355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Корделия Моро » Римская волчица. Часть первая (СИ) » Текст книги (страница 11)
Римская волчица. Часть первая (СИ)
  • Текст добавлен: 30 января 2022, 11:00

Текст книги "Римская волчица. Часть первая (СИ)"


Автор книги: Корделия Моро



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Я не военнообязанный, я осужденный военный преступник, которому ликвидацию заменили бессрочным заключением.

– А почему заменили, кстати?

– Этого я не знаю.

– Ну вот. А я не знаю, есть ли тут нужный вам специалист. И не знаю, не движется ли уже к Земле враждебная сила. – Она сощурилась, подалась вперед, чувствуя, что и ее терпение подходит к концу. – Но вот что я знаю точно: я провела флот через половину Солнечной, выгребла с Луны вас и еще кучу народа в придачу и держу корабли над Праматерью, не встретив сопротивления, если не считать возмущенных запросов сената. И это пугает меня больше всего. Понимаете?

– Начинаю понимать. – Он посмотрел на нее внимательнее. – Старые импотенты могут успеть немало навредить.

– Да, это тоже, они, конечно, пытаются.

– Но что же тебя-то пугает? – Конрад тоже подался к ней, глаза мрачно загорелись. – Пусть мычат, что хотят, но раз уж флот твой, бояться стоит им.

– Сегодня мой…

– А завтра вице-адмирал очнется? Или он тоже уже в коме? – Казалось, его охватило нехорошее возбуждение.

– К черту вице-адмирала! Завтра чьи угодно корабли пройдут здесь, как нож сквозь масло! Земля не защищена, вам совсем что ли мозги отромозило на вашей Луне?

– Считай, что отморозило… Земля в опасности, ты хочешь защитить Праматерь?

– Вообще-то да, хочу защитить.

– Тонко! Значит, самое время прыгнуть в дамки, только вот адмирал испортился? И тебе теперь нужен военачальник.

– Думаешь, я что, хочу с помощью штыков сесть на трон Рима? У нас даже трона нет, что это за дикие фантазии!

– На это, знаешь, похоже. – Он тяжело смотрел на нее и Электре на миг стало холодно. Его руки сейчас расслабленно лежали на коленях. Захоти он защитить Рим от такого поворота, мог бы сломать ей шею одним движением. И, возможно, купить прощение сената. Она посмотрела ему прямо в лицо.

– И мне понадобится помощь харизматичного вояки?

– И профессионала. Так ты за этим меня вытащила из заключения, Электра из рода Флавиев? Кто ты? Ловкий политик из новых? Авантюристка?

Электра помолчала. Нельзя сказать, что это совсем не приходило ей в голову. Сейчас у нее в руках большая сила, столько кораблей, столько объединенных гневом амбициозных людей. Им некуда отступать, как и ей. А Земля – вот, на ладони. Она могла бы рискнуть и выиграть, преодолев рознь внутри флота или сыграв на ней. Могла бы пойти напролом, успеть прежде, чем адмирал Первого осмелится хотя бы открыть огонь, прежде чем он развернет свою драгоценную «Персефону» – а потом будет поздно, в атмосфере никто палить не станет, если планета дорога. Протянуть руку и взять, да. Но удержать… Удержать будет тяжело, алгоритмы будут упруго отбивать все попытки зацепиться за реальные рычаги управления, придется держать сенат физически под прицелом (а сенаторы все равно смогут голосовать как хотят, сговариваться в чипах и проталкивать свои решения), планета превратится в ядро на ноге, потом флот взбунтуется, потом ее зарежут на исторически известных ступенях, или тихо удавят, или запрут в коробочке до скончания века. Уж проще увести флот в дальний поиск и найти что-то пригодное для терраформирования. Хотя бы жертв меньше будет. Мда.

– Чтобы было ясно: я не предлагаю государственный переворот. Он, может, и решил бы все мои текущие проблемы оптом, да потом хлопот не оберешься.

– Нет, значит?

– Нет! Боги, нет. Я говорю ровно об одном – нам нечего противопоставить внешней агрессии. Если бы она нам вдруг грозила. Понимаешь? – Она заглянула ему в глаза, пытаясь прочесть, что он там себе думал.

– О какой агрессии ты все время толкуешь?

– Есть сведения, что на нас катится большая война. Пока не подтвержденные.

– Халифат?

– Не имею сведений. Слушай. Вчера – нет, считай, уже сегодня, под утро – я получила сообщение адмирала Третьего флота. Предупреждение о том, что к Риму – к Земле – движется сила, которую мы не сможем остановить. И какие-то фотографии, видео – так вот, корабли на этом видео и близко не напоминали халифатские! Теперь посмотри на меня. Я не имею большого веса, у меня нет ни флотского, ни политического образования. Я тут, считай, случайно. И мне удалось подвести тяжело вооруженные корабли на расстояние прямого выстрела по планете. Что бы на моем месте сделал профессионал?

– Подожди. Анна? Анна Лициния с тобой связалась?

– Это было послание Люцию, но получила его я. – Она показала глазами на адмиральское кольцо на своей руке. – Да, Анна. У Третьего адмирал прежний.

– Подробности?

– Я не записала видео. Не догадалась. Она показала какие-то чужие корабли, сказала, что эта сила нас сметет.

– И не доложила сенату? Я так и знал, что… – Конрад изменился в лице и прикусил язык.

– Что ты знал?

– Послушай меня. Десять лет назад я планировал всю операцию с расчетом на римский флот. С его помощью мы нанесли бы стремительный удар по ближним системам Халифата, сенату бы пришлось поддержать начавшуюся де-факто военную кампанию, консолидированные римские силы надолго лишили бы соседа боеспособности, а победителей не судят. У меня была договоренность с моим родичем, что, когда верные мне люди установят контроль над системой Форпост, он приведет транспорты и боевые корабли – не знаю, которого из флотов, даже не знаю, был ли у него сговор с адмиралом или с группой капитанов. Как бы то ни было, он предал меня и не пришел, когда мы ждали.

– Гай Тарквиний?

– Он жив?

– Еще как.

Конрад мрачно замолчал, вздохнул. Надеялся до последнего, что близкий человек скорее погиб, чем предал?

– Что же… Вполне возможно, тебя втянули в политическую игру, значения которой ты не понимаешь. Другого объяснения я не вижу.

– Хотелось бы верить, что это политическая игра… Допустим, обращалась Анна к Люцию, какие-то еще свои планы упоминала. О которых он якобы знал. Но какие – это понятно не было. Она выглядела очень усталой. И не предполагала, что Второй флот в Солнечной.

– Если это игра Анны, Гая и твоего адмирала, то кончится для тебя все одним – заморозкой до конца жизни. Знаешь, что такое сидеть в одиночке, отключенным от любых источников информации, не видеть ни одного человеческого лица, не слышать голоса кроме синтезированного алгоритмами, который раз в семь дней приказывает тебе подойти и лечь в камеру гибернации? Я и пальцем не шевельну, пока своими глазами не увижу эти чужие корабли. Это все какая-то гигантская политическая мистификация, а тебя сунули в ее середину как муху в варенье. Сходу предположу, что кто-то рвется к диктаторской позиции, чтобы сосредоточить в своих руках всю власть над военными силами Рима. Как удобно – сопливая девчонка подогнала боевой флот к Праматери! Сенат ссытся и паникует! Ура диктатуре!

– Спасибо, что в варенье… Нет. Погоди. Меня сюда сунули не Анна и не Гай, я тут из-за Люция. А он бы никогда так со мной не поступил. Только не Люций. Нет, это невозможно. – Она отпустила взгляд собеседника, погрузившись в свой чип, пытаясь восстановить последовательность ходов – дни, часы…

– Кстати, как ты добралась на «Светоносный»?

– Адмирал на свидании в лунной тюрьме, его к тому моменту уже арестовали, назначил меня хранительницей горестной поклажи. Допустим, Гай это мгновенно узнал и решил позволить мне добраться до флота. Хотя с Луны пришлось выбираться со стрельбой, начала-то ее Золотая когорта, не местная охрана… боги, если окажется, что перестрелка была зря…

– Тебе не кажется, что слишком легко вы ускользнули? Что вам позволили ускользнуть? Чтобы теперь было чем давить на сенат.

Электра наконец схватила стакан с водой и влила ее в себя, пожалев, что это не что-то покрепче.

– В ходе перестрелки мы нарушили герметичность отсека. Адмирал едва не погиб. Да что там – я говорю флоту, что он встанет, чтобы люди не отчаялись, но моя последняя надежда – Золотой Марсель. – Она отставила пустой стакан. – Вот сейчас твое сочувствие и было бы уместно.

– Что ж. По крайней мере ты можешь быть уверена, что твой-то любовник тебя не предал.

– Знаешь. Лучше бы он меня предал, чем я его убила.

Конрад долго смотрел на нее, потом протянул ручищу и налил ей еще воды.

– Это ты сейчас так думаешь. Просветишь, что было дальше?

– Охрана Люция увезла меня на «Светоносный». Там мне удалось воспользоваться моментом и убедить капитанов, что адмирала нужно немедленно освободить. Флот двинулся к Луне. Так ты и другие заключенные оказались здесь.

– Другие? Ты и офицеров моих выгребла?

– Я забрала всех. Можешь дать мне список… Сейчас Второй флот блокирует подступы к Земле.

– А Первый что в это время делал?

– Они чуть-чуть опоздали и теперь мы вежливо танцуем вокруг планеты. В целом, очевидно, что затевать бой в такой близости от Земли невозможно. Если, конечно, дорожишь тем, что на ней находится.

– Первым до сих пор командует Леда Фуррия?

– Да. Ходит на «Персефоне».

– А Гай Тарквиний?

– Гай Тарквиний командует сенатом.

– Забери меня на флагман и дай доступ к информации последних месяцев. Я не могу принимать решения в условиях ее дефицита. Мне нужно составить собственное мнение, чтобы понять, можно ли тебя поддержать и каким образом.

– Что же… Мы в одинаково безвыходном положении. В одной лодке, так сказать. Собирайся.

Конрад хмыкнул, оглядел свою пустую камеру, поднялся и сунул в карман серой робы пачку салфеток.

На обратном пути в шаттле царила такая тишина, что можно было слышать слабое гудение генераторов эгиды. Фульк набился в задний отсек вместе со своими легионерами, а Конрад сел рядом с Электрой, украдкой потрогал приборную доску и на мгновение прикрыл глаза. Суровое, будто из камня вырубленное лицо слева пересекали три параллельных шрама. Электра отвела взгляд.

– Конрад. Почему легионеры считают себя войсками второго сорта? Я за последние дни несколько раз слышала такое утверждение, теми или иными словами.

– Ничего подобного, – проворчал кто-то из легионеров. Конрад хмыкнул.

– Поясните.

– Когда я в первый день на флоте собрала оперативное совещание, все удивились, зачем я пригласила легатов из нелетных. Почему?

– Традиционно приоритет командования принадлежит офицерам летных частей. И легату максимусу, если он есть на корабле. Пехотным легатам только палец дайте – они же руку по плечо откусят. Уровень агрессии в легионах на порядок выше, чем во флоте. В частности потому, что им нечем заняться. Центурион!

– Да, – пробурчал Фульк.

– Чем вы обычно заняты, когда нет маневров на планетах?

– Палубу толкаем. Стрельбами. Чем еще-то. Переподготовкой. Отчетами.

– Вот, видишь, – Конрад кинул на Электру быстрый взгляд.

Ей стало понятно, почему легионеры позволяют себе агрессивные выходки и драки вне спортзала, и почему их в результате запирают, как скот. Неудивительно, что десять лет назад полыхнуло. Неужели сенат никогда не рассматривал как угрозу тот факт, что трюмы римских кораблей по сути набиты живой взрывчаткой?

– Искусственно вызванное соперничество с летными частями лишь отчасти отвлекает нашу огромную и сверхподготовленную армию. Которой по сути нечем больше заняться. Легионам нужна война. Невозможно поддерживать военные традиции предков и при этом замкнуться в своем ареале, боясь кинуть взгляд на то, что лежит снаружи. Гуманистические ценности – это великолепно, но Рим должен быть крепок и готов к бою, а не растрачивать силы…

– Конрад, – ласково сказала Электра, оглянувшись на Фулька и его легионеров, завороженно внимавших пропаганде десятилетней подмороженной давности.

– Что?

– Прости, я тебя здесь перебью. Я бы хотела понять – вы что, не обдумывали какое-нибудь второе решение? Сохранить боеспособную армию, не подогревая раскол во флоте. И не используя внешнего противника как ресурс для перемен внутри.

– Это долгий разговор.

В кабине шаттла снова стало тихо.

– Долгий. Тогда скажи другое – как ты смог бы мне обеспечить безопасность гражданского населения, если боевые действия переместятся на планету?

– Прости, что обеспечить?

Электра покусала губы.

– Что будет с гражданскими. Если будем воевать на поверхности.

Она включила автопилот и повернулась к Конраду.

– Все-таки приняла к сердцу эту мистификацию? – Конрад фыркнул. – Совсем ничему гражданских не учат! Военные действия не ведутся на территориях пригодных для жизни планет.

– Хорошо. Ты сможешь решить такую задачу хотя бы в теории? Или, может быть, существует утвержденный и внедренный в алгоритмы план для такого случая? У тебя-то специализированное образование есть, ты должен знать.

– В теории могу. Но задача заведомо бессмысленная.

– Почему.

– Война на поверхности значит гарантированное уничтожение жизни. С современной техникой и тактикой мы сровняем планету до литосферы. Кому нужны мертвые шарики! А т-формировать их потом слишком дорого. Поэтому никто так не делает.

Электра хотела спросить что-то еще, но тут мигнуло окно вызова на виртуальной панели управления, динамик ожил и в эфир ворвался Антоний.

– Электра, ты здесь? Электра!

Она приняла вызов и увидела встревоженного и собранного кузена.

– Гай Тарквиний потребовал перенести заседание сената. Оно начинается немедленно.

– Как? Почему?

– Потому что может, – раздраженно бросил Антоний. – А ты не проверяешь сообщения в чипе, иначе узнала бы, когда и я.

– А ты почему не позвонил?! Хоть по прямому каналу бы вызвал! Тарквиний теперь объявит, что я не явилась, а значит виновна!

– Поспеши. Если не доберешься до адмиральской ретрансляторной, они утвердят регламент на сегодня и не дадут тебе выступить.

– Тогда подключай меня сейчас.

– Подключаю. У тебя нет времени подготовиться, работай с тем, что есть.

Вместо выступления внутри проекции зала Сената пришлось довольствоваться малым экраном над приборной доской шаттла. Теперь ей не поможет знание, кто где сидит, она не сможет направленно обратиться к колеблющимся, заглянуть в глаза одному, улыбнуться другому, мгновенно заметить, как реагируют на ее слова отдельные люди. И она для них будет не полностью голографически воспроизведенным человеком с отчетливой мимикой и пластикой, а лицом на неопределенном фоне с бликами и рябью из-за движения шаттла. Картинкой, которую можно легко игнорировать. Мелькнула мысль, что стоило хотя бы подобрать какой-нибудь цивилизованный фон, но она ничего не успела сделать – серебристый, развернувшийся перед ней экран ожил. Никакого мрамора и росписей, только квадратики с лицами участников и крупным планом – лицо вещающего сейчас Корнелия Флавия.

– … и вот мы все в сборе – во всяком случае, все желающие… Теперь поясните, к чему же такая спешка, достопочтенный Гай Августин?

Электра пробежала взглядом по ровному ряду квадратиков, почему их так мало? Не хватало трети сенаторов, интересно, они тоже не проверяют сообщения в чипе, как попенял ей Антоний, или у них так принято – манкировать заседаниями. Или ее потенциальных сторонников специально не известили о переносе времени слушаний. Ах, Антоний! Не было никого из Лициниев, да что там, не было большей части марсельской фракции, включая марсельских Тарквиниев, не было заметной доли сенаторов Палатина. Не позвали представителей колоний? Да нет же, вот Деметра, Степь, даже Форпост – в единственном экземпляре, Эмилий Траян. Электра отмела догадки, сфокусировалась. Нужно работать с тем, что есть. Вот он, Гай Тарквиний, собственной самодовольной персоной.

– Я благодарю сенат за согласие перенести слушания. Есть вещи, не терпящие отлагательства, которые я должен…

– Неужели вся эта суета, чтобы не дать мне подготовиться к выступлению? Гай Августин Тарквиний, я обвиняю вас…

– Я целиком и полностью признаю все обвинения, которые вы собираетесь положить мне на голову. Все до последнего.

Лица в квадратиках удивленно запереглядывались. Гай Тарквиний выдержал драматическую паузу.

– Дело в том, что теперь это совершенно неважно. Электра, спасибо вам за то, что вчера вы передали мне важную информацию. Благодаря этому я догадался послать спешный запрос на Золотой Марсель. Возможно, это даст нам некоторую фору.

– Что?

– Объяснитесь!

– Если это очередная интрига Тарквиниев, то мы обязаны заявить протест…

– Увы. Прошу внимание на экран.

Электра похолодела. Кинула быстрый взгляд на Конрада, он молча смотрел заседание, никак не комментируя. Весь подался вперед, похоже, занимал его только Гай.

На экране, с пометкой «Золотой Марсель. 14.VIII.587» в черноте космоса, съемка очевидно с орбитального спутника, над освещенным золотом полумесяцем планеты проявились огромные корабли, сама форма которых говорила об их принадлежности к чему-то чуждому, неизвестному. Иссиня-сизые тороиды, утыканные шипами оружейных башен и чешуйчатыми выступами непонятного предназначения. Один, два, три… Электра насчитала восемь – по экрану бежали цифры, из которых становилось ясно, что эти корабли огромные, сравнимые по размеру с флагманами римского флота.

– Переговорив вчера с уважаемой Электрой Флавией, сославшейся на источники, которые она не хочет раскрывать, я послал на Марсель конвертоплан с группой наблюдателей. Они успели стать свидетелями того, что вы сейчас видите, и вернулись с этой записью. В 12–54 сегодняшнего дня все спутники связи Марселя прекратили вещание. Конвертоплан прибыл в 13–30. Вот по какой причине я запросил спешное заседание.

Наступила гробовая тишина.

Электра чувствовала, как реальность уплывает из-под ног, как во сне. Только что она была почти готова принять версию Конрада о мистификации. Сообщение Анны Лицинии представлялось все же отчасти нереалистичным, каким-то элементом интриги, возможной игры, чем-то, от чего можно отмахнуться, понадеявшись, что угроза эфемерна.

– Регулярный пакет почты с Марселя мы получаем с задержкой в двенадцать часов, – наконец сказал кто-то из сенаторов. – Если система трансляторов каким-то образом нарушена, то пока мы не можем точно…

– Это и не нужно, – ответил Гай. – У меня есть свидетель.

Никто даже не возразил – картинка с парящими на низкой орбите чужими кораблями приковала всеобщее внимание. На экране у Электры появилось еще одно лицо – римлянин лет сорока, наверняка сбшник. Электра узнала его – тот самый, что пытался задержать ее на вилле во время вечеринки, Марий, кажется. Лицо его не выражало никаких эмоций.

– Марий Тарквиний, комиция по надзору за социальными и алгоритмическими сбоями. Мы прибыли на третью посадочную в полдень по земному времени, – начал он совершенно бесцветным голосом. Электра поняла, что эмоции отсутствуют из-за лошадиной дозы седативного. – Цель – внеочередная инспекция орбитальных построек, принадлежащих Cемье. Как вы знаете, Марсель не разрешает конвертопланам садиться на планету и держит посадочные полосы на орбите. Только по этой причине я смог вернуться.

– А остальные? – спросил дядя Корнелий.

– Еще двое остались вести наблюдение. Мы кинули жребий.

– Расскажите подробности.

– Видео с чипа я приложил к докладу. Сначала все шло как обычно, мы решили, что тревога ложная. Я подключился к орбитальному спутнику Тарквиниев и вел наблюдение. Вот-вот должен был подойти шаттл, который спустил бы нас на планету. В 12–54 спутники прекратили вещание, сигнал пропал. Дальнейшее мы могли наблюдать только визуально – в нескольких секторах над планетой появились гигантские корабли, легко различимые невооруженным глазом. По моим предположениям – чужие. Ни Рим, ни Халифат не располагают подобной техникой. Появились они мгновенно, приборы не зафиксировали никакого движения внутри системы. Размеры кораблей… поистине гигантские. По моим оценкам самый малый из них в полтора раза превосходит «Персефону» или «Светоносный».

Марий помолчал, потом странно сглотнул и продолжил.

– Появились… будто бы из ниоткуда. Корабли без сомнения военные, как я уже сказал – все трансляционные спутники прекратили вещание и соседняя с нами платформа была разрушена. Очевидно, случайным попаданием.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Это еще не все. Мы уже приняли решение любой ценой доставить полученную информацию на Землю и я садился в конвертоплан, когда приборы платформы зафиксировали вхождение в систему Марселя крупного гравитационного конгломерата. По предварительным расчетам, такой массой мог бы обладать объединенный халифатский флот, если бы он существовал в природе.

Глава 8

– Как вы там говорили – удар превентивного возмездия? – медленно произнесла Электра, переводя взгляд с угасающего в воздухе экрана на мрачное лицо Конрада. Он весь подобрался, как крупный зверь. – Можем наблюдать в реальном времени. Только цель – Рим.

– Теперь мне точно понадобится готовый план по обеспечению безопасности гражданских на планете. Если вы все еще готовы работать со мной.

– Слово Тарквиния.

Шаттл, проведенный через шлюзы автоматикой, стоял на причале первой абордажной палубы, там же, откуда стартовал несколько часов назад. Сенат объявил краткий перерыв для изучения всех свидетельств.

«Я должна быть в шоке. Отрицать происходящее. Этого не может быть, потому что это невозможно».

Испокон веков границы Великого Рима очерчены незримой линией и защищены календарным вращением флотов. За границами лежит Великий Хаос. Мы не смотрим туда. И теперь Хаос пересек эту линию.

– Квириты, – обратилась она к легионерам Фулька, не оборачиваясь. За спиной молчали и, кажется, не дышали, и она все-таки обернулась, вгляделась в лица. Золотая центурия, рослые люди в силовой броне, теперь они казались совсем молоденькими и растерянными, хоть и держали лицо. – Мы – Рим. Мы справимся. Не можем не справиться.

– Домина Электра, может, это какая-то ошибка, провокация? – неуверенно сказал кто-то из легионеров. – Враги Рима…

– Точно не друзья! – рыкнул Конрад. – Что, по вашему, боевые корабли ксеносов на компьютере нарисовали?

– Но…

– Конрад, а вы не знаете, чьи это корабли?

– Нет. Запросите флотский информаторий.

Электра скормила «Светоносному» изображения тороидов с показанной в сенате записи. Ее флагман их не опознал.

– Неужели Рим никогда не сталкивался с чужими враждебными цивилизациями, кроме той трагедии на Алом Марселе? Я знаю, что есть закрытые сектора, но…

– Всякое бывало. Но вы сами знаете – мы не любим смотреть вне границ. Пока в дверь не постучат. Впрочем, насколько я помню, на Луне сидели и ксенологи, профессия-то непопулярная! Электра – а есть ли связь с Деметрой, Степью, Форпостом? Вы привели корабли в боевую готовность?

– Корабли в готовности с начала кризиса.

Формально ничего не изменилось. Те же ряды малых транспортов на причале, полосы виртуальной приборной панели у нее перед носом, римская строгость внутренней обшивки – технически с чипа можно было сделать себе любую дополненную реальность, хоть рыб пустить плавать по бортам, хоть тираннозавров бегать, но практически никому это не было интересно и поверхность оставалась просто серой. Удобные ложементы, чуть пружинящий под ногами пол.

И все же я как будто выпала в другой мир, подумала Электра. Что-то пошло не так, случился сбой во временном потоке, кто-то в прошлом раздавил бабочку, и вот: я узнаю о тюрьмах на Луне, корабли чужих входят в наше пространство, а на шее у меня висит чертов огромный флот! И эти здоровенные люди в силовых доспехах смотрят на меня так, будто я могу все это исправить. Даже покрытый шрамами бывший легат-губернатор Форпоста, даже он смотрит, хотя и злится на меня за безграмотность – где-то я уже видела это выражение. Смесь отчаяния, надежды и каких-то ожиданий. Да черт вас всех подери! Я вам что, мамочка?

– Уверена, что к вечеру ситуация прояснится, – сказала она нейтральным голосом. – Я сниму информационную блокаду, как обещала, и дам флоту полный доступ к просмотру вечернего заседания сената. Конрад, идемте, я вас где-нибудь устрою и заодно познакомлю с моим кузеном.

Они стремительно двигались по коридорам «Светоносного», охрана на положенном расстоянии спереди и сзади. Конрад в своем тюремном сером комбинезоне широко шагал рядом с Электрой, ее нос как раз доставал до его плеча. Весть о том, что Махайрод здесь, распылилась по кораблю как газ из гранаты, людей – легионеров и даже пилотов – по пути следования встречалось куда больше обычного. Зрители появлялись отовсюду и, видимо, в максимально дозволенных уставом количествах. Игнорируя нездоровое возбуждение вокруг, Электра пыталась на ходу закончить прерванный разговор.

– Получается, командование никогда не рассматривало вторжение или даже потерю планеты?

– Какая теперь разница. Вторжение уже случилось. Если против нас проявила агрессию незнакомая цивилизация, мы прежде всего должны избрать диктатора, который сможет снять с Форпоста и распределить по кораблям дополнительные легионы, расконсервировать орбитальные крепости и координировать действия всех трех флотов.

– Диктатора! Ты ведь говорил, что это наверняка и есть план Гая – протолкнуть под соусом кризиса диктатуру. Зачем же нам сажать его себе на шею?

– Все время забываю, что ты не военная. Во время войны диктатура объявляется обоснованно – сенат временно складывает свои полномочия и передает их выбранной персоне, которая сможет легально действовать в обход алгоритмов. Никто, кроме диктатора, не активирует нам крепости. Сейчас они бессмысленные точки на карте. У сената просто нет для них нужных кодов.

«Толково придумано! – сказал где-то в голове невидимый Антоний. – Кто бы ни продумывал римскую политическую систему, хорошо бы ему руки оторвать!»

Электра хотела задать следующий вопрос, но тут поняла, что быстро заполняющие коридор люди – легионеры, если быть точной – уже не зрители, а оцепление. Они стремительно отгораживали центральный коридор от боковых. Фульк что-то скомандовал своим и она загривком почувствовала, как наэлектризовался воздух вокруг. Как перед грозой. Впрочем, двигаться им пока не мешали. Охрану, оцепление, пилотов, техников охватило звенящее напряжение, а Конрад как будто бы расслабился, отчасти даже благодушно. Не боится? Или готовится действовать? Он, конечно, старых легионеров в люлечке качал, но молодежь его не застала.

Оцепление расступилось и из бокового коридора выступил Кастор Мартелл. Неужели не пропустит? Кастор, холодный и непроницаемый, остановился строго в середине, поджидая ее. Конрад смотрел на неожиданное препятствие доброжелательно – как могла бы выглядеть доброжелательность на морде тигра. Махайрода. «Черт меня побери совсем, если я посторонюсь», – подумала Электра.

– Отлично, Кастор, вы-то мне как раз и нужны, – не стараясь сдержать резкость в голосе произнесла она. – Хорошо, что догадались встретить. Идемте, мне надо с вами поделиться новостями. И, кстати, я намерена вернуть позицию флагман-легата на «Светоносном».

– И предложить ее лицу, которое мы с вами обсуждали утром? Это еще более неосмотрительно, чем привозить его сюда. – Кастор говорил негромко, сдержанно. Подчеркнуто глядя на Электру и полностью игнорируя Конрада. И отнюдь не спешил пропускать ее.

– Дайте пройти.

– Я встретил вас с эскортом, чтобы не допустить прямых столкновений.

Готов к драке, отметила Электра, но людей не вооружил – от греха. Теперь она обратила внимание, что у подчиненных Кастора только станнеры, причем и они зачехлены. Слава богам.

– Я сопровожу вас до адмиральского сектора и после вручу обещанные документы – отчет о личном составе и рапорт об отставке.

– Хотите наказать меня за кадровые решения?

– Ну что вы. У меня просто есть границы допустимого.

– Вы опоздали с отставкой, Кастор. Война. Теперь рапорт у вас только Марс Фурий примет. С ним же обсудите границы допустимого.

Спустя пару часов покои Люция было не узнать. Толпа взволнованых людей, повсюду раскрыты голубые веера работающих голопроекторов, разбросаны бесконечные стаканчики с кофе, а напряжение ощутимо физически. Как и следовало ожидать, стоило Электре снять инфоблокаду и сообщить о боевом столкновении над Золотым Марселем, ее личную информационную сферу разорвало, а в адмиральский сектор стремительно стеклась флотская верхушка, кто реально, кто виртуально. С тяжелым сердцем Электра предложила вице-адмиралу Лентиллу взять на себя командование флотом или хотя бы собрать совет капитанов и сообща утвердить кандидатуру исполняющего обязанности адмирала на время войны. Надежды на излечение Люция в марсельском институте мозга испарились вместе с надеждой попасть на Золотой Марсель. Видимо, чтобы вернуть его к жизни, понадобится теперь выиграть эту войну. И желательно не умереть в процессе.

Чип продолжал лопаться от сообщений.

«Ты спятила, отдавать руль теперь! Или это твой хитрый план как занять их делом, пока ничего не понятно?» – немедленно возмутился Антоний.

«С момента начала вторжения Второй флот – не политический инструмент в моих руках, а оружие человечества!»

«Сказала как отрезала! Ну пусть повыбирают, ты только не утверждай пока никого». Удивительно, что во все время оживленной переписки с ней Антоний не прекращал работы в каких-то двух подвешенных в воздухе экранах и не прерывал разговора в третьем.

«Что вы делаете! Верните информзавесу! Такое начнется, не удержим ситуацию на флоте». Это, конечно, безопасность, Квинт. Беспокоится о состоянии умов капитанов. И не зря – вот они, слетелись, сейчас начнут терзать. Электра предложила им занять для стремительного совета малый амфитеатр и ни в чем себе не отказывать, а сама стратегически отступила к штабным аналитикам. Елена Метелла и Арджентина Красс пронеслись мимо нее, как две фурии, только ветер по коридору. Аэций хотя бы поздоровался.

«Драгоценная племянница, пожалуйста, не делай ничего резкого! Дай брату тебя подстраховать». Дядя Корнелий. Интересно, значит ли это, что Антоний не держит отца в курсе ее маневров. Или держит, но не слишком подробно? Напутствие отца «помоги и проконтролируй» вольно истолковал в сторону помощи?

Обнаженный Антиной на музейной фреске взирал на столпотворение с олимпийским спокойствием, несмотря на то, что уже наполовину превратился в оленя и в бока его вцепились собаки – и Электра тоже успокоилась. Адреналиновая волна подхватила ее и понесла. Стресс, бесконечный поток информации, стремительные повороты событий парадоксальным образом отрезвили и вернули уверенность в себе. Теперь она быстро и эффективно считала, так же, как всегда считала за штурвалом шаттла, на скоростном спуске, в прыжке. Скорость и информация – лучше сотни преданных легионов, хотя и от легионов она б не отказалась, о нет.

В секторе, где собрались аналитики, царило несколько истерическое взаимопонимание. Электра вдруг ярко вспомнила, как в детстве держала нескольких крыс. Лучшим способом подружить их с новой товаркой было сунуть всю толпу в маленькую переноску и некоторое время трясти. Под влиянием обстоятельств непреодолимой силы крысиный народец сплачивался теснее некуда, конфликтов и драк потом не наблюдалось. «Светоносный», конечно, переноска хоть куда. Преогромная. Вот уже Кастор отложил свою непримиримость и спорит с Махайродом яростно, но по делу, тычет пальцем в звездную карту. Конрад хмурит брови, что-то отвечает, рука на управляющей панели. Что-то он там строит – диаграммы, сообразуясь с расположением римских систем. Рассчитывают скорость связи что ли.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю