Текст книги "Пустышка (СИ)"
Автор книги: Кора Кенборн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
– Это грациозно. И требует навыков. А еще красиво, люди уважают фигурное катание. Мне бы этого очень хотелось.
Полагаю, моя честность удивляет его. Я знаю, это последнее, что он ожидал услышать. Однако возможности попытаться объяснить у меня нет. Словно отрезвленный моим эмоционально признанием, его пальцы потирают нижнюю губу и покручивают кольцо.
– Думаю, тебе стоит уйти.
– Как? – спрашиваю я, немного раздраженная его внезапным изменением настроя. – Ты ждешь, что я снова пройдусь по городу?
Он игнорирует мой комментарий пренебрежительным взмахом руки.
– Позвони своему водителю. Ему же именно за это платят, не так ли?
– У меня украли телефон.
– Возьми мой.
Я наклоняю голову в сторону и высокомерно ухмыляюсь.
– Как насчет моих юридических обязательств по очистки этой адской дыры? Теперь, когда я стала Золушкой для своего злобного сводного братца?
– Давай проясним одну вещь, – смеется он, выпрыгивая с ринга, – я не твой гребаный сводный брат.
– Тогда кто? – наношу встречный удар, приподняв бедро.
На полпути через комнату он оглядывается с усмешкой.
– Большой страшный серый волк.
ГЛАВА 17
Кэри
Удерживая телефон между ухом и плечом, сминаю еще одну накладную и бросаю комок на заднее сиденье.
– Что ты собираешься делать? – Крик Тарин практически разрывает мою барабанную перепонку.
Через час после ухода Шайло, я сижу на парковке моего многоквартирного дома, разговаривая с последней в списке особой, с кем я хотел бы пообщаться.
Поморщившись, отвожу мобильный от уха, пока девушка не перестает кричать.
– Вывожу Шайло прогуляться.
– На свидание? – ее тон жесткий, по-видимому, она нервничает.
– Не совсем.
– И как, черт возьми, это понимать?
Все настолько очевидно, что я качаю головой и откидываюсь на подголовник. Боже, все женщины настолько тупые?
– Что запрещено Шайло?
– Ты.
– Сосредоточься, Тарин.
– Я не знаю, – скулит она, издавая драматический вздох. – Дурь? Выпивка?
– В точку. Как лучше всего поставить ее, не создавая при этом проблем себе?
Я делаю паузу, давая ей время обработать мои слова и, надеюсь, что зажжется та дурацкая лампочка где-то внутри ее бестолковой головы. Через несколько мгновений тишины Тарин озаряет.
– Ты собираешься накурить ее?
Ладно, возможно лампочка не зажигается, скорее мерцает пару раз, а потом взрывается.
– Не тупи, – шиплю я. – Возня с этим дерьмом может отразиться на моей судимости. Я позвоню Уиллу и приглашу его в бар повеселиться.
– И что?
Бля. Поверить не могу, что засовывал член в эту курву.
– Ты должна перестать курить травку, Тарин. От этого твой мозг превращается в швейцарский сыр. Зачем мне приглашать моего лучшего друга встретиться с нами за выпивкой, который по случайности является надзирателем Шайло?
– О, – взвизгивает она, наконец, улавливая суть. – Когда Уилл застанет ее творящую всякую хрень, ему придется сообщить об этом. Боже, это великолепно, Кэри!
– Ага, знаю.
– Круто, детка. Щелчки на запястье – это грандиозный финал.
– В смысле?
Я выпрямляюсь из-за бездушности в ее голосе, которая застает меня врасплох.
– Все как мы планировали: Шайло идет на дно в стальных наручниках. Эта стерва наконец-то получит по заслугам.
Твою же мать.
Мне казалось, что я ясно выразился в кафе, что с этим, на хрен, надо завязывать.
– Тарин, – медленно протягиваю я. – Я хочу, чтобы она заплатила за содеянное, а не уничтожить ее.
– А я сказала тебе, что у тебя нет выбора, – огрызается она. – Твои руки так же испачкаются во всем этом дерьме, как мои. В ином случае твои родители окажутся в полной заднице, а твой центр будет переименован в «Фитнес-клуб богини Тарин Макдениэлс». Выбор за тобой.
Я чувствую, что она улыбается сквозь угрозу, и в этот момент ясно понимаю, что нахожусь по одну сторону с психопаткой.
Я ей сказал не совсем правду. Честно говоря, я придумал всё от начала до конца. Но когда дело доходит до Тарин, нет ни единого шанса, что она выяснит, врал я или нет. Ни за что на свете она не узнает, куда я на самом деле веду Шайло. Почему нет? Чтобы она не заявилась и обосрала все, что я привел в движение.
Хрен бы с ней.
Не попрощавшись, сбрасываю вызов и швыряю телефон на сиденье рядом со мной. Даже угрозы Тарин не остановят меня от того, что я запланировал на сегодня.
***
Шайло обхватывает руками голые руки и дрожит, хотя я крепко обнимаю ее за плечи. Я прижимаясь к ее спине, подталкивая вперед, удивляясь ее медленным шагам, как у старушки. Судя по всему, она мне не доверяет.
На то есть причины.
– Куда, черт возьми, ты меня притащил, Кэри? Путь занял целую жизнь, а эта повязка на глазах ужасно чешется. Не говоря уже о том, что я ничего не вижу, и, блин, такое чувство, что мы попали в холодильник для хранения мясных тушек.
– Успокойся, Звездочка. – Я помогаю ей дойти до нужного места, постоянно напоминая себе, почему мы здесь. Эта повязка нервирует меня больше, чем ее. Из-за нее мне в голову лезут неподобающие мысли, отчего я фактически начинаю стонать.
– Кэри! – кричит Шайло, возвращая меня в реальность. Так и придется поправить в штанах.
– Что?
– Мы будем стоять здесь целый день, или ты планируешь шествовать со мной вокруг ледника с завязанными глазами ради гадостей и приколов?
Очевидно, что мы не в баре, и еще я не собирался звонить Уиллу. На самом деле, место совершенно пустынно. Все по моему плану.
Этап первый: заслужить доверие.
Проводя пальцами по узлу на затылке, я склоняюсь ближе и прижимаюсь губами к уху Шайло.
– Разве тебе не говорили, что терпение – добродетель?
Она фыркает, и звук эхом разносится по пустой арене.
– Разве тебе не говорили, что добродетель – это качество, впустую растраченное примерными католичками и девственницами?
– Я никогда не был поклонником девственниц.
– А я никогда не была поклонницей промедления. Убери это дерьмо, Кэри.
Развязав узел, повязка сползает по ее щекам, и я жду. Шайло не разочаровывает: громко ахает, прикрыв рот рукой.
– Каток!
– Вау, быстро догадалась, – шучу я. Шайло берет меня за руку, и я киваю в сторону свежеуложенного льда. – Это не просто каток, Звездочка. Это «Ледяной дом Уилмингтона». Здесь играют «Ледяные ястребы». Кто-то из этих мальчиков попадает в НХЛ.
– Вау, вот только это не объясняет, что мы здесь забыли. И зачем я столько проехала с завязанными глазами... Чтобы посмотреть на лед, где какие-то вонючие мальчишки бьют друг друга палками, и... – Шайло бледнеет, а е глаза расширяются, когда она понимает что к чему. – О мой Бог! Ты привез меня покататься на коньках из-за того, что я наболтала вчера?
– Я спросил, чем бы ты хотела заняться. Ты сказала, что фигурным катанием. Итак, девушка с обложки, пора переходить от слов к делу.
– Нет, – смеется она, вытягивая обе руки перед собой, – ты не нацепишь на меня пару коньков!
– Почему бы и нет?
– Потому что я выставлю себя дурой. Я не умею кататься на коньках, Кэри. Я говорила гипотетически. И уж точно не думала, что ты воспримешь меня в буквальном смысле.
– Ну, ты меня плохо знаешь, чтобы делать предположения о том, как и что я буду воспринимать. И кстати, если ты выставишь себя дурой, никто не увидит.
Шайло изучает широкий каток, уперев руки в бока.
– Ты арендовал его?
– Можно сказать и так.
Раньше Шайло невозможно было смутить, поэтому сейчас я наслаждаюсь тем, как она моргает несколько раз, словно я сообщил, что собираюсь подняться на Эверест абсолютно голым.
– Кэри, у тебя нет средств на что-то подобное.
И вот так, одним простым напоминанием о том, кто мы и что из себя представляем, она омрачает все веселье, потому что я вспоминаю по какой причине мы здесь оказались.
– Спасибо, что напомнила. – Она открывает рот, явно чтобы распыляться в извинениях, но я протягиваю руку и останавливаю ее. – Владелец – мой приятель, я принял его хоккеиста-правонарушителя в центр. Так что он у меня в долгу.
– Но почему? Почему ты делаешь это для меня?
– Потому что у тебя какой-то бзик на счет того, что ты потерпишь неудачу, хотя даже не попробовала. Иногда нужно просто пару раз упасть, Шай. Чтобы подняться и снова упасть. Но, в конце концов, ты научишься не падать. Нужно лишь только начать и получить первый удар.
– Почему тебе вообще не все равно на меня?
– Почему ты не хочешь попробовать?
– Не могу, – шепчет она. – Отвези меня домой.
– Нет. Ты сделаешь это, даже если мне придется протащить тебя по всему катку.
Она смотрит на меня своим сексуальным кошачьим взглядом, благодаря которому добивалась желаемого всю свою жизнь.
Но сегодня я вытащу ее из зоны комфорта.
Через сорок пять минут Шайло всё еще похожа на корову на льду. Ее бедра приобрели цвет адского огня, и, честно говоря, она падала больше, чем двигалась. Я начинаю думать, что удача новичков – это полная херь.
– Шай, может быть просто стоит забить на это гиблое дело.
– Нет, – рычит она, с гримасой поднимаясь на ноги. – Еще раз. Сейчас я все сделаю правильно.
– Хорошо, – вздыхаю я, протягивая руку, чтобы помочь подняться. – Последний раз. Если ты снова упадешь, то на этом все.
Наши пальцы переплетены, когда она перемещает свои коньки в точности, как я показывал. Как только она начинает качаться, я ослабляю хватку, посчитав, что она собирается шлепнуться, не желая участвовать в падении. Но к моему удивлению, она ловит баланс и выпрямляет ноги. Отталкиваясь сначала одной, затем другой ногой, ускоряет темп, отпускает мою руку и движется самостоятельно.
– Я сделала это! – радуется Шайло, мотая руками по сторонам для равновесия. – Кэри, смотри! Я делаю это!
Будь я проклят. Она действительно это делает. Стоит отдать ей должное. Я полагал, что она сдастся давным-давно, но Шайло полна сюрпризов. Догнав ее, хватаю ее за руку, и в течение следующего получаса мисс Я-крутая не перестает бахвалиться.
– Шай, что случилось с «не могу, Кэри. Отвези меня домой?»
Шайло откидывает голову и смеется, затем стряхивает с моей щеки каплю воды.
– Это было до того, как я поняла, как весело выделываться перед тобой.
От этого простого, ничего не значащего живот скручивает узлом. Слишком знакомо. Слишком естественно. Все слишком. Мне нужно, чтобы она просто поверила в связь между нами. Я вовсе не желаю ее восстановить.
– Ну, это не я полировал каток своими ягодицами, дорогуша.
Я ожидаю, что она вернется со своим потоком оскорблений, поэтому прибываю в шоке, когда вижу, как льются слезы по ее раскрасневшимся щекам. Уголки ее губ дрожат, прежде чем она закрывает лицо руками и начинает рыдать.
Блять. Я такой мудак.
– Я просто пошутил. Не принимай так близко к сердцу. Все падают.
Всхлипывая, она убирает ладони от лица и ударяет меня в грудь.
– Дело не в этом, тупоголовый. – Она тяжело вздыхает, опустив глаза. – Просто у меня впервые что-то не получалось. Впервые я позволила кому-то видеть, как я терплю неудачу, и мне не страшно.
– Я тебя совсем не пугаю?
– Нет. – Шайло поднимает тяжелые от слез ресницы. – Ты видел мою худшую сторону, и мог бы покончить со мной уже тогда. Любой бы уже давно забил на меня, но не ты. Я не боюсь тебя, Кэри. Ты видел уродство, но все еще здесь. – Затем проводит тыльной стороной руки по лбу и хихикает. – Даже не знаю, святой ты из-за этого или глупый.
Ее честность меня шокирует. Совсем не в ее стиле.
– Я не святой, Шай. Но и не тот мальчик, которым ты помыкала в старших классах. Он умер, когда ты... – мой голос затихает, и я качаю головой. – В любом случае, я просто парень, который пытается сделать плохую ситуации чуть лучше. Ты обязана быть здесь, а я обязан смириться с твоим пребыванием. Обращаться друг с другом как с куском дерьма не сделает следующие три года приятными для нас двоих.
– Согласна, но я до сих пор не могу понять, зачем все это. – Она обводит рукой пустую арену. – Ты говоришь, что не святой, но я тоже не ангел. Итак, к чему это нас приведет?
Я задавал себе тот же вопрос раз десять с тех пор, как притащил ее сюда. Я не могу простить ее за то, что она со мной сделала. Ненависть во мне слишком глубоко укоренилась, чтобы ее легко отпустить и забыть. Однако извращенная потребность играть с эмоциями Шайло не делает меня лучше.
Так что, если мы оба не в себе, тогда ее вопрос актуален. Куда это нас приведет?
А почему должно куда-то привести? Мы те, кто мы есть, этого не изменить. Мы оба творим дерьмо, причиняя боль и страдания. Я все еще хочу наказать Шай, но, возможно, на один день мы сможем абстрагироваться ото всего и притвориться, что не ненавидим друг друга.
– Даже грешники и падшие ангелы отдыхают от анархии, Шайло. Одна работа и никаких игр делает нас скучными преступниками.
Проскальзываю на коньках шаг, а может четыре или пять. Черт, даже не знаю. Я слишком увлечен ее горящими глазами, чтобы заметить, что она уже прижата ко мне: грудь к груди, живот к животу. Холодный воздух на арене накаляется, как только я откидываю ее голову назад, понимая, что стоит прекратить. Но не прекращаю. Не могу.
– Спроси еще раз, – шепчу я, и холодный воздух затуманивает мое дыхание.
Ее подбородок дрожит.
– Почему ты сделал все это для меня?
– Я прошел семь лет детоксикации, Шайло. Но одно столкновение с тобой в уборной – и я снова зависим. Ты заставляешь меня хотеть большего. Мне всегда мало.
ГЛАВА 18
Шайло
Точнее сказать просто нельзя. Я его понимаю. Чувствую такое же притяжение. Отчаяние, которое вынуждает совершить что-то для следующего удара. Вот почему я не останавливаю Кэри, когда он опускает свой рот на мои губы, соединяя наши тела в теплом, влажном поцелуе, от которого по коже бегут мурашки. Он углубляет поцелуй, дразня меня жгучими укусами и получая в ответ такие же.
Чем больше я получаю, тем больше мне нужно. Мне мало, я возьму все, что он готов предложить. Не важно, что я ничего для него не значу. Не важно, что ему нужно лишь мое тело. Прямо сейчас я ничего не соображаю, кроме того, что мечтаю оседлать его прямо на льду.
Что, мать вашу, я делаю?
Прижимая свои замерзшие руки к его груди, я отстраняюсь, пытаясь не поддаться искушению его опухших губ.
– Уже поздно, назад долго ехать. Нам пора.
Я не даю ему возможности ответить, прежде чем начинаю ковылять по льду, словно новорожденный олененок, затем усаживаюсь на скамейку и расстегиваю коньки. Кэри делает то же самое, не проронив ни слова. К машине мы идем в тишине.
Потянувшись к дверной ручке, Кэри притормаживает, удерживая взгляд на мне, затем качает головой, явно отказываясь от того, что хотел сказать. Я чуть было не спрашиваю, о чем он думает, но решаю держать рот на замке и залезаю внутрь. Как бы часто я не вытирала ладони о бедра, они остаются влажными, а сердце бешено стучит о грудную клетку. Меня грызет сожаление, когда Кэри поворачивает зажигание и начинает движение, врубая радио на полную мощность, чтобы заполнить неловкую тишину.
Я не глупая. Каким бы удивительным ни был его жест, я понимаю, что Кэри сделал это неспроста. Но все-таки что-то произошло внутри арены, вот только после всего дерьма между нами я даже не знаю, хорошо это или плохо. Либо он объявит перемирие, либо собирается неожиданно атаковать, когда я буду ожидать этого меньше всего.
Через двадцать минут я поглядываю на спидометр, но продолжаю молчать. Скорость в 130 км/час при положенных 90 км/час может стоить ему водительских прав, но я не в том положении, чтобы бросаться камнями. Вместо этого вцепляюсь в ремень безопасности и делаю то, что естественно для меня в некомфортных ситуациях.
Использую отвлекающий маневр.
– Итак, ты открыл центр имени Элизабет Кинкейд после, ну, знаешь... когда тебя выпустили?
– Хочешь сказать, после того, как я досрочно вышел из тюрьмы? – Я вздрагиваю от его слов, но киваю, чтобы он продолжил. – Да. Попытался взять кредит в банке самостоятельно, но они отказали. Пришлось искать деньги в другом месте. Тогда я наткнулся на Тарин. Мы встретились пару раз, а потом ее семья предложила вложить капитал обычные расходы. Ну типо на аренду здания, оплату всяких пошлин и покупку оборудования.
Я натягиваю улыбку, вспоминая ее угрозы за пределами центра.
– Здорово, что она помогла тебе.
– Да уж. Ничего в жизни не бывает бесплатно, дорогуша. Я расплачиваюсь за эти деньги кровью.
– О чем ты?
Он отворачивается от меня и качает головой.
– Ничего. Забудь, что я сказал.
Я хватаю его за руку, потому что мне важно знать.
– Скажи.
– Слушай, деньги закончились давным-давно, ясно? Мама и папа тоже задолжали. Счета давно пора оплатить, а в карманах пусто. Если я не найду почти четыреста штук в ближайшее время, у нас отберут центр и мотель.
– Четыреста тысяч долларов? – выпаливаю я.
Кэри ухмыляется, не смотря на безрадостную ситуацию.
– Нет, блин, песо. Конечно, долларов, Шайло. Мой стартовый займ с начисленными процентами за пять лет составляет чуть более семидесяти девяти тысяч. Оборудование не из дешевых.
– А остальное?
Он минуту молчит, и я уже начинаю думать, что он закрылся от меня, но затем, вздохнув, продолжает.
– Мои родители утопали в долгах за медицинские счета Элли и расходам за мой арест, поэтому оформили кредит под залог бизнеса. Хотели заложить и дом, потому что счета все приходили и приходили, а денег не было. Они могли потерять все, так что идея Тарин, чтобы ее отец помог нам, казалась идеальным выходом.
Последнее, что я хочу, это расстроить его еще больше, но у меня есть садистская потребность узнать остальное.
– Дай угадаю, их прайс оказался не из дешевых?
Он с трудом сглатывает и кивает.
– Дороже, чем ты можешь себе представить. Родители должны были подписать контракт, где указано, что если долг не будет уплачен, право собственности на мотель немедленно переходит к Макдениэлсу. Как я уже говорил, кровавые деньги.
– Даже не представляю, что будет с твоими родителями, но если центр пойдет под откос, что произойдет с Фрэнки и мальчиками?
Внизу животу появляется неожиданная тяжесть.
– Я позабочусь о своих ребятах, но больше никому не буду должен, Шайло. Каким-нибудь образом помогу и родителям, но добьюсь всего сам. Когда ты была на вершине успеха, ты чувствовала, что принадлежишь себе или была марионеткой дизайнеров?
Это самый настоящий разговор с моего возвращения в город. Как те, что были у нас на заднем дворе, когда я приносила ему чай со льдом, пока он косил у нас газон после школы. Так легко и знакомо, и меня потрясает: я чувствую что-то к Кэри Кинкейду. Не знаю как это назвать. Он нравится мне? Я влюблена в него? Уважаю? Люблю? Нет, точно не люблю. Нельзя любить того, кто тебя ненавидит. Это невозможно.
Верно?
Невозможно или нет, то, что я чувствую, бесполезно, потому что я не собираюсь на него претендовать. Кроме того, по окончанию срока я собираюсь вернуться в Калифорнию. Всё как в старшей школе.
К тому же, я до сих пор не понимаю, что замышляет Кэри. Если он так тесно связан с семьей Тарин, то возможно, назад дороги нет.
Пока мы мчимся в тишине, проезжая банк за банком, меня поражает идея. Гениальная идея. Настолько блестящая, что я хочу наградить себя пощечиной, что не подумала об этом раньше.
Самое сложное – заставить все работать без ведома Кэри. У мужчин есть эта глупая гордость, мешающая принимать правильные деловые решения. Вероятно поэтому пещерные люди не доживали до тридцати. Если бы они позволили женщинам править племенами, все было бы гораздо лучше.
Покопавшись в сумочке, достаю новенький, купленный Бьянкой телефон, и быстро набираю смс своему бухгалтеру.
Я: Мне нужно срочно три миллиона с моего калифорнийского счета. Их нужно разделить на три разных банковских чека.
СКУПЕРДЯЙ: Что ты, блять, опять натворила?
Я: Как невежливо! Ничего я не сделала. Начинаю все с чистого листа.
СКУПЕРДЯЙ: На хера? Планируешь скрутить его и покурить?
Я: Я рада, что твое чувство юмора не угасает с годами.
СКУПЕРДЯЙ: Для чего эти бешенные бабки, Шайло?
Я: Не переживай. Все законно.
СКУПЕРДЯЙ: Ога. Мы уже это проходили.
Я: Вечером напишу подробности. Все потом, сексуальный любитель посчитать.
Мой бухгалтер обожает безобидный флирт, но ему давно пора начать трахаться с кем-то, кроме собственной руки. Потому что любить себя не стоит до образования волдырей.
– С кем переписываешься? – спрашивает Кэри, отводя глаза от дороги, чтобы посмотреть в мой экран.
Я прижимаю телефон к груди.
– О, хочешь поболтать?
Игнорирует он меня или ему просто наплевать, но он возвращает свое внимание на дорогу.
– Не скажешь, да?
– Нет, – отвечаю, щелкнув в конце языком.
***
Через час мы въезжаем в мой закрытый частный сектор. Остановившись возле охраны, Кэри держит ногу на тормозе, пока я наклоняюсь над ним, чтобы вбить код доступа. Соприкосновение наших тел заставляет нас двоих напрячься.
Господи, я попала.
Он едва въезжает на мою подъездную дорожку, как я тяну автомобильную ручку и выпрыгиваю из машины. Спотыкаюсь, и моя сумочка ударяется о дверцу, вывалив содержимое на половицу. Кэри наклоняется, чтобы помочь, но я быстро запихиваю столько, сколько могу, и вскакиваю на ноги.
Остановившись, просовываю голову в маленькое отверстие окна автомобиля и искренне улыбаюсь.
– Спасибо за чудесный день. Он был одним из лучших за долгое время.
Не дожидаясь ответа, забегаю на крыльцо по три ступеньки за раз. Оказавшись за безопасностью входной двери, облокачиваюсь на нее спиной и медленно сползаю на пол, опуская голову в ладони.
Я не должна желать Кэри Кинкейда. В ту минуту, как я осознала, что мне придется вернуться в этот долбанный штат, я ожидала от него ненависть. Или отвращение... может быть, даже небольшое жестокое возмездие.
Но не это. Только не это.
Провожу рукой по губам, все еще чувствуя прикосновение его губ.
И что теперь?
ГЛАВА 19
Кэри
Долбанная чековая книжка.
Когда Шайло выскочила в субботу из моей машины, она выронила ее из сумочки. Никто из нас ее не заметил, потому как она завалилась под сиденье. Я засунул ее в карман и планировал вернуть девушке на следующий день, ни на секунду не задумываясь.
До сих пор.
Но сейчас вечер понедельника, а я все еще смотрю на эту гребаную штуку, будто она волшебным образом превратится во что-то другое. Или исчезнет. Или перестанет искушать меня.
И кто, блять, до сих пор таскает с собой чековую книжку? Все можно оплатить онлайн, так что это самое тупое дерьмо, которое я когда-либо видел. Стоит поговорить с Шайло о глупых рисках.
Как только сделаю то, что мне нужно.
Мой желудок сводит, пока я провожу ладонью по чековой книжке. Сейчас меня либо стошнит, либо я наложу в штаны. Может и то, и то. Всё неправильно. Даже не знаю, зачем я это делаю. В своем плане я хотел сломить Шайло, а так стану вором. Стану не лучше ее или кого-то, с кем я сидел.
Но, черт возьми, она мне задолжала. Из заработанных ею миллионов, неужели она серьезно заметит несколько тысяч? Все мои проблемы не решатся, но немного времени я получу.
Именно в этот момент ее голос снова эхом отдается в моей голове.
«Ты не святой, но я тоже не ангел. Так к чему это нас приведет?»
Что возвращает все на круги своя: нужно постараться выжить три года вместе, не поубивая друг друга.
Открыв ящик стола, швыряю чековую книжку внутрь и захлопываю его.
– Боже, женщина, – стону я, опуская голову в руки. – Какого хрена ты опять со мной сделала?
Момент уединения прерывается, когда до меня доносятся воинственные крики из главной комнаты центра, а затем поток вульгарных ругательств, которые заставляют съежиться даже меня.
А это о чем-то да говорит.
Встав со стула, я распахиваю дверь кабинета и вижу Ромео, обхватывающего руками шеи двух парней поменьше. Его глаза широко раскрыты, а зрачки настолько расширены, что видна лишь тонкая полоска цветной радужки. Все признаки на лицо. Он явно под чем-то: скачет, готов драться со всеми, кто на него смотрит. Не нужно быть гением, чтобы понять, что происходит.
– Ромео!
Расчищая путь к нему, вглядываюсь в его стеклянные глаза. Мне знаком этот взгляд. Он думает, что непобедим.
– Ты тоже хочешь попробовать меня одолеть, крутой мужик? – Вытирая нос тыльной стороной ладони, он несколько раз ударяет в воздух, прежде чем врезаться в меня грудью.
Кокаин. Я видел его в действии десятки раз, и это меня бесит. Ромео ничего не употреблял уже два года. И все коту под хвост... Ради чего?
– Это того стоило? – ору я, толкая его.
– Пошел на хуй, Кэри.
– Нет, это ты вали отсюда, Ромео. Убирайся!
– Хрена с два я уйду. Попробуй заставить меня. – И чтобы доказать свою точку зрения, он с силой сжимает мое плечо и смеется.
К черту все, с меня хватит.
– Быстро на ринг. Сейчас же.
В какой-то момент во время ссоры входит Шайло, потому что, когда Ромео снова отправляет меня куда подальше, она берет на себя роль посредника и оказывается между нами.
– Да ладно вам! Вы двое не хотите этого делать.
– Отойди, Шайло, – рычу я. – Он оскорбил меня и то, что я создал. – Снова обращаю внимание на Ромео. – А теперь тащи свою задницу на ринг или убирайся отсюда. Что выбираешь?
– Кэри! – кричит Шайло.
Я отталкиваю ее. У меня нет настроения разбираться с ее загонами. Меня бесит Ромео из-за своего дурацкого поступка, а тут еще она его защищает.
Ромео впивается в меня взглядом и залетает на ринг.
– Окей. Бей изо всех сил, старик. Легко не отделаешься.
Я протискиваюсь между веревками и разминаю руки.
– Закончил трепать языком?
Мы атакуем одновременно, но Ромео избегает моего захвата и наносит несколько впечатляющих ударов в мою грудную клетку. Врать не буду, у меня перехватывает дыхание, но это еще не конец. Вспомнив крав-магавское дерьмо, которым Шайло натянула меня на днях, я хватаю его за запястье и выкручиваю ему руку к середине спины. Резко дернув, наношу пять мощных ударов локтем по его позвоночнику, пока парень не заваливается на пол. Работая на чистом адреналине, падаю за ним, хватаю за лодыжки и поворачиваю их, пока он не вскрикивает в поражении.
Ослабляя захват, хватаю его за волосы и тяну назад.
– Вставай и проваливай на хуй. Даже не думай возвращаться, пока эта дрянь не выветриться. Я ясно выразился?
– Да. Да, босс.
– Отлично. А теперь катись отсюда. – Отпустив его волосы, боковым зрением поглядываю на Фрэнки, стоящим рядом с Шайло. – Отвези его к Уиллу.
– Босс, у меня нет машины.
– Возьми мою.
– Босс, у меня нет водительских прав.
– Похоже, что мне не насрать на это? Просто убери его отсюда.
Фрэнки кивает, помогая Ромео выбраться с ринга и молча доковылять к двери. Остальные парни тихо наблюдают за ними с засунутыми глубоко в карманы руками.
– Кому-то есть еще что мне сказать?
Все дружно качают головами и таращатся в пол.
– Так и думал. Все на выход. В любом случае, уже поздно, и вы все способны найти занятие на сегодняшний вечер.
Хоть все издают коллективное «ооу», никто не предъявляет претензий, покидая центр.
Растирая руками лицо, я чувствую что-то влажное и липкое, и понимаю, что растер кровь Ромео по щекам.
– Ублюдок.
Выпрыгнув с ринга, топаю через комнату, но меня останавливает изящная рука Шайло.
– Тебе не кажется, что ты был немного груб с ним?
– Не суди о том, чего не понимаешь, Шайло. – От нагрузки мое дыхание стало хриплым. – Так мы здесь улаживаем конфликты. Есть черта, которую никому не дозволено пересекать, а он это сделал.
– Он просто совершил ошибку, Кэри. Все ошибаются.
– Серьезно? Интересно. А все ли, кто их совершает, способны в этом признаться? По моему опыту, нет. – Белый шум наполняет мой разум, и если честно, я совсем не контролирую слова, покидающие мой рот. Семь лет сдерживаемой ненависти наконец-то прорываются наружу.
Она хмурится, умудряясь выглядеть одновременно злой и обладающей чувством собственного достоинства.
– Ты никогда ни о чем не жалел или такой чертовски совершенный?
– Невероятно! – ору я, с силой вырываясь из ее хватки, что она отскакивает назад. – Вот опять ты переводишь стрелки! Ты никогда не признаешься в дерьме, которое натворила? Никогда не возьмешь ответственность на себя?
– Какая сейчас от этого польза? – кричит она в ответ, ее уровень гнева начинает соответствовать моему.
– Какая польза? Твою мать, Шайло! Ты хоть представляешь через что я прошел из-за тебя? – Взяв полотенце из бокового ящика, поворачиваюсь к ней спиной. – Я не могу сейчас с тобой говорить.
– Куда ты?
– В душ. Надеюсь, ты не планируешь загадить для меня хотя бы это.
Иду по длинному коридору в сторону раздевалки. Повернув за угол, с проклятьем срываю промокшую одежду. С каждым ударом кулака о плитку в душевой раздается характерный треск, указывающий, что я зашел слишком далеко. Закрыв глаза, прижимаю обе ладони к сломанному материалу, позволяя воде смыть с меня злость и вернуть над собой контроль. У меня и так предостаточно долгов. Повел себя как идиот, добровольно уничтожая имущество, которое не могу позволить себе отремонтировать. Признание этого еще больше меня выбешивает, заставляя желать отодрать каждый кусок долбанной плитки и разбить ее о бетонный пол голыми руками.
Секунд через тридцать, мои чувства обостряются. Как обычно, я слышу ее запах раньше, чем вижу ее саму. Дождь и солнце. Одно дуновение – и мой член готов к бою.
– Если ты собираешься потусоваться здесь, Звездочка, то следует раздеться.
Не нужно оборачиваться, чтобы понять, что она хмурится. Я чувствую исходящую от нее ярость, которая заставляет меня улыбаться. Решаю игнорировать ее, намыливая грудь и бицепсы.
– Мне... мне нужно идти. – Но когда она продолжает стоять на месте, становиться очевидным, что она моя.
– Куда торопишься? Уход без моей подписи – нарушение. И, похоже, мне негде спрятать ручку. – Наблюдаю за ее реакцией из-под ресниц.
Старый Кэррик стеснялся своего тела, прятал его за слоями душной одежды. Однако новый Кэри прекрасно понимает, что часы на ринге превратили его в то, чего она никогда не ожидала. Я заставляю Шайло нервничать своей уверенностью, что добавляет мне преимущество в нашей игре.
Кроме того, я хочу, чтобы она смотрела. Я знаю, что ее глаза прикованы к моей заднице, но мне нужно больше. В моих венах бушует огонь, который мешает дышать.
– Кэри... – начинает она, но мне надоело притворяться. Мое имя снова слетает с ее уст, когда я поворачиваюсь с предательской ухмылкой.
Как и ожидалось, взгляд девушки опускается вниз, после чего глаза становятся похожими на блюдца, подмечая все, что я могу предложить. Я подавляю желание погладить себя рукой, чтобы еще сильнее напугать её.
– Ты голый, – едва слышно шепчет она.
– Ага, видишь ли, в этом-то и проблема, Шай.
– Проблема?
– Я вроде говорил, у нас тут здесь несколько внутренних правил. Первое заключается в том, что если ты находишься в раздевалке, пока кто-то другой обнажен и принимает душ, ты обязана делать то же самое.
Я не понимаю, что двигаюсь, пока она не отступает на шаг назад с выставленными вперед ладонями.
