Текст книги "Римская волчица. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Корделия Моро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Электра вдруг поняла, что пропустила нужный поворот, затормозила и снова полезла в чип, чтобы уточнить, куда возвращаться. Сигнал чипа был какой-то неуверенный, затухающий. Наверное, неподалеку проходит мощный силовой контур, может, питание орудий – а ставить ретрансляторы на малолюдных этажах посчитали непрактичным. Кажется, если подняться вот здесь на техническом лифте, то можно как следует срезать… потом будет этаж, на котором кроме техников никого и не встретишь, вот он помечен синим – здесь даже казарм нет. Только уборочные и ремонтные роботы тихо копошатся у толстых жил кабелей, протянутых вдоль стен. Пройти еще метров двести, повернуть и дальше уже начнутся более-менее нормальные жилые коридоры, а там и к шлюзам можно выйти. Она нерешительно остановилась, разглядывая синие римские цифры на стене – налево или направо? В глазах потемнело, стало трудно дышать – лицо облепила какая-то плотная ткань. Одновременно сильные руки схватили ее за плечи, Электра наугад пнула кого-то, вторая пара рук удерживала ткань, ничего не разглядеть. Ее, отчаянно бьющуюся, полупротащили-полупронесли несколько метров, послышался металлический лязг поворотного замка, поставили на пол и сильно толкнули в спину. Она по инерции пролетела вперед, споткнулась и грохнулась на колени. За спиной снова лязгнула, захлопываясь, дверь. Электра сорвала с лица тряпку. Вокруг царила непроглядная темнота.

Глава 7

Электра вывернулась, как кошка, и мигом вскочила на ноги. В темноте перед глазами плавали ослепительные круги. Отсутствие сети ощущалось как легкое головокружение и шум моря в раковине, будто ты заперт наедине со своим кровотоком. Чип не подавал никаких признаков готовности поймать сигнал. Удобно – для нападавших, конечно, не для нее: на помощь не позовешь. Тот или те, кто запихал ее сюда, должно быть, великолепно знали корабль, раз сумели так ловко на ходу сориентироваться: атака не могла быть спланированной, она же сама не думала четверть часа назад, что окажется в служебной зоне и без связи. Было темно и тихо, если переступить ногами, то слабое эхо выдавало высокий потолок. Откуда-то сзади чувствовался довольно сильный ток воздуха, она решила вернуться к двери – мало ли что окажется за спиной в этих железных внутренностях. Может быть технический провал или еще что, ноги бы не переломать.

Она осторожно, вытянув перед собой руки и одновременно изо всех сил напрягая слух, подошла к двери, нащупала металлический запор-вентиль и попыталась открыть. Вентиль не поворачивался, очевидно, его заклинили с внешней стороны. Электра несколько раз саданула по двери кулаком, потом пнула носком сапога. Дверь издевательски загудела.

– Можете стучать сколько угодно, домина! – послышался девичий голос. – Тут никогда никто не ходит! Год просидите, слышите?

Девица засмеялась и ей вторили еще два голоса – похоже, таких же сопляков, только мужские. Какое-то юношество, она еще в легионерской столовой обратила внимание на малолеток, с восторгом следящих за потасовкой.

– Немедленно откройте! – рявкнула Электра. – Иначе я сама выберусь, вычислю вас и уши оборву!

– Как же! Ну попробуйте.

– Вы хоть знаете, кто я?

– Нет! Тут полно штатских в мундирах без знаков различия!

И на черта, спрашивается, иметь на пальце всемогущее адмиральское кольцо, которое бессильно перед обычным засовом.

– Ладно, – пришлось вступить в переговоры. – Что вам от меня нужно?

– Улетайте со «Светоносного»! Вам тут не место! И не вздумайте тащить сюда Махайрода!

– А не то?

– А не то продержим вас тут до сенатского заседания и дольше! Плакали тогда ваши планы!

Электра выругалась. Весь корабль в курсе ее коварных планов! Неудивительно, она сама объявила о них во всеуслышание. Судя по молодым омерзительно бодрым голосам, за дверью засели курсанты не старше первого года призыва. На адмирала им чихать, потому что уже ясно, что «нелетные части» вечно соперничают с флотскими. А на «Светоносном» они ходят, наверное, не больше пары месяцев, он мог принять их на борт либо на Золотом Марселе, либо проходя мимо верфей Деметры, последнее маловероятно.

Выберусь, вычислю и выдеру мерзавцев, пообещала она уже самой себе, тщетно пытаясь связаться с рубкой или своей охраной. Чип безмолвствовал. Фульк наверняка с ума сходит.

– Чем это вам Махайрод не угодил?

– Нам вы не угодили! А Махайрод преступник.

– Ну хорошо, – она решила сдаться. Не сидеть же целую вечность в этом закуте. – Давайте договариваться. Я не привожу на борт Махайрода, а вы меня выпускаете. Как вы, кстати, собираетесь обеспечить себе анонимность?

За дверью некоторое время тянулось молчание, потом послышалось оживленное шушуканье. Видимо, великие умы и гении планирования не дошли в своей стратегии даже до этого места.

Электра выругалась снова и стала ждать. Шушуканье продолжалось, потом кто-то сдавленно произнес:

– Уходим! Сюда кто-то…

Удаляющихся шагов она не расслышала, хотя бы паттернам движения легионеров обучают хорошо. Если этих горе-бунтарей спугнул кто-то взрослый, есть шанс выбраться. Она принялась настойчиво стучать, чтобы снаружи ее гарантированно услышали. И даже воззвала, чувствуя себя полной дурой.

– Откройте, пожалуйста, дверь!

Ни звука. Электре сделалось отчетливо не по себе. Нелепая перспектива просидеть здесь несколько часов и в самом деле пропустить заседание представилась во всей полноте.

– Эй! Есть там кто? Откройте!

Молчание, но, кажется, кто-то за дверью все-таки есть. Переступил, потом вроде бы дотронулся до вентиля. Снова длительное молчание. Она постучала еще раз, ногой.

– Это Электра Флавия. Прошу открыть.

Никакой реакции. И этот тоже ушел? Вот теперь Электре стало страшно. Если из этого темного помещения нет никакого выхода. Если ее никогда не найдут… Тишина. Полная, непроглядная темнота. Одиночество. Она сделала шаг назад и вдруг ощутила головокружительную потерю ориентации. Верх, низ, все потерялось. Попыталась вдохнуть и выдохнуть, это не вышло, как если бы она погружалась в холодную черную воду. Под веками вспыхнули колючие огоньки: мириады звезд в безграничной тьме. Газовые цветные полотнища и умирающие солнца. Пересечения блескучих лучей. Крики маленькой девочки в голове, в самых глубинах памяти. Она опомнилась, тяжело дыша. В ушах звенело от крика. Она медленно успокаивалась, паника отступила, пришло удивление – неужели я боюсь темноты? Что за дикость.

За дверью наконец послышался звук, отличный от старательно сдерживаемого дыхания. Смешок. Негромкий, но вполне различимый. Смеялся мужчина. Потом – наконец – удаляющиеся шаги. Он даже начал насвистывать.

От ярости потемнело в глазах, она грохнула по двери еще раз, и еще. Ничего. Гад, кто бы он ни был, самодовольный гад, только попадись! Ненависть плеснула огнем по жилам. Страх, напряжение, тревога последних дней прорвались бешенством, она колотила по двери, пока не заметила, что ладонь уже саднит – наверное, ободрала ее о железо.

Электра перевела дух. Еще раз безнадежно подергала вентиль, он не сдвинулся ни на миллиметр. Постояла, потом посидела, прислонившись спиной к тяжелой двери. Снаружи больше не доносилось ни звука, ни малейшего потрескивания дежурного освещения или самого малого шума вентиляции. Только ее собственное дыхание и загнанный стук сердца.

Что же, сидеть и ждать у моря погоды в надежде, что молодежь соизволит ее выпустить? Если они вообще рискнут вернуться. Рассчитывать на случайность? Ждать освобождения, а потом стать посмешищем флота – барышня, которая забралась на адмиральский мостик, а потом была заперта в чулане? Нет, это совершенно исключено. Нужно встать и исследовать местность, в конце концов, раз тут есть ток воздуха и свод высок, значит, никакой это не чулан, а технические пути или еще какие-то инженерные закрома. И не может быть, чтобы вход сюда был только один. Она снова вызвала в памяти карту яруса. Вот она шахта нужного лифта, вот коридор… беда только, что коридор – справа от нее, за глухой стенкой с заклиненным люком, а слева – обширное закрашенное на схеме серым пространство, тянущееся далеко вперед и назад.

Она коснулась переборки пальцами правой руки и медленно двинулась вперед, проверяя ногой пол перед каждым следующим шагом. Шла долго. Светлее не становилось: глазам не к чему было привыкать, свет сюда просто-напросто не проникал. Шаг, шаг, шаг – куда и зачем она идет в полной тьме, какие твари таятся, быть может, на расстоянии вздоха, что ждет впереди? Темнота будто выдохнула ей в ответ, волосы шевельнулись, лицом и шеей она почувствовала теплое колебание воздуха. Люцев «Светоносный» проглотил ее, как левиафан, и теперь она бродит в древнем брюхе древней твари. Эта мысль неожиданно совершенно ее успокоила. Это же корабль Люция. Ничего дурного тут с ней не случится. Электра улыбнулась темноте. И – будто бы костями, не ушами – уловила низкое, на грани слышимости, гудение. Энергопровод, главная силовая ось корабля, его хребет, вот что заполняло пространство неслышным грозным шумом, электризовало воздух, заставляло шевелиться волосы на голове. И вносило такие мощные помехи в сеть, что чип от нее на всякий случай отключался. Должно быть, именно поэтому через весь схематический образ корабля проходила залитая серым зона – сюда просто незачем было ходить, если только ты не обслуживающий эти отсеки техник. Или специально не ищешь слепое пятно сети, чтобы… зачем, собственно? И зачем, интересно, забрел к злополучному люку тот гад? Как бы то ни было, теперь понятно, что делать. Нужно максимально отдалиться от шахты, в которую забран энергопровод, в любую сторону, поймать сигнал сети, а там уж или вызвать Фулька, или обнаружить другой выход отсюда, смотря что окажется раньше.

Она пошла дальше, уже быстрее, продолжая вести по переборке кончиками пальцев. Поверхность была сухая и чуть шершавая, теплая. Почти как чешуйчатая шкура какого-то животного. «Ну, миленький, подержал во рту и выпусти», пробормотала она себе под нос, вспомнив, что Люций обычно говорил о своем корабле, как о чем-то одушевленном. Она всегда понимала это метафорически, в духовном смысле, а не как что-то осязаемое, поэтому теперь развеселилась, отвлеклась и в ту же секунду споткнулась, пребольно стукнулась голенью и впечаталась коленом и ладонями в какие-то ступеньки. Лестница! Вот это удача. Что вверх, что вниз – значит прочь от энергопровода. Она схватилась за прутья, решительно полезла вверх и не сразу заметила, что глаза начали различать какие-то тени. Видимо, где-то ее все же ждал источник света. Один бесконечный прямой и крутой – Электра карабкалась, помогая себе руками – пролет, и она выбралась на следующий ярус. Еле различимый отсвет размывал мрак далеко впереди. Она пошла туда, не сводя глаз с этого намека на свет, боясь потерять его, как теряют в море, стоит отвести взгляд, того, кого смыла за борт волна.

Отсвет стал точкой, отблеском, бликом, теплой звездочкой, конусом желтого света. Темнота слева по-прежнему стояла стеной, плотная, как занавес – слабого огонька не хватало, чтобы достичь противоположной стороны отсека, теперь уже понятно, что огромного. Лампочка горела над овальной аварийной дверцей, такой же, как та, через которую Электра попала сюда. Наверняка и над тем, первым люком было предусмотрено освещение, по каким-то причинам вышедшее из строя. Электра решительно положила обе руки на вентиль, налегла изо всех сил, незаклиненный механизм провернулся и дверь с лязгом отъехала в сторону, впуская стандартное нейтрально-белое освещение коридоров в темное корабельное нутро. Электра в последний раз обернулась, скользнула взглядом по уходящим ввысь чудовищным ребрам и аккуратно завернула за собой поворотный механизм.

– …ает Электру Флавию! – тут же послышалось в аудиоканале чипа. – Фульк Аурелий вызывает Электру Флавию! Прием.

– Фульк, вот и вы, славно! – Электра отряхнула руки, размазав по ладоням какую-то сажу и смазку, машинально поправила волосы, определяя свое положение относительно первой абордажной палубы. Оказалось недалеко. «Светоносный» выплюнул ее даже ближе, чем если б доехала на лифте.

– Мы потеряли ваш сигнал. Снова, – в голосе Фулька помимо тревоги слышалось осуждение. На Земле он уже один раз натерпелся, когда она отключила чип.

– На этот раз – незапланированно с моей стороны. Вы на месте? Буду через три минуты. Готовьте малый шаттл, я лечу на «Кронос».

– Да, домина. Будет исполнено, домина.

Электра ускорила шаг. На причале ее, как оказалось, поджидала небольшая взволнованная толпа. Шестеро из фульковой центурии – легкая броня и золотые шевроны на наплечниках – выстроились, где приказано. Ее все еще потряхивало, теперь больше от возбуждения, чем от гнева, и удержать улыбку не получилось – Фульк мужественно метался, Кастор высился мрачным памятником, еще несколько легионеров обоего пола окружили группку каких-то юнцов в комбинезонах техников и пехотной форме; Юнона и Юпитер – даже Антоний тут. Хотя бы этот сохраняет лицо – увидел ее и ухмыльнулся самым штатским образом, заложив руки в карманы. В целом же доблестные римляне походили на расстроенных мордатых псов, то ли упустивших лисицу, то ли потерявших хозяйку. Кастор увидел, что она подходит, и с облегчением, видимым невооруженным глазом, отсалютовал. Передумал что ли увольняться?

Второй раз за сегодня она подумала, что кому-то мешает, а вернее – кто-то мешает ей. Кто?

– Что это тут у вас? Парадная встреча? Антоний, ты же собирался выспаться!

– Чертов Фульк поднял меня из глубин самого сладкого сна воплями о том, что на тебя совершили покушение. Я, конечно, прискакал и, вот смотри – богатая добыча, отследили с камер. – Он кивнул на задержанных. – Ты в порядке?

– Домина Электра, вы не пострадали?

– Спасибо, Кастор, пострадал только мундир, да и то не чересчур, – она махнула рукой на ходу, отметая вопросы о своем состоянии и высматривая шаттл. – Молодежь ваша? Дисциплинарное взыскание в меру возраста, пожалуйста, по вашему вкусу.

Юнцы и юницы числом пятеро таращились на нее широко раскрытыми глазами, но, надо сказать, нагло. На причал как раз вбежал Квинт, на лице читалось нескрываемое раздражение. Электра издали кивнула ему, не сбавляя шага.

– Да, и выясните, кто спугнул этих голубчиков.

«Голубчики» растерянно запереглядывались.

– Мы не видели…

– Я спиной стояла…

Кастор, убедившись, что Электра цела, развернулся к малолетним преступникам и принялся на них страшно шипеть. Орать в ее присутствии, видимо, посовестился. Квинт слился с ним в единодушном порыве, никогда еще пехота и СБ не демонстрировали такого трогательного единства. Шип удвоился и сделался малоцензурным. Фульк как раз набрал воздуха в грудь, очевидно желая влиться в общий хор.

– Мы сразу убежали, когда заслышали шаги.

– Мы хотели вас выпустить, но вас уже не было!

– Мы решили, что это за вами, там же никто не ходит…

Кастор переглянулся с Фульком, с неподдельной уже тревогой.

– В серой зоне нет камер, домина. Вы утверждаете, что кроме этих недоумков был кто-то еще? – с сомнением спросил Квинт. – Вы звали на помощь? Он вас не слышал?

– Как же – не слышал! Услышал, подумал и решил оставить все, как есть, гадина. Фульк, эта машина? – Она взбежала по трапу. – Простите, Квинт, некогда разбираться, должна лететь. Это какой-то случайный гад, он же не мог знать, что я там окажусь.

– Пусть случайный, мы займемся.

– Фульк, вы со мной лететь не собираетесь что ли? Тогда я должна была просить шаттл поменьше.

– Без сопровождения не пущу! – взвыл Фульк. – При всем уважении!

– Зачем я вас позвала, полюбоваться? – буркнула Электра из-за штурвала. – Давайте сюда.

Следом за Фульком в шаттл набился эскорт в тяжелой броне, заняв почти все доступное пространство. «В следующий раз возьму десантный бот, черт подери», подумала Электра, кладя руки на штурвал. Цепочка контурных огней побежала вперед, эгида перенастраивалась, позволяя крупному объекту вылететь с причала.

Радость от полета, чистая и точная, оказалась такой сильной, что недавнее происшествие мигом отодвинулось на второй план. Последний раз она пилотировала боевой шаттл в юности, когда Люц давал порулить, но помнила, сколько счастья в том, как сходятся траектории, как малая в пределах космоса светящаяся точка набирает предельную скорость, как ловко можно лавировать меж гравитационными полями и эгидами громадных кораблей, отталкиваясь от них под выверенными и немыслимо точными углами, чтобы достичь намеченной цели – одним последним рывком.

Электра вывела шаттл на расчетную траекторию и откинулась на спинку пилотского кресла, пальцы ее слегка дрожали от пережитого восторга. Полеты в космосе – это мир чистой математики, то, что заставляет мозг радоваться и дает отдых от всех перипетий жизни в человеческом обществе.

Кто-то из легионеров за ее спиной откашлялся. Электра обернулась – мда, ее радость явно разделяли не все. Фульк, сидевший ближе других, медленно разжал пальцы, которыми цеплялся за подлокотники кресла, и посмотрел на нее с легкой укоризной.

– Вы летаете совершенно как он. Даже к компьютеру не подключились. Вас никогда не укачивает?

– Нет, что вы, никогда! Я обожаю скорость и рулить сама обожаю.

– Как бешеная гарпия, – пробурчал себе под нос кто-то из его людей, еле слышно, но вполне различимо. Фульк зыркнул и ворчание оборвалось.

– Вы давно с ним, да? – Электра бросила управление и предоставила шаттлу самому стыковаться – самое главное она сделала. С «Кроноса» посигналили, что приятно удивлены и ждут. Фульк потер тыльной стороной перчатки свое простецкое широкоскулое лицо.

– Двенадцать лет, еще на «Нюкте» вместе ходили. Я возглавил его охрану после заварушки в системе Канопуса.

– Охрана у него была как у адмирала? Хотя нет, не сходится. Как у наследника Аурелиев?

– Да, одна центурия Золотой когорты – это от Семьи.

– Двенадцать лет, много. Тоскуете?

Фульк молча повернулся к ней и ничего не ответил. Потом кивнул.

– Мне жаль.

– Мы не справились, домина. Ни я, ни мои люди. Не стоит нас жалеть.

Электра не нашлась, что сказать в ответ, и попыталась мысленно настроиться на предстоящий разговор с опальным легат-губернатором. Что он может понимать про происходящее? Содержание в лунной темнице, похоже, нарушало самые базовые права, в частности, право человека на доступ к инфосфере. И это несмотря на то, что лишение информационной среды давным-давно приравнено к пыткам. В корабельном тюремном блоке, куда временно поселили эвакуированных с Луны, такая жестокость предусмотрена не была. Работала ограниченная доставка: еда, средства гигиены, все необходимое, чтобы арестованный человек не терял достоинства. Связи и свежих новостей, конечно, не давали, но кое-что арестанты могли – слушать музыку, смотреть кино, читать научную и художественную литературу… Теоретически при известной ловкости в обращении с информацией этого довольно, чтобы выудить массу сведений о состоянии умов и в некотором приближении воссоздать происходящее в общественном сознании. Как заманчиво было бы провести такой эксперимент: взять нескольких аналитиков, запретить им на время исследования обмениваться любыми данными и предложить выстроить гипотетическую новостную картину года на основании только художественных высказываний любых форм последних, скажем, десяти лет. Интересно, насколько разными получатся результаты у разных экспертов. И как близко к реальности они вообще попадут. Если брать материал не Земли и не Рима, а какой-то не подключенной к сети планеты, чтобы известная ученому реальность не замутняла эксперимент… или, наоборот, задействовать ничего не знающих о нас аналитиков… Это ведь можно посмотреть, насколько искусство отражает жизнь, или насколько ее конструирует, или направляет. Жаль, что и сейчас не до того, и в целом не реалистично. Запишу на будущее или подкину идею коллегам, подумала Электра, выныривая из фантазий. Легат-губернатор, вот что должно ее сейчас интересовать. Конрад Тарквиний, чья информированность, вероятно, кончалась на собственном приговоре десять лет тому назад.

Оказалось, что капитан Ливий Северин ухитрился согнать на причальную палубу полный парад: офицеры команды, пилоты, легионеры ровными рядами стояли навытяжку. Электра тут же изругала себя, что хотела прилететь тихо и не предупредила о визите. Как это она не сообразила, что команда «Кроноса», сделавшая так много для захвата лунной базы, заслужила отдельный триумф и уж конечно предпочла бы теперь красоваться в торжественных мундирах. Римляне так любят воинские почести. Придется сейчас обратиться к ним с приветствием. Капитан сам встречал ее у трапа, его офицеры щеголяли выправкой и сияли, как собственные хрустальные эполеты. Всякий нос задран, плечи развернуты, в талии стянуты ремнем так, что вот-вот переломятся. Какие же римляне красивые! Электра развеселилась и кинула на капитана одобрительный взгляд. Ливий ударил себя кулаком в грудь и выбросил руку ладонью вперед в традиционном римском салюте.

– Приветствуем на борту домину Электру Флавию! – выкрикнул он.

Ряды стоявших навытяжку людей прокричали приветствие. За ее плечами замерли легионеры Фулька в своей черной броне с золотыми шевронами.

«А ведь я могла бы к этому привыкнуть, – подумала Электра. – Полюбить это чувство – когда на тебя устремлены сотни глаз, когда ты – точка покоя, вокруг которой вращаются многокилометровые корабли огромного флота. О да, я могла бы это полюбить».

– Команда доблестного «Кроноса»! Капитан! Квириты, вы с блеском выполнили свою миссию. Спасибо вам. И отдельное спасибо за то, что сумели не пролить крови. Это самое главное.

– Вольно, Ливий, – продолжила она приветливо, отключаясь от усиливавшего голос динамика. – К чему эта, хоть и приятная, демонстрация.

– О, домина Электра, за то, что вы не дали сенату вытереть ноги о римский флот, я готов лично начищать вам сапоги! Команда мечтала выразить вам благодарность. К тому же, – Ливий невесело сдвинул темные брови, – адмирал лежит, мы стоим, люди начинают беспокоиться. Надо было показать им, что все в порядке.

– Вы правы. Что ж, не забудьте эту вашу благодарность, когда нам придется трудно. Заседание сегодня, к вечеру ждите новостей. А теперь проводите меня к Конраду Тарквинию, пожалуйста. Где вы его держите?

– Где и всех остальных – в тюремном блоке. Он пустовал, поэтому мы разместили людей с относительным комфортом, хотя и с ограничениями передвижения – я не знал, как вы решите ими распорядиться, ведь наверняка среди них есть действительно опасные преступники.

– А что, Конрад, думаете, не преступник?

– У меня нет мнения на этот счет, домина. Идемте, я провожу вас – мы поместили его в отдельной камере, условия куда как лучше, чем в лунной крепости, у него по крайней мере есть возможность добывать из доставки что-то поинтереснее армейских рационов и, конечно же, перечитывать устав.

– Да уж, лишить человека доступа к уставу – это поистине беспредельная жестокость. Вы не подключали его чип к сети, я надеюсь?

– В тюремном блоке вообще нет ретрансляторов такого типа, во избежание инцидентов. – Ливий галантно пропустил ее вперед. – Вот, сюда, пожалуйста.

– Благодарю. Дальше я сама.

– Домина Электра! – взмолился Фульк.

– Фульк, вы и ваши люди подождете меня снаружи. Пока я не позову.

Электра вдохнула, на секунду прикрыла глаза и с чипа открыла дверь клетки Махайрода.

Отсек был крошечный, а мужчина, сидевший на койке, огромный. Казалось, если он встанет, то займет собой все пространство. Электра мельком подумала, не по размерам ли отбирают легионеров на руководящие должности. По его лицу, стальному ежику, невыразительно-серому стандартному армейскому трикотажу пробегали цветные отблески – в воздухе был развернут стереоэкран. Зеленые и золотые на просвет джунгли, неведомые фиолетовые и алые звездчатые шары, россыпи розовых и электрически-синих форм – то ли кораллы, то ли грибы, то ли фейерверки, фантастическая флора фантастического мира. Электра узнала популярный, старинный уже в ее детстве боевик, сказку о неведомой далекой планете.

Дверь за ее спиной щелкнула, изображение рассыпалось искрами и погасло – заметив ее, заключенный выключил проекцию и поднялся ей навстречу, действительно, перегородив собой все. Помедлил и аккуратно заложил руки за спину.

– Здравствуйте. Я Электра из рода Флавиев, временно исполняю обязанности командующего Вторым Объединенным флотом. Пришла с вами познакомиться.

Некоторое время – явно дольше принятого при светском знакомстве – они молча разглядывали друг друга, причем ей пришлось задрать голову, так тесно было в каюте. Вдоволь насмотревшись на горло и нижнюю челюсть в темных точках пробивающейся щетины, она сообразила, что ждать реакции не стоит, инициатива должна исходить от нее.

– Садитесь, пожалуйста.

Электра оценила то, как плавно, без резких движений, демонстрируя полную неагрессивность он сел, сложил руки на колени. Оценила и прекрасную мускулатуру. Чтобы сохранить такую форму, очевидно, нужно было не распускаться, годами поддерживая в изоляции жесткую самодисциплину. Вот это бицепсы! На правом плече набит символ легиона Минервы, на запястье – какие-то браслеты, на левом предплечье – исключительно злобный козерог, помилуй боги, у этого козла не только рога, но и клыки. Встреть она его на улице, точно бы решила – человек опасный и не ее круга. Он заговорил, когда она уже не ждала, хрипловатым с отвычки голосом.

– Конрад Марциал Тарквиний. Рад знакомству. – Он еще помолчал, потом протянул руку к откидному столику, взял оттуда пачку бумажных салфеток и протянул ей. – Вот, прошу, доступное мне достижение цивилизации. Простите, больше ничем не могу проявить гостеприимство, условия очень ограниченные.

– М?

– У вас ржавчина. На носу.

Мгновение она недоуменно таращилась, не понимая, на что рассердиться больше – нарушение границ, комментарий по поводу внешнего вида или то, что все предыдущие собеседники дружно промолчали насчет испачканного носа.

– А. Это неважно.

– Я на «Светоносном»?

– Пока на «Кроносе».

– А где Янус Метелл? Серьезное у вас, должно быть, дело, если меня достали из могилы.

– Янус Метелл подал в отставку сразу после подавления вашего мятежа. И да, дело у меня серьезное.

Он коротко подумал – вспоминал или, может, рылся в чипе.

– Тогда мальчик Аурелиев? По всему выходит, что он должен был бы занять пост адмирала.

Она покачала головой.

– Теперь я вас поспрашиваю. Можете рассказать, за что сидите?

– Как это вы так не подготовились?

– А вы своими словами расскажите.

Он побарабанил пальцами по колену. Глаза у него оказались серо-синие, светлые, а ежик – почти седой.

– Я не одобрял стагнацию нашей цивилизации. Бессмысленное болото, лучшие офицеры проводят жизни, тренируя своих подчиненных для такой же пустой службы. Мы – старшие офицеры Форпоста – были едины в своем мнении. Но сенат не хотел нас слушать.

– И тогда вы?

– Замыслили спровоцировать внешний конфликт с конкурирующей цивилизацией. Я считал, что это встряхнет человечество. Но нас предали. Моих соратников расстреляли, я приговорен к бессрочному заключению.

– Что вы подразумеваете под конфликтом? Вооруженное столкновение?

– Удар превентивного возмездия.

– Поясните?

– А вы у кого учились, Электра из рода Флавиев, исполняющая обязанности адмирала Второго флота? – удивился Конрад.

– Я математик. Общая теория, логистические задачи.

– Ах, вот что. – Комментарий, если он имелся, легионер благоразумно оставил при себе и спокойно пояснил. – Удары превентивного возмездия – это такая военная казуистика. Иногда мы оцениваем вероятного противника как опасного и тогда считаем себя вправе отомстить за возможный ущерб заранее.

– Ничего себе у нас военная доктрина! И кому же вы собирались превентивно мстить?

– У нас есть только один соперник, зато последовательный и опасный. Так называемое Единение Халифата. Даже на Форпосте то и дело вылавливали их шпионов, а уж сколько их на колониальных планетах! Халифат десятилетиями последовательно накапливает мощь и отнюдь не весь его военный потенциал выплескивается в междуусобных конфликтах.

Электра огляделась, придвинула табурет и села напротив, не отводя глаз от лица Конрада. Теперь она снова смотрела на него снизу вверх, но решила, что это не стоит внимания.

– Что же, в целом позицию вашу я поняла. Теперь хочу разобраться, можете ли вы быть мне полезны.

– У вас тут что, государственный переворот в условиях информационного сбоя? Получается, вы меня выковыряли из лунной тюрьмы, но не знаете, чем я могу быть вам полезен?

– Выковыривала я не вас лично, так уж вышло. Но теперь приходится работать с тем, что есть. И я должна понять, кто вы для меня – военный преступник, заложник, союзник? Угроза или помощь?

Он хмыкнул.

– Ну что же. Мне встать, повернуться? Как оценивать будете?

– Действительно, непросто, да? Тогда давайте так: если полезны не будете, положу вас, откуда взяла.

Конрад откинулся на своем стуле, сложил руки на груди и слегка улыбнулся.

– Сразу стало яснее. Что ж, попробую ответить. Точнее, отвечу после того, как пройду психологические тесты и рекондиционирование – меня держали в одиночке, периодически замораживая. Я не могу гарантировать свою адекватность и прежние компетенции.

Услышав про одиночку и заморозку, Электра нахмурилась и покачала головой. Страшная судьба. И с Люцием сделали бы то же. И с ней сделают, если только она ошибется и попадется. Она представила себе полную изоляцию, вынужденное бездействие, информационную тишину без надежды на перемену участи, годы в такой вот клетушке, и передернулась. Лучше уж сразу традиционный римский финал.

– Я не могу обещать, что буду полезен, – нахмурился он в ответ. – Пришлите военного психолога, пусть даст заключение. Я уже достаточно сделал ошибок в прошлом.

– Понимаю, что специалист бы пригодился. – Она серьезно посмотрела ему в глаза. – Но понятия не имею, укомплектован ли штат флота военными психологами. Если они тут водятся, то пожалуйста, общайтесь, я к вам пришлю кого-то.

– Понятия не имеете? – Похоже, терпение Конрада имело свои границы. – Вы флот в наследство что ли получили? Или на дороге нашли?

– Примерно.

– А что же случилось с настоящим командующим? Вы так и не сказали. Убили его в честном бою?

– Почти что в наследство, вы угадали. Депозитум мизерабиле. Люций Аурелий был моим женихом. Теперь он в глубокой коме и шансов подняться у него не так много.

– Сочувствую. – Он поискал глазами, потом передал ей стакан воды.

– Сочувствие принимаю, но в карман его не положишь. – Она сжала зубы, игнорируя дурацкую воду. – У меня на шее висит огромный флот без адмирала, как мельничный жернов примерно. И на носу военный конфликт. А вы, сдается мне, все еще военнообязанный. Если война начнется, вам придется встать в строй в любом случае.