Текст книги "Фронтир"

Автор книги: Константин Калбанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 74 страниц)

– Но ты говорил, что тебе нравятся пинки.

– Этого я не говорил, Высокая Гора. Ты выдаешь желаемое за должное.

Странное дело, общаясь с профессором, Сергей никогда не позволял себе переходить на «ты». С вождем же это выглядело как-то естественно, хотя и панибратством это не назовешь. В глазах Варакина Высокая Гора все так же был весомой фигурой, достойной уважения, хотя и общались они всего-то ничего.

– Но ты говорил о том, что в вашем мире подобных нам практически уничтожили и что ты всегда хотел им помочь.

– Там это были книги, рассказы, слухи, романтика. Здесь же я большую часть времени провел, сражаясь именно с пинками, пусть это и были арачи, а не куроки. Рустинцы же мне нравятся, они очень близки по духу и культуре моему народу.

– Иными словами, ты хочешь сказать, что недостаточно хорошо нас знаешь, чтобы принять нашу сторону.

– Возможно.

– Хорошо. Тогда оставайся у нас. Определись с тем, чем бы ты хотел заниматься. Захочешь охотиться – так тому и быть. Решишь возделывать землю – подберем тебе отличные плодородные земли, их здесь великое множество. Пожелаешь заняться скотоводством или разведением лошадей – мы выделим тебе участок пригодный для этого занятия. Совет племени заинтересован в белых поселенцах, мы постоянно учимся у них чему-нибудь новому.

– Перекраивать старые устои не такое уж легкое дело?

– Да уж, а главное, долгое и кропотливое, – горько улыбнулся Высокая Гора, и тут же стало очевидно, какой груз несет на своих плечах этот человек.

– А еще ты надеешься, что в процессе моего проживания здесь я, сам того не желая, начну делиться своими знаниями из моего мира. Это просто неизбежно.

– Именно так. – На этот раз вождь улыбнулся с видом хитрована.

– А ничего, что я и мои товарищи проходим службу в черных шевронах? Вот возьмет кто из твоих соплеменников и соблазнится большой наградой. Или кто из другого племени прознает про нас. Жить, чтобы всегда оглядываться? Не хотелось бы.

– Я же говорил, что можно кое-что предпринять. Например, мы сделаем так, что все узнают о вашей гибели. Потом я смогу выправить тебе новые документы – и все. Живи и радуйся.

Не сказать, что предложение Высокой Горы было неприемлемым. В конце концов Сергей никому ничего не должен, разве только своей совести. Он не считал свою вину искупленной, но и погибать за непонятные интересы тоже не хотел. С другой стороны, он совершил это убийство по чистой случайности. Если Высокая Гора сможет все обставить должным образом… Сомнительно, конечно. Верная Рука – довольно известная личность в этих краях, и тут как ни рядись…

– Я подумаю над твоим предложением, – наконец выдал Сергей, решив и впрямь взвесить все «за» и «против».

– Подумай, – удовлетворенно произнес вождь. Как видно, он и не рассчитывал на сиюминутное решение. – Да. Признаться, сейчас я приехал по другому поводу, – словно вспомнив о чем-то, продолжил Высокая Гора.

А может, так оно и было на самом деле, но, задетый за живое, он переключился на более интересующую его тему. Скорее всего, именно так.

– И по какому же? – с нескрываемым любопытством поинтересовался Сергей. Что еще придумал Высокая Гора?

– Тебе известен некто Шимон Дворжак?

– Скажем так: я слышал это имя и, признаться, хотел бы встретиться с этим человеком, – непроизвольно приподнимаясь и делая стойку, словно охотничий пес, почуявший дичь, произнес Сергей.

– Какое совпадение. А он хочет встретиться с тобой. Его желание настолько велико, что он не поскупился сначала нанять пароход, для того чтобы добраться до Паюлы. Не застав тебя там, он нанял отряд наемников, чтобы отправиться в степь. И даже успел сцепиться с арачами, перебив один из их военных отрядов.

– Интересно, – задумчиво произнес Сергей, вдруг разволновавшись, сам не понимая отчего.

Ну зачем он мог понадобиться этому Дворжаку? А может, это последний привет от Алексея? Господи, нет, этого не может быть. Если бы Бедрич Кафка лично не придал бы земле останки Болотина, то Варакин был готов поверить в то, что его разыскивает Алексей. Но с другой стороны, столь завидное упорство… Он уже давно смирился с потерей друга, и тут такое.

Стоп. Ничего не поменялось. Мало ли по какой причине его разыскивают. Очень может быть, что это и впрямь последний привет от Алексея. Хм. А сам-то он в это верит? Но тогда вообще ничего не понятно.

– А кто он, этот Шимон Дворжак? – теряясь в догадках, поинтересовался Сергей.

– Известный писатель. Он утверждает, что прибыл в Новый Свет для того, чтобы набраться впечатлений и собрать материал для последующих книг. Кто-нибудь еще может знать о том, что ты и твой покойный друг – пришельцы из другого мира?

– Нет. Ну я не знаю, о чем мог проговориться Алексей после нашей разлуки и до своей гибели. А так… И о чем он пишет?

– Он фантаст. Появился ниоткуда чуть больше года назад. Его книгами зачитываются очень многие.

– А названия книг? – Сергей и самому себе не мог объяснить, отчего в его голосе звучит такая надежда.

– «Двадцать тысяч верстин под водой», «Таинственный остров», «Дети капитана Гаргута»…

– Лешка!!!

– …Вот так вот все и случилось. Как видишь, без приключений, захватывающих дух, как у тебя.

Закончив свой рассказ, Алексей с видимым удовольствием допил остатки зобрятки в стакане. Нужно отметить, хорошей зобрятки, Высокая Гора, не скупясь, выставил достойный и дорогой напиток. Сейчас друзья гостили в его усадьбе, расположенной в живописном месте, у небольшой реки, среди смешанного леса, раскинувшегося на правом берегу. Левый представлял собой открытую степь, убегающую вдаль балками, холмами и распадками.

В пределах видимости имелись два хутора. Оба они принадлежали верховному вождю, вернее, его роду. У пинков все еще не было ярко выраженной частной собственности. Имелись, разумеется, предметы обихода, принадлежащие конкретным людям или семьям, но что касается земельных угодий, скота или промысла, то это была прерогатива рода, и каждому члену полагалась определенная часть этих благ.

Пока было именно так, хотя уклад жизни менялся стремительно. Старики еще помнили, когда куроки были едины и привольно жили в своих степях, не помышляя о каких-либо переменах. К слову сказать, они и сейчас не понимали, к чему нужно было все ставить с ног на голову, да еще и учиться у белых. Но молодые считали иначе, а старикам оставалось только вздыхать и поминать о том, что в дни их юности все было правильно и куда лучше.

Кстати, даже в племенах, которые крепко стояли на позициях прежнего образа жизни, уже имелись значительные перемены. Так, например, их предки никогда не держали домашних животных, кроме собак, но за какие-то двести с лишним лет эти племена из жителей лесов превратились в кочевников-скотоводов. И пусть единственным животным, которое они разводили, были лошади, по сути это ничего не меняло. Еще они научились обрабатывать железо. Среди них появились кузнецы, способные получить железо из примитивных горнов, а затем его обработать. Порой из их рук выходили очень качественные вещи. Если смотреть на этот процесс с позиции истории человека, то рывок прямо-таки стремительный.

Все пинки с удовольствием пользовались тем, что мог дать белый человек – будь то железные вещи вообще или еще что иное. В некоторых родах отошли в прошлое волокуши. Большая повозка белых куда более удобная и вместительная, а пинки постепенно обрастали имуществом. Да, она требует ухода, а как следствие – и владения некоторыми навыками, но ведь это мелочи. Однако все эти мелочи вели к изменениям, и порой значительным.

Так что жизнь коренного населения стремительно преображалась. Но белые, скорее всего, не дадут им достаточно времени. Наиболее умные вожди это понимают, а потому делают все для стремительного рывка вперед, чтобы суметь сохранить свой народ.

На одном из видневшихся хуторов занимались разведением лошадей. Роду Высокой Горы пришлось приложить немало усилий, чтобы раздобыть по-настоящему породистые экземпляры. Разумеется, о покупке тут не могло быть и речи. Этих статных красавцев добывали традиционным для пинков способом, то есть воровали. Данное предприятие начал еще отец нынешнего вождя, поэтому теперь хутор представлял собой самый настоящий конезавод с просторными конюшнями и привольными пастбищами.

Сейчас этот табун являлся самым настоящим богатством. Пятьсот взрослых лошадей, стоимость каждой особи варьировалась от ста до пятисот крон. Целое состояние. Но из этого числа только малая часть уходила на продажу, благодаря чему удавалось закупать фураж и расширять хозяйство. Планы Высокой Горы были куда как более обширными, и благосостояние сородичей занимало в них далеко не первое место. Он должен был заботиться об интересах всего племени.

На втором хуторе, отстоявшем от первого верст на десять, разводили буйволов. Большое стадо в шесть тысяч голов, которое с каждым годом только разрасталось. Забой животных был строго выборочным в ходе выбраковки наиболее агрессивных или хилых, и никак иначе. Мужчины по-прежнему устраивали большую охоту для заготовки припасов впрок или на поставку консервному заводу.

В принципе глупо. Хорошие лошади – весьма дорогой товар, и лучше бы роду ястреба сосредоточиться на одном. Но Высокая Гора хотел показать пример своим соплеменникам. Не дело, если все займутся только лошадьми, все же буйволы – это жизнь пинков, опять же, важная статья продовольствия и доходов.

В отличие от других племен куроки не торговали сырыми кожами, у них было несколько дубилен и немало мастеров-скорняков, поэтому в племени предпочитали торговать готовыми изделиями. Подобными промыслами пробавлялись и одиночки на своих хуторах или в шатрах.

Не все земли рода ястреба были непригодны для земледелия из-за пересеченности местности. Имелись и такие, что сами просились под плуг. Это был третий хутор, его отсюда не видно. Вокруг него раскинулись обширные поля и лишь незначительная часть выпасов для домашнего скота.

По соседству устроилась и рустинская семья, тоже занимающаяся земледелием. Согласно договору с Высокой Горой каждый новорожденный ребенок, будь то мальчик или девочка, будет получать по наделу. Высокая Гора хотел иметь как можно больше хуторов, кого выберут эти дети, когда вырастут, пинка или белого, – не важно, главное, что у них уже будет собственная земля и сильный соблазн осесть на ней. Тем более молодым семьям, решившим заняться земледелием или ремеслами, совет племени всячески помогал. Взять тот же «захваченный» пароход, буквально набитый сельхозинвентарем.

Собственно, именно из-за постоянной поддержки нарождающегося крестьянства и ремесленников казна куроки и испытывала финансовый голод. Каким образом верховный вождь собирался еще и создать армию, являлось загадкой. Не было у него возможности для этого. Он не был способен даже заложить арсенал, хотя бы с минимальными запасами боеприпасов.

Но сейчас мысли Сергея были далеки от всего этого. Он смотрел на хутора просто как на элементы пейзажа, думая совершенно о другом. И потом, он был слишком счастлив, чтобы забивать себе голову мыслями о судьбе куроки, об их стремлении сохранить свое племя, даже поступившись укладом, обычаями и традициями. Все это мало его касается. Главное, что Алексей жив, здоров и в полном порядке.

– Н-да-а-а, Леша. Как там говорил незабвенный Остап Бендер… Сбылась мечта идиота, вот я и прославился, – хитро подмигнув, произнес Варакин.

– Вообще-то там речь шла про миллионы, – не согласился Болотин.

– Ну каждому свое. Остап жаждал заполучить миллион, у тебя другие устремления, так что все в кассу. Да брось, Леш. Нормальное желание. Ты же никого не гнобишь, ни у кого ничего не воруешь.

– Ага. Я искренне сочиняю чужое.

– Хм. Что-то знакомое, только не могу вспомнить, где слышал.

– Был такой фильм, «Ландыш серебристый», это продюсер говорил своему аранжировщику.

– А-а, вспомнил. Но ты-то чего грузишься? Здесь ведь нет Жюля Верна. Так что ты ничего и ни у кого не воруешь.

– А что подумают те, кто придет сюда следом за нами? Да тот же Высокая Гора прекрасно понял, что я вор.

– Прости. Это было настолько неожиданно, что я непроизвольно. Да и не говорил я о том, что ты…

– А тебе и говорить было не нужно, – перебив друга, отмахнулся Болотин. – Вождь достаточно образован и умен. Он только по твоей реакции на названия сделал правильные выводы. А потом… Это вначале я и впрямь думал оставить о себе след через книги. Но позже понял, что это все равно не мое и очень не хотелось бы, чтобы в мою сторону кто-то плевался.

– Брось.

– Нет, Сергей, все именно так. Вот и решил я сделать что-то действительно достойное.

– А оно тебе надо, Леш? Ты неплохо устроился, если и не миллионер, то недалеко от этого. Женишься, дети, внуки.

– Э-э-э, не-э-эт, мне выпал такой шанс, и я что же, все спущу в унитаз? Да ни за что. Разумеется, про потомков я не забуду, но и жить только ради прибыли не стану. По срокам, в Плезне уже должен был выйти тираж комиксов, который будет распространяться по всей стране. Глядишь, это явится стимулом для людей к овладению грамотой. Я уже запустил пару школ и еще несколько запущу к началу учебного года. На следующий год еще запланирую. В эту экспедицию отправился и буду снимать все, до чего только дотянется объектив. И вот это я уже не украл, Сергей, это уже мое. Так что если придет время, когда разоблачат плагиатора, давно покоящегося в могиле, не смогут не вспомнить и об этом. Меня на эту мысль подбил король. Понимаешь, он уже сейчас занялся устройством видеоархива. Вот я и решил собирать такой же, но в основном хронику. Представляешь, какая находка для землян?

– Ну и как ты собираешься им все это передать? – недоуменно пожал плечами Сергей, имея в виду то простое обстоятельство, что им попросту не дожить до момента открытия портала.

– А просто все, – заерзав и подавшись вперед, сидя в плетеном кресле, ответил Алексей. – Не сегодня, не завтра, но лет эдак через двадцать на пинкских землях либо будет подобие государственности, либо сюда придут белые. Мы просто выкупим участок с оврагом, поставим там усадьбу и создадим наше хранилище.

– Наше? – вскинул бровь Сергей. Уж что-что, а идти на службу, пусть даже к другу, который сделал для него очень много, Сергей не собирался.

– Сереж, ты чего? – опешил Алексей.

Он очень надеялся на то, что друг его простит и примет, а еще боялся обратного. Но то, как встретил его Сергей, говорило, что он не держит зла и даже рад. Неужели не все так просто и в душе Варакина осталась неприязнь к Болотину или еще чего похуже?

– Так, Леха, тормози. Вот ничего из того, что ты подумал, и в помине нет. – Варакин даже выставил перед собой руку в протестующем жесте. – В случившемся со мной виноват только я, ну и стечение обстоятельств. Видит бог, я тебя никогда ни в чем не винил и не собираюсь делать этого впредь. Но моя жизнь – она моя и есть. Идти к тебе прихлебателем я не намерен. И работать на тебя тоже не собираюсь, – предвосхищая вопрос друга, поспешил возразить Сергей. – Я не безрукий, к славе не стремлюсь, а на жизнь всегда заработаю.

– Сергей, конечно, я был бы рад, если бы ты взялся мне помогать. Однако у меня и мысли не было нанимать тебя на службу. Но если хочешь, чтобы наши пути разошлись… Я не хотел бы этого. Ну прости дурака, деньги глаза застили…

– Стоп, Леша. Я уже сказал, вины твоей нет. Будь ты сволочью, не сделал бы то, что сделал. Не бросил бы все, и не поперся бы на пинкскую территорию, и не организовал бы розыск таким вот образом. Считай, боевую операцию замутил.

– Тогда я не понимаю, – растерянно проговорил Алексей.

– Да просто все, Леш. Я как представлю себе скуку Старого Света, так не по себе становится. Я ведь и раньше вел привольный образ жизни, а тут… Словом, даже зная, что вынужден бездействовать, чувствую себя не в своей тарелке. Хочется вольного ветра, никаких обязательств, опасности, подстерегающей за каждым бугорком. Вот сейчас мы сидим и мирно беседуем, а я все прощупываю пространство и прикидываю варианты, куда можно уйти в перекат.

– На адреналин подсел, что ли?

– Что-то вроде того, – сделав неопределенный жест рукой, ответил Сергей. – Да и не смогу я в городе.

– У меня усадьба за городом. Деревенский пейзаж, неподалеку достаточно большой лес, охота, говорят, превосходная, там и олени, и косули, даже волков еще не всех повыбили. Есть несколько лесных озер с водоплавающими птицами, хоть целыми днями по лесу броди. А хочешь, можем поставить домик на берегу одного из озер.

– Леш…

– Слушай, да плевать на твои принципы, – перебивая, повысил голос Алексей. – Ты вообще понимаешь, что не было дня, чтобы я себя не корил? Да я и сейчас себя виноватым чувствую, а он заладил: не хочу быть в долгу, не хочу быть в долгу. Да не должен ты никому ничего. Это я перед тобой в долгу до конца дней своих. Пока ты каждую минуту рисковал своей шкурой из-за этих клятых денег, я жил в свое удовольствие и делал, что хотел, а еще купался в лучах славы, даже при дворе был принят. Светский лев, йок макарёк.

– Леш…

– Ну чего – Леш?

– Нормально все. Спасибо тебе огромное за все. Но пойми, там нет того, что есть здесь.

– Ну чего там нет?

– Фронтира с его законами, людьми и укладом. Там даже люди другие. Здесь до сих пор купцы сделки совершают, в основном просто ударив по рукам и заручившись честным словом. Ну неужели ты не видишь разницы между этими такими разными мирами. Мне здесь нравится, а там хоть трижды лес или тайга – это все не то.

– Но ты не пробовал. Ты там еще не был.

– Лучшее – враг хорошего, Леш. Мне здесь хорошо, а от добра добра не ищут.

– Ну и как я себя буду чувствовать, если с тобой что? Я же себе до конца дней не прощу.

– Господи, да ты-то тут при чем? Это мой выбор. Понимаешь, мой. А потому и вина моя. Ну пустишь слезу – и порядок, в расчете.

– Типун тебе на язык.

– Согласен. Пожить еще хочется. А вот со съемками и записями на фонограф – ты это замечательно придумал. Вот это по-настоящему твое будет. И кстати, если я здесь останусь, то успею застолбить место, тебе не придется отвлекаться.

– Да ты, пожалуй, раньше по степи с «дятличем» наперевес понесешься, чем станешь отстраивать усадьбу в лесной глуши. Тамошних пинков тебе на один зуб, если хотя бы часть слухов о тебе правда.

– Я не столь кровожаден. Опять же, икезы – друзья куроки, а этим я вроде как обязан жизнью.

– Обязан он. Ладно, ты не малец неразумный, а я тебе не мама. Извини, но оставаться в этих диких местах в мои планы не входит. Давай хотя бы обговорим, куда тебе писать.

– А пиши в Крумл, до востребования. Я постараюсь почаще отвечать, ну хотя бы парой строк.

– Будешь все время мотаться в Крумл?

– Вряд ли. Но ты пиши туда, откуда бы ни получил весточку.

– Хорошо, – вздохнув, окончательно согласился с выбором Сергея Алексей. – Только учти, просто так я отсюда не уеду. В рустинском королевском банке оставлю на твое имя счет, на который лягут триста тысяч крон.

– Сбрендил? Да мне этих денег на триста лет хватит.

– Сам ты сбрендил. Смотря как решишь распорядиться своей жизнью. Глядишь, тоже захочешь не просто остаться Верной Рукой, а чего посерьезнее. Вот тогда может и не хватить.

– Я не могу принять столько.

– Еще как можешь. На сегодняшний день это половина моих свободных денег, так что мне на мои планы тоже остается. И это по-честному. Пожалуйста, не обижай. И не вздумай благодарить куроки. Я об этом сам позабочусь. Думаю, взнос в пятьдесят тысяч их казне совсем не помешает. Хотя бы пароход купят.

– Не скажу, что это меня не радует, но мы можем найти этим деньгам и иное применение, – послышался голос Высокой Горы от двери, ведущей на веранду, где сейчас сидели друзья. – Уж простите, но я слышал конец вашего разговора.

– А чего прощать-то, – пожал плечами Сергей. – Мы особо и не шептались, при желании можно было услышать и во дворе. Присоединяйся, Высокая Гора. Впрочем… Дом-то твой.

– Мой, но это ничего не значит. Вы мои гости, и если хотите пообщаться, то я займу себя чем-нибудь другим.

– Угу. Сейчас возьмем и прогоним хозяина с веранды, а он нас взашей из дома. Весело получится, – расплывшись в улыбке, возразил Алексей. – Тем более у меня есть разговор к вам, Высокая Гора.

– Интересно. И о чем вы хотели поговорить?

– О куроки. Я тут посмотрел, пока меня везли к вашей усадьбе, пообщался с людьми и вот с Сергеем. Хорошее дело вы затеяли. Конечно, ломать устои – это та еще морока, но вы трудностей не боитесь.

– Это заслуга моего отца, я только продолжаю его начинания, – держась не без гордости и присаживаясь в свободное кресло, возразил вождь.

– В любом случае достойно восхищения.

– Так о чем вы хотели говорить?

– Хотел сказать, что линия, избранная вами, несколько ошибочна. С одной стороны, вы готовитесь предстать перед другими государствами в иной ипостаси, не как охотники-кочевники, а как развитое крестьянское общество. А с другой – стараетесь все это держать в тайне.

– Только пока не достигнем больших успехов.

– И зря. Другая ваша ошибка состоит в том, что вы собираетесь еще и готовиться к войне, причем в спешном порядке. Вон даже Сергея на предмет подготовки ваших воинов прощупывали. А ведь это куроки пока без надобности. Сергей все верно вам рассказал, в нашем мире с индейцами поступили очень жестко. Но только он не учел одной маленькой детали. У вас здесь нет независимого государства, как у нас США. У колониальных держав хватает противоречий за океаном. Сферы влияния на пинкских территориях пока никак не поделены. Иными словами, нет никакой договоренности, какие земли кому колонизировать. К тому же решающим сдерживающим фактором является то обстоятельство, что последствия эпидемии все еще не преодолены. Лучше всего дела обстоят все в той же Рустинии, где за рождение каждого ребенка от казны идет кое-какое пособие, и они всячески умасливают пинков, что ведет к значительно меньшим потерям. Только с арачами ситуация напряженная, но это лишь четверть границы с пинкскими территориями.

– То есть вы хотите сказать, что о расширении колоний пока речь не идет?

– Именно так. Хотя Рустиния и не отказалась бы от задела на будущее, но им понадобится лет двадцать, чтобы довести плотность населения на уже имеющихся территориях до приемлемой цифры. Да и то вряд ли. Просто король смотрит в будущее, вот и предпринимаются некоторые меры для расширения границ, но не так чтобы активные. Кстати, именно поэтому на Мраве были выставлены такие слабые гарнизоны. Арачи успели надоесть со своими набегами на границе, и правительство попыталось решить этот вопрос. Когда заставы сумели закрепиться, от них стали требовать патрулирования местности. Это неизбежно должно было повлечь новые потери.

– Иными словами, власти Новой Рустинии хотели обеспечить подходящий повод для расширения территорий путем решения вопроса с кровожадными арачами? – задумчиво произнес Высокая Гора.

– Именно так, – плеснув зобрятки и опрокинув в себя порцию, подтвердил Алексей.

Сергей при этих словах зло выматерился. Если уж Алексею действия властей пришлись не по душе, так как между жерновов оказался его друг, то что говорить о том, кто сам побывал в этой мясорубке. Политика. Грязная все же штука. Надо отдать должное рустинцам, они отправили туда осужденных, и в основном висельников, каковым и был Сергей, но от этого не становилось менее противно.

– И чего у них не заладилось? И вообще, откуда ты все это знаешь? – поинтересовался Варакин у Болотина.

– Знаю из беседы с парой офицеров. А не заладилось из-за отсутствия договоренности с Валенсией о сферах влияния. Этим летом Новая Рустиния должна была направить в степь свои полки, но тут заволновался губернатор Новой Валенсии. Скандал дошел до того, что едва не началась война, причем не только на новосветском театре. Сейчас конфликт разрешен, валийцы тоже хотели оттяпать кусок пирога до Мравы. В принципе получилось бы поровну, но ни та ни другая сторона не желает уступать, поэтому пока все замерло на прежнем уровне.

– А что случится, когда они все же смогут договориться о сферах влияния? – задал Высокая Гора животрепещущий вопрос.

– По-моему, им не договориться никогда. По большому счету, ни Рустинии, ни Валенсии эти земли пока не нужны. И опять же, по причине малочисленности населения. Если тут найдется что-то очень привлекательное, например золотые копи, или все же начнется война, то ситуация может и измениться. Но до той поры – вряд ли. Именно поэтому я и думаю, что время у куроки есть. Но только с затворничеством нужно заканчивать.

– Хотите сказать, что известие о том, что творится у нас, не взволнует правительства Рустинии и Валенсии? – откинувшись на спинку кресла и сложив руки на бедрах, поинтересовался Высокая Гора.

– Скорее всего, вызовет некоторый интерес, но не более. Но только если вы будете ориентироваться лишь на рустинцев, Валенсия может перейти и к более решительным действиям. А вот если вы станете налаживать отношения и с теми и с другими, то это не вызовет накала страстей. Тем временем можно будет начать готовить общественное мнение. Преобразек в этом отношении – просто колоссальная штука. Показать уклад куроки и других племен, воочию представить ваши достижения на белом полотне и в печати, записать ваши предания. Вам нужно принимать и оказывать содействие всем писателям и съемочным группам, какие только захотят вас посетить. Уверяю вас, после моего возвращения в Старый Свет интерес к вам поднимется до небывалых высот. Пусть пишут книги, и неплохо бы о благородных и честных пинках. Пусть негативного будет как можно меньше. Бороться можно не только с оружием в руках, тем более вы гарантированно проиграете открытую войну. Нужно использовать то, что вы, по большому счету, пока никому не нужны, и приучать белых к мысли, что вы гордый, свободолюбивый народ, стремящийся отойти от древних законов своих кровожадных предков. А за прошедшее время, да еще и торгуя с обоими государствами, вы сумеете наладить какую-то экономику, и тогда можно будет подумать и об армии или ее подобии.

– Наши предки были не более кровожадными, чем ваши, – с немалой долей обиды возразил Высокая Гора. – Да и мы сегодня ничуть не хуже белых. Вы не видели, что остается на местах сгоревших стойбищ, а я видел.

– И не подумаю вам возразить. Но о кровожадности пинков говорят везде. А вот о том, что вы благородны и честны, предпочитают помалкивать, хотя и пользуются этим. Те же валийцы, с их присказкой «хороший пинк – мертвый пинк», прекрасно знают, что если с вами будет достигнуто соглашение, то вы станете строго ему следовать, чего не скажешь о них самих.

– Значит, вы предлагаете выйти из тени?

– Именно.

– А что там насчет парохода?

– Да ничего, собственно. Просто из общения с речниками я понял, что каждый пароход на реке знают в лицо, поэтому очень сложно сделать его неузнаваемым. По-моему, проще машины с захваченных судов использовать для чего-то другого, например, расширить лесопилку, которая сейчас едва удовлетворяет потребности куроки и белых хуторян. А для того чтобы ходить по рекам, купить новое судно. Десяти тысяч вам хватит и на пароходик, и на баржу, причем не худшие, хотя и деревянные.

– Или на два.

– А не слишком для вашего оборота? – не согласился с вождем Алексей.

– Не слишком. У нас фактически есть две команды. Можно зарабатывать и на перевозках, благо торговля между Новой Валенсией и Новой Рустинией набирает обороты, тут еще и Медиолан. Так что средства потекут в нашу казну. Мы сейчас будем рады любому доходу. К тому же если расширим лесопилку, то производимого ею леса будет слишком много для наших нужд. Людям ведь понадобится заработок, а работать там будут белые.

– Белые? – разом удивились друзья.

Сергей, конечно, уже знал о том, что у куроки есть лесопилка. Но то, что там работали белые, для него стало откровением. Он даже не интересовался этим вопросом, полагая, что если предприятие принадлежит куроки, то и обслуживают его они же.

– Конечно, белые. Или закупим негров в Новой Валенсии. Мои соплеменники еще могут принять торговлю, земледелие, скотоводство и некоторые ремесла, но только не нудную работу на рубке леса. На том же консервном заводике трудятся только белые рабочие. А чего вы хотите, вольный народ, который немало времени посвящал веселью и праздности, даже ведение домашнего хозяйства на женщинах, мужчины в основном только добытчики и защитники.

– Н-да-а-а, тяжкую ношу вы на себя взвалили, – подытожил Алексей.

– Можно подумать, это открытие, – в свою очередь опять вздохнул Высокая Гора. А потом взбодрился. – Но я так понимаю, что вы, закончив свои дела, вернетесь за океан, а Верная Рука останется у нас.

– Найдешь мне достойное местечко, чтобы я мог поставить дом не хуже твоего?

– Любое на выбор.

– Тогда по рукам.