Текст книги "Рыцари черешневого цветка"

Автор книги: Константин Кирицэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

– То, что ты предлагаешь, мне не подходит. Честное слово. Если удастся забрать так, чтобы они не услышали, то сразу пойдем прочь…

– Хорошо… – сказал бородач. – Если они нас не услышат, и мы убедимся, что они нас таки не заприметили, тогда посмотрим, как нам быть дальше. Может, мы не рискуем ничем…

– А как же мы его заберем?

– Так, чтобы они не услышали… А если услышат, то чтобы не узнали. Хитростью, сударь!

– Господи… Лишь бы не проснулся никто!.. Если они узнают нас – то конец! Честное слово – тогда им не будет спасения!

– Смотри, друг! Лучше всего было бы, чтобы ты превратился в привидение и молча, словно призрак, пошарил в их вещах.

Охотник вздрогнул. Это было единственное, до чего он не додумался, и это показалось ему разумным:

– Даже Добреску не нашел бы ничего лучшего, честное слово! А я же их уже пугал духами…

– Один ноль в твою пользу! Даже когда они тебя увидят – до того, как ты заберешь коробочку, или после того, это уже ничего не значит! Они никогда не будут знать, кто ее взял на самом деле…

– Так, друг, в самом деле так! Честное слово! Что правда, то-таки правда!

Бородач достал из рюкзака белый тонкий парашютный холст и нож. Прорезав при свете фонаря холст в двух местах бородач набросил его на голову охотнику, приладив обе дырки напротив глаз, и попросил держать фонарик под холстом. Отступив на несколько шагов, глянул на свое произведение.

– Словно в кино! – сказал бородач. – Даже я испугался бы, если бы встретил такое… Постарайся лишь не поднимать шума. Сперва, поищи внутри, в лодке. Если нет там, покопайся в их вещах на берегу. И следи за фонарем, друг! Лишь полоска света…

Не говоря ни слова, охотник без шума, в самом деле, словно призрак пошел туда, где стояла лодка. Услышал лишь шепот позади себя:

– Смотри не наделай ерунды, иначе все пропало…

6

Тик смотрел уже второй сон. Словно он нырнул в какое-то большое горное озеро, полное серебряных рыб. Парень плавал под водой за ними, но они вырывались от него, иногда выскальзывали уже из кончиков пальцев и шмыгали между камней.

Как он не догадался использовать волшебную коробочку! Он подплывал бы к ним и брал рукой, тремя пальцами, так, как срывают цветы.

Тик быстро прыгнул на берег за коробочкой. Но не нашел ее! Она исчезла! Он посмотрел туда и увидел ее под большим противным раком. Как его согнать с коробочки? И он начал бомбардировать его камнями. И рак, защищаясь своими боксерскими варежками и средневековым щитом, подался к впадине и спрятался в ней.

Тик быстро схватил коробочку, спрятал ее на груди и снова к озеру. Было видно, повсюду разлился красивый белый свет, хотя солнце еще не взошло! Как же так? И лишь когда погрузился в воду, увидел далеко позади себя – и как это он может видеть, что делается позади него? – первый луч ослепительного солнца. Вода была такая холодная, что мальчуган вздрогнул…

Тик открыл глаза, но не увидел ничего, словно ослеп. Нигде ни лучика света. Мрак, сплошной мрак! Приснилось… Может, где-то там, на дворе, звезды усеяли небо и пробуждают все дыхания земли. Но мальчуган не знал ничего. Откуда ему знать? Кто ему скажет? Для него и до сих пор была полночная пора! Ему в голову пришла странная идея.

Тик осторожно включил фонарик, прикрыв луч рукой. Осталась тонкая полоска света, которую он направил на один из рюкзаков. Неслышными движениями открыл его и достал большую белую скатерть. Не долго думая и не колеблясь, он прорезал в двух местах холст ножом, с которым никогда не расставался. Потом завернулся в полотно, сопоставив отверстия с глазами. Готово! Одно его огорчало: ведь он не может видеть и чуточку сам испугался привидения, в которое только что превратился. Вот жаль, что нет зеркала!

Привидение без шума, как и полагается таким объектам, двинулось вверх по течению к одному из поворотов туннеля, где мальчуган по дороге сюда видел толстый срезанный сталагмит, сбитый, наверное, упавшим сталактитом. Ему нужно туда: на вершину срезанной колонны. Господи! Вот будут лица у всех! А как у них будут стучать зубы!

Тик деловито взобрался на сталагмит, удобнее устроил ноги на шершавом диске и подождал несколько минут… Только бы сейчас, горячо умолял малыш, только бы сейчас не начали действовать чары коробочки. Впервые он был рад, по крайней мере это не плохо, что он не знает волшебного слова.

В тот миг, когда он зажег фонарик, позади его послышался шум: кто-то направлялся сюда, расплескивая воду. Уши его уже привыкли в пещере к такому шуму. Он испуганно обернулся и увидел… увидел привидение, которое приближалось к нему!

Оба призрака, увидев друг друга, лишь миг молчали, а потом оба, словно по команде, заорали нечеловеческими голосами: тоненький вопль и рев, усиленный и умноженный эхом до невероятности.

Призрак в воде метнулся назад, упал, встал и снова побежал. Исполинский призрак упал с постамента, вмиг превратившись в маленького, и с скоростью гепарда помчался в сторону надувной лодки.

Протяженный ужасный вопль разбудил всех путешественников возле лодки. Они вскочили, словно стальные пружины. Виктор зажег фонарик и направил луч туда, откуда, как ему казалось, доносился вопль. И все увидели, что к ним мчит маленькое белое чудище и кричит голосом Тика! Вот привидение упало, сразу же вскочило, но снова споткнулось и оказалось в руках у Виктора. Когда его удалось достать из складок холста и из рук Виктора, зрители возле лодки увидели лицо маленького сорванца, который всем своим видом, даже курносым носиком изображал неслыханный ужас.

– Призрак! – закричал малыш. – Я видел привидение! Ей-богу! Оно было белым и большим, а лица у него светится, словно электрический глобус!

– Ага-а! Ты хотел нас напугать! – наугад бросила Мария. – А, кажется, сам себя напугал! Ты упал в воду, так ведь?

– Нет! – дрожал малыш. – Честное слово! Я видел его собственными глазами. Оно двигалось просто на меня, по воздуху, не по воде…

Вместо того чтобы рассмеяться, Виктор ощутил тревогу. Рассказ Тика был незакончен.

– Тик! – спросил Виктор. – А кто кричал так громко?

– Призрак! – ответил, не колеблясь, малыш.

– Немедленно все в лодку! – распорядился шепотом Виктор. – Мы не можем тратить ни секунды! Считаю до трех!

Но никто и не думал считать до трех. Но близко к этой цифре, очень близко, а может и раньше, чем кто-то успел бы досчитать до нее, рюкзаки, одеяла, спальные мешки и пассажиры оказались в лодке. Виктор полагался не только на силу течения – он приобщил к ней и собственную силу, упрямо налегая на кусок такой ценной сейчас доски, которая стала служить веслом. Через какое-то время Мария решилась спросить его:

– А что, собственно, произошло, Виктор? Ты испугался призраков или тебе приснился плохой сон? Почему мы убегаем?

– Из-за призраков, – ответил Виктор. – их нет до тех пор, пока этого кто-то не захочет… Так, как хотел Тик…

– Ты думаешь, в пещере еще кто-то? – спросил Ионел.

– Я не думаю… я уверен! И это не дети, которые играются в привидения, как Тик. Они остановили бы нас, позвали бы нас… Итак, сзади нас – реальная опасность…

И снова наступило молчание. Не было слышно ничего, кроме плеска воды, и каждый слышал стук собственного сердца – быстрый, мучительный, так как на них набросились все тревоги, все страхи, в них впились все когти мрака.

7

Бородач вздрогнул, услышав рев. Он припал телом к скале и подождал. Так мог кричать только охотник. Но, кажется, прозвучал еще и тоненький вопль? Что там могло произойти?.. Кто-то быстро шел по воде, рассекая ее: послышался характерный звук падения, и снова все более более близкие шаги по воде. Бородач быстро положил правую руку себе на бедро, а левой направил фонарик в направлении шума и нажал на кнопку. Луч выхватил охотника с испуганным лицом. За ним тянулся, словно бесконечный хвост, наряд привидения.

– Стой! – шепотом велел ему бородач. Охотник остановился тяжело, чуть переводя дух.

– Призрак! – прошептал он. – Настоящий призрак! Я едва не столкнулся с ним. Честное слово!

– Ты сошел с ума?! – схватил его за воротник бородач. – Приди в себя!

– Я же видел его собственными глазами! Он белый, вдвое больше меня и светится изнутри…

– Ты ополоумел совсем! В твоем возрасте иметь видения!

– Видения? Ты не слышал, как он кричал?

Невероятная мысль пришла в голову бородача:

– Придурок!..

– Друг! Я уже тебе говорил – не обижай меня! Больше я тебе не прощу, честное слово! А я, если не прощаю…

– Погоди! – попробовал успокоить его бородач. – Они… Они обвели тебя вокруг пальца, словно паренька…

– Но я же видел его на собственными глазами! Он метра три в вышину.

– Где ты слышал, друг, чтобы призраки кричали? Разве не говорят все люди: немой, как призрак?

– Но почему же он кричал, друг? Кто кричал?

– А ты не кричал?.. Поэтому кричал и он! Он точь-в-точь такой самый призрак, как и ты. Тебя напугали дети!

– Не может быть! Я поймаю их и всех превращу в призраков! Онемеют они на всю жизнь!

– Как же они поиздевались над тобой!

– Честное слово! Ты что сделал бы, если бы неожиданно увидел такого призрака перед собой? Обнял бы его? Начал бы смеяться вместе с ним?

Бородач не смог унять дрожь, представив себе такую сцену, и охотник именно в тот миг поймал его лицо в луч фонаря. Бородач был напуган.

– Вот видишь, дружище! А еще говоришь, чтобы я их не убивал…

– У нас был шанс, – пришел в себя бородач. – Если бы ты пошел за призраком… Друг мой, если бы ты не заорал!.. Призраки, которые кричат – это не призраки, а люди…

– Что же нам делать дальше? Честное слово!

– У нас есть еще один шанс. Если появиться препятствие у них на пути, которое их остановит. И когда мы их догоним…

– Господи! Я знаю сам, что нам надо делать, когда мы их догоним… А ты попробуй помолчать, честное слово.

– И все-таки мы должны учесть, что они догадаются…

– Хватит, перестань уже! – угрожающе сказал охотник. – Голос и у меня есть, слышишь? В дорогу!

Глава пятнадцатая

1

Утренняя звезда превратилась в знак беды. Небо наполнилось злобой и послало на землю сильную бурю. Молнии разрывали в клочья горизонт, а гром сотрясал воздух. Палатка на холме в форме перевернутого чугунка была бы поднята, словно листочек, в воздух, если бы Урсу, предчувствуя ураган, не забил колья в землю вплоть до веревок. От взрывов словно даже сплющивались суставы, а от молний слепило и болели глаза. Это чудо, что палатка выдерживала такой беспрерывный нажим бури. Когда ураган утих на время, чтобы снова со временем собраться с силами, Урсу вышел из палатки. Горы были затянуты седым занавесом дождя. Силач ощутил, как сердце его болезненно встрепенулось, когда он взглянул на величественный вид рядом с пропастью. Ослепительный луч молнии срезал дерево и превратил его в угли. Жалкий обгоревший ствол, от которого еще шел дым – это все, что осталось от дерева, которое их спасло накануне. Урсу не тратил ни секунды. Он стремглав бросился в палатку:

– Уходим немедленно отсюда! Мы единственная цель для грозы на всем холме!

Они все вышли наружу, чтобы взглянуть на опустошение, причиненные обозленной бурей.

– Тучи даже не думают уходить отсюда! – разозлился Дан.

– Только дождевые и грозовые тучи. – сказала Лучия, окинув взглядом небо. – И нигде ни пятна света, ни клочка голубизны…

– Будем собираться? – спросил Дан как-то перепугано.

– Урсу говорит правильно! – решила Лучия. – Наша палатка стала единственной целью для молний. Как легко может измениться наш химический состав. Ты видел бук? Идем!

Но присмотревшись, они не увидели палатки. Урсу выдернул колья, смотал бечевки, свернул грубый казенный холст. Все это его руки превратили в ком, который оказался на спине силача. В тот бесформенный огромный горб уместился почти весь их багаж.

– Мы не можем тратить ни секунды, – как-то извиняясь сказал Урсу. – Готово! Идем! Направление – турбаза! За мной!

Лучия и Дан попробовали немного облегчить его ношу. Но он даже слушать не хотел ничего и погнал их по дороге:

– Я мог бы понести еще вдвое больше, чем это… Вы идите вперед. Бегом! Будем бить рекорды!

Дан и Лучия побежали к мосту в долине. Существует еще, тот мост? Урсу видел его и взволнованно пошел следом. Ноша ломала его, у него трещала спина, подгибались ноги. Хоть бы какой-нибудь узелок взяли у него со спины, пустой термос, платок – он все равно ощутил бы облегчение. Но Урсу знал, ощущал, что Лучии и Дану было бы трудно, это мешало бы им переправляться, они теряли бы равновесие, если бы взяли себе хоть что-то из его груза. В особенности, когда придется одолевать подъем против ветра…

И сам преодолеет ли он подъем?

Лучия и Дан перешли через мост. Мост выдержал. Пропасти под ним видно не было, а только белые и густые клубы, словно волны ваты.

После того, как они прошли оба, ступил на мост и Урсу, пошатываясь, словно пьяный, но не потому, что думал о пропасти внизу, а о страшном подъеме, который в скором времени начнется.

Дан и Лучия были уже далеко впереди, они чуть маячили в тумане, быстро поднимаясь по склону горы и не осматриваясь назад. Начал подниматься и Урсу. Он стиснул зубы, дышал редко и глубоко, настойчиво ступая вперед. Знал, что потом не сможет спешить. Остановился лишь тогда, когда услышал позади себя голос Лучии:

– Немного тише, так как из нас уже дух выходит…

Урсу не заметил, когда перегнал их, но знал другое: он преодолеет подъем, должен его преодолеть. И не слушал Лучию. Он шагал в быстром, но равномерном темпе. Он не имел права изменить темп или остановиться.

А в небе послышался угрожающий рокот бури. И Урсу вынужден был ускорить темп, выжав его вплоть до границы возможного – главным образом для того, чтобы принудить и друзей своих бежать, бежать… Иначе они не смогут спастись… Он даже не имел силы обернуться и рявкнуть на них, позвать, послать к черту, подтолкнуть вперед… Пустоголовые! Где они? Почему не идут возле него или впереди?.. Почему не понимают, что так они висят у него на спине, словно свинцовый груз, который он должен тянуть?.. Почему они остаются сзади?..

И вдруг увидел вдали, на затянутом туманом склоне горы, постройку. И когда он увидел ее, его охватила злость. Кто ее поставил именно там, к чертовой матери, в конце ада? Неужели не мог перенести ее в долину, поставить хотя бы на полдороге? И он дальше, все осыпая проклятиями, ускорил шаги. Он проклинал всех, а в особенности тех, кто были сзади, так как они не ощущали, что надо слезть с его рюкзака, и тучи проклинал, и небо, так как приближался ад…

И здесь начался ураган! Прежде всего надо было освободиться от бремени, которое свинцом наливало ноги. Урсу обернулся и увидел в двух шагах у себя за спиной друзей – они прятались от бури за ним, словно за щитом. Он гаркнул на них изо всех сил – лишь бы они услышали и пошли вперед.

– Бегите вперед! – голос его пересилил бурю. – Бегите к постройке! Бегом, как только можете!

Лучия и Дан чуть услышали его слова, но заметили у него на лице невероятные усилия и мучение. Они напрягли последние силы и пробежали мимо него к дому. Буря останавливала их, словно тяжелый занавес.

Урсу с горой ноши принял на себя всю ярость бури. Если бы он только взмахнул руками и отклонился немного корпусом назад, то стал бы свободным и легким, а груз его подхватил бы ветер. Но он отверг эту мысль напрочь и начал бороться с адом. Ветер гнул к земле деревья, заламывал вверх ветви. Горы словно перевернулись и легли ему на спину. Урсу чуть ступал, чуть держался на ногах, согнувшись, словно бублик. Но друзья его были впереди, он видел, как они пробиваются сквозь бурю, видел, как они падают и поднимаются, сгибая себе в комочки, и ищут руками поддержки в тучах и в дожде. Вот Лучия снова упала, но встала, потом Дан покатился в какую-то яму, Лучия протянула ему руку, и они оба исчезли в яме или, может, Дан протянул руку Лучии. И снова Урсу увидел, как они бегут к постройке, которая все более увеличивалась.

Но порывы урагана преследовали его беспрерывно, один свалил его на колени, решив побороть окончательно. Урсу стоял на коленях, почти касаясь лбом земли, напрягая шею. Он словно бил земные поклоны и молился кому-то, чтобы тот «кто-то» не разрешил тем, впереди его, обернуться и увидеть его, прижатого к земле; так как иначе они подумали бы, что он побежден. И тогда не он упал бы, а они, и тропа по склону была бы ограничена по правую и по левую сторону пропастью.

Урсу уперся коленями в камень, лбом и кушаками в землю, напрягся, метнулся вверх и снова стал на ноги под пронзительным ветром, а те, впереди, согнувшись, словно знаки вопроса, направлялись к дому…

Гром ударил так, что у парня пересох язык, в голове засветились огни, а из глаз брызнули искры… Дождь пролился сверху, словно бесконечный вал… Порыв ветра снова подхватил парня, злобно крутанул, но Урсу не поддался. Он закрыл глаза, напрягся, словно сталь, даже затрещала шея, и двинулся вперед…

Открыв глаза, Урсу не увидел перед собою ничего. Ни туч, ни деревьев, ни гор, ни неба. И лишь дом закрывал весь кругозор. Несколько человек подбежали к парню, сняли с него ношу, но сразу же попадали под ее весом, усиленным бурей.

Урсу успел еще увидеть Лучию, что склонилась над ним, ощутил ее прохладную руку, которая гладила его лоб, волосы. Потом закрыл глаза.

2

Километров за десять от базы, где остановились черешары, загнанные сюда бурей, на Форельном озере разыгрывалась другая драма. Буря захватила в самый разгар на середине озера рыболовецкую лодку с двумя учениками в ней. Вопли и призывы на помощь собрали на берегу многих людей.

Но история начиналась да и закончилась не драматически…

За день перед тем как на Форельное озеро прибыли два ученика из города, им легко было найти это место, где разводили форель, так как над всем озером – лишь четыре деревянных домика, которые стояли метрах в десяти один от другого. Оба гостя были очень веселые, они все время подмигивали, толкались локтями и искали «начальника форель-артели». Шеф был на лесном пункте, то есть в третьем доме. Они нашли его, когда он ссорился с лесником, но поскольку он показался им порядочным мужчиной, то вручили ему пакет. В пакете была напечатанная на машинке записка – в ней отец одного из учеников, какой-то инспектор, просил начальника предоставить ученикам всяческую помощь в течение ближайших трех дней и провести их к озеру, пока он прибудет с инспекцией.

– Итак, у вас каникулы? – спросил форель-нач.

– Экспедиция! – гордо ответил один из учеников, со взглядом, словно у зайца. – Мы хотим изучить этот район и провести лекцию в школе.

– Это чудесно! Но сперва я проведу вас в комнату для приезжих, там вы положите свои вещи.

– У нас мало вещей, – ответил второй, немного более высокий и долговязый, у которого было много прозвищ, а в последнее время надежно прилипло еще одно – Трясогузка. – Только книжки, тетради и карандаши.

Начальник поселил гостей в комнате для приезжих, несколькими умело поставленными вопросами выпытал в них о склонностях уважаемого инспектора и его сына, потом предложил гостям прогуляться на лодке по озеру. Прогулка продолжалась почти весь день, они обошли все озеро, а озеро было большое, с неравными, словно порезанными фиордами, берегами. Местами, где было мелко и хорошо купаться, они приставали к берегу. Вечер гости провели в горах, в избе лесорубов, вместе с другими людьми, возле веселого костра, и наслушались массу шутливых повествований и острот.

Хитрецы с рекомендательным письмом чувствовали себя на вершине счастья. Они прибыли на озеро раньше, чем черешары, даже сделали без усилий первые исследования, кроме того, записали в тетрадях и запомнили целую гору подробностей, а на это черешарам придется израсходовать целые недели. Они узнали все, что можно было узнать про Форельное озеро – и легенды, связанные с ним, о форели, про дунайский лосось и хариус, наслушались приключений тамошних людей, даже больше – услышали много историй еще и о Черной пещере, которая была недалеко от озера.

Усталость быстро одолела обоих напичканных знаниями путешественников. Они не имели времени припомнить все свои победы. Теплые и гостеприимные постели в комнате для приезжих и свежий ночной воздух быстро перенесли их в мир снов. А проснувшись на следующий день, первое, что они затеяли прежде чем встать, умыться или даже прыгнуть с кровати – принялись ссориться.

– Так! Если ты не признаешь, что я гений, то ты – гусь! – сказал Трясогузка. – Ты молчал, как рыба. Счастье, что я им развязал язык. Я взял их, словно журналист: тетрадью и карандашом.

– Ха-ха! – крикнул ему Сергей на ухо. – Это же я тебя вытащил в дорогу. Кто придумал записку? Кто ее написал?

– Ну и дурак! Я мог бы ее сделать даже от лица Матея Корвина, если бы захотел! Дурак!

– Я тебя сейчас так двину по тому месту, которым ты произносишь свое имя, что ты останешься без фотографии…

Их руки встретились в воздухе, потом уцепились в чубы, дальше начали искать носы и-таки нашли их, после того обменялись ударами по голове, в живот, сопровождая каждый из них жестким «а-а-а!». И в итоге отвернулись один от другого, собираясь не разговаривать друг с другом целый день. Но уже через две минуты тот, что первый начал ссору, встал:

– Ну, Сергей! Если я скажу, что ты умный, то и ты скажи так же обо мне…

– Это что, мировая? Но по-настоящему. Без измен.

– Да, мировая! Давай лапу и хватит!.. Ты знаешь, что нам сегодня нужно на озеро?

– А что мы им скажем?

– Скажем, что мы забили места на неделю!

– Погоди, но у нас же нет столько времени…

– Ты осел!.. То есть я забыл… Ты думаешь, они знают?

– Мы рассмеемся им просто в лицо, так: «Ха-ха-ха!». В особенности, когда узнаем все, не пройдя пешком даже сотню метров! Да! Ты, наверное, прав. Хорошо, ты – умен!

– Идем на озеро!

– Зачем? Там нет никого. Дед пошел на турбазу. И он сказал – вечером.

– Знаешь, кто ты?.. Мы пойдем с дедом на озеро, чтобы он смеялся над нами? Возьмем сами лодку, вот так!

– И ты посмеешь? Если сядешь ты, сяду и я…

– Не говори ерунду. Знаешь, как мы сделаем? Будем стоять на берегу. А когда увидим их, бегом к лодке и сделаем вид, словно причаливаем. А им скажем, что возвращаемся с озера…

– Чудесно! Но мы можем сказать, что и ночевали на озере, в лодке! Идем! Я видел, где дед прячет ключ от цепи лодки.

– А тот, что ждет инспекции, что он скажет?

– Скажем ему, что дед нам разрешил…

– А деду?

– А ему скажем, что нам разрешил один из них. Такой высокий, и с папиросой во рту. Скажем, он нас пригласил.

Произошло так, что именно тогда, когда они выходили из домика, буря утихла, собирая новые, еще более грозные силы. Ободренные тишиной и безлюдьем на озере и на его берегах, хитрецы одним духом домчались к пирсу, нашли ключ и отвязали лодку. Вода была такая спокойная, иго они сели в лодку без малейшего страха.

– Так! Но нет весел. Что будем делать? Что мы им скажем?

– Скажем, что нас захватила буря и мы потеряли весла…

– А как же мы добрались к берегу без весел?..

– Ты такой, какой, я клялся, что не буду больше тебя называть… Скажем, что мы гребли руками. Что они знают о лодках?

– А вот и весла! Они привязаны к лодке. Вытягивай их!

– Ну, если они там, то пусть будут там. Что нам делать с ними? Давай немного побрызгаем друг друга водой, чтобы казалось, словно мы и в самом деле были на озере…

– А если они не придут, то мы напрасно будем мокнуть?

– Придут! Если я тебе сказал! Давай брызгаться! Неожиданно молния разрезала воздух, освободив дорогу урагану. Ураган начался так люто и неожиданно, что хитрецы, которые до сих пор притворялись смельчаками, на некоторое время только рты открыли, сидя в лодке, напуганные и очумевшие. Когда же Трясогузка хотел спросить Сергея, что делать, или наоборот, Сергей хотел спросить Трясогузку, это уже не имело никакого значения, так как первые волны отнесли лодку от берега. Прошла, может, всего лишь минута, они только выслушали стук собственных зубов, а когда осмотрелись лучше, то увидели, что оказались посреди озера. И ни одному из них не надо было смотреть в тетрадь с пометками, чтобы знать, какой глубины озеро посередине. Здесь была бездонная пропасть, говорил дед. Единственное их спасение было в слове, не в комбинациях слов, а в одном-единственном слове, и они изо всех сил налегли на него.

– По-мо-г-и-и-те!

– По-мо-г-и-и-те!

А лодка тем временем оказался в полной власти волн. К счастью, били они спереди, итак, перекинуть ее пока что не могли. Лодка только подпрыгивала и опускалась. Со временем волны начали налетать и с носа, и из-за кормы, даже ударили лодку несколькими вихрями и закрутили ее, словно сорванный листок.

Отважные путешественники упали на живот. Они уже не имели смелости ни кричать, ни смотреть друг на друга, даже боялись дышать, или, может, забыли из-за неслыханного страха – где они, живые ли, или им все это снится. Но, к несчастью, гремел гром, сверкала молния, на них потоками лилась вода, а сами они бились о доски лодки и скулили, забыв нормальный человеческий язык.

Почему лодка до сих пор не перевернулась? На это не мог бы ответить ни один из ее конструкторов.

А буря никак не заканчивалась, она не имела ни малейшего сочувствия к пассажирам в лодке, была глуха к их молитвам и клятвам. Но буря время от времени обманывала их. Она давала им минуту покоя, чтобы они ожили, а потом снова набрасывалась и так подвергала их пытке за все беззакония мира. Они уже не видели ни друг друга, ни чего-то другого и не знали ничего, кроме того, что их ждет смерть. Это впервые они воевали не друг с другом, а каждый с самим собою.

Лодку все-таки заприметил один сообразительный мальчуган – он, увидев, что лодка отвязана человеческой рукой, а не оторвана бурей, сразу же поднял тревогу. Лесорубы и рыбаки сошлись на берегу, но сперва подумали, что лодка пуста. Счастье, что Сергею пришла в голову вот такая мысль. Он не додумался подняться на ноги, так как боялся, что его подхватит буря, словно соломинку, но, увидев сквозь щель людей на берегу, подбросил фуражки, потом платочек, а потом и тетрадь с заметками, которые он сделал накануне. Люди на берегу все поняли.

Несколько сильных ребят, привычных к бурям, отвязали вторую лодку, и быстро погнали ее на середину озера. А там волны старались подставить лодку детей под фатальный удар, или перекинуть, вращая ее борта. Понимая всю опасность, рыбаки-спасатели начали кричать:

– Эй, в лодке! Берите весла!

Они кричали, даже надрывали легкие, кричали с такой силой, что голос их в конце концов услышали те двое.

– Эй, в лодке! Держите лодку против волны! В конце концов, Сергей и Трясогузка поняли, что означают вопли рыбаков. Они переглянулись и в тот же миг взяли в руки по веслу. Один правое, второй левое, понятия не имея, как маневрировать, и уцепились в них изо всех сил, которые в них еще оставались, убежденные, словно они делают именно то, что и надо делать: держаться за весла. Но лодку так люто качало, что весла, хоть и торчали незыблемое, все равно лишь иногда касались воды.

За несколько секунд их настигла лодка спасателей. Два парня перескочили в лодку двух неудачников, которые испытали корабельную катастрофу, выхватили у них из рук весла и начали энергично грести к берегу.

– Почему это вам захотелось играться с бурей? – спросил один из них. – Сперва я думал, что вы не умеете грести. Это озеро очень коварное во время бурь.

– Если бы вам не удалось так точно поставить нос лодки против волны, пришлось бы вас вытягивать со дна озера крюками. Браво!

Сергей не имел силы и смелости врать:

– Мы в жизни не держали весел в руках…

– Шутите, ребята!.. – сказал один из рыбаков, глянув на Трясогузку. – Редко когда увидишь такую сноровку!

– Честное слово, мы никогда не держали весел в руках, – подтвердил Трясогузка.

Оба спасенные были желтые и так дрожали, что бы им было до шуток. И картина вероятного несчастья, которая могла произойти с ребятами инспектора, вынудила спасателей на какой-то миг утратить самообладание. И именно в тот миг один вал крутанул лодку, а второй ударил в борт, перевернув ее словно ореховую скорлупу. К счастью, берег был близко, всего метрах в двадцати.

Если бы тут оказались черешары, то увидели бы двух сильных парней, которые несли по воде на спинах к берегу двух жалких существ. Если бы те создания были более веселые и голосистые, то очень были бы похожи на Сергея и Трясогузку. Но их несчастные, мокрые, испуганные фигуры походили скорее на двух крыс, которых вытянули за хвост на солнце из затопленной дыры.