Текст книги "Дракула. Последняя исповедь"

Автор книги: Крис Хамфрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

Не отвечая, Дракула повернулся к Стойке, передал ему тюрбан, взял из рук слуги меч, вытащил его из ножен и высоко поднял. Боярин резво отскочил, но Влад и не думал нападать на него.

– Подойдите ближе, – приказал князь. – Чтобы все могли видеть.

Он острием меча нарисовал на песке, оставшемся на месте пересохшего ручья, круг диаметром в два человеческих роста, напоминающий колесо. В нем Влад изобразил четыре спицы. Люди стали подходить, их становилось все больше. Скоро они стояли уже плотным кольцом. Ближе всех к князю располагались его витязи и два боярина.

Когда все собрались, Влад закончил свою работу и вошел в самый центр фигуры, начерченной на песке.

– Мехмет, – негромко произнес он, воткнул меч в землю, потом отступил на несколько шагов.

Затухающий свет падал на покачивающийся Коготь дракона, очень похожий на распятие.

– Мой меч – это бунчук с шестью хвостами, – продолжал Влад. – Его устанавливают перед шатром султана, в самом центре огромного лагеря. Именно здесь, в шатре, отмеченном тугом, и находится Мехмет, окруженный своей огромной армией. Здесь он пьет шербет, пока его солдаты томятся от жажды, развлекается со своими… близкими друзьями. Он абсолютно уверен в собственной безопасности и думает, что у него на это есть сорок тысяч веских причин. – Влад поднял голову. – Но султан ошибается!

Князь подошел к краю круга, наклонился и подобрал несколько камушков.

– Линии, которые я нарисовал, показывают четыре главные дороги, перерезающие лагерь. Беспорядочное нагромождение палаток и шатров напоминает муравейник, но эти пути всегда свободны. За ними особо следят, потому что по ним ездят важные посланники, курьеры и даже сам Мехмет, если он вдруг решит прокатиться верхом или поохотиться с ястребом. Никто не должен препятствовать ему. Эти дороги предназначены для его выезда. – Влад улыбнулся. – И вполне может статься, что для нашего въезда.

Он медленно двигался по краю окружности, нарисованной на песке, и подбирал камушки под ногами.

– На самом краю лагеря располагаются те, кто мобилизован в турецкую армию, для кого война вовсе не является ремеслом. Эти бывшие крестьяне теперь составляют анатолийскую пехоту. С ними легкая татарская конница, акинчи, которая обычно движется впереди армии и ведет разведку. Все они нам известны. – Дракула снова улыбнулся. – Мы уже расправлялись с ними, валили тысячами.

Князь повернулся и направился к центру окружности, по-прежнему подбирая камушки.

– Вот здесь ставят свои шатры белер-беи, губернаторы провинций. Они окружены личными гвардейцами, спагами, которых привозят из Анатолии, Палестины, Египта, с берегов Красного моря.

Воевода один за другим клал камушки в каждую из четырех частей круга, указывая местоположение того или иного губернатора.

Ион заметил, что камушки у Влада закончились, и протянул ему еще несколько штук. Тот взял их и продолжал бросать на песок, изображая устройство турецкого лагеря.

– Ближе всего к султанскому шатру стоят отряды янычаров, отборные части. С правой стороны от логова Мехмета, вход в которое находится со стороны Мекки, рядом с тугом, начинаются султанские конюшни. Они обозначаются красным штандартом. Конюшни слева отмечает желтый штандарт.

Влад наклонил Коготь дракона. Одна из дужек на гарде меча до сих пор была погнута. Каждый мог взглянуть на нее и вспомнить победу Дракулы над двоюродным братом Владиславом в памятном поединке.

Князь помолчал и бросил в круг еще пару камушков.

– Здесь, в самом сердце лагеря, стоят два шатра. В одном султан спит, в другом заседает его совет, ближайшие помощники Мехмета.

Он бросал камушки и пояснял:

– Здесь люди с алебардами, те самые, у которых нет селезенки. Рядом гвардейские лучники, солаки. С одной стороны от шатра Мехмета стоят те, которые натягивают лук правой рукой, с другой – левой, чтобы султан все время был защищен. Он вот здесь, в самом центре. – Влад положил камушек на лезвие меча, и тот сам скатился вниз. – Один человек.

Князь отошел, протянул руку и указал на южную дорогу.

– Мы въедем здесь, – продолжил он. – Когда полная луна будет светить нам в спину. Я знаю, что в этом месте стоят акинчи. Они устали от войны и уже не очень-то горят желанием нести свою службу. Спаги, которые расположились за ними, не турки. Они с востока, и им немало досталось в последней войне, когда Мехмет подавлял восстание узбеков. Не все спокойно и под желтым штандартом, в левом крыле. Мехмет в прошлом году приказал задушить своего прежнего командующего кавалерией. Его преемник стремится покупать любовь своих подчиненных при помощи ракии. Теперь все турецкие всадники пьют ее, потому что воду они оставляют лошадям.

Когда Влад произнес эти слова, послышался ропот, гул удивления.

Князь поднял руку, чтобы успокоить людей.

– Дальше шатры пейков, – произнес он, повысив голос. – То, что у них отсутствует селезенка, конечно, сделало их послушными, но лишило ярости. Именно они будут последним препятствием на пути к Мехмету.

Дракула сжал рукоятку меча, потом поинтересовался:

– Может, кто-то хочет задать мне вопрос?

Вперед вышел Галес, один из двух бояр, но не успел он раскрыть рот, как его опередил зычный голос Черного Ильи:

– Воевода, кое-кому из нас приходилось бывать в турецком лагере, а некоторым случалось даже пожить с турками. Но каким образом, при помощи какого черта ты узнал обо всем этом?

Снова послышался смех.

Когда он стих, Влад улыбнулся.

– На твой вопрос легко ответить, Илья. Шатер Мехмета прохудился, и я ездил, чтобы зашить его.

Кто-то засмеялся снова, кто-то ахнул в изумлении.

– Вы все знаете, что турки разбивают два лагеря, – продолжил Дракула, дождавшись тишины. – Один настоящий, другой фальшивый, который отвлекает внимание. Так вот, сегодняшнее утро я провел в самом что ни на есть настоящем. Я слонялся между палатками, притворяясь ремесленником, разговаривал со слугами, рабами, таскал бревна, из которых турки строили стену вокруг ставки Мехмета. Потом меня позвали заштопать его шатер. Ты знаешь, – он повернулся к Иону, – я сам не ожидал, но похоже, не потерял навыков, которые приобрел в Эдирне на черный день, хотя свою работу сделал вовсе не безукоризненно. Разве угадаешь, когда султану еще раз захочется покинуть шатер через стену, а не через дверь или он решит выбросить через эту дырку какого-то нерадивого слугу. Так чего стараться?

Дракула снова обвел взглядом воинов и громко спросил:

– Есть еще вопросы?

Теперь, дождавшись своей очереди, заговорил Галес:

– Я не уверен в том, что все понял точно, воевода. Сколько же людей в турецком лагере?

– Они довольно широко расставили свои силы, разделились на отряды, чтобы контролировать как можно большую территорию. Я думаю, что вокруг султанского штандарта сейчас около тридцати тысяч. Чуть больше, чуть меньше – не имеет значения.

Боярин остолбенел.

– И вы, князь, собираетесь сунуться в самое логово, имея при себе всего четыре тысячи воинов?

– Нет, – невозмутимо ответил Влад. – При мне будет только две тысячи. Мы атакуем с юга. Еще две тысячи войдут в лагерь с севера, чуть позже, и поведешь их ты, Галес.

– Я? – Галес был явно ошарашен. – Но, воевода, даже если на нашем пути к султану будут стоять только ленивые, пьяные и те, у которых нет селезенки, их все равно получается никак не меньше десяти тысяч на каждый отрезок.

Он указал в круг, потом успокоился и спросил уже твердо:

– Вы, наверное, потеряли рассудок, князь?

Кое-кто свистнул, на Галеса зашикали, но Влад не выказал никакого раздражения.

– А ты утратил мужество, – ответил он и подошел к боярину.

Они были примерно одного роста, их взгляды скрестились. Мужчины неотрывно смотрели друг на друга.

– Видел ли ты, Галес, что уже натворил Мехмет на нашей земле? – жестко продолжал Влад. – Видел. Думаю, ты знаешь, что он еще сделает, если мы не остановим его. Турок нельзя одолеть в открытом бою. Мы можем только постепенно разрушать их армию партизанскими наскоками. – Глаза Влада блеснули. – Но этого недостаточно. Врага надо ударить в самое сердце. В суматохе, которая возникнет в лагере, среди ужаса и страха, станет действовать горстка людей. Они точно будут знать, что и как надо делать, чтобы спасти свою страну, возможно, и весь христианский мир.

Дракула говорил это, обращаясь к боярину, но его слушали все.

– Рыцари христианства, крестоносцы! – решительно произнес он, и голос его прозвенел над долиной, достигая ушей воинов, которые находились на самых дальних склонах. – Наша судьба теперь только в наших руках. Она – на острие наших мечей, осененных крестом Господним. Если мы погибнем в этой священной войне, то уйдем к нашему Небесному Отцу, станем святыми мучениками и будем восседать по правую руку от Его священного престола. Все наши грехи забудутся, будут прощены. Если мы победим, то вернем христианскому миру Константинополь. Мы опрокинем Завоевателя! – Князь крепко сжал рукоять меча и поднял его перед собой. – Пойдете ли вы за сыном Дракона по пути славы? – крикнул он. – К победе или в рай?!

Этот крик был услышан в самых отдаленных концах ущелья.

Именно оттуда, издалека, из-за спин старших офицеров, пока еще молчащих, покатился крик:

– Победа! Победа!

Влад позволил этим голосам звучать некоторое время, потом властно поднял руку.

– Идите к кострам, – распорядился князь. – Точите мечи, кормите лошадей, собирайтесь с силами, ешьте то, что у вас есть, спите, если сможете сомкнуть глаза. Используйте это время, чтобы поговорить с Господом и с теми, кто вам дорог. Мы собираемся на восточной окраине леса за два часа до полуночи. Приготовьтесь к тому, что дорога приведет нас к славе, здесь, на земле, или там, на небесах.

И снова послышался многоголосый крик:

– Победа! Победа!

Офицеры постепенно стали расходиться. Каждый из них направлялся к своим солдатам.

Рядом с кругом, начерченным на песке, остался боярин Галес. Его единственный глаз был широко раскрыт и с удивлением взирал на Влада.

– Вы собираетесь атаковать сегодня ночью, мой князь?

– Да, мы атакуем сегодня ночью, жупан. Мы, ты и я. Или войска Амласа и Фагараса должен вести в бой кто-то другой?

– Я поведу их. – Единственный глаз боярина неотрывно смотрел на князя. – Как и всегда.

Он повернулся и направился по склону.

Влад и Ион смотрели ему вслед.

– Он не придет на опушку леса, – сказал ворник.

– А я думаю, что придет, – возразил ему князь. – Он знает, что случится с его семьей и с ним самим, если я добьюсь успеха и смогу покарать предателей. Но если он не придет…

Влад повернулся и отдал Стойке меч. Тот вложил его в ножны, поклонился и быстро пошел вверх по склону. Дракула двинулся за ним, сначала медленно, потом ускорил шаг. Они направлялись к княжеским палаткам. Теперь, когда все было решено и появилась возможность чуть расслабиться, Ион хорошо видел, как устал его князь.

– Что ж, если он не придет, то мы поступим вот как, – продолжил воевода. – Ты останешься здесь, убьешь его и сам поведешь людей.

– Я? – Ион остановился. – А если боярин будет командовать сам, то мне придется, как обычно, прикрывать твою спину?

Влад тоже остановился, обернулся.

– Не в этот раз, мой старый друг, – негромко произнес он. – Я хочу, чтобы твой меч упирался в спину Галеса или перерезал ему глотку. Мне очень нужна вторая атака. Очень!

– Тогда почему ты не велишь мне сразу возглавить ее?

– Надо, чтобы все видели, что ее возглавляет Галес. Многие бояре напуганы, они колеблются, особенно те, которые сидят в Тырговиште. Если жупан Туркул увидит, что его брат все еще сражается на моей стороне, то он сможет удержать от измены всех остальных. Тогда я буду избавлен от удара в спину.

Они дошли до вершины. Тропки терялись в темном густом лесу, состоящем по большей части из дубов и буков. Он надежно скрывал небольшую валашскую армию от глаз турок.

До палатки Влада оставалось всего несколько шагов. Перед ней стояли два человека. Ион поначалу не разглядел их лиц, так как в лесу быстро стемнело. Он поспешил вперед, чтобы прогнать их. Какие бы новости они ни привезли, но князь сначала должен отдохнуть. Ведь ему предстоит вести свою армию в сражение всего через несколько коротких часов.

Тремблак приблизился, разглядел, кто это, и не смог вымолвить ни слова.

Глава тридцать пятая
КЛЯТВЫ

Влад тоже увидел их и опустился на колено, чтобы поцеловать кольцо архиепископа.

– Ваше преосвященство, что заставило вас прибыть сюда из Тырговиште?

Архиепископ был высокий, худой. Возможно, именно поэтому он куда серьезнее относился к своей роли наместника Всевышнего на земле, чем это делал бы на его месте другой человек, полный, не отказывающий себе в простых радостях жизни. Сосредоточенное, серьезное лицо служителя божьего выражало явное беспокойство.

– У меня есть новости, князь, – ответил он. – И я не позволил бы никому другому сообщить их вам.

– Я понимаю. Одну минуту, – ответил Влад и повернулся ко второму прибывшему, который стоял рядом с архиепископом.

Доспехи этого человека изрядно запылились в дороге, лицо было замарано грязью, так что его вообще трудно было узнать.

– А ты, Буриу, самый преданный из моих бояр, – обратился к нему князь, – ты тоже никому не можешь доверить новости, которые привез?

– Увы, мой князь, – ответил тот с печальным вздохом. – В живых не осталось никого из моих людей, которым можно было бы доверять.

Ион вздрогнул. Его охватило недоброе предчувствие. Некоторое время назад Влад вынужден был отослать Буриу с половиной армии на восток, для защиты крепости Чилиа, но не от турок, а от своего собственного двоюродного брата. Стефан Молдавский выбрал вполне подходящий момент, чтобы предать родственника, православную веру и заполучить то, чего он давно желал. Вот теперь Буриу оказался здесь, совсем один.

Скорее всего, Влад подумал о том же.

– Что ж, давайте войдем. – Он пригласил нежданных визитеров в шатер. – Я очень прошу вас говорить тихо.

Все свои новости старый придворный изложил вполголоса и очень быстро. Собственно, и рассказывать-то было особенно нечего.

– Мои разведчики не вернулись. Я знал, что должен продвигаться быстро, нигде не задерживаясь, иначе проклятый молдаванин раньше меня захватит крепость. Я выступил, но он, видимо, сумел предупредить турок. – Голос Буриу дрогнул. – Они поджидали нас в засаде, в камышах, по обе стороны моста. Их оказалось раз в пять больше, чем нас. Я находился в арьергарде и до сих пор не понимаю, как мне удалось выбраться, оторваться от них.

Старый конник заплакал.

Влад положил руку ему на плечо.

– Ты остался жив, мой верный спатар, потому что очень нужен мне.

Буриу поднял заплаканные глаза, всхлипнул.

– Правда ли то, что я слышал, князь? – спросил он. – Ты собираешься сегодня ночью атаковать лагерь Мехмета?

– Да, так и есть.

Верный боярин тяжело поднялся. Натруженные годами суставы давали себя знать.

– Если так, то я тоже должен идти в бой, чтобы смыть с себя позор, – с чувством произнес он.

– Мой бог! Ты и так сделал много, старый друг. – Влад тоже поднялся. – Ты заслужил отдых хотя бы на эту ночь.

– Как я могу отдыхать, когда знамя Дракона будет реять на ветру, призывая верных тебе людей в атаку на врага? – Едва заметная улыбка коснулась губ Буриу. – Нет, князь, твой отец никогда не простил бы мне подобного.

Он немного постоял под наклонным краем палатки, потом отдернул полог и вышел.

Вслед за ним появился Стойка. Он принес хлеб, мясо и вино.

Влад обернулся к архиепископу.

– Вы извините меня, ваше преосвященство, если я…

Первосвященник указал на походную кровать.

– Вам, конечно же, стоит подкрепиться и собраться с силами, князь, перед тем наступлением, которое вы наметили на сегодняшнюю ночь.

Влад сел на кровать, откусил мясо, запил его вином и, не переставая жевать, кивнул первосвященнику.

– Продолжайте, святой отец.

– Знаете, князь, когда вы взошли на трон, я не был уверен в вас. Ваши намерения вызывали у меня сомнения. Я думал, что вы – лишь очередной персонаж в длинной череде наших правителей, который озабочены только собственным величием, выгодой и славой.

– А теперь?

– Теперь я понимаю, к чему вы стремитесь. Не скрою, некоторые ваши методы мне неприятны. – Прелат сделал паузу, проглотив слюну. – Но я не могу поспорить с тем, что результаты налицо. Наша земля очищена от разбойников и убийц, люди живут, не боясь, что в любой момент на них нападут и отберут то малое, что у них есть. Церковь процветает, потому что вы постоянно оказываете ей поддержку не только словом, но и пожертвованиями. А теперь вы задумали Крестовый поход…

Влад вздохнул и перебил его:

– Ваше преосвященство, мне приятно слышать, что вы поддерживаете мои усилия. Я всегда стремился следовать предписаниям нашей Святой Матери Церкви, хотя, признаюсь, с некоторыми собственными представлениями о том, что они значат. – Он бросил взгляд на Иона. – Однако сейчас я стою перед лицом сильнейшего врага, и если не смогу одержать над ним верх, то все, в чем я уже преуспел, пойдет прахом. Глядя в ваши глаза, ваше преосвященство, я чувствую страх. Мне вовсе не нужно это сейчас. Пожалуйста, скажите мне побыстрее, для чего вы приехали.

– Что ж, если вы желаете это услышать, то извольте. Бояре составили заговор против вас.

– Но вы зря утруждали себя, ваше преосвященство, проделав такой длинный путь из Тырговиште, – улыбнулся Влад. – Каждая ворона на каждом суку готова сообщить мне об этом.

– Да. Но теперь они считают, что у них появилось оружие против вас.

– И что за оружие?

– Эта женщина, Илона Ференц.

Ион инстинктивно сделал шаг вперед. Влад поднялся.

– С ней все в порядке?

– Мой господин, она ждет ребенка.

Влад закрыл глаза. На какое-то короткое мгновение он забыл о том, где находится, и мысленно перенесся в дом Илоны. Теперь Дракула больше не был князем, предводителем армии, которая готовилась к решающему сражению. Он словно снова оказался в ее объятиях, на ее постели. Всего лишь возлюбленный, всего лишь любовник. Илона была с ним. Она обещала утешение и счастье без всяких последствий.

«Сегодня можно, мой князь, – шептала она. – Моя любовь, сегодня можно. Я знаю, когда можно».

Единственная женщина на всем белом свете, которой он верил беспрекословно, солгала ему.

Опущенные веки князя слегка подрагивали.

Священник, который прежде неотрывно смотрел в лицо Влада, взглянул на Иона, потом взволнованно продолжил:

– Вы же знаете, князь, что бояре всегда ненавидели ее за то влияние, которое она имеет на вас. Они не без оснований полагали, что вы никогда не женитесь ни на одной женщине их круга, пока жива она, и вот теперь нашли, чем уязвить вас.

– Да, я понимаю. – Влад кивнул, не открывая глаз. – Это из-за моей клятвы.

– Верно. Вы поклялись своему духовнику не иметь больше незаконнорожденных детей и повторили это мне перед алтарем в Бизиерике Домнеска. Бояре не считают, что вы женитесь на Илоне. Но вы нарушили клятву, обесчестили себя. Самое страшное состоит в том, что вы нарушили свой договор с Богом именно теперь, когда Валахия так нуждается в Его заступничестве.

– Я понимаю, – повторил Влад и поднял голову.

Из-за тонких стенок шатра доносился гул. Армия готовилась к выступлению. Слышалось тонкое, пронзительное пение стали, соприкасающейся с точилом, удары булавой о доспехи – так проверяли на прочность ее зубцы. Кто-то недалеко затянул дойну, народную пастушью песню о разбитом сердце и обманутой любви.

Дракула несколько мгновений прислушивался к жалобной мелодии, словно хотел впитать в себя гармонию и красоту песни, исполняемой высоким, почти мальчишеским голосом, потом кивнул, словно принимая волю Всевышнего, и громко позвал:

– Стойка!

Слуга появился на пороге. Он принес доспехи.

Влад начал снимать турецкое облачение.

– Ваше преосвященство, – сказал он прелату, – когда все соберутся, вы благословите нас и поцелуете знамя святого креста, потом вернетесь в Тырговиште и начнете приготовления к моей свадьбе.

Князь остался в одной длинной рубахе и вытянул руки вперед. Стойка надел на него доспехи и начал завязывать кожаные шнурки.

– Через неделю, в полдень, на праздник святых Иоанна и Симеона, я явлюсь в собор Бизиерика Домнеска. Да, я приду сам, или же меня принесут в гробу. Если случится второе, то пусть по мне отслужат панихиду, потому что князь Валахии был воином и пал в сражении. Если же первое… Тогда готовьте свадебные колокола.

Стойка закончил шнуровать и взялся за наголенники. Влад взглянул на черненые латы, лежавшие в стороне. Он заплатил за них целое состояние ремесленнику из Нюрнберга. Они заметно отличались от тех, в которых он сражался с Владиславом и завоевал свой трон.

«Как много воды утекло с тех пор, – подумал он. – Сколько грехов совершено».

Стойка продолжал свое дело, Влад терпеливо ждал, потом отстранил слугу.

– Вы выслушаете мою исповедь, ваше преосвященство? – спросил он, опустившись на колени. – Хотя я думаю, что вряд ли у меня найдется время для покаяния и для того, чтобы принять наказание, назначенное вами.

– Привезите голову Мехмета Фатиха на свои свадебные торжества, князь Дракула, и все ваши грехи будут отпущены, – ответил первосвященник и улыбнулся. – Как прошлые, так и будущие.

– Я в этом уверен. – Воевода осенил себя крестом. – Слишком во многом мне придется покаяться и много грехов еще придется совершить. Но я попробую. Ради любви к Господу, ради того, чтобы получить отпущение, я постараюсь.

Они собрались на вершине холма, там, где заканчивался лес и начинался пологий спуск на равнину, под бескрайним шатром небес. Полная луна как серебряный фонарь висела над головами витязей, заливая светом окрестности. Внизу мерцали мириады огоньков. Можно было подумать, что так отражаются звезды, засыпавшие небо, но на самом деле это были костры турецкого лагеря. Издалека виднелись четыре дороги, которые вели к центру огромного круга, разрезая его на части.

Дракула тронул Калафат и двинулся вперед. Ион и Галес последовали за ним.

– До южной дороги мы доберемся за четыре часа, – негромко сказал князь. – Потом, когда луна будет светить нам в спину, начнем двигаться вниз. Жупан Галес, ваши люди должны занять позицию на перекрестке, у сожженного дуба. Как только вы услышите, что бой начался, начинайте движение по северной дороге. С божьей помощью мы с вами свидимся у штандарта Мехмета.

– Но как мы узнаем твоих людей в темноте, во всей этой толчее и драке? – спросил Галес. – Твои доспехи весьма приметные, их, конечно, можно узнать, но многие наши люди пользуются вражеским снаряжением.

– Я подумал над этим. – Влад повысил голос, чтобы его расслышали все. – Пусть каждый сейчас сойдет с лошади, опустится на колени, попросит отпущения грехов, за которые он отплатит кровью неверных, и повяжет на свой шлем белую ленту, символ чистоты и непорочности Святой Девы Марии.

Люди передавали его слова по рядам. Священники в высоких митрах ходили между ними. Они принимали исповедь, благословляли воинов и раздавали им белые шелковые ленты, которые те немедленно прикрепляли на шлемы.

Влад и Ион, как всегда, бок о бок, плечо к плечу, преклонили колени перед архиепископом. Он благословил их. Друзья вернулись к лошадям и стали проверять подпруги и вооружение.

– Ты знаешь, кто может оказаться под штандартом султана? – осторожно спросил Ион.

– Да. – Влад кивнул. – Годами я мечтал освободить брата, вырвать его из объятий Мехмета. Надеюсь, что, когда мы встретимся с ним, Раду вспомнит, что он тоже сын князя Дракула по прозвищу Дьявол.

Воевода взял в руки турецкий лук, который неизменно возил с собой со времени захвата Джурджу, тот самый, который никто не сумел растянуть, легко отвел тетиву назад, проверяя, в порядке ли оружие, потом повернулся к Иону.

– Надеюсь, мы свидимся там, дружище, – тихо сказал он.

– Конечно, – откликнулся Ион. – В самой гуще битвы, Влад. Как всегда.

Князь улыбнулся, потом повернулся и посмотрел, как реет на ветру белое знамя с красным крестом посередине. Его пронесли перед войском, и вскоре оно скрылось за деревьями.

Влад несколько мгновений сосредоточенно молчал, словно ожидая, что кто-то свыше подскажет ему, что пора действовать, затем взглянул на высокого смуглого человека, сидящего на коне слева от него.

– Пора! – приказал он.

Черный Илья поклонился, дал шпоры коню, поскакал к лесу, но вскоре остановился. Он приподнялся в стременах, чтобы воины могли хорошо видеть его, и начал размахивать длинным древком. Когда знамя расправилось полностью, он чуть отклонился назад и высоко поднял его. Серебряный дракон, залитый лунным светом, широко раскрыл пасть. Он был готов ринуться в сражение.

– Дракула! – воскликнул Черный Илья глубоким, могучим голосом.

– Дракула! – откликнулись ему тысячи людей.

Под этот всеобщий крик князь Валахии спустился со склона. Черный Илья вез штандарт перед ним.