Текст книги "Восстание Аркан (ЛП)"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Глава 33
Охотник
Ближе к ней…
У меня от холода зуб на зуб не попадает, но виниловые сидения грузовика стали липкими от пота. Усилился жар? Во рту пересохло. Голова раскалывается. В груди клокочет. Всё тело трясёт и шатает.
Но это не имеет никакого значения, потому что я вижу Эви. Её красивые голубые глаза и плавный изгиб губ.
Она любила за мной ухаживать, заботиться обо мне. Ma belle infirmière[28]28
Моя красивая медсестричка (франц.)
[Закрыть]. Я вижу Эви так ясно, будто она здесь со мной, не иначе; чувствую даже запах жимолости.
– Эви, bébé… это действительно ты?
Грузовик резко затормозил. Открылась водительская дверца. Потом моя? Мэтью поднял меня в сидячее положение.
Её здесь нет. Я опустошен. Но вдруг замечаю, что с неба падает снег. Интересно, там, где сейчас Эви, тоже идёт снег? Что, если в этот самый момент она думает обо мне? Я бы пошёл на всё, чтобы снова её увидеть.
Хотя бы раз.
– Твоё будущее не определяется, – coo-yôn стянул с меня куртку, которую сам же и принёс (Мир перевернулся с ног на голову.). Затем отступил. И отпустил меня…
Я потерял равновесие и выпал с сидения прямо на землю. Неужели sosie собирается бросить меня у дороги? Потому что я умираю?
– Послушай, давай поговорим… об этом.
Coo-yôn схватил меня за здоровую лодыжку и поволок в сторону от грузовика. Он затянул меня в… сугроб.
***
Императрица
Мы с Джеком радовались снегу.
Я знала, что первый же снегопад повергнет меня в отчаяние. Под падающими с неба хлопьями я начала кружиться. До помутнения в голове. Пока не перехватило дыхание. А когда упала, по щекам покатились слёзы.
Животные Ларк затихли. Остановилось течение реки. Чтобы лучше слышать мои рыдания. Я так тоскую по Джеку; я так тоскую по Арику. Я плачу за ними обоими.
Небо разразилось обильным снегопадом, окрасившим землю в белый цвет."Разве это не прекрасно? – сказала я Джеку в тот последний день. – Все вокруг словно очистилось». А должна была сказать: «Скоро ты умрешь, а я ничего не смогу с этим поделать. И всего через несколько недель решу жить не только ради мести».
Стянуть жгут. Отложить страдания, способные меня раздавить. Чтобы подняться и идти дальше.
Я думала, что снег… и чувства, которые он вызовет… оттолкнут меня от Арика.
Но вышло наоборот: потому что я ясно увидела свое будущее. Если он умрёт раньше меня, некий символ (как, например, снег) обозначит конец его существования. Потом рано или поздно я обязательно натолкнусь на этот символ (потому что всё взаимосвязано) и пожалею, что пошла не тем путём.
Смерти не избежать. Так зачем же заставлять его дальше ждать? В идеальном мире мне потребовалось бы больше времени, чтобы оплакать Джека и привести в порядок мысли. Но этот мир так далёк от совершенства, насколько это возможно. Поэтому я решила, что сама определю свой путь и отмечу на нём собственные ориентиры. Снег обозначит одновременно конец одной истории и начало другой.
Новый лист. Но не чистый. Коралловая лента станет дорогим душе напоминанием, но я не буду хранить её вечно.
Я лежу на снегу, подняв руки к небу. На влажное от слёз лицо падают снежинки. Словно холодные прощальные поцелуи.
***
Охотник
Лёжа в сугробе, я смотрю на кружащиеся снежинки. Они падают мне на лицо. Мягкие-премягкие. Как губы Эви. С большим трудом я поднимаю покрытую шрамами руку к небу. Закрываю глаза и представляю, что это моя Эванджелин меня ласкает.
J’ai savouré[29]29
Я наслаждаюсь (франц.)
[Закрыть]. Я наслаждаюсь каждым холодным поцелуем…
Глава 34
Императрица
ДЕНЬ 451 ПОСЛЕ ВСПЫШКИ
– У тебя до сих пор всего два символа? – пробормотала бабушка, когда я присела у её кровати.
За неделю снег растаял, словно его никогда и не было… но перемены во мне уже произошли. Я приняла судьбоносное решение и начала готовиться.
Скоро я смогу подняться.
– Почему ты не получила не одного нового знака? – спросила она тихим невнятным голосом. – Потому что теряешь силы?
Я на самом деле продолжаю слабеть. И подозрения по этому поводу есть, но я стараюсь о них не думать.
– Бабуля, я хочу показать тебе несколько фотографий.
Я присела на кровать рядом с ней и включила ноутбук. Неплохо было бы, конечно, узнать от неё что-нибудь полезное, но об убийстве моих друзей слушать уже надоело. Поэтому я решила переключиться на что-то другое.
Я открыла папку с семейными фото и начала их пролистывать, но бабушкин взгляд остался каким-то пустым, невидящим. Её внимание приковал лишь снимок папы крупным планом.
– Жаль, что я его не помню, – сказала я.
– Дэвид любил носить тебя на плечах по всей ферме. Он читал тебе книжки на ночь и водил к реке бросать камешки. Брал тебя к каждому новорожденному животному в радиусе десяти миль. К ягнятам, котятам, щенкам, – она тяжело вздохнула, – ходил с тобой по полям и садам, и ты уже тогда любила гладить кору дубов и целовать лепестки роз. И засыпать у него на руках под шелест тростника.
Я представила себе всё это: сахарный тростник, ферма, могучие дубы, тихая река с плещущейся рыбой. Там был мой дом, но мне никогда больше туда не вернуться. Джек мечтал отстроить Хэйвен. Мы оба мечтали. Вернувшись без него, я поступлю, как предательница. Да и для меня самой это будет очень тяжело. Всё вокруг будет напоминать о потерянной любви.
– Дэвид умер такой бессмысленной смертью, – сказала она, – ума не приложу, что он делал рядом с дробилкой для тростника.
Я метнула неё настороженный взгляд.
– Ты о чём? Он же пропал на рыбалке в Бейсене.
Бабушка нахмурилась.
– Разумеется. Пропал.
По спине пробежал холодок. Неужели она врала? Но зачем? Разве что…
Нет, нет. Я помотала головой. Просто у неё, как и у меня, помутилось сознание, что вполне объяснимо после инсульта.
Просто эта игра, полная предательств, сделала из меня параноика.
Она любила маму. Мама любила папу. Бабушка ни за что бы не причинила ему вреда.
– Твоя мать потеряла любовь всей жизни, и это чуть её не сломало. Теперь сломана ты. Ты слабеешь. А если ты не победишь в игре, стало быть, моя жизнь ничего не значит. Жертва Карен ничего не значит. Ничего! – крикнула она и в сотый раз повторила: – Убей крошку Силу. Порази лёгкую мишень.
Ну всё, моё терпение лопнуло. Я захлопнула ноутбук и встала на ноги.
– По поводу Арканов, находящихся здесь, я с тобой никогда не соглашусь. Можешь об этом даже не заговаривать.
Я попыталась подобрать другую тему, но поняла, что её просто нет. Любой разговор в итоге сводится к убийству Арика и моих друзей.
– Слабее, слабее… – продолжила бабушка, словно я ничего и не говорила, – забери символы, пока ещё можешь. И символ Смерти тоже. Соблазни его и напади. Отрави поцелуем!
У меня сдали нервы.
– Я не собираюсь убивать Арика. Я никогда не причиню ему вреда!
Наконец она как будто меня услышала. Впервые в её глазах мелькнул проблеск понимания.
– Господи милостивый… да ты… ты… влюбилась в этого монстра, – её лицо пошло красными пятнами, – и даже не отрицаешь этого? Как же ты об этом пожалеешь! Я восемь лет просидела в психушке… ради тебя! А ты даже не пытаешься меня услышать. Раскрыть глаза.
Я отступила назад. Вполне возможно, что на бабушкином счету не только этих восемь лет. Не исключено, что для пользы дела она совершила убийство. И вот её игрок вдруг отказывается подчиняться правилам.
От злости у неё на виске запульсировала жилка.
– Соблазнилась Смертью, значит, он твою жизнь и закончит. Он снесёт тебе голову, ручаюсь. И если ты действительно влюбилась, то получишь поделом!
Я уставилась на неё, не веря своим ушам. Но тут в комнату вошёл Пол.
– Эви, тебе нужно передохнуть, – сказал он, – я побуду с ней до утра.
Я поднялась на ноги. Мне нужно к Арику. Что, если жизненная дорога всегда вела меня именно к нему? Наша история вершилась на протяжении двух тысяч лет. С таким же успехом можно пытаться сдержать океанские волны.
Джек бы меня понял.
Я пойду к Арику, и в этот раз мне будет, что ему предложить.
Я повернулась к бабушке.
– Скоро буду.
И сама не своя от волнения направилась в его кабинет, с удивлением обнаружив, что коридорами замка спокойно разгуливают животные – чёрный кот, кролик, коза. А в гостиной вообще сцепились львёнок с медвежонком, искромсав ковёр на полу.
Они оккупировали неприкосновенное святилище Арика. Да он придёт в ярость.
Я вошла в кабинет. Никого. При виде макового цветка, всё ещё растущего на письменном столе, защемило в груди. Я немного его подпитала и направилась в тренировочный двор. Ни следа.
В конюшню.
Танатоса тоже нет.
Побежала к реке.
– Цирцея! Куда уехал Арик?
– Гмм.
– Ой, давай только без этого!
– Когда мы виделись в последний раз, – ответила она резким голосом, – его глаза были полны боли.
Я побежала обратно в замок. Вломилась в комнату Ларк, сплошь устеленную шерстью, перьями и чешуей, и, наступив на чью-то лапу, нарвалась на грозное шипение.
Ларк привычно погрузилась в поиски – её глаза светятся красным.
– Где Арик?
Она вырвала себя из транса.
– Уехал.
Мои глифы вспыхнули.
– Что?
Он в одиночку отправился непонятно куда? Несмотря на то, что поблизости может разгуливать Император? Что, если Арик больше не вернётся? Если Рихтер его нашёл…
– Расслабься, нечистая. Босс постоянно отлучается, уже несколько недель как. Это просто ты не замечала.
Внутри зашевелилось чувство вины.
– Куда он подался?
– Не знаю. Он проходит мимо моих животных, пока я сплю.
И явно неспроста. Не хочет, чтобы его отследили. Ну и что…
– Ларк, я хочу, чтобы Циклоп повёл меня по его следу.
– Даже не думай, Эви! – она выставила вперёд ладонь. – Бос придёт в бешенство! И в первую очередь под раздачу попаду я.
Я бросила на неё косой взгляд.
– Почему ты решила, что его стоит бояться больше, чем меня?
Ларк кивнула.
– Хороший аргумент.
***
Охотник
Где-то на востоке от бывшего русла реки Миссисипи
Всё ближе и ближе…
Новый грузовик. Новая дорога.
Мэтью клянётся, что мы приближаемся к цели.
С тех пор как он бросил меня в сугроб, чтобы сбить жар, прошла почти неделя. Но лишь вчера я почувствовал первый проблеск надежды, что смогу подняться на ноги. А пока я наложил на ногу самодельный бандаж и встаю только, опираясь на костыль. Но быстро иду на поправку.
Зрение проясняется, очищаются легкие, только голова до сих пор болит. И сердце. Потому что я знаю, что могу опоздать к своей девочке. Эта безотлагательность сводит меня с ума.
Помнит ли она, что мы всегда будем вместе: Эви и Джек? Что даже смерть… или Смерть… не сможет нас разлучить? Помнит ли она, как хорошо нам было вместе?
С ней я впервые в жизни познал умиротворение. Да и она разве нет?
Как же мне не хватает в пути мобильного телефона с фотографиями Эви и диктофона. Когда мы раньше расставались, её голос был моим наркотиком. И сейчас я как торчок, нуждающийся в новой дозе. Но рюкзак со всем содержимым украли. И его не вернуть.
Мэтью нашёл для меня другой рюкзак (мир перевернулся с ног на голову), только пустой. Как раз мне под стать. Потому что я начинаю всё заново.
– Она нужна тебе, – сказал coo-yôn.
– Сказал бы что-то, чего я сам не знаю.
– Ты не знаешь будущего, – ответил он, восприняв меня буквально, – я вижу далеко. Я вижу неразрывную линию, конец которой, изгибаясь петлёй, соединяется с началом.
– Угу.
Просто держись, peekôn, я иду.
Глава 35
Императрица
ГДЕ-ТО В ИСПЕПЕЛЕННОМ МИРЕ
Мчась на лошади вслед за Циклопом под моросящим дождём, я не могу избавиться от навязчивого беспокойства.
Узнав об отъезде Арика, я так запаниковала, что едва нашла время собрать рюкзак и сразу ринулась в путь.
Понятия не имею, сколько времени прошло, и какое расстояние я преодолела, поднимаясь по горным тропам и пересекая ущелья в беспробудной ночной тьме.
Никаких признаков жизни. Ни одного Бэгмена. Только пепел.
Чтобы чем-то себя занять (и не думать о бабушкиных словах), я пыталась почувствовать семена, зарытые под землёй. И нашла неожиданно много. А в одном месте почва была ими буквально усеяна – видимо, раньше там была ферма.
После подъёма на очередной холм, открывающий вид на долину, Циклоп оживился и стал всё чаще поворачивать ко мне свою большую голову.
– Мы уже близко? – опять эта дурацкая привычка разговаривать с волком.
В ответ он засопел, и я сочла это хорошим знаком.
Мы прошли по извилистой дорожке, которая, обогнув долину, плавно спустилась на пустырь. Ещё издалека я увидела какую-то постройку, но только вблизи смогла рассмотреть, что она собой представляет: небольшой домик словно врос в склон горы, а рядом под скалистым выступом расположилась конюшня.
Танатос! Огромный конь предостерегающе фыркнул. Только для вида, естественно. Я привязала свою лошадь рядом с ним и направилась в дом.
Дверь оказалась не запертой, что и понятно с таким-то часовым.
– Арик, – позвала я, заглянув внутрь. Ответа не последовало.
Какое странное место. Стены, обшитые… медью. Пробковые доски с приколотыми картами созвездий. Автоматизированная рабочая станция, напичканная электроникой.
В кладовой обнаружились вещи Арика. Его доспехи! Но почему он ушёл без них?
В ушах застучал участившийся пульс. Я чуть сознание не потеряла, ведь он прямо сейчас может быть в опасности!
Он вообще мог уже умереть.
Я выбежала на улицу.
– Отведи меня к нему! – скомандовала Циклопу. И когда волк, резко сорвавшись с места, потрусил по тропе между валунов, пустилась следом. По голове забарабанили крупные капли – дождь заметно усилился. Вдалеке вспыхнула молния…
Вдруг в шаге от меня на землю упала льдина размером с футбольный мяч. А за ней со всех сторон посыпались и другие, правда, помельче. Постапокалиптический град? А ведь Арик не взял с собой шлем!
– Вперёд, волк!
Тропа обогнула выступ скалы и вывела меня на очередной пустырь. Впереди показалось обширное плато, на вершине которого расположилась огромная, десятки футов в высоту, спутниковая тарелка, местами дочерна обугленная Вспышкой.
Что это, телескоп? Или какая-то антенна?
Я подняла руку, прикрывая глаза от дождя, и заметила Арика, карабкающегося по каркасу этого громадного сооружения. Теперь понятно, почему он снял броню. Да что там, он даже рубашки не надел, чтобы свободно передвигаться с перекладины на перекладину.
Что он здесь делает? Не обращая внимания на град и молнии, я отыскала тропу, ведущую наверх. И когда поднялась на плато, он наконец меня заметил. Сиганул с высоты, наверное, футов в двадцать, и двинулся навстречу. Напряжённые мышцы словно оживили руны, вытатуированные на груди. Арик говорил, что они описывают нашу историю, напоминают ему, что мне нельзя доверять. А я сказала, что история не должна обязательно повторяться.
– Какого чёрта ты здесь делаешь? – чем ближе он подходит, тем силуэт его кажется внушительней. Тело натянуто, словно струна, глаза светятся яростью в ночной темноте.
Но я не сбавила шаг.
– Я тебя искала!
– Что-то неотложное?
Нет. Наверное. Да!
– Что это за место?
– Это моё новое прибежище. Раз уж прежнее осквернено, – он бросил грозный взгляд на Циклопа, и тот убежал, поджав хвост.
– Осквернено? – переспросила я. Неужели я настолько встала Смерти поперёк горла, что он уже дождаться не может, когда я уберусь?
Проигнорировав меня, Арик повернулся и направился под диск тарелки. Я кинулась вдогонку, с трудом поспевая за его широким шагом.
– Хочешь, чтобы я уехала из замка? – спросила, перекрикивая грохот ливня, барабанящего по металлу.
Он развернулся, зарывшись пальцами в намокшие волосы.
– Я не это имел в виду.
– Тогда что? – такое чувство, будто я играю с огнём. А шторм только усиливает напряжённость между нами.
– Я просто не могу сидеть там и слушать, как эта женщина отравляет твой разум. Но стоит мне что-то сказать или сделать, и это лишь подтвердит её безумные обвинения.
– Думаешь, я позволю ей отравить свой разум?
– Если не она, то это сделают твои хроники.
– Я прочла их. И много чего о тебе вспомнила. И всё же я здесь.
– Зачем ты приехала?
Влажная грудь перестала вздыматься. Он затаил дыхание!
Я забегала глазами. Как же это сказать?
– Здесь опасно находиться одному… без подстраховки.
Арик снова напряг мышцы, сжимая руки в кулаки.
– Залезай на свою чёртову лошадь и оставь… меня… наконец… в покое.
В следующее мгновение над нами раздался взрывоподобный грохот. Подпрыгнув от испуга, я повернула голову и увидела ещё одну огромную льдину, упавшую с неба. А затем снова посмотрела на Арика и твёрдо сказала:
– Без тебя я никуда не уеду.
Растерянность.
– Почему?
– Потому что я тебя люблю.
Выбросив руку вперёд, он нетвердой хваткой сжал мое горло.
– Никогда больше не произноси этих слов.
Я сглотнула, понимая, что он почувствует пальцами это движение, и прошептала:
– Я тебя люблю.
В ответ Арик саданул кулаком по металлической опоре с такой силой, что задрожала вся конструкция.
– Я же сказал, часть меня умерла в тот день, когда ты сделала выбор! Оставь всё как есть.
Я помотала головой.
– Но я могу вернуть её к жизни.
– Зачем? – он опустил глаза.
– Много веков назад ты сказал, что был рождён для меня, а я – для тебя. Сказал, что однажды убедишь меня в этом. И убедил.
Своей заботой. Терпением и великодушием. Своей самоотверженностью.
– Чёрт бы тебя побрал, Императрица! – он заколебался. Переместил ладонь с моего горла на затылок, и рука, такая твёрдая в бою, предательски задрожала.
Что ж, у меня опять новые цели: уничтожить Рихтера и сделать Арика счастливым. Но время уходит. А значит, я должна забыть о прошлом. О второй половине сердца.
– У нас нет на это времени.
– На что?
– На то, чтобы не быть вместе.
Арик с видимым усилием воли опустил руку.
– То есть твой интерес обусловлен лишь сложившимися обстоятельствами?
Ну вот, я призналась в своих чувствах. Вывернула себя наизнанку. И совсем не ожидала такой враждебности.
– Я пришла сюда… несмотря на путаницу в голове… чтобы предложить совместное будущее. А ты отказываешься пройти мне навстречу даже десятую часть пути. Вот в чём сейчас заключаются наши «обстоятельства».
Вдруг на его лице забурлило что-то, очень похожее на… ненависть.
– Будь здесь Дево, ты снова отдала бы предпочтение ему.
– Всё ещё наказываешь меня за мой выбор? – но я заметила в его глазах другую эмоцию, и, припомнив свои видения о прошлом, поразилась внезапной догадке, после которой всё встало на свои места. – Но ведь дело в другом, верно? С этим ты мог бы смириться. Нет же, ты отталкиваешь меня… из-за страха.
Даже отрицать не стал.
– Ты так боишься снова потерпеть крушение надежд, что лучше будешь держаться за вечные мечты о будущем, чем снова пойдешь на риск.
Никогда ещё Арик не казался мне таким ранимым.
– Каждый раз, до того, как ты наносила удар, я… верил. И в последней игре крах надежд чуть меня не уничтожил. В первые мгновения после твоей смерти, когда я осознал, что придётся прожить в одиночестве ещё вечность… – на его лице застыло каменное выражение. – Больше я такого не переживу.
– А я не переживу, если тебя потеряю, – я прижала пальцы к вискам, – хотя, возможно, нам вообще нельзя быть вместе. Ведь я до сих пор боюсь, что рискую твоей жизнью… из-за игры, или богов, или чего там ещё… просто потому, что люблю.
– В такое я не верю. Но даже будь это правдой, я бы рискнул. Если бы знал, что стану твоим истинным мужем. Пойми: если бы я мог обменять семьсот лет жизни победителя на семь месяцев в качестве твоего мужа, то пошёл бы на это, не раздумывая, – он сделал шаг ко мне, – я бы обменял эти столетия на семь дней. Семь часов.
– Арик… – я подошла ближе, вдыхая его пьянящий запах. – Что же нам делать?
– Как я не могу поклясться, что ты меня не потеряешь, так ни одна твоя клятва не избавит меня от страхов.
Ничто не убедит его, что мы наконец после двух тысяч лет ляжем в постель.
– Тогда давай поклянёмся насчёт сегодняшнего дня, – сказала я, – либо закрепляем наши отношения сейчас, либо никогда. Не сделав шаг вперёд, мы сами в каком-то смысле осуществим свои худшие страхи.
– Сегодня? – его голос стал хриплым.
В небе блеснула молния, град застучал ещё громче.
Я кивнула, сгорая от желания прикоснуться к Арику. Провести пальцами по рунам, приводя его в трепет.
– Сегодня. Но прежде чем ты примешь решение, я должна кое в чём признаться, – я опустила руку на его теплую грудь и почувствовала неистовое биение сердца, – помимо всего прочего… я хочу тебя.
Его глаза вспыхнули магнетическим светом.
– А вот это ты должна повторить ещё раз.
Я облизнула губы.
– Я хочу тебя.
Между нами мгновенно разгорелось желание, сопротивляться которому скоро мы просто не сможем.
– Как долго я ждал, что ты это скажешь. И скажешь без притворства.
За его спиной бесконечные столетия одиночества… и неутоленной страсти. И я почти боюсь того, чему мы собираемся дать волю.
– Никакого притворства.
Я прижалась губами к одной из рун, подхватив языком каплю дождя с влажной кожи.
– О боги, – прохрипел он, – значит, я в ловушке? Я не устою перед тобой… потому что не смогу.
Я отстранилась, стягивая рюкзак, и скользнула взглядом по сексуальной впадинке на его нижней губе.
– Давай поговорим после того, как ты меня поцелуешь.
Меня тут же обхватили сильные руки.
– Хорошая идея.
Ощутив прикосновение губ, я невольно закрыла глаза. Он со стоном раздвинул языком мои губы, а я обвила руками его шею. Наклонившись, Арик медленно провел языком по моему.
Для человека с таким скудным опытом этот поцелуй оказался просто сокрушительным. Поцелуй со вкусом дождя и неудовлетворённой потребности.
От жара его дыхания у меня подогнулись колени. Но Арик подхватил меня, и, сжав ладонями задницу, поднял над землей. Ноги сами обвили его бёдра, и он отозвался одобрительным стоном.
Закинув руки на широкие плечи, я начала ласкать их, наслаждаясь движением мышц под своими ладонями.
Но Арик внезапно прервал поцелуй и посмотрел на меня собственническим взглядом, полным жажды обладания.
– Если мы переступим эту черту, назад пути не будет. Я никогда тебя не отпущу. Ты станешь моей истинной женой.
– Я тебя тоже не отпущу. Ты станешь моим мужем.
Он. Уже. Мой.
– Мы всегда будем вместе. Навеки.
Я всмотрелась в прекрасное лицо и потянулась к нему рукой.
– Да.
Провела кончиками пальцев по щеке от скулы до подбородка, и Арик прикрыл глаза от наслаждения.
– Sievā.
Сколько тоски в этом единственном слове…
Он просто хочет жить, как нормальный человек. И я дам ему всё, что смогу. Прямо сейчас. Ведь, несмотря на нахлынувшие эмоции, меня не покидает опасение, что что-то нам помешает. Боги, вселенная, погода…
Когда я сдёрнула с себя плащ, у него округлились глаза.
– Здесь? – он с трудом сглотнул. – Тебе же нужно подготовиться… тебе нужна постель…
Но всю его осмотрительность как рукой сняло, стоило мне стянуть свитер, обнажая сияющие глифы. Их отблески отразились в янтарных глазах.
– Здесь, Арик, – я расстегнула бюстгальтер и сорвала его с плеч.
Под его голодным взглядом моя грудь набухла, словно в ожидании огрубевших от меча ладоней, и я выгнула спину, издав стон.
У Арика перехватило дыхание. Зрачки расширились, а глаза засияли ещё ярче. Светом восходящего солнца.
В момент, когда я притянула его руку к себе, дождь с градом разбушевались с новой силой. Но я даже рада этой дикой буре. Сейчас она как нельзя кстати.
Арик начал гладить меня, задыхаясь от наслаждения.
– Это закончится, не успев начаться, – никогда ещё его акцент не был так отчетливо слышен.
У меня отяжелели веки.
– Не тяни больше ни секунды.
Он резко мотнул головой.
– Но я этого не планировал, у меня ничего с собой нет.
– Я обо всем позаботилась, – я решила, что не пойду к нему, пока не буду готова что-либо предложить, и в ночь снегопада обратилась к Полу за противозачаточным, – я готова, Арик. Для тебя.
Для его первого раза. Я полностью отдалась возбуждению, адреналину и непреодолимой потребности разделить с ним эту страсть. Чувства обострены. Кожа пылает. Всё тело – один обнажённый нерв.
Меня окутывает запах дождя, электричества и его пьянящий аромат. На языке остался его вкус, от которого голова идёт кругом.
– Я готова.
Видимо, все эмоции отражаются на моём лице, потому что Арик выглядит ошеломлённым.
– Sievā?
Мое внимание привлекла пульсирующая жилка на его шее. Я потянулась к ней и, втягивая губами кожу, ощутила языком сильное биение.
Откинув голову назад, Арик пробормотал по-латышски что-то похожее на ругательство и сдавлено добавил:
– Наконец-то… это произойдёт.
Трепет в его голосе распалил моё желание ещё больше.
– Сейчас, Арик, – в небе сверкнула молния, ярко осветив все вокруг, а за ней последовал гулкий раскат грома, – пока что-нибудь нас не остановило!
– Ничто не сможет оторвать меня от тебя. Ничто!
Чтобы освободить руки, он согнул ногу и усадил меня на колено, прислонив к металлической раме. Затем приподнял, рывком расстегнул мои штаны и стянул их до колен вместе с трусиками. Но остался недоволен преградой между нами и резким движением разорвал одежду надвое.
Сияющие глифы на моих запястьях резко взвились вверх.
Арик громко вдохнул и, неотрывно следуя взглядом за своими пальцами, начал водить ими между моих бёдер.
– Ты совершенна, – простонал он. В ответ я подалась навстречу его руке.
Увидев, как я извиваюсь, он прошептал:
– Да, да, тебе нравятся мои прикосновения, – и продолжил дразнить, доводя меня до грани.
– Не тяни!
С треском разрывая ткань, Арик избавился от штанов, и мне между ног уперлась твёрдая возбуждённая плоть.
Я ахнула, обессилено склонив голову.
Но он намотал на кулак мои волосы, оттягивая её назад.
– Смотри мне в глаза, – когда наши взгляды встретились, он толкнулся внутрь, потрясённо прохрипев, – боги всемогущие.
Мускулистое тело прижалось к моей груди, покрывая её поцелуями древних рун.
Вдруг налетел мощный шквал, и огромная конструкция протяжно заскрипела. Но сильный Арик выдержал каждый порыв. Мои волосы, раздуваясь на ветру, обвили его, словно лозы. Град снова пушечным обстрелом осыпал диск спутниковой тарелки. Громче. Громче. Громче.
Так оглушительно, что у меня вырвался крик. Металлическая опора за спиной задрожала. Разряд молнии расколол ближнюю скалу, и кожу обожгло острыми каменными обломками. Гром ударил с такой силой, что внутри меня словно всё перевернулось.
Ливень, град, молнии, ветер – точно сама вселенная призывает нас остановиться. Соединяются две противодействующие силы. Жизнь и Смерть.
Упершись лбом в мой лоб, Арик сказал:
– За это… мы можем отправиться в ад.
Но не остановился, а протолкнулся глубже.
Я жадно втянула воздух.
– Тогда мы будем править им вместе.
Его губы разомкнулись:
– Es tevi mīlu, – я тебя люблю.
В следующий миг я увидела перед собой Джека. На короткое мгновенье…
Но, когда моргнула, снова окунулась в звёздные янтарные глаза.
– Я тоже тебя люблю.
Арик выгнул бёдра, погружаясь в меня полностью.
Мой крик и его рёв утонули в порыве яростного ветра.
Сдерживаясь из последних сил, он остановился и, крепко прижав меня к себе, прохрипел что-то на латышском языке.
– Переведёшь…?
– Ты моя, – он, содрогаясь, подался назад, – как долго я ждал.
Обжигая жаром тела, снова вошёл.
– О боже, да, – я опустила руки ему на бёдра, подстегивая двигаться быстрее.
– С этим… ничто… не сравниться. Ничто! – произнёс он между судорожными вздохами, одной рукой поддерживая меня, а другой лаская.
– Арик!
Давление внутри меня нарастает.
Он заскрежетал зубами.
– Не хочу, чтобы это заканчивалось!
Жар. Наэлектризованность. Исступлённые стоны Арика. Шторм. Всё сильнее и сильнее.
– Так близко…
Я уже на грани и только могу, что двигаться с ним вместе.
– Больше не выдержу! – темп стал невообразимым. – Sievā, ты подобна небесам!
Ощущения захлестнули меня, и я закричала.
А дальше голос Арика стал доноситься будто бы издалека. Он сказал, что я принадлежу ему, что мы навеки вместе, что он чувствует моё удовольствие.
И что последует за мной куда угодно.
Запрокинув голову назад, он выгнулся всем телом, и ночь сотряс оглушительный рёв, снова… и снова…
Мы вцепились друг в друга, переводя дыхание.
Арик коснулся губами моего лба.
– Моя.
Затем прижался ещё плотнее, обхватив меня сильными руками, словно не желая никуда отпускать.
Гроза стихла. Улёгся ветер, закончился град. Вдали блеснула последняя молния.
