Текст книги "Риск (ЛП)"

Автор книги: Кора Брент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Кажется, я нашла одну, – сказал Сэйлор, поворачивая свой ноутбук в мою сторону. Я читал характеристики, пока она подводила итоги, загибая пальцы.

– Хорошее рабочее состояние, возможно, нуждается в смазке и замене ремня. По-твоему, подходит?

– Да, – ответил я, – думаю, эта то, что надо.

Я позвонил и поговорил с женщиной, чей дрожащий голос заставил меня задуматься, не она ли первоначальная владелица этого антиквариата. Я предложил запрашиваемую цену и договорился забрать покупку на следующий день.

Чейз вернулся домой ближе к вечеру. Он, казалось, немного удивился, застав нас с Сэйлор за дружеским общением. Мы сидели на диване и играли в видеоигры. Недолго думая, он пожал плечами, сбросил свой рюкзак и сел между нами. Чейз попытался выхватить игровой джойстик у меня из рук и рассмеялся, когда я шлёпнул его.

– Дек здесь, – сказал я.

Голубые глаза Чейза внимательно оглядели гостиную.

– В самом деле? Он что, прячется от меня?

– Ему пришлось на некоторое время отлучиться. Он вернётся.

– А, – Чейз зевнул, – что у нас на ужин?

– Я не знаю, – пожала плечами Сэйлор, – что ты готовишь?

Чейзу не понравился этот ответ.

– Где Трули? – проворчал он, – она бы приготовила мне что-нибудь.

Я видел, как Сэйлор ущипнула брата при упоминании имени Трули.

– Ты сделала мне больно, – пожаловался он.

Сэйлор закатила глаза.

– Дай мне передохнуть. Знаешь, что тебе нужно, Чейзин? Тебе нужно прекратить случайные перепихоны и найти какую-нибудь милую маленькую домашнюю богиню, которая станет печь тебе печенье и разминать спину.

Чейз задумался.

– Она будет разминать и другие части тоже?

– Это будет обязательным условием.

– Принимается. Где я могу найти такой образец женственности?

– Попробуй в 1956 году.

Чейз уставился на неё.

– Ты набрала вес, куколка. Чем тебя кормит наш Кордеро?

Сэйлор вскочила и уставилась на своё тело.

– Я не набрала ни грамма, ты, несносный маленький засранец.

Я толкнул его.

– Чейз, прекрати доставать её.

Чейз возмутился:

– О, теперь вы, ребята, стали командой? Знаешь что? Я понял, что у нашей будущей миссис Джентри есть секрет. Очень большой. Ну, прямо сейчас он маленький, но дайте ему несколько месяцев.

– Он знает, – весело сказала Сэйлор.

Ответ несколько обескуражил Чейза. Брат надулся.

– Ты сказала ему, прежде чем рассказала мне?

– Крид догадался. Он слишком хорошо меня знает. В любом случае, как это узнал ты?

Усмехаясь, Чейз указал на её живот.

– Тебе больше не следует носить такую обтягивающую одежду, если только не хочешь рекламировать булочку в духовке. Ты уже раздаёшься, милая.

Сэйлор покраснела, но Чейз вскочил и крепко обнял её.

– Я просто дразню. Поздравляю, дорогая. Корд будет отличным отцом.

Она засветилась от счастья.

– Знаю. Он в восторге.

Чейз изогнул бровь.

– Я всё ещё помогаю тебе планировать свадьбу?

– Да. Мы просто как бы отложили это на потом. Мы ждём, пока… – Сэйлор резко замолчала и посмотрела в мою сторону. Хотя я знал, что она собиралась сказать. Они ждали, пока не разрешится проблема моего боя. Мне было ненавистно видеть печаль на её лице. Она не должна была так себя чувствовать, не в разгар того, что должно было стать счастливым временем.

Я обнял Чейза за плечи.

– Так мы можем вести тебя к алтарю?

Сэйлор слегка улыбнулась.

– Я думаю, Корд захочет, чтобы ты стоял рядом с ним.

Чейз с любопытством уставился на её живот.

– Как ты думаешь, сколько их там? – он опустился на колени и начал разговаривать с её животом. – Привет! Это дядя Чейз. – Брат обернулся и объяснил мне. – Чем раньше плод привыкнет к звуку твоего голоса, тем более чувствительным он будет к твоему присутствию, когда появится на свет.

Сэйлор попятилась от него, громко смеясь.

– Правда, профессор?

– Так и есть, – серьёзно кивнул он, а затем толкнул меня локтем. – Давай, Криденс. Поговори с ребёнком.

– Я не буду. У ребёнка ещё даже ушей нет.

– Никакого воображения. – Чейз покачал головой.

Я вздохнул и взял свою гитару.

– Я уже выигрываю, сопляк.

Быстро настроив инструмент, я начал играть Danny’s Song. Именно эту песню я спел, когда впервые взял в руки гитару перед Сэйлор. Я не знал, помнит ли она.

Чейз усадил её обратно на диван и сел рядом. Я пропел всю песню, теряясь в музыке, как делал всегда. Когда закончил последнюю ноту и поднял глаза, я увидел, что у них обоих на лицах одинаково трагические выражения.

– Чёрт возьми, – прошептал я, отложив гитару. Всё всегда сводилось к драке. При виде всей этой боли меня утешало только одно – скоро, так или иначе, всё закончится.

«Херня».

Врать самому себе чертовски глупо. Это всё равно что натянуть одеяло на голову и надеяться, что монстр в спальне тебя не увидит. Бесполезно. Это трусость. Если в ночь боя я не смогу вернуться домой, то моя боль закончится. Люди, которых я оставлю после себя, будут страдать вечно.

Мы все приложили мужественные усилия, чтобы выглядеть весёлыми, когда домой вернулся Корд. Чейз продолжал похлопывать его по плечу и называть «папочкой». Корд крепко обнял Сэйлор и попытался улыбнуться, но, когда он посмотрел в мою сторону, я увидел, как уголки его губ поползли вниз. Ещё я заметил складку между его бровями; она всегда появлялась, когда брат был расстроен. Скорее всего, морщина останется там до тех пор, пока он не состарится.

Позднее пришёл Деклан. Корд, казалось, был озадачен, увидев его. Дек крепко пожал Корду руку, а затем повернулся к Чейзу.

– Привет, чувак. Несколько недель назад ты так быстро уехал из города, что мы не успели поговорить.

Чейз на мгновение закрыл глаза, а затем поднял подбородок, устремив пристальный взгляд на Деклана.

– Верно, – сказал он, – мы не разговаривали.

Деклан внимательно посмотрел на него, а затем коротко кивнул, показывая, что понял безмолвное предупреждение Чейза.

Но Корду уже стало любопытно.

– Ты был в Эмблеме? – надавил он на Чейза. – Когда?

– Несколько недель назад. – Чейз пожал плечами. – Я поехал покататься. Ничего особенного.

По выражению лица Корда я мог сказать, что он так не думает. Как, впрочем, и я. В последний раз, когда мы втроём ездили в Эмблем, мы отдали нашей беспутной матери большую часть тщательно сэкономленных денег. До нас дошли слухи, что Бентон какое-то время находился в заключении, и мы подумали, – возможно, это плюс деньги помогут Мэгги Джентри сбежать. Как наивно. Она выхватила деньги из моей руки, одарила нас всех рассеянной улыбкой, а затем зашаркала обратно в трейлер. Был пасмурный день поздней осени, и пот, стекавший по моей спине, не имел никакого отношения к погоде. Я обнял своих братьев и вытащил их оттуда так быстро, как только мог.

Больше я туда не возвращался. Меня вполне устраивало больше не видеть родные места. Насколько мне известно, Чейз и Корд с тех пор тоже не возвращались.

– Ты брал мою машину? – спросила Сэй Чейза, и в кои-то веки она казалась рассерженной на него. – Я помню. Ты израсходовал почти целый бак бензина.

Дек неожиданно хлопнул в ладоши. Звук получился громкий.

– Дети, давайте возьмём пиццу, – он толкнул меня локтем, – я угощаю, если за рулём ты.

Я не понимал, что творилось в голове Деклана. Кузен не из тех, кто ходит вокруг да около, но ему явно хотелось мне что-то сказать, и Дек не собирался делать это перед толпой. Деклан устроился рядом со мной в пикапе, и когда я развернулся, чтобы дать задний ход, увидел его профиль. Я мог бы поклясться, что смотрел на темнокожего дядю Хрома, правда решил не поднимать эту тему. У Деклана были непростые отношения с отцом. Хром чаще всего пропадал, оставляя Деклана и его мать влачить жалкое существование посреди хаоса Джентри. После насильственной смерти Хрома несколько лет назад я ни разу не слышал, чтобы Дек произносил его имя.

– Так, что происходит? – спросил я, когда мы выехали на дорогу, – тебе удалось что-нибудь узнать?

– Я нанёс несколько визитов, – медленно ответил он, – мне не понравилось то, что я узнал. Тебе это тоже не понравится.

Мрачный настрой Дека заставил меня немного вспотеть. Если Деклан думал, что дела плохи, значит, они и правда плохи.

Кузен поёрзал на сиденье. От него пахло кожей.

– Ублюдок, с которым ты должен сражаться… Ещё до того, как он добрался до того бедняги прошлой ночью, у него была привычка убивать. И мы говорим не о поножовщине в душе, мой друг, а о жестоких делах. Так или иначе, в какой-то момент он нашёл себе благодетеля. Парень сидел за убийство первой степени и должен был сидеть десятилетиями, но вот он здесь. Ходят слухи, что его отпустили из-за юридических формальностей, но ходят также слухи, что причина куда более зловещая. Что-то состряпано людьми, которые могут на нём заработать.

Я хмыкнул. Это была неприятная новость, но в ней не было ничего удивительного.

Однако Деклан ещё не закончил говорить.

– Ты знаешь того ублюдка, который спонсирует тебя?

Я поднял брови.

– Гейб?

– Гейб, – выплюнул Деклан, – на самом деле он не заботится о твоих интересах. Думаешь, он тебя поддерживает? Это просто грёбаное шоу, и ты должен стать проигравшим. Крид, они швыряют тебя туда, как мышь в змеиное логово.

– Твою мать, – выругался я, хлопнув по рулю, больше всего злясь на собственную глупость. Мне и в голову не приходило, что Гейб будет ставить против меня.

Деклан выглядел несчастным, я никогда не видел его таким.

– Мне жаль, чувак. Все грёбаные услуги, которые они мне задолжали, в этом случае ни черта не значат.

– Это не твоя вина, – кашлянул я, – я не ожидал, что ты ворвёшься и спасёшь меня от моего собственного безрассудства.

– У меня никогда не было братьев, – тихо сказал Деклан, – по крайней мере, о которых я когда-либо знал. – Он бросил на меня лукавый взгляд. – Я всегда думал о вас троих как о своих младших братьях. Я пытался занять твоё место, Крид. Я бы так и сделал. Но эти парни не в восторге от такой идеи. Они выставляют это дерьмо как битву арийских мускулов, а я не подхожу под этот профиль. Я говорю тебе это не потому, что ищу благодарности или грёбаных слёз. Просто хочу, чтобы ты знал, – я с тобой.

Мы остановились перед пиццерией. Я заглушил двигатель и глубоко вздохнул.

– Так что, чёрт возьми, мне делать, Деклан?

Он не стал стесняться в выражениях.

– Ты должен победить, Криденс. Любыми необходимыми средствами. Ты должен убрать все остатки милосердия и сделать так, чтобы от этого ублюдка ничего не осталось.

«Мой двоюродный брат говорит мне, что я должен убить человека, если хочу жить».

– Это вообще поможет мне слезть с крючка, Дек? Всё закончится на этом?

Он не мог ответить ни на один вопрос.

Глава 27

Трули

Из беспокойного сна меня вырвало жужжание телефона. Я нащупала его в темноте с участившимся сердцебиением, когда мой разум осознал, что сейчас середина ночи и никто не позвонит просто для того, чтобы поздороваться.

Посмотрев на экран, я увидела: «Сотовый Кэрри». Я резко села, ощущая, как бешено колотится сердце.

– Кэрри!

– Туууууу, – пропела младшая сестра в трубку. Так она произносила моё имя, когда была маленькой.

– Детка, сейчас половина пятого утра. Что случилось?

Я почти слышала, как она пожимает плечами, тряхнув своими рыжими волосами.

– Вообще-то, ничего. Я видела, что ты звонила на прошлой неделе поздно вечером и не оставила сообщения. Почему ты не оставила сообщение, сладкая? В любом случае я всё собиралась тебе перезвонить, но потом меня завертела жизнь.

– Я просто позвонила, чтобы поздороваться. Ты уже убегаешь на занятия? – спросила я, протирая глаза и вспоминая, что разница с Вирджинией три часа.

– Скоро. Но сначала я хочу поболтать со своей любимой старшей сестрой.

Я улыбнулась несмотря на то, что меня слегка раздражало время звонка. «Любимая старшая сестра» у Кэрри всегда была разной в отношении Мии, Агги и меня. Это зависело от того, в каком она была настроении или чего хотела. Хотя я никогда не возражала. Кэрри могла быть столь же милой, сколь и требовательной. Ещё она была хитрюгой. Вместо того чтобы страдать оттого, что она последняя девочка в семье Ли, которая осталась в лапах Лоры, ей удалось получить полную стипендию в школе-интернате для привилегированных дочерей Юга. Каролина Ли когда-нибудь станет силой, с которой придётся считаться.

– С этой старшей сестрой всё в порядке, – сказала я, откидываясь в кровати на подушки. В комнате было темно, как в пещере. – Почему бы тебе не рассказать мне, как ты?

Кэрри всегда была рада перевести разговор на себя. Она болтала о своей футбольной команде, подшучивала над своими богатыми одноклассниками и смеялась над всеми мальчиками, которые за ней ухаживали.

Проболтав добрую четверть часа, она остановилась.

– Трули?

– Да, малышка?

– Ты на самом деле мне звонила только для того, чтобы поздороваться?

– Неужели в это так трудно поверить? Почему ты спрашиваешь?

– Потому что я недавно разговаривала с Агги.

– Что она сказала?

Кэрри вздохнула.

– Что вы не ссорились, не совсем, но и не посылали друг другу воздушные поцелуи, – её голос стал немного задумчивым, – вы двое всегда были очень близки. Мия и я почти ревновали. Знаешь, нашим примером для подражания были вы, а не Лора.

Я сглотнула.

– Как мама?

– Жалеет себя и неряшлива, какой была всегда. Живёт в контейнере за пределами Мобила. Я стараюсь не задавать вопросов.

С моей стороны было глупо задавать следующий вопрос.

– Она когда-нибудь спрашивала обо мне?

Молчание сестры было тем ответом, который я искала.

– Дорогая, ты же знаешь, Лору ничто не может интересовать, кроме того, кто покупает ей выпивку и когда она может отдаться дежурному парню, – Кэрри втянула в себя воздух, – чёрт, Трули, прости меня.

– Всё в порядке. Может быть, это давно следовало сказать. Мы никогда не говорили об этом, но это правда. Я покусилась на мужчину, который принадлежал матери.

Кэрри разозлилась.

– Он был паршивым куском грязи. Она должна была увидеть это и понять, чего он на самом деле добивался. Ты была просто девчонкой.

– Мне было семнадцать. Тебе семнадцать. Неужели ты была бы такой слабой, Кэрри? – она не ответила, и я надавила на неё. – Ну а ты бы стала?

– Нет, – тихо ответила она. – Но я не собираюсь смотреть на тебя свысока за эту ошибку. Уверена, когда-нибудь я тоже ошибусь. Ты ничего не должна этой женщине. Она ревновала к тебе с тех пор, как ты смогла заправить лифчик. Насколько я понимаю, она не может называть себя матерью. Не трать больше на неё свою боль. У меня такое чувство, что ты уже достаточно настрадалась, Таллула.

Слеза скатилась по моей щеке. Нелегко описать, что значит, когда другой человек понимает мою вину и одиночество последних четырёх лет. Но, очевидно, моя своенравная, красивая младшая сестра каким-то образом это поняла. Это было почти невыносимо.

– Скучаю по тебе, малышка, – прошептала я.

– Я тоже скучаю по тебе, – прошептала она в ответ. Кэрри прочистила горло. – Дорогая, мне пора на занятия, но не пропадай надолго, звони почаще. И Тру? Не оставляй попыток связаться с Августой. Она не такая крутая, как кажется.

Мне было жаль прощаться с ней. Я могла бы рассказать ей больше, хотя Кэрри ясно дала понять, что прошлое должно оставаться там, где оно было. Однако ей было бы интересно послушать о Криденсе.

Протянув руку, я коснулась пустой кровати рядом со мной. Казалось неправильным, что его там не было. Я почти ощущала сильное давление его рук на меня. Крид мог быть и угрюмым, и полным чувств, в его голове теснились демоны, с которыми он не мог полностью расстаться. Ещё он был искренним, настоящим и невыносимо красивым.

И завтра вечером я рисковала потерять его навсегда.

От всех этих мрачных мыслей уже тошнило, но когда я бросила взгляд на экран телефона, у меня перехватило дыхание. Дата застала меня врасплох. Я знала, что она там; всегда была, нависая надо мной, как грозовая туча. Но обычно я успевала укрыться до того, как начинался ливень.

Понимая, что заснуть больше не смогу, я всё равно накрылась с головой, а руки потянулись к животу, как они делали всегда. Я закрыла глаза и вспомнила те вещи, которые обычно заставляла себя забыть. Физическую боль вызвать в воображении легко. Эмоциональная агония почти уничтожила меня.

Когда я, наконец, откинула одеяло и приготовилась встретить день, выглянуло солнце. Мне казалось, что я провела в одиночестве за дверью своей спальни целый год.

– Привет, – поприветствовала Стефани с дивана в гостиной. В руках у неё была книга, а на коленях – моя кошка.

– Ты рано встала, – пробормотала я, направляясь на кухню.

Стефани последовала за мной.

– Ты плакала?

– Нет.

– Виноват людоед?

– Нет.

Стеф прислонилась к плите. Она коротко рассмеялась и наклонила голову вперёд, отчего беспорядочные светлые локоны упали ей на лицо.

– Ну мы и парочка, согласна?

– Идеальное совпадение, – согласилась я.

После душа, уборки кухни и кошачьего туалета, я больше не могла оставаться запертой в квартире. Стефани всё ещё в пижаме сидела на диване и читала «Хоббита». Она выглядела уютно, более непринуждённо, чем я когда-либо её видела. Она едва кивнула, когда я сказала, что мне нужно ненадолго выйти.

Я села машину и пока потела в пробках Темпа, подумала о том, чтобы явиться на работу. Со стороны Эда было великодушно дать мне отгул, но я не могла позволить себе такой финансовый удар. Но в итоге я решила, что не смогу выносить запах жареной пищи и имитировать радость, необходимую для сервировки стола.

Я хотела сделать что-то смелое, способное показать миру то, что я слишком долго скрывала. Пришло время.

Я и забыла, что Кордеро Джентри работал в тату-салоне. Именно Корд встретил меня там.

– Привет, – сказал он, явно озадаченный, увидев, что я сижу на одном из плюшевых стульев в небольшом зале ожидания.

– Привет, Корд, – ответила я, лихорадочно думая, как выйти из этой ситуации.

Корд облокотился на стойку и терпеливо ждал, пока я выложу зачем пришла. Скорее всего, он подумал, что я искала его с целью расспросить о Криде.

Я посмотрела прямо в его голубые глаза. Они были точно такого же оттенка, как и у его брата.

– На самом деле я хочу сделать татуировку.

Корд огляделся.

– Что ж, ты пришла в нужное место. Именно этим мы здесь и занимаемся, – он уставился на меня на мгновение, возможно, почувствовав мой дискомфорт. – Трули, хочешь, я позову другого мастера?

– Нет, всё в порядке. Я не возражаю, если это будешь ты, – я указала на замысловатые чёрные линии на его руках. – В конце концов, похоже, ты знаешь, что делаешь.

Он улыбнулся.

– Тогда ладно. Пойдём в мой кабинет.

Ожидая меня Корд тихо присвистнул. Проходя по салону, я смотрела вокруг, очарованная работами, украшавшими стены. Это было похоже на пребывание в чужом сне. Мужчина с огромными тоннелями в ушах и татуировками от запястий до плеч слушал, как две студентки колледжа спорили о том, какой кельтский узор лучше подойдёт для татуировки на пояснице. Он ухмыльнулся Корду и закатил глаза. Корд улыбнулся и открыл дверь в крошечную комнату.

– После тебя, – сказал он с рыцарским жестом.

Я поставила сумочку на пол и осторожно присела на краешек большого чёрного кресла.

– Итак, – начал Корд, пододвигая рабочий стол, – что ты хочешь набить?

Я прочистила горло и попыталась объяснить, что я хочу.

– Мне хочется что-нибудь простое с указанием конкретной даты, – я на минуту задумалась. – Может, ты мог бы каким-то образом поместить её в цветок магнолии?

Корд кивнул.

– Я могу сделать всё, что ты мне скажешь. – Он взял ручку и блокнот, вырвал страницу с замысловатыми рисунками и скомкал. Затем не глядя, выбросил его в мусорную корзину и начал быстро делать наброски на новом листе бумаги. Через минуту он поднял его. – Вот так?

– Да, – выдохнула я. Корд создал идеально прорисованный цветок, который выглядел почти живым. – Именно так.

Корд остался доволен.

– Теперь я могу встроить дату в дизайн. Просто скажи мне какую.

– Сегодня, – ответила я, и Корд поднял глаза. – Четырнадцатое сентября.

– Хорошо. Ты хочешь добавить год?

– Нет. Месяца и дня вполне достаточно.

Корд вернулся к своему наброску, ловко добавляя цифры «девять» и «четырнадцать» внутри лепестков цветка. Снова показал рисунок мне.

– Так где ты хочешь набить?

– Я не знаю, – честно призналась я, – куда их обычно делают?

– Куда угодно, – рассмеялся он. – Всё зависит от того, насколько сильно ты хочешь сделать её заметной.

Я едва слышала собственный голос.

– Я хочу, чтобы была видна. – Корд странно смотрел на меня, поэтому я стряхнула с себя плохое настроение и указала на правое плечо. – Сделай мне здесь.

– Закатай рукав, – сказал он, доставая свои инструменты.

Корд сохранял серьёзное выражение лица всё время, пока работал. Я ожидала, что он спросит меня о значении этой даты (будь то мой день рождения или годовщина смерти). Но он этого не сделал. Большую часть времени я сидела отвернув голову. Меня не пугал вид иглы, но я не хотела смотреть на неё. Со склонённой головой и суровой сосредоточенностью в манерах, Корд слишком сильно напоминал мне Крида.

– Как он? – пролепетала я примерно минут через десять.

Парень помолчал, потом вздохнул.

– Он держится. – Я посмотрела на брата Крида и отметила, как поникли его широкие плечи. Он грустно улыбнулся мне. – Это то, что мы все делаем, верно, Трули?

– Это не так просто, как кажется, – пробормотала я, откидываясь на спинку кресла. Закрыв глаза, я ожидала, когда он закончит.

Корд отказался брать деньги за татуировку.

– Даже не пытайся. У нас есть некоторая свобода действий, когда речь идёт об услугах для друзей, – сказал он беззаботно и сунул мне деньги обратно. Я с раздражением запихнула их в сумочку. Это была одна из самых бесящих черт братьев Джентри: грубые и в то же время галантные.

Корд проводил меня до выхода. Плечо покалывало, но раздражение было терпимым. Всё равно, что страдать от пореза рядом с зияющей колотой раной.

– Я хочу его увидеть, – сказала я и возненавидела дрожь в своём голосе. – Безумно.

Корд прислонился к зданию и посмотрел на небо.

– Я знаю, – ответил он, – но лучше не надо.

Я была готова рухнуть. Снова. Продолжай я в том же духе и вскоре превращусь в дышащую лужу слёз.

– Корд? – запинаясь, позвала я. Он посмотрел на меня. – Ты дашь мне знать? Когда… закончится?

«Так или иначе, жив он или мёртв».

Корд крепко зажмурился и наклонился вперёд, выглядя так, словно его вот-вот стошнит на тротуар.

– Да, милая. Я дам тебе знать.

В ответ у меня не нашлось слов утешения. Скажи я ему, что значит для меня его брат, вероятно, Корду стало бы только хуже.

Я оставила его у стены здания и пошла обратно к своей машине, злясь на жару и даже на солнечный свет. Всё казалось ошибкой. Хотелось, чтобы мир скрылся под холодным серым туманом.

Глава 28

Крид

Я просто собирался перебросить эту штуку через стену внутреннего дворика и оставить там, полагая, что никто не украдёт. Трули должна была быть на работе, и она всегда говорила, что Стефани почти никогда не бывает дома.

Но это должно быть была моя счастливая неделя. Не успел я перепрыгнуть через стену и с кряхтением перетащить эту штуку, как раздвижная стеклянная дверь открылась.

– Какого хрена ты делаешь? – воскликнула Стефани, звуча скорее, как персонаж Джо Пеши из «Славных парней». Я взглянул на неё и заметил, что она держит бейсбольную биту и выглядит так, словно подумывает ей воспользоваться.

Я проигнорировал и перелез через стену, поместив предмет в центре дворика.

– Твою мать, я задала тебе вопрос!

– Господи, я тебя слышал, – выпалил я, вытирая о рубашку вспотевшее лицо.

Стефани сморщила нос и отвела взгляд.

– Что это, чёрт возьми, такое?

– Это для Трули, – тихо ответил я. Потом понял, что Стефани до сих пор стоит со своей битой, и смотрит так, словно хочет превратить меня в рагу. – Почему бы тебе не опустить эту чёртову штуковину, Стефани? И почему ты ведёшь себя так, будто никогда раньше меня не видела, чёрт возьми?

Она взглянула на биту, и ей хватило приличия немного смутиться.

– Извини, – проворчала она. – Думаю, я немного на взводе в эти дни. – Она открыла дверь до конца. – Ты можешь войти, если хочешь.

– Отлично, – пробормотал я, потом схватил то, что оставил во дворе, и потащил в квартиру.

Стефани отложила биту и теперь наблюдала за мной скорее с любопытством, чем с подозрением.

– Ты купил ей уродливый стол?

– Нет, – сказал я и потянул за крышку, вытаскивая прикреплённую машинку.

Стефани выглядела немного озадаченной.

– Это…

– Швейная машинка, – закончил за неё. Я провёл рукой по шероховатой чёрной поверхности. Большая часть надписей стёрлась, но пожилая леди, которая продала мне её, показала, что всё функционирует. С небольшим количеством масла и мелким ремонтом она будет как новенькая.

Соседка Трули тихо присвистнула и осторожно прикоснулась к деревянному основанию.

– Ты не терял время зря, – прокомментировала Стефани. У неё были странные глаза цвета мёда, которые внимательно изучали меня. Стефани улыбнулась, и у меня возникло ощущение, что она нечасто это делала. – Крид, ей понравится. – Затем она рассмеялась, и наружу вышла симпатичная девушка, которая скрывалась за стервозностью. – Знаешь, приятель, ты совсем не тот, кем кажешься на первый взгляд.

– О да? Кто бы говорил!

– Я, – она поморщилась, – я именно такая стерва, какой кажусь.

– Будь это правдой, ты бы вмазала мне по почкам этой дурацкой битой.

– Возможно, – она пожала плечами и посмотрела на дверь. – Трули должна скоро вернуться. Я не возражаю, если ты хочешь подождать.

Бочком подошла Долли, чтобы потереться о мои ноги. Я наклонился и почесал её за ушами.

– Она сегодня не на работе?

– Нет. Трули сказала, что скоро вернётся.

– Понятно, – я в последний раз потрепал Долли и встал, – на самом деле мне нужно кое-что закончить.

Стефани склонила голову набок.

– Ну, ты собираешься ей позвонить? Оставить записку? Что-нибудь?

Покачав головой, я провёл кончиками пальцев по поверхности швейной машинки.

– Просто хотел убедиться, что она получила это, – ответил я и направился к двери.

– Увидимся, Крид, – крикнула Стефани.

Простая фраза, которую люди говорили друг другу, обычное прощание. Я закрыл дверь, не ответив. Я не знал, увидит ли она меня снова.

Я вернулся домой и сел в тишине гостиной. Все были снаружи, включая Деклана. Когда Гейб впервые позвонил, чтобы рассказать про подробности боя, у меня создалось впечатление, что всё произойдёт очень скоро. Но теперь долгие часы ожидания казались жестокой насмешкой. Я знал, как заглушить их, если захочу. Можно быстро сгонять к Derry’s, а потом провести ночь в забвении. В том мраке жили ужасные твари, но, по крайней мере, они заставляли время течь таким образом, что, когда я выныривал на поверхность, казалось, что прошло всего пять минут вместо десяти часов.

На самом деле я ненавидел это дерьмо. Ненавидел вкус, запах, тепло в груди, когда алкоголь распространялся через мою кровь. Впервые я напился, когда мне было тринадцать. Бентон спрятал под раковину упаковку пива, а затем на месяц оказался в окружной тюрьме. Чейз взял пиво, но именно я вскрыл четыре из шести банок. Мы втроём разбили в пустыне лагерь, как делали часто, просто чтобы убраться подальше от вони трейлера. Чейз и Корд спорили о созвездиях или о какой-то ерунде, но я просто растянулся на спине на песке и наблюдал за неестественным движением звёзд, пока алкоголь затуманивал мой мозг.

– Это Орион, – вспомнил я слова Корда.

– Чушь собачья, – фыркнул Чейз. – Кажется, ты ничему не научился в школе. Он вон там. Смотри, разве ты не видишь очертания охотника? Эти три звезды посередине – его пояс, придурок.

Парни начали спорить о девочках в нашем классе и о том, кто из них больше всего хотел пошалить. Потом Чейз сделал несколько диких заявлений, за что Корд отвесил ему пару подзатыльников. Я слушал игривые баталии моих братьев, в то время как что-то более чёрное, чем сон, начало овладевать мной. Поначалу было приятно. Это было всё равно, что упасть в бочку, наполненную ватой, и не обращать внимания, когда кто-то закрывает крышку. Но чем дальше в глубины я погружался, тем больше понимал, что со мной было что-то ещё.

«Никчёмные маленькие засранцы, вы все трое. Надо было заставить твою маму избавиться от тебя в ту же минуту, как я узнал, что ты у неё в животе».

Когда этот голос нашёл меня в темноте, я набросился на него и чуть не свалился прямо в костёр. Корд и Чейз оттащили меня назад. На протяжении многих лет они делали это снова и снова.

– Нет, – сказал я себе вслух в пустой гостиной, – нет.

На хер. Я не собираюсь проводить ночь в таком состоянии. Я не позволю братьям поднимать меня и убирать мою грёбаную блевотину. Это не должно стать их последним воспоминанием.

Без четверти пять я вспомнил, что мне нужно заехать за Кордом. Я воспользовался грузовиком, чтобы забрать швейную машинку Трули, хотя и не сказал парням, зачем мне понадобились колёса. Я не знал, рассказала ли Сэйлор Корду. Он не спрашивал.

Корд ждал меня перед тату-салоном. Он курил сигарету, что было для него почти неслыханно. Когда я посигналил, брат одарил меня застенчивой улыбкой и запрыгнул на пассажирское сиденье. Я подумал о том, чтобы немного подразнить его, спросить, что делает будущий отец, закачивая мусор в свои лёгкие, но понимал, что он просто пытается пережить день.

– Ты сделал то, что должен был сделать? – спросил он.

– Ага.

Корд поёрзал на сиденье и вздохнул. Снова пошевелился и открыл окно.

– Тебе нужно отлить? – спросил я.

– Нет, – он закрыл окно и включил кондиционер, – сегодня заходила Трули.

Я не смог сдержать внезапный скачок в сердце.

– Зачем? Чтобы увидеть тебя?

– Не совсем. Она хотела сделать татуировку. Думаю, она начисто забыла, что я там работаю.

– Зачем ей понадобилась татуировка?

Корд хихикнул.

– Я не требую от своих клиентов подробных объяснений. Я просто набиваю то, что они хотят. – Он наблюдал за мной. – У девушки разбито сердце, если хочешь знать моё мнение.

– Я не разбивал ей сердце.

Голос моего брата прозвучал необычайно нежно.

– Ты не хотел.

Остаток пути домой я проехал в молчании. Когда мы подъехали к квартире, я не стал глушить двигатель. Корд вышел из грузовика и наклонился внутрь.

– Ты планируешь сидеть там и изнывать от жары весь вечер?

– Нет. Я просто жду, когда ты закроешь дверь.

Корд наклонил голову.

– Криденс.

– Кордеро, – огрызнулся я. Потом я вздохнул, – будь ты на моём месте, ты бы не захотел быть с Сэйлор?

По крайней мере, так он бы понял.

– Как можно дольше, – сказал он, криво усмехнувшись.

– Увидимся завтра. Не хлопай дверью, как животное.

Прежде чем уехать, я смотрел, как Корд в одиночестве идёт к двери квартиры.

Разбитый «Эскейп» Трули стоял на стоянке рядом с её домом. Я до смешного нервничал, подходя к двери. Чувствовал себя каким-то придурком-подростком на первом свидании. Когда постучал, я надеялся, что Стефани не поприветствует меня снова битой.