Текст книги "Френдзона"
Автор книги: Кристен Каллихен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Кристен Каллихен
Френдзона
Оригинальное название : Kristen Callihan The Friend Zone (Game On #2) 2015
Переведенное: Кристен Каллихен «Френдзона» (Да начнется игра #2) 2015
Перевод: Алена Мазур
Редактор и оформитель: Дарья Федюнина, Юлия Почапская
Обложка: Анастасия Токарева
Переведено специально для группы: Книжный червь / Переводы книг https://vk.com/tr_books_vk
Любое копирование без ссылки
на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
Аннотация
Грей не дружит с женщинами. Он с ними спит. Так было до Айви.
Последнее, чего хочет звездный нападающий Грей Грейсон, так это ездить на ядовито-розовой машине дочери своего агента. Но ему нужна тачка, а девушка как раз учится за границей. Это парень и пытается объяснить дерзкой цыпочке, когда получает от нее гневное сообщение с угрозами нанесения ему увечий, если он случайно разобьет ее любимую машинку. Но прежде чем Грей успевает хоть глазом моргнуть, Айви Маккензи превращается в его лучшего друга по переписке. Однако вскоре Айви возвращается домой, и все идет наперекосяк. Виной тому то, что мысли Грея сейчас сводятся лишь к одному – Айви.
Айви не занимается сексом с друзьями. Особенно с известными футболистами. Независимо от того, насколько один из них ее возбуждает…
Грей сводит Айви с ума. Он грубый, определенно запретный, секс на палочке. Однако у Айви есть четкое правило – никогда не связываться с клиентами отца. Правило, которого сейчас стало крайне сложно придерживаться, особенно учитывая, что Грей делает все возможное, желая соблазнить девушку. Так что очень скоро ее лучший друг превращается в самого неотразимого парня на Земле.
Что ж, Грею придется попотеть, используя все свои навыки флирта, чтобы выйти из френдзоны и заполучить сердце Айви. Да начнется игра.
Пролог
4:13 утра Сообщение Грею Грейсону от незнакомого номера.
Неизвестный: Мистер Грейсон, мой отец сказал, что одолжил вам мою машину. Меня по правде не волнует, собираетесь ли вы подписывать контракт с ним или нет. Как дочь агента, могу сказать, что знаю футболистов и их методы. Так что давайте начистоту. Вы не будете делать ничего непотребного внутри моей машины, а иначе вам придется отвечать передо мной. Вы можете перепихнуться с любой из ваших женщин в кровати, а не в моем авто.
С уважением, Айви Маккензи.
GrayG: Эй, мисс Мак. Вы осознаете, что ваша машина Fiat 500 цвета розовой жвачки, верно? Даже если я мог бы вынести весь этот отвратный розовый цвет, то размер этого авто больше подойдет лилипутам. Так что не волнуйтесь, ничего непотребного (Непотребного? Серьезно? Мы что живем в 80-е годы?) не случится поблизости вашего авто. Я не готов к радикальной смене приемлемого для меня способа получения удовольствия.
И кстати, кровати переоценивают. Расширьте хоть немного свои горизонты.
IvyMac: Ты станешь меня учить, как использовать слово «непотребство»? Серьезно, мистер Лилипут? Я не знаю, давиться ли мне от смеха или впечатляться тому, что ты вообще знаешь, кто такие лилипуты.
Я промолчу насчет твоей фобии розового, однако скажу, что меня не волнует то, где ты проделываешь свои делишки. Если это где-то не в моей машине.
GrayG: Да, я читаю. Попридержи свой шок. Или, может быть, озноб. Думаю, твой интерес к моим делишкам вскоре возрастет.
IvyMac: Ок. Ладно. Я была хамкой. Конечно, ты же ты читаешь. Читай это: одна царапина на моей машине, и ты ее купишь.
GrayG: Это крайне соблазнительное предложение. То есть, кто бы не хотел купить такую машину? Предполагаю, ты принимаешь конфетки в качестве оплаты за нее?
IvyMac: Конечно, принимаю, Кексик. Но автомобиль не продается.
GrayG: Вижу, что ты распознала мою сладкую и вкусную от природы натуру. Подожди, пока попробуешь мою глазурь.
IvyMac: Эээ... Попридержи свою глазурь при себе!
GrayG: Эх. Так почему мы говорим об этом в 4 утра? Ты не спишь?
IvyMac: Прости. Я в Лондоне. Здесь не 4 утра. Эй, тебе не следует поспать? К слову, почему ты вообще отвечаешь на мои сообщения? ;-)
GrayG: Я не знаю. Какая-то ранее незнакомая мне мазохистка захотела поспорить о своей девчачьей машинке?
IvyMac: Я всегда считала, что нападающие игроки любят боль.
GrayG: Нет, мы дарим людям боль, Мак. А еще у нас неотразимые задницы. Очевидно же.
IvyMac: Ладно, мне пора.
GrayG: Хорошо. Пока.
IvyMac: Пока.
GrayG: Увидимся.
GrayG: Или нет. Потому что ты в Лондоне.
IvyMac: Грей?
GrayG: Ага.
IvyMac: Иди спать.
GrayG: Хорошо. Споки-ноки. Или доброго утра. Или что там у тебя.
GrayG: Мак? Эй? Верно. Ты же ушла.
Через несколько часов...
GrayG: Мак? Как на счет 18 дюймовых хромированных дисков? Уверен, когда ты увидишь результат, то влюбишься в них.
IvyMac: Что? Да ты пиздишь, верно?!
GrayG: Нецензурная лексика, мисс Мак? Я в ужасе. Продолжите в таком духе, и мне придется прибегнуть ко всяким непотребствам.
IvyMac: Грей! Что за хрень ты творишь с моей машиной?!
GrayG: Ха! Попалась. Тебя надули. Признай это.
IvyMac: Ничего я не признаю! Ты разбудил меня, чтобы терроризировать и отомстить за то, что я разбудила тебя прошлым утром?
GrayG: Мак, сейчас же 8 вечера в Лондоне. Почему ты спишь?
IvyMac: Мне нужно вставать в 3:30 ночи. Я работаю помощницей у мамы в булочной.
GrayG: Выпечка и всякое дерьмо? О, боже, мне нужна минутка.
IvyMac: Не дерьмо, а разные сладости, большой парень.
GrayG: Ты сейчас со мной заигрываешь, Мак?
IvyMac: *закатывая глаза* Разве есть причины так думать, исходя из моего предыдущего смс?
GrayG: Думаю, что нет. Прости, что достаю тебя. Спокойной ночи, Мак.
IvyMac: Ты не достаешь меня. Я просто раздражена, потому что ненавижу вставать рано. Люди говорят, что я... вспыльчива. Но я не такая.
GrayG: Язвительная? Нет. Ты... дерзкая. Как соус в Биг Маке.
IvyMac: Если ты называешь меня соусом, то у тебя явно не все шарики на месте.
GrayG: Я знал это, ты флиртуешь со мной! Непотребства!!
IvyMac: Смешно. Придурок.
GrayG: Для тебя Кексик, а ты мой Специальный Соус. Иди спать, Мак. А я от нечего делать пойду на работу.
IvyMac: >:-P
И на следующие утро...
IvyMac: Я гуляла сегодня по Джермин-Стрит. Краем глаза увидела парня в ярко-розовом костюме. И подумала купить тебе такой же, чтобы ты сочетался с машиной. Тогда ты мог бы быть в полном розовом обмундировании.
GrayG: Здорово! Но я уверен, что для меня такой костюм нужно шить на заказ. Удлиненный. И кстати, я ровняюсь налево. (dress left – термин, употребляемый для брюк приталенного покроя, означающий, что мужчина укладывает свой член в левую штанину, таким образом, эта штанина шьется немного шире правой – прим.пер.)
IvyMac: Мне кажется, или ты и правда упоминаешь по одной из своих частей тела в каждом сообщении?
GrayG: Это ты упомянула мои шарики в прошлый раз.
IvyMac: Только потому, что хотела по ним врезать.
GrayG: Однако ты все же думала о них. Это самое главное ;-)
IvyMac: Конечно, думала, Кексик. *похлопывает себя по лицу* продолжай мечтать свои мечты.
GrayG: Я знал это!!! Ты хочешь, чтобы я был с тобой плохим. Все нормально, все женщины хотят этого.
IvyMac: Верно.
Немного позже...
IvyMac: Кстати, а почему ты одолжил мою машину? Мне правда с трудом верится, что у тебя нет своей собственной. Или она в сервисе? Навеки вечные?
GrayG: Мой лучший друг (он наш квотербек) Дрю сломал ногу. Его машина на ручной коробке передач. А мой грузовик на автоматической. Так что я одолжил ему свою машину и позаимствовал... Розовый Кошмар.
IvyMac: Грей. Это очень мило с твоей стороны.
GrayG: Скажи, что я сладкий.
IvyMac: Ты и правда такой. Абсолютно сладкий.
GrayG: Сейчас ты меня смущаешь. Я солгал. Я – закостенелый подонок. Самый настоящий.
IvyMac: О, Кексик.
IvyMac: Грей?
IvyMac: Эй?
IvyMac: Ладно, ты бездушный душегуб. Счастлив?
GrayG: Да. Хотя я предпочел бы «губитель женских душ».
IvyMac: Как на счет сэра Ебаната?
GrayG: Ум-ора! Правда. Спокойной ночи, Специальный Соус.
IvyMac: Споки, агент ФБР. ;-)
Спустя еще несколько сообщений...
GrayG: Мне скучно. Поговори со мной. Снова. Эх. Эх.
IvyMac: Суп должны признать лучшим изобретением всех времен и народов. Полноценный продукт питания в одной миске! Но в виде горячей жидкости.
GrayG: В виде горячей жидкости...? Гмм. Я почти уверен, что ты – девушка моей мечты, Айви Мак. Или кто-то сказал тебе, что суп – мое любимое блюдо?
IvyMac: Ты тоже любишь суп?!? Стукнемся же кулаками, любитель супа! Вуху!
GrayG: Вуху! И, детка, суп, который я готовлю – лучше всех тех, что тебе доводилось когда-либо пробовать.
IvyMac: Оооо, расскажи мне об этом, Грей. Прямо. Вот. Так.
GrayG: Выходи за меня, Мак.
IvyMac: Ладно, но только за суп.
Через несколько минут...
GrayG: Почему шесть боится семи?
IvyMac: Почему?
GrayG: Потому что семь «съела» девять. (имеется в виду созвучность англ. слов eight – восемь и слова ate – съесть – прим.пер.)
IvyMac: Ха! Как ты считаешь коров?
GrayG: И как же?
IvyMac: С короволятором (cowculator).
GrayG: Довольно неплохо. Думаю, ты должна выйти за меня прямо сейчас. Больше никому не нравятся мои шутки.
IvyMac: Приятно знать, что мой дурной вкус в шутках – полезная особенность.
GrayG: Это чертовски сексуально. Я практически стою по стойке смирно.
GrayG: Мак?
GrayG: Эй, я пошутил. Я не пытался на тебя дрочить, клянусь.
GrayG: Мак?!?
IvyMac: Я здесь. Прости! Я в метро. Потеряла с тобой связь в туннеле.
GrayG: Хорошо. Круто. Я волновался.
IvyMac: Не стоило. Я знаю, что ты просто был собой.
GrayG: Такой уж я, всегда шучу. Должен идти на тренировку. Напишу тебе, когда закончу.
Позже тем же днем...
IvyMac: Провела все утро, выпекая хлеб и думая о твоем имени.
GrayG: Моем имени? Конфетка, если ты будешь и дальше обо мне думать, то лучше сосредоточься на моей огромной... руке. У меня волшебные руки, малыш. Вещи, которые я могу сотворить этими руками просто уму непостижимы.
IvyMac: Типа поглаживать свои шары весь день?(слово balls здесь имеет двойной смысл – мячи в футболе и шары в смысле яйца – прим.пер.)
GrayG: >:-(
IvyMac: Эх. Эх. Твое имя интересней, чем способность управляться с шарами.
GrayG: Ха. Грей Грейсон – особый вид пытки, используемый по отношению к ребенку. Что скажешь на это? Моя мама читала Дело о пеликанах прямо перед моим рождением. Так что решила назвать меня в честь героя этой книги, Грея Грантама. И никто не смог уговорить ее передумать. Я привык ненавидеть свое имя. Но сейчас люблю его, потому что мама выбрала его с любовью.
IvyMac: Это клевое имя. В моей голове прыгают твои фанатки: Грей-Грейсон. Грей-Грейсон!
GrayG: Руки, Мак. Подумай о моих руках.
IvyMac: Грей-Грейсон сжимает шары в своих больших, сильных руках..!
IvyMac: Эй?
IvyMac: Эй?
IvyMac: Вредина.
И через несколько часов...
IvyMac: Я не могу уснуть. Поговори со мной.
GrayG: Почему ты не можешь уснуть?
IvyMac: Потому что ,на фиг, девять тридцать. Мне приходится ложиться спать пораньше, так как нужно рано вставать. Я говорила, как ненавижу вставать рано?
GrayG: Кроме тех трех раз, что ты написала в одном из сообщений? Ага, совсем немного. ;-) Я мысленно представляю себе игры, когда не могу уснуть.
IvyMac: Ага. Следует попробовать. Я впадаю в полудрем, всего лишь думая об этом. Спасибо, Кексик.
GrayG: Рад быть полезным, конфетка. Ты всегда можешь на меня рассчитывать.
IvyMac: Ты скоро станешь человеком, к которому я буду обращаться в первую очередь. Если тебя это возбуждает, просто скажи мне. Я помогу угомонить твой пыл.
GrayG: Что? Нет. Не пойми меня неправильно, но я в некотором роде пристрастился к твоим смскам.
IvyMac: Я тоже. Разговор с тобой похож на разговор с самой собой. Только лучше.
GrayG: Страшно, что ты меня так воспринимаешь.
GrayG: Я просто чувствую, что могу рассказать тебе что угодно.
IvyMac: И это правда. Именно так и поступают друзья.
GrayG: У меня раньше никогда не было девушки друга.
IvyMac: Что ж, я награждена почетным званием первой.
На следующее утро...
GrayG: Итак, друг мой, могу ли я все еще рассказывать неуместные, связанные с сексом штуки?
IvyMac: Конечно. Думай обо мне, как о еще одном парне. С вагиной.
GrayG: А. Вздрагиваю. Б. Спасибо, нет. С. Мне приснился сон о том, как ты сосешь мой 8==> Но когда посмотрел вниз, то обнаружил, что это не ты, а коза... ну, знаешь. А затем я проснулся, потому что так сильно орал, что свалился с кровати. И теперь я живу с ужасной боязнью коз.
IvyMac: Ржу не могу! Грею отсосала коза!
GrayG: >:-[
IvyMac: Шоу Коза-на-Грее! Хееее!*Пацталом*
GrayG: Ты отстойна, знаешь об этом?
IvyMac: Нет, это была коза! (имеется в виду двойное значение слова suck – остой и сосать – прим.пер.) *умираю* Как смешно. Держусь за живот!
GrayG: Смейся, Хохотушка.
IvyMac: Хорошо. Я уже в норме. Ах, Кексик, я рада, что мы друзья. Это много значит для меня. С тобой я чувствую себя в безопасности. Словно могу быть собой и не переживать о том, что секс помешает нашему общению. Или что там у нас.
IvyMac: Я впала в эстаз. Не обращай на меня внимания.
GrayG: Конфетка, твоя дружба – гребаный дар. Никогда не сомневайся в этом.
Спустя еще несколько сообщений и несколько часов без...
GrayG: Итак, я сцепился с Дрю. Он обвинил меня в попытке трахнуть его девушку. Я бы, нахрен, НИКОГДА не стал такого делать. Что бы люди обо мне не думали, я бы скорее умер, чем сотворил такую херню.
IvyMac: Я бы никогда не поверила такому о тебе, Грей. Мне жаль, что тебе больно. :-(
GrayG: Мне не больно. А тебе было бы больно? То есть, как ты можешь знать наверняка? В некотором роде, как игрок, я конечно знаю об этом. Черт, возможно мне следует называть себя сэром Ебанатом.
IvyMac: Прекрати. Парень, который может запихнуть себя в розовую машинку и прокатиться на ней по городу ради услуги своему другу, не стал бы бить его ножом в спину. Игрок или нет, но ты хороший парень. И я единственная, у кого есть право называть тебя сэром Ебанатом! >:-[
IvyMac: Кстати, это нормально, если тебе больно. Мне было бы больно, если бы мой друг обвинил меня в подобном. Хочешь, я вернусь домой и надеру ему зад? Потому что у меня есть особые навыки в этом деле. Сумасшедшие навыки надирания задниц.
GrayG: Смешно. Но не стоит. Я знаю, Дрю на самом деле не имел этого в виду. Он прошел через многое из-за своего перелома ноги. Просто. Ладно, да, мне неприятно, что он отнесся так ко мне.
IvyMac: :-( {{{{обнимашки}}}}
GrayG: Айви, думаешь, странно, что я в некотором роде, хочу, чтобы ты была дома? Что я типа скучаю по тебе?
IvyMac: Нет. Я бы тоже хотела прямо сейчас быть там. Тоже скучаю по тебе.
IvyMac: Хорошо. Сейчас заеду в туннель. Напиши мне позже, Кексик.
GrayG: Напишу. Спасибо, что выслушала, Мак.
На следующий день...
GrayG: С Дрю все наладилось. Он извинился за то, что был мудаком. Сегодня мы вместе побросали мяч. До этого он какое-то время не притрагивался к нему, так что это прогресс.
IvyMac: Хорошо. Я так рада. Знаю, как важен он для тебя.
GrayG: Я собираюсь пойти к нему и его девушке Анне в гости. Она бы тебе понравилась. Такая же дерзкая. Но, знаешь, до *специального* соуса ей далеко.
IvyMac: Ты рискуешь своими яйцами, называя меня специальным соусом. Не думай, что я не сдержу свои угрозы, когда бы мы там не встретились.
GrayG: Ну вот, ты снова думаешь о моих шарах. Однажды мы направим твои порывы к ним в правильное русло.
IvyMac: Конечно, мы направим мои порывы, а затем ты сможешь похромать куда подальше.
GrayG: Пустые угрозы, Мак. Ты знаешь, что не можешь ранить меня. Ты слишком сильно меня любишь.
IvyMac: Как скажешь, Кексик. Повеселись сегодня. Полезный совет для вечеринок: не упоминай о своих шарах <– 101-е основное правило вежливого поведение в обществе.
GrayG: Черт, и ты говоришь мне об этом только сейчас? Тема о моих шарах всегда была основной для моих разговоров по душам. О.о
IvyMac: Теперь ты в курсе, Грей.
GrayG: Что бы я делал без тебя?
IvyMac: Лучше не думай об этом, Кексик.
GrayG: Ага, сама идея слишком ужасна, чтобы ее осмысливать. Береги себя, Айви. Напишу тебе позже. Ты не будешь еще спать?
IvyMac: Нет. Не уж то ты думаешь, что я могу уснуть без твоих ночных сообщений.
GrayG: Скучаю по тебе.
IvyMac: Я тоже.
Спустя несколько дней и сообщений...
Если жизнь меня чему и научила, так это тому, что надо ценить то, что имеешь. Будете воспринимать что-либо как должное, и оно может исчезнуть, прежде чем вы осознали, что оно у вас было. Я извлек этот урок у своей мамы, хотя и жалею о каждом моменте, что упустил. В один день она испекла для меня яблочный торт и напомнила, чтобы я занимался после тренировки, а на следующий день загнала меня в клетку, сообщив, что больна раком. Черт, я помню каждое слово той беседы. Каждое чертово слово, вонзавшееся в мою плоть, словно коготь. Но особенно четко я помню, как она закончила свою речь: Живи каждый день на полную, Грей. Цени жизнь во всем ее изобилии, пообещай мне это.
И я пообещал. И все еще держу свое обещание. Наслаждаюсь моментом. Упиваюсь им. Впитываю жизнь и посылаю на хрен все остальное.
Все правда просто. Я хожу на вечеринки, потому что это весело. Наслаждаюсь женщинами, потому что люблю их. Люблю их сладкий запах, их мелодичный смех и мягкие округлости. Я играю в футбол, потому что это самая прекрасная гребаная игра на Земле. И это дает мне множество преимуществ. Мне весело.
Вот только сейчас стало сложнее жить одним моментом. Я отвлекся, устремив свой взор в будущее. Оказывается, мне хочется, чтобы будущее настигло меня не так скоро. И все из-за Айви Маккензи.
Это странно. У меня есть друзья. Несколько парней из моей команды, с которыми я близок настолько, что брошусь за них и в огонь и в воду. Дрю? Он мне как брат. Так почему я чувствую эту напряженность в моей новой дружбе с Айви? Я не уверен. Мы начали переписываться всего около недели назад, но она уже стала важной частью моей жизни, очень яркой частью.
Возможно даже слишком яркой, потому что я скучаю по ней и хочу ее увидеть. Это правда, хоть и звучит как слабость. Я не хочу лежать на скамье и делать бесконечные повторы упражнений, от которых мои мышцы груди жгут, а руки ощущаются словно толстые тушки сырой говядины. Я хочу встретиться лицом к лицу с Мак, поговорить с ней по-настоящему, выпить с ней пива или потрепаться. Мак бы это понравилось; она – как один из парней, только лучше. Может, веселее? Я не знаю. Я просто знаю, что она мне нравится. Сильно.
Я бурчу, пот стекает по лбу и из уголков глаз, пока я стараюсь сосредоточиться на происходящем в данное мгновение. Но это сложно. Плиточный потолок размывается перед глазами, и я думаю о телефоне в моем кармане. Желание вынуть его и написать сообщение Мак такое сильное. Но ведь я должен тренироваться, а не валять дурака. Так что я снова поднимаю тяжелую штангу и выдыхаю. Дерьмо. Я сбился со счета. Неважно. Я знаю свой лимит.
И когда достигну его, то напишу Мак.
И словно мои мысли материальны, телефон гудит напротив моего бедра. Я колеблюсь, руки с весом зависают у меня над головой, немного пошатываясь. Телефон снова гудит. Мак. С лязгом я опускаю штангу на место, а затем сажусь и сую руку в карман за телефоном. Однако, это не смс, а входящий звонок.
– Ага?
– Напомни мне поработать над твоими социальными навыками, Грейсон, – говорит резкий голос. – Нельзя так отвечать на телефонные звонки, когда футбольные агенты активно проверяют тебя.
Это Шон Маккензи, отец Айви и человек, которого я решил выбрать себе в агенты, как только закончится сезон.
Я провожу рукой по волосам, убирая влажные пряди со лба.
– Уверен, что они захотят меня независимо от моих манер общения по телефону, Биг Мак, – я тянусь за водой и пью залпом.
– Не будь таким самоуверенным на этот счет, малыш. Имидж – наше все.
Он, конечно же, прав. Потому я и знаю, что этот парень – мой правильный выбор.
– Что стряслось? – спрашиваю я, вытирая рот о свое предплечье. Огромная ошибка – я потный, как свинья. Кривясь, я тянусь за полотенцем. – Или это один из тех случайных звонков по окучиванию клиентов, что вы тестируете на мне?
Маккензи смеется.
– Умник, – следует тишина, а затем. – Я хочу попросить тебя об услуге.
Удивляясь, я выдерживаю паузу и делаю еще несколько глотков воды.
– Валяйте.
– Это на счет Айви.
В мгновение все мое внимание сосредоточено на его словах. Я сажусь, а мое сердце начинает странно часто стучать.
– Что насчет Айви?
– Я знаю, что вы двое переписываетесь, – в последнем слове слышна усмешка, – и мы обсудим это детально чуть позже, Грейсон, – он не скрывает своего раздражения.
– Гм...– ага, остроумный ответ, но я не могу винить Маккензи за то, что он расстроен. Обычно отец имеет полное право хотеть, чтобы его дочь держалась от меня подальше. – Послушайте, Маккензи, мы с Айви друзья. Она как... – я смолкаю, это клише становится поперек горла, так как то, что я собирался произнести, неправда. Но Маккензи в любом случае заканчивает за меня эту фразу.
– Как сестра тебе. Ага, ага, я слышал тоже самое от Айви.
Слышал? Думаю, хорошо, что она рассматривает меня в роли брата. Я вонзаю свои пальцы в напряженные мышцы затылка.
– Верно, так это же хорошо? Потому что я...
– Я застрял в Нью-Йорке. Один из игроков был арестован за вождение в нетрезвом виде, чертов идиот, – он вздыхает. – В любом случае, Айви приезжает домой из Лондона и должна прибыть в аэропорт... Черт. Она, вероятно, уже там. У ее сестры грипп, иначе я бы отправил ее.
Я вскакиваю, отбрасывая бутылку с водой своим коленом.
– То есть Айви сидит в аэропорту, и никто не может ее встретить? После того как ее в течение гребаного года не было дома? – ладно, я перегибаю, но блин, Айви заслуживает, чтобы ее встретили дома. И что за чертовщина? Я писал ей вчера вечером. Она ничего не сказала о возвращении домой. Почему?
Игнорируя странную боль в груди, я бегу к раздевалке.
– Все верно, парень, – ворчит Маккензи, – ты не обязан влезать в это. Но не мог бы ты...
– Я уже еду. Какие авиалинии и ворота? Вы хоть это знаете?
Некорректно с моей стороны так говорить, но блин. О чем Маккензи думал? Как он вообще мог забыть о своей собственной дочери? А затем я отбрасываю напрочь все мысли о Маккензи. Ведь здесь Айви. Она здесь.
Я встречусь с ней, хотя абсолютно не готов к этому. Сердце стучит, как перед игрой, такой же адреналин мчится по венам. Я больше не думаю о будущем, все мои мысли об Айви. Встретить ее – вот, что сейчас важно.
Глава 1
Большинство людей ненавидят аэропорты. Но не я. Вы спешите, возитесь с багажом, возможно, боитесь полетов, вне сомнений раздражаетесь качеством сервиса авиалиний. И тем не менее, есть какая-то волнительная атмосфера в аэропорту. По крайней мере для путешественника. Потому что вы либо едете куда-то, либо откуда-то прибыли. Вот за это я и люблю аэропорты. Но мое реально самое любимое место в аэропорту это? Ворота прибытия международных рейсов.
Я люблю эти ворота. Люблю наблюдать за людьми, которые нервно ожидают своих любимых. Люблю смотреть, как светятся их лица, как люди кричат от радости и смеются или даже плачут, когда замечают того самого особенного человека. Матери, отцы, сестры, братья, друзья, любовники... Нескончаемый поток воссоединений.
Годы спустя после развода моих родителей я привыкла приезжать в аэропорт и просто сидеть на одном из потрескавшихся стульев, впитывать всю эту атмосферу. По крайней мере, здесь, я могу увидеть хорошую сторону любви.
И вот я снова в аэропорту, возле ворот прибытия. Только меня нужно встречать. А здесь никого нет, ни сестры, ни отца.
После того как я провела в самолете почти восемь часов, мои глаза ноют, а колени болят от постоянного давления о переднее сидение, но хуже всего то, что вероятно, я воняю. Об этом непросто говорить, но мои попутчики в некотором роде тоже воняют, так что в купе мы – одна большая движущаяся масса с затуманенным взглядом. Ну или мы ею были. Так как сейчас люди бросаются друг к другу с распростертыми объятиями. А я внимательно смотрю на толпу, ища знакомое лицо, и пытаясь со всех сил не разочароваться, когда не вижу ни одного.
Слишком быстро становится ясно, что обо мне забыли. Толпа расходится и остаются только те, кто ждет следующую волну прошедших таможню пассажиров.
Сжимая ручку своего огромного чемодана на колесах, я тащусь до первого свободного кресла и усаживаюсь поудобнее. Мой телефон разрядился и теперь смотрит на меня своим бесполезным черным экраном.
– Черт, – бормочу я, сильно моргая, прежде чем провести руками по лицу. Я хочу узнать, почему мой отец или сестра не здесь, но если начну размышлять над этим, то могу расплакаться. А я не стану здесь плакать.
Мне не следует удивляться. Быть дочерью Шона Маккензи означает постоянно ждать, пока он удовлетворит всех своих клиентов, решит их проблемы и заключит сделки, заполучив важные контракты. Учитывая, что мой отец – один из самых лучших спортивных агентов страны, у него почти никогда не остается времени на меня. Но подумайте, печально известный Биг Мак, как называют его в мире спорта, конечно же вспомнил бы о своей дочери. Или по крайней мере попросил бы мою сестру Фиону встретить меня.
Они просто опаздывают. Или застряли в пробке. Тебя не было дома в течение года. Они бы не пропустили встречу с тобой.
Через минуту я встану и пойду искать розетку, чтобы подзарядить свой телефон, а затем позвоню папе. Но прямо сейчас я не хочу двигаться. Просидев несколько часов, теперь я чувствую себя слишком слабой, чтобы сделать хоть что-то отличное от дальнейшего просиживания своей задницы. Хуже того, у меня нет телефона, чтобы имитировать занятость, сделать вид, что я сижу тут по собственному желанию. Я не могу листать странички на экране, проверяя ленту Facebook и притворяясь, что занята чем-то важным. Я не могу написать сообщение Грею, и это довольно иронично, учитывая мое решение не сообщать ему о моем приезде, желая устроить парню сюрприз. Что ж, я могу лишь сидеть в полной тишине, пока мир движется мимо меня.
Путешественники разбегаются в разных направлениях, кто-то ползет как черепаха, а кто-то спешит, последние обычно торопятся на встречу к семьям. Глядя на это все, на размеренный ритм их шагов, я почти впадаю в гипнотический транс. Возможно, потому и замечаю, как один единственный человек выбивается из этого ритма, прыгая на бешеной скорости по огромному коридору. Это парень. И по факту он бежит.
Я лениво наблюдаю за ним. Он на голову выше почти всех присутствующих в аэропорту. Даже с такого расстояния, я вижу его лицо над морем других движущихся людей. И хотя не могу различить его черт, очевидно, что парень взволнован. Он быстро лавирует между пассажиров, легко обгоняя их, что действительно впечатляюще для человека с его ростом.
Сейчас он ближе ко мне, достаточно близко, чтобы я могла разглядеть его широкую грудь и плечи. Достаточно близко, чтобы увидеть золотистый блеск его русых волос, пока он пробегает по освещенному солнцем участку зала аэропорта.
Вдруг мое дыхание становится более частым, а сердце так и норовит выпрыгнуть из груди. Мои губы складываются в улыбку, когда я поднимаюсь на ноги. Я хочу надеяться, хочу верить. Но он не смотрит на меня. Его напряженный и решительный взор направлен в сторону ворот прибытия.
Боже, то, как он движется – словно быстрая вода через гладкие камни. Люди останавливаются и смотрят ему вслед. А как иначе? Внушительное мускулистое тело с идеальными пропорциями и кожей, очевидно же, что парень спортсмен. И он великолепен. Сильная линия подбородка, выразительные черты лица, золотистая кожа и тронутые солнцем волосы.
Он пролетает мимо меня и останавливается у ограждения ворот прибытия. В течение минуты внимательно сканирует пространство слева и справа, его взгляд не заходит так далеко, чтобы встретиться с моим. А затем он наклоняется, упираясь руками о свои колени и ругается себе под нос. Он запыхался, но не расстроен. Это очевидно. И когда он вновь матерится, то выпрямляется и начинает нервно вышагивать, словно слишком долго стоял на месте.
Что-то бормоча и хмурясь, парень идет по широкому кругу, раздраженно сжимая руками свою шею. Это движение делает неимоверные вещи с его бицепсами, они бугрятся и выглядят еще более впечатляющими. Я сомневаюсь, что могла бы обернуть вокруг них свою ладонь. Хотя не прочь попытаться.
И все это время я стою тут, усмехаясь, как дура. Не могу сдержаться. Продолжаю усмехаться, когда его взгляд наконец-то сталкивается с моим.
Так как парень отвлечен, то его глаза почти не фокусируются на мне, но через мгновение он вздрагивает и замирает. В течение нескольких секунд мы просто смотрим друг на друга. Его мягкие губы приоткрываются, а руки медленно опускаются. В его голубых глазах появляется намек на то, что он узнал меня, а вверху на шее выступает румянец.
Энергия струится между нами, от чего волоски на моих руках встают дыбом. Дыхание перехватывает, а затем я начинаю часто дышать. Это радость, неотфильтрованная и чистая. И такая пьянящая, что я не понимаю, как с нею справиться.
И словно ощущая те же самые эмоции, щеки парня вздрагивают. Он делает ко мне один шаг, останавливается, наклоняет голову и смотрит на меня, словно что-то проверяя. Я широко улыбаюсь. Видя мою улыбку, он улыбается в ответ – неспешно и неуверенно.
– Мак? – и хотя он как минимум в двадцати шагах от меня, я читаю свое имя по его губам. И потом смеюсь, фыркая как полная идиотка.
– Грей.
Даже на таком расстоянии он слышит меня. А затем бросается вперед так быстро, что очертания его тела размываются. Раз, и я уже в объятиях твердых, как стена, мышц под покровом теплой кожи. Он сгребает меня в охапку и подхватывает на руки, словно я пушинка. И впервые за этот год я ощущаю себя изящной и маленькой. Грей пахнет солнцем и потом, и как бы это не звучало странно, домом. Я прижимаюсь носом к изгибу его теплой шеи, пока он крепко обнимает меня и смеется.
Мы никогда не прикасались к друг другу до этого момента, никогда не видели друг друга. И тем не менее, в нашем поведении нет ни капли смущения. Все ощущается идеально, мое сердце плавится, а тело льнет к его телу.
Рука Грея ложится на мой затылок, когда он притягивает меня ближе.
– Святое дерьмо, – говорит он, и его голос такой светлый и счастливый. Мы написали друг другу столько смсок, что я превысила свой месячный тарифный план, однако сейчас я впервые слышу его голос. – Это ты, Мак. Это правда ты.
А это правда Грей. Человек, с которым я беспрерывно переписывалась с момента отправки того самого первого смс. Так быстро он стал мне другом, необходимой частью моего дня. Моей странной зависимостью. Эта мысль оставляет смущение само по себе. Однако я не хочу, чтобы что-то менялось.
