Текст книги "Организация желаемого будущего (СИ)"
Автор книги: Константин Шабалдин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– Это я и пытаюсь узнать.
***
Как не странно, но проблевавшись, Владимир почувствовал сильный голод.
– А ты только тушёнку намастырился создавать? Или что-нибудь ещё из жрачки можешь? – спросил он.
– Почему только тушёнку? – удивился Максим. – Что угодно можно сделать.
– Что угодно? – заинтересовалась Наташа. – А можно фуагра?
– Госссподи, – застонал Владимир. – Мне бы бульону. Куриного.
– Просто мне всегда хотелось попробовать, – смутилась Наташа. – В старых книгах часто упоминается. Интересно же.
– Фуагра не смогу, – улыбнулся Максим, и шрамы на его лице пришли в движение. – Я её себе не представляю. А вот шашлык, вино и фрукты – сколько угодно. И бульон, конечно. Но не здесь. Пойдёмте.
– Куда? – спросила Ольга.
– В гости. Ко мне. Идите за мной.
Он наклонился и поднял кристалл, оглядел его, отбросил и взял другой, не такой крупный, но более яркий. Человек на полу, возле которого Максим поднял артефакт, заворочался, поднял голову и, не открывая глаз, промычал:
– Первый закон, первый закон...
– Они всё время это повторяют, – пояснил Максим.
Он взял Ольгу за руку и повёл прямо в темноту подвала. Владимир с Наташей переглянулись и зашагали следом. И почти сразу сквозь пелену зыбкого сумрака вышли на опушку хвойного леса. Пахло озером. В тумане виднелась панельная пятиэтажка.
– Сто раз пытался терем создать или избу нормальную, а всё равно хрущёвка вылазит, – посетовал Максим. – Ничего не поделаешь, подсознание.
Они подходили к дому, и туман постепенно рассеивался. Стали видны скамейки у подъезда, заросший газон, детская площадка с песочницей и уродливыми железными детскими качелями. С противным скрипом сама собой медленно крутилась такая же нелепая карусель. В песочнице валялась безногая кукла.
– Ужас какой. Кто ей ноги-то оторвал? – сказала Ольга, озираясь. Наташа подняла куклу, прижала к себе. – Где мы?
– Я же говорю, подсознание, жуткая вещь, – и Максим постучал себя кулаком по голове.
– Это точно, – сказал Владимир. Он вспомнил, как в его собственном бреду Жрец сдавал ему карты. Сплошные козыри.
***
Когда Яра сказала, что она пришла к «дяде Гене», вопросы прекратились. Её сразу провели через большой прокуренный общий зал, где за столиками и возле барной стойки проводили время гости ярмарки, в отдельный кабинет. Принесли поесть и оставили. Яра скинула бронежилет, стянула мокрые кеды, глянула на грязные руки. И набросилась на горячие сосиски. Слышно было, как тапёр наигрывает «Moonlight and vodka». В стиле регтайма.
– Кушай, кушай, – сказал вор. Он зашёл сзади, тихонько присел не напротив, а рядом с Ярой, опёрся локтями о столешницу.
Она сразу отложила вилку, не прожевав, полезла под стол, достала рюкзак. Вытащила мешочек с золотом.
– Вот, – сказала она и высыпала золото на стол. Это были старинные монеты разного номинала. Вор равнодушно погонял пальцем жёлтый кругляк царского червонца.
– Хорошо, – сказал он. – В расчёте.
– Погоди, как это в расчёте? – жалобно спросила Яра. – Ты же обещал мне о родителях рассказать.
– Да?! – изумился вор. – Не припоминаю.
Яра молчала. На глазах у неё навернулись слёзы.
– Ну, пожалуйста, – едва слышно произнесла она.
– А?! Не слышу, – вор глумливо приложил ладонь к уху и наклонился к Яре.
– Пожалуйста, расскажи мне, что тебе известно про моих родителей, – чётко произнесла она.
– Я гляжу, спесь-то с тебя слетела, – довольно произнёс вор. – Ладно, не кисни, расскажу. Но ведь мне немного известно.
– Мне вообще ничего.
– Да ну? А кто мне сказал при первой же встрече, что родители мои, дескать, люди были малообразованные.
– Это мне Тюленичев рассказал. Он же меня в Зоне ребёнком нашёл.
– Вот ты бестолочь. Если он тебя малым дитём нашёл, то откуда ему такие подробности известны? Что он тебе ещё рассказывал?
– Что мы в Столице жили, – Яра нахмурилась, вспоминая. – Что меня хотели в школу колдунов определить, но волшебники помешали. Что ещё до рождения было известно о моём редком Умении... Так он всё знал?!
– Эх ты, тайнус агентус! Дважды два сложить не сумела.
– Я аналитической работой не занималась. Я оперативник.
– А я так Барух Спиноза и Макс Отто фон Штирлиц.
– Кто такой фон Штирлиц? – спросила Яра.
– Типа, кто такой Спиноза – ты знаешь.
– Знаю. Жрец часто говорил, что Спинозе не хватало знаний основ термодинамики.
– Да? – удивился вор. – А ты знаешь, это интересно.
Вор задумчиво, прямо пальцами, взял горячую сосиску у Яры с тарелки, машинально откусил. Запил газировкой.
– Это, может быть, как-то проясняет...
– Что?
Вор долго молчал, собираясь с мыслями, потом начал.
– Два года назад у меня начались галлюцинации. То есть, я тогда подумал, что это галлюцинации. Я видел странное место, похожее на подвал или даже подземелье. Весь пол там усыпан синими кристаллами. Крупными и мелкими, разных форм и оттенков. И ещё там штабелем лежат люди. Прямо на кристаллах. И в руках каждый держит по крупному артефакту, прижимает к груди. Человек пятнадцать-двадцать.
– И с чего ты взял, что это всё тебе не приснилось? – Яра уже взяла себя в руки и заговорила дерзко, зло, давая понять, что не позволит снова дурачить себя. А вор стал очень серьёзен, он больше не издевался, не подначивал.
– Я же говорю, поначалу сам не мог понять, с ума я сошёл или синькой заболел. В необычной форме. Но понимаешь... все эти видения мои были от первого лица. Как будто я смотрел чьими-то глазами. Как будто через субъективную камеру. И однажды я увидел человека, чьими глазами я смотрел. Когда он там, у себя, наклонился над водой. Сеть с рыбой вытаскивал. И это не могло быть бредом, потому что я узнал его.
– Сеть с рыбой. В подземелье. Ну-ну, – насмешливо сказала Яра. – То, что ты в бреду увидел знакомого, не доказывает, что это не бред.
– Доказывает. Потому что я был уверен: Максим погиб при взрыве. Я же сам в него гранату кинул. И если бы он начал во снах ко мне являться, я бы его видел как при жизни. Молодым, здоровым. А я увидел калеку. Без руки, всего в шрамах. Значит, выжил Максим. И место это мне не привиделось.
– И при чём здесь Спиноза?
– Спиноза может быть и не причём. А вот термодинамика... Надо подумать.
– А зачем ты мне всё это рассказывал? – спросила Яра.
– Там женщина одна во сне всё время повторяет – Ярочка, доченька, девочка моя. Ты много знаешь девочек с именем «Яра»?
***
– Физически где мы находимся? – не унимался Владимир. – В подвале валяемся? В обнимку с кристалликами?
– Нет, не думаю, – ответил Максим. – Я однажды сильно поранился, когда дрова колол. Одной рукой неудобно, не привык тогда ещё, задел себя по ноге. И вот эта рана оставалась при перемещении в подвал. И шрам остался. Поэтому я считаю всё это, – он обвёл рукой пейзаж, – настоящее. Но не спрашивайте меня, в каком параллельном или перпендикулярном пространстве эти дом, лес и облака на небе. Кстати, я ими легко управляю.
Они сидели на плоту посреди озера, свесив ноги в воду. На берегу Наташа с Ольгой не спеша готовили плов в большом казане. Было жарко.
– И ещё одно, – сказал Максим и неловко улыбнулся. – Если бы это был мой, так сказать, материализованный бред, я бы наверняка в нём был с двумя руками.
– И при этом, ты можешь менять здесь по желанию, я не знаю, обстановку... пейзаж... климат?
– Ага, – рассмеялся Максим. – Хотите, дождь пойдёт?
– Не надо. Не люблю, – ответил Владимир. – И всё равно, даже имея в собственном распоряжении небольшой мирок, как ты не свихнулся от одиночества, да просто без информации?
– Согласен, сенсорный голод очень неприятная штука, но получать информацию я научился. Не сразу. Сначала я подумал, что у меня начались видения. Но быстро догадался, что это побочный эффект лечения артефактами. Видимо, их свойства сделали из меня что-то вроде экстрасенса. Я теперь могу входить в резонанс с одним человеком. Там, на большой земле. И через него вижу, что происходит. Сейчас, например, графиня Оторвановская собирает ополчение для войны с Организацией Желаемого Будущего. Правда, я как-то не представляю масштабные боевые действия в Зоне.
– А я очень даже представляю, – мрачно сказал Владимир. – Чего там их представлять, если я их сам видел. Эти самые действия.
– Ах да, вы же участвовали в Великой Битве!
– Какая там битва! Это же было посмешище. Развлечение, которое устроил себе скучающий Жрец.
– Н-да. Меня как раз во время этого развлечения гранатой подорвали. Между прочим, было больно.
– Извини, – Владимиру стало стыдно. – Я вполне понимаю, что ты спас тогда Анатолия. Да и всех нас. Я тебе очень благодарен.
– Если я бы знал, – сказал Максим и потянул сеть. Владимир вскочил, двумя руками начал вытягивать и чуть не опрокинул плот. – Осторожней! – воскликнул Максим.
– Что там у вас? – встревоженно с берега крикнула Ольга.
– Рыба! – рявкнул Владимир. Рыбы было много.
– Так вот, – продолжил Максим, глядя как Владимир тянет сеть. – Если бы я знал, что Николаич сделает из Толика боевика, банального костолома, что Ольга станет затрапезным сталкером, а Лиза и Лёня продолжат перекраивать мир по лекалам Жреца, и вы этому даже не попытаетесь помешать, то я, может быть, и не стал бы всех спасать.
– Знаешь что?! – не сдержался Владимир. Он собственно и сам не знал «что», но ему не хотелось признавать правоту Максима, и он решил съехидничать. – Если бы в человеческих отношениях действовал закон сохранения энергии, то я, может быть, одним своим праведным гневом испепелил бы всех подлецов на свете.
– А второй закон термодинамики вас не устроит? – насмешливо спросил Максим.
– Что? – растерялся Владимир.
– Ничего, – Максим взял шест и ловко погнал плот к берегу. – Кстати, о термодинамике – вы не слышали про девочку со странным именем Ярославна?
***
Инспектору не понадобился министр пропаганды. Он и сам отлично справился с проведением мобилизации. Боевой энтузиазм он разжёг всего лишь одним тезисом – покараем тех, кто хочет лишить нас вновь обретённой Магии. Это сработало, недаром инспектор был когда-то психологом. Никто не устраивал массовых митингов в защиту нового режима. Просто юным волшебникам под большим секретом поведали о мерзком колдуне, который сидючи в мрачной крепости посреди Зоны строит козни против прекрасной графини. Хочет сжить её со света. Ну а с ним, само собой, всем известный Окунь. Враг Магии и угнетатель свободных волшебников. И патрульные мгновенно разнесли слух по Столице. Ведь они были всего лишь дети. С оружием.
Графиня была так прекрасна, а десятилетие без Магии таким тяжёлым, что уже на следующий день возле Министерства «стихийно» возник пункт самообороны. Там выдавали автоматы, паёк и портреты Жреца и Лизы карманного формата. Как ни странно, Жреца брали охотней.
Население Столицы за последние годы поредело, но люди шли. Бывшие сталкеры, бежавшие из Зоны, когда она перестала быть игровой. Бывшие волшебники и вообще сотрудники Министерства. Фермеры, шахтёры, железнодорожники. Они все очень устали от плохой жизни. Они хотели, чтобы было как раньше. И они были готовы за это убивать.
А вот Кузедеевка решительно заявила о своём вооружённом нейтралитете. Торгаши резонно предположили, что смогут отсидеться при любом раскладе. Товары же, особенно промышленные, в условиях боевых действий, можно продавать обеим конфликтующим сторонам.
Главы религиозных конфессий единодушно поддержали позицию графини Оторвановской, дипломатично в очередной раз обойдя вопросы существования Магии. Дескать, от бога она или от дьявола нам не ведомо, а вот правительство, о благе народном неусыпно пекущееся, всячески одобряем. Особое мнение пыталась заявить Коллегия жрецов Вуду, но инспектор пригрозил отнять у них запасы зомбаков – и они заткнулись.
То есть, все были довольны, и поэтому Антон очень удивился, когда патрулируя вместе с Олесей рабочий квартал Столицы, он поднял с тротуара листовку. Антиправительственную. На карикатуре Лиза с инспектором занимались непотребством. Антон покраснел и быстрей, пока Олеся не увидела, спрятал бумажку в карман.
– Когда вы отправляетесь? – спросила Олеся. Она, конечно, ничего не заметила.
– Завтра в шесть утра. Только это военная тайна.
– Обидно, знаешь ли, что девочек не берут.
– Надо же кому-то и в Столице службу нести, – утешил её Антон, и подумал, что без девчонок на войне они уж как-нибудь справятся. Он очень хорошо запомнил, какое лицо было у Олеси там, на железнодорожной насыпи, когда она лежала, истекая кровью.
– Да, – согласилась Олеся. – Но, всё равно, это не справедливо. Я бы очень хотела принять участие в борьбе за Светлое Будущее.
– Ты забыла семнадцатый завет Жреца – каждому своё место и всему своё время.
– Я помню! – запальчиво крикнула Олеся. – Но в третьем завете сказано – каждый должен всё, что он может...
– И Жрец ему поможет, – продолжил Антон цитату. Трактовка была неканонической, но и крамольной также не считалась. – Успокойся, ты слишком эмоциональна.
– Ой, правда, – Олеся остановилась, прижала ладони к лицу.
– Не переживай ты так, в Столице тоже будет тревожно, найдёшь способ отличиться, – и Антон по приятельски хлопнул девочку по плечу.
– Какой ты глупый, – прошептала Олеся. – Ничего не понимаешь.
– Чего я не пониманию?
– Ничего. Не важно. Просто поскорее возвращайся.
***
– Мне для этого деньги и понадобились, для этого я артефакты и решил продать, – объяснял вор.
– Чтобы подобраться к месту, где их ещё больше, – презрительно сказала Яра. – Жлоб ты, дядя Гена.
– Не скажи, – возразил вор. – Это уже не жадность, это власть. Магия снова стала доступной, но через кристаллы. А у кого их больше, тот и в дамках.
Они стояли на околице Кузедеевки и наблюдали величественное шествие войск графини Оторвановской. Колонна двигалась во главе с четвёркой мушкетёров, за которыми в роскошном золочёном ландо с откинутым верхом ехала Лиза. Процессия как раз двинулась в путь, после небольшой заминки – из ландо выпрягли и отпустили пастись пару белоснежных лошадок. Лошадки были невероятно красивы, но Лизе не понравился запах. Теперь повозка двигалась вперёд посредством Магии, и инспектор на месте кучера смотрелся дурак дураком. Рядом с Лизой в изящном кивере и с аксельбантами, усыпанными бриллиантовой крошкой, маялся Антон. Его назначили флигель-адъютантом. Что это такое никто толком не знал, но графиня твёрдо была уверена, что флигель-адъютант у неё должен быть. Антон ждал, когда представиться возможность утопить кивер в болоте.
Следом топали ребята из школы волшебников. Они тащили большие портреты Жреца на палках. Издалека это напоминало или крестный ход, или антиправительственную демонстрацию. Потому что толпа ополченцев, растянувшаяся в конце процессии, ни на что «правительственное» не походила. Сброд с автоматами. Шушера.
– Урла какая-то, – сказала Яра, опуская бинокль. – Так деньги для чего тебе, не понимаю?
– Экспедиция, – ответил вор. – Настоящая научная экспедиция. С привлечением иностранных специалистов. С вооружённой охраной. С максимальным техническим оснащением.
– Ну ни фэ! Ты размечтался... Где ты это всё, пусть даже за деньги найдёшь?
– За деньги, деточка, я даже аэростат достал. Вернее, дирижабль. Хочешь, покажу?
– Я не деточка! – зло ответила Яра. – Дирижабль-то зачем?
– С воздуха, планомерно, не спеша мощными детекторами провести сканирование Зоны. Найти выбросы Силы. Составить карту. И обшарить все источники аномальной активности.
– Тогда возьми меня в свою экспедицию, – попросила Яра. – Хоть поварихой. Ты же понимаешь, мне тоже надо в это место.
– А как же! – воскликнул вор. – Обязательно. Но зачем же поварихой? Ты у нас почетным гостем будешь. Со всеми удобствами.
– Это за что такая честь? – с подозрением спросила Яра.
– За родственные связи. Эти люди, они с такой любовью прижимают к себе кристаллики, что вряд ли захотят с ними легко расстаться. А вот твоя мама, я так прикидываю, поможет мне. Если в обмен на артефакты, я предложу тебя.
– Я заложник? – спросила Яра.
– Ага, – сказал вор. И положил руку Яре на плечо. И сжал. Крепенько так.
***
Марина напоила близнецов отваром, и они заснули. Температура у них спала, но дышали оба пока ещё тяжело, сопели заложенными носами. Нужен был парацетамол, но парацетамола не было.
Ещё раз поправив на братьях одеяло, Марина стала и сама потихоньку укладываться на кушетке. В дверь осторожно поскребли. Марина вздохнула, устало шагнула через комнатку и отворила. На пороге стоял бармен. Он молча протянул ей артефакт. Она, махнула рукой, заходи, не через порог. Уже в комнате взяла у него слабосветящийся, поросший шевелящимся пухом, белёсый шар величиной с кулак.
– «Одуванчик», – шёпотом сказала она. – От простуды в самый раз. Спасибо. Сколько я должна?
Бармен присел на табурет, осуждающе взглянул на Марину.
– Я барыга, конечно, но на детях не наживаюсь. Просто работа такая, – тоже шёпотом сказал он.
– Спасибо, – ещё раз поблагодарила Марина и положила артефакт в контейнер. – Завтра лечить их буду. Что в Зоне слышно?
– Война началась.
– Господи, да когда она заканчивалась?
– Не скажи. Сейчас всё серьёзно. Графиня Крепость в осаду взяла. Костян твой там с Окунем.
– А Наташа с Ольгой? Владимир? Неужели в Зоне пропали?
– Слухи разные ходят, – бармен неопределённо махнул рукой.
– Не могу себе простить, что их отпустила. Чай будешь?
– Нет, спасибо.
Они сидели молча, смотрели на пламя свечи. Марина устало опёрлась подбородком о кулак, вздохнула, потом зевнула. Бармен не замечал, по дурацкой привычке запустив руку за пазуху, почёсывал волосатую грудь. Он был сосредоточен на своих мыслях.
– Ты же травница у нас, ведунья, – сказал он. – Ты слышала про «смерть-траву»?
– Очень редкий артефакт. И опасный. Выглядит как угольно-чёрный мох, – ответила Марина. – По слухам, убивает всё живое и не живое.
– Как это – неживое?
– Любую технику гробит, независимо от Магии та работает или от бензина с электричеством. Положи на мотор «смерть-траву» – и мотор заглохнет. Вот только непонятно, как при этом самому живому остаться.
– Но это слухи, а кто-нибудь её видел?
– Был один сталкер, Колючий, в прошлом колдун, – не сразу ответила Марина. – Он «смерть-траву» для американцев добывал. И, судя по всему, добыл.
– Для американцев? – поразился бармен. – Откуда у нас американцы? Мы даже про Москву десять лет ничего не знаем. А откуда известно, что добыл? Почему я ничего не знаю?
– Это до тебя было, лет пять назад. Но вообще история мутная. Я его от ревматизма лечила, скрючило его тогда совсем. И он мне сам рассказывал.
– Что?
– Что ходка удачная была, только вот застудился в подземелье. Хабар американцам несёт, они его в Кузедеевке дожидаются. А после он разбогател сильно. А ещё после – помер.
– Отчего?
– Да кто же знает? Вскрытие, как ты понимаешь, не делали. Некому.
Бармен снова погрузился в свои мысли. Марина встала, проверила Вадика и Вовика. Те сопели уже спокойней, не метались. Она снова поправила одеяло.
– В подземелье, – снова заговорил бармен. – А где это в Зоне подземелья?
– Не знаю, – уже раздражаясь ответила Марина. – Скажи лучше, что это ты «смерть-травой» заинтересовался?
– А то, что говорят Зона оживает. И я думаю, это очень плохо.
***
Копаться в архивах Тюленичев мне не мешал. Не до того Лёне было. Оборона отнимала у него все силы. И Силы тоже. Меня к штабу близко не подпускали, а вот Стёпе, как ни странно доверили руководство артиллерийским расчётом. Бобров и вовсе стал командиром роты малолетних головорезов и обучал их приёмам рукопашного боя. Были у Лёни и вполне взрослые, опытные бойцы, из бывших военспецов, которые прошли курс боевой магии под управлением Шамана, да и вообще, чувствовалось, что к войне он готовился вполне основательно. Армия графини была многочисленней, отряд Тюленичева был профессиональней. Так что силы Лизы и Лёни были примерно равны, и осада затягивалась на неопределённое время. И мне не оставалось ничего кроме как зарыться в документы и пытаться обнаружить закономерности событий последних лет.
А документы попадались интереснейшие. Прежде всего, донесения агентуры. С изумлением я обнаружил, что Тюленичев сохранил и даже значительно расширил агентурную сеть колдунов, работавших ещё против Жреца. Но он её переориентировал. На сбор информации о Николаиче. Оказывается, в Замке работали как минимум три стукача. Теперь уже никогда не узнаем, кто были предатели с кличками «Перец», «Нава» и «Мертвяк». Я прочёл подробнейшие отчёты о своих похождениях с Бобровым. Читать про себя мне было стыдно. Я был похож на дурачка, которому поручили подпирать столб, чтобы не упало небо. Я был преисполнен сознанием важности выполняемой миссии, а на деле Николаич старался держать меня подальше от Зоны. А в Зоне и он, и Лёня упорно что-то искали.
Вторая часть донесений посвящалась поискам места под кодовым названием «точка Z». И судя по всему, Николаич в своих поисках продвинулся значительно дальше. И Тюленичев стал следить за ним. В документах фигурировали понятия «карта», «ключ» и «отмычка». И шла речь о неведомой «россыпи», за которой все также охотились. Уже при слове «россыпь», у меня шевельнулось смутное подозрение, которое превратилось в уверенность, когда я добрался до нескольких листков, исписанных личным шифром Николаича. Я знал этот шифр. Я сам его и придумал ещё в интернате и показал Николаичу. А значит, он предполагал, что когда-нибудь эти записи могут попасть мне в руки, и я их прочитаю. Ну, я и прочитал. И мне срочно понадобился Бобров.
– Костя, – сказал я, – мне надо послать гонца.
– Дык чего бегать? – удивился Бобров. – У меня есть.
– Мне надо послать человека с секретной миссией. Тайно, – уточнил я. Разговаривать с Костяном надо именно так – не давать увести разговор в сторону и четко задавая азимут. Тогда он способен на нестандартные решения.
– Блин, я уж подумал, ты выпить хочешь, – продолжал он прикалываться, но уже думал, что предпринять.
– Это должен быть человек, которому можно доверять. Его исчезновение должно пройти незаметно от Тюленичева, поэтому ты, я и Стёпа отпадают.
– Ты скажи, хотя бы, против кого дружить будем?
– Как всегда, против всех.
– Это хорошо, это я люблю. Как в старые времена.
– Типа того.
– Ну, если против всех, есть у меня человечек на примете. Ты его знаешь.
– Кто?
– Пойдём покажу.
Он провёл меня тёмным коридором к каморке, на дверце которой гордо было выбито по трафарету – ДЕКАНАТ.
***
– Этот мой визиви, с которым у меня ментальный контакт, – говорил Максим, отщипывая кусочками запечённую в соли скумбрию. – Он человек неплохой, несмотря на то, что уголовник. Я его сам гонял, когда ещё в ментовке служил. Но туповат. Приходится его направлять, подталкивать к нужным решениям. Нет, сам он об этом не догадывается. У него даже не хватает воображения удивиться – а откуда это у него взялись познания в области квантовой механики и элементарной физики.
– А у тебя они откуда они взялись? – спросил Владимир.
– Ну, я время даром не терял, – сказал Максим. Он вытер руку салфеткой, помяв её в пальцах. Встал, потянулся. Задумчиво поглядел на женщин. Они нагишом плескались в озере. Напряжение последних дней отпустило, и Ольга с Наташей резвились как маленькие. Владимир взял бутылку с вином, рассеяно поболтал и поставил, не отхлебнув.
– И что сейчас твой визиви поделывает? – спросил он.
– Сейчас он развил бурную деятельность, – оживился Максим. – Он очень тонко выбрал момент, когда две Силы сцепились между собой. И пока им не до него, он обшаривает Зону в поисках... собственно, можно сказать в наших поисках. Он долго готовился к этой экспедиции. Он собрал команду таких же, как он сам, отпетых уголовников. Он нанял за большие деньги научников, которые ещё не загнулись в бардаке последних лет. Он взял охрану из опытнейших сталкеров и вооружил их огнестрельным оружием. И купил много, я подчёркиваю – много патронов. У него есть даже дирижабль, оснащенный сканерами, детекторами и эхолотами. И теперь преисполнен решимости установить монополию на производство синих кристаллов. – Максим хихикнул. – Он воображает, что это как бы такое дерево, типа яблони, плодоносящей артефактами.
– А чему ты радуешься? – Владимир снова взял бутылку, посмотрел на неё удивлённо и снова поставил не отпив. – Если он и правда установит эту самую монополию, этот отморозок, представляешь какие «понятия» он установит? Уж лучше тогда был бы Жрец.
– Жрец хуже, – жёстко ответил Максим. И помолчав, продолжил. – А этот... он бы установил, да кто ж ему даст? Ты так и не понял. Я контролирую его. Не постоянно, конечно, чтобы ничего не заподозрил. Но при необходимости могу полностью подчинить своей воле.
– Тогда почему ты не заставишь его отказаться от экспедиции?
– Он нам нужен. Он нас выведет отсюда. У него «ключ». А выбираться нам надо побыстрее. Я чувствую, как всё меняется. Мне становится труднее управлять локацией.
– Слушай, – Владимиру пришла в голову забавная мысль, и он осторожно спросил: – А ты вот это... подчинять своей воле... только этого придурка можешь? Или кого угодно?
– Не знаю, – медленно ответил Максим. – Я пока не пробовал.
***
Шамана я не узнал, пока он не заговорил своим двойным голосом. Он очень сильно постарел, и я впервые увидел его не в наряде колдуна, а в обычном цивильном костюме. Они чаёвничали за шикарным антикварным столиком – Шаман, зомби и Сергей. При виде меня зомби поставил чашку и весь поджался. Напрасно, я его не винил.
– Здравствуй, Окунь, – сказал Шаман. – Садись чай пить.
– А мне, значит, не предлагают? – обиделся Бобров.
– А ты на стрёме постой, – нахмурился Шаман. Бобров сразу вышел.
– Привет, – сказал я, неловко присаживаясь на свободный стул. Зомби сразу засуетился, наливая мне чай. Я знал, что Шаман руководит учебным процессом в Высшем Волшебном Заведении, но к встрече оказался не готов. И ещё я не понимал, что зомби и Сергей делают в деканате.
– Бездельничаю, – довольно пророкотал Шаман. – Студенты на войну сбежали. А у меня первый отпуск за десять лет.
– Сбежали? Или их погнали? – спросил я.
– Погнали? Вот ещё. Они рвутся в бой. Дело не в этом.
– А в чём дело? – я взял расписную фарфоровую чашку из рук зомби, но пить не стал. Зомби разволновался и от него несло мертвечиной. Мне казалось, что и чай будет вонять падалью.
– Дело в том, молодой человек, что известная нам личность, при всех её несомненных организаторских талантах, страдает банальным шкурничеством. Ему жалко потратить запас Силы на то, чтобы вышибить эту, так называемую графиню, не только из Зоны, но и вообще с территории Заповедника. Один направленный удар, и она полетит со своим опереточным войском до самой Столицы.
– Но у Лизы, очевидно, больший запас магической Энергии, – возразил я.
– Что? Ах, да. Конечно, больший. Но, во-первых, она не умеет ещё толком ею управлять. Во-вторых, в Зоне её Сила слабеет. Пойми, Окунь, – горячился Шаман, – это же нонсенс! Мы десять лет учим молодёжь практической магии. Делимся накопленным опытом, который сами когда-то по крупице нарабатывали, ошибаясь и теряя соратников. И вот когда у ребят есть возможность на деле применить свои умения, им дают в руки автоматы! Они стоят на крепостных стенах и ждут, когда на них полезут такие же несостоявшиеся маги. Мы в осаде, как в античные времена, и Павлин не желает покончить с этим позорищем.
– Павлин?
– Ну да. Так за глаза звали Тюленичева до того как один малыш, не подумав, совершил магическое воздействие планетарного масштаба.
Я уже давно привык к таким упрёкам и не стал реагировать. Зато неожиданно взорвался Сергей.
– Правильно, павлин и есть. И я ему перья повыщипаю. Я ему покажу, как моих парней подставлять! Я не посмотрю, что он колдун, не долбаться какой категории, я сзади подойду и по черепу тресну...
Очевидно, было видно, что я не пониманию, о чём речь, потому что зомби счёл нужным пояснить:
– Один квад из диверсионной группы Сергея остался в руках графини, и Леонид Сергеевич не желает принимать меры по их освобождению.
– Четверо отборных бойцов, отличные парни, мои друзья, в конце концов! А я вынужден со стены глядеть, как они эту профуру охраняют!! В этих камзолах дебильных!!! – продолжал сокрушаться Сергей.
– Довольно, – сказал Шаман, и все затихли. – Это правильно, что ты всё-таки пришёл, – обратился он уже непосредственно ко мне. – Я ждал. Сейчас самое время закончить твоё образование. Мы будем заниматься по ночам, чтобы никто не мешал. Старый колдун обучил тебя глупым трюкам, а я покажу настоящее мастерство.
От неожиданности я взял чашку и отхлебнул. Чай оказался великолепным, давно такого не пил. И сладким, как я люблю. Хорошо, что у них чай, а не водка. Можно подумать.
Значит, Шаман решил, что я пришёл квалификацию повышать, а мне ведь и в голову это не приходило. Теперь придётся ночами не спать. Чёрт бы побрал Боброва с его конспирацией. Понятно, что на роль курьера он назначил Сергея. С такой ненавистью к Лёне он согласится мне помочь. С удовольствием согласится. А если намекнуть, что от успеха миссии будет зависеть и освобождение его спецназовцев, горы свернёт.
– Спасибо, – сказал я и поставил чашку на столик. – Вкусный чай. Так, значит, я вечером зайду?
– Да, – важно кивнул Шаман.
– А пока, чтобы время не терять, Сергей, может, поставишь мне прямой правый? Что-то плечо у меня стало проседать.
Сергей вытаращился. Он-то хорошо знал, как я кулаками могу махать. Когда на меня нападают. Но сообразил, стал из-за столика вылезать. Я тоже откланялся. Уже в коридоре нас догнал зомби.
– Анатолий, я ещё раз хочу вам объяснить, я не собирался их запирать надолго. Мне было необходимо их спрятать! Временно. Для их же безопасности, – он говорил запинаясь, ему было очень неловко. – Меня шли захватывать, и я готовился к бою. Мне пули и даже лазеры не очень страшны, а вот ваша семья могла пострадать. Я никак не мог предположить, что люк больше не откроется! Я пытался, но он словно стал из живой материи, а живое мне не подвластно.
– Я вас не виню, я говорил. Понятно, так получилось, – пересилив себя, я похлопал его по плечу. Он мне не поверил. Более того, он прекрасно видел, что физически мне неприятен. Зомби повернулся и тихонько побрёл по коридору. Мне было искренне жаль его. Бедный «отмычка».
***
– Как вас зовут? – спросила Лиза.
– Николай.
– Но это имя для сантехника, а не для зодчего! – возмутилась Лиза.
– Я художник, – с достоинством ответил Коля большой.
– Не знаю, – усомнилась Лиза. – Вот раньше имена у художников были благозвучные. Например, Жрецу нравился Илья Глазунов. Илья, вот это хорошее имя для мастера!
– Но был ещё Николай Рерих, – сказал Коля.
– Рерих? – удивилась Лиза. – Ну, это же какой-то нерусский.
