Текст книги "Гнев (ЛП)"

Автор книги: Кора Кармак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Наконец её нога коснулась земли, она шагнула вниз и обернулась. Голоса смолкли, и она изо всех сил старалась прислушаться, не шевелится ли кто-нибудь, на случай если ей придётся прятаться или бежать.

Она начала ощупью пробираться вдоль стены, стараясь ни на что не наткнуться. И тут ей в голову пришла идея.

На ней был кожаный жилет с высоким воротником, застёгнутым на несколько ремней. Она расстегнула ремни и расстегнула воротник ровно настолько, чтобы мерцающий свет небесного огня в её груди осветил темноту. Это сработало, и позволило ей увидеть достаточно, чтобы исследовать обстановку быстрее. Сначала она двинулась к бочкам первой, обнаружив, что они пусты. Она быстро осмотрела остальную часть помещения, обнаружив лишь несколько сгнивших досок и груды испорченного белья. Наконец она подошла к деревянной двери. Она увидела слабый намёк на свет, пробивающийся из-под двери. Прижавшись ухом к дереву, она услышала приглушённый ропот голосов.

Ей удалось разобрать слова «оружие» и «бури», прежде чем она услышала крик наверху, и дверь убежища закрылась с громким стуком.

– Джинкс? – прошептала она так громко, как только осмелилась.

Её единственным ответом был громкий треск, когда что-то ударилось о дверь. Внезапно она услышала голоса, доносящиеся не сверху, а из глубины убежища. Она пробежала через всё помещение, придерживая рукой кожаный воротник на груди, приглушая свет небесного огня, а затем бросилась за бочки с припасами за мгновение до того, как дверь, у которой она подслушивала, распахнулась.

Аврора прижалась спиной к стене, изо всех сил стараясь замедлить дыхание. Серебристо-голубое сияние фонаря с небесным огнём отбрасывало тени на стену. Она пригнулась ещё ниже и быстро застегнула воротник. Стук множества пар ног был заглушен новыми звуками над головой. Прежде чем Аврора успела подумать о чём-то ещё, кроме как спрятаться, дверь убежища распахнулась настежь, омывая комнату дневным светом, и явила крупного мужчину. Своей толстой, покрытой татуировками рукой, он угрожающе сжимал маленькое горло Джинкс.

Аврора накрыла рукой рот, останавливая возглас. Джинкс, с другой стороны, выглядела озадаченной, почти скучающей, несмотря на яростную хватку мужчины, который держал её. Аврора пригнулась ещё ниже, когда взгляд мужчины скользнул по помещению, и увидела, что Джинкс старательно избегает её взгляда.

– Бракс! – раздался глубокий женский голос в паре метрах от Авроры. Мужчина заострил своё внимание. Женщина спросила: – Что ты мне принёс?

Аврора слушала, как Джинкс передают по лестнице от первого мужчины к другому. После серии тяжёлых шагов вниз по лестнице, помещение снова погрузилось в темноту, за исключением фонаря небесного огня.

Аврора выглянула из-за бочки и увидела женщину. Она была среднего роста, но пухленькая, с женственными изгибами. Её песочно-коричневая кожа сияла потусторонним блеском в свете небесного огня.

Человек по имени Бракс хрустнул костяшками пальцев и ответил:

– Нашел её снаружи, она возилась с растениями, которые вы используете, чтобы скрыть это место.

– Неужели?

После вопроса женщины в воздухе повисла тишина; по помещению пронеслась опасная напряжённость. Её голос был многослойным, глубоким и чётким. Она сделала один медленный шаг вперёд, потом другой, пока не оказалась лицом к лицу с Джинкс. Затем она склонила голову набок, её длинные тёмные волосы заскользили по её плечу, и сказала:

– А теперь, кто собственно ты такая?

Аврора увидела, как Джинкс улыбнулась в сиянии небесного огня, совершенно бесстрашная перед лицом того, на кого они наткнулись. Джинкс небрежно пожала плечами и ответила:

– Тебе не о чем беспокоиться. Я не причиню тебе вреда. Я просто… люблю растения.

Женщина рассмеялась таким смехом, который привлёк бы все взгляды в комнате, только мужчины вокруг неё стояли неподвижно и напряжённо, как солдаты, ожидающие её команды.

– Так дорогая, – ответила женщина, кружась вокруг Джинкс и разглядывая её, как хищник. – А я люблю острые предметы.

При её словах Аврора услышала, как несколько окружающих её мужчин вытащили свои клинки. Её желудок сжался от нервного напряжения. Ей следовало быть осторожнее. Ей не следовало так рисковать.

– К примеру, это.

Женщина подняла руку к лицу Джинкс. На ней была блестящая красная кожаная перчатка, больше похожая на броню, с тёмными острыми концами, которые она слегка провела по горлу Джинкс.

– Я взяла их у дикой кошки, которая сделала неправильный выбор в добыче. Вообще-то, это её ты чувствуешь у своих ног. Я взяла её когти в наказание, но позволила ей сохранить зубы в знак уважения одного хищника к другому.

Аврора не заметила этого раньше, но, конечно же, пятнистая кошка с заострёнными ушами пролезла между ног Джинкс, достаточно высокая, чтобы потереться щекой о её бедро.

– Как пугающе, – сказала Джинкс с преувеличенной дрожью в голосе. – Кошка!

Как же мне удержаться и не выдать все свои секреты?

Несмотря на нацеленные на неё клинки, наглая земная ведьма наклонилась ровно настолько, чтобы почесать дикую кошку между ушами. Она пробормотала что-то вроде «милая кошечка», а затем выпрямилась и спросила:

– Это та часть, где я должна просить о пощаде?

Небеса, Аврора не знала, как Джинкс это делала – оставалась такой спокойной. Она была кипящим клубком нервов, а её ещё даже никто не заметил.

Бракс, мужчина, который схватил Джинкс, угрожающе шагнул вперёд.

– Ты что, тупая, что ли?

Джинкс улыбнулась, в уголках её глаз появились морщинки.

– Или что-то в этом роде.

Затем земля прогнулась под их ногами, и раздался хор криков, когда комната начала трястись. Корни и растения всех видов вырывались из земляного пола и стен. Лианы обвивали конечности людей. Джинкс взмахнула рукой, ударив локтем в лицо человека, державшего её. Джинкс толкнула женщину обратно в цепкую зелёную паутину и закричала:

– Роар, сейчас!

Аврора вскочила из своего укрытия. Крупный мужчина обернулся, маяча перед ней. Его кожа была почти того же оттенка, что и тени, окутавшие помещение. В самый подходящий момент лиана схватила его за лодыжку, и Аврора вывела его из равновесия. Джинкс была уже на полпути к лестнице и звала её. Бросившись вслед за подругой, Аврора одним прыжком преодолела первые ступеньки. Растения поднимались перед ними, толкая дверь убежища вверх и вверх, обдавая их всех ярким солнечным светом.

А затем… что-то пошло не так. Растения вокруг Авроры стали бурыми и тусклыми. Они продолжали двигаться, как приказывала магия Джинкс, но становились сухими и хрупкими, и ломались от напряжения.

Аврора тоже чувствовала себя странно. В её глазах замелькали тени, несмотря на солнечный свет над головой. Во рту у неё было такое ощущение, будто песчаная буря прокатилась по её языку, а потом осела, создав в горле пустыню. В висках и в затылке появилась грызущая боль. Мир начал колебаться, земля под ней качалась из стороны в сторону. Кулак сжался вокруг пояса на её талии и дёрнул её назад. Её пальцы оторвались от лестницы, как и ломкие лианы рядом с ней. Пыль взлетела вверх, когда она приземлилась на спину, и боль разрушила оставшийся контроль над её ментальными щитами.

Ощущения захлестнули её, чужие и всепоглощающие, но, даже затерявшись в потоке, боль в горле беспокоила её больше всего. Голова шла кругом, пока она пыталась сосредоточиться. В поле зрения появилась тёмная фигура, и её зрение прояснилось ровно настолько, чтобы она могла видеть.

Женщина. Та, что была в красной перчатке с когтистым кончиком – единственным, потому что другая её рука была обнажена. Она была потрясена, и не только потому, что Аврора почувствовала, как воздух вырвался из её лёгких и отказался возвращаться. У женщины были густые тёмные волосы, спускавшиеся ниже талии и украшенные косами и локонами. Её брови были тёмными и прямыми над пронзительными каре-чёрными глазами. Её скулы были резко очерчены, а кожа – золотисто-коричневой. На женщине была прекрасная одежда из богатых драпирующих тканей, которые струились вокруг её фигуры, словно по её команде. Она излучала силу.

Тёмные пятна в поле зрения Авроры начали растягиваться и сливаться, заслоняя даже солнце, льющееся через открытый люк наверху. Когда она повисла на краю сознания, женщина наклонилась к лицу Авроры и взглянула на неё проницательным взглядом прищуренных глаз.

– Я могу остановить это, – сказала женщина, её голос был мягким, чуть ли не застенчивым. – Если ты скажешь мне, кто тебя послал.

Аврора попыталась ответить ей, но язык у неё был толстый, сухой и бесполезный во рту. Женщина протянула руку и отодвинула ткань, закрывавшую нижнюю часть лица Авроры, затем потянула за капюшон, закрывавший её волосы. Сердце Авроры тяжело, панически забилось, но она была слишком слаба, чтобы сопротивляться.

Голос в ее голове кричал «Стой» И Аврора попыталась произнести это слово сама.

– Стой!

Это слово удивило её, потому что исходило оно не из её уст, а откуда-то извне, за пределами её суженного зрения. Она услышала, как он повторился – глубокий мужской голос.

Кто-то схватил женщину, тёмные руки на её девственно чистой одежде, отталкивая её назад и подальше от Авроры. Ужасное сокрушительное давление на грудь ослабло, но на неё накатила ещё одна волна тошноты, такая сильная, что она откатилась в сторону и её вырвало. Ничего не вышло, несмотря на отчаянную, болезненную тяжесть в животе.

– Помоги ей. Пожалуйста, Зефир.

Кто-то потянул её за плечо, откидывая на спину и отбрасывая влажные волосы, упавшие ей на лицо.

– С чего бы это? – услышала Аврора.

Её зрение прояснилось достаточно, чтобы разглядеть строгое, серьёзное лицо человека, который когда-то был её стражем.

Глаза Тавена были такими дикими и испуганными, какими она ещё никогда их не видела.

– Потому что она законная наследница королевства Паван.

Подчиняясь воле богини и своей собственной власти как Бурерождённого короля, я предлагаю свои услуги городу Павану как его защитнику и правителю в трудную минуту.

– декларация, подписанная королём Крузефом Локи

5

Проснувшись, Новайя почувствовала руки на своём теле, и её магия заревела от возмущения. Новайя толкнула вслепую, и нарвалась на удар о грубую каменную стену за свои хлопоты. Её кости болезненно столкнулись с камнем, и жидкое пламя вспыхнуло в каждом суставе.

Это был солдат. Он прижимал её к стене. Он уперся ладонью в ее грудь, удерживая её прижатой к стене.

Мысленным взором она видела, как эта рука вспыхивает пламенем, и она знала, что может сделать это с помощью необузданной магией внутри неё, она испытывала искушение просто выпустить свою магию, вылить всё своё разочарование, страх и усталость в огонь и сжечь всё это.

Но тут мужчина заговорил:

– Тебя хочет видеть принц.

Она мельком взглянула на дверь, ожидая увидеть тёмную, зловещую фигуру её единственного посетителя в дверном проёме. Но там было пусто. И… дверь была открыта.

Она подняла руки в знак мольбы, и мужчина отступил назад, убрав руку, которая ощущалась клеймом на её груди.

Лязгнул металл, и солдат поднял пару железных кандалов.

– Надень это.

Он подтолкнул их к ней, и она взяла железо дрожащими руками. Кандалы были тяжёлыми, такими тяжёлыми, что даже удержание их отнимало у неё все силы. Она очень сомневалась, что сможет надеть их сама, но заставила себя попробовать, зная, что предпочла бы собственные прикосновения прикосновению солдата.

Её запястья были настолько тонкими, что она подумала, что сможет выскользнуть из них позже, когда никто не будет смотреть, но затем солдат вторгся в её пространство и, сдвинув прут, сделал отверстия кандалов меньше. Железо плотно прилагало к ее коже. Затем он затянул их маленьким инструментом, чтобы зажимы держали наверняка.

Солдат использовал длинную цепь, прикреплённую к кандалам, и подтащил её к двери. Новайя споткнулась, её ноги неуклюже волочились по камню. Мужчина был нетерпелив, пока она восстанавливала равновесие, но не сделал ни малейшего движения, чтобы снова прикоснуться к ней, и за это она была ему благодарна. Она зашаркала за ним на выход из камеры, и её сердце забилось с маниакальной надеждой, когда её босые ноги переступили порог.

– Куда ты меня ведёшь?

– Туда, где хочет видеть тебя принц Кассий.

Они пошаркали мимо ещё нескольких тёмных каменных камер. Она попыталась разглядеть, не держат ли здесь кого-нибудь ещё, но если и были другие пленники, то она не увидела никаких признаков чьего-либо присутствия. И она никогда не слышала никого в подземелье, кроме охранников, которые от случая к случаю приносили ей еду.

Она смотрела в затылок охранника и удивлялась, насколько чёрствыми могли быть человеческие сердца. Как легко было человеку просто отвести глаза перед лицом чужой боли или страха. Что принц рассказал всем о ней? Неужели все они действительно верят, что она была преступным гением, стоявшим за похищением принцессы? Её лучшей подруги? Или им было всё равно, виновна она или нет? Она не была Бурерождённой, так что, возможно, в их глазах она вообще мало чего стоила.

Они подошли к лестнице, и Новайя с удивлением обнаружила, что уже совершенно выбилась из сил. Её ноги дрожали от слабости, когда она сделала первый шаг.

Солдат дёрнул её за цепи.

– Поторопись. Если ты будешь двигаться так медленно, то до того, как мы доберёмся на место, снова наступит ночь.

Она почувствовала, как часть её огненной силы проникла из кожи в наручники, и быстро втянула её назад. Как ни приятно было видеть его ошпаренным цепью, которую он держал, это было слишком опрометчиво. Слишком многого она не знала. Даже если она выведет из строя этого охранника, она понятия не имела, что ждёт её на верхних этажах, и сможет ли она добраться до них самостоятельно.

У неё может быть только один шанс сбежать. И она знала, что всё своё время.

К тому времени, когда солдат рывком поднял её на последнюю ступеньку лестницы, она была на грани слёз от усталости, и от слабости её сердце наполнилось яростью. На принца, на этот мир, на себя. И да, на Аврору тоже.

Они поднялись на главный этаж дворца, и знакомые звуки её прежнего рабочего места и дома медленно возвращались к ней. Они стояли у входа в кухню, и она слышала звон кастрюль и приглушённые голоса. От запаха свежеиспечённого хлеба у неё болезненно сжался желудок. Когда она в последний раз ела больше, чем несколько кусочков? Она не могла вспомнить.

Судорожный вздох остановил её конвоира, и с большим усилием Новайя подняла голову, желая осмотреться.

Сначала она увидела знакомое лицо, и ей потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы вспомнить, откуда она знает молодую служанку, которая стояла перед ними с ошарашенным видом.

Рения. Они жили в одной комнате. Новайя лежала в постели и слушала, как Рения болтает о подробностях своей романтической жизни. Это всегда было великим развлечением для Новайи, у которой не было ни малейшего желания заводить роман. Только не с её секретами. Но, слушая Рению, она словно заглядывала в другую, более простую жизнь.

Те дни казались теперь такими далёкими, словно они существовали в другом мире.

– На что ты смотришь? – усмехнулся солдат.

Рения быстро скрыла свой ужас и опустила голову.

– Мои извинения.

Солдат потянул Новайю за цепи, и она, спотыкаясь, двинулась вперёд. Она взглядом встретилась с глазами Рении, когда они проходили мимо, и девушка быстро отвела взгляд.

Новайя не могла её винить. Будь она на её месте, она бы сделала то же самое, отчаянно желая остаться в безопасности и сохранить свои секреты в тайне.

Она держала свой подбородок высоко на протяжении всего их пути через дворцовые залы, отказываясь съёживаться. Мир, казалось, продолжал двигаться вперёд, как и всегда, несмотря на её отсутствие. Было тревожно осознавать, что её жизнь может быть перевёрнута с ног на голову, и всё же все люди, которых она когда-то знала, продолжали жить в той же повседневной рутине.

Наконец, пройдя ещё несколько пролетов безжалостных ступенек, солдат повёл Новайю в ту часть дворца, которую она слишком хорошо знала – в королевское крыло. Новайя смотрела на солдата с недоумением и недоверием, пока её вели по коридору в комнаты, которые когда-то принадлежали принцессе Павана. Солдат открыл дверь и втолкнул её внутрь.

Первое, что заметила Новайя, был плюшевый ковёр под её ногами, такой мягкий на фоне мозолистой, израненной кожи. Она почти поддалась желанию упасть в обморок, просто чтобы почувствовать такую мягкость на своей коже. Потом был запах – запах чернил, старых книг и свежего воздуха – который дразнил её чувства и вызывал слёзы на глазах.

На мгновение Новайя увидела эту комнату такой, какой она была раньше. Окна всегда были открыты, комнату омывал солнечный свет и дразнил ветерок. Аврора оставляла книги на каждой поверхности, груды историй, которые она читала и перечитывала. Воспоминания украли то неглубокое дыхание, что у неё было, и болезненно сжали её сердце.

Теперь комната казалась затхлой, такой же замкнутой и холодной, как и человек, который, по-видимому, объявил её своей. Причудливый письменный стол, которым пользовалась Аврора, был заменён большим столом из блестящего тёмного дерева. За ним сидел принц, спиной к ней, лицом к одной из многочисленных книжных полок, на которых стояли книги принцессы.

Он повернулся, его тёмные волосы были растрёпанны, а глаза запали и потемнели.

– Сядь, – приказал он, его голос был шёпотом, но наполнен приказом.

Принц махнул рукой солдату, и тот вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Они остались одни, и Новайя понятия не имела, что происходит. В последнее время визиты принца в её камеру стали реже. Судя по количеству штормовых сирен, которые она слышала, сезон Гнева занял его целиком и полностью.

Принц уставился на неё сквозь тишину, его рот искривился от разочарования. Они сидели так долго, что усталость Новайи начала перемещать фокус её внимания. Кресло, в котором она сидела, ощущалось таким мягким по сравнению с камнем. Она думала, что сможет погрузиться в него и проспать несколько дней. Даже её страх не был достаточно сильным противником, чтобы преодолеть усталость.

– Как думаешь, она ещё жива?

Новайя моргнула. Они уже проходили через это раньше, когда королева не выдержала страха перед тем, что Аврору убили её похитители. Новайя так и не смогла сообщить ей об истинных намерениях Авроры.

– Вы о королеве? Она в порядке?

Кассий нахмурился ещё сильнее, его взгляд стал жёстким.

– Это не твоя забота. Я хочу знать, жива ли принцесса. Я впустую трачу своё время на её поиски?

Нова покачала головой.

– Этого я не знаю.

Он стиснул челюсти, заскрипев зубами, и глубоко вздохнул.

– Обстоятельства Павана резко изменились за последние недели. Я потратил своё время и внимание на её поиски, насколько это было возможно, но приближается время… время, когда мои приоритеты будут вытеснены. Если тебе что-нибудь известно, если ты хочешь снова увидеть свою подругу, ты расскажешь мне всё, что знаешь сейчас, пока ещё не поздно.

Последнее было сказано с раздражённым рычанием. Было ясно, что принц одержим, и эта одержимость стёрла его царственный фасад, позволив проявиться тьме, живущей внутри него.

Она внимательно наблюдала за ним – сжатые кулаки намекали на то, как близко он подошёл к краю. Ей не хотелось знать всю глубину порочности этого человека. И она не хотела этого для Авроры.

За эти дни и ночи у Новайи было много времени подумать, правильно ли она поступила, помогая Авроре бежать. Богиня знает, что она слишком часто сидела в темноте, борясь с мыслью, что она могла помочь загнать свою истинную подругу в могилу раньше времени. Ибо чем могут быть дикие земли для девушки без магии бури, кроме смертного приговора? Она надеялась – надеялась каждой искоркой огня, горевшей под её кожей, – что её подруга была где-то счастлива и цела.

Собственная усталость заставляла её считать дни, гадая, когда же вернётся Аврора и сможет ли она исправить всё то, что случилось с Паваном в её отсутствие. Но как человек, который ходил под сокрушительным грузом опасной тайны, она хотела, чтобы Аврора жила свободной ото лжи, свободной от опасности, свободной от принца Локи. Навсегда.

И тогда она рассказала ему часть своей правды.

– Я не знаю наверняка, но в темноте ночи, когда беспокойство слишком близко, чтобы игнорировать его, я боюсь, что королева права. Аврора Паван ушла. В лучший мир.

* * *

Первые несколько минут после объявления истинной личности Авроры были похожи на затишье перед бурей, а затем тишина нарушилась какофонией голосов и шквалом движений, от которых у Авроры ещё больше закружилась голова. Ей казалось, что она умирает – как будто всё внутри неё съёжилось, как старый фрукт. И её мысли были в беспорядке – некоторые даже не её собственные, – когда она пыталась и не смогла восстановить свои ментальные стены.

Глубокий раскатистый голос Тавена перекрикивал всех остальных.

– Зефир, пожалуйста! Я когда-нибудь делал что-то, что заставило тебя усомниться во мне?

Аврора не могла видеть женщину, она не видела ничего, кроме очень маленького туннеля в центре её зрения, в котором был только Тавен, стоящий на коленях над ней.

Зефир ответила:

– Ты поклялся своей жизнью нашему делу, если ты лжёшь, я без колебаний заберу её в качестве расплаты.

– Я поклялся своей жизнью защищать её задолго до твоего дела. Она та, за кого я её принимаю.

Женщина не ответила, но почти сразу же Аврора почувствовала, как что-то прохладное коснулось её кожи. Нечто обернулось вокруг неё, как шёлк, а затем погрузилось под кожу. Она чувствовала, как это нечто растекается внутри неё – словно лёд, плавящий жгучую боль. Её зрение начало проясняться, грудь перестала болеть, и она медленно почувствовала, что снова оживает, словно висела над бездной смерти только кончиками пальцев. Она смогла сглотнуть, её горло сначала горело, но потом смягчилось, когда странная сила начала проходить через неё.

Аврора села и посмотрела на женщину по имени Зефир, ей показалось, что она родилась заново. Её слова были хриплыми, когда она спросила:

– Кто ты?

Зефир вышла из тени на свет.

– Я та, кто сражался за твой народ в твоё отсутствие, – она подняла руки и жестом обвела помещение. – Добро пожаловать в сопротивление.

Аврора посмотрела на Тавена, а потом на его синюю форму. Теперь она всё поняла. Она хотела потребовать, чтобы он рассказал ей всё, но сначала ей нужно было узнать кое-что ещё.

– Что ты такое? – спросила она у Зефир.

Джинкс, которую Аврора забыла в этом хаосе, спрыгнула со своего места на верхней ступеньке лестницы. Пыль поднялась при её приземлении, кружась вокруг её ног слишком идеально, чтобы быть естественной. Её глаза были устремлены на Зефир, когда она произнесла:

– Ведьма воды.

Зефир скрестила руки на груди в ответ, небрежно выставив бедро.

– Ведьма земли.

Несколько мгновений они изучали друг друга – Джинкс с прищуренными глазами, а Зефир с надутыми губами. Затем одна за другой они повернулись лицом к Авроре.

– И принцесса тоже, – сказала Джинкс. – Кто же знал?

Тон Джинкс был ровным, но в нём не хватало той теплоты и искренности, с которыми она всегда говорила.

– Я могу объяснить, – прохрипела Аврора, её горло всё ещё было пересохшим от того, что она только сейчас поняла, было опасным случаем быстрого обезвоживания, благодаря магии Зефир.

Но когда она открыла рот, чтобы продолжить, слова застряли у неё в горле. Мурашки дурного предчувствия пробежали по её спине и, запрокинув голову, она посмотрела через открытую дверь убежища на ясное небо. Она сделала один вдох, затем ещё два, а потом сознание другой души врезалось в её сознание.

Злоба обвилась вокруг неё, словно щупальца какого-то монстра из глубин. Она отталкивала присутствие души, но события дня ослабили её, и к тому времени, когда она укрепила свою защиту от одного вторжения, другое уже приближалось. Она стиснула зубы, когда ярость – горячая и густая, как смола, – забилась в её венах. Жажда мести скользнула по её языку, и она только успела сказать:

– Кто-нибудь, закройте эту дверь! – прежде чем небо разорвалось, и пролился огонь.

Не было ни сирен, ни барьеров Бурерождённых. Под одеждой её хрустальное ожерелье предупреждающе горело, но первые пылающие угли уже опалили небо. По меньшей мере, дюжина проскользнула в отверстие над головой, которое никто не успел закрыть.

Всё внимание Авроры было сосредоточено на укреплении границ вокруг её разума, и она избежала ожога только, потому что Тавен схватил её за локти и потащил обратно в угол.

Аврора услышала крик и с ужасом поняла, что он исходит не от кого-то внутри убежища, а от города наверху. Крики нарастали и перерастали в мучительный хор, а запах гари быстро заполнил воздух. Зефир использовала свою магию и потушила кучу горящих обломков, а Джинкс воскресила одну из своих лиан и заставила её совершить опасное путешествие на поверхность, где та обвилась вокруг ручки двери убежища. Джинкс дёрнула изо всех сил свою маленькую лиану, и дверь рухнула вниз, погрузив их в темноту.

Единственными звуками было шипение угасающего пламени. Бледно-голубое сияние фонаря небесного огня отбрасывало на них призрачные тени. Аврора прижала кулак ко рту, чтобы не разрыдаться. Она всё ещё чувствовала шторм – хотя её барьеры были достаточно сильны и не допускали чужих мыслей. Но теперь её агонию питали другие души. Она чувствовала, как они умирают – десятками.

Прозвучала сирена. Слишком поздно. Слишком, слишком поздно.

Отчаянно желая что-то сделать, хоть что-нибудь, чтобы остановить ужас и боль, которые бомбардировали её с приходом каждой вновь ушедшей души, Аврора рывком подняла кожаное ожерелье, в котором держала крошечный пузырек с порошком огненной бури.

Локи сказал ей использовать его в случае огненной бури. Он не защитит её полностью, но временно сделает непроницаемой для пламени.

Она выдернула пробку зубами.

– Не надо! – закричала Джинкс, протягивая руку в попытке остановить её.

– А почему нет?

– Этот порошок очень редок. Сердце огненной бури отнюдь нелегко захватить. Не трать его, когда ты уже в безопасности.

Аврора съёжилась.

– Тратить его впустую? Ты знаешь, что там происходит?

Джинкс стояла на своём.

– Знаю. И я также знаю, что ты не можешь сделать там ничего, что ты не смогла бы сделать здесь.

Она рассчитывала, что Аврора успокоит бурю. Хотя большая часть её вновь обретённой силы всё ещё оставалась тайной, она провела их путешествие обратно в Паван, тихо успокаивая неуравновешенные души и предотвращая их превращение в бури. Но эти души были относительно нормальными – потерянными и блуждающими от своей неспособности отключиться от прежней жизни. Душа, кипевшая сейчас над ними, была искривлена и испорчена, превратившись во что-то грязное и неузнаваемое. Не было никакого успокоения такого рода ярости, без Бурерождённого, который заставил бы бурю подчиниться.

– Я не могу, – прошептала Аврора. – Это выше моего мастерства.

– Что значит «выше твоего мастерства»? Я думала, что ты была самой сильной Бурерождённой с сильнейшим даром в поколении Паванов? – этот вопрос исходил от Зефир.

Аврора поморщилась и покачала головой.

– Вовсе нет.

– Ты не самая могущественная?

Она не была Бурерождённой. По крайней мере, она всегда так считала. Теперь она не была уверена, кто она вообще такая

– Это… сложно.

Бракс, охранник-переросток, который привёл всё это в движение, когда поймал Джинкс, плюхнулся на землю и сказал:

– У меня есть время.

– Ну, а у меня нет, – ответила Аврора. – Я не могу сидеть здесь, пока там умирают люди.

Она оттолкнула руку Джинкс и поднесла бутылку к губам. Затем между Авророй и сознанием бури возникла знакомая дымка. На этот раз она точно знала, что сила, которую она ощущала в воздухе, принадлежала Кассию. В ней была та же холодная, угрожающая сила, что и в его присутствии, когда она впервые встретила его. Она наполнил воздух, как его глубокий голос наполнил комнату. И хотя она ненавидела принца Локи, присутствие его магии над городом ослабило давление, которое она испытывала на свои собственные барьеры.

Она вернула пробку в бутылку, а ожерелье на место, прижав к груди.

– Неважно. В этом больше нет необходимости.

Она не стала утруждать себя объяснениями, подошла к лестнице и взобралась на самый верх. Она толкнула дверь, и крики вернулись с удвоенной силой. Высоко вверху почти прозрачный барьер дрожал от удара падающих углей. Пламя лизало магию, и Авроре показалось, что солнце упало с неба и остановилось всего в нескольких мгновениях от того, чтобы врезаться в город.

Дым заполнил пространство под барьером, и хотя тлеющие угли больше не разрушали город, это не помешало нынешним пожарам выйти из-под контроля.

Она обернулась, намереваясь позвать Джинкс, и с удивлением обнаружила, что все обитатели убежища стоят прямо за её спиной, глядя на почерневший, горящий город.

Зефир первой пришла в движение.

– Я сделаю всё, что смогу, но я не могу создать воду из ничего. Только ту, что смогу вытянуть из воздуха.

– Я могу помочь с этим, – ответила Джинкс, откидывая один отворот куртки и доставая баночку с магией бури из кобуры рядом с рёбрами.

Она протянула баночку, внутри которой кружил проливной дождь.

– Охотник?

Зефир обменялась понимающим взглядом с высоким темнокожим мужчиной, которого Аврора не могла припомнить, чтобы он произнёс хоть одно слово с момента своего появления.

– Два охотника, – ответила Джинкс, взглянув на Аврору.

Прилив благодарности наполнил грудь Авроры. Джинкс имела полное право злиться на ложь Авроры, но всё же включила её в свой список. Пока что.

Улыбка Зефир была полна удовлетворения, когда она начала действовать. Сначала она повернулась к темнокожему мужчине.

– Реквием, вы с Браксом займитесь поисково-спасательными работами, а я буду тушить всё, что смогу.

Она вскинула руку и швырнула стеклянную банку с магией бури в здание перед ними. Ветер и дождь хлынули во все стороны, растеребив их одежду и волосы. Зефир издала торжествующий крик. Но прежде чем она сосредоточилась на своей магии, её взгляд остановился на Тавене.

– Полагаю, ты приступаешь к исполнению своих обязанностей.

Он кивнул, переводя взгляд сначала на бурю, всё ещё бушевавшую над головой, потом на Аврору. Он помедлил.

Зефир же не колебалась и побежала к центру города, где пламя было самым большим.

Аврора эгоистично хотела задержать Тавена здесь, чтобы он рассказал ей всё, что ей нужно было знать. Но она знала, что он нужен в другом месте.

– Иди, – сказала она. – Я никуда не собираюсь.

Его глаза были взбудоражены. Она знала, что его чувство долга велит ему остаться с ней.

– Встретимся здесь завтра на рассвете? – спросил он.