Текст книги "Неудержимый мужчина (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– Так как же ты покупаешь мальчикам подарки?

– Есть четыре варианта, даю денег маме, Джилл, Лауре или всем трем сразу.

Я снова уставилась на него.

Потом спросила:

– А где ты покупаешь одежду?

– Я не знаю. У меня есть мама и две сестры. Они дарят мне одежду на Рождество и день рождения.

– А футболки?

– Я не покупаю футболки в торговом центре, Тесс. Ни одну приличную футболку нельзя купить в гребаном торговом центре. Нужно приобрести опыт, чтобы купит хорошую футболку.

Я должна была признать, что это правда. Когда я попыталась несколько месяцев назад купить футболку и джинсы, я руководствовалась футболками Брока, но не нашла ничего похожего ни в одном магазине, который даже близко не подходил к крутым футболкам, которые он носил.

– А обувь? – Спросила я.

– В «Харлей», детка.

Это тоже было правдой. Магазин Harley Davidson относился к тем редким магазинам, где могли получать удовольствие не только мужчины, но и женщины, совершенно в разных направлениях. И учитывая определенный опыт, вполне понятно, что футболки можно было покупать именно там.

Футболки «Харлей» были офигенно классными.

– И, Тесс, милая, – продолжил он, – прежде чем у тебя появятся какие-нибудь идеи... если ты захочешь купить что-нибудь для моих родных, пожалуйста. Но я не собираюсь прерывать свою традицию.

Хм. У меня не было проблем по поводу подарков Дилану Грейди и Элли, особенно Элли. Взрослые, для меня тоже были не проблемой.

Я застопорилась только на двоих.

– Я не знаю, что подарить Кэти и Келли.

– Кэти что-нибудь с бахромой, со логотипом мира или Справедливой торговли. Келли подарочный сертификат, это сейчас самое модное дерьмо среди подростков, – посоветовал он. (Логотип мира – знак V. Справедливая торговля – (организованное общественное движение, отстаивающее справедливые стандарты международного трудового, экологического и социального регулирования). – прим. пер.)

Несмотря на то, что он не ходил по магазинам, это совсем не означало, что он не думал о подарках.

Брок продолжил:

– Сохрани чеки, напиши наши имена на карточки к подарку, я верну тебе деньги.

– Я... – начала я, и его рука сжалась.

– Чеки, и я верну деньги, – проворчал он.

Именно в этот момент я поняла, почему Эльвира несколько недель назад на вечеринке Ады сказала, что Вику пора стать мужиком.

Если мужчина настоящий мужчина, то ты не будешь пересекать его границу, он совершенно четко высказывает свою точку зрения, как Брок только что.

Такие мужчины были у Клири, Гвен и Кэм, а теперь и у меня. Брок хотел, чтобы подарки на Рождество его семьи были от нас двоих. Он не возражал, что я покупала и упаковывала подарки, но он готов был все оплатить, и по его тону я поняла, что лучше на этот счет не спорить с ним. Для него это явно что-то значило, не знаю почему, но для него это было важным. И поэтому для меня это тоже было важным, выполнить его просьбу, не припираясь, в конце концов, из-за этого вопроса не стоило спорить.

Поэтому прошептала:

– Хорошо.

Он внимательно посмотрел мне в глаза, потом повернул голову к телевизору, и его губы дернулись.

Все тема закрыта.

Я устроилась поудобнее рядом с ним.

Двадцать минут спустя игра закончилась, потянувшись за пультом на кофейном столике вместе со мной, он протянул руку, телевизор погас, бросил пульт назад, затем обратно прилег на диван, частично переложив меня на себя, отчего мое лицо стало ближе к его.

Ммм. Похоже, мы готовы были перейти к моей любимой части вечера.

– Ты в порядке? – спросил он, и я моргнула.

– Что, прости?

– Все это дерьмо… которое произошло сегодня раньше. Ты в порядке?

Черт. Оказывается, мы еще не готовы были перейти к моей любимой части вечера.

– Да, – ответила я ему.

– Ладно, детка… нет, – сказал он серьезно. – Я понимаю, почему ты хочешь поиграть в эту игру, которую затеял твой муж, раньше для тебя этот вопрос был слишком болезненным, ты должна понять, мне не нравится любая твоя игра. Оливия будет хочешь, не хочешь присутствовать в нашей жизни, мне это не нравится и тебе это тоже не нравится. Не говоря уже о том, что полная опека – для меня это очень много значит, мать твою, все серьезно, потому что в результате ты получишь меня и двух моих сыновей. Я должен понять, что ты не будешь об этом жалеть.

– Брок, меня все устраивает.

– Убеди меня, – приказал он, и я уставилась на него во все глаза.

И вот мы снова начали. Похоже, это было важно (очевидно для него), и он прямо мне об этим сказал. Никакой игры, лжи, уловок и оговорок. Для меня это тоже было важным (опять же, очевидно), и мне пришлось сказать:

– Я хотела детей.

Он уставился на меня.

Я продолжила:

– Примерно, когда мы были готовы завести детей, Дэмиан начал меня избивать.

Брок закрыл глаза.

Я продолжила говорить.

– Он предполагал, что я перестала принимать таблетки. Я же спрятала их от него и продолжала их принимать.

Брок открыл глаза.

– У тебя два потрясающих сына, – тихо произнесла. – Я никогда не стану мамой, потеряла свой шанс. Смирилась с этим какое-то время назад, нелегко было, но у меня не было выбора. Это тоже я позволила забрать у меня Дэмиану. Но, у меня появился шанс стать чертовски хорошей мачехой, и, если это будет происходить четыре дня в месяц или по неделям, или каждый день, мне все равно. У меня была хорошая мачеха, поэтому имеется хороший образец для подражания.

Донна была потрясающей. У них с папой не было больше детей, он был болен, они не знали, как будет прогрессировать его болезнь, он не хотел оставлять Донну одну с ребенком, и он также не хотел оставлять одного ребенка, потому что видел, как мы с сестрой барахтаемся, чтобы существовать. Поэтому Донна всю свою нерастраченную любовь к детям изливала на меня и мою сестру. Я люблю ее.

Мы по-прежнему близки с ней. Она много для меня значит. Поэтому, если моя жизнь будет проходить с тобой, так как я люблю тебя, я люблю и твоих сыновей, я счастлива.

Его рука скользнула по моим волосам, взгляд стал нежным, он прошептал:

– Тесс.

– Убедила? – Спросила я.

Уголки его губ с одной стороны приподнялись.

– Да.

– Хорошо, – прошептала я.

Затем рассматривая его спокойное выражение лица, я тихонечко выдохнула.

Хорошо, поскольку разговор между нами был серьезным, я подумала, что мы могли бы продолжить, и я хотела бы тоже кое-что узнать у Брока.

Внутренне подготавливаясь, чтобы задать вопрос, я скользнула рукой по его груди к шеи, обхватила ее пальцами, расслабилась, а затем тихо спросила:

– Ты расскажешь мне о Бри?

Его пальцы на моем бедре напряглись, затем он поинтересовался:

– И сколько ты слышала?

– Я точно не могу сказать. – Он кивнул. – Наверное, большую часть.

Он уставился на меня. Затем пробормотал:

– Точно.

– Я знаю, что не круто подслушивать, это просто…

– Детка, с Леви, бл*ть, и со всей моей семьей, ты так или иначе все равно о ней услышишь, все равно все узнаешь. Так что не имеет смысла скрывать.

– Я больше не буду подслушивать, – пообещала я, и его рука снова сжалась вокруг меня.

– Дорогая, если мы дойдем до того, что будем что-то скрывать друг от друга, тогда у нас явно начнутся проблемы. Когда мы жили с Оливией, и она бесконечно ходила по магазинам, пряча все купленное дерьмо от меня в шкафу, я узнал только, когда получил письмо из банка, что у нас на счете почти ничего, она оказывается посвятила себя миссии – купить все фактически на каждом квадратном фунте торгового центра Черри Крик. И это не касается твоего вопроса, когда ты скрываешь что-то, чтобы каким-то образом защитить себя, неважно что, даже принятия противозачаточных таблеток. Мы с тобой. Подслушивание не рассматривается, как вариант наших отношений, чтобы наши отношения были настоящими, лучше всего поговорить.

Мне понравились его слова. Очень.

Поэтому я прошептала:

– Хорошо.

– Отлично, – прошептал он в ответ, – я пригласил Бри на свидание в первый же день, когда она училась в последних классах средней школы. Она согласилась, и с того дня мы стали близки. Она знала мою семью.

Я кивнула.

Брок продолжил:

– Я получил стипендию, как игрок в бейсбол в университете Аризоны. Она последовала за мной. Но она не продержалась там долго. Несмотря на то, что у нас были отличные отношения, она очень скучала по своей семье и своим друзьям.

Она ненавидела Аризону, не сам штат Аризона, она просто очень хотела домой. Поэтому на втором курсе она перевелась в Калифорнийский университет. Мы подумали, что это будет круто, мы перешагнули мой первый курс в Аризоне, хотя нас разделяли города, и решили, что сможем пережить и еще пару лет. Но у нас не получилось. К Рождеству я встретил девушку и понял, что я не тот мужчина, который не хотел бы попробовать что-то другое, то, что предлагала жизнь. Кроме того, я понял, что с Бри у меня больше похоже на дружбу, я не рассматривал ее в качестве женщины, с которой бы хотел пойти в долгий путь. Когда вернулся домой, поговорил с ней, она думала совсем по-другому, поэтому совсем не была счастлива от моих слов, но у нее не было выбора. Я закончил наши отношения.

О боже. Жестко.

Честно, но жестоко.

Я вздохнула, но промолчала, а Брок продолжил:

– Я вернулся в университет, и она тоже. Она стала встречаться с парнем примерно через месяц. – Он усмехнулся. – У меня хороший вкус, она была чертовски красивой. Впервые, попав в игру знакомств, она просто заставляла их есть со своих рук. Ей это чертовски нравилось. Она связалась со мной летом, когда мы оба вернулись домой, сказала, что получает удовольствие. Я был доволен, черт побери, она была хорошим другом, и я скучал по ней. Наши отношения изменились, стали лучше, потому что, как я уже говорил, она была отличным другом, с ней было чертовски весело. У нас было все хорошо. Мы даже ходили на семейные дни рождения и разные праздники друг к другу. Все получилось.

Я снова кивнула.

Брок продолжал, и я поняла, что мы пододвинулись к самой трудной части, потому что его глаза потемнели.

– У нее был кузен в возрасте, и когда я говорю, что он был троюродным братом в возрасте, я имею ввиду, что он почти годился ей в отцы. Наши семьи дружили. Я знал всех ее родственников, и мне не нравился этот гребаный мудак никогда... называй это интуицией, если хочешь. Бри вообще не обращала на это внимания, она не умела чувствовать людей. Для нее семья была настоящей семьей, несмотря на то, что в семье кто-то был странным, немного сумасшедшим… вобщем, как у всех. Она была очень доброй, готова всех пожалеть, всем посочувствовать, особо не задавая вопросов.

О боже.

– Я закончил университет и учился уже в Академии, работал офицером в Департаменте полиции Детройта. Она тоже закончила университет, работала полный рабочий день, но вечерами посещала занятия, чтобы получить степень магистра. Однажды почти ночью, он появился у ее двери и, она впустила его.

– Брок, – прошептала я, когда темнота в его глазах усилилась, а пальцы впились мне в кожу. – Может, тебе стоит остановиться.

– Ты сможешь с этим справиться? – спросил он.

– Если нужно, то да, – ответила я.

– Это плохой ответ, милая.

– Тогда, да, я смогу с этим справиться.

Он внимательно посмотрел мне в глаза. Затем его пальцы ослабли.

И продолжил:

– Он полностью уделал ее, Тесс. Это дерьмо само по себе уже ужасное, но ей было намного хуже, он избил и изнасиловал ее. Избил ее до полусмерти, а потом изнасиловал, и делал это не один раз, он провел с ней всю ночь, поэтому делал это неоднократно. Она сказала, что ей потребовалось полчаса, чтобы доползти до телефона после его ухода.

Она пролежала в больнице две недели. Этот парень трахал ее, а потом бил, потом опять, он хотел ее убить. Мы взяли на анализ ДНК, который показал, что Бри была пятой у него, по крайней мере, она была пятой, кто сообщил об этом.

– Боже мой, – прошептала я, и он кивнул.

– Он больной псих, – сказал мне Брок. – Не мог уже сопротивляться. Вот почему он облажался по полной, найдя свою жертву в семье. На допросе его раскололи. Он признался, что следил за ней годами, бл*дь, делал все возможное, чтобы затушить свою тягу к ней, но той ночью в нем что-то сломалось, он больше не мог сопротивляться.

– И…, – неуверенно произнесла я, – ты поймал его?

Он кивнул.

– Это было не мое дело, потому что дел мне пока особо не давали. Я был тогда в форме, когда с Леви пошли к ней в больницу, у нее была сломана челюсть, я не говорю о других синяках и переломах, но она все же смогла кое-как рассказать, что произошло, и я ушел, пытаясь найти этого мудака, он залег на дно, потому что понял, что облажался. Он прятался, собираясь сбежать. Я выследил его, скажем так, когда я нашел его, я не совсем последовал процедуре задержания.

Черт.

– Ты избил его, – прошептала я.

– Помнишь, я говорил тебе, что хочу сделать с Хеллером?

Я кивнула.

– Я сделал все это с ним, и я сделал все так, что он до сих пор будет помнить обо мне. Полиции это не понравилось, естественно. Меня отстранили от работы, началось расследование. Но мне, бл*дь, было все равно. Для меня то, что я его нашел было важно также, как и сейчас, хотя я понял, что облажался.

– Тебя не уволили, – заметила я.

– Нет, не знаю почему, хотя должны были бы. То, что я сделал, ослабляло как бы обвинения против него у них в деле. Хотя дело было железным, с его ДНК, совпадающим с несколькими образцами, и женщинами, которые опознали его. Но полицейские не надрали мне задницу, прикрыли мое дело, не доведя до суда. Под давлением семьи, он признался. Его признание пошло мне на пользу, они могли выдвинуть против него обвинения. У меня был хороший послужной список, я был хорошим полицейским, и мой капитан видел, что у меня может получиться отличная карьера, поэтому прикрыл мне спину, так же поступили и другие из полиции. Они все знали, кем для меня была Бри, и они также знали, что он с ней сотворил, правильно или неправильно, и каждый из них знал где-то глубоко внутри себя, что, если нечто подобное случиться с женщиной в их окружении, на которую им будет далеко не наплевать, они либо поступят также, но, по крайней мере, уж точно подумают так поступить. Они дали мне какую-то дерьмовую работу, посадили меня за стол, поэтому я знаю, что офисная работа не для меня. Я выбрался из этого дерьма и потом вернулся к работе. А потом стал детективом.

А Бри из-за этого куска дерьма, слетела с катушек, скатываясь по наклонной плоскости. Героин. Умерла от передозировки. Все, включая меня, пытались вытащить ее из этой зависимости. Но у нас не получалось. И видеть, как ее все глубже засасывает это дерьмо, напоминало мне медленную пытку, не только наблюдая за ней, но и за ее мамой, отцом и сестрами, потому что они рвали свои задницы, чтобы вытащить ее оттуда, но все было безрезультатно. Не знаю, сколько раз меня вызывали, когда ее задерживали и она сидела в камере, ошеломленная, в отключке, не представляя где, черт возьми, находится, ее привлекали за сексуальное домогательство во время обыска. Ей даже в голову не приходило избежать ареста. Она готова было отсосать член за двадцать долларов, только чтобы сутенер дал ей дозу. В последний раз, когда я ее видел, едва узнал ее.

О Боже, Боже.

– Дорогой, – тихо сказала я.

– Это был настоящий ад, Тесс.

– Да, детка, – прошептала я. – И ты решил что-то предпринять и перешел в УБН? – Осторожно спросила я.

Он закрыл глаза и задержал дыхание.

Я ждала.

Затем он открыл глаза.

– Она была моей первой девушкой, – тихо произнес он, голос был хрипатым, и я прижалась поближе к нему. – Я все еще любил ее, Тесс. Не так, как мальчишкой любил ее, но она присутствовала в моей жизни по большей части. Для мужчины многое значит иметь такого человека в своей жизни, смеяться с ней над разной ерундой, которая происходила с нами в пятнадцатилетнем возрасте, и вот так все закончилось. Она была первой, кто попробовала и опустилась на мой член, поэтому я не мог справиться с мыслью, что она продавала свою красоту за этот гребанный допинг, меня это жгло изнутри. Она была первой женщиной, сказавшей, что любит меня. Она делилась со мной своими мечтами, Тесс. Чего бы она хотела в этой жизни, куда хотела бы поехать, сколько детей хотела бы иметь. Тогда мы думали, что будет совместно их делать.

Так что да, я был вынужден что-то предпринять. Но Леви ошибается, он не видел ее в камере. Он не видел, какой она стала. Я знал, что она уйдет еще до того, как она умерла, поэтому отпустил эту ситуацию для своего же собственного спокойствия, потому что я уже почти лишился карьеры и доставал других четырех девушек, с которыми произошло тоже самое, что и с ней, чтобы они не принимали глупых решений. Я не пошел в крестовый поход, чтобы вернуть ее. Я делал все это, не потому что Бри была единственной девушкой, у которой была семья, очень любившая ее, и оказался бывший парень, которому было не все равно, что она делала со своей жизнью, я пытался помочь другим девушкам, тем, кому особо помочь было некому, я решил – почему бы не я.

И от его слов, что-то внутри меня распахнулось, что-то огромное, я не смогла удержаться и выпалила:

– Я люблю тебя.

– Я знаю, – ответил он.

– Нет, – я покачала головой и придвинулась, – я люблю тебя, Брок Лукас.

Его глаза потеряли темноту, рука в моих волосах скользнула вниз и обвилась вокруг моей шеи.

– Детка, – прошептал он.

– Ты спас многих девушек, – с силой прошептала я.

– Я знаю.

– Это прекрасно, – сказала я.

– Тесс…

– И это не только ее миссия, но и твоя, – заявила я.

Он уставился на меня.

Я продолжила:

– Ты так сильно переживал за нее, что для других делал все то, что готов был сделать и делал для нее, но именно твои чувства и твоя ответственность за нее подтолкнули тебя позаботиться и о других, и она оказалась той, кто вызвал у тебя эти чувства, наверное, в этом была ее миссия. Она умерла трагической смертью, но ее смерть много значила для будущего многих других людей и это прекрасно.

– Я никогда с этой точки зрения не думал об этом, – тихо сказал он.

– Начинай думать, – приказала я.

Он посмотрел мне в глаза и начал хихикать.

– Черт, детка, когда ты начала командовать?

– На Рождество. Люди становятся немного странными на Рождество, – ответила я, и его хихиканье стало еще громче.

Затем он спросил:

– Мы закончили изливать души?

– Пока, да, – ответила я, и он снова улыбнулся.

Затем его улыбка исчезла, теплое, горячее, сексуальное ощущение заполнило комнату, его глаза перешли к моему рту, пальцы вжались в шею.

Он пробормотал:

– Хорошо, тогда пойдем спать.

Я смотрела в его тягучие серебряные глаза, которые прилипли к моему рту, глаза мужчины, любившего меня, дикого, грубоватого, красивого, глубоко переживающего и чувствующего человека, но его взгляд все мне сказал, и я не собиралась протестовать.

Ни за что не собиралась.

15.

Неожиданная компания

Прошел месяц…

Была суббота, Брок только что отправился на короткую пробежку, совместные выходные с его сыновьями были прерваны приглашением их на вечеринку, и в данный момент они находились в гостях. Он собирался вернуться с пробежки, принять душ, сосредоточить их внимание на себе, сделав шаг в отношении проблем, я же предполагалось не увижусь с ним до вечера воскресенья, так как он намеревался «поговорить» со своими сыновьями (в кавычках, потому что разговор будет нелегким) обо всем, что происходило сейчас.

И пока его не было, я возилась на кухне.

Это был мой первый полный выходной за две недели Рождества, потому что «Торты Тессы» превратились в сумасшедший дом, требовались любые свободные руки.

Хорошей новостью была та, что теперь я могла купить себе больше ночных рубашек.

Еще одна хорошая новость была, с такой загрузкой в пекарни, я вытаскивала себя каждый день из постели по утрам, и каждым поздним вечером тащила свою задницу домой, будучи полностью вымотанной, да еще и рождественская хренотень (я уходила с работы, чтобы купить подарки и упаковку или пробегала по торговым центрам по дороге домой, можно просто сказать, что мой рождественский дух испытал настоящий удар), Броку все это не нравилось, и он поделился об этом с матерью. Конечно, та рассказала обо всем своим дочерям. Поэтому ко мне в пекарню нанесла визит Джилл с Кэти и Келли на буксире, обе девочки искали подработку (Кэти на заработанные деньги собиралась купить рождественские подарки, а также оказать помощь в спасении мира, чем она занималась в колледже, а Келли собиралась тоже купить рождественские подарки и продолжить свой путь к вершине модниц старших классов), они хотели работать в «Торты Тесс».

Я наняла их тут же.

Они до сих пор работают по вечерам и выходным, и, хотя продажи сократились, в денежном выражении их зарплаты для меня не огромные, я могу себе их позволить. Девочки оказались настоящей находкой, учитывая, что они были пунктуальными, знали, как обращаться с клиентами, трудолюбивыми, не били баклуши, и всегда были в прекрасном настроении. Келли даже училась украшать торты.

Другими словами, по этим двум причинам я могла наконец-то заполучить выходной.

Плохая новость заключалась в том, что я была перегружена работой, измотана, и мой рождественский дух был также измотан и истощен. Не говоря уже о том, что у меня просто не было сил быть в курсе всего, что происходило вокруг меня. Я в большей степени и не знала, что происходит вокруг меня, потому что Брок установил защитный щит, сказав не беспокоиться обо другом дерьме, а лучше сосредоточиться на пекарне и Рождестве.

И, наверное, мне не следовало многое взваливать на него, но я с удовольствием взвалила.

Неправда, что у меня не было вообще выходных. У меня были рождественские каникулы и Новый год. Но они не были настоящими выходными, как таковыми, учитывая количество дел, которые я провернула. Во-первых, мама с моей сестрой наслаждаясь австралийским летом, поэтому со Дня Благодарения до Нового года, мне приходилось в несусветную рань общаться с ними по Skype. Затем Брок забирал мальчиков на полдня в эти два дня и половину этого времени была потрачена на рождественский обед/новогодний ужин в доме его матери, а другая половина была проведена в его логове, а потом мальчиком настало время возвращаться домой, поэтому большую часть времени мы крутились, как белки в колесе, и я из кожи вон лезла, чтобы у них сохранились хорошие воспоминания, поскольку Оливия по-прежнему впихивала в их головы всякий мусор обо мне. Они явно смущались, переживая о происходящем, беспокоясь за своего отца, одновременно борясь с лояльностью по отношению к своей матери, толком не понимая, как им относиться ко мне.

Достаточно сказать, что даже с щитом, водруженным Броком, дерьмо все равно просачивалось, и симпатии по отношению к Оливии мне оно не прибавляло, я почти возненавидела ее.

Брок дважды ужинал с Оливией после первой сцены (да, два раза, сука). Что не наполняло меня радостью, но, к счастью, я была слишком измотана, чтобы выплескивать свои эмоции по этому поводу, потому что мои эмоции, однозначно, были бы не столь приятными. Брок возвращался домой с обоих ужинов, выглядя так, словно хотел оторвать кому-нибудь голову, мне приходилось заботиться о своем мужчине в такие моменты.

Другими словами, как и предупреждала Эльвира, Оливия играла в свою игру, как по книге, не слушая Брока, не воспринимая его слова всерьез, и эта ситуация никуда не исчезала.

Но после второго ужина Брок вернулся домой, не только выглядя так, будто хотел оторвать кому-нибудь голову, а по-другому, заявив: «Вот и все, покончено с этим дерьмом», и я поняла так, что ужин номер три может произойти лишь, если ад замерзнет. И это тоже послужило одной из причин для его «разговора» с мальчиками в эти выходные.

Я понятия не имела, чем занимается Дэмиан, а Брок не собирался вводить меня в курс дела. Я пришла к выводу, что мой мужчина достаточно честен со мной, поэтому обязательно скажет мне то, что мне нужно знать, и именно поэтому я сделала то, что он мне велел делать – сосредоточиться на своих обязанностях и делах, и не впадать в кому.

Поэтому в данный момент, уже по привычке, я находилась на своей кухне, впервые в жизни, поймав себя на мысли, что если бы увидела очередной торт на своей кухне, то заорала бы во весь голос.

Так же я поймала себя на мысли, что больше года у меня не было нормального отпуска, и я задалась вопросом, могли бы мы поехать на неделю к морю, если учесть, что Брок на свою новую работу перешел совсем недавно.

И как только у меня возникла эта мысль, появились и другие мысли о пляжах, воде, тропических напитках, которые на вкус напоминали жидкие конфеты, и тот факт, что там существовала местная мода, диктующая свои условия, а значит, большую часть времени Брок будет по пляжу ходить только в плавках.

И именно эта мысль приятно заняла мой ум, когда раздался стук в дверь.

Мои приятные мысли испарились, я посмотрела на входную дверь, и первым порывом было сбежать вниз и спрятаться в гостевой комнате.

Раздался еще один стук, и я услышала крик Марты: «Тесс! Я знаю, что ты там, потому что вижу твою машину и его новый супер-пупер шикарный пикап! Открывай!»

О боже.

Марта была в слезах.

Я вдохнула, мысленно отодвигая гостевую комнату, вместо этого подумав, сбежать через заднюю дверь.

Но я направилась к входной двери, поскольку за ней стояла все же моя Марта.

Я открыла дверь и увидела Марту с Эльвирой, а также еще одну чернокожую женщину с темно-желтыми глазами и огромной прической афро, у которой явно должен быть свой собственный почтовый индекс (отдельный дом), в сопровождении женщины, которая, на первый взгляд, я готова была поклясться, была копией Долли Партон. Но моргнув, я поняла, что она моложе, с массой волшебных платиновых волос, с огромной грудью, на ней был обтягивающий комбез из варенный джинсы (да, комбез) от плеч до пальчиков ног (включая сапоги на платформе из варенной джинсы). Весь он был украшен слоем блеска, тяжелыми массивными стразами, начиная от плеч и перед куртки.

Вау.

– Ты жива, – отрезала Марта, и я перевела взгляд с Долли на нее.

– Привет, – тихо сказала я.

При моей сумасшедшей жизни, у меня просто не хватало времени на Марту, за исключением некоторых случайных сообщений и коротких телефонных звонков.

И еще могу сказать, что Марту это совсем не устраивало.

Она подтолкнула меня внутрь, а ее отряд подтолкнул ее, Эльвира широко раскрыла глаза, дав мне взгляд, который говорил о многотомной истории, и мне следовало подготовиться к этой многотомной истории, потому что Марта была в слезах.

Ей не было необходимости меня предупреждать. Я знала Марту очень давно. Я поняла, что что-то случилось, еще до того, как открыла дверь.

Черт.

Я закрыла за ними дверь, повернулась, последовав за ними, Марта прямиком отправилась на мою кухню, представляя других:

– Это Ширлин и Дейзи, они подруги Эльвиры и Гвен.

Гвен познакомилась с Ширлин во время ее хренотени, с Ширлин пришла Дейзи, с Гвен пришла Эльвира, Эльвира пришла ко мне и теперь мы все здесь.

Я посмотрела на Ширлин и Дейзи и поздоровалась:

– Привет, девочки.

Дейзи одарила меня яркой улыбкой, и я поняла, что это Дейзи, потому что она сказала:

– Привет, я Дейзи.

– Ты Тесса из «Торты Тесс», – объявила Ширлин (Черная леди), будто я об этом не знала.

– Да, – подтвердила я.

– Я часто бываю у тебя. Слишком часто. Для чернокожей женщины важно иметь задницу, но не задницу от «Тортов Тесс». Благодая твоим тортам я набрала десять фунтов, поняла, о чем я? – заявила она.

– Э-э... да, – ответила я, потому что я, действительно, поняла, но даже, если бы не поняла, она меня пугала больше, чем Эльвира, поэтому я все равно согласилась бы с ее словами.

– Во всем мире есть только две вещи лучше, чем твое сахарное печенье с глазурью, с присыпкой, от которого пальчики оближешь, это сосиска в тесте и мужчина с прекрасным предложением. Я знаю, потому что это факт, – объявила она, я моргнула от этого необычного комплимента, Дейзи издала тихое хихиканье, похожее на колокольчики, Эльвира широко улыбнулась мне, а Марта закричала:

– Что за черт?

Мы все повернулись к ней, она смотрела на пустую, богато украшенную, молочно-зеленую стеклянную подставку для торта, стоящую на краю моей столешнице (я развернулась к ней всем телом).

– Что? – Спросила я.

Она посмотрела на меня и ткнула пальцем в тарелку для торта.

– Что это такое?

Я посмотрела на подставку для торта, потом на нее.

Затем ответила:

– Это моя сказочная, богато украшенная, молочно-зеленая стеклянная тарелка для торта.

– Она, конечно, сказочная, – согласилась Дейзи, глядя на мою подставку для торта. – Мне тоже нужно купить такую же.

Но глаза Марты сузились, она прищурилась, и я поняла, что это означает, поэтому вместо того, чтобы поблагодарить Дейзи, я сосредоточила свое внимание на Марте.

– На ней ничего нет, – заметила она.

Я посмотрела на подставку для торта, потом опять на Марту.

– Да, – согласилась я, хотя в этом не было необходимости.

Марта посмотрела на меня.

Какого черта?

– Марта ... – начала я.

Она оборвала меня, сказав:

– Мы собрались по магазинам, а потом в клуб. Мы зашли узнать, не хочешь ли ты пойти с нами?

Ни за что на свете. Не то, чтобы я не хотела проводить время с ней, нет, я дала слово не посещать магазины.

Покупки подарков для Брока, его сыновей, его семьи и людей из моего личного списка превзошла все мои ожидания, хотя я была покупателем со стажем и собиралась остаться именно таковой. Я поклялась себе (и поделилась этим с Броком, который не одобрил, а смеялся надо мной, как последняя задница, когда я ему об этом сказала), я зареклась посещать торговые центры до марта.

Поэтому мне предстояло найти подарок на День Святого Валентина – охренительную ночнушку в онлайн магазине (я зареклась не посещать торговые центры, но пришла к выводу, что интернет-магазины не в счет).

– Я зареклась не посещать торговые центры, – объявила я, увидев, как глаза Марты расширились, а Эльвира и Дейзи потрясенно вздохнули. – Меня окончательно прикончило Рождество. В пекарне был сущий сумасшедший дом, а мне еще нужно было найти подарки для Брока, его мальчиков, его семьи, для тебя, всех моих сотрудников, для мамы, для моей сестры и…

– Я знаю, что твой список расширился, Тесс, знаю, – прервала меня Марта.

О боже.

Вот оно.

– Марта…

– Я также знаю, что у моей Тесс никогда не бывает пустой подставки для тортов. И моя Тесс могла ходить по магазинам, пока не упадет. Бог свидетель, ты вставала со мной в пять часов утра, чтобы поспеть к открытию дизайнерского стокового обувного магазинчика на блошином рынке, мы простояли в очереди четыре часа, чтобы попасть внутрь, мы примерили каждую пару туфель нашего размера, несмотря на то, что они нам не нравились, на тот случай, вдруг на ноге они будут выглядеть более сексуально, чем в коробке. И моя Тесс, несмотря на то, что была занята в пекарне, все же вырывалась, чтобы встретиться и быстро съесть ланч или заскочить куда-нибудь, чтобы выпить бокал вина или ко мне домой, а иногда заглядывала и я к ней.