Текст книги "Риск (ЛП)"

Автор книги: Кора Брент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Долли запрыгнула на диван рядом со мной, когда я поджала ноги под себя и взяла потёртую подушку. Я повертела в руках пульт дистанционного управления, а затем положила и его, не испытывая особого интереса к телевизору. Раньше мне нравилось читать. В подростковом возрасте проглатывала по восемь любовных романов в неделю. И не могла дождаться, когда то, что происходило на этих страницах, произойдёт со мной. Я ждала до сих пор. Со временем я научилась не путать секс с любовью; правда сама понятия не имела, каково это – влюбиться, и боялась, что останусь простым зрителем чужих влюблённостей.

Раздался громкий стук в дверь. Иногда пьяные выкатывались с вечеринки и терялись, начиная стучать в двери, пока кто-нибудь не открывал. Я осторожно заглянула в глазок; по другую сторону, опустив голову, стоял Крид.

Моё сердцебиение сразу же удвоилось. Быстрым взглядом окинула свою грязную одежду. На мне даже не было лифчика, и хотя Крида, казалось, никогда не смущал вид моей груди, я знала, что небрежный хвост, нейлоновые шорты и грязная футболка были довольно безвкусными.

– Не ожидала снова увидеть тебя сегодня вечером, – сказала я, медленно открывая дверь.

Он толкнул её до конца и схватил меня.

– Подожди, – выдохнула я, пытаясь закрыть дверь, когда его руки скользнули вниз по моим шортам, – Крид, подожди.

– Почему? – прорычал он, захлопывая дверь и затем стаскивая рубашку.

Я отпрянула от него, хотя меня уже трясло от краткого прикосновения его рук. Я хотела его так, как хотела каждый раз. Тем не менее меня раздражало, что он просто ворвался с недвусмысленной просьбой о сексе.

– Ты мне не звонишь, – сердито сказала я, сжимая бёдра, чтобы подавить желание. – Ты появляешься здесь, даже не поздоровавшись, в одиннадцать часов вечера, как будто я кусок мяса в твоём распоряжении.

Он уставился на меня сверху вниз, тяжело дыша. Я хотела ощутить тепло его твёрдой груди, хотела, чтобы он овладел мной. Вместо этого он вытащил из заднего кармана свой телефон. Мой лежал на журнальном столике, и он громко зазвонил.

Я упёрла руки в бока и уставилась на него.

– Что, чёрт возьми, ты делаешь?

Он просто молча смотрел на меня, прижав телефон к уху, в то время как мой продолжал звонить, и я ответила.

– Привет, Трули, – сказал он в трубку, сверля меня взглядом с расстояния двух метров.

– Привет, Криденс, – ответила я, встречаясь с ним взглядом.

– Можно я приду и буду трахать тебя, пока ты не закричишь, а потом засну на твоих буферах?

«Крид, ты же знаешь, я наговорила фигни, и тебе не нужно спрашивать меня об этом».

– Да… – начала отвечать я, и для него этого было достаточно. Крид бросил свой телефон и оказался на мне, задрал мою футболку и прижался ртом к груди. Я сразу же пришла в экстаз, сильнее прижимая его голову к себе, пока он срывал с меня футболку. Я почувствовала, что падаю, но он поймал меня, и мы неуклюже оказались на коленях. Его пальцы оказались внутри меня, а затем туда проник и его язык. Крид Джентри раздел меня догола и уложил на спину, нависая надо мной, как золотой мифологический бог.

– Крид, – прошептала я, потянувшись к нему, ужасно желая почувствовать то, что он держал вне моей досягаемости. Он удерживал меня за бёдра, пока дикие голубые глаза обшаривали каждый мой дюйм, прежде чем он дотронулся до лона.

– Нет, – захныкала я, теряя рассудок в ритме его пальцев. – Ты, я хочу тебя!

– Тише, детка. Я просто хочу посмотреть, как ты кончишь первой.

Я не заставила его долго ждать. Он уже узнал всё, что можно было знать о моём теле, и я быстро достигла оргазма. Затем Крид забрался сверху, полностью накрыв меня своей твёрдой плотью. Я была возбуждённой, полностью готовая принять его. И уже собиралась снять с него штаны, хотел он этого или нет, когда Крид грустно вздохнул и прижался щекой к моему плечу.

Я погладила горячий затылок, а затем по его волосам. Руки Крида скользнули под моё тело и сильнее прижали меня к нему. Мне стало ясно, – с ним что-то не так, и я уже собиралась попросить его рассказать мне в чём дело. Только вот с Криденсом всё работало по-другому. Свои истории он должен захотеть рассказать сам – когда и как сочтёт нужным.

– Слишком светло, – внезапно пробормотал он, а затем заключил меня в объятия. Он отнёс меня в мою комнату и положил на кровать.

– Думала, тебе нравится при свете, – сказала я, наблюдая, как он снимает брюки в почти полной темноте.

– Иногда, – ответил он, прижимая твёрдый член к моему мягкому животу. – В другое время – нет.

Я обхватила член ладонью, заставляя Крида застонать.

– Чего ты хочешь, Крид?

Он толкался в мою руку, тяжело дыша.

– Прямо сейчас?

– Да. Прямо сейчас.

– Возьми меня в рот.

Мне никогда не нравилось, когда мужчина просовывает себя между моих губ и остаётся там целую вечность. Но с Кридом я и сама получала от этого удовольствие. Мне нравилось облизывать твёрдую длину, а затем удивлять парня, слегка посасывая его яйца. Он резко вдохнул, сильно схватив меня за волосы, и это мне тоже понравилось.

Позже, после того как мы насладились друг другом ещё несколькими творческими способами, его голова покоилась на моей груди, а я лениво блуждала пальцами по его потной спине.

– Криденс?

– Да, Таллула.

Я улыбнулась.

– Ты мне обещал.

Он поднял голову, выжидая, пока я объясню.

– Ты обещал, что я услышу, как ты поёшь.

– Мммм, – он перевернулся на спину и зевнул, – не могу. У меня нет с собой гитары.

– И никто за всю историю времён никогда не пел ни одной ноты без гитары, – поддразнила я.

Он задумался, затем сел, прислоняясь к стене.

– Иди сюда.

Крид притянул меня к своей груди так, чтобы я не могла смотреть на него и глубоко вздохнул.

Сэйлор говорила мне, что Крид очень хорошо поёт, и я поверила; даже в низком рокоте его голоса звучали величественные нотки. Но ничто не могло подготовить меня к чистому и прекрасному звучанию мелодии, которую он создавал. Я узнала песню, это была страстная версия «Have You Ever Seen the Rain». И я подумала, не выбрал ли он эту композицию потому, что его имя совпадало с названием группы. В своей жизни я слышала довольно много пения вживую. По большей части это были механические, поверхностные исполнения. То, что Криденс мог сделать с песней, было редкостью. Исчезла вся твердолобая сдержанность, которой он обычно прикрывался. Он чувствовал каждую ноту, которую пел, заставляя почувствовать всё и меня тоже.

Я не шевелилась до последней ноты, с надеждой, что он начнёт другую песню. Но Крид просто вздохнул и поцеловал меня в плечо. Я повернулась и нашла его рот. Мы долго целовались, а потом он нежно перевернул меня и раздвинул мои ноги. В итоге он сделал именно то, что собирался сделать, когда постучал в мою дверь сегодня вечером; заставил меня кончать, пока я не закричала, а затем уснул на моей груди, взяв всё, что ему было нужно.

Сон долго ускользал от меня. Я слушала дыхание Крида, восхищаясь сильными мышцами, поднимающимися и опускающимися под моими руками. И тогда начала осознавать нечто пугающее: я могу влюбиться в Криденса Джентри. Я могу влюбиться в него так сильно, что, возможно, никогда больше не встану на ноги.

Я была уже на полпути к цели.

Глава 18

Крид

Я ушёл от неё до восхода солнца. В темноте комнаты Трули пыталась удержать меня в замешательстве, а я не знал, что ей сказать. Лишь провёл рукой по её волосам, когда она сонно посмотрела на меня, вернув голову на подушку.

– Осторожно, не выпусти кошку, когда будешь уходить, – произнесла, слегка улыбаясь. Именно эту фразу Трули сказала мне после нашей первой совместной ночи.

Я поцеловал её и встал. Та первая ночь должна была стать единственной. Теперь я понятия не имел, что, чёрт возьми, произойдёт. Я не искал ничего подобного. Несколько месяцев назад я спокойно стоял в стороне и наблюдал, как из-за девушки потерял голову брат. Никогда не думал, что безумие настигнет и меня.

Но вот оно. Даже если Трули реально выводила меня из себя – как сделала прошлой ночью, когда отстранилась и надулась, – я всё равно думал, что она чертовски идеальна. Каждое её слово привлекало моё пристальное внимание, а все движения девушки были прекрасны. Одной мысли, что другой мужчина когда-нибудь прикоснётся к её телу, было достаточно, чтобы в моей голове звенело, а кулаки сжимались. Я вдруг понял, что больше не смотрел ни на одну другую женщину после того, как увидел Трули Ли в «Дыре».

Не знаю, понимала ли она, как сильно держала меня за яйца. Что должен сказать мужчина, чтобы донести эту мысль до женского сознания? Должен ли он вообще что-нибудь говорить?

«Тем более что я, вероятно, не проживу долго».

Мысль мрачная, но я не мог от неё отделаться, вспомнив, во что превратился Эмилио.

Проклятая кошка снова уставилась на меня. Теперь она казалась менее враждебной, или, может, я сам стал таким. Я опустился на колени в гостиной, и животное моргнуло, прежде чем подкрасться ближе; вспомнил, что её звали Долли. Она замурлыкала под моей рукой и попыталась подойти ближе.

– Я же говорил тебе, что это ещё не конец, – прошептал я, странно довольный тем, что зверюга, очевидно, решила, – я неполный отстой. Прежде чем уйти, я погладил ещё немного её шелковистый мех.

В утреннем воздухе чувствовался намёк на осеннюю прохладу, но я знал, позже станет жарко. В этих краях солнце палило всегда.

По дороге домой мне встретились несколько человек. И уже добравшись до входной двери, я вспомнил, что у меня нет ключей. Прошлой ночью я перепрыгнул прямо через стену заднего дворика, когда услышал, как Корд и Сэйлор в порыве страсти начали срывать друг с друга одежду. Мои ключи, скорее всего, лежали на диване, куда бросил их перед уходом.

Я обошёл вокруг дома и залез во внутренний дворик в надежде, что дверь всё ещё будет открыта, как я и оставил. Вместо этого, я столкнулся с Чейзом.

– Какого чёрта ты здесь делаешь?

Он поднял бутылку, стоявшую в тени. – Пью пиво.

– В шесть утра?

– Верно. Хочешь?

– Нет.

Чейз улыбнулся и сделал длинный глоток. Я подождал, пока он проглотит.

– Ты ждал меня?

Чейз посмотрел на заходящую луну. Близился рассвет.

– Я разговаривал с Кордом.

Я прислонился к стене и потёр глаза. Они горели. Мне нужно было поспать.

– И где Корд?

– Он вернулся в постель.

В темноте Чейз глубоко вздохнул. Я чувствовал на себе его взгляд.

– Тебе понравился бой?

Я ответил не сразу, потому как не хотел говорить вообще. Хотел просто выбросить этот эпизод из головы.

– Парень здорово облажался, – признался я.

Чейз издал странный смешок.

– Облажался. Да, именно так.

– Ты что… ты там был, что ли?

– Нет. Я сказал Корду, куда ты пошёл и он сделал несколько звонков. – Чейз поднёс бутылку к губам и допил пиво. – Думаю, ты не слышал.

– Что не слышал? Господи, Чейз, ты можешь объясниться более понятно?

– Он не облажался, Криденс. Он мёртв.

– Чушь собачья. – Произнеся фразу, я ощутил, как она витает в воздухе с ноткой надежды. Но я знал, – Чейз говорит правду.

– Боюсь, что нет, Здоровяк. Его доставили в окружной медицинский центр с проломленным черепом. Кровоизлияние в мозг или что-то в этом роде. Кто знает. Факт в том, что он мёртв.

Земля под моими ногами больше не казалась такой твёрдой. Я попытался вызвать в памяти самоуверенную ухмылку Эмилио, но не сумел.

Чейз встал, отвёл руку назад и подбросил бутылку в воздух, та упала где-то на парковке, разбившись вдребезги.

– Чёрт, – тихо выругался он. – Промахнулся. Я целился в лобовое стекло этого грёбаного «Эскалейда».

– Да, ты всегда бросал хреново.

Мы остались сидеть в темноте вместе, бок о бок, пока на земле не заиграли первые лучи света. Чейз всегда был болтуном, остроумной занозой в заднице с умными ответами на всё хорошее и плохое в жизни. И пока он оставался рядом со мной, я чувствовал, как брат изо всех сил пытается подобрать слова, любые слова, которые отбросят ужасные мысли.

– Думаю, я пойду немного посплю, – наконец сказал я.

– Да, – кивнул он. – Я собираюсь принять душ, чтобы хорошо пахнуть в классе.

– У тебя нет никаких занятий, помнишь?

С похожим на кашель смехом Чейз направился в квартиру. Внезапно он повернулся и коротко, неловко обнял меня. Он не сказал больше ни слова, прежде чем ретироваться внутрь. Когда услышал, как закрылась дверь и включился душ, я пошёл на кухню. На холодильнике я оставил пачку сигарет. Дурная привычка, но курил я нечасто: это напоминало мне о ком-то, о ком мне не хотелось думать.

Я вернулся на крыльцо и закурил сигарету, но затягиваться не стал. Понимал, – ложиться нет смысла, заснуть всё равно не смогу; и я пожалел, что встал с постели Трули. За те часы, что провёл, обнимая её, мой разум перестал воевать с самим собой. Но я боялся, – если останусь, то выпалю всю ту чушь, что вертелась у меня на уме, о страхе, который я испытывала за себя, за своих братьев. А вываливать эту грязь на неё я не имел права. Трули оставалась чем-то вроде загадки. Она была заботливой и великолепной, и чертовски возбуждала меня. Она упоминала о своём непростом прошлом, но я ничего из неё не вытягивал. Я просто слушал всё, чем она хотела со мной поделиться. Ясно, – прошлое у Трули болезненное, но если она решила, что этого будет достаточно, чтобы заставить меня сбежать, она ошибалась.

Солнце стало палить над пустыней и, сидя во внутреннем дворике, я начал потеть. Я слышал, как Чейз ходит по квартире. Сэйлор и Корд проснулись и засуетились на кухне, занимаясь своими утренними делами. Из их разговора становилось похоже, что Корд не посвятил Сэй в произошедшее накануне. Я слушал, как она пыталась радостно болтать. Затем Сэйлор сделала паузу и спросила его, не случилось ли чего. Он ответил односложно и поцеловал её, и Сэй, вздохнув, ушла.

Через несколько секунд после того, как за ней закрылась дверь, Корд выглянул во двор.

– Теперь можешь зайти внутрь, – сказал он.

Я вздохнул. Я выкурил всю пачку, хотя затянулся всего несколько раз.

Кордеро сел на диван. На нём была одна из его поношенных старых рубашек, а на левой руке красовалась новая татуировка – сложный племенной узор.

– Это твой рисунок? – спросил я, указывая на тату.

Он проигнорировал вопрос. Корд наклонился вперёд, поставив локти на колени, и уставился на меня теми же голубыми глазами, которые я каждый день видел в зеркале.

– Сядь, чувак.

Я опустился рядом с ним. Чейз всегда включал кондиционер на полную мощность, поэтому когда я откинулся на спинку дивана, по моей потной коже ударил холодный воздух. Решил, – Корд собирается прочитать мне лекцию о том, что вчера я убежал смотреть бой, даже не сказав ему. Потом он, вероятно, потащит меня в спортзал на тренировку и попытается разобраться как можно победить такого бойца, как Джестер.

«Ты».

Закрыв глаза, я увидел, как этот сукин сын с ухмылкой указывает на меня пальцем. Я зажмурился сильнее и увидел голову Эмилио, лежащую в луже крови.

Однако Корд ничего подобного не сказал. Он сказал совсем другое.

– Я разберусь с нашей проблемой. Хорошо? Драться буду я.

Я посмотрел на брата. Он говорил серьёзно. Гейбу не терпелось, чтобы Корд занял моё место, так как Кордеро был более опытным бойцом. Корду стоило позвонить Гейбу…

– Ни х*я, – ответил я, вставая. – Ты не будешь драться. Я сломаю твою чёртову ногу, если придётся.

Корд грустно улыбнулся.

– Ты правда сделаешь это, эй?

– Ты чертовски прав. А когда закончу, то прижму тебя к полу и позволю Сэйлор сломать другую, если это то, что нужно, чтобы удержать тебя дома.

Его голова опустилась при упоминании имени Сэйлор.

– Корд, – мягко позвал я, снова садясь, – ты ведь ещё не предлагал замену, верно? Скажи мне, что ты, мать твою, этого не делал.

Он не поднял взгляд.

– Нет.

Я немного расслабился.

– Я справлюсь. Ты бы видел этого парня. Кому, чёрт возьми, захочется болеть за расиста с внешностью психопата?

Тогда Корд посмотрел на меня, в его глазах виднелась буря.

– У меня есть кое-какие сбережения.

Я пожал плечами.

– И что? Планируешь сделать ставку?

– Нет. Я отдаю их тебе, чтобы ты мог убраться отсюда на некоторое время, пока всё не утихнет.

В отличие от меня Корд не понимал, что поставлено на карту. Я ненавидел необходимость уничтожить нотку надежды в голосе брата.

– Это не сработает, Гейб придёт за вами.

Корд презрительно фыркнул.

– Хорошо, пусть приходит. Я почти уверен, что смогу уложить говнюка одним ударом.

– Кордеро, он придёт не сам. Гейб пришлёт кого-нибудь.

Брат вздохнул. Затем огляделся.

– Тогда мы свалим все вместе. Вы всегда хотели уехать из Аризоны. Это будет здорово, мы начнём всё сначала. Я не думаю, что сеть Гейба Эрнандеса работает в нескольких штатах.

– Нет, – пробормотал я. – Наверное, нет.

Мой ответ, казалось, ободрил его. Корд начал говорить о том, чтобы переехать куда-нибудь к воде. Детьми, мы всегда мечтали, что когда-нибудь будем жить поближе к океану.

Я слушал его с минуту, а потом был вынужден прервать.

– Нет. Чейз наконец-то попал в универ. Ещё у него появились несколько проблем, с которыми ему нужна помощь. И тогда возникнет вопрос о работе. Наконец-то ты на пути к чему-то хорошему. Нам потребовалось время, чтобы добраться сюда, но если оглянешься назад, то поймёшь, – это не так уж и далеко.

Корд махнул рукой.

– Чейз будет в порядке. Мы вернём его на путь истинный и найдём университет. Что касается работы, – придумаем что-нибудь.

Я колебался. Оставалось ещё кое-что, о чём мне нужно было упомянуть.

– На этой неделе несколько раз слышал Сэйлор в ванной.

Корд напрягся и отвёл взгляд. Он знал, к чему я клоню.

– Будет непросто, – медленно сказал я, – быть в бегах с беременной женщиной. И что, чёрт возьми, ты будешь делать потом, когда ребёнок родится?

Корд по-прежнему не смотрел на меня.

– Если только, – продолжил я, – ты не планируешь оставить её здесь.

– НЕТ! – закричал он.

Я кивнул.

– Хорошо. Я и не думал, что ты так поступишь. И, честно говоря, у меня есть здесь кое-что, от чего я не очень готов отказаться.

– Трули? – ошарашенно спросил Корд.

Я рассмеялся.

– Не смотри так шокировано. У меня правда есть сердце, ты же знаешь.

Корд моргнул. Он прикусил губу, как делал в детстве, когда из него выбивали дерьмо, а он старался не разрыдаться.

– Я знаю, что у тебя есть сердце, Криденс. Всегда было. – В его голосе звучала боль, и меня это убивало. – Мне, бля, невыносима мысль остаться без тебя, чувак. Я не могу тебя потерять.

– Ты меня не потеряешь, – ответил я холодно. Я пытался придать ему ту уверенность, которой не обладал сам. – Эй, у меня есть стимул, верно? Там маленький головастик только и ждёт, когда я сыграю роль дядюшки. – Подумал об этом и удивился, как сильно эта идея согрела что-то глубоко в моей груди. – Я буду отличным дядей.

– Не сомневаюсь в этом, – ответил Корд. Его лицо утратило трагическое выражение, и он слегка улыбнулся.

Я проверил время.

– Разве тебе не нужно идти на работу? Татуировки не рисуются сами по себе.

– Сегодня придётся, потому что я провожу день с братом.

– Ну, тогда, – протянул я, – что мы будем делать?

Не теряя времени даром Корд потащил меня в спортзал. Мы не пошли в то место возле кампуса, где несколько месяцев назад напали на Чейза. Тот зал, куда отправились мы, находился в пяти километрах дальше. Он не был модным, пропах потом и в нём присутствовало больше агрессивных парней, чем при воссоединении семьи Джентри. Такое место подходило нам больше.

– Не наступай, Крид. Это твоя грёбаная проблема. Ты делаешь большой шаг, прежде чем размахнуться. Так противник понимает, что ты собираешься сделать. Не раздавай подсказки бесплатно.

Я сильно вспотел. Мы оба вспотели. Мы ходили круг за кругом в бесконечной битве, в которой нет победителя. При очередной атаке Корда у меня появилось сюрреалистическое ощущение, что я сражаюсь с самим собой.

Продолжив так более часа, мы сделали перерыв. Корд перекинул рубашку через плечо и выпил бутылку воды. Иногда, когда я спокойно сидел рядом с одним или обоими братьями, мой разум играл со мной странные шутки. Меня переполняли воспоминания, восходящие к тому времени, когда я не имел ни малейшего представления о том, что такое память, когда я не имел ни малейшего представления ни о чём.

Большинство людей начинают свою жизнь в одиночестве, но не мы. Мы видели самую уродливую сторону ада и смогли выбраться оттуда. Что, если бы их руки не оказались рядом, чтобы удержать меня, и наоборот? Уверен, без братьев в те страшные годы рано или поздно я бы не справился. Я бы не смог подняться к свету.

Наш отец, Бентон Джентри, был паршивым ублюдком и всегда им будет. Моя ненависть к нему была грубой и всепоглощающей. Разобраться в чувствах к Мэгги Джентри сложнее. Я попытался представить, как мать держит нас на руках, когда мы были младенцами. Это она выбрала наши необычные имена, и, видимо, был период, хотя и короткий, когда она любила нас. Ей просто было недостаточно держаться подальше от дерьма, из-за которого у неё закатывались глаза и она теряла сознание на грязном матрасе, в то время как от неё зависели наши жизни. И ей не хватало мужества, чтобы защитить нас от жестокости Бентона. Мы должны были позаботиться сами.

Странно, но когда я размышлял о нашем плохом прошлом, мне на ум пришла Трули. У неё тоже было дерьмовое прошлое, хотя и по-другому. Но она бы поняла. Она бы выслушала меня, если бы я положил голову ей на грудь и выпалил всё то, что никогда не говорил вслух. Внезапно мне захотелось сделать именно это. Я хотел этого всем своим существом.

– Готов продолжить? – спросил Корд, и тут я вспомнил, что есть и другие вещи, с которыми мне нужно разобраться в первую очередь.

– Да, – пробормотал я, поднимаясь с ворчанием. – Я готов.

Глава 19

Трули

Из всех моих мужчин не было ни одного, кто оставил бы у меня больше хороших воспоминаний, чем плохих. Иногда горечь исходила от разочарования потому, что я не получала столько, сколько отдавала. Гоняясь за желаемым, я могла себя измотать, но достигнуть – никогда. Бывали знакомства, и я с первых дней понимала, – меня ждёт то же насилие, которое пережила мать; тогда я убегала, пока ситуация не обострилась. Это было то, чем я гордилась – никогда не позволяла мужчине причинить мне боль дважды. Но время от времени я думала о том, что, возможно, если бы в юности меня окружали лучшие мужчины, мне было бы легче их найти.

Или, может, первый мужчина, который проделал путь внутри меня, был прав; я снова и снова раздвигала ноги, потому что именно это получалось у меня лучше всего.

«Чушь собачья, малышка. Чушь».

Так ответил мне всего лишь собственный разум, но я всё равно села и прислушалась к нему. Затем сбросила одеяло и встала с кровати. У меня нет причин жаловаться и проклинать неблагодарную судьбу: все ошибки в моей жизни произошли из-за меня.

Принимая душ и одеваясь на работу, я думала о Криденсе, и эти мысли заставляли меня улыбаться и краснеть одновременно. Моё первоначальное мнение о нём не было хорошим. Но мне приходилось ошибаться и раньше. Крид, конечно, не был из тех, кто любит мёд и радугу, но он не давал ложных обещаний о том, чего хочет. Я понимала это по тому, как он проникал в меня, или как пел в темноте: Крид всегда был жестоко честен. И, возможно, не существовало ничего более важного.

Но что Крид Джентри думал обо мне? Вероятно, он считал, что я упрямая южанка, закалённая жизнью, но без шрамов. Во всяком случае, я хотела, чтобы он в это поверил.

Я уже собирался уходить, когда подобно торнадо, в дверь ворвалась Стефани. Она попыталась пробежать мимо меня с опущенной головой. Её вьющиеся волосы падали на лицо, как вуаль, но я остановила соседку и услышала, как у неё с губ сорвался всхлип. Этот звук поразил меня так же сильно, как если бы Долли открыла рот и поздоровалась.

– Стеф! – я потянулась к ней.

– Чёрт, Трули, оставь меня в покое. – Она оттолкнула меня и вбежала в свою спальню, захлопнув дверь.

Я вздохнула. Долли уставилась на меня со своего места на кухонной стойке. Время поджимало, и если срочно не выйду, я опоздаю на работу. По звукам из соседней комнаты – Стефани швыряла вещи в стену и явно была не в настроении разговаривать.

Я подошла к двери её спальни и с минуту постояла там. Она успокоилась. Мне показалось, – я услышала, как она опустилась на кровать. Я постучала.

– Стеф?

Я прикусила губу, ожидая ответной реакции. Я правда не знала, что сказать этой девушке. Мы не были друзьями, просто два сожителя. И всё же, я не могла просто выйти за дверь и оставить её наедине с болью.

– В чём дело? – наконец ответила она приглушённым голосом.

– Слушай, у меня в морозилке есть половина упаковки мятного мороженого с шоколадной крошкой. В последнее время я не очень довольна размером своей задницы, поэтому стараюсь взять себя в руки. Ты можешь забрать его, – я сделала паузу, не имея понятия, слушала ли она вообще, – целебные свойства мороженого просто невероятны.

По-прежнему никакого ответа.

– Что ж, – продолжила, вздохнув, – я опоздаю, если останусь дома ещё немного. Послушай, Стеф, я знаю, что мы не друзья, но у меня есть плечо, на котором можно поплакать, если хочешь.

Я двинулась с места, и как только отошла от двери, услышала, как тоненький голосок сказал:

– Спасибо.

У меня было тяжело на сердце, когда я уходила и садилась в машину, чтобы совершить короткую поездку до «Безумной курицы». Я всегда думала, что Стефани ведёт себя как стерва, потому что не выносит людей, но, возможно, мы были более похожи: просто ещё одна пострадавшая девушка, которая не может говорить о своих проблемах.

Когда я приехала в ресторан, Сэйлор стояла в раздевалке с тёмными кругами под глазами и грустным выражением на лице. Она не сразу заметила меня, и я на мгновение замерла, изучая её. Сэйлор не пряталась от реальности. Она призналась, что на собственном горьком опыте убедилась – какой бы уродливой ни была реальность, её нельзя игнорировать. Сэйлор даже рассказала мне всё о себе и о Корде, ничего не скрывая. Не знаю, всегда ли она была такой откровенной, или это влияние Корда.

– Привет, красавица, – сказала я, пожимая ей плечо.

Сэйлор повернулась и натянуто улыбнулась.

– Чёрт, посмотри на себя. Ты практически светишься.

Я покраснела.

– Хм, да. Вчера я получила порцию солнца.

Мне показалось немного неловким рассказывать ей о непристойно проведённом времени с братом её парня.

Сэй рассмеялась.

– Держу пари, что так и было, – но улыбка исчезла, и она склонила голову набок. – Как Крид?

– Крид? – в замешательстве спросила я.

Она кивнула.

– Почему ты спрашиваешь? Разве не ты видишь его каждый день?

– Не сегодня, – ответила она, и на её лицо вернулось обеспокоенное выражение, – я имею в виду, Крид был дома, но я с ним не разговаривала. Он размышлял во внутреннем дворике, и Корд сказал мне оставить его в покое.

Теперь настала моя очередь беспокоиться.

– Я не в курсе. Прошлой ночью Крид был чем-то обеспокоен, а потом очень рано ушёл.

Сэйлор посмотрела на меня странным, напряжённым взглядом.

– Так он тебе ничего не сказал?

– О чём?

Она не ответила. Я начинала уставать от попыток вытянуть информацию из людей. Но попыталась ещё раз.

– Сэйлор?

– Крид собирается участвовать в бое, – выпалила она и сразу же посмотрела так, будто пожалела, что сказала это.

– Бой?

Она посмотрела на часы.

– Если мы не выйдем в зал, Эд войдёт сюда и начнёт орать так громко, что у меня начнётся мигрень, – она кашлянула в руку и собралась уходить, – у меня уже болит голова.

Я схватила её за руку.

– Какой бой, Сэй? Я думала, они больше этим не занимаются.

Сэйлор немного рассказывала мне о том, как братья Джентри зарабатывали деньги, участвуя в подпольных боях с большими ставками. Она также заставила меня поверить, что те дни остались позади. Крид, конечно, никогда не говорил об этом ни слова. Я думала, он работает охранником, и всё.

Сэйлор выглядела несчастной.

– Это своего рода предварительное обязательство. Честно говоря, детали мне неизвестны. Корд держит язык за зубами по этому поводу, и, чёрт возьми, если Крид раскроется.

Она прислонилась к стене и начала расчёсывать пальцами свои длинные каштановые волосы. Я провела с ней достаточно времени, чтобы знать, – этот жест Сэйлор использовала при сильном волнении. Моё внимание привлекла чёрная надпись, вытатуированная на внутренней стороне её предплечья. Сэйлор сделала её несколько месяцев назад, когда ещё находилась на стадии влюблённости в Кордеро Джентри. Я удивлённо подняла брови, когда она впервые показала мне тату.

Amor vincit omnia.

В переводе: Любовь побеждает всё.

Если это правда, то у меня никогда не было этому доказательств. Но с другой стороны, у меня имелось достаточно причин для пессимизма.

– Он не сказал ни слова, – резко ответила ей. Я не понимала, почему это так меня беспокоило. Я сама чертовски много скрывала от Крида; возможно, мне не следовало думать, что только у меня есть секреты.

С каждой минутой Сэйлор становилась всё более несчастной. Вот в чём была фишка Сэй: в этой девушке не было ни грамма коварства. По выражению её лица можно понять всё, что она чувствовала. Я тяжело вздохнула и направилась в зал.

– Трули.

Я обернулась. Уголки её рта приподнялись.

– Ты ему нравишься. Чертовски сильно. Иногда Криденс выглядит как каменная стена, но есть некоторые вещи, которые он просто не может скрыть.

– Я ему нравлюсь. Это хорошо. Хорошо, что я ему нравлюсь, – рассеянно кивнула я.

– И он тебе нравится.

– Слишком сильно, Сэйлор. Слишком сильно, – судорожно выдохнула в ответ.

Она протянула руку и сжала мою. С этой мыслью я отстранилась от неё и, завязав фартук вокруг талии, вышла из раздевалки. Я завидовала Сэйлор. Не потому, что она нашла свою любовь. По другой причине. Я знала, что случилось с ней в Калифорнии. Знала, что она вернулась в Аризону разбитая и в синяках, и всё же смогла взглянуть на мужчину, которого когда-то презирала, и увидеть возможное будущее. Она умела влюбляться быстро и безоговорочно.

Всю смену Сэйлор не спускала с меня глаз. Я работала медленнее, чем обычно, и Эд несколько раз хмурился в мою сторону. Я попыталась сосредоточиться на приёме заказов и доставке тарелок. Однако мои мысли продолжали возвращаться к Криду.

Подумала, что я могла бы разговорить Сэйлор и выведать у неё всё, но поступать несправедливо по отношению к подруге мне не хотелось. Целую жизнь назад я бы искала общества своих сестёр, когда чувствовала себя подавленной и неуверенной. Агги была моим ориентиром, но Миа и Кэрри также большие частички моего сердца. В четырнадцать мне пришлось пойти в среднюю школу в сельской части Джорджии, где, казалось, мы были единственными, у кого история семьи не насчитывала по меньшей мере двух столетий. У меня не было ни одного друга в поле зрения, а сёстры учились в средней школе. Мне польстило, когда старшеклассник по имени Тоби Картер проявил ко мне интерес. Я была достаточно наивна, чтобы верить, – если мальчик берёт тебя в свою машину и приклеивает свой рот к большой груди, которой ты уже стеснялась, то это значит, ты ему нравишься. Только Картер заставил меня сделать для него пару маленьких вещей, прежде чем назвал грязной шлюхой и бросил в километре от мотеля, который был нашим временным домом. Когда я рассказала сёстрам о случившемся, им было ещё больнее за меня, чем мне за себя.