Текст книги "Гнев (ЛП)"

Автор книги: Кора Кармак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Все книги о колдовстве в королевстве Локи были давно уничтожены, но законы в Паване не были столь строгими. Долгое существование Глаза позволило выжить таким изданием, что он сейчас держал в руках, слава богине за это, потому что прямо сейчас он нуждался в дополнительной информации.

Один из Паванских аристократов, который проникся симпатией к Кассию с момента его прибытия и поддержал его притязания на трон ещё до исчезновения Авроры, однажды упомянул ему об этой книге. Он был коллекционером редких вещей и приобрел её у владельца популярной таверны, который, как говорили, был настоящим хранителем, как секретов, так и уникальных предметов. Только после того, как Кассий упомянул о своих приключениях в Глазе, аристократ обмолвился о владельце таверны, так как, судя по всему, этот человек тоже имел какое-то отношение к старому рынку.

Возможно, после того, как Кассий прочтёт книгу, он наведается в эту таверну и посмотрит, какую информацию сможет предложить ему хозяин. Но сейчас он перевернул страницу и начал читать, надеясь хоть как-то понять земную ведьму, с которой Аврора вступила в союз.

* * *

Прошло три дня, но состояние матери не изменилось. В первый день большую часть дня Аврора проспала, просыпаясь лишь изредка, чтобы побеспокоиться о матери, отметить неловкость от того, что снова оказалась в непосредственной близости от Кирана, и снова заснуть в любом удобном для неё месте. С каждой секундой её охватывала тревога, и она вышагивала по комнате, слишком часто останавливаясь, с целью проверить температуру матери или дышала ли она. Аврору чаще стали оставлять одну, и иногда к ней заглядывали разные охотники.

Её посетил Дьюк, и это был первый раз, когда она увидела его с момента начала миссии. Она ожидала, что он расстроился из-за её невольного участия в пленении Джинкс, поскольку дружелюбные черты его пожилого лица приняли мрачное выражение, но вместо этого он крепко обнял её. Она цеплялась за него, как за спасательный круг и он терпеливо сидел рядом, пока они ждали, когда состояние её матери изменится. Он задавал ей вопросы, и она рассказывала истории о своём детстве, о матери и брате. Он успокоил её так, как никто другой не смог бы.

Но на третий вечер она почувствовала, что стены начали сжиматься вокруг неё. Ей нужно было заняться чем-то более серьезным, чем просто сидеть здесь. Наверняка есть какой-то способ помочь её матери, помочь восстанию, помочь Джинкс и Нове. Она сойдёт с ума, если проведёт ещё один день, задыхаясь и закрываясь ото всех, наблюдая, как её мать лежит так тихо и беззащитно, чувствуя себя виноватой и бесполезной.

Поэтому, когда Рансу оставил её одну в тот вечер, решив спуститься вниз и помочь с чем-то в таверне, Аврора воспользовалась случаем, чтобы осмотреть здание. Она нашла шарф в кабинете Зефир и связала волосы в популярном узловатом стиле, которому научила её Нова, и надела один из длинных развевающихся плащей Зефир, висевших на двери её кабинета. Материал был мягким и скользил по рукам Авроры, как вода. Обернув массу ткани вокруг себя, Рора вышла из кабинета Зефир на чердак, откуда открывался вид на таверну внизу – как на второй, так и на первый этаж. Она забилась в угол, подальше от двери Зефир, и наблюдала за движением на двух нижних этажах.

Внутри таверны мерцал мягкий голубой свет, напомнивший ей небесный огонь, но Аврора никак не могла обнаружить источник голубого света, так как фонари в помещении и на каждом столе имели простые горящие фитили. В воздухе висел запах морской воды и небольшой водопад ниспадал на каменную скульптуру в углу – русалка, отлитая из бронзы, отдыхала на скале у основания. Если бы она оказалась где-то ещё, Аврора подумала бы, что это чудо механики, возможно, система насосов и труб, но, зная, что умеет Зефир, она задавалась вопросом, была ли эта женщина достаточно смелой, чтобы пользоваться магией на виду.

Зал был переполнен, главный бар заполнен людьми, стоящими позади сидящих. И большинство столов тоже были заняты, как простые деревянные на первом этаже, так и более мягкие, частные столы, которые были зарезервированы для специальных гостей на втором этаже. Аврора заметила Рансу, несущего большую коробку за стойку бара, но кроме него все остальные служащие, которых она заметила, были женщинами. Они были всех форм, размеров и видов, но каждая из них носила струящиеся юбки пастельного цвета, которые мерцали, как хвост русалки, если бы они существовали, они ослепляли в голубом свете таверны. Они улыбались, очаровывали и бросали кокетливые взгляды на каждого мужчину, мимо которого проходили, и на каждого мужчину по очереди, будь то молодой парень, едва успевший выпить, или старый генерал, которого она видела бесчисленное количество раз за столом, все они, казалось, раскачивались в такт движению женщин вокруг них, притягиваемые, как магниты.

На втором этаже она увидела знатных мужчин, собиравшихся за столиками в нишах, окружённых растениями для некоторого уединения, но никто из них не прерывал разговор, даже когда женщины проходили мимо или останавливались, чтобы наполнить бокалы, и Аврора наблюдала, как женщины иногда задерживались у некоторых столов, без нужды вытирая пыль с растений или наполняя бокалы, которые были далеко не пустыми.

Мужчины, казалось, ничего не замечали. Если они и смотрели на женщин, то только для того, чтобы пофлиртовать или, в некоторых случаях, дотронуться до них. Именно в этот момент Аврора увидела второго за ночь мужчину – работника. Лейтенант Зефир, мужчина по имени Раким был высок, с тёмной кожей и глазами, которые говорили то, чего не говорили его губы. У него была странная манера появляться всякий раз, когда посетитель пытался сделать что-то большее, чем просто поговорить с одной из женщин.

Аврора не знала, как долго она наблюдала за экосистемой внизу, изучая, как она работает и процветает, прежде чем высокая фигура закрыла ей обзор.

– Что ты делаешь? – пробормотал Киран, подхватывая её под руку и таща обратно к двери кабинета Зефир. Прежде чем Аврора успела возразить, он провёл её через дверь и закрыл её за собой. – Ты же знаешь, что не можешь быть там. Если тебя заметят, ты можешь оказаться в огромной опасности. Я уже говорил тебе, что патрули были сильно увеличены после проникновения во дворец. Достаточно одного человека, узнавшего тебя.

Аврора вздохнула, прошла через кабинет в соседнюю спальню.

– Я не могу оставаться здесь вечно. Мне нужно что-то делать.

– Попытайся отдохнуть.

Она резко повернула голову и посмотрела на него.

– Я отдохнула.

Киран поднял руки вверх.

– Что насчёт книги?

– Я устала читать.

Киран поднял бровь.

– Тебе? Надоело читать? Ты заболела?

– Нет, но это не помогает моему настроению, тем более что единственная книга в моём распоряжении о принце из города, который попал в жестокие бури, особенно когда он, по крайней мере, должен что-то сделать. Финнес Вольфрам боролся с океаном в поисках безопасного места. А я отважилась лишь сидеть в спальне, в то время как эти женщины там, совершенно незнакомые, заметь, рискуют собой, чтобы получить информацию для нас. С таким же успехом я могла делать то же самое.

Киран заартачился.

– Это просто смешно. Там есть несколько высокопоставленных людей, как из командования Локи, так и Павана. Они наверняка видели тебя раньше.

– Я могу надеть маску. Эти люди ничего не замечают. Я наблюдала за ними. Они, правда, не видят этих женщин. Они видят то, что хотят видеть. И в отличие от женщин, работающих там, я знаю, что слушать, и я буду знать, чьи разговоры стоят моего времени.

Киран открыл рот, его брови уже сложились в знакомую прямую линию, и Аврора продолжила:

– Как будто ты имеешь право управлять мной, потому что ты мужчина, а я нет. Если я должна править королевством, то, конечно, это начинается с права управлять собой, по крайней мере.

Аврора уставилась на него, слегка вздёрнув подбородок, и несколько долгих мгновений он молчал. Он просто смотрел на неё с непонятной смесью боли, разочарования и чего-то, что могло быть гордостью. Затем он слегка наклонил подбородок и сказал:

– Тебе придётся убедить Зефир, но я уверен, что ты это сделаешь. Ты просто замечательна в этом плане.

С другого конца комнаты донёсся скрипучий голос:

– Она на самом деле такая, не так ли?

Аврора ахнула и резко обернулась, шарф на её голове от быстрого движения повалился набок. Её мать проснулась и пыталась приподняться на подушках, но её ослабевшие руки всё ещё подгибались под собственным весом. Рора протиснулась мимо Кирана, подбежала к матери и прижала её к себе, призывая саму себя быть осторожной.

– Ты очнулась, – прошептала Аврора, её горло сдавили слёзы. – О, богиня, я так рада, что ты очнулась.

Слишком костлявые пальцы матери обхватили её предплечье, потянув руку Авроры вниз, к щеке королевы.

– А ты жива.

Слёзы уже было невозможно остановить. Аврора не могла понять ту боль, через которую она заставила пройти свою мать, беспокойство и горе, которые она напрасно перенесла, потому что её план пошёл шиворот-навыворот. Если бы у неё хватило смелости сказать матери правду, если бы она не держала при себе так много своих страхов о Кассие… Аврора не могла думать о том, что могло бы случиться. Не было пути назад, чтобы исправить её старые ошибки, она просто должна была двигаться вперёд. И на этот раз, она знала, что доверить людям свою правду, всю правду, было единственным способом, которым они могли бы пройти через это.

Пока она плакала, Киран выскользнул из комнаты, возможно, чтобы сообщить остальным о пробуждении королевы. Она взяла хрупкую руку матери в свои ладони – такая маленькая и хрупкая, как маленькая птичка.

– Мне так много нужно тебе сказать, мама. Начиная с того, что я очень сильно люблю тебя, и мне жаль, что я заставила тебя так волноваться.

Она не могла заставить себя извиниться за то, что вообще ушла, она не обо всем сожалела, хотя у неё было много сожалений и горя по поводу этого решения. Она могла бы справиться с этим лучше, оставив меньше людей в опасности, возможно, подготовив свою мать каким-то образом. Но она не будет сожалеть о том, чему научилась и как выросла в этом путешествии. Она не могла.

– Я планировала, что ты получишь записку, объясняющую правду о моём исчезновении, но всё пошло не так, как планировалось.

Мать слушала весь вечер и большую часть следующего дня, пока Аврора рассказывала ей обо всём, что произошло, время от времени останавливаясь, когда тело матери призывало её снова уснуть. Аврора начала с самого начала, с того, как по глупости увлеклась флиртом Кассия и подслушала его истинные планы по контролю над ней и короной. При необходимости она опускала детали. Хотя она любила свою мать и надеялась, что, в конце концов, они будут смотреть на вещи одинаково, она не станет рисковать личностями своих друзей и соотечественников, если её мать будет цепляться за свои старые представления о магии. Они говорили о семействе Локи, о том, что произошло через несколько дней после исчезновения Роры. Аврора действительно должна была заполнить некоторые пробелы для своей матери, используя знания, которые она получила от Тавена. Похоже, её мать была недееспособна уже очень долгое время.

Они несколько раз отвлекались, когда королева спрашивала о новостях королевства и о том, как она очутилась там, где была (о чём Аврора отказалась ей рассказать). Аврора дала ей необходимую информацию о захвате Локи, восстании и Повелителе бурь, но не стала ничего рассказывать, когда та захотела продолжить расспросы о текущем положении дел. Во-первых, Аврора сама не была в этом уверена, так как провела здесь всего несколько дней. Кроме того, она знала, что её мать будет решительно настроена помочь против нападений Повелителя бурь, а она была слишком слаба, чтобы делать что-либо, кроме как лежать в постели.

Поэтому вместо этого Аврора попыталась втянуть её в рассказы о своём пребывании в дикой местности. Она долго рассказывала о меняющихся ландшафтах, о бурях, с которыми они столкнулись, и о проявлении её магии. Это привлекло внимание её матери. Волнения, вспыхнувшего на её лице, было почти достаточно, чтобы она снова выглядела здоровой. Но Аврора старалась рассказывать свою историю медленно, оставляя мать в неведении относительно природы её способностей, как и прежде, и постепенно приходя к выводу, что она нечто большее, чем Бурерождённая, нечто иное. Хотя она надеялась, что её мать сможет увидеть ошибку запрета естественной магии, она убедит её, если понадобится. Если бы ей пришлось заставить мать выбирать между традициями Бурерождённых и свободным и справедливым путём вперёд со своей дочерью, она бы сделала это. Традиции, власть и гордость не должны стоять выше человеческой жизни.

Наконец, когда Аврора рассказала достаточно из своей истории и решила, что пришло время рассказать правду матери, доказать раз и навсегда, что она никогда не станет идеальной Бурерождённой принцессой, о которой всегда мечтала её мать, она начала расстёгивать жилет, скрывавший её тайну. Она обнажилась перед матерью, представив её истину вместе со светом, который бился в её груди.

– Видишь ли, когда я взяла своё первое сердце бури, всё пошло не так, как у других. Эмоции, которые я испытывала, яростные вспышки, когда штормы были рядом, они были непреднамеренным использованием магии духа. Старые племена были правы. Именно беспокойные души мёртвых лежат в сердце бури, и так или иначе, поскольку у меня есть естественная связь и с душами, и с бурями, я приняла сердце бури и потерянную душу в себя вместо того, чтобы получить в пользование талисман с магией.

Мать Авроры смотрела на неё с удивлением и недоумением. Она протянула палец, колеблясь, а потом дотронулась до кожи, под которой струился небесный огонь.

– Тебе больно? – спросила её мать.

– Больше нет.

Мать подняла на неё глаза.

– Но было.

Аврора пожала плечами.

– Я впустила иную душу в свою собственную. За такое приходится платить.

– Но что это значит? – спросила мать Авроры, указывая на явление перед ней.

Рора колебалась, не зная, как её мать отреагирует на следующую новость.

– Ты помнишь, что я говорила тебе о Повелителе бурь? Как поговаривают, что он обладает способностью вызывать бури по своему желанию?

Королева кивнула.

– Я всё ещё не уверена, что верю в эти слухи. Возможно он один из тех охотников, которые используют страх, чтобы запугать в моё отсутствие.

– Он не охотник, мама.

Аврора пошевелила пальцами, пытаясь вызвать в себе то же самое чувство настойчивости, которое она испытала во дворце, когда заставила горничную дать им ответы. Сначала она получила только крошечную искру, затем волосы на её руках начали вставать дыбом, и яркая вспышка белого света перескочила с кончика её указательного пальца на большой палец одной сильной молнией. Несколько более мелких лучин изогнулись вокруг её пальцев, зигзагообразно двигаясь вперёд и назад, издав серию потрескивающих хлопков.

– Он может вызывать бури, мама. Как и я.

Управлять огнём – значит быть посредником для всех видов магии, ведь это самое близкое к закону в дни бесконечного хаоса.

– Изучение Первородной Магии

15

Кровать была в огне.

Нова брыкалась и кричала, но её конечности были привязаны, а постельное бельё горело, и одежда вместе с ним. Весь матрас под ней был охвачен пламенем, но она не могла вырваться. Сама она не горела. А за слезами и клубами дыма, заполнявшими комнату, она видела лицо принца Кассия, зловеще освещённое бликами жёлто-оранжевого пламени.

Он улыбался.

Он знал.

Он знал.

– Нова. Нова.

Она проснулась, ловя ртом воздух, и резко села на кровати. Её поразило, как её конечности легко поддались при малейшем рывке. И только быстрая реакция Джинкс удержала их головы от столкновения.

– Ты в безопасности, – заверила её Джинкс, перекрикивая быстрые, судорожные вдохи Новы. – Ты начала шуметь. Я не хотела привлекать внимание охранников.

Как и Нова. Она была благодарна судьбе за то, что в последние дни их почти не трогали. Ей даже удавалось немного расслабиться днём. Но она мало контролировала то, где блуждали её мысли в течение ночи, и никогда не упускала из виду худший из сценариев.

Джинкс протянула руку и Нова отпрянула раньше, чем рука другой ведьмы успела опуститься на её руку.

– Не надо, – сказала она. – Я не контролирую себя.

Джинкс наклонила голову, её большие глаза видели слишком много.

– Для тебя это обычное явление?

Нова закрыла глаза и сосредоточилась на своём дыхании, вдох-выдох, на том, как двигалось и расширялось её тело. Каждый раз, когда она выдыхала и её грудь опускалась, она представляла, как огонь всё глубже и глубже уходил с поверхности её кожи. Когда он был похоронен достаточно глубоко, чтобы она почувствовала себя в безопасности, Нова открыла глаза и снова посмотрела на Джинкс.

– Всё хорошо.

Земная ведьма устроилась на краю кровати и Нова подтянула ноги, освобождая место. Джинкс скрестила ноги, а руки обернула вокруг колен. Она выглядела менее свирепой, с босыми ногами и всем телом, свёрнутым в удивительно маленький узел.

– Ты можешь мне объяснить, что произошло? – спросила Джинкс.

– Ничего особенного. Мне приснился кошмар. Иногда мои нервы берут верх надо мной, и когда это происходит, огонь поднимается из глубины. Он не знает, как отличить настоящую опасность от опасностей моего беспокойного ума.

– Значит, если бы я прикоснулась к тебе…

– Я могла сжечь тебя. Я не уверена. Лучше не рисковать.

– Видимо именно так тебе и пришлось прожить большую часть своей жизни здесь. Не рискуя.

Нова пожала плечами.

– По крайней мере, здесь у меня была своя жизнь. В Таранаре меня бы уже давно поймали. Чудо, что за все дни, что я просидела в этой камере, я не спалила всё помещение.

– Возможно, тебе следовало бы это сделать.

Нова резко покачала головой.

– Ты не понимаешь, что у меня внутри. Ты, твой дар – это созидание, равновесие и красота. Мой – это разрушение. Это смерть. Если бы я высвободила магию, это, вероятно, причинило бы боль многим, кто этого не заслуживал. Я не выпущу дар, если буду знать, что можно поступить иначе. Каждый раз, когда я это делаю, он приносит только худшее для меня и тех, кто мне дорог.

– Конечно, но ты не можешь сопротивляться этому полностью, – сказала Джинкс. – Я часто выпускаю свою магию, даже не замечая. Это естественная реакция, когда я нахожусь рядом с природной стихией. Я питаюсь землёй, растениями и деревьями, а они мной. Полагаю, огнём ты не окружена постоянно, но предполагаю, что у тебя такая же тяга к нему, как и у меня.

– Меня, конечно, тянет к нему. И пламя поднимается ближе к поверхности, когда я нахожусь рядом с естественным огнём. Кроме того, это происходит, когда я взволнована или эмоционально взвинчена. Но я научилась достаточно глубоко хоронить магию, чтобы иметь хоть какой-то контроль.

– Хоронить её?

– Да, – ответила Нова. – Это единственный способ быть в полной безопасности. Я изо всех сил стараюсь избегать контактов с людьми, но иногда солдаты не оставляют мне выбора. Мне нужно как можно больше барьеров между моей магией и моей кожей, чтобы не обжечь их.

– Значит, ты ни к кому не прикасаешься. Никогда?

– Прикасаюсь. Просто будет легче, если я этого не буду делать.

– Но ты пожала мне руку. С тех пор я несколько раз прикасалась к тебе, а ты ничего не сказала.

Нова почувствовала, как по её щекам пополз незнакомый жар. Она проверила свою магию, но пламя всё ещё было надёжно заперто. Это не имело к этому никакого отношения.

– Думаю, что это работает иначе с другими носителями магии. Контакт с Авророй всегда был мне приятен, но я не понимала, почему. Я думала, это потому, что мы были друзьями, и я просто верила, что никогда не причиню ей боль.

– Всё ещё может быть и так. Магия действует интуитивно. Она часть тебя. При правильном использовании она должна жить в гармонии с твоими желаниями и намерениями, а не против них.

– Возможно, так работает твоя магия, но не моя. Она всегда был чудовищем в глубине, сеющим хаос, как бы я ни пыталась его контролировать.

Джинкс пристально посмотрела на неё, и Нове пришлось бороться с собой, чтобы не съёжиться от её внимания.

– Ты так боишься себя.

Нова грустно улыбнулась.

– Ты бы тоже боялась, если бы знала, какой вред я могу причинить. Я стала свидетелем того, как лицо мужчины горело прямо у меня перед глазами, когда я была всего лишь ребёнком, и всё потому, что он напугал меня, и моя магия сделала то, что она делает лучше всего. Мой детский мозг потянулся за помощью, словно ища домашнего любимца в качестве защитника, но вместо этого я вернулась, привязанная к дракону.

– Вспышки случаются с каждым пользователем магии. Трудно найти правильный баланс.

– Я не могу позволить себе вспышек, – сказала Нова, изо всех сил стараясь не повышать голос в тёмной комнате, не желая натравить на них охранников.

– Если ты будешь давить на свои силы так, словно их не существует, это не помешает им. Вероятно, от этого вспышки станут лишь более частыми. Ты должна найти баланс между твоим телом и магией.

– И как же мне это сделать? – спросила Нова, сжимая пальцы в отчаянные кулаки.

Джинкс подняла руку ладонью вверх.

– Позволь мне научить тебя.

– Здесь? – спросила Нова, ошеломлённо. – Ты хочешь учить меня магии здесь?

– Я хочу научить тебя балансу и доверию. Ты никогда не сможешь контролировать свою магию, если не сможешь доверять ей.

– Тогда у меня никогда не будет контроля, потому что я не могу представить себе мир, где смогу доверять тому, что внутри меня, где я смогу доверять мозгу и телу, которые всегда, кажется, предают меня.

Должно быть, земная ведьма потеряла терпение, потому что вместо того, чтобы продолжать ждать, она протянула руку и положила ладонь поверх сжатого кулака Новы. Выпрямив спину, Нова замерла, но, как и прежде, её магия продолжила спать в ответ на прикосновение другой ведьмы.

– Я знаю, что ты чувствуешь себя невероятно одинокой. И я не могу притворяться, что знаю, каково тебе пришлось. Но в сердце каждого человека есть тайна или ложь. Иногда эти секреты передаются по наследству без нашего собственного выбора, как твои и мои, и даже Авроры. Иногда мы используем ложь для выживания. Или иногда кто-то другой нам лжёт, мы цепляемся за неё и пытаемся превратить ложь в правду, хотя в глубине души знаем, что это такое. У меня есть друг, который считает, что не заслуживает счастья, что в жизни есть только опасность и тонкая грань между жизнью и смертью. Это ложь, но он жил с ней так долго, что убедил себя, что это правда. Я думаю, твоя магия почти такая же. В юности у тебя был ужасный опыт, и он убедил тебя, что твоей магии стоит опасаться, и это правда. Но так не должно быть. Магия делает тебя сильной, она делает тебя цельной. Этот огонь был дан тебе не просто так, а потому что он должен каким-то образом уравновесить тебя. И чем больше ты его отталкиваешь, тем больше теряешь равновесие.

Сердце Новы бешено колотилось. Она никогда не встречала никого похожего на Джинкс – настолько уверенного в себе и своём месте в этом мире. Она хотела сохранить исходящую от неё уверенность и всегда держать её при себе, чтобы, когда она понадобится, она могла вытащить её и снова наслаждаться ею.

– Может, ты попробуешь что-нибудь сделать для меня? – спросила Джинкс.

Нова кивнула, не в силах даже подумать о том, чтобы сказать ведьме «нет».

– Дай мне другую руку.

Нова так и сделала, и Джинкс положила ладони Новы плашмя друг на друга, указывая в противоположные стороны, а затем положила свои руки поверх каждой из ладоней. Она подвинулась вперёд, пока они обе не сели, скрестив ноги и соприкасаясь коленями, Нова под одеялом, а Джинкс сверху.

– Закрой глаза.

Нова послушалась, хотя ровный стук её сердца только лишь усилился.

– Я хочу, чтобы ты освободила свою магию.

– Но…

Нова приоткрыла один глаз и увидела, что Джинкс смотрит на неё.

– Всё будет хорошо. Помнишь, ты сказала, что она не реагирует на других ведьм.

– Пока что. Это не значит, что этого никогда не произойдёт.

Широкая улыбка появилась на губах Джинкс.

– Я готова рискнуть. Теперь закрой глаза и опусти все стены, которые ты установила.

Нова сглотнула, но сделала, как ей было сказано, ослабив крепкую хватку на своей магии. Сначала ничего не происходило. Затем она почувствовала, как внутри неё поднимается искушающий, томительный жар пламени. Она почти запаниковала, но потом услышала, как Джинкс тихонько бормочет себе под нос.

– Вот ты где. Скажи мне. Как это ощущается?

Нова крепче зажмурилась, внезапно занервничав от желания открыть эту часть себя другому человеку.

– Тепло. Бурно. Как будто рой пчёл ожил в грудной клетке.

– Магия хочет двигаться, – сказала Джинкс. – Наверное, ей неспокойно оттого, что её заперли.

Нова слегка дёрнулась, и Джинкс крепче сжала её руки.

– Я не хочу, чтобы она двигалась. Тогда я не смогу удержать её внутри.

– Она не должна быть неподвижной. Думай об этом, как о другой части твоего тела. Она должна циркулировать так же, как воздух, когда ты дышишь. Как кровь течёт по твоему телу, так и магия должна течь по тебе. Вместо того чтобы сосредотачиваться на том, чтобы держать её в одном месте, чтобы не дать обнаружить её охранникам, позволь ей двигаться, заставь её двигаться. Она должна стать неотъемлемой частью тебя, а не отдельной частью.

Нова обдумала эту идею и попыталась воплотить её в жизнь. Она начала с малого, позволяя магии двигаться только в её животе, подобно собственному вихревому огненному шторму внутри. Когда это показалось выполнимым и на самом деле ослабило часть подавляющей энергии, которая всегда атаковала её, когда её магия была близко к поверхности, она толкнула её дальше. Сначала в ноги, потом до самых кончиков пальцев и снова вверх. Она сделала эту петлю несколько раз, и когда всё, казалось, было хорошо, она отважилась на последний круг, позволяя огню потечь в её руки, проходя через её соединенные ладони снова и снова в бесконечном круге.

Она потерялась в этой практике, следуя за своим пламенем до каждого уголка своей личности, исследуя себя таким образом, который она никогда не представляла возможным. Огонь сжигал боль в её мышцах и любую затяжную усталость, он заряжал её энергией с каждым взмахом, и она почувствовала себя лучше, чем когда-либо. Она почувствовала себя… совершенно новой.

Она не имела ни малейшего представления о том, как долго она гоняла в себе пламя, когда что-то тяжёлое коснулось её колена. Она резко открыла глаза и посмотрела вниз.

Зевающая Джинкс отмахнулась от неё.

– Продолжай. Я больше не могу сидеть. Но у тебя хорошо получается. Я чувствую это. Вся твоя энергия изменилась. Разбуди меня, если тебе что-нибудь понадобится.

Потом ведьма закрыла глаза и уснула, уткнувшись в колено Новы под одеялом.

Нова смотрела на неё с благоговейным трепетом, удивляясь, что она так быстро заснула. С другой стороны, она не знала, как долго они этим занимались. Она посмотрела на Джинкс сверху вниз, на маленькую дугу её верхней губы и длинную прямую линию носа. Она едва была знакома с ней, но каждый раз, когда Нова смотрела на неё, внутри у неё что-то шевелилось. С каждым днём ощущение становилось всё сильнее, и Нова не понимала, что с собой делать, когда это случилось. «Благодарность», – считала она. Ведьма-воительница ворвалась в её жизнь, как ураган, и принесла с собой все виды надежды и мужества. Она внушала благоговейный трепет. Кого бы это не привлекло?

И даже сейчас, когда она изучала спящее лицо подруги, её магия всё ещё проходила через её тело, уже адаптируясь к трюку, которому научила её Джинкс. Несколько ночей вместе и Нова уже чувствовала себя менее контролируемой своим страхом и более ответственной за собственную судьбу.

Она обожала Джинкс уже только за это. И она отчаянно надеялась, что они смогут найти выход из сложившейся ситуации, потому что у неё вдруг возникло желание увидеть мир таким, каким его видит Джинкс. Может быть, даже с Джинкс рядом.

Теперь она знала, что есть и другие варианты такой жизни, как у неё, кроме секретности и одиночества.

* * *

Аврора повернулась лицом к матери и спросила:

– Что ты думаешь?

Она надела фальшивый парик из длинных чёрных волос, отчего её кожа казалась почти такой же сияющей, как луна. Мерцающая зеленовато-голубая юбка обтягивала её бёдра и веером расходилась от колена, как русалочий хвост. Этот цвет навёл её на мысль о тайных бухтах и далёких секретных островах. На ней был кремовый топ с короткими рукавами и вырезом чуть ниже ключицы, достаточно высоким, чтобы скрыть её тайну. В общем, оно было менее откровенным, чем то, что она надела на бал в честь своей помолвки, но она могла себе представить, как интригующе оно выглядело бы под синими свечением ламп внизу.

– Ты бы меня узнала? – спросила Аврора.

Её мать всё ещё не совсем понимала, где они находятся, но Аврора была достаточно честна в своих намерениях на этот вечер. Ей нужно было одурачить людей, которые увидят её, некоторые из них когда-то были советниками её матери. Она знала, что её мать хотела возразить против того, что Аврора рискует собой, она видела беспокойство на её лице, но по какой-то причине некогда властная королева молчала.

– Конечно же, ты будешь привлекать внимание, – сказала мать. – Подойди сюда. Позволь мне добавить ещё немного румян и теней к твоим глазам, и тогда, я думаю, ты будешь достаточно замаскирована, чтобы обмануть даже меня.

Аврора подошла и села рядом с матерью на кровать. Королева теперь могла подниматься лучше, но её мышцы так долго оставались неподвижными, что она быстро уставала и была гораздо слабее, чем её когда-либо помнили.

Когда её мать закончила с макияжем, она откинулась назад с глубоким вздохом и сказала:

– Ты как будто совсем другой человек.

Мать смотрела на неё, сжав губы в грустной улыбке, и эти слова тяжело легли на сердце Авроры. Королева деликатно фыркнула, и Рора быстро поймала её за руку.

– Я всё ещё твоя дочь

– О, я знаю это, моя дорогая. Просто сейчас, когда я вижу тебя, слышу твои истории, вижу, как твоё лицо светится, как никогда раньше… мне стыдно, что я не понимала, как сильно позволила своему страху задушить тебя. – Её мать снова шмыгнула носом, но это не остановило слезу, скатившуюся по её щеке. – Я думала, что оберегаю тебя от беды, но на самом деле я не давала тебе стать той удивительной дочерью, которую богиня предназначила мне.

– Ты веришь в богиню?

Мать пожала плечами.

– Я полагаю, что ты, как сказал тот молодой человек… поразительна. Случилось ли это благодаря предсказанной богиней судьбе, удаче или чему-то ещё… я верю в тебя. С этого я и начну.