Текст книги "Неудержимый мужчина (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
Я точно не могла вспомнить прислала ли она мне рождественскую открытку в прошлом году.
У меня было свое важное событие, которое следовало обдумать, и мне не нужно было находиться здесь.
Ладно, может это не было важным событием, этапом в моей жизни. Но что бы это ни было, это была большая, огромная попахивающая зловонно проблема, потому что ни в коем случае сцена с Броком «Слимом» Лукасом на моей кухне была не большой, огромной попахивающей сделкой.
Я знала это.
Я начала подумывать, как и когда я могла бы улизнуть отсюда, раздавая тарелки с кусочками торта и детские синие пластиковые вилки к ним, но когда я протянула бумажную тарелку одной женщине, сидящей рядом со мной, она раздраженно пробормотала: «Твою ж мать!»
И это меня удивило, поэтому я посмотрела на нее, она смотрела на свой почти прозрачный кусок торта, и я была права, она была раздражена.
Я не знала ее, встретила только сегодня. Ее звали Эльвира с кожей цвета мокко, с подстриженными стильно светлыми волосами с длинной челкой, сказочным оранжевым топом, который открывал еще более сказочную ложбинку на груди, облегающей юбке, которая демонстрировала у этой детки задницу, и она была бы ниже меня, если бы на ней не было четырех дюймовых, убийственных, босоножек на шпильках. Она пришла на вечеринку со штатом красавиц, которых я встречала мимоходом у Ады на важных событиях «Поздравляйте меня», со сногсшибательной блондинкой по имени Гвен, высокой, изящной, выглядевшей гламурной моделью блондинкой по имени Трейси и такой же модельной внешности высокой, стройной афроамериканкой по имени Камилла.
Но Эльвиру я ни разу не видела.
– Откуда ты знаешь Аду? – Спросила я, и ее глаза обратились ко мне.
– Не знаю эту сучку и не хочу ее знать, которая ставит тарелки с не обжаренным арахисом без меда и соли, только гребанный арахис с *банными шкурками и кукурузные чипсы для вечеринки, а потом предлагает кусочек торта. Дерьмо. Что? Чекнутая, – ответила она, и я уставилась на нее главным образом потому, что ее ответ был просто сумасшедшим. Честным, но сумасшедшим.
И я спросила:
– Ты пришла без приглашения на бэби-шауэр?
– Нет. Притащила меня сюда Каланча, – она кивнула головой в сторону высокой, изящной, модельного вида Трейси. – Она не хотела идти сюда одна. Гвен и Кэм вовсе не хотели идти. Теперь я понимаю почему. У Трейси золотое сердце, и она не может никому отказать, даже когда люди ходят по ней на высоких каблуках. Она уговорила нас пойти на это событие, пообещав скидки для сотрудников в своем магазине. Она работает продавцом в магазине.
– Хм-мм, – пробормотала я, думая, что это сработает. Было время у меня в жизни, когда я посетила очень плохую вечеринку по поводу рождения ребенка, в обмен на скидки для сотрудников в «Нейман». Но это время закончилось. Как я часто делала на протяжении многих лет, начиная примерно с шести лет, я вступила в новый этап своей жизни. И этап заключался в том, что Кристиан Лабутен был не главным фактором, Харли Дэвидсон занял его место.
И пока я размышляла об этом, она внезапно объявила:
– Покончим с этим дерьмом. Давайте выпьем по коктейлю.
И прежде, чем я успела открыть рот, она подскочила к стойке, забрала свою огромную сумку, в которой что-то звякнуло и булькнуло, водрузила ее на плечо, схватила меня за руку и потащила с дивана.
Затем она громко заявила:
– Перекур! – и все глаза в комнате обратились на нас, некоторые с потрясением, в наши дни можно легко выкурить косяк, никто и глазом не моргнет, но, если вы решили выкурить сигарету, будьте готовы, что вас публично могут забить камнями до смерти. Но судя по всему большинство глаз завидовали, и скорее всего не потому, что они хотели покурить, а скорее всего потому, что они, как и я и Эльвира, хотели сбежать.
– Перекур? – Спросила Ада, скривившись от отвращения.
– Да, задняя веранда в порядке? – Спросила Эльвира, но не стала дожидаться ответа. Она поволокла меня к раздвижным стеклянным дверям в глубине идеального загородного дома Ады, кивнув подбородком своему отряду.
У меня не было выбора, кроме как следовать за ней, но мне все же удалось встретиться глазами с Мартой, двигаясь на выход; своим взглядом приглашая ее поднять задницу и последовать за нами. Я знала Марту с пятого класса. Я переехала в Денвер, чтобы быть рядом с Мартой. До свадьбы с Дэмианом я жила с Мартой. После ухода Дэмиена, я снова жила с Мартой. Поэтому Марта правильно прочитала мой взгляд-приглашение и подняла свою задницу.
– Лед, – услышала я приказ Эльвиры, Трейси кивнула и поднялась, когда Эльвира вытаскивала меня за дверь.
Затем она отпустила мою руку и, покачивая бедрами, подошла к превосходной газонной сложенной мебели на веранде, засунув мой кусочек торта в рот за один раз (хотя он был таким маленьким, что это было не сложно). Затем она опустила тарелку на стол, стащила с плеча свою массивную сумку, в которой снова что-то звякнуло и булькнуло, я наблюдала с нескрываемым удивлением, как она начала выуживать ингредиенты для «Космо» (включая шейкер из нержавеющей стали) из своей сумки, пока Марта, Гвен, Камилла и я сгрудились вокруг стола.
– О боже, я убью Трейси. Мне не нравилась Ада даже раньше, когда эта сучка переспала с Виком. Но эта вечеринка настолько плоха, если бы бывшие военнопленные принимали в ней участие, они вспоминали бы с ностальгией те дни, когда из последних сил засовывали в себя свое дерьмо, – пробормотала Камилла.
– Вы видели жертву? – Спросила Гвен Камиллу, покачав головой, продолжила: – От него осталась только тень его прежнего. Он привык жить и дышать «Бронкос», Наггетс», «Рокис» и его винтажным «Чеви Шевроле». Теперь он носит рубашки с пуговицами вместо майки с Элвеем и водит минивэн, а Ада еще даже не родила этого ребенка. («Бронкос», Наггетс», «Рокис» – профессиональные команды Денвера, штат КоЛаурадо американского футбола. Джон Элвей (родился в 1960 году) – профессиональный игрок в американский футбол, выступавший на позиции квотербека. В настоящее время работает генеральным менеджером и исполнительным вице-президентом по футбольным операциям клуба Национальной футбольной лиги «Денвер Бронкос». – прим. пер.)
– Бедный Вик, – пробормотала Марта.
– Бедный Вик, моя задница, – заявила Эльвира, наливая водку в шейкер. – Нужно быть мужиком и заботиться о своей женщине. – Ее глаза резанули по Камилле и Гвен, и она провозгласила: – Вы, сучки, знаете, о чем я говорю.
Обе «сучки» кивнули, и я заинтересовалась, потому что они явно знали, о чем она говорила, а я не знала и мне захотелось узнать больше, но прежде чем я успела спросить, услышала звук открывающихся раздвижных стеклянных дверей. Я обернулась, увидев, как они закрываются и великолепную, гламурную Трейси, несущую два больших стакана, наполненных льдом с горкой, словно она была на подиуме, а не на идеальной веранде позади дома.
– Хорошо, должна сказать, я рада, что мы вышли сюда, потому что хочу знать, что за хрень с тобой происходит. – Я слышала, как спросила Марта, и перевела взгляд на нее, она смотрела на меня.
Скорее всего, это было не очень хорошо.
Марта была ростом с Эльвиру, то есть пять футов и четыре дюйма. Сейчас она была выше меня, потому что на мне были шлепанцы на черной основе с блестящими серебряными ремнями, а на ней шпильки с шестидюймовыми каблуками и двухдюймовой платформой. Она была пухленькой, но в самый раз, с вьющимися темно-каштановыми волосами, потрясающе смотревшиеся с ее бледной кожей и ярко-синими глазами. Она настолько хорошо меня знала, чем кто-либо еще в этом мире (или, по крайней мере, то, что я разрешала ей знать о себе). Она всегда опаздывала, всегда волновалась, ее жизнь всегда была наполнена драмой, но я любила ее, и она любила меня, всегда и навсегда, несмотря ни на что. Я прошла через многое вместе с ней, через все это, и всего этого было много, пока мы катались на ее убийственных волнах, держа ее за руку все время, и она была благодарна мне и у нее не было проблем, лишний раз мне об этом сообщить.
Хотя она могла быть очень нежной, проницательной и рассудительной, это совсем не означало, если она хотела что-то сказать, и даже если другой человек будет чувствовать себя от этого некомфортно, она все равно скажет.
И у меня почему-то было ощущение, что она готова мне что-то сказать.
Поэтому приняв вполне невинный вид, я спросила:
– Что?
– Что?! – переспросила она, не купившись на мой поддельный невинный взгляд ни на секунду, я поняла это, когда ее брови взлетели, и она продолжила: – Девочка, я вошла к тебе домой, а у тебя было лицо... лицо... – она покачала головой. – Я даже не могу сказать, что с лицом, но выражение все такое же. – И как будто я не знала, что такое лицо, она подняла палец и ткнула им в мою сторону, потом опустила руку. – Единственное я знаю, что три месяца ты была адом на колесах, никто не мог угнаться за тобой, а теперь ты выглядишь задумчивой, как будто находишься в своих грезах.
Черт.
Мне действительно стоило помнить, даже несмотря на то, что Марта переживала свою вечную драму, это совсем не означало, что она не обращала внимания на других.
– Я не знаю, о чем ты говоришь, – соврала я.
– Конечно, знаешь, – заявила Эльвира, бросая лед в шейкер.
– Э-э... – пробормотала я Эльвире, немного удивившись, так как познакомилась с ней всего лишь меньше часа назад, она точно ничего не могла обо мне знать, особенно об этом.
– У меня есть дар, – сообщила мне Эльвира, отвечая на мой незаданный вопрос. – Я умею читать лица людей. – Она закрутила крышку на шейкере и начала трясти. – Ты точно знаешь, о чем говорит твоя подруга.
Вот дерьмо.
Я почувствовала на себе глаза всех присутствующих, но Марта продолжила:
– Хорошо, Тесс, я тогда отступила, потому что ты же знаешь мне не нравился этот Джейк, но выражение на твоем лице сейчас… я устала отступать.
Вот дерьмо.
В этот момент Марта окинула взглядом подиум красивых женщин вокруг стола и поделилась:
– Она переспала с этим парнем... горячим, и когда я говорю горячим, именно такого я имею в виду, – она облизала палец, резанула им по воздуху, издав шипящий звук, и продолжила: – обжигающе горячим. Но это плохие новости.
Можно было с уверенностью сказать, что я не хотела говорить об этом вообще, но с еще большей уверенностью сказать, что я не хотела говорить об этом, выпивая втихушку «Космо» на Аденой идеальной задней веранде с кучей женщин, которых я толком не знала, буквально только познакомилась на очень плохой вечеринке бэби-шауэр, где я не хотела присутствовать, а хотела оказаться дома, подготовиться к девяти часам, когда должен приехать Брок, и мы поговорим.
Поэтому я начала:
– Марта…
– Нет, девочка, – отрезала Марта, остановив меня поднятой ладонью перед моим лицом, на что Эльвира пробормотала:
– О, черт, это серьезно. Она протягивает руку помощи.
Марта продолжила, опустив руку и оглядываясь на стайку красавиц.
– У этого парня было все: походка, голос, волосы, задница, парень, я бы продала свою душу, чтобы просто провести пальцами по его предплечьям, – она подалась вперед и зашептала: – У него появляются вены на руках и предплечьях, чертовски вкусные.
О боже.
Совершенно не обращала внимания.
– Ммм, я слушаю тебя, – пробормотали Эльвира и Трейси в унисон, их глаза восхищенно смотрели на Марту, как и на лицо Гвен, но Камилла смотрела на меня.
Марта продолжила:
– Он приглашал ее к себе в квартиру? Нет. Она знала, где он работает? Нет. Она познакомилась с его друзьями? Нет. С семьей? Неа. Всегда он ошивался у нее или в каком-нибудь баре. Никогда не приглашал хорошо поесть. Никогда не покупал ей шмотки и не выводил мою девочку в город. Он познакомился с ее друзьями. Он появился в ее пекарне. Она только знает, что он одинокий волк, живущий за счет наследства своей семьи, и, насколько я могу судить, он не щедрый. Если он звонил, она отвечала. Если она не могла подойти к телефону, он оставлял сообщение, она сразу же перезванивала. Он хотел встретиться, она спрашивала, где и в какое время и была там.
– О, Боже мой, – пробормотала Гвен, явно разочарованная, что я подвела нашу сторону.
– Ты имеешь полное право, так сказать. О, Боже мой, – согласилась Марта. – Она слушала меня, когда я сказала ей играть круто? Нет. Она слушала меня, когда я говорила, что за четыре месяца ты должна заглянуть в записную книжку своего мужчины, и, по крайней мере, познакомиться хотя бы с одним его другом? Нет. Я все понимаю. Она была влюблена в этого чувака. Черт, Мелисса Этеридж тоже бы запала на этого чувака. Он ходячий, говорящий, дышащий тип чувака, в которого вы... бы... влюбились. Но девушка должна вести себя спокойно и не выходить за рамки. (Мелисса Этеридж – американская рок-певица, обладательница премий «Оскар» и «Грэмми», борец за права сексуальных меньшинств. – прим. пер.)
Я попыталась снова:
– Марта…
Она перевела на меня светлые голубые глаза.
– Неа, Тесс. Ты выложилась вся, я знаю, что за последние три месяца не было ни разговоров, ни встреч, Джейк Нокс внезапно исчез с лица земли. – Она наклонилась ко мне. – Я знаю.
Затем она выпрямилась.
– Все закончилось. Потому что смываешься отсюда, зацикленная, словно одержимая. – Она повернулась к девочкам. – Вдруг после двадцати пяти лет моих разговоров с ней на эту тему, я впервые достучалась до нее.
Вдруг она стала заниматься кикбоксингом три дня в неделю. Вдруг рассматривает другое место, чтобы открыть новую пекарню и расширить свой бизнес, в то же время выставила свой дом на продажу, который любит, и подумывает переехать в Кентукки. Вдруг она отправилась к новому стилисту, потратила триста долбаных долларов на новый стиль. Внезапно она перестала ходит по магазинам «Нордстром», а побирушничает среди стеллажей «Байкерс Бейбис Р Ас». Мы все знаем, что когда серьезный сексуальный парень бросает девушку, у нее есть два варианта. Она садится на насест своей задницей в ближайшем «ЛаМаре», неуклонно пробираясь через все меню, пока не наберет пятьдесят фунтов и не откажется от мужчин, потом найдет себе пивного пузатого неудачника, который готов поклоняться земле, по которой она ходила. Или она изменяет свой образ, пиная коробки к новому пути своей задницы, бросается в работу, это означает, что она живет и дышит тем моментом, когда снова увидит его и сможет сказать: «Посмотри, от чего ты отказался, мудак». – Глаза Марты вернулись ко мне. – И это то, чем ты занимаешься.
Я этим не занималась.
Или, не совсем занималась этим.
– Мар…, – начала я снова, но меня опять перебили.
– Но сегодня, я вижу по твоим глазам. Что-то случилось, и мне кажется, что этот парень вернулся. Ты снова в своих мыслях, живешь мечтой, что он окажется тем, кем ты хочешь его видеть, когда все вокруг говорит, что он... не…
– Говори, как есть, сестра, – приказала Эльвира.
– Не хочу показаться невежливой, но..., – я осмотрела девчачью банду. – Я, действительно, не знаю вас всех и, возможно,…
Эльвира отрезала:
– Неа, ты не знаешь нас, в этом есть чертова правда, но я скажу тебе, то, что я услышала от твоей подруги, сейчас – время интервенции, и у нас у всех есть сиськи и задница, кроме Камиллы, у нее только задница, но ей повезло, Бог хорошо наградил ее этим, мы клуб по интересам и в любое время участники могут оказаться в ситуации, где нужна интервенция, это наш долг подтолкнуть, даже если мы не знаем тебя, сестра, – заявила Эльвира, просканировав собравшихся за столом, она спросила: – Я права?
Я смотрела на Эльвиру, безрадостно признавая то, что она говорила, было полным безумием, но также казалось правильным, как и большинство, что имело отношение к женщинам. Также, как и ее замечание по поводу Камиллы, которая светилась сверху, но компенсировала щедрой частью ниже поясницы.
– Ты права, Эльвира, – вмешалась Трейси.
– Я думаю... – начала Камилла, но Эльвира перебила и ее.
– Выкладывай, – приказала она мне. – Этот Джейк вернулся?
– Вроде как, – я даже не поняла, что сама произнесла эти слова, только увидела, как брови Эльвиры взлетели вверх страшным образом.
– Вроде как? Как мальчик может вернуться?
– Эм... – пробормотала я, избегая взгляда Марты, так как она тоже была права, я же ничего не рассказывала, что произошло с Броком, Дэмианом и межведомственной оперативной группой, которая собралась, чтобы провести операцию совместно с отделом по борьбе с наркотиками с моим бывшем мужем, и я поняла, что именно рассказ и должен как-то объединять подруг.
Эльвира протянула мне шейкер для коктейля через стол, предлагая.
– Отсоси немного, подруга, и давай вперед.
И я обнаружила, что моя рука тянется к шейкеру. Затем, как сказала несколько пугающая Эльвира, я взяла его и отсосала.
Она сделала хороший «Космо».
Я передала его Трейси, которая стояла рядом со мной, чтобы она тоже могла принять участие, а затем вздохнула и начала:
– Ладно, хорошо, видишь ли, я не говорила тебе... – я повернулась к Марте, – потому что я... Ну... все было запутано.
– О боже, – снова пробормотала Гвен.
– Продолжай рассказывать, – тихо сказала Марта, ее глаза были устремлены на мое лицо, а тело напряглось, я поняла, что она нервничает.
Черт.
– Его зовут не Джейк Нокс. А Брок Лукас, – прошептала я и почувствовала странное напряжение, исходящее из-за стола, но так как Марта моргнула, глядя на меня, и стала еще больше нервничать, я поспешила продолжить: – Он был... хорошим, вот. Дэмиан —наркобарон, и он позвонил мне девять месяцев назад, солгав, что его отец болен. Мы встретились за обедом, он сказал, что хочет помириться.
Я замолчала, потому что Марта очень громко закричала:
– Что?!
Я положила руку ей на руку и быстро заговорила:
– Дорогая, это было... ничего страшного.
– Этот придурок позвонил тебя, Тесс, это не ничего страшного, – огрызнулась она, сверкая ярко-синими глазами.
Она была права. Она не знала то, что у меня произошло с ним, но он ей никогда не нравился.
С самого начала она сказала, что он – дурная кровь. Когда она примеряла платья подружки невесты, она сказала мне, что выполняет свой долг передо мной в знак протеста. Она всегда ненавидела Дэмиана.
Вот почему я никогда ей не рассказывала, что он ударил меня и изнасиловал. Она потеряла бы контроль, я хочу, чтобы она дышала свежим воздухом, а не отбывала срок за непредумышленное убийство.
– Ты права, – согласилась я.
– Чертовски верно, – ответила она.
Я втянула поглубже воздух.
– Это же очевидно, я сказала ему, что не заинтересована в его предложении. Но ты же знаешь Дэмиана.
Она покачала головой, а затем пояснила компашке девиц за столом.
– Мудак никогда не сдается. Вонзает в тебя свои ядовитые клыки и не отпускает, пока не введет весь свой яд.
– О, леди, похоже у тебя отсутствует хороший радар, когда дело доходит до выбора мужчин, – пробормотала Эльвира.
– Нет, ее радар не очень хорош. Ее радар не работает. Вернее, я бы сказала, что он вообще сломался, – согласилась Марта, и я задалась вопросом, что возможно союз Эльвиры и Марты был не очень уж хорошим. Денвер был относительно мирным городком. Я никогда не слышала о беспорядках или осадах, или воинствующем захвате земель и зданий, но глядя на них двоих, я поняла, что они могут запросто поднять и сплотить женское население городского района Денвера в митинг протеста против засранцев-мудаков.
– Продолжай, девочка, – тихо подсказала Камилла, и я оглянулась и увидела добрые глаза Гвен и Трейси.
Я кивнула и продолжила:
– Дальше только хуже.
– О, Боже, – прошептала Гвен.
– Черт, – пробормотала Марта.
– Ты молчишь, – тихо вставила Эльвира.
Я продолжила:
– Как я уже сказала, Дамиан – наркобарон, который находится в тюрьме, вернее был. Сейчас он вышел под залог в ожидании суда.
Марта уставилась на меня. Она знала об этом. Все знали. Об этом писали в газетах. Она как-то завела разговор о нем, я сказала ей, что его нет в моей жизни, поэтому мне все равно, она больше не спрашивала.
Я продолжила:
– Но поскольку он связывался со мной и продолжал связываться со мной, группа, занимающаяся расследованием, решила, что, я возможно тоже причастна к его делам.
– О, Боже, – прошептала Гвен.
– Черт, – пробормотала Марта.
– Ты опять остановилась, – вставила Эльвира.
Я продолжила:
– Итак, они... ну, они послали одного человека под прикрытием, чтобы он сблизился со мной, и тот, кого они послали, был Джейк слэш Брок.
– Святое дерьмо! – воскликнула Марта.
– Милая, успокойся, – прошептала я, напрягшись всем телом, она наклонилась к столу, выхватила шейкер из рук Камиллы, и сделала большой глоток, словно это был обычный Кул-Айд, прежде чем опустить руку на стол, резанув меня своим взглядом.
Я приняла это как сигнал, чтобы продолжить:
– Ну, эм... на самом деле. Они сделали зачистку, я была в этом замешана. Они обыскали мой дом, машину, пекарню, проверили мои компьютеры, мои финансы, доставили меня в участок, чтобы поговорить, а затем я узнала, кто он такой, мы поговорили, и я ушла.
Потом я замолчала, это означало, что теперь заговорила Марта.
– Должна тебе сказать, Тесс, я знала, что Дэмиен – дерьмовая кровь. Когда я прочитала все дерьмо о нем в газете, меня это не удивило.
Я удерживала ее взгляд, в котором читалось «Я же говорила».
Я не была разочарована.
– И должна тебе сказать, я знала, что что-то не так с этим Джейком слэшем Броком, кто бы он ни был, черт возьми.
Я поджала губы.
– И должна тебе сказать, я не могу поверить, что ты не поделились всем этим дерьмом со мной.
Я прикусила губу.
– Теперь, я хочу узнать, как он вернулся?
Я отпустила свою губу, у меня появилась кривая усмешка. Марта прищурилась.
Я же решила, раз уж столько всего скрывала от нее, хотя не должна была, будет правильным ответить:
– Он зашел сегодня объясниться, – тихо произнесла я.
– Да? И что же он сказал?
– Хм... Ну, он был... ну…
У меня кончились все слова.
– О, Боже, – прошептала Гвен.
Я снова заговорила, Марта смотрела на меня таким взглядом, словно ее голова вот-вот готова была взорваться.
– Он хочет поговорить и посмотреть, где мы находимся.
– Где вы? – прошептала Марта, я пожала плечами, понимая, что это не лучшее мое выступление. – Хорошо, и где вы? – спросила она.
– Он придет сегодня вечером в девять, – сообщил я ей, и она закатила глаза к небу.
– О, боже, – сказали Гвен и Камилла в унисон.
Я еще раз вздохнула.
Марта опустила на меня глаза.
– Не делай этого, – тихо сказала она.
– Марта…
Она отрицательно покачала головой.
– Я тебе говорю, Тесс. Не делай этого.
– Я…
Она схватила меня за руку.
– Послушай меня, просто серьезно послушай, открой хоть раз уши и послушай. Это плохая новость. Плохая. Ладно, значит, он не в полной заднице, придурок, плохая новость, как я думала. Он коп, мать твою, мудак, который играл с тобой. То, что он на стороне закона, хотя я думала, что он совсем не на стороне закона не означает, что он тебе подходит.
– Мар…
Она сжала мне руку и покачала головой.
– Послушай меня, Тесс, – прошипела она. – Я не понимаю, почему ты живешь жизнью, уткнувшись головой в песок, но я люблю тебя, ладно, хорошо ты такая – какая есть. Но поскольку ты прячешь голову в песок, моя работа – присматривать за тобой, и прямо сейчас, я присматриваю за тобой. Ты прекрасна. Ты такая добрая, черт возьми, дорогая, слишком добрая. Я люблю тебя. Все в тебе это любят. Тебе сорок три года, у тебя был ужасных брак с королем всех мудаков, который, наконец, окончательно доказал, что он действительно король всех мудаков, а ты все еще так наивна и безгрешна, и это мило. Да. Поверь мне. Парни тоже так думают. Но твоя наивность делает тебя приманкой для игроков, тебе удавалось держаться подальше от них, потому что жизнь отпугивала гребаных жужжащих мудаков от тебя, а сейчас ты решила совершить прыжок с тем, кто тебе не подходит.
Он не подходит для любой женщины. Любая женщина, которая не зарывает свою голову в песок, взглянув на него поймет, что с ним весело поиграть, а затем пойти своей дорогой.
Но не ты. Ты начинаешь мечтать о белых заборах и экстравагантном торте на день рождения, пока мы не умрем в один день. Он начал все это дерьмо с тобой, это его марка, и я знаю, почему он вернулся, потому что ты наивная и невинная, и он думает, что это мило. Но он пережует тебя, Тесс, перемолет и выплюнет. Он уже это чуть не сделал, моя милая девочка, ты должна вытащить свою голову из песка и увидеть его таким, какой он есть на самом деле, и понять, что он сделает это снова.
– Мм-мм, – пробормотала Эльвира, и я повернула к ней голову.
И сказала, хотя знала, что для этой группы девчонок, буду звучать глупо:
– Вы не знаете его.
– Э-э... извини, но мы знаем, – тихо сказала Гвен, и я удивленно посмотрела на нее.
– Вы знаете? – Спросила я.
– Ну да. Это было недавно, но... – она посмотрела на Эльвиру, а потом на меня. – Он был... мой мужчина в определенном бизнесе, и была ситуация, когда я оказалась втянута, и Лукас также оказался в этой ситуации. Тогда он тоже был под прикрытием, и... – она сделала паузу, глубоко вздохнув, тихо закончила: – Прости, Тесс, он тоже был с девушкой во время той операции. Ее звали Дарла, она была шлюхой, настоящей ужасной шлюхой, за которой тянулся ворох больших проблем, но он делал вид, что с ней, хотя фактически и был с ней, чтобы поймать плохого парня. Это круто, что он так предан своей работе, но Брок Лукас, как известно всем, слишком серьезно предан своей работе.
Я смотрела на нее, понимая, что она говорит.
Я точно понимала все, что она сказала.
И штука, зажатая в животе, снова начала разворачиваться, шипеть, показывая клыки, готовясь нанести удар.
Черт.
Мне необходимо было выбраться отсюда, взять себя в руки, прежде чем она задушит меня или, что еще хуже, отравит.
– Мне надо идти, – прошептала я, отходя от стола.
Рука Марты по-прежнему лежала на моей.
– Нет, дорогая.
Я осторожно освободилась от ее руки и сделала еще один шаг назад, чувствуя все их нежные взгляды на себе.
– Я должна идти, – повторила я.
– Не думаю, что это хорошая идея, милая, – мягко сказала Эльвира.
Я посмотрела на Марту и прошептала:
– Я позвоню тебе позже.
– Тесс, милая.., – начала она в ответ, но я повернулась и побежала к двери.
Потом я поймала Аду, сказала, что у меня болит голова.
Потом я схватила сумочку и направилась к машине.
Я надеялась, что Эльвира, Гвен, Камилла или Трейси подбросят Марту ко мне, чтобы она смогла забрать свою машину.
Потом я тупо, по-дурацки сглупила зашла в магазин и купила по дороге домой упаковку пива «Буд» в бутылках, которое предпочитал Брок.
Глава 5
Свет теплого, солнечного дня
Я смотрела на себя в зеркало в ванной комнате.
Я делала это много раз. С тех пор, как я вернулась из полицейского участка, увидев себя там в одностороннем зеркале, я постоянно смотрела на себя в зеркало. Разглядывая себя в первый раз... нет... на самом деле, изучая себя впервые за всю свою жизнь.
Марта была в чем-то права, но в основном она ошибалась.
Последние три месяца были не связаны с созданием новой Тессы О'Хара, если бы Джейк слэш Брок снова ее увидел, подумал бы: «Вот дерьмо, я облажался с ней».
Речь шла, чтобы выяснить, кто я такая.
Нет, даже это не то.
Скорее всего, почему я стала такой.
На следующий день после того, как меня допросил член межведомственной оперативной рабочей группы по поводу преступных деяний моего бывшего мужа, я посмотрела в зеркало, осмотрела себя и поняла, что понятия не имею, кто я такая, понятия не имею, куда иду, и понятия не имею, кем хочу быть.
Единственное, что я знала точно, глядя в зеркало в тот день и все дни с того дня – не хочу быть собой.
Так я примеряла новую себя по размеру.
И со всеми этими исследованиями я понимала, что делаю это бессознательно уже какое-то время, дрейфуя по жизни, как сказала Марта, с головой в песке, по пути апатично примеряя новую себя. Но я не обращала на это ни капли внимания, поэтому в отличие от других женщин, которым было к тридцати и после тридцати, я не нашла себя, не нашла то, что мне подходит.
Мне нравилось украшать торты. Мне нравилось, что людям они нравились, потому что были красивыми и любили их есть. Я очень гордилась своей пекарней, как она выглядела, какой соблазнительной она была внутри, фактически я могла делать то, что любила и нормально зарабатывать этим.
Но это было все, что я успела сделать.
По пути я сошла с рельсов, и после трехмесячного осмотра в зеркале своего лица, волос, тела и души я поняла, все началось с того момента, как я встретила Дэмиана.
Он не был усладой для глаз, да и горячим тоже.
Он был харизматичен.
Он мог запросто стать лидером культа фанатиков, лишенных гражданских прав, которым необходимо было уцепиться за сильную и убедительную личность, чтобы им не приходилось участвовать в борьбе, принимая ежедневные решения и сталкиваясь с их последствиями, как хорошими, так и плохими, они с удовольствием бы пошли бы за ним.
Я точно это знала, потому что так произошло со мной.
Тогда он был молодым с драйвом биржевым брокером, но уже успешным, которому маячило большое будущее. Он засосал меня своей харизмой и личностью, хорошей машиной, прекрасной одеждой и соответствующим образом жизни. Но именно я держала голову в песке, не замечая, что у него очень короткий запал, взрывной характер, и его драйв был нездоровым. У него должна была быть самая хорошая машина, дом, одежда, и ему необходимо было доказывать свое мужское эго различными способами со мной, трахая других женщин и побеждая других мужчин.
И быстро по моей коже начало ползать это, собравшись в животе, сжавшись, скручиваясь в узел, который так и остался там, отравляя меня все это время, я все равно держала свою голову в песке и игнорировала, пока все не дошло до точки, он выстрелил в ответ заключительным аргументом, а потом изнасиловал ночью, когда я сказала, что не в настроении спорить с ним, и это малосущественное мое замечание почему-то обострило ситуацию, он внезапно слетел с катушек и взял то, что хотел.
Так все случилось.
И это было именно тогда.
А это было сейчас.
Я правильно вернулась туда, откуда все началось? Начиная с того, глаза закрыты, голова зарыта в песке, вечная надежда притягивает магнитом, человек настроения, одержимый, готовый засосать меня в свой чарующий, но разлаженный водоворот вместе с собой, не переживая, что я могла пораниться, пока крутилась в его персональном торнадо?
И на этой мысли я услышала стук в переднюю дверь.
Идеальное совпадение.
Я еще раз медленно окинула себя в зеркале. Затем, с глупой надеждой или верной интуицией по любому, проявляя осторожность, неуверенная и нерешительная, мои ноги понесли меня к входной двери.
Я встала на цыпочки и выглянула в маленькое квадратное окошко, увидев Брока, стоящего и смотрящего на улицу. Я открыла дверь и увидела, куда он смотрел.
