Текст книги "Мастер карнавала"

Автор книги: Крейг Расселл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

5

Вернувшись в управление, они обнаружили, что их поджидает Тансу.

– Удачный день? – спросила она у Фабеля. Он кратко ввел ее в курс дела, пока Шольц проверял в кабинете поступившие сообщения и электронную почту.

– До конца дня он будет точно не в духе, – предупредила Тансу. – Полицейский комитет по подготовке к карнавалу лезет на стенку из-за того, что наша колонна еще не готова к шествию.

Фабель заглянул сквозь стеклянную перегородку в кабинет Шольца и ухмыльнулся. Кёльнский детектив стоял с телефонной трубкой в одной руке, а второй либо ворошил волосы, либо отчаянно жестикулировал, обращаясь к невидимому собеседнику.

– Послушайте, Тансу, – сказал Фабель, – пока у нас есть время, я хотел бы попросить вас об одной услуге…

– Конечно, герр обер-комиссар, – ответила она с хитрой улыбкой.

– Это здесь, – пояснила Тансу. Они побывали по домашнему адресу Веры Райнарц, раздобытому Тансу, но там никого не оказалось. – Здесь она работает.

Фабель перевел взгляд на кафе. На пасмурной зимней улице его окна гостеприимно светились ярким светом.

– Как ее теперь зовут? – поинтересовался Фабель.

– Сэндоу. Андреа Сэндоу.

Они вошли в кафе, и при виде одной из официанток Фабель улыбнулся. Ее точно можно было назвать амазонкой. Сначала Фабель даже решил, что это переодетый мужчина. На обнаженных руках и под тканью футболки вздувались накачанные мышцы, а обильно нанесенная косметика и платиновый цвет волос были такими же неестественными, как и бронзовый средиземноморский загар. Он даже засомневался, а могла бы она в принципе вписаться в концепцию красоты женского тела, разработанную знатоком своего дела по имени Лессинг.

– Извините, – обратился Фабель к этой официантке. – Мне нужна Андреа Сэндоу… Это кафе, кажется, принадлежит ей?

– Это я и есть. – Амазонка выпрямилась в полный рост и смерила Фабеля холодным взглядом голубых глаз. – Чем могу помочь?

Фабель опешил. Он представлял себе нынешнюю Веру Райнарц похожей на те фотографии, что он видел: хорошенькой девушкой. Он помнил, какой застенчивой и стеснявшейся фотографироваться студенткой она была.

– Фрау Сэндоу, – вмешалась Тансу. – Вы можете подтвердить, что раньше ваше имя было Вера Райнарц?

Подведенные глаза на лице, лишенном женственности, сузились в щелки.

– Что все это значит?

Фабель огляделся. В кафе, кроме них, было еще с десяток посетителей, сидевших за разными столиками.

– Послушайте, мы из полиции… мы можем где-нибудь поговорить без свидетелей?

– Ты не подменишь меня на минутку, Бритта? – крикнула Андреа и повернулась к трем детективам: – Мы можем поговорить на кухне.

– Позволю себе заметить, фрау Сэндоу, вы очень сильно изменились, – сказал Фабель. На кухне он отошел в сторону, освобождая место для Тансу и Шольца. Андреа Сэндоу, как теперь звали Веру Райнарц, была ниже Фабеля и даже Тансу, но благодаря своей физической форме заметно выделялась среди них на тесной кухне. – Я бы ни за что не узнал вас по старым фотографиям.

Андреа хмыкнула:

– Это было не изменением, а перевоплощением. Полным и необратимым. Так что вы хотели?

– Мы хотели поговорить с вами о человеке, напавшем на вас, – сказала Тансу. – Я знаю, что это было очень давно, но мы считаем, что он не остановился.

– Конечно, не остановился. – Еще одна высокомерная улыбка, сжавшая широкую и сильную челюсть; на щеках образовались глубокие ямочки. – Я знаю, почему вы хотите поговорить со мной. Я ждала вас. Речь идет об убийствах, верно? В последние два «бабьих» четверга?

– Вы думаете, это тот же самый человек? – спросила Тансу.

– Я знаю, что это тот же самый человек. И вы тоже. Поэтому вы и пришли.

– Тогда почему вы не пришли сами? – спросил Фабель. – Раз так уверены, что это он?

– А зачем? Вам все равно не удастся его поймать. Никогда.

– А почему вы изменили имя? – спросил он.

Андреа пристально посмотрела на Фабеля. Так могли смотреть только мужчины.

– Какое вам до этого дело?

– Я просто подумал, что это была реакция на случившееся. А если так, то почему вы остались в Кёльне? Вы же сами не из этих краев. Ваши родители живут во Франкфурте, верно?

– Надеюсь, вы не сказали им, где я живу? – На лице Андреа неожиданно появилась злость.

– Нет-нет… – заверила Тансу успокаивающим тоном. – Мы не стали бы – и не можем – разглашать такую информацию без вашего согласия. – Тансу бросила взгляд на Фабеля, и он понял почему. По непонятной причине между ним и Андреа возникла антипатия. Взаимная враждебность. Он еще мог понять, что ей не нравилось вторжение полиции в ту новую жизнь, которую она себе организовала, но почему он сам чувствовал враждебность по отношению к ней, являлось для него полной загадкой.

– Когда вы занялись бодибилдингом? – спросил он.

– После нападения. Мне надо было пройти большой курс физиотерапии. Мне нужно было набраться сил, и занятия включали работу с тяжестями. Тогда мне и пришла в голову эта мысль. Переделать себя. Создать себя заново.

– Но с вами и так было все в порядке, – сказала Тансу. – Вы просто оказались жертвой. Вы вините себя за случившееся?

– Нет! – с вызовом ответила Андреа. – Я знаю, что вся вина лежит на том ублюдке. Но хорошенькая малышка Вера Райнарц была слишком мягкой и слабой, слишком податливой. Всего боялась. Может, поэтому он и выбрал ее. Потому что она выглядела как жертва.

– Но ваша карьера в медицине… – не унималась Тансу. – Я читала, что вы подавали очень большие надежды. Вы могли преуспеть в медицине.

– Есть немало других областей, где можно преуспеть, – ответила Андреа. – Это все было частью прошлого. Веры Райнарц. А теперь я преуспеваю в чем-то другом. Я начала заниматься бодибилдингом в двухтысячном году. Я имею в виду – заниматься серьезно. Я стала настоящей профессионалкой. Не только по самому виду спорта и упражнениям, но и по его истории и философии. Вы знаете, что отцом современного бодибилдинга является немец, Юджин Сэндоу? Он начал карьеру как цирковой атлет, а закончил тем, что разработал стандарты для всего бодибилдинга. Он провел первый в мире конкурс красоты атлетического сложения и был на нем судьей. А другим судьей был Артур Конан Дойл – английский писатель, придумавший Шерлока Холмса.

– Сэндоу… – повторил Фабель. – И вы взяли его имя… Но почему?

– Я должна была стать кем-то другим. Поэтому я и стала культуристкой, герр Фабель. Как я уже говорила – полное перевоплощение. И для нового тела мне требовалось новое имя.

Андреа подалась вперед и оперлась руками на кухонный стол. Вены на предплечьях вздулись, отливая синим на загорелой коже. Фабель заметил непроизвольное подергивание бицепса, будто тот жил своей, отдельной от тела, жизнью. Андреа перехватила его взгляд.

– Я вызываю у вас отвращение? – спросила она. – Неужели мое тело производит на вас такое впечатление? Большинство мужчин разделяют ваше мнение. Но остальные… вы не поверите, как реагируют остальные. Они приходят на соревнования толпами. Они приходят и любуются мной и другими девушками. Вы знаете, что идеальный мышечный тонус исчезает после тренировки в течение часа? Мы качаемся перед каждым выступлением, проделываем полный курс упражнений. И это не для разминки, а чтобы продемонстрировать на сцене свою лучшую форму. – Она подалась вперед еще больше и заговорщицки понизила голос. – Вы знаете, что некоторые фанаты-мужчины приходят за кулисы до или после соревнования? Маленькие людишки, просящие позволения к нам прикоснуться. К бедрам, к рукам. Чтобы почувствовать мышцы в идеальном тонусе. Они это делают из восхищения спортом. Почти что благоговения. Но это не мешает им возбуждаться. Дело в том, герр Фабель, что лекарство для одних может оказаться ядом для других. А что для вас лекарство?

– Вы сказали, что убийца «бабьего» четверга был мужчиной, напавшим на вас, – сказал Фабель, выдерживая взгляд Андреа. – С чего вы так решили? Было ли той ночью, когда на вас напали, нечто, что вы вспомнили только потом и о чем не сказали сразу?

В смехе Андреа слышалась горечь.

– Вы знаете, герр Фабель, что даже по прошествии всех этих лет он по-прежнему не оставляет меня в покое? Этот клоун?

– Я уверена, что так и есть, – сказала Тансу. – Такое событие нельзя пережить без посттравматического стресса.

– Нет, я не об этом. С этим я справилась. Все это… – она выпрямилась и напрягла мышцы, – я создала, чтобы оставить те события в прошлом. И дело вовсе не в изнасиловании. Этот ублюдок так меня избил, что я решила – не выживу. Отчасти именно это и произошло. Вера умерла, а я выжила. Он оставил на месте преступления искалеченное тело, а я его восстановила. Меня не мучают кошмары, в которых клоун на меня нападает. Никаких приступов пост-травматической паники. Я хотела бы с ним встретиться вновь… и переломать ему все кости. Когда я говорила, что он не оставляет меня в покое, я имела в виду не это. Этот больной ублюдок пишет мне!

– Что? – Фабель обменялся взглядами с остальными. – Как? По электронной почте?

– Нет. Присылает письма. Раз в несколько месяцев.

– Погодите, – вмешался Шольц. – Вы хотите сказать, что он берет ручку, пишет на бумаге и отсылает вам по почте?

– Обычно с письмами происходит именно это, – подтвердила Андреа.

– Но это же улика! Это наш шанс выследить его! – Фабель не смог сдержать негодования. – Почему же вы не связались с полицией?

Андреа пожала плечами:

– Когда пришло первое – вскоре после нападения, – я испугалась. Тогда я была еще той – мягкой, робкой и податливой, слишком напуганной, чтобы что-то предпринять. Вот почему я и решила изменить свое имя, и все встало на свои места. А потом стали приходить другие письма. Даже когда я изменила имя и поменяла адрес. Они приходят не часто, но приходят.

– Вы их сохранили? – спросил Шольц.

Андреа покачала головой:

– Теперь я сжигаю их не читая. Но те, что я читала, были все одинаковыми. Безумные фантазии. Как сильно он снова хотел все повторить, как ждал своего часа.

– Неужели вас это не тревожит? – недоверчиво поинтересовалась Тансу.

– Нет. Он больше не в силах меня напугать. Не исключено, что мы снова встретимся, но на этот раз бояться должен он.

– Мне нужно, чтобы вы постарались вспомнить как можно подробнее содержание этих писем, Андреа, – твердо сказал Фабель. – Я хочу, чтобы вы спокойно все обдумали и записали что вспомните. Сделайте это сегодня же вечером, и мы пришлем кого-нибудь забрать материалы в кафе завтра утром. Как я уже говорил, нам нужна любая информация, способная помочь выйти на него.

– Как насчет его имени?

Какое-то мгновение Фабель не мог поверить, что Андреа говорит вполне серьезно.

– Он подписывается?

– В каждом письме он представляется Петером Штумпфом.

Фабель услышал, как Шольц издал стон.

– Это имя вам о чем-нибудь говорит? – спросил Фабель у Андреа.

– Ни о чем.

– А вам наверняка говорит, – сказал он, обращаясь к Шольцу.

– Еще бы! Но мы поговорим об этом позже.

Когда они возвращались к машине, Шольц заметил знакомого на другой стороне улицы.

– Привет, Ансгар! – крикнул он, и Фабель с Тансу перешли вместе с ним дорогу. – Помните ресторан, куда я водил вас на днях? «Шпайзекаммер»? – спросил Шольц у Фабеля. – Это Ансгар Хёффер, шеф-повар. Я считаю, что лучше его в Кёльне нет, а это говорит о многом. Как дела, Ансгар?

– Все в порядке… А у вас? – ответил вопросом Ансгар. Это был высокий мужчина с крупной головой. Редкие волосы коротко подстрижены. Глаза за стеклами очков казались большими и печальными. Но Фабеля удивило, что повару было явно не по себе.

– Лучше всех! – заверил Шольц. – Как вас сюда занесло?

Ансгар снова смутился.

– Были кое-какие дела. Вы остались довольны нашей кухней? – обратился Ансгар к Фабелю.

– О-о, простите, я должен был вас познакомить… Ансгар, это обер-комиссар Фабель из полиции Гамбурга. Он здесь… по делам.

Фабель и Ансгар обменялись рукопожатием.

– Все было превосходно, – сказал Фабель. – Мы оба заказали рагу из ягнятины. Просто пальчики оближешь!

Немного поболтав, они расстались. Ансгар направился в сторону центра решительной походкой.

– Потрясающий повар! – воскликнул Шольц, когда они подошли к машине.

– Хм… – отозвался Фабель и обернулся, чтобы посмотреть еще раз на удалявшегося Ансгара. Тансу тоже обернулась.

Когда они уселись в машину, Шольц не торопился включать зажигание.

– Все это уже выходит за всякие рамки, – произнес он. – Во что она себя превратила? И что, черт возьми, все это значит?

– То, что ей пришлось пережить, любого выбьет из колеи, – сказала Тансу. – Думаю, что она отвергает свое женское начало. Что бы она ни утверждала, мне кажется, она считает, что виновата сама.

– Нет, – поправил ее Фабель, – она во всем винит Веру Райнарц. Будто Вера была каким-то другим человеком. Вы обратили внимание, как часто она говорила о себе в прошлом как о постороннем человеке?

– А вот меня больше всего заинтересовало имя, используемое в качестве подписи в этих письмах, – сказал Шольц. – Петер Штумпф. Теперь у меня нет никаких сомнений, что на Андреа напал наш убийца. Вы с самого начала были правы, Йен.

– Вообще-то первой эту мысль высказала Тансу.

– Чудесная лирическая нотка, – продолжал Шольц, не обратив внимания на слова Фабеля. – Понятная только местным. К западу от Кёльна расположен маленький городок под названием Бедбург. Его самым знаменитым или печально известным жителем был Петер Штумпф, обитавший там в шестнадцатом веке. Бедбургское чудовище – один из первых официально зарегистрированных серийных убийц Германии. И его казнь была тоже самой страшной в истории Германии.

– Получается, что насильник и мучитель Андреа подписывается именем этого самого Петера Штумпфа. А с чего вы решили, что он и есть Карнавальный людоед?

– Потому что Петер Штумпф был людоедом. Каннибалом! На его совести десятки жертв. Он также признался, что обладал способностью менять облик и продал дьяволу душу за возможность превращаться в волка. Штумпф утверждал, что насиловал свои жертвы в облике человека, а потом превращался в волка и сжирал их. Не исключено, что наш убийца тоже считает, что превращается из насильника в людоеда.

– Думаю, что это большая натяжка, но соглашусь, что он действительно может верить в некое свое преображение. Например, под личиной клоуна. Гораздо важнее то, что у нас есть его ДНК после нападения на Веру… или Андреа. Вы сказали, что Штумпфа казнили. Это важно?

Шольц криво усмехнулся:

– Нам рассказывал об этом священник в воскресной школе. Маленький ужастик, чтобы оживить уроки катехизиса. Петер Штумпф был богатым фермером, по своей воле и без всяких пыток признавшимся, что с детства был некромантом и черным колдуном. Он утверждал, что его несколько раз навещал дьявол, подаривший ему в обмен на его душу волшебный пояс, наделявший его сверхъестественной силой. Однако ценой этой силы стала не только душа Штумпфа – пояс превращал его в волка. Он признался, что разорвал на части и съел бесчисленное количество мужчин, женщин и детей. Судя по всему, особое предпочтение он отдавал беременным. Два блюда в одном. После суда его привязали к колесу и раздробили кости ног, рук и груди обухом топора. Дело в том, что люди боялись, что он восстанет из могилы, и верили, что если сломать все кости, то этого не произойдет. Потом раскаленными докрасна щипцами вырвали у него, еще живого, куски плоти, после чего отрубили голову и сожгли труп дотла. То есть в прямом смысле окончательно и бесповоротно умертвили плоть.

– Но это не сработало, – мрачно заметил Фабель. – Похоже, Петеру Штумпфу удалось вернуться из царства мертвых.

6

Фабель решил, что Шольц позволил Тансу поехать с ними к Петеру Шнаусу, только чтобы не завозить ее сначала в управление и не делать крюк. Перед тем как выехать на Аахенерштрассе, Шольц заранее позвонил Шнаусу и договорился о встрече. Он объяснил, что Бушбель лежит к северу от городка Фрехен и добраться туда проще, не заезжая в город.

– Кстати, – добавил Шольц, – Бедберг, где жил печально известный Петер Штумпф, как раз по дороге.

Бушбель и Фрехен располагались всего в девяти километрах от городского центра, и пейзаж вокруг был типично городским. Однако в Бушбеле улицы были просторнее и вдоль них росли деревья, что ясно указывало на окраину кёльнской конурбации.

– А как Шнаус разговаривал по телефону? – поинтересовался Фабель.

– Виновато, – ответил Шольц. – В чем конкретно – сказать не могу, но он точно перепугался, когда узнал, что с ним хотят поговорить полицейские.

Они остановились у довольно дорогого с виду дома с самым большим садом, который Фабелю довелось видеть в Кёльне со дня приезда. Это был типичный дом состоятельного представителя среднего класса: не роскошный особняк миллионера, но достойное жилище человека со средствами, что подтверждалось и наличием возле дома «Мерседеса-500» Е-класса.

Они уже подошли к дому, но было ясно, что мысленно Шольц находится в каком-то другом месте.

– Послушайте, – сказал он, – мне совсем не нравится эта ваша идея… Это слишком рискованно…

– Это моя идея, – поправил Фабель. – И я обратился к Тансу с просьбой оказать услугу…

– Как я уже сказал, мне это совсем не нравится, – перебил его Шольц, – но я не стану возражать на определенных условиях. Мы обсудим это, когда закончим здесь.

Входная дверь открылась, прежде чем они успели постучать. На порог вышел мужчина лет сорока и тут же закрыл ее за собой. Под два метра ростом, атлетического телосложения и приятной наружности, он точно подходил под описание Милы укусившего ее клиента.

– Комиссар Шольц? – спросил он, обращаясь к Фабелю.

– Нет, это я, – ответил Шольц. – Герр Шнаус?

– Да. В чем дело? У меня дома жена и дети…

– Мы насчет вашего сайта, – пояснил Шольц.

– О-о… – Шнаус растерялся. – Так я и думал. Послушайте, я сказал жене, что это по работе.

– А в какой области вы трудитесь?

– Программное обеспечение компьютеров.

Фабель еще раз бросил взгляд на припаркованную машину и дом и решил, что не ошибся в выборе будущей сферы приложения своих сил.

– Ладно, оставим это. Пока. Есть место, где мы можем поговорить?

– У меня в кабинете… – Шнаус пригласил их в дом и провел через большой зал. Кабинет был просторным, светлым и современным, с большим столом, на котором стояли два дорогих с виду компьютера.

– Вы отсюда управляете сайтом? – спросил Фабель.

– Послушайте, это просто хобби, ничего больше… Я делаю это не ради денег…

– А исключительно ради удовольствия… – ухмыльнулся Шольц.

Шнаус покраснел.

– Послушайте, это трудно объяснить. Это просто… – Он замолчал, не зная, чем закончить фразу. – Что вы хотите узнать?

– Для начала вы можете рассказать, как провели вечер пятницы двадцатого января.

Шнаус набрал что-то на клавиатуре.

– Я был во Франкфурте. На конференции.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Около сотни людей. Я выступал там с презентацией нашего нового продукта.

– Вы там ночевали?

– Да. В общей сложности я провел там три дня.

– А что за новый продукт? – поинтересовался Фабель. – В смысле, каким программным обеспечением вы торгуете?

– Мы являемся дистрибьюторами компьютерных игр. Но не только. Торгуем образовательными интерактивными программами и прочим в этом роде.

– Вам приходилось слышать о разработчике игр по имени Мелисса Шенкер?

– Нет… – Если Шнаус и говорил неправду, то очень убедительно. – Это имя мне не знакомо.

– А как насчет игры «Властелины хаоса»?

– О да… об игре я не просто слышал: мы ее дистрибьюторы.

– «Властелины хаоса» была разработана Мелиссой Шенкер, – сказал Фабель.

– Правда? Я этого не знал. Это не входит в пакет сведений, необходимых мне для работы. Я редко в курсе, кто придумал концепцию игры или разработал ее.

Наступила пауза.

– Зачем вам это, герр Шнаус? – спросил Фабель. – Я хочу сказать, что у вас есть хорошая работа, семья. Зачем вам нужен такой сайт?

– Свои слабости есть у каждого. У кого-то они явные, у кого-то – скрытые. Я веду очень благопристойный образ жизни. Я хороший муж и отец, и моя жена понятия не имеет о моих… странностях. Если бы я не нашел способ «выпускать пар», то в один прекрасный день чаша могла бы переполниться и все бы вышло из-под контроля и разрушило мою устоявшуюся и налаженную жизнь. Поэтому я и завел безобидный и непорнографический сайт, относящийся к вореафилии и каннибализму.

Фабель вспомнил о другом самом обычном бизнесмене с устоявшейся и стабильной жизнью, не дававшем выхода творившемуся у него в голове хаосу. И все кончилось тем, что он снес себе полголовы прямо перед Фабелем.

– С чего вы взяли, что все относящееся к каннибализму – особенно сексуальному каннибализму – является безобидным? – спросил он.

– Я не имел в виду ничего плохого… – вяло промямлил Шнаус.

– Я скажу вам, почему мы здесь, герр Шнаус, – вмешался Шольц. – Мы ищем безумца, все еще разгуливающего на свободе и откусывающего у женщин куски тела. Не исключено, что нескольких он убил. А это, друг мой, мне не представляется невинным развлечением. Я познакомился с вашим сайтом. И меня не удивляет, что вы хотите держать эту грязь подальше от жены. Мне кажется, что если она узнает о вашем маленьком хобби, то вы до конца жизни не увидите ни ее, ни своих детей. И я готов обратиться за ордером и вывернуть здесь все наизнанку. Это может быть вашим милым и дорогим сердцу домом, но именно отсюда вы управляете сайтом, а значит, оказываетесь в самом центре полномасштабного расследования нескольких убийств. Я обещаю, что завтра утром это место будет кишеть судмедэкспертами, полицейскими в форме, и если не удастся сохранить это в тайне, то и журналистами тоже.

Шнаус выглядел так, будто его вот-вот стошнит.

– Нет… пожалуйста, не надо… Я сделаю все, что вам нужно. Я дам вам любую интересующую вас информацию. И обещаю закрыть сайт. Просто скажите, что я должен сделать… Лишь бы жена и дети ничего не узнали!

– Что ж, для начала, герр Шнаус, – сказал Фабель, – мы хотим, чтобы вы не закрывали сайт. Во всяком случае, пока.