Текст книги "Неудержимый мужчина (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

– Спасибо, что выпил со мной шампанского.

– Спасибо, что заставила меня выпить только один бокал, а потом я смог перейти к своему пиву.

Я улыбнулась ему, и он опустил глаза на мои губы.

А потом его губы опустились на мои, и я почувствовала, что все мое тело оставалось на месте, я не растаяла под ним.

А затем он произнес слова, которые говорили о чувствах, отображавшихся в его глазах.

– Мой отец был мудаком, мне быстро пришлось повзрослеть, я потерял Бри, потерял с ней свою первую любовь, потом нашел Оливию, которая превратила мою жизнь в настоящее дерьмо. Потом у меня появилась работа, ты не поверишь, что я видел, что я делал, и я молю Бога, детка, чтобы ты никогда не оказалась в такой ситуации, в которую попадал я.

Но все это того стоило, потому что моя награда – стала ты.

– Заткнись, – прошептала я, не зная почему, просто непроизвольно вырвалось у меня эти слова, но все, что он говорил мне, значило для меня так много, что у меня возникло такое чувство, будто я сейчас взорвусь.

Умопомрачительная прекрасная боль.

Но он не заткнулся.

– Мак-Манус сказал, что я приобрел бриллиант, мне повезло, что я закончил с Оливией раньше, чем он, и Дейд, бл*дь, не ошибся по поводу тебя.

Я обхватила его лицо обеими руками, и умоляя произнесла:

– Прошу тебя, Брок, помолчи.

– Ни дождешься, детка, – прошептал он. – Сегодня я много думал о Мак-Манусе, который похоронил свою идеальную женщину, я ни при каких обстоятельствах не найду такую, как ты, поэтому решил все сказать сейчас, чтобы ты поняла, что значишь для меня.

У меня слезы хлынули из глаз, проведя большим пальцем по его щекам, и произнеся:

– У меня в жизни столько было дерьма какое-то время, но я встретила тебя.

Он отрицательно покачал головой, затем схватил мою руку, прижал ладонь ко своему рту, повернул голову, поцеловав мою ладонь, соединив пальцы вокруг моих и положив мою руку себе на плечо.

– Ты не похожа на нее. Ты сделана из сладости, Тесс, и это основа всего, что ты делаешь, потому что в конце концов, у тебя все получается со сладостью, такие люди, как ты, сладкие до глубины души, они заслуживают своего счастья. Я хочу сказать, что рад, что именно тот, кого ты выбрала для себя.

Боже. Я любила этого мужчину.

– Ты тоже милый.

Он усмехнулся.

Затем пробормотал:

– Я понимаю, что за прошедшее временя, ты так и не и не узнала меня до конца.

Я не улыбнулась. Но мои пальцы напряглись на его лице, другая рука сжалась вокруг него сильнее.

– Ты мужественный мачо, грубоватый, неуправляемый, горячий парень, дорогой, но ты милый. Я же – горный вихрь глазури влажного торта в сердцевине, ты же – восхитительный темный шоколад, хорош на вкус с той самой секунды, как только попадаешь на язык, желая хотеть чего-то большего, тая во рту.

Его улыбка стала шире.

– Черт, Тесс, ты снова меня заводишь.

Я убрала руку с его лица и не больно хлопнула его по плечу, заявив:

– Я говорю серьезно.

Улыбка исчезла, и его серебристые глаза встретились с моими.

Затем он прошептал:

– Я знаю.

Я всмотрелась в его глаза, и то, что ответил мне тогда перед моим магазином Вэнс, ударило меня сейчас, как гром среди ясного неба, вот она – настоящая истина, такая чистая и неразбавленная, будто меня коснулось озарение.

Вэнс тогда говорил о том, что ему повезло с женой, и одной из причин была, что она чувствовала себя с ним счастливой.

И мне тоже повезло с Броком, а Броку со мной.

– Нам стоит отправиться в Вегас, – объявила я. – У нас начинается полоса везения.

Его брови тут же сошлись на переносице.

– Детка, не уверен, что ты знаешь, о чем говоришь, но, черт возьми, это круто. Но сейчас вокруг нас пока еще нет «выигрышной полосы».

– Да, но голый разгоряченный плохой парень на мне, говорит обратное, ты ошибаешься.

При этих словах его брови разгладились, и он улыбнулся.

– На следующей неделе у тебя вместе с сыновьями день рождения, я официально заявляю вам, что устрою тебе вместе с мальчиками отдых – пятизвездочный пляжный отель по системе «Все включено» на весенние каникулы, в качестве подарка на ваши дни рождения, и мне плевать, что будет происходить вокруг нас, мы несмотря ни на что отправимся на отдых.

Его улыбка почти погасла, когда он произнес:

– Мы поговорим об этом позже.

– Нет, мы не будем разговаривать об этом позже. А поговорим сейчас.

И тут его улыбка окончательно умерла.

– Детка, ты не должна платить за меня и моих сыновей, чтобы вывезти нас на отдых.

– Дорогой, мне нужен отпуск, тебе тоже нужен отпуск, твоим сыновьям, черт возьми, тоже не помешал бы отпуск. Поэтому всем нужен отпуск, и все должно быть просто замечательно. Я не выбиваюсь изо всех сил, чтобы продавать торты, а живу в достатке, и хочу провести свой отпуск с тем, кого люблю. Поэтому я готова купить отдых на пляже тем, кого люблю.

– Ты решила открыть еще один магазин.

– Сначала мне нужно отдохнуть, – парировала я.

Он изучая смотрел мне в глаза, я в ответ смотрела в его.

Затем он объявил:

– Я покупаю нам всем билеты на самолет.

– Брок…., – начала я протестовать, но он перебил меня:

– Тесс, я... покупаю... билеты на самолет всем.

Он высказал твердо свое решение, и я поняла, что он переживает и заботится о своей женщине, так что спорить было бесполезно.

– Ладно, – сдалась я, и он снова усмехнулся.

Затем он наклонил голову, его губы оказались у моего уха,

– Давай вернемся ко мне, как к темному шоколаду, который тает у тебя во рту.

– Я не совсем это имела в виду, – запротестовала я, но его руки обвились вокруг меня, и он перекатился на спину вместе со мной, я оказалась сверху.

Затем он заскользил своими руками по моим волосам, мягко сжал их в кулак, и я подняла на него голову.

– Надеюсь, что нет, сладкая. Каждый раз, когда ты берешь меня в рот, я таю.

Хм.

Это была чистая правда.

– Точно.

Он снова усмехнулся.

И, надо сказать, мне нравилось, когда мой мужчина усмехался.

Он приподнял голову и приблизился ко мне. Поцеловал, я поцеловала его сильнее.

Потом не спеша я стала целовать другие части его тела.

И пока я все это совершала, его части тела таяли от моих поцелуев.

21.

Как-то тихо

– Спасибо, – одними губами произнесла я, обращаясь к продавцу «Дилларда» в торговом центре «Парк Медоуз», протягивающему мне пакет с шестью плавками для мальчиков, купленных мною, потому что ровно через два дня Брок, Джоуи, Рекс и я сядем в самолет на Арубу, и я обнаружила, учитывая, что мальчики растут очень быстро, попросив сыновей Брока проверить не малы ли им имеющиеся у них плавки.

Клерк мне улыбнулся, я улыбнулась ему в ответ. Поднесла телефон к уху, и услышала голос Рауля.

– Сдвигаемся еще на неделю, – произнес он.

– Гм..., – начала я, выходя из магазина и уже заранее чувствуя, насколько разозлиться Брок, хотя в магазине его со мной не было. Но, на самом деле, как будто Брок был где-то рядом и еще не знал, что подрядчик, которого мы наняли для ремонта моего подвала, где предполагалось сделать еще одну спальню, выходил из графика.

Однако, поскольку мы связались с Раулем в последнюю неделю февраля, он передвигал сроки уже в третий раз, сейчас была уже последняя неделя марта. Брок был недоволен, когда он передвинул сроки в первый раз, совершенно не счастлив был во второй раз, и у меня появилось такое чувство, что его недовольство значительно возрастет, когда он узнает про третий раз.

Нам необходима была эта комната, потому что Оливия сдалась, по крайней мере, ее адвокаты уговорили пойти на попятный, в основном потому, что теперь она была без Дейда и не могла оплатить огромные счета своих адвокатов, если бы продолжала пытаться выиграть, совершенно безвыигрышное дело. Те, документы и фотографии, которое Дейд передал Броку, принесли пользу, но даже без них Гектор накопал столько «грязного белья» на Оливию, что Брок был уверен в своей победе. Гектор обнаружил, что мальчики часто опаздывали в школу, а также часто болтались после школы, потому что она не успевала их вовремя забрать. Кроме того, Оливия не обзавелась подругами среди матерей друзей мальчиков по школе, и поэтому эти матери были счастливы поболтать с горячим парнем Гектором, рассказывая ему о том, как Оливия все время опаздывала, не оставалась на игры юношеской футбольной команды и игры малой лиги или любила звонить какой-нибудь маме в последнюю минуту во время игры, прося ее забрать своих сыновей к себе домой, говоря, что она заберет их позже, и ее «позже» означало, на самом деле, поздно. Иногда мальчики засыпали дома у своих друзей раньше, чем появлялась Оливия.

И делая все это, она не участвовала в благотворительных акциях от школы, раздавая суп в бесплатной столовой, показывая хотя бы свое человеколюбие тем, кому повезло меньше, но ходила по магазинам или трахалась со своими мальчиками-игрушками.

У Гектора тоже были фотографии.

К счастью, я не видела фотографий Гектора. К несчастью, Гектору пришлось вручить сделанные фотографии Броку с несчастным лицом, потому что Брок тоже выглядел несчастным, поняв, что его бывшая была еще в меньшей степени матерью, чем он думал, высказав мнение, как и братья-хулиганы Гектора, что Оливия, гремящая костями, была не красавицей.

Итак, бумаги были составлены, все подписали их, судья подписал свое одобрение, и опека над мальчиками произошла. Оливия встречалась с ними каждые выходные, Брок и я – все остальное время. Поэтому Брок хотел, чтобы они поселились в своих постоянных комнатах. Первая задержка с ремонтом означала, что, когда они переехали ко мне, Рекс поселился в моем кабинете наверху, который мы превратили в спальню, а Джоуи в гостевой спальне (теперь его спальне) внизу. И это Броку не понравилось, поэтому что он не сказал Рексу: «Теперь это твоя комната, располагайся». А еще ему не понравилось это, потому что Рекс в моем кабинете, был рядом с нашей спальней, и, хотя стены были сделаны не из бумаги, но шумоизоляции тоже не было, вот и причины, по которым Броку это не понравилось, все было очевидно. Но нас разделяла м Рэксом ванная и коридор.

Оливия тоже занималась переездом, но ее переезд был более постоянным, хотя и меньшим по размерам... для нее. Дейд заплатил за шесть месяцев вперед за меблированную квартиру с двумя спальнями. Когда он пришел ко мне в пекарню через несколько дней после ухода Оливии, он сказал, что сделал это ради Джоуи и Рекса, и я поняла, что это правда. Но я также поняла, что он был хорошим человеком, и если бы попытался включить какого-то в себе мудака, например, дать пинка ей под задницу и просто выгнать на улицу (несмотря на то, что она этого заслуживала), скорее всего бы, он неожиданно бы воспламенился от таких действий. Это было не в его характере, совершать такие неблагородные поступки.

Она ушла ни с чем, он не дал ей содержания и денег.

– Она очень любила «Джона Атенсио», – поведал он мне, отламывая вилкой кусочек моего шоколадного торта с молочно-шоколадной глазурью. Дейд, как я узнала с тех пор, как Оливия ушла, стал завсегдатаем «Торты Тесс», он любил шоколадные торты. – Я уверен, что она сделает все так, что ее частые поездки и покупки в этом магазине, теперь смогут ей помочь.

«Джон Атенсио» был сказочным, эксклюзивным ювелирным магазином, и я подумала, что видно Дейд имел в виду, что Оливии придется некоторое время провести в ломбарде или, возможно, она научиться продавать свои украшения на онлайн аукционах.

Можно не говорить, что у Брока и мальчиков все получилось, сыновья Брока, к моему удивлению (и радости, и, надо сказать, радости Брока) быстро и легко устроились, расслабились у меня в доме и чувствовали себя именно как дома в течение нескольких дней (или часов, как только я сделала морковный торт для Рекса и шоколадный для Джоуи), понятно же, что их любимые торты просто кричали во все горло: «Теперь ты дома!», по крайней мере для одиннадцатилетнего и тринадцатилетнего мальчиков, их кошмар закончился.

Хотя наш нет.

Нисколько.

Потому что Оливия была сукой, и, как я узнала, если игра, которую затеяла сука, потерпела фиаско, то суки затевают следующую игру, они продолжают пытаться и болтыхаться.

Поэтому Оливия была завсегдатаем полицейского участка и ее имя на телефоне Брока высвечивалось так часто, что я удивлялась, как оно до сих пор не впечаталось в стекло экрана. Когда она звонила или навещала его на работе, она не собиралась с ним разговаривать об их сыновьях. Нет. Ей нужен был Брок, чтобы повесить полки в ее новом жилище. Ей нужен был Брок, чтобы он просмотрел юридические документы, которые прислал ей Дейд. Ей нужен был Брок, чтобы он посмотрел раковину, под которой протекала труба (хотя она жила в долбаном жилом доме с долбанным ремонтником). Она продавала свой «Мерседес» (который ей разрешил с собой забрать Дейд) и ей необходима была помощь в этом вопросе Брока. Она собиралась покупать новую машину, ей также необходима была помощь Брока, чтобы он съездил с ней, она боялась, что ее могли обмануть.

Она сказала ему (и Брок передал мне ее слова), что обращается к нему исключительно, как мать его сыновей, чтобы он помог ей в трудной ситуации.

И, по словам Брока, она стала такой милой, как сахарин.

– Она так глубоко засунула свой нос мне в задницу, детка, клянусь, я чувствую эту суку у себя уже в горле, – Брок, к сожалению, когда мы лежали в постели, совершенно отвратительно обрисовал ее, его голова была на подушках, он потирал лицо, тон был расстроенным, а настроение тяжелым, повисшим в воздухе.

Брок тоже был хорошим человеком, самым лучшим, но он был не таким, как Дейд.

Или, может потому, что у него с Оливией было совсем по-другому, чем у Дейда. Поэтому он сказал: «Нет». Потом он снова сказал: «Нет». Потом повторил. Затем он перестал отвечать на ее телефонные звонки, как только ее имя появлялось на экране. Затем, не говоря ни слова, он начал сбрасывать и отключать ее звонок, когда она пыталась дозвониться до него с других номеров. К счастью, его коллеги замечая ее, когда она приезжала в участок, давали Броку знак, чтобы он мог исчезнуть прежде, чем она дойдет до его стола, после чего его коллеги говорили, что он ушел на задание.

Он закончил. Он не собирался вешать полки, просматривать юридические документы или помогать ей в покупке машины.

Проблема заключалась в том, что проходили недели, а она не сдавалась.

И его разочарование заполняло нашу спальню, пока мы лежали в постели, я прижалась к нему и прошептала:

– В конце концов, она сдастся и перестанет приходить.

Он потянул себя за волосы, прижав ладонь ко лбу, его серебристые глаза смотрели прямо на меня, рассказывая мне всю историю. Именно таким образом пять лет назад она сделала его жизнь невыносимой, пока в ее жизни не появился Дейд. А теперь Дейд ушел из ее жизни. И Броку светили еще пять лет с таким ее поведением. И это ему совсем не нравилось.

Поскольку мы лежали в постели, и мне было комфортно и не хотелось вставать, чтобы принести ему пиво или бурбон. Поэтому, чтобы он почувствовал себя лучше, я остановилась на минете.

Как обычно, это сработало.

– Не уверена, что Броку это понравится, – сказала я Раулю.

Я имела в виду, я, действительно, не понимала, в чем проблема. По сути, нужно было сделать стену и дверь.

Неужели это так трудно?

– Еще неделя, – прошептал мне на ухо Рауль.

– Мы надеялись, что, когда вернемся из отпуска, ты уже все сделаешь, – сказала я ему.

– Не думаю, что так получится, – ответил мне Рауль.

Черт.

– Может, тебе стоит поговорить об этом с Броком, – предложила я.

– Нет, – тут же ответил он, и я раздраженно вздохнула, зная, что именно поэтому он позвонил мне, избегая разгневанного Брока. Он никогда мне раньше не звонил. Поскольку договор заключал с ним Брок. Он ясно дал понять Раулю, твердо и непреклонно в самом начале: «Мне нужны гипсокартон два на четыре, молотки и мужчины с рабочими поясами» (в которых засунуты инструменты, я так поняла).

В основном поскольку у меня не было желания иметь дело с вещами, которые требовали гипсокартон два на четыре, молотки и мужчин с рабочими ремнями, учитывая, сколько дел у меня было с моей новой пекарней, но он сказал:

– Если бы вы могли оказать мне любезность и подождать. Я обязательно приду к вам, когда вы вернетесь.

– Вообще-то, я думаю, тебе нужно поговорить с Броком, – опять произнесла я.

– Просто скопилось много всего. Я разберусь со всем, когда вы приедете и обязательно включу вас в список через неделю.

– Рауль, ты должен сказать об этом Броку, – повторила я.

Он не обратил внимания на мои слова.

– Обещаю, Тесс.

Я вышла из «Дилларда» в торговый центр, но отошла в сторону, пропуская толпу людей.

– Я расскажу все Броку, Рауль, но не стану тратить твое время на внесение нас в список, потому что, если я все расскажу Броку, что ты снова задерживаешь контракт, он позвонит и аннулирует с тобой договор. Я это точно знаю.

– Ты должен был сделать нам комнату несколько недель назад, как и обещал, и ты не единственный подрядчик в Денвере. Если ты не начнешь работать в понедельник, пока мы будем в отпуске, Брок найдет кого-то еще. Я буду счастлива сообщить ему, что ты снова передвигаешь сроки, для меня это означает, что ты не можешь сделать нам еще одну спальню. Есть два варианта: либо мы разойдемся в разные стороны, либо ты найдешь способ добраться до нашего дома в понедельник и начать работу. И если ты выберешь дверь номер два, я бы посоветовала тебе сдержать свои обещания. Думаю, ты понимаешь, что не стоит злить Брока, и думаю, ты понимаешь, потому что разговариваешь сейчас со мной, а не с ним.

– И ты прав. Не надо злить Брока. Ему нужна комната для сына, и он ее получит не в июне. Да?

– Я понимаю тебя, Тесс, но, если бы я мог это сделать, я бы сделал, и ты могла бы обратиться к другому подрядчику, но тогда не получила бы гарантированное качество, которое получишь от меня, – ответил Рауль, и я сделала еще один раздраженный вдох, потому что очень надеялась спасти Брока от еще одного разочарования прямо перед отпуском.

И потерпела неудачу.

Дерьмо.

– Прекрасно, – ответила я. – Приготовься к увольнению. Береги себя, Рауль.

Затем я отключилась и, провела пальцем, чтобы найти номер Брока на своем телефоне, направившись к «Печенью Миссис Филд», потому что миссис Филд пекла печенье с горчинкой, которое могло бы залечить ссадины, полученные от разговора с Броком.

Я сделала заказ у «Миссис Филд», пока слышала гудки, Брок ответил на второй звонок.

– Детка.

– Привет, милый, у тебя есть поблизости печенье?

Молчание, потом:

– Черт. Оливия, Рауль или Тесс-2?

Он догадался о неприятностях, которые могли испортить нашу жизнь, если я спрашивала его, есть ли поблизости успокаивающее печенье.

«Тесс-2» имело отношение к моей новой пекарне, она не была столь раздражающей, поскольку требовала очень много времени. Марта все еще каким-то образом передвигалась, воплощая мои идеи, проведя достаточно времени в «Торты Тесс», и она участвовала непосредственно в разработке концепции, кроме того, она очень любила меня, поэтому боялась все испортить. И именно поэтому она вовлекла меня во все, что имело отношение к «Тэсс-2», несмотря на то, что я соглашалась с любым ее решением, но она боялась облажаться.

И Марта не закрывалась в пять часов. Даже не закрывалась в семь часов вечера. Марта, чувствуя свою ответственность, относительно «Торты Тесс» в Лодо работала, и поэтому для Марты не было ничего не обычного, раньше позвонить мне в двенадцать или час ночи. Но это было раньше. Правда один раз (и только один) был звонок от Марты в половине двенадцатого ночи, когда оба мальчика уже спали, а мы с Броком были заняты в постели.

Она рискнула позвонить только один-единственный раз, и Брок схватил мой мобильный, взглянул на дисплей, принял ее вызов и прорычал:

– Мы в постели. Когда мы находимся в постели, в этой постели больше нет никого, кроме меня и Тесс. Что случилось? Ты умираешь или может кого-то убила? – Он выслушал ее ответ, потом произнес: – Понятно.

Затем он коснулся экрана, выключил телефон, бросил его обратно на тумбочку и вернулся ко мне. У меня мелькнула мысль, что лучше мне не спрашивать подробностей, но поскольку я знала, что звонила Марта, мне было любопытно, но Брок молча вернулся ко мне, немедленно возобновив нашу прерванную деятельность, деятельность, которой я наслаждалась полностью и хотела ее продолжения, поэтому я подумала, что лучше сосредоточиться на нашей деятельности, а Марте я все объясню завтра утром.

Так я и сделала (хотя она и так уже догадалась).

Больше она никогда не звонила мне поздно ночью и не злилась на меня. Она изменила свое мнение о Броке, поняв, что я люблю его, он любит меня и делает все, чтобы я была счастлива, поэтому теперь она думала о нем, что он был супер-бомбой (она сказала мне об этом).

И она обожала его сыновей.

– Рауль, – ответила я Броку.

– Вот дерьмо, – пробормотал он.

– Он сказал, что вынужден отложить наш ремонт еще на неделю. Я сказала ему, что он может себя считать уволенным, хотя он ждет твоего подтверждения моих слов, – продолжила я. – Я нахожусь в торговом центре, ты занимаешься расследованием убийств. Хочешь, чтобы я перезвонила ему и подтвердила твои слова, что он уволен, если ты не хочешь ему звонить?

– Если ты позвонишь ему, дорогая, я лишусь возможности надрать ему задницу, так что нет, я не хочу, чтобы ты ему перезванивала.

Хм. Мне было жаль Рауля.

– Хорошо, – тихо произнесла я, взяв печенье и отложив его в сторону, а также освободившись от сумок из «Дилларда», роясь в своей сумочке в поисках кошелька. – Мне нужно искать нового подрядчика, когда я вернусь домой?

– Я разберусь с этим сам, когда мы вернемся из отдыха, – произнес он, тем самым удивив меня. – Рекс пока в порядке. Он не жалуется. Все нормально, поэтому мы можем подождать.

– Хорошо, дорогой. – Тихо произнесла я. – Я нахожусь у «Миссис Филд», если у тебя под рукой нет печенья, хочешь я куплю тебе, исключительно для медицинских целей?

– У «Миссис Филд» вкусное печенье, детка, но никакое печенье не сравнится с твоим.

И это было мило, даже очень мило, но я полностью не была уверена, говорил ли он о печенье из моей пекарни или каком-либо другом виде сладостей, который я предоставляла ему для медицинских (или других) целей.

Я решила по пути заглянуть в пекарню, на всякий случай, проверить все ли в порядке.

– Хорошо, – снова произнесла я, расплатившись за печенье, улыбнувшись продавцу, засунув кошелек обратно в сумочку, схватила свои пакеты и вышла.

– Ты готова к поездке? – спросил он.

– Да. У мальчиков теперь имеются шорты для плаванья. Я уже выхожу из торгового центра, чтобы забрать их из школы. Когда мы окажемся дома, я прослежу за их сборами в поездку.

– Детка, у нас есть еще два дня.

– Завтра у нас будет уже один день. Нам не стоит собираться в спешке. Когда спешишь, забываешь многие вещи.

Мы должны собраться вовремя к поездке. Нас четверо, и сыновья Брока нуждаются в присмотре по сборам. И мне нужен целый вечер, чтобы привести себя в порядок. Не говоря уже о том, что мне нужно приготовить ужин из того, что есть в холодильнике и не оставлять продукты, которые могут испортиться.

– Тесс, мы едем на Арубу, а не в джунгли Парагвая. Если мы забываем что-то из вещей, то покупаем их. Если мы возвращаемся домой, и продукты испортились, то мы их выбрасываем.

Хм. Это было похоже на правду. Кроме «мы выбрасываем», потому что Брок, Джоуи и Рекс, несомненно, возвратятся домой, как обычно откроют холодильник, будут стоять перед открытой дверцей и смотреть внутрь, словно там от их взгляда сможет появиться все, что они захотят (если там этого не было, а там этого явно не будет), они просто проигнорируют все, что будет с плесенью и все, что испортиться. Поэтому «мы» на самом деле означало «они».

Брок продолжал говорить, прежде чем я успела напомнить ему об этом.

– И, насколько я могу судить, ты можешь взять с собой небольшую сумочку – ручную кладь, потому что все, что тебе необходимо в этой поездке – это бикини.

– Брок, во-первых, я не ношу бикини, – вставила я, продолжая уворачиваться от покупателей по пути на выход. – Во-вторых, мне необходимо больше одного купальника на неделю. Мне требуется, по крайней мере, три, но у меня есть четыре, которые я купила, хотя по магазинам с Мартой, Эльвирой и девочками на прошлой неделе.

Кстати, запрет на посещение торговых центров я сняла, поклявшись себе, что в следующем году, после Рождества, каким бы безумным оно не было, я отменю свой запрет в феврале, потому что я буквально сошла с ума, впервые за два месяца зайдя в торговый центр, накупив практически целый новый гардероб для отдыха. Некоторые вещи были очень сексуальными, но все, что я купила было просто потрясающим, хотя могла обойтись и без них (правда), особенно после того, как заплатила за четыре номера в пятизвездочном отеле с учетом расширения своего бизнеса и обустройства новой пекарни.

– В-третьих, – продолжила я, обращаясь к Броку, – хотя я намереваюсь отдохнуть и расслабиться, я также намереваюсь сделать покупки, а покупки делать в купальнике нельзя. И в последний вечер нашего отдыха я должна быть одета в чем-то, кроме бикини, и кто знает, куда мы пойдем? Мы могли бы во время отдыха сходить в хорошие рестораны или местные рестораны, или семейные рестораны. Я никогда не была на Арубе. Может мы посетим все эти рестораны, и каждый из них потребует нового наряда, не только для меня, но и для вас. Поэтому мы должны быть готовы.

И не смотря на мое длинное, как канат, разнообразное объяснение, Брок единственное, что спросил:

– Ты не носишь бикини?

Я закатила глаза и направилась к выходу, где была припаркована моя машина.

– Нет.

– Почему?

– Не могу сказать.

– Почему? – допытывался он

Я толкнула дверь на выход, спрашивая:

– Мне действительно нужно объяснять?

Он не ответил. Вместо этого опять спросил:

– Но ты взяла с собой бикини?

Я ответила на его вопрос.

– Нет.

– Детка, ты же находишься в торговом центре, – произнес он, словно я этого не знала.

– Вообще-то я уже иду к своей машине.

– Разворачивайся и иди купи себе бикини, – он сделал паузу, – четыре.

– Брок.

– Милая, – его голос понизился, – у тебя великолепная фигура. Чертовски красивая. С тех пор, как ты рассказала мне об этом отдыхе, я постоянно представляю тебя на пляже в бикини. Я также представляю тебя и в других местах в бикини. А еще я представляю, как снимаю с тебя это бикини. Я целых четыре недели представляю тебя в бикини. Мне осталось ждать этого момента, когда я увижу тебя в бикини всего два дня. Не убивай мои фантазии.

Ммм. Мне понравилось. Все. Он так образно описал, что я тоже начала представлять себя в бикини, особенно, когда он снимает его с меня.

И я представляла и представляла, картинки сменялись одна за другой, остановившись сзади машины, уставившись на носки своих сапог на высоком каблуке.

Потом меня осенило, и я спросила:

– Как ты думаешь, нормально будет, если я буду в бикини рядом с мальчиками?

Я представила, как брови Брока сошлись на переносице, прежде чем он ответил:

– Ну… ага. – Потом. – А почему…?

– Не знаю, – пробормотала я.

– Детка, ты только что стала мачехой двух парней. И совсем не значит, что ты должна становиться Джун Кливер. – Потом он пробубнил: – Господи, по крайней мере, я надеюсь, что ты не будешь такой. (Эвелин Бронсон Кливер – главный герой американского телесериала «Оставь это Бобру». Джун и ее муж Уорд часто называют архетипическими пригородными родителями 1950-х годов. Пара является родителями двух сыновей, Уолли и «Бобр». – прим. пер.)

Я задумалась.

– Донна никогда не носила бикини.

– У Донны было такое же великолепное тело, как у тебя? – спросил Брок.

– Донна была ростом пять футов два дюйма и любила морковный пирог больше, чем любит его Рекс и шоколадный торт, намного больше, чем Джоуи. Как, ты думаешь, почему я научилась их готовить?

– Разворачивайся и отправляйся покупать для меня бикини, – хихикнул мой мужчина.

– Я уже купила для тебя три ночные сорочки.

Снова наступила тишина, затем тихое «мать твою», затем:

– Доставь мне бескрайнюю радость, сладкая, вернись и прикупи бикини.

Я ухмыльнулась.

– Я заберу парней и привезу их к себе в участок. Ты сможешь забрать их у меня?

Его вопрос, заданный как бы между прочим, наполнили мой живот теплом.

Теперь это было дополнение к моей жизни, и мне нравилось. С тех пор как Марта начала работать у меня, работы уменьшилось, но у Брока ничего не изменилось, Брок привозил мальчиков в школу (вовремя), а я уходила пораньше, чтобы забрать их после занятий. Обычно они тусовались со мной в пекарне после школы.

Иногда мне приходилось возить их на тренировки по бейсболу, которые только начинались, и я зависала вместе с ними, пока проходили их тренировки. Иногда я уходила пораньше, и мы все вместе тусовались дома.

Мне это нравилось. Все нравилось. Даже мимолетно пересекаясь с другими родителями, которых я видела во время школьных тренировок, знакомясь с друзьями мальчиков и их родителями, болтая с сыновьями Брока о том, как прошел их день, мне нравилось. Я даже не смела и мечтать о нечто подобном – спрашивать двух любимых парней, сделали ли они домашнее задание, слушать, как они болтают о новостях в машине, пока я везла их в пекарню или домой, слышать их голоса, спускаясь по лестницы, пока они спорили перед телевизором о том, какой канал будут смотреть, ходить за продуктами и покупать еду на всю семью, не только для себя и не только для своего партнера.

Мне нравилось находится рядом с Броком, с ним я чувствовала себя в безопасности, ощущала себя красивой, с ним я чувствовала себя любимой. Мне нравилось все, что он мне давал, так сильно, что не могла это выразить словами.

Но я любила его еще больше за то, что он дал мне семью.

И поскольку он дал мне семью, я могла купить для него бикини.

Поэтому я развернулась к торговому центру и ответила:

– Хорошо.

– Напиши мне, когда будешь в пути.

– Хорошо, милый.

– Пока, детка.

– Пока, Брок, люблю тебя.

– Я тоже, дорогая.

Я счастливо вздохнула.

Он повесил трубку.

Я убрала телефон в сумочку.

Потом я увидела перед собой мужчину, начала его обходить, произнося:

– Извините, – но так и не договорила свое «Извините».

Этот мужчина двигался со мной в одном направлении.

Я подняла голову и поймала его взгляд.

– Извините, – произнесла я с легкой улыбкой и сделала пару шагов в сторону.

Он тоже сделал пару шагов в сторону, загораживая мне путь.

Ой-ой.

– Э-э... – начала я.

– Мистер Хеллер хочет вас видеть.

Черт!

Я посмотрела поверх его плеча на двери торгового центра. Меня отделяли от него четыре машины и пешеходная дорога. На мне были сапоги на высоких каблуках. Мужчина был большой и мускулистый. Может он будет медлительным и не успеет меня догнать, если я побегу.