Текст книги "Хамелеон 4 (СИ)"

Автор книги: Константин Буланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

«Худ», спущенный на воду еще во времена Первой Мировой Войны, был очень быстрым и мощным кораблем для своего времени. Однако его горизонтальная броневая защита оставляла желать много лучшего. Что и продемонстрировали тяжелые снаряды немецких линкоров, вскрывших её, словно нож консервную банку, и добравшихся до пороховых погребов. Огромный линейный крейсер просто взорвался изнутри, обрекая остальные корабли эскадры на поспешное отступление. Ибо силы сторон стали отнюдь не равны.

Только вот всем убежать не вышло. Спустя три часа повторился авиационный налет, и авианосец «Индомитэбл» получил слишком тяжелые повреждения от бомб и торпед, после чего был настигнут германскими линкорами «Шарнхорст» и «Гнейзенау», которые положили конец мучениям данного авианесущего корабля.

Да, этот колоссальный успех был достигнут исключительно за счет фактора внезапности. Кто же из англичан мог знать, что в сейфе капитана флагманского «Бисмарка» имелся запечатанный конверт, в котором заранее сообщалась будущая дата начала войны с Великобританией? Да никто! Вот и поплатились островитяне сполна за свою самоуверенность. Как вскоре поляки поплатились за неописуемое высокомерие. Но все в мире чётко понимали – что всё это лишь самое начало чего-то очень страшного. И главные проблемы всех ждут еще впереди.

[1] ОБ-25 – советская 76-мм полковая пушка образца 1943 года.

[2] БС-3 – советская 100-мм дивизионная пушка. В реальной истории была создана Грабиным в 1944 году.

[3] Д-1 – советская 152-мм дивизионная гаубица. Была создана путем наложения ствола 152-мм гаубицы М-10 на лафет 122-мм дивизионной гаубицы М-30.

[4] Бронепрожигающий снаряд – так долгое время называли кумулятивные снаряды, поскольку не было четкого понимания, за счет чего происходит пробитие брони. Изначально полагали, что за счет высокой температуры образующегося при подрыве боевого ядра, а не за счет сверхвысокого давления.

[5] Физелер-167 – германский палубный биплан бомбардировщик-торпедоносец. В реальной истории был построен в количестве 12 экземпляров для авианосца «Граф Цеппелин».

[6] «Король Георг V» – самый современный и самый мощный тип линкоров Королевского флота Великобритании. Всего построено 5 кораблей этого типа. Один был потоплен японской авиацией близ Сингапура.

Глава 18
Человек, что красит должность

– Не понимаю вашего желания, товарищ Геркан. Вы великолепно показываете себя на ныне занимаемой должности. Товарищам из соседних наркоматов всегда готовы помочь дельным советом, опять же, – позволил себе тонко пошутить Иосиф Виссарионович насчет постоянных склок Александра с «авиаторами», «оружейниками» и «артиллеристами». – Так почему вы сейчас полагаете необходимым передать свою должность товарищу Озерову?

– Всё дело в грядущей реорганизации Автобронетанкового управления, товарищ Сталин, – сказал истинную правду краском. Правда, лишь частичную. Впрочем, для него это стало, скорее, нормой, нежели исключением.

Он знал, что при иных обстоятельствах подобное преобразование было проведено после не сильно победоносной Зимней войны с Финляндией, которая выявила многочисленные недостатки в структуре, вооружении и стратегии РККА. Нынче же понимание необходимости схожих изменений пришло в головы верхушки Красной армии, так сказать, эволюционным путем. Чему в немалой степени способствовало начало развёртывания мотострелковых корпусов, до которых советские войска, наконец, доросли. Во всяком случае, так полагали в Генеральном Штабе РККА.

– Поясните, – что-что, а слушать разъяснения специалистов своего дела Сталин умел. Четко осознавая, что никак не может быть сведущим вообще во всех сферах деятельности, по всем стратегически важным вопросам глава государства старался подбирать себе советников, что официальных, что неофициальных. Геркана же он хоть и считал темной лошадкой. Но при этом признавал данного краскома очень полезной темной лошадкой, вдобавок умеющей давать действительно стоящие советы. Доказательств тому имелось масса. Однако это вовсе не означало, что предоставляемая тем информация впоследствии не перепроверяется десятком-другим компетентных человек.

– Павел Сергеевич Озеров является великолепным начальником АБТУ. Тут спору нет. По-другому и быть не может с его-то опытом! – кивнув, принялся озвучивать своё видение складывающейся ситуации Александр. – Но вся беда в том, что в очень скором времени руководитель данного управления вдобавок должен будет стать начальником всех автобронетанковых войск Красной армии. А товарищ Озеров, являясь великолепным организатором и превосходным техническим специалистом, вообще не обладает никаким личным опытом непосредственного командования современными боевыми подразделениями. Стало быть, его, непременно, подвинут с нынешнего места. Ведь не может же человек, который даже танковой ротой никогда не командовал, быть непосредственным руководителем у командующего мотострелкового корпуса, к примеру. И вдобавок указывать тому, как именно надо воевать! Никак не может! – говоря это, он неслабо так рисковал, поскольку тот же Ворошилов, следуя данной логике, вообще являлся сущим бездарем, которого срочно требовалось задвинуть куда подальше, как музейный экспонат. Возможно даже, как ценный музейный экспонат! – А на моей нынешней должности он окажется практически в той же среде, в которой продуктивно работал многие годы. Разве что с руководством многочисленных заводов начнет общаться куда более тесно и по заметно большему количеству вопросов.

– А вы, стало быть, сможете грамотно руководить командующими танковых корпусов? – не спросив напрямую, кем видит себя в ближайшем будущем сам посетитель, глава государства логично предположил, что тот сам метит в руководители АБТУ.

– И я не смогу, товарищ Сталин, – не подтвердил озвученной догадки Александр к немалому удивлению хозяина кабинета. – Без ложной скромности скажу, что я великолепный технический специалист. И кое-что всё же смыслю в тактике применения бронетанковых сил. Но стратегом в данном вопросе уж точно не являюсь. Тут, хотим мы того или нет, будет необходим человек с богатым опытом управления моторизованными войсками в реальных сражениях. При этом одновременно обладающий солидным багажом знаний в технической части.

– Хм. И кого же вы видите достойным данной должности? – проявил закономерный интерес Иосиф Виссарионович. А что еще ему оставалось делать? Надо ведь было подталкивать разговор в сторону интересующих именно его фактов.

– На самом деле, независимо от моих личных желаний и предпочтений, я особого выбора вообще не вижу, – как-то даже смутился посетитель главы государства от того, что фактически заявлял о существовании какого-то неизбежного ультиматума. Причем заявлял не абы кому, а самому Сталину! – Из всех красных командиров, обладающих реальным боевым опытом руководства крупными бронетанковыми соединениями, лишь один вдобавок имеет многолетний опыт службы в АБТУ. Это генерал-майор танковых войск Кривошеин Семён Моисеевич. – В 1940 году для высшего командного состава РККА были приняты новые звания, являющиеся некой калькой тех, что некогда имелись еще в царской армии. Только «кавалерию» сменили на «танковые войска». – В управлении его многие хорошо помнят, он опять же уже многих знает. В Испании очень успешно командовал. Такому человеку не придется тратить много времени на вхождение в должность. – Вдобавок, о чём умолчал Геркан, у Кривошеина имелся такой бонус к доверию от нынешних властей, как служба в 1-ой конной армии под началом Ворошилова. То есть он действительно считался у них своим.

А вообще весь этот разговор был затеян краскомом с двумя целями. Во-первых, не смотря на выигранные годы, он очень чётко видел, что РККА до сих пор пребывает в посредственном боевом состоянии. Столь же быстрое развертывание всё новых и новых дивизий играли с Красной армией не меньшую злую шутку, чем форсированная индустриализация народного хозяйства с качеством производимой в СССР продукции.

Да, промышленных товаров с каждым днем производили всё больше и больше, но качество их оставляло желать много лучшего. Вот и качество подготовки красноармейцев с красными командирами оставляло желать лучшего. Много лучшего. Много-много лучшего! В общем, не была готова армия к явно приближающейся войне с Финляндией. Не была готова в той мере, в которой то желал бы видеть сам краском. И Александр собирался в меру сил поправить положение хотя бы в некоторой части тех войск, которым вскоре предстояло вступить в кровопролитные сражения. Благо имелся достойный и крепкий скелет, вокруг которого виделось возможным наскоро нарастить мясо.

Старый друг – Михаил Киселев, всё так же продолжал командовать 2-й тяжелой танковой дивизией РГК в Ленинградском военном округе. А с ним у Александра завсегда выходило найти общий язык. Даже после амнезии более близкого приятеля у него не появилось, и они продолжали время от времени видится. Потому дело оставалось за «малым» – выцарапать для Киселева толкового командующего в будущей наступательной операции, поскольку такие «деятели», как Ворошилов и Жданов, лично его не устраивали категорически. А те же Тимошенко, Штерн и Мерецков являлись излишне опасными «товарищами». Двоим последним еще только предстояло почувствовать себя в шкурах «врагов народа», а первый уже находился в звании генерал-лейтенанта и командовал Киевским Особым Военным Округом. В общем, не генерал-майору танковых войск, каковым после введения новых званий и переаттестации стал сам Геркан, было по рангу просить своему другу в армейское начальство вышестоящего краскома. А вот, так сказать, равного – более чем допустимо. И таковым вполне себе мог стать генерал-майор Константин Константинович Рокоссовский, которого всё-таки освободили из заключения в 1940 году за отсутствием состава преступления.

Как полагал Александр, именно благодаря своему богатому кавалерийскому прошлому, Рокоссовский являлся одним из лучших кандидатов для организации боёв против финнов с их партизанской тактикой изматывания вражеских войск. Ведь он прекрасно понимал, что такое налеты на линии снабжения и тылы вражеских войск, ведь сам на заре своей военной карьеры не единожды промышлял чем-то подобным еще во времена Империалистической и Гражданской войн. Стало быть, и «противоядие» подобной тактике мог разработать максимально быстро, поскольку обладал ну очень живым умом. А к такому человеку набиться в «попутчики» виделось делом стоящим и сулящим немалые выгоды. Но это что касалось первой цели данного разговора со Сталиным.

Во-вторых же, Геркан желал не допустить на должность начальника АБТУ другого весьма возможного кандидата – генерал-полковника танковых войск Павлова Дмитрия Григорьевича. Больно уж неоднозначная информация о данном человеке имелась в голове краскома.

С одной стороны, в той, другой, истории мира, встав во главе Автобронетанкового управления, тот принялся проводить весьма грамотную работу, как в плане улучшения ТТХ боевой техники, так и в плане развития тактики её применения. Это ведь именно при нем был издан новый устав для командиров танков, взводов и рот. Впрочем, при этом оказалась вовсе упущена из вида стратегия, поскольку для командиров батальонов и выше никаких уставов подготовлено уже не было. Хоть и планировалось. Но как-то уж больно долго планировалось, да так и не увидело свет. И данное событие являлось первым звоночком для выказывания некоторого недоверия данной персоне со стороны Геркана.

С другой же стороны, в подтверждение тех самых подозрений, в истории, что уже не должна была повториться, летом 1941-го года Павлов откровенно провалил руководство действиями всего Западного фронта, являясь его командующим. Причем, провалил не как-то ещё, а словно подыгрывая противнику под копирку того самого сценария разгрома частей РККА, что был описан в показаниях Тухачевского еще в 1936 году. В общем, по мнению руководителя «танкового главка», он являлся ненадежным товарищем. Либо откровенно расслабившимся на столь высокой должности ротозеем, либо вовсе действительно скрытым врагом. Потому с ним следовало держать ухо востро. Для того-то самому Александру и требовалась новая должность, которую он заявился выпрашивать у руководителя СССР.

– Товарищ Кривошеин действительно достойный красный командир и не раз доказывал на деле своё отличное понимание специфики применения бронетехники. Тут вы, несомненно, правы, – согласно покивал головой Иосиф Виссарионович. Всё же Семён Моисеевич был отнюдь не одним из многих «безымянных для вождя» командиров танковых и моторизованных дивизий и полков. Нет, он как раз таки являлся тем, чьё имя было на слуху. Не просто ведь так именно его посылали с проверкой действий того же Жукова по завершении конфликта с японцами у реки Халхин-Гол. – Но, ежели вы не претендуете на должность руководителя АБТУ, кем вы себя видите?

– Я вижу, товарищ Сталин, что наибольшую пользу смогу принести, пребывая на должности инспектора автобронетанковых войск РККА. Ведь, мало изготовить танк и набрать на него экипаж. Необходимо также обеспечивать правильное хранение и повседневную эксплуатацию боевых машин. Необходимо постоянно проводить учения! А с этим у нас, увы, имеются столь же великие проблемы, как и у авиаторов. – Не смотря на все нововведения последних лет, с авиацией в Красной армии до сих пор была беда. Ежегодно в авариях гибли под тысячу самолетов и бились насмерть сотни летчиков. Столько же, сколько немцы потеряли в боях с поляками! Ужасающая для мирного времени цифра! И это понимал не только один «танкист». Нет. Это понимало всё руководство, и армии, и страны. Но, как знал Геркан, воз покуда был и нынче там. – Вы уж простите товарища Поликарпова. Поведал он мне, о чём в общих чертах говорилось на совещании посвященном аварийности в наших ВВС, когда пригласил на демонстрацию своего новейшего воздушного истребителя танков[1]. И я, к сожалению, могу констатировать, что ситуация с танками в РККА ничуть не лучше. Благо танки не летают, потому и не бьются. Но треть всего парка бронированных машин и грузовиков армии находятся в некондиционном состоянии, требуя, где среднего, а где и восстановительного ремонта. Причем, что удивительно, причины подобного удручающего состояния техники и слабой подготовки людей в танковых полках те же самые, что у авиаторов. Вот прямо один в один! – Не зная, как ещё донести до главы СССР действительные реалии нынешних ВВС, стоивших РККА огромной крови во время Великой Отечественной Войны, и при этом не быть подвергнутым обструкции, Александр не придумал ничего лучше, как провести такое вот сравнение, надеясь, что собеседник клюнет на «наживку».

– А вы знаете причины, по которым в нашей авиации существует такая нездоровая ситуация? – заглотил-таки «червяка» самый большой сом в омуте советской власти. Видать, и вправду вопрос был болезненный. А в обещания авиационных руководителей всех мастей «усилить и углубить» Иосиф Виссарионович не больно-то и верил. Ведь если верить всем таким начальникам, то СССР уже как лет пять должен быть являться чуть ли не Раем на земле.

– Ну да. Знаю, – слегка кивнул краском, говоря об этом таким тоном, будто это было само собой разумеющимся. – Я ведь, когда по своим командировкам разъезжаю, сую свой нос во все аспекты, связанные с бронетехникой. А потому и с пилотами штурмовиков общался и с истребителями. Интересовался, как и при каких условиях им самим было бы сподручно бить танковые и автомобильные колонны. На марше там, или же на стоянке. С какой стороны заходили бы в атаку и почему именно так. Надо ведь мне было понимать, как наиболее эффективно распределять орудия и пулеметы ПВО в общей массе техники на том же марше! Причем, общался я не с командирами полков и эскадрилий, а специально «вылавливал» обычных строевых летчиков. От них и наслушался в процессе бесед, что там к чему творится в авиации. Им-то за свои должности и звания нечего было трястись, потому и рубили правду-матку. И, должен вам сказать, везде одна и та же беда. Точнее, две беды, что вместе порождают третью – аварии.

– И о каких же бедах вам поведали товарищи пилоты? – внешне сделав вид, что спрашивает это так, исключительно проявляя вежливый интерес, хозяин кабинета достал пачку папирос и принялся ломать «никотиновые палочки», чтобы набить добытым таким образом табаком трубку. Для хорошо знающих его людей это свидетельствовало о том, что глава СССР собирается очень серьезно о чем-то размышлять.

– Нехватка топлива и стройматериалов, товарищ Сталин, – едва заметно пожал плечами Александр, с молчаливого согласия собеседника присоединяясь к перекуру. – Сколько лет прошло, а гаражи с ангарами, как не из чего было строить, так ситуация не сильно-то и изменилась. Нет, на больших аэродромах и в танковых дивизиях из числа первых сформированных, с этим дело обстоит уже более-менее приемлемо. Годами изыскивали резервы и возможности, да отстраивались потихоньку. Пусть даже деревянные, а потому пожароопасные, но какие-никакие укрытия для техники создавали. Молодцы! Не сидели, сложа руки, в ожидании чуда! Но в большинстве частей и соединений машины, как гнили под дождями, да снегами, так и продолжают по сей день гнить. И если в нашей, наземной, технике еще как-то можно нивелировать полученные от воздействия непогоды отрицательные последствия. Все же сталь везде, куда ни ткни пальцем. То с самолетами совсем другое дело. Дерево от влаги разбухает, а после ссыхается, обшивка корежится и гниёт, стальные части и крепеж ржавеют. Естественно, при этом теряется структурная прочность конструкции в целом. По-хорошему, с имеющимся подходом к хранению нам после каждой зимы необходимо отправлять подавляющую часть самолетов на ремонтные заводы. Но кто же это позволит? Вот и замалчивают, стараясь эксплуатировать лишь наиболее хорошо сохранившиеся машины, отчего те намного быстрее расходуют свой ресурс и в результате очень интенсивной эксплуатации тоже бьются.

– Со строительными материалами действительно имеются проблемы, – не став как-либо возражать, покивал в ответ Сталин. – Слишком много всего необходимо отстраивать с нуля и сразу. Вон, даже в Москве который год уже не можем полностью закрыть потребности по расселению хотя бы самых нуждающихся лиц. Столько лет прошло с момента революции, а до сих пор не можем выправить все промахи прогнившего царского режима. Про иные города или войсковые части и говорить нечего. Понятно, что им приходится еще труднее. Но вас я услышал. Будем думать, что тут можно сделать. А какая же вторая причина? – напомнил он собеседнику о том, что тот обещался описать двух «виновников самолетопада».

– Нехватка топлива. Банальная нехватка топлива. Из-за чего командиры полков сплошь и рядом вынуждены заниматься приписками. Ведь что такое 30 летных часов в год для пилота? Ничто! Он даже полученные в летной школе навыки не сможет сохранить. Будет только деградировать, – стряхнув с папиросы пепел в пепельницу, дернул правым плечом Александр. – И точно такая же проблема у нас, танкистов. Топлива катастрофически недостает. Особенно для тяжелых танков, потребляющих авиационный бензин. Мы даже 30 часов активной эксплуатации техники позволить себе не можем. В год! А чтобы набираться должного опыта, необходимо откатывать по 30 часов ежемесячно! Особенно это касается экипажей тяжелых танков, эксплуатировать которые очень непросто. Техника-то на несколько порядков сложнее общевойсковых Т-26 и Т-34.

– Да. Товарищи от авиации упоминали о такой проблеме, – вновь согласно кивнул хозяин кремлевского кабинета. – Решили, что с будущего года увеличим отпуск бензина втрое. Как раз войдут в строй четыре новейших нефтеперерабатывающих завода. Чтобы вы понимали, обошедшиеся стране в 250 миллионов долларов! – действительно обескуражил он озвученной суммой Геркана. Ведь это была стоимость половины всего испанского золота из числа некогда доставленного в Москву. – Да и вам, танкистам, тоже квоты увеличим, раз вы утверждаете, что это крайне необходимо.

– Необходимо – не то слово, товарищ Сталин, – состроив ошеломленную физиономию, для пущего эффекта покачал головой Александр.

– Но вы упомянули о каких-то приписках, – не позволив собеседнику продолжить мысль, продемонстрировал Иосиф Виссарионович, что не упустил ни единого слова в их беседе.

– Да. Упомянул, – был вынужден признать сей очевидный факт Геркан. – И я даже не знаю, винить в том командиров полков или же нет. Они ведь, скорее всего, хотели сделать как лучше.

– А вы оставьте это решение за нами, – пыхнув в очередной раз трубкой, Сталин поторопил визитера высказываться, а не толочь воду в ступе, крутя словесные кружева. – Мы вот вас послушаем, и решим, кто там виноват, а кто хотел сделать, как лучше. С товарищами, опять же, посоветуемся.

– В тех полках, с пилотами которых я общался, три четверти летчиков имеют годовой налет вовсе в 5–7 часов. То есть максимум, на что они способны – это взлететь, сделать круг над аэродромом и приземлиться. И если в воздухе при этом случается хоть что-то непредвиденное, они уже не способны спасти, ни машину, ни себя. Единственное, могут выпрыгнуть с парашютом, если высота позволяет. Но большей частью бьются. Однако по документам они, как и все остальные, летают свои 30 часов в год. На деле же их топливо командиры полков отдают той четверти пилотов, которые наиболее способны и наиболее подготовлены. И поступают они так, чтобы иметь в полку хоть какое-то количество летчиков, которых действительно можно назвать опытными и умелыми. И пока эти, скажем так, избранные пилоты улучшают своё летное мастерство, остальные безудержно теряют свою квалификацию. Отсюда кстати и проблема пьянства с дебошами в среде летного состава проистекает. Запивают горечь обиды такие вот пилоты, вовсе отброшенные командованием в сторону, словно какой-то мусор. Так что, товарищ Сталин, реальное количество подготовленных боевых летчиков необходимо делить на четыре от тех цифр, что имеются в бумагах ВВС РККА. И, боюсь, с танкистами ситуация не сильно лучше. Разве что наш брат не бьётся. И, вы не гневайтесь, товарищ Сталин. Только не заставляйте меня называть имена тех летчиков, с которыми у меня когда-то были беседы. Пусть лучше соответствующая проверка покажет, врали они мне или нет. А я бы желал заняться такой же проверкой танковых и моторизованных частей. Благо точно знаю, куда смотреть и что у простых красноармейцев спрашивать.

Руководитель СССР не ответил ничего. Отложив в сторону уже потухшую трубку, он добыл из пачки папиросу и тут же прикурил её. Да, его при этом можно было понять. Не каждый день ему сообщали, что реальная сила его нынешнего любимого детища – авиации, оказывается раза в четыре ниже, нежели ему докладывали о том ну очень большие начальники все последние годы. Или даже не докладывали, а просто врали, глядя в глаза. Тогда как вот таких врунов Сталин не переносил на дух, вычеркивая их раз и навсегда из списков тех, кому в будущем светило повышение, что в звании, что в должности.

– Помнится, товарищ Калиновский, ваш фактический наставник на заре вашего становления инженером-танкостроителем, тоже был инспектором бронесил РККА. Мы подумаем над вашей просьбой и сообщим о принятом решении, – задумчиво глядя в сторону окна, бросил в пространство глава Советского Союза, заодно давая понять, что аудиенция окончена.

[1] ВИТ (воздушный истребитель танков) – наименование самолета конструкции Поликарпова, создаваемого для атак наземных целей.