Текст книги "Фронтир"

Автор книги: Константин Калбанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 74 страниц)

– Это простое чугунное ядро, остальные будут разрывными, – все так же спокойно и уверенно глядя в глаза вождю, произнес Сергей. – Твои воины вооружены «баличами», мои «дятличами», которые куда более скорострельны, к тому же мои люди лучше стреляют. За мной нет никого, за тобой старики, женщины и дети. Решай, вождь.

На этот раз Сильная Рука думал недолго, приказ отозвать разведчиков поступил тут же. Те уже поняли, что больших сил вокруг стойбища нет. Сейчас они спешились и скрытно подбирались к внезапно появившемуся противнику. Подобное передвижение дело небыстрое, примерное местоположение своих товарищей посланные арачи представляли, поэтому найдут их быстро.

В конце концов, белолицый прав, арачи не такие уж и хорошие стрелки. Напав с флангов, воины, конечно, сумеют нанести какой-то урон, но решающего значения это иметь не будет. Предстоит открытая схватка, а в этом белолицые сильны. Пусть даже его воины и перебьют их всех, стоить это будет дорого. Даже если пушки произведут по стойбищу всего по одному выстрелу, бед они наделают достаточно.

Наконец, если бы Верная Рука хотел напасть, он давно мог сделать это, воспользовавшись внезапностью. Он не врет. Ему действительно нужно поговорить, а все остальное предпринято просто для обеспечения безопасности. Или… для демонстрации силы. Вот только не стоило угрожать семьям воинов-арачей. Тут он совершил бо-ольшую ошибку.

– Не надо так на меня смотреть, Сильная Рука. Мы лишь показали, что можем добраться до ваших жилищ, вы же уже не раз нападали на наши. Или вы думаете, будто мы только и можем, что защищаться? Мне казалось, ты куда лучше знаешь меня.

– И зачем все это?

– Только для того, чтобы вы поняли – мы достаточно сильны и при желании можем добраться до ваших шатров. А еще чтобы ты передал Атакующему Соколу весть о том, что я буду ждать его и других вождей у места впадения вот этой речки в Изеру. – Сергей указал на речку, на берегу которой расположилось стойбище рода Волка. – Я буду ждать четыре дня. Если никто не придет… Видит бог, я не хочу воевать, но и стоять утирая сопли тоже не стану. А теперь прошу, возвращайтесь к своим шатрам и ничего не предпринимайте. Мы уйдем, не причинив никому вреда. Нами были захвачены один ваш воин и двое мальчишек, их мы отпустим немного позже, вернув им все их оружие.

– Ты отпустишь их сейчас, – спокойно, но твердо произнес вождь.

– Даешь слово, что на нас никто не нападет, пока мы не дойдем до Изеры?

– Мои воины не нападут.

– Этого достаточно. Ануш, прикажи отпустить пленников.

– Понял, командир.

Противостояние двух вооруженных отрядов длилось недолго. Едва только пленники присоединились к своим сородичам, как арачи отошли к границе шатров. Никто из них и не думал возвращаться к своим занятиям. Воины все еще были в готовности к бою.

Ситуация в полной мере устраивала Сергея. У него не было никаких сомнений, что от «волков» неприятностей ожидать не приходится. Во всяком случае, пока отряд наемников не окажется на берегу Изеры. Ну да, на большее он и не рассчитывал.

Чего греха таить, он почти не сомневался, что ему придется принять бой. Если подобное допускалось при общении с Сильной Рукой, то что говорить об остальных. Там бы точно пролились реки крови, и им пришлось бы сжечь стойбище, взяв на себя грех убийства стариков, женщин и детей.

Как бы ни был уверен вождь «волков» в том, что ему удастся перебить белых, пусть и ценой большой крови, Сергей знал, что он ошибается. При практически равном числе противников у наемников железная дисциплина, хорошая выучка, лучшее снаряжение, лучшее вооружение, высокий боевой дух. У арачей не было шансов.

А ничего так, фактурный мужик. Вылитый Гойко Митич, самый знаменитый индеец из детства Сергея. Все же у немцев ленты получались куда более душевные и ближе к детскому восприятию, наивные, без голливудских спецэффектов и головокружительных трюков, зато наполненные романтикой и приключениями. Впрочем, в детстве именно такие картины и нужно смотреть. Хм… Нос, однако, побольше, сильно смахивает на орлиный клюв, даже крючок на кончике присутствует.

Но на внешности все сходство и заканчивается. Атакующий Сокол к белым настроен недоброжелательно, нет в нем и суровой справедливости. Для него все белые – смертельные враги, зарящиеся на его земли и народ. Одного взгляда на эту личность достаточно, чтобы понять – этот готов тащить к тотемному столбу каждого.

Даже для переговоров привел целое войско, не меньше пяти сотен. Не иначе как решил добыть достойный трофей в лице Верной Руки. И не жалко же гробить народ. Непримиримый борец за независимость и древние традиции. Вот только внешность и даже поступки подчас обманчивы.

– Это все, что ты хотел мне сказать, Верная Рука?

Ишь ты, сожрать без соли готов, но как воина уважает и по имени величает. Будь здесь кто другой, так скорее всего удостоился бы презрительного «белолицый». Ну да и лукавый с тобой. Уважаешь – значит, боишься. А тебе нужно бояться, потому как на реке до наемников не добраться, а подходы со стороны степи… У Варакина было трое суток, так что лучше поберечься, не все так просто.

– Не тебе, Атакующий Сокол, а всем вождям.

Сергей внимательно посмотрел на полтора десятка всадников, образовавших полукруг, в центре которого Варакин и находился. Военные вожди отнеслись к этим словам с пониманием, некоторые даже приосанились. А то как же. Атакующий Сокол, конечно, верховный вождь и все такое, но их подчинение ему скорее дань уважения его храбрости и уму. Каждый из них вправе принимать решения самостоятельно, вплоть до того что увести своих воинов и не участвовать в бою. Поэтому мало быть храбрым и умным, нужна еще и изворотливость настоящего политика, чтобы удержать в своих руках бразды правления.

Вот Сергей и изворачивается, давя именно на эту точку. Здесь далеко не все военные вожди, но те, чьи земли расположены по берегам Изеры, присутствуют. Впрочем, возможно, только левобережные, все же переправа через такую огромную реку то еще предприятие, уж он-то знает. Но это не важно. Если он сможет достучаться вот до этих, то остальные сами примут правильное решение.

– Здесь не совет племени, – возразил Атакующий Сокол.

– Знаю. Тем не менее не совет племени принимает решение о набегах, чем по сути вы сейчас и занимаетесь, а военные вожди. Поэтому-то мои слова и обращены к вам.

– Значит, ты просишь о мире, – внимательно посмотрев в глаза Сергею, произнес верховный вождь, даже не спрашивая, а скорее утверждая.

– Просит слабый, а я не слаб. Скольких воинов уже потеряли арачи? Многих. А чего добились? Лишь принесли горе в шатры своих стойбищ. Вы решили, что мы способны лишь обороняться. Но я показал, что мы способны и нападать. Вот только нам это не нужно. Не проливать кровь мы пришли на берега Изеры, а просто жить. Я повторяю, война не принесет пользы ни вам, ни нам. Вы уже убедились, что мы слишком зубастая добыча, а значит, пограбить всласть не получится.

– Мы не договариваемся с белыми, Верная Рука.

– Разве? А мне показалось как раз наоборот. Не в обмен ли на ружья от валийцев вы нападали на наши пароходы и Домбас? И что это, если не договор? Так что договариваетесь, Атакующий Сокол, еще как договариваетесь.

– В обмен мы получили оружие. Ты тоже готов предоставить нам его?

– Вооружать вас, чтобы вы на нас же и нападали? Такую глупость могут сделать только валийцы. Впрочем, они неглупы и никогда не делают что-либо, хорошенько не обдумав. Ведь в твоем отряде не было тех родов, что кочуют неподалеку от границы с Новой Валенсией. А значит, и оружия они не получили. Это они не стали бы нападать на своих соседей без особой причины, так как выгодно сотрудничают с ними. Но военные отряды из других родов не связаны с ними никакими обязательствами и к тому же хорошо вооружены. Именно они станут нападать на пограничные фермы. Ведь так? Они будут убивать, грабить и злить приграничных поселенцев. Поэтому, если валийцы решат, что им стало тесно, в ряды ополчения хлынут толпы обозленных, заматеревших и хороших бойцов из числа фермеров, подготовленных вашими стараниями. Никто не встанет на вашу защиту, потому что, получив оружие, вы сами их обозлите. И тогда Валенсия будет в выигрыше. Пусть каждый ваш воин стоит десятерых белых. Чушь, конечно, но пусть будет так. Вот только если белые решат забрать вашу землю, их будет сотня против одного вашего.

– Что еще ты хочешь сказать?

– Если мы договоримся о мире, я поставлю на берегу Изеры факторию, где вы сможете покупать и обменивать товары.

– И оружие?

– Если сможете его купить. Заметьте, отпускные цены будут ниже, чем на других факториях, а закупочные выше.

– И на оружие?

Вот же заладил!

– И на оружие, – все же подтвердил Сергей.

Оно конечно, дурость вооружать тех, кто показал себя не с лучшей стороны. Но Валенсия уже проявила себя, а потому довольно сильный буфер вовсе не помешает. И потом, ищущий да обрящет – если сильно захотят, обзаведутся стволами и без его помощи. А торговля все равно сближает, какая-то прибыль и опять же информация о настроениях в степи.

– А если мы скажем, что ты должен будешь нам заплатить, чтобы свободно плавать через наши земли?

– Атакующий Сокол, ты же умный человек. К чему такие вопросы? Мы не посягаем на вашу землю, а живем на землях куроки и по их приглашению. Того, что они нам предоставляют, нам вполне достаточно. Да, мы ходим по Изере и будем ходить и дальше. Но именно поэтому я и предлагаю поставить здесь факторию на выгодных для вас условиях. Хочешь сказать, что станешь мешать нашим пароходам? И как? Много ты уже помешал? Если вы решили, что я пришел сюда, чтобы вас уговаривать, то ошибаетесь. Я пришел говорить о мире и сделать вам предложение. Просто помните: если вы откажетесь, то это ваше решение. Любой, кто попробует напасть на наши пароходы, поплатится, потому что теперь на них будут пушки. Любой, кто попробует напасть на наши дома, узнает, каково это, когда горит его шатер и гибнут его близкие. Не-эт, вожди. Я здесь не для того, чтобы просить, а для того, чтобы договариваться. Не захотите, лукавый с вами. Сами напросились. Советуйтесь, решайте, я буду ждать вашего посланца в Домбасе. Я все сказал.

Возможно, арачи и ответили бы что-нибудь на столь пространные речи, но выяснять, кто из них круче, и мериться достоинством в планы Сергея не входило. После всего того, что наворотили арачи, он и без того был сама любезность.

Сергей до последнего не сомневался, что арачи будут их атаковать. Он предполагал, что атака скорее всего будет произведена с двух направлений, со стороны реки и с суши. В этой ситуации на поддержку артиллерии рассчитывать не придется. Тут бы Хору самому отбиться. Пароход с баржей стоит на якорях в двух сотнях метров от берега, с готовой к бою артиллерией. Но и в том, что они отобьются, Сергей тоже не сомневался, как и в том, что это будет последняя крупная схватка.

Ну кому понравится терять кормильцев и воинов в бесплодных попытках добраться до Верной Руки и его воинов? Кто будет кормить оставшиеся в стойбищах семьи? Потери арачей и без того были весьма внушительными, и восполнить их они смогут, самое лучшее, через несколько лет, когда подрастет молодежь.

Однако на этот раз он ошибся. Арачи не стали принимать бой. Вместо этого к позиции наемников приблизился Сильная Рука, который сообщил, что вопрос о мире будет рассматриваться на совете вождей. Также он сообщил, что домбасцы могут спокойно собираться и уходить, никто на них нападать не станет. Хорошая новость. Обнадеживающая. Значит, не все мозги отсохли у вождей арачей.

Сергей вел себя весьма самоуверенно, заявляя о том, что может намылить холку любому. Нет, в принципе это возможно, как и привлечь на свою сторону куроки. У Высокой Горы были весьма обширные планы, и угольные копи занимали в них далеко не последнее место. К тому же он был зол, потеряв оба парохода. Но, как говаривал Наполеон, для ведения войны нужны три вещи – деньги, деньги и еще раз деньги, а вот с этим-то у Варакина и Болотина наметились серьезные трудности. Если не сказать больше. Уж больно рьяно взялся за дело Сергей, и ведь теперь не сбавишь темп, потому как пойдет во вред.

Отсюда и облегченный вздох, когда Сильная Рука принес добрую весть. Осталось сделать три вещи – утереть испарину, чтобы никто не видел; снять минное заграждение, сами мины еще пригодятся, да и лишнее это, мало ли кто может подорваться на забытом сюрпризе; спокойно отчалить восвояси. Не прошло и двух часов, как «Желтая роза» дала гудок пустынному берегу и взбила речные воды своими лопастями. Ясное дело, их никто не провожал, не размахивал платочками, не посылал вдогон пулю. Последнее радовало особенно.

– Я так понимаю, Верная Рука, ты все же договорился с арачами? – пыхнув густым ароматным облаком, поинтересовался Хор, когда «Желтая роза» наконец направилась к Домбасу и появилось время для беседы.

– Никакой договоренности нет, Хор, – разочаровал Сергей капитана, пристроившись на боковом мостике и любуясь высоким берегом Изеры.

Сейчас не весна с ее буйством красок и повсеместной сочной зеленью, преобладают скучные желто-зеленые тона выжженной солнцем травы. Если и заметны зеленые полосы, то вдоль берегов ручьев и речек. Но, как ни странно, Сергею пейзаж был по душе.

– Странно. А мне показалось, будто вы договорились.

– Ничего удивительного, потому что ты в некоторой степени прав. Арачи будут обсуждать мои предложения на совете вождей и в конце концов примут решение о мире. Фактория с льготными ценами, да еще поставленная там, где будет удобно именно им, это не так уж и мало. Причем, заметь, в обмен на прекращение нападений, от которых вред только им самим. За прошедшее время они потеряли больше сотни воинов, а это ведь не просто бойцы, это кормильцы. Ну и наконец, появившиеся у нас пушки. Это весьма весомый аргумент. Если вы в прошлый раз умудрились отбиться, то что говорить о том, что вы сможете наворотить, имея артиллерию.

– Это да. Пушка – это серьезно. А потом, можно ведь держаться и подальше от берега. Скажем, в шестистах шагах.

– Шестьсот шагов? Хор, от тебя ли я слышу это? А как же повышенный расход топлива, нагрузка на машину, потеря скорости? – с явной иронией и показным удивлением глядя на капитана, произнес Сергей.

– А разве я про себя говорю? Как видишь, я вообще в трех сотнях шагов от берега держусь, – невозмутимо пыхнул очередным ароматным сизым облаком Хор.

– Н-да-а. Боюсь, что не скоро найдутся те, кто пожелает иметь с нами дело. Опасные воды.

– Ерунда. С такой охраной ничуть не опаснее, чем ходить по Мраве, а там-то пароходы ходят довольно весело, – отмахнулся Хор.

– Ага. Ты это другим объясни.

– Уже, – невозмутимо проронил речной волк.

– Что уже?

– Уже объяснил.

– Та-ак. С этого места поподробнее. – Сергей тут же сделал стойку, как борзая, почуявшая след. Похоже, жизнь налаживается.

– Можно и поподробнее. Ты же в курсе, что в Крумле заложили целых две верфи. Во-от. В прошлый свой приход туда, пока господин Дворжак решал вопрос по пушкам, я наведался на одну из них и внес аванс на постройку нового парохода. Как водится, вести по реке разносятся быстро…

– Погоди, а когда ты успел заработать на постройку нового парохода?

– Не заработал еще. Но заработаю. С этими плясками по Изере я уже поднял половину суммы. За что тебе отдельное спасибо, – хитро подмигнул Хор. Ну да, заработал он изрядно, чего уж. – А теперь дело пойдет так, что только успевай бегать взад-вперед. Так что вторую половину наверстаю, если ты не отступишься от своих обещаний.

– С чего бы это? Мое слово покрепче твоего будет.

– Ну это как поглядеть, – тут же распрямил плечи капитан.

– Так, мериться достоинством будем потом. Ты по делу давай, – осадил капитана Сергей, которого снедало любопытство.

– Можно и по делу. В последнее мое прибытие в Крумл ко мне подвалили сразу чуть не с десяток капитанов, причем некоторые специально задержались, поджидая меня. Слухи – это одно, а когда из первых рук – то совсем другое. Больно уж им интересно стало, как я смог так приподняться, что решился на постройку нового парохода. Ну рассказал им все как есть, без утайки, и об отдельной плате за особые риски и участие в боях, и о льготных тарифах, действующих только в этом году. Гляжу, а глазки-то у всех загорелись, мама не горюй. Того и гляди, попрыгают на пароходы и рванут в Домбас.

– Это, конечно, хорошо, но не стоило предавать огласке наши с тобой договоренности. Это касалось лишь тебя, – предполагая, что опять предстоят солидные траты, разочарованно произнес Варакин.

Хор внимательно посмотрел на Сергея, пыхнул трубкой и безнадежно покачал головой. Ну не мог он понять, как при такой непроходимой тупости можно было браться за такое большое дело.

– Быть дельцом и быть бойцом далеко не одно и то же, Верная Рука. Вот боец ты отличный, этого у тебя не отнять. Но делец… Будь здесь господин Дворжак, он меня уже расцеловал бы. Не надо быть жадным.

– Это я-то жадный?

– Угу. Кое в чем. Сильно прижало? – понимающе спросил Хор.

– Не то слово. Если не начнем получать прибыль, суши весла.

– Не отчаивайся. Ну отдашь ты уголь подешевле и получишь чуть меньше… С одной баржи. А сколько выйдет на круг? Десять пароходов – это почти по две баржи в день. Шутка ли.

– Десять?

– Ну, считая меня, одиннадцать. Понимаешь, какая тут штука. До того как на Мраве и Изере встали форты, капитаны брались за проход до Новой Валенсии и обратно, за большую плату, не без того, но все же брались. Риск. Но риск по местным меркам оправданный. Сегодня по этому маршруту можно ходить практически ничего не опасаясь, имея постоянный заработок и учитывая протяженность, а также недостаток в транспорте, хозяева пароходов никогда не сидят без дела, еще и перебирают. Ну и к чему им нарываться на арачей, если можно зарабатывать без особого риска? Чтобы завлечь их сюда, нужно предложить более выгодные условия, такие, которые стоили бы риска. Сорвиголовы всегда найдутся, только сумей их завлечь. Ничто не помешает тебе на следующий год отменить льготы и сделать перевозку угля лишь чуть выгоднее, чем другие маршруты. Но поверь тому, кто в этом деле собаку съел: те, кто придут к тебе в этом году, останутся и на следующий.

– А разговор о льготах был только на этот год, – понимающе кивнул Сергей.

– Правильно. Но и это не все. Каждый из капитанов должен будет взять на борт по паре человек, чтобы обучить специальности. Причем бесплатно. Чуешь выгоду? Капитаны и команды стоящие, не первый год на реке, из тех, кто ходил еще по диким рекам.

– Настоящие мастера.

– Во-от, вижу, что теперь ты понял. Ты же как-то говорил, что подумываешь обзавестись собственными пароходами. Поверь, к тому моменту, как у тебя появится первые малышки, для них уже будут готовы экипажи. На круг пять судов, шутка ли.

– Ты тоже возьмешься за обучение?

– Нет. Со мной этот номер не пройдет, – хитро улыбаясь, возразил Хор.

– Ясно. Будешь готовить команду для нового парохода, – тут же сообразил Сергей.

– Ну раз уж так кости легли, то почему бы и нет, – не стал разочаровывать его Хор. – Подготовлю команду, и пусть ходят мне на радость. Потому и не к спеху мне, пароход будет готов только к следующему лету.

– Думаешь стать судовладельцем?

– Думаю. Если ты не обрежешь мне все по самое не балуй.

– И не подумаю. Ты ведь обоими судами будешь здесь работать. Неужели оставишь свою «Розу»?

– Еще чего! – фыркнул Хор. – «Розу» я никому не доверю. На новый Боланя посажу, пусть помнит мою доброту.

Глава 9
ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ

– Ваше высочество.

– Да, Карел? – Кронпринц оторвался от бумаг и поднял взгляд на своего адъютанта.

За прошедшее время подполковник не только успел освоиться в данной должности, но и заручиться полным доверием Элиаша, чего до недавнего времени был удостоен лишь один человек. Наследник короны был рад, что полковник Войнич и подполковник Коваржик не стали врагами. Нет, их соперничество никуда не делось, как и готовность уколоть друг друга, но Элиаш не без удовлетворения замечал, что теперь это скорее все же дружеское соперничество.

Ему было доподлинно известно, что оба офицера не раз были замечены в совместных попойках. Имелись сведения и об иных их похождениях, что лишний раз свидетельствовало об их сближении. Однако данное обстоятельство ничуть не мешало им продолжать соперничать между собой и с другими за право быть первым в ближнем окружении Элиаша. Забавно было наблюдать, как они совместными усилиями оттесняют в тень того или иного особо настырного соискателя благосклонности наследника престола.

– Ваше высочество, к церемонии передачи полномочий его превосходительству все готово.

– Хорошо, Карел. Мне осталось совсем немного. Скоро я подойду. – Кронпринц взглянул на часы с массивным маятником, мерно отмеряющим время. – И потом, у меня еще два часа.

– Ваше высочество, при всем уважении, по-моему, это уже заботы его превосходительства. Генерал Джарек весьма деятельная натура, умен, предан короне и к тому же прекрасно зарекомендовал себя на ниве административной деятельности. Не думаю, что подобные ваши действия будут восприняты им правильно. Он скорее уж уверится в том, что вы не верите в его способности руководителя.

– Ты бы подумал именно так?

– И вы тоже, ваше высочество. Вспомните, когда три года назад вы вступали в должность, бывший губернатор свалил на вас целый ворох неразрешенных вопросов.

– Хм… Помнится, я тогда еще возмущался. Думаешь, он это сделал специально?

– Он дал вам возможность с первых шагов проявить себя. Вы с ходу окунулись в проблемы, что позволило вам не только зарекомендовать себя в вашем новом окружении, но и максимально быстро вникнуть во многие тонкости. Масса сэкономленного времени.

– Вообще-то, если ты помнишь, тогда мы дружно решили, что нам подложили жирную свинью.

– По прошествии времени на подобные вещи смотришь под другим ракурсом.

– То есть ты уверен, что лучше оставить ему кое-что незавершенное?

– Именно.

За последние два года кронпринц в значительной мере преуспел в деле развития промышленного производства в Новой Рустинии. Обычно метрополия заботится только о вывозе из колоний сырья, используя сами доминионы в качестве рынков сбыта. Король Рустинии избрал иной путь. Уверенные в поддержке со стороны короны, а главное в наличии надежного рынка сбыта, предприниматели метрополии не больно-то и заботились о повышении качества своей продукции и ее конкурентоспособности на внешнем рынке. К чему, если их все и без того устраивало?

Однако, как часто бывает, гром грянул совершенно неожиданно, и, что самое прискорбное, громовержцем оказался король. В Новой Рустинии поистине семимильными шагами начало развиваться промышленное производство, в том числе текстильное и машиностроение, была заложена даже верфь для строительства океанских судов. Более дешевая и не уступающая по качеству продукция заполонила внутренний рынок и перекинулась на внешний.

Всего лишь через три года после появления в колонии кронпринца четверть рынка поставок текстиля и сельхозтехники в Новом Свете принадлежала рустинцам. По части поставок механизмов для строительства речных судов и паровозов они еще не вышли на внешний рынок, едва успевая обеспечивать собственный, но темпы развития были таковы, что в скором времени можно было ожидать начала поставок и в другие колонии. Уже сегодня половина железнодорожных путей в Новом Свете строилась с использованием рельс, производимых в Новой Рустинии.

Словом, по многим позициям рустинцы с уверенностью подминали под себя весь новосветский рынок. Что не могло не радовать его высочество, как и его родителя. Доходы, поступающие из колоний, увеличились в разы.

Однако не дело, когда наследник короны столь долго пребывает вдали от трона. Ему предоставили возможность проявить себя, и он справился великолепно. Как говорится, пора и честь знать. Король отзывал Элиаша в столицу, а Новая Рустиния вновь меняла статус, переходя под управление генерал-губернатора.

Надо заметить, что кронпринц был доволен выбором короля. Генерал Джарек, человек новой формации, был не просто деятельной натурой, последние пять лет он занимал должность генерал-губернатора в промышленной области королевства и хорошо зарекомендовал себя. Элиаш мог совершенно спокойно передать ему свое детище, зная, что его преемник не станет препятствовать росту предпринимательской деятельности, напротив, будет всячески содействовать ему.

– Что же, в таком случае оставим все незавершенные дела на откуп его превосходительству. Надеюсь, он поймет все правильно.

– Разрешите, ваше высочество?

– Собеслав, боюсь, с нотациями и нравоучениями Карел тебя опередил.

– Не сомневаюсь. Но у меня дело несколько иного характера.

Полковник Войнич протянул кронпринцу исписанный лист бумаги. По мере прочтения Элиашем текста выражение его лица менялось, стремительно мрачнея.

– Вы понимаете, что это значит? – протягивая бумагу подполковнику Коваржику, спросил кронпринц, обращаясь к обоим адъютантам.

– Похоже, кому-то очень не нравится бурный рост производства в наших колониях, ваше высочество.

– И я даже знаю кому, – прочитав написанное, поддержал Войнича Коваржик. – Сегодня нам удается подминать под себя рынок не только за счет качества, но и благодаря сравнительно невысоким ценам на товары. Но вот это изменит ситуацию, – приподняв лист, закончил подполковник.

– Ты по-прежнему считаешь, что мне стоит оставить неразрешенные дела?

– Те вопросы, которые вы могли успеть рассмотреть, сущая безделица в сравнении с этим, ваше высочество, – возразил Коваржик.

– В любом случае ваши полномочия истекли. Вы все еще в должности чисто формально, и эта формальность истечет через полтора часа, – поддержал подполковника Войнич. – Мы уже ничего не успеем предпринять. К тому же информацию необходимо перепроверять.

– Но ведь эти сведения поступили от господина Чержека?

Чержек, бывший служащий департамента полиции, уже не первый год выполнял деликатные поручения его высочества, будучи на связи с полковником Войничем. До сегодняшнего дня сомнений в его профессионализме, как и в достоверности добываемой им информации, не возникало. И вообще, ему можно было поручить любое щекотливое дело, а потом просто дождаться доклада о выполнении.

– И тем не менее. Информация слишком серьезна, ваше высочество, – возразил Войнич. – Мы в обязательном порядке проинформируем его превосходительство, но в любом случае это уже его забота.

– Проклятье! Когда же наконец проведут межконтинентальный телеграф! – Элиаш откинулся на высокую спинку резного кресла и уперся руками в столешницу.

Связь. Если бы у него была возможность быстро связаться с королем!.. Но ее не было. Самое быстроходное судно и при благоприятном стечении обстоятельств сумеет достигнуть Старого Света только за две недели. При самых оптимистичных прогнозах решения можно ожидать через месяц. Но, похоже, времени не осталось вовсе.

Махнуть на все рукой и принять решение самостоятельно? Даже не смешно. Это откровенное попрание закона и явное неповиновение воле короля, высказанной недвусмысленно. Случись это раньше, и Элиаш был бы в своем праве. Сейчас же он уже не мог предпринять ничего. Да генерал Джарек попросту арестует кронпринца и под конвоем препроводит в столицу. И будет прав. Потому что подобное своеволие граничит с государственным заговором.

– Погодите-ка… – Элиаш выдвинул ящик стола и извлек кожаную папку с рельефным оттиском герба Рустинии. Быстро перебрал бумаги и, наконец взяв один из листов, начал внимательно его читать. Потом в его руках оказалась еще одна бумага, обвитая шнуром с массивной сургучной печатью. Изучив оба документа, он облегченно вздохнул и вновь откинулся на спинку кресла. – Сдать дела генералу Джареку и вернуться в столицу, – удовлетворенно произнес он.

– Все правильно, за прошедшее время ничего не изменилось, – пожимая плечами и переглядываясь с Коваржиком, подтвердил Войнич.

– Господа, вы невнимательны. Здесь не говорится о том, чтобы я незамедлительно отбыл в столицу. Значит, я могу остаться на некоторое время в Новом Свете.

– Но только как частное лицо, – уточнил подполковник Коваржик. – Вы не сможете отдавать приказы, принимать какие-либо решения или иным способом влиять на происходящие события. Его превосходительство отличает преданность короне, но отнюдь не услужливость членам королевской семьи.

– Правильно. Но зато я буду в курсе событий и, как говорят доктора, буду держать руку на пульсе.

– Не думаю, что его превосходительству это понравится. При всех его талантах он весьма самолюбив и может воспринять ваше чрезмерное любопытство неправильно, – не согласился Войнич.

– Именно по этой причине я и не стану интересоваться делами, а буду вести праздный образ жизни, – весело заявил Элиаш. – Помнится, местное общество было несколько недовольно тем, что я уделял ему так мало времени. Балы, приемы, посещение других городов с частными визитами. Это никоим образом не сможет уязвить его превосходительство. В то же время нам не составит труда быть в курсе всех событий, ну и господин Чержек будет не так далеко от нас.

– Вы имеете в виду те слова господина Дворжака о якобы желании куроки присоединиться к Рустинии на правах автономной области? – понимающе произнес Войнич.

– Но ведь они так и не обратились с подобной просьбой. Не было ни одного посланника, а ведь вы тут уже три года, – напомнил Коваржик.

– Но это может случиться в свете последних событий, а тогда уже нельзя будет терять ни дня.

– Сомнительно, чтобы его величество согласился на подобное. До сегодняшнего дня политика в отношении коренного населения не предусматривала ничего подобного.

– Угольные копи, господа. Раньше им нечего было предложить, кроме земли. Сегодня этот союз имеет уже стратегическое значение. Ситуация такова, что мы не можем направить туда войска и способны только на опосредованную поддержку. Но вот это, – кронпринц положил руку на бумагу с так взволновавшим его сообщением, – меняет многое. Итак. Войнич, подготовьте приказ для капитана курьерского корабля о немедленном выходе в море. Пожалуй, генерал не обидится на это мое последнее распоряжение. Я же пока напишу письмо королю. Коваржик, позаботьтесь о том, чтобы мой парадный мундир принесли прямо сюда, не хочу терять время на лишние перемещения. У нас есть еще чуть больше часа. За дело, господа.

Необычное и вместе с тем радующее глаз зрелище Болотин увидел у слияния Ронки с Изерой. На высоком берегу, еще сравнительно недавно диком и пустынном, расположился форт с внушающими уважение бревенчатыми стенами и валами бастионов. На вооружении форта состояли четыре полевых орудия нового образца. Весьма дорогое удовольствие, если вспомнить о том, что рустинская армия все еще не завершила перевооружение и до сих пор ее артиллерия почти наполовину состоит из дульнозарядных орудий. Но Сергей предпочитал не экономить на обороноспособности. Если в конвойных частях он обошелся старыми орудиями, то здесь изрядно потратился.