Текст книги "Римская волчица. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Корделия Моро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Флотские сидели за круглым столом, следя за каждым ее движением, выжидая. Будто пытаясь понять, кто она, что она. Их тоже беспокоит, поняла Электра. Им тоже страшно. И этой блестящей женщине, и безопаснику, и даже вице-адмиралу.

Она потерла пальцем какую-то отметину на гладком пластике стола. След не оттирался – чертов стол во время заседаний царапали острым краем кольца, или еще чем-то твердым. «Обстановка во флоте напряженная».

– Выдать? Разве я преступница? Они же не могут обвинять меня в том, что Люций назначил меня хранительницей флота.

– Никаких преступлений вы, несомненно, не совершили, но мне сегодня пришел запрос с требованием привезти вас на Землю для подробного разбирательства.

– Мы понимаем, что адмирал Аурелий оставил вам горестную поклажу, преследуя две цели – защитить от посягательств и флот, и свою невесту. Поэтому будьте покойны, мы приложим все силы, чтобы вы оставались в безопасности, – решительно сказала Елена. Электра благодарно взглянула на нее.

– Конечно же, этот запрос я отклонил, – с достоинством продолжил Аэций.

– И не поделились с остальными капитанами, – вполголоса заметила Елена.

– А зачем? Вопросы высшего приоритета в отсутствие адмирала я в состоянии решить сам. По крайней мере, так было до того момента, как наша гостья активировала кольцо и замкнула на себя цепочку управления, де-факто согласившись с решением адмирала.

– Простите, я не очень сильна в юридических тонкостях, но насколько успела понять, отказаться от depositum miserabile я как римлянка не имела права.

– Именно об этом я хотел поговорить с вами, – вставил, наконец, слово Квинт. – Адмирал создал юридический казус. В качестве носительницы горестной поклажи вы могли бы, скорее всего, сохранять флот – материальную его составляющую – как вещь. Нести ответственность за его целостность. Но вместе с кольцом и кодами адмирал передал вам, если можно так выразиться, и руль. Закон о горестной поклаже восходит к древности, он не может учитывать всех наших современных реалий, а правоприменения здесь, по большому счету, нет. Закон давным-давно вышел из употребления за ненадобностью, да и в прежние времена никому в голову не приходило использовать его для передачи чего-то большего чем недвижимость.

– Квинт, кажется, вы не проясняете, а запутываете, – Елена побарабанила пальцами по столу, хмуря тонкие брови. Потом отдала распоряжение с чипа, кофемашина подумала и беззвучно выдала по очереди четыре стаканчика.

– Нисколько, я пока не потеряла нить. Спасибо. – Она отхлебнула и поморщилась. В кисло-горьком напитке ex machina не было ни сахара, ни самого кофе, только химически чистый кофеин, вода и пигменты.

– Я хочу, чтобы Электра Флавия точно представляла себе положение дел.

– Не могли бы вы тогда сказать, что я могу, а что не могу делать. Нарушать целостность флота, очевидно, нельзя, какие еще ограничения?

– Сейчас вы владеете некоторыми управленческими правами, но не имеете полномочий для военного командования. Грубо говоря, вы способны заблокировать двигатели всем нашим кораблям, – бесстрастно продолжил Квинт.

– Надеюсь, вы не собираетесь ничего делать с флотом? – обеспокоился Лентилл. – Адмирал отдал вам, ума не приложу зачем, управление кораблями, но не их командирами.

– Аэций, вы отлично знаете, что командиры поддержат любое решение адмирала! – Елена резко смяла пустой стаканчик, швырнула его в утилизатор и попала, не целясь. Вице-адмирал упрямо продолжил свою мысль.

– Естественно, за десять лет он умудрился тут развести атмосферу истерического обожания. Я говорил ему, что кадровые решения должны выглядеть как-то иначе. И вот результат – у флота, считай, отрубили голову, а замены Аурелию никакой. Невесту прислал, чтобы за ним прибрала. Простите, домина Электра.

– Вам прекрасно известны его заслуги за эти десять лет! Если вас в свое время не подпустили к управлению флотом, то это не значит…

– Елена, Елена, вы несправедливы, – примиряюще вмешался Квинт. – Можно я закончу?

– Я переведу! Квинт хочет вам сказать, Электра, что никто, включая сенат и безопасность, не понимает границы ваших полномочий. Алгоритмы не описывают этот случай целиком. Вы технически контролируете флот, но люди должны принять решение вам подчиняться. Если капитаны не захотят вас поддержать, то могут начаться разного рода сложности.

– Я понимаю. Флот – это не только корабли и алгоритмы, но и люди, и стоящие за ними Семьи, так?

– Так. Баланс капитанских баллов, система гласных и негласных договоренностей, вложения Семей.

– А если капитаны подтвердят мои права как хранительницы? Что тогда?

Проектор-бублик тихонько, на пределе слышимости, жужжал, пахло кофе и чуть-чуть пластиком. Стерильный, хотя и старательно увлажненный климатической установкой воздух пощипывал ноздри, ровный белый свет плоховато имитировал солнечный. Было бы похоже на обычную рабочую планерку в ее логистическом центре, если бы Квинт, Елена и Аэций не поглядывали на нее с опаской, как на неразорвавшуюся бомбу, застрявшую в обшивке флагмана их незаконно пришедшего в Солнечную боевого флота.

– Теоретически получите всю полноту власти, но не беспокойтесь, на практике вам это не понадобится. Мы понимаем, что взваливать на вас управление третью римского космического боевого ресурса как минимум жестоко, а главное – уже в краткосрочной перспективе приведет к катастрофе.

– И я ни в коем случае не собираюсь отнимать у вас работу, – улыбнулась Электра. – Но Люций ведь оставил вам хоть какой-то план? Зачаток плана?!

Троица переглянулась, теперь с таким отчаянным видом, что Электре все стало ясно. Видимо, своему флоту адмирал оставил записку такую же содержательную, как и ей.

– Понятно. Плана нет. Ладно, давайте думать, с чего нам всем стоит начать.

– Это мы и собирались с вами обсудить.

Боги, наконец-то она говорит с кем-то, кому небезразлична судьба Люция, и кто, кажется, правда готов помочь. И воспринимает ее всерьез, а не как передвижной букет.

– Я вижу свою задачу в том, чтобы как можно скорее освободить адмирала. Ему не дали добраться до Сената и выступить там – следовательно, то, что он готов был обнародовать, достаточно весомо. Логично?

Электра перехватила цепкий внимательный взгляд безопасника, брошенный на нее как бы мельком. Что-то он там решал, или – судя по отсутствующему выражению лица – быстро листал какие-то файлы.

– Значит, выступить в Сенате придется кому-то еще. Мне. – Она зябко передернулась. Как же не хочется. Как же я не люблю речи, тосты, публичные выступления. – Вы слышали, он прямо говорит, что Тарквинии готовят переворот. На камеру. Это серьезное обвинение. Я должна понять, какими в точности сведениями мы располагаем, чтобы поддержать это обвинение. Что-то у меня уже есть, что-то я рассчитываю найти в его личных файлах.

– Прежде всего нужно не обвинять Тарквиниев, а успокоить сенат. Можно понять, что после инцидента на лунной базе они встревожены, поэтому требуют вас на ковер.

– А чем вы думаете успокоить сенаторов?

– Разумными последовательными действиями. Придется созвать общефлотский совет капитанов. Ваши права как хранительницы горестной поклажи будут подтверждены голосованием командиров всех кораблей. Мы проведем с ними работу и поддержим вас своим весом, и они проголосуют за ваши права.

– Но это же займет много времени? Как долго будем ждать, пока сенаторы перестанут волноваться? А Тарквиний тем временем сделает ответный ход и… боги, я даже не знаю, жив ли он! – Электра не удержалась и воскликнула, громче, чем хотела бы.

– Повторяю, ваша задача – сохранять максимальное спокойствие и не предпринимать резких шагов, – поспешно сказал Аэций, а Елена посмотрела на нее с жалостью. Квинт молчал. Электра кожей ощутила, как падает ее рейтинг в их глазах. Одна малая вспышка – и она снова для них не равный собеседник, а овца в одеяле, как полчаса назад. Как это несправедливо. И Елена, и Аэций успели за время разговора позволить себе разнообразные проявления чувств, да не по разу, и ничего. Наверное, дело в зримом подтверждении статуса. Или в том, что они друг другу свои, а она – штатская.

– Послушайте. – Она длинно выдохнула через нос, заставляя себя успокоиться. – Хорошо, допустим, вы правы. Но все же – когда и как вы собираетесь переходить из выжидательной позиции к действию?

– Все решится в ближайшее время.

– Простите, само решится?

– Вы, Электра, пока еще не составили себе понимания о том, как тут все работает.

– Очевидно, нет.

– А мы, в отличие от вас, прекрасно это знаем. Положитесь на нас. Давайте с вами так договоримся – вы, как и собирались, спокойно изучите личный журнал адмирала, если он оставил вам доступ к нему. Возможно, там найдется еще какая-то информация, которой он с нами не поделился. Почитаете, посмотрите. Вы будете делать свою работу, а мы – свою. – Аэций говорил терпеливо и размеренно.

– Я ни в коей мере не собираюсь вам мешать…

– Главное – не включайтесь в непонятные процессы, флот достаточно хорошо управляется.

Похоже, этот раунд она проиграла. Они все-таки хотят вынести ее за скобки и по возможности игнорировать. Как сказал однажды им с Люцем инструктор по верховой езде: не беспокойтесь, на этом этапе обучения для лошади вы что-то вроде двуногого радио.

– Когда состоится совет капитанов?

– Назначьте сами, – благожелательно позволил Аэций. – Только не откладывайте слишком.

– Я хотела бы попытаться узнать, что с адмиралом. По своим каналам. Дайте мне несколько часов.

– Конечно. – Аэций что-то подсчитал, кивнул сам себе. – У вас есть время в пределах четырех стандартных земных часов. А там начнется вечернее сенатское заседание, они пришлют повторный запрос на ваш счет, мне будет, что им ответить, и до завтра нас оставят в покое.

Какая странная стратегия – тянуть время, подумала Электра. Может быть, обычно оправдывает себя? Или они приходили просто посмотреть на нее, оценить и сделать по-своему? И самое главное – собираются ли хоть пальцем пошевелить, чтобы вытащить Люция? Похоже, беспокоятся только о том, чтобы она сидела тихо.

Хотя нет, так думать несправедливо – Елена Метелла, как минимум, заинтересована в судьбе адмирала, это ясно как день.

– Что ж, спасибо, что просветили меня. Если это все, я займусь файлами.

– Электра, если в журнале адмирала найдутся какие-то распоряжения, или вам лично что-нибудь понадобится, пишите мне, я обязательно помогу, – успокоительно завершил беседу Квинт.

– Конечно! Спасибо, что напомнили. Со мной из Лунной крепости сюда попало несколько тамошних легионеров. Что с ними? Им нужен врач. И уверьте их, что им ничто не угрожает.

– Римские граждане, разумеется, в безопасности, не беспокойтесь, Электра, – ответил Квинт своим ровным баритоном. – Серьезных травм ни у кого нет.

Аэций поднялся, за ним встали остальные двое.

– Это большое облегчение. Спасибо. И вот еще что. Люций просил меня позаботиться о благополучии его личных пленников, где они? – Она произнесла вслух «пленников» и сама подивилась – как же диковинно это звучало.

– Двое содержатся в гостевых каютах здесь, один в медотсеке подвергнут криозаморозке, один в тюремном блоке.

Час от часу не легче, она ожидала услышать про двоих, а их четверо. Еще одна загадка.

– Благодарю вас.

– Рада была познакомиться, – кивнула ей Метелла. Мужчины тоже вежливо попрощались.

Электра проводила гостей, нетерпеливо дождалась, пока тяжелая дверь сомкнется за ними, и, забыв осточертевший плед, кинулась обратно вглубь отсека. Уже знакомый круглый зал, какая-то гостиная, а вот и кабинет, такого размера, что в нем тоже можно общефлотские совещания собирать. Большое панорамное окно, широкий длинный стол из настоящего дерева, на нем – специально для нее? – кристалл. Скорее! Хотелось действовать, немедленно, сейчас. Электра готова была не сходя с места заглотить и переработать любой массив данных, хоть большую Римскую энциклопедию. Именно поэтому она не схватила кристалл сразу, заставила себя затормозить. Отойти от стола, выдохнуть, осмотреться. Не может быть, чтобы у Люция были только эти автоматы с химическим псевдокофе (для врагов он их держит что ли!), наверняка тут можно сделать себе что-то человеческое.

С чипа услужливо открылись встроенные в стенах дверцы, как окошки в детском календаре. Какие-то полки пусты, какие-то завалены старыми кристаллами; стандартного образца армейский станнер валялся в полном небрежении, кажется, даже с разряженным аккумулятором – из трех индикаторов на рукоятке слабо моргал один.

В дальнем углу кабинета большой бежевый диван и несколько кресел, приятный запах синтокожи. На круглом стеклянном столике – ну слава всем богам! – банка с кофейным порошком и маленький термопот. Еще бы нормальную чашку, а не картонный стаканчик.

Кружка отыскалась на одной из полок, самого дурацкого вида – с ручкой в форме пузатой ракеты и каким-то мультяшным космонавтом на боку. Добыта в секции детских игрушек в приступе свойственного Люцу циничного веселья, или подарок. Ну что ж, сойдет и такая. Вот теперь можно разрешить себе еще одну дозу информации.

Она забралась в кресло, сунула кристалл в приемник и развернула над пустым столом голографический экран, сразу вытаскивая на него блоки данных. Как хорошо, что хотя бы в документах у Люция порядок! Не то что дома на полках. Она невольно вспомнила шкаф в его комнате в марсельском поместье, где за стеклом хранились кубки, медали и грамоты с бесчисленных детских и юношеских состязаний, наверху аккуратно расставленные, а ниже сваленные кучей.

Так, ну что тут. Авла. Тайи. Тарквинии. Столько всего! За четыре часа не успеть. Сдержав нетерпение, Электра начала с необходимого и быстрого – нужно было все же взглянуть на сенатский запрос и разослать капитанам приглашения на пресловутый совет. С первым все было просто – сенат требовал явиться и лично предстать «для обсуждения сложившейся ситуации и принятия должных мер». Электра только брови подняла. Ну точно, не стоило и открывать. Теперь капитаны. Загрузив адмиральскую почту, она поколебалась между рассылкой однимкапитанам или всем, чей уровень звания соответствовал капитанскому. Переспрашивать вице-адмирала, дополнительно расписываясь в своей некомпетентности, не хотелось, и на свой страх и риск она выбрала второе.

Теперь можно было перейти к журналу. Картина вырисовывалась такая. Несколько месяцев назад адмирал Второго Объединенного, патрулирующий условно враждебные квадраты по границе сектора Стрельца (грубо говоря – изрядную часть границ Халифата), получил распоряжение сената немедленно переместиться в квадрат HD 172051, он же владение клана Махди, взять его полностью под контроль, уничтожить все промышленные, инфраструктурные и культовые объекты Авлы – единственной землеподобной обитаемой планеты системы, ликвидировать военные и научные станции на орбите.

Электра трижды перечитала сухие строчки. Речь шла не о какой-то точечной военной операции, как она представила себе по рассказу Малака. О нет! Приказ немыслимый до такой степени, что она сунулась в лог входящих на «Светоносный» запросов, чтобы найти его, убедиться, что Люций не сошел с ума. Вот он, номерной приказ, получен первого мая текущего года.

Безумие какое-то! Даже в состоянии открытой войны превращать чью-то планету в руины было бы дикостью. Войны происходят в космосе, причем здесь население. Она поежилась, на миг представив себе разлетающиеся в пыль околоземные станции, наведенные на Землю пушки, обрушение инфраструктуры… все равно что приказать уничтожить жизнь на планете – люди живо вымрут, отключи им производство, связь и транспорт. Как же это сенат утвердил такое?

Электра вошла в инфосеть, запросила данные по заседаниям в апреле и, на всякий случай, в марте. Данные эти были открытыми, любой гражданин имел право знать, что обсуждалось, какие решения приняты, кто как проголосовал. Читать и тем более слушать километры записей – никакой жизни не хватит, умелыми запросами она отсекла все лишнее и быстро уперлась в тупик: заседание в двадцатых числах апреля, доступ к прениям и решениям этого дня ограничен уровнем социальной ответственности. Вот так. Сведения не объявлены ни секретными, ни сверхважными, просто не сенатор или гражданин с рейтингом ниже главы Семьи получить их не может. Адмиральский доступ не помогал – он касался военной, но не гражданской сферы.

Что же сделал адмирал? А, вот. Начал переброску флота в указанный квадрат, по дороге дважды запросив подтверждение и обоснование приказа. Ответ получил в конце мая, уже над планетой: в системе Махди зафиксирована разработка и производство опасных вооружений, в том числе массового поражения, политическая позиция руководства агрессивно антиримская, влияние на умы в масштабе всего Халифата велико – ergo, система представляет угрозу нашей цивилизации, необходимо нанести удар превентивного возмездия.

Июнь флот провел в вблизи Авлы, несколько кораблей встали на стационарную орбиту и в ясную погоду жители планеты могли наслаждаться обводами кораблей в небе, видимыми невооруженным глазом: «Фемида» – специализированный корабль планетарного подавления, летающая крепость, «Немезида» – способный на одиночное плаванье тяжелый крейсер размером с крупный астероид, хищная «Нюкта» – перехватчик дальнего радиуса с сопровождающим ее роем фрегатов, не говоря о флагмане, «Светоносном», превосходящем размерами и вооружением «Фемиду» и «Немезиду» вместе взятых.

Адмирал отдал приказ разослать дронов. Никакой подозрительной деятельности они не засекли; строго говоря, практически никакой деятельности вообще: ни станций наблюдения, ни промышленных орбитальных платформ, ни электронной активности, ни освещенности на ночной стороне Авлы. Все, что удалось обнаружить – стандартный радиобуй-ретранслятор на орбите и немного жизни внизу, на планете, у подножия то ли скал, то ли рукотворных (слишком правильные формы) сооружений, тоже не подающих признаков хоть какой-то технологичности. Вот она, Авла, на видео – мрачная, гористая местность, подцвеченное красным небо, черные наплывы базальта и ничего похожего на высокоразвитую цивилизацию.

Это-то и показалось адмиралу подозрительным. Долгий и дорогостоящий полет целого флота в богами забытую дыру, не представляющую даже видимости угрозы. Не для того ли был издан приказ сената, чтобы увести его подальше от Рима? А там, глядишь, обвинить в превышении полномочий или еще чем.

Поэтому он счел возможным вступить в переговоры, когда представители местной аристократии упали ему в ноги с заверениями в своих самых мирных настроениях – на борт попросился родич правящего принца, прислал приглашение посетить планету лично (вежливо отклонено) и дары: традиционные сласти, предметы роскоши и заложника.

Электре надоело читать строчки и она развернула в воздухе перед собой объемную картинку: запись прибытия на флагман планетарного представителя. Какая планета, такое и посольство – «Светоносный» взял на борт одинокий шаттл с единственным пассажиром. На голограмме Люций торжественно и несколько недоуменно, задействовав дипломатический протокол, принимал посланника – знакомого Электре молодого человека. Малак, в каком-то варварски расшитом мундире, с прямой спиной и вздернутым подбородком, без оружия, протягивал адмиралу открытую шкатулку.

– В знак уважения и добрых намерений прими от меня этот священный символ, драгоценный рубин. Его имя Шаела, он передается в моем роду из поколения в поколение много веков. Прошу об одном – ради спасения души не сжигай то, что у тебя под ногами.

Люций протянул руку и Малак с поклоном вручил свой дар, с жадным и опасливым любопытством вглядываясь то ли в адмирала, то ли в камень на цепочке, который Люц вытащил из шкатулки. Рубин сверкнул алой каплей и Люций небрежно сунул его в карман. Малак замер, видно, ждал реакции и, не дождавшись, продолжил, явно цитируя.

– «Прими также заложника, которого посылает тебе принц Махди аль Авла. Юноша не имеет ценности как претендент на трон халифа, но своей семье он, единственный наследник и зеница ока великого Махди Сулеймана, чрезвычайно дорог и полностью гарантирует лояльность семьи великому Риму».

– Где же этот юноша?

– Вот я, – скромно сказал Малак. – Я сам себя и прислал, кому ж еще.

Электра свернула блок «Авла» и устало потерла глаза. История Малака отчасти прояснилась, хотя смиренный вид и потупленный взор вызывали определенные сомнения. Она усмехнулась, вспомнив, как ловко юнец выдал себя за посланца адмирала дома, на Земле. Неужели и самого адмирала обвел вокруг пальца? Интересно, сколько ему все же лет – на записи он показался еще моложе, чем в жизни.

Нужно было ускориться, чтобы до совета капитанов успеть хотя бы просмотреть список кораблей и старших офицеров. А ведь еще нельзя не вникнуть в историю с «лишней» энергией и экспериментами, Люций прямо назвал ее одним из центральных пунктов обвинений, которые готовил. И какие-то контакты третьего рода. Видимо, неведомые «тайи» – это как раз про них.

В этой папке было много видео, Электра поморщилась – такая потеря времени – потребовала вынуть из всех записей голос, представить в виде текста.

В этот момент в чип упал очередной вызов – снова Корнелий Флавий, она же так и не перезвонила. Сейчас Электра ему обрадовалась: глава Семьи мог узнать у Децимы Флавии, что с адмиралом. Или уже получил эти сведения как сенатор. Кроме того, правила информационной гигиены требовали переключаться между источниками. Пусть будет разговор.

– Здравствуйте, дядя Корнелий, – ответила она. – Простите, что не смогла ответить вам раньше.

– Дорогая племянница! Понимаю, на тебя столько всего обрушилось.

Корнелий выглядел в целом довольным. Электра замерла, прилагая всю волю, чтобы не начать немедленно расспрашивать его о Люции. Он скажет сам, если знает. Нельзя показывать слабость, надо просто потерпеть. Действительно, не дождавшись ответа, Корнелий продолжил.

– Поздравляю с приобретением, сочувствую в связи с сопутствующими обстоятельствами. Тебе удалось вступить в права?

– Я успешно применила адмиральский перстень и активировала коды, переданные мне адмиралом.

– Сама уклончивость, – рассмеялся дядя. – Это правильно. Осторожность тебе необходима. Надеюсь, ты понимаешь, что depositum miserabile имеет свои ограничения? И это не только жизнь адмирала! Тебе понадобится юридическая поддержка как минимум.

Стало быть, он жив. Электра осторожно выдохнула и наконец улыбнулась старшему Флавию.

– После того, как вы помогли мне добраться до Луны и получить свидание, я не смела и рассчитывать на большее…

– Ну что ты, Электра, ну что ты! Конечно, Семья тебя поддержит. Я выслал к тебе на помощь своего старшего сына – Антония Флавия, он блестящий юрист, в прошлом кадровый военный и безусловно справится со всеми вопросами управления флотом.

Еще один человек, который скажет ей «просто не мешай»? Вот спасибо.

– Благодарю вас, дядя. Кстати, «Гестия» в порядке, я отправлю ее домой при ближайшей возможности. Простите, что она оказалась замешана в инцидент.

– Все, что идет на благо Семьи и не противоречит благу Рима…

– Скажите, у вас ведь есть связь с Децимой. Не могли бы вы передать ей, что ее люди у меня и с ними все в порядке? И мне, в свою очередь, хотелось бы понять, удалось ли обойтись без жертв.

Попрощавшись с Корнелием, Электра снова тревожно проверила время. До назначенного вице-адмиралом часа оставалось всего ничего. Пожалуй, тайи придется отложить на потом, усвоить весь блок она все равно не успеет.

Приоритетнее вникнуть в нужды капитанов – людей, каждый из которых ведет корабль, способный снести Луну.

И надо наконец найти какую-то одежду.

Электра вылезла из кресла, сверяясь со схемой отсека. Личные покои адмирала примыкали к рабочим помещениям, из кабинета можно было пройти в гостиную, столовую, спальню, где-то там же дальше должен быть и принтер – бытовой генератор одежды, обуви и прочего необходимого, разумеется, персональный. Но может быть вначале стоит просто заглянуть в шкаф?

У двери Электра на миг остановилась. Имеет ли она право войти? Люций никогда не приглашал ее сюда. Всякие бывали у них свидания, год от года все изысканнее, букеты роскошнее, украшения крупнее. Границы несокрушимее.

Последняя встреча была счастливым исключением – гонки, как в детстве, пикник, как в юности. В его личных покоях она не бывала с тех же времен.

Она поколебалась и переступила порог. Он оставил ей свой флот и свой дневник. Уж наверное она может залезть к нему в шкаф.

Адмиральская спальня была, должно быть, площадью со всю ее квартиру, ложе такое, что кроватью уже не назовешь. Как будто проектировщик хотел соблюсти пропорции относительно корабля – задача заведомо безнадежная, потому что от носа до кормы «Светоносного» было никак не меньше трех десятков километров.

Противоположная стена целиком прозрачная, половину обзора заслонил кофейный, сливочный, розовеющий к верхнему краю, уходящий в темный шоколад к нижнему бок Юпитера. Как гигантский шарик мороженого, подумала проголодавшаяся Электра, вон там в нем крутится вечный циклон цвета самого правильного во всей галактике крем-брюле, а ниже насыпана какая-то черника. А нет, это же тени спутников – несколько четких черных кружочков, а левее и выше можно наблюдать сами спутники, она узнала зеленовато-серебристую Европу и усомнилась насчет более крупного: Ганимед или Каллисто? Ганимед больше, зато Каллисто сейчас ближе к флоту, подвешенному на дальней орбите газового гиганта, чтобы не жечь топливо зря. Еще несколько мелких крупинок отсверкивали блестками – Амальтея? Фива?

Электра отвернулась от окна, прошла к шкафу, отвела в сторону дверцу и уставилась на ряд рубашек и одинаковых белоснежных мундиров. А нет, не одинаковых! Мундир легат-минора, легата интегра, легата максимуса… они были тут все, как сброшенные кожи, от первого взрослого флотского звания, полученного вместе с дипломом академии Марса Крылатого, до мундира флагман-капитана «Светоносного».

Только парадного адмиральского не было.

Отсветы полярной короны из окна за спиной падали на кристаллы звезд, канитель шитья, рассыпаясь как огоньки новогодней гирлянды. Она медленно провела рукой по рукавам слева направо – простые погоны, эполеты старшего комсостава, все больше золота на плечах, ярче нашивки, шире хрустальные планки – и сами плечи шире. А талия вот нисколько не изменилась, она не удержалась и померила. Потом прижалась лицом к рубашкам, неуловимо пахнущим Люцием, и наконец-то разрыдалась.

***

Небольшой амфитеатр публичного зала был полон. Сколько во флоте кораблей, столько и капитанов, мужчин и женщин разного возраста, в сияющих знаками различия приталенных мундирах – флотская форма самая красивая. А еще приравненные к капитанам по званию, Электра не думала, что их будет так много: старшие офицеры службы безопасности и пехотные легаты, в чьем подчинении находились приписанные к кораблям десантные войска. Их было чуть меньше, не все корабли комплектовали легионерами, и все равно в общей сложности в зал набилось около двух сотен офицеров.

Электра почувствовала себя скованно, как всегда, оказываясь в центре внимания. Аэций Лентилл вышел с ней на возвышение, не скрывая раздражения.

– Зачем вы позвали легионеров, – негромко бросил он, – еще бы техников и докеров пригласили!

В простом наспех напечатанном спортивном костюме она была явно одета недостаточно торжественно, но придумать ничего лучше не удалось: бальное платье не годилось, мундир даже без знаков различия был бы неуместен, пока флот не принял ее, а надеть одну из люцевых рубах, как ей отчаянно хотелось, показалось нечестно – как будто она прикрывается его шкурой. И так уже пришлось назваться его невестой.

Люди были на взводе, шумно переговаривались, переглядывались. Сперва ей почудилось, что флотские и и легионеры держатся порознь, но нет, вроде бы образовались смешанные группы. Она понятия не имела, как проходят такие встречи, но раз уж приглашение отправила она, то и начинать ей.

– Дамы. Господа. – Она не любила и не умела выступать на публике, приветствие прозвучало тихо. Кто-то в первом ряду напрягся, прислушиваясь, кто-то напряженно обсуждал что-то с соседями. – Офицеры!

Вице-адмирал не спешил на помощь, но слушал ее безукоризненно вежливо.

– Римляне! Квириты! – Она повысила голос, в зале стало спокойнее, но до идеальной тишины было далеко. Надо было не злиться на Фулька, а позвать его и его людей, запоздало подумала Электра. С десятком бронированных молодцов за спиной она бы выглядела убедительнее. – Меня зовут Электра из дома Флавиев. Люций Аурелий поручил мне хранить флот до его возвращения.

На лицах недоумение, возмущение, растерянность. Надо дать этим людям какие-то объяснения, предложить им что-то, пока они не выкинули ее в шлюз. Прямо перед ней молодой офицер заливался слезами, Электра отвела глаза – стало неловко. Еще кто-то с красными глазами, и еще. Очевидно, адмирала любили. Или истерически обожали. Пока она думала, слово перехватил Лентилл.

– Квириты. Прошу внимания. Мы собрали вас, чтобы внести ясность. Вы все уже знаете, но я вынужден подтвердить официально как второе лицо во флоте – адмирал Аурелий арестован распоряжением сената. – Он вздохнул, взял небольшую паузу. – А теперь позвольте представить вам Диану Электру Флавию.

Он повернулся к ней на полкорпуса.

– Адмирал Аурелий назначил свою невесту хранительницей флота. Это тактический шаг. Пока она играет эту роль, никто не может навязать нам никого постороннего. Конечно, у вас есть вопросы…

– У меня лично один вопрос: как они посмели? – Это с места сказал темноволосый высокий легат максимус, хищно раздув ноздри. Ливий Северин, капитан «Кроноса», подглядела Электра в сохраненных перед встречей данных, с удовлетворением отмечая, как одобрительно закивали сидящие рядом с ним. Хорошо, что кто-то здесь не оплакивает Люция, а гневается. Вон, капитан Метелла тоже кинула на легата одобрительный взгляд и еле заметно кивнула.

– Тут политика, – ответил вице-адмирал. – И с этой политикой мы обязательно разберемся. Я лично отправлюсь в Сенат, как только это станет уместно.

– А что нам делать до той поры? Арест адмирала – оскорбление всему флоту! – Это уже Арджентина Красс, капитан «Нюкты», горячо и гневно сверкнула черными глазами. В зале снова сделалось шумно.

– Нужно проявить терпение. – Аэций Лентилл говорил не торопясь и внушительно, очевидно, в попытке осадить горячие головы. – Торопиться нельзя, только напугаем сенаторов и сделаем хуже. Сейчас ваша задача – признать право невесты адмирала отдавать приказы. Тогда, пока Люций Аурелий жив, никто другой не сможет распоряжаться флотом.