парня его размеров наш с лайменом вес неподъёмен.

В данный момент вес этих парней играет против них, утягивая наземь. В результате я вырываюсь. Один, два, три шага вдоль боковой линии, и я снова лечу, на максимальной скорости к 10-ти ярдовой очковой зоне. Шум топающих ног раздается у меня за спиной. Горячее дыхание ударяет в затылок.

Но к черту эти звуки. Я бегу на полную силу. Мои легкие горят, мышцы молят о передышке, но я не останавливаюсь. Слева ко мне мчится еще один сейфти.

Продолжая бежать, я тянусь назад и хватаю его за ворот футболки. Мы чуть ли не падаем на землю, находясь всего в паре метров от 10-ти очковой зоны. В результате, парень валится на меня, я отпрыгиваю, моя нога задевает его шлем.

Я валюсь, мяч крепко прижат к моему телу, голова повернута почти на 180 градусов. Но я не выпускаю из виду маленький оранжевый конус. Он прямо передо мной. Нужно просто подбросить мяч.

Пыхтя, я переворачиваюсь, падая плашмя так, что мое тело вытягивается, а руки могут двигаться, удерживая мяч крепко. Сверху на меня валятся, похрюкивая, другие парни.

Наши тела ударяются о траву, сотрясаясь до мозга костей. Перед глазами мелькают звезды. Но я уже сделал то, что был должен. Тачдаун. Раздается звук свистка, и руки рефери поднимаются вверх. Рев толпы проносится над полем.

Выигрыш главного матча года несравним ни с чем другим. Шум фанатов оглушителен. Рев посылает вибрации по всему моему телу, вызывая звон в ушах. Летит конфетти, и энергия восьмидесяти тысячной толпы кричащих зрителей накрывает поле волной, даря мне неистовое возбуждение и заряд сил. Я словно под кайфом, схватываюсь с земли, прыгая и крича по дороге к своим парням.

Моя команда прыгает и ликует вместе со мной. Сильные руки похлопывают по спине, подкладкам формы и голове. Я взмахиваю кулаком в воздухе. Мы, на хрен, это сделали. Черт возьми, мы выиграли. Мы вышли в национальный чемпионат. Моя кожа покалывает от распирающего чувства гордости.

Хаос – вот как можно назвать сейчас состояние на поле. Я едва понимаю, как даю интервью. Знаю лишь, что сказал стандартные заученные фразы о том, как благодарен своей команде, как счастлив выиграть, и о необходимости усердной работы для игры в национальном чемпионате. Все это правда, но мое внимание сейчас рассеяно.

Вокруг меня снуют коллеги по команде, тренеры и другой персонал. Конфетти застряло в волосах, а большие куски разноцветной бумаги щекочут шею, забившись под ворот формы. Я прохожу мимо друзей и доброжелателей. Айви. Где Айви? Мне нужно увидеть ее так же сильно, как сделать следующий вдох.

В море снующих лиц я замечаю Дрю, направляющегося мне навстречу. Я еще раз радостно восклицаю и бросаюсь к нему бегом.

– Черт побери, мужик, – кричу я счастливо, подбегая. – Мы сделали это! Ты можешь в это поверить? – Я разделяю с ним медвежьи объятия, отрывая ноги друга от пола.

Дрю сдавленно смеется, и я отпускаю его, чтобы парень мог вдохнуть. Его улыбка широко расплылась по лицу, но при этом кажется странной и фальшивой.

– Вы задали им жару, Грей-Грей.

Он смолкает. Дерьмо, он расстроен, что не играл с нами на сей раз? Я чувствую себя мудаком. Проводя руками по влажным волосам, я пытаюсь придумать, что же сказать, может, что Дрю скоро сможет снова играть вместе с нами. Его нога быстро заживает. Но друг делает шаг вперед, его выражение лица вдруг становится напряженным.

– Грей... Дерьмо. Айви забрали обратно в гостиницу.

Острые шипы страха вонзаются в мою кожу, а тело напрягается.

– Что? Забрали? Что это значит?

Люди толкают нас. Темная тень камеры маячит сбоку. Но я сфокусирован на Дрю.

Он наклоняется ближе.

– У Айви был выкидыш. Мне очень жаль, мужик.

Эти слова валятся на меня как бетонный блок, разрушая что-то глубоко внутри моей груди. Я не могу пошевелиться. Металлический привкус из неоткуда возникает во рту, земля уходит из-под ног.

– Она в порядке? – Боже, прошу. Вся кровь, кажись, отливает от моей головы к пальцам ног.

– Рейкин с ней.

Рейкин – один из врачей нашей команды. Я напряженно выдыхаю, ощущая себя немного лучше, тогда как Дрю отводит взгляд.

– Когда?

Друг просто качает головой.

– Посреди игры.

Я взрываюсь.

– Почему ты на хуй не сказал мне раньше?

– Ты играл... – Его кулак врезается в мою грудь, когда я бросаюсь на парня. – И я сам узнал об этом пять минут назад. Анна только что написала мне.

– Ах, ага, – восклицает голос позади меня. Через секунду Роландо врезается в нас, отчего мои подплечники ударяются о подбородок. – Вот, о чем я вам говорю! Вуху! – Его усмешка увядает, как только парень замечает наши с Дрю выражения лица. – Что происходит?

Дрю напряженно качает головой.

– Айви.

Это все, что он говорит, но и этого достаточно. Страх вдруг становится еще ощутимее. Меня качает, головокружение и тошнота смешиваются воедино. Прямо сейчас к нам рвутся репортеры. Возможно, они чувствуют запах крови в воде или, быть может, просто хотят услышать отрывки нашего разговора.

Роландо кладет руку мне на плечо.

– Езжай к своей девушке. Мы здесь справимся. – Он разворачивается и отрезает меня от толпы СМИ. – У кого есть вопросы?

Я бросаюсь бегом через толпу, раздвигая людей словно горячее лезвие. К тому времени как достигаю раздевалки, голова пульсирует. Снаряжение падает на пол рядом со мной, когда сбрасываю его. Я уже натягиваю джинсы, когда в помещение входит мой папа. Мне удавалось избегать его весь день, и именно сейчас он объявился.

Время и сложная жизнь сделали отца морщинистым и пузатым. Фактически я ничем на него не похож. Он худой и темноволосый, его плечи на четыре дюйма уже моих. Я больше похож на маму и думаю, что иногда это его раздражает. Единственная черта, которую мы с ним разделяем – цвет глаз. Не важно, что он, по сути, дал мне жизнь, каждый раз оказываясь с ним в одной комнате, я тут же хочу сбежать.

– Грей...

– У меня нет на это времени, – выдавливаю я, натягивая кроссовки. Мои пальцы дрожат, когда пытаюсь завязать шнурки.

Папа делает решительный шаг вперед, его лицо покраснело.