Текст книги "Отвергнутая невеста. Хозяйка заброшенного дома (СИ)"
Автор книги: Константин Фрес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
– Э-э-э, нет! Что значит, сегодня? А как же красивое платье невесты? Как же цветы и красивая церемония? – наигранно возмутилась я. – Я все это хочу! И длинную фату, и красивое бело платье!
– Но твое зеленое платье сегодня ничем не уступает по красоте белому подвенечному, – ласково ответил Кристиан, любуясь мной. – Ты необыкновенная. Ты самая красивая сегодня. Самая заметная девушка из всех.
На удалось уединиться в небольшом алькове, где Ивонна помогла мне покормит Итана, а потом привела в порядок мою одежду.
Рози, неугомонная, скакала рядом, любуясь своими красивыми ботинками.
–Так значит, – беспечно произнесла она, – теперь ты маркиза?
– Получается, так, – согласилась я.
– А я, стало быть, воспитанница маркизы? – продолжала допытываться Рози.
– Ну да.
– Ого! – глаза девочки округлились. – Так это теперь мне и не каждому жениху нужно дават согласие?
Кристиан расхохотался во все горло.
– Вот кто понимает все с полуслова, – отсмеявшись, произнес он. – Девчонка понимает самую суть титула. Да, дорогая. Ты теперь вольна в выборе. И даже самому завидному жениху можешь отказать.
– А можно тогда мне выбрать из тех, – задумчиво произнесла Рози, – кто сейчас тебе кланялся?
– Рози! – воскликнула я, потрясенная.
– Ну что? Сама сказала – я могу выбирать. Я и выбрала. Он такой, с черными усиками.
– Но он старше тебя! – только и смогла ахнуть я.
Рози скривила губы.
– Мне даже бабушка всегда говорила, что мужчина должен быть старше лет на десять, пятнадцать, – небрежно ответила она. – Так что мне подойдет.
– О, боже…
– Что? Сейчас будут танцы. Я хочу с ним познакомиться и потанцевать. Это ведь достаточно благоразумно?
Я только руками всплеснула, точь-в-точь, как Ивонна. Потому что слов у меня не было.
А вот Кристиан остался на удивление спокоен и серьезен.
– Достаточно, – подтвердил он. – Внимание воспитанницы маркизы Сорель должно быть лестно любому. Но вот с манерами тебе стоило бы еще поработать.
– О, это я освою! – легкомысленно пообещала Рози.
– Придется нанять тебе учителя, – произнес Кристиан. – И строгую гувернантку.
– Надо, так надо, – обреченно вздохнула Рози. – Но это потом. А сейчас танцы, танцы!
Да, как раз распорядители праздника в шумном зале объявляли первый танец помолвленных.
И мы должны были с Кристианом выйти первой парой!
Помимо помолвленных приглашались и все желающие. И когда мы с Кристианом вошли в круг, я с удивлением заметила, что и Юджин стоит с какой-то девушкой в паре!
Приблизиться ко мне, прорваться сквозь толпу поклонников он теперь не смог бы, даже если сильно захотел. Ко мне его не пускал Кристиан – к маркизе Сорель не пустил бы весь город.
И единственной возможностью коснуться меня, приблизиться, был танец. Тот миг, когда партнеры ненадолго менялись парами.
Кристиан тоже понял это.
Он не сказал ничего. Негоже было б поднимать скандал на пустом месте на людях. Но он посмотрел на меня так выразительно, что я поняла – он подержит любое мое решение.
И уйти, и… протанцевать этот танец с Юджином, нос к носу.
Отвечая на его претензии.
Я гордо вздернула голову, отвечая ему на его взгляд.
– Я маркиза Сорель, – произнесла я чуть слышно. – И твоя будущая жена. Герцогиня Берус. Я могу послать его к черту в любой миг.
– Так и есть, – ответил он. – Так и есть.
И мы пошли в круг.
О, чертов Юджин!
Я хотела бы, чтоб он испарился. Чтоб его не было. Потому что танцевать с Кристианом было просто чудесно. Я могла бы протанцевать с ним всю жизнь!
Признаться, я ничего не видела, кроме него и крое слепящего света, когда мы кружились в танце.
Он, статный, красивый, обнимающий меня твердой рукой за талию, и я, счастливая и разгоряченная, кружились, глядя друг другу в глаза. И наши губы дрожали, улыбаясь. Потому что это было сбывшееся счастье.
Мы нашли друг друга.
Мы поняли друг друга.
Мы приняли друг друга и полюбили. И это было куда важнее всего остального.
И теперь Кристиан кружил меня в танце, любуясь мной. А я гордо держала голову, увенчанную короной, моей короной, и с каждым движением чувствовала себя все уверенней и счастливей. Словно ступала по облакам.
– Я люблю тебя, – шепнул Кристиан. – Я с тобой.
Наши руки разомкнулись, и я очутилась лицом к лицу с Юджином.
– Да черт тебя дери! – невольно выругалась я.
От смены партнера словно погас небесный свет, и я ощутила, что не парю в облаках, а ступаю по земле.
– Что тебе нужно? – весьма грубо спросила я.
Прикосновение его руки мне было неприятно. Словно в болотную жижу пихать.
– Поговорить, – выдохнул он.
Танцевал Южин, надо сказать, весьма неплохо.
Хорошему танцору, видимо, ничто не мешает…
– Мы говорили сто раз, – яростно ответила я, пока он кружил меня по залу, глядя на меня безумными жадными глазами.
– Но я не сказал от, что хотел!
– О, не скромничай! Ты говорил много чего! И не сильно-то сдерживался!
– А ты не понимаешь? – Юджин принял вид напыщенный и оскорбленный. И тотчас завел свою любимую песенку. – Ты… ты… ты была моей женщиной! И горько осознавать, что ты ушла к другому! Забыла меня! Предала то прекрасное и святое, что было между нами?
– Между нами было что-то святое?! Ты что, икону мне на живот положил?!
– Чего? – вякнул сбитый с толку Юджин.
Хорошо, хоть не забывал вовремя кружить меня, да так, что в глазах пестрело от лиц собравшихся.
– Ничего, – сухо ответила я. – Я даже не знаю, что тебе сказать. Потому что, кажется, ты сам веришь в свою ложь. Но ты же прекрасно знаешь, что обесчестил меня. И что я никакая не гулящая девка, какой ты хотел меня выставить. Я ни с кем не была после того, как ты… и я могла бы стать твоей женой. И была бы верна тебе. Выхода у меня не было. Я искала в тебе спасение. Но не нашла. А ты меня предал.
Губы Юджина дрогнули.
Он кружил меня под самую веселую мелодию, но в глазах его стояли слезы.
Слезы не раскаяния, не сожаления, нет.
Он просто кусал локти, что упустил по своей глупости лакомый кусок. Выть готов был.
Бился в агонии.
Выдумывал доводы, чтобы сейчас, в эти краткие минуты нашего единственного танца, все исправить. Все вернуть.
– Эрика, – с горечью вымолвил он. Через силу, давясь слезами. – У нас с тобой сын. Да что уж теперь осторожничать! Ты богата, Эрика! Мы могли бы пожениться с тобой сейчас и прожить простую, славную, уютную жизнь! Такую, к какой привыкли оба. Без всяких реверансов! Без великосветских сложностей и блеска! В достатке, но в деревне… Я же бедности страшился. Поэтому я отрекся. Я хотел, чтоб мы с тобой оба жили в достатке! Я этого хочу! Носам я не смогу! А с твоими деньгами нам будет хорошо! Всем нам!
– И твоей дочери? – почему-то спросила я.
– И ей тоже! – с жаром закивал он. – Ну, хочешь, ты ее станешь воспитывать? Можешь даже всыпать ей розог.
Кажется, он был готов всеми пожертвовать, лишь бы влезть в сытую, тёплую норку и там остаться навсегда.
Я молчала.
Я чувствовала его отчаяние.
Я знала, что кончается фигура нашего танца. Время, отпущенное нам для разговора. Я слышала дрожь его пальцев.
И все равно молчала.
– Эрика! – взвизгнул он с отчаянием, понимая, что истекают последние секунды, а я так и не склонилась к нему. – Наш сын! Подумай о нем! Зачем он твоему герцогу?! Он станет нелюбимым, ненужным! Ты сможешь выдержат такое отношение к нему?!
– Не так давно ты говорил, что это не твой сын. Ненужный и нелюбимый.
– Я обещаю, я буду примерным отцом! Я знаю, Итан от меня! Да я обожаю своих детей! Эрика! Зачем тебе этот герцог?! У тебя свой титул! Положение в обществе тебе обеспечено и без него! Эрика! У нас будет все! Любовь, счастье, достаток! Ну же! Деньги ведь всегда будут в твоих руках! А я буду просто любить тебя…
«Любить меня в обмен на мои деньги! – подумала я. – Какая алкая участь».
Я оглянулась на зал.
Там, следом за всеми парами, танцевала малышка Рози со своим избранником.
Да, это был первый ее танец. И кавалер, может, через пару недель пропадет и исчезнет из ее жизни навсегда.
Но она выбрала. Хотя б на сегодня. Потому что у нее хватило достоинства.
– Нет, – вздохнула я, безжалостно отнимая у Юджина свою руку. – Если я захочу, чтоб кто-то меня любил за деньги, я поищу вариант поинтереснее. Уходи. И не смей приближаться ко мне никогда. Иначе я спущу на тебя собак!
***
Глава 15. Предсвадебная суета
Теперь, когда Кристиан сделал мне предложение официально, я решила, что могу тратить сокровища из моего клада. Умеренно, конечно. Все равно думали бы, что я живу на средства жениха.
Но мне не хотелось у него просить. И спрашивать разрешения у кого-то на то, чтоб воспользоваться моим кладом, я тоже не хотела.
Хотелось ощутить свою независимость и свободу.
Хотелось научиться распоряжаться своими ресурсами.
В конце концов, они действительно мои. И мне придется позаботиться о будущем детей, Итана и Рози.
С каждым днем дом становился все лучше, все чище и наряднее.
Ремонт преобразил его фасад. Садовники выстригли кусты в виде высоких приземистых пирамид, и свежая зелень очень красиво выглядела на фоне белоснежных стен.
Они вырубили все побеги, пробившиеся во дворе сквозь мостившие его плиты, убрали всю траву, и оказалось, что двор довольно большой, окруженный изящной балюстрадой.
В саду были расчищены все дорожки, убран бурелом и все деревья, кустарники и цветы приведены в строгий порядок. Никакого хаоса, все по линеечке, все на своем месте.
– Вот это настоящая господская усадьба! – говорила довольная Ивонна.
Для нее я купила великолепное синее платье и роскошную тонкую шаль, приличествующую экономке солидного дома.
Теперь под ее командованием было около десятка людей. Даже няньку для Итана мы подыскали, и он теперь был под постоянным присмотром.
А Ивонна, избавившись от необходимости заниматься ребенком, зорко следила, чтоб никто не сидел без дела. Всем находила работу.
Да и как ее было не найти?
Ведь дом следовало не только отмыть и отремонтировать, но и привести в жилой вид.
– Комнаты не должны быть сырыми, холодными и пустыми! – пыхтела Ивонна, лично натирая до блеска зеркала. – Эй, там! Несите-ка сюда побольше дров! Протопим это крыло как следует!
Ей, казалось, до ужаса нравится натирать до блеска серебряные чайники и кофейники. Ивонна даже помолодела лет на пять. А служанки, заслышав стук каблуков ее ботинок, тепли и драили вдвое усерднее.
Но вот против больницы в господском доме Ивонна решительно протестовала.
Кристиан поддерживал мое стремление устроить пункт помощи людям. Он говорил, что милосердная герцогиня и владелица земель – это очень хорошо. Лучше и не придумаешь.
Это значило, что в наших владеньях люди не оставались забытыми и ненужными.
Но у Ивонны на это был свой взгляд.
– Дом – это дом! – ворчала она. – Негоже, что в доме постоянно кто-то болеет. Охота вам жить в юдоли страданий? И чтоб дети слышали стоны? Дышали воздухом, который накашляли чахоточные?!
– Но Ивонна, – строго возразила я, дав понять, что от идеи больницы я не откажусь. – Я не могу не протянуть руку помощи нуждающимся!
– А эти нуждающиеся, – сварливо ворчала Ивонна, – готовы оттяпать эту руку по самое плечо! Даже если зубов у них нет, все равно отгрызут!
Я покачала головой.
– Я буду лечить людей, – ответила я твердо. – И ты не переубедишь меня. И не заставишь выставить на улицу больных.
Ивонна тотчас всплеснула руками.
– Да разве я об этом говорю! —тотчас закудахтала она, сделав круглые и очень невинные глаза. – Что ж у меня, сердца нет? Но господский дом… а нельзя ли обустроить больным уголок в другом месте? Ну, скажем, во флигеле?
Флигель был в глубине сада, у обновленного забора, за которым начинался сосновый лес.
– Да, место там замечательное, – нехотя согласилась я. – Там и воздух чище, и есть возможность выйти прогуляться…
– Ну, так а я о чем толкую?! – радостно воскликнула Ивонна.
– Но флигель совсем крохотный, – напомнила я с сомнением. – Всего две комнаты…
– Так можно достроить! – тут же нашлась Ивонна.
– Достроить?
– Ну да! Рабочие почти докрасили дом, госпожа! И засыпанные землей лестницы в саду откопали и отремонтировали! Чего теперь без дела болтаться? Только спят в тени да лениво делают вид, что что-то все еще красят! Уж я расшевелю этих бездельников! Скажите только!
– Ну, пожалуй, да, – сдалась я. – Позади флигеля как раз просто лужайка. Ее даже газоном не засеяли. Можно там…
– Две комнатки! – торжествовала Ивонна, потирая руки. – Для мужчин и для дам!
– И ванную комнату, – подсказала я. – Даже две. Тоже для мужчин и для женщин.
– Барыни какие! – привычно возмутилась Ивонна. Но я уже решилась.
– Позови-ка мне их главного, – велела я.
– Это того прохвоста с пышными усами и с хитрющими глазками? – уточнила Ивонна.
– Да, его. Я с ним обсужу все, посоветуюсь, что можно сделать…
– Да все можно! Лишь было бы желание! – ответила Ивонна. Но спорить больше не стала. Подхватила юбку и рванула искать рабочих.
Вот в таких хлопотах проходили мои дни.
Но кроме хозяйственных дел были и очень приятные заботы.
Изготовление свадебного платья.
Кристиан сам привез мне на выбор несколько отрезов тканей, самых разнообразных кружев. И купил он их, разумеется, не в наше городке, а в столице.
Кроме этого, он привез и ленточек, и шнурков, и всяких модных штучек – корсетов, крючков, красивых пуговиц, выточенных из крохотных жемчужин, страусовых перьев, батистовых платков.
Обойди весь наш город, а такого не разнообразия нашлось бы!
Еще он привез самых искусных модисток, а те притащили целые кипы модных журналов.
И мне предстояло только выбрать. Но выбор этот был очень нелегким!
Было решено шить его из белого шелка с набитыми цветами молочного цвета, легкими тенями украшающими ткань. Ювелиру Кристиана были переданы несколько ниток первосортного жемчуга, чтобы он изготовил пуговицы и подвески, которые украсили бы собой платье.
Конечно, такое дорогое и роскошное платье невозможно было шить где-то еще, кроме дома.
И потому я каждый день покорно взбиралась на оббитую бархатом скамеечку для ног и стояла, пока портнихи тщательно снимали с меня мерки, а затем и примеряли то, что сшили.
И это касалось всего: и нижней рубашки, и новенького корсета, и нижних юбок.
Каждую эту вещицу они тщательно подгоняли по моей фигуре. А я в зеркале перед собой видела, как с каждым днем свадебный образ становится все полнее.
Рози скакала тут же, подбирая лоскутки ткани или играясь с пуговицами.
Ей тоже было решено пошить платье к моей свадьбе, из белой кисеи.
Швеи пообещали еще сшить атласный кушак и к нему прикрепить цветы пионов из атласных розовых лоскутков.
А Рози умоляла, чтоб на праздник ей было позволено завить волосы.
Ну, что за кокетка!
В один из таких дней, когда я стояла неподвижно в платье, боясь пошевелиться, потому что в любой мой бок могла впиться булавка, в комнату влетела Ивонна, запыхавшись от бега.
Глаза ее так и бегали, щеки раскраснелись.
Выражение злорадного торжества было написано в ее чертах.
– Там!.. – выдохнула она.
– Ну, что там такое? – удивилась я.
– Там законник! – отдышавшись и переведя дух, произнесла она. – И две ваших сводных сестры! Велите их выгнать?!
Ивонна даже дрожала, как охотничья собака, почуявшая дичь.
– Нет, зачем же? – удивилась я. – Законника выгонять – это просто верх неблагодарности Учитывая то, как он нам помог в свое время.
– Нет, его-то зачем, – согласилась Ивонна. – Я о девчонках говорю! Дать им хорошего пинка под зад?!
Она уже взяла низкий старт, чтоб бежать и спустить девиц с лестницы.
Но я придумала им наказание получше.
– Зачем же, – ответила я, гордо подняв голову. – Не надо гнать.
– Не надо? – на лице Ивонны отразилось недоумение.
– Проси! – велела я, царственным жестом разведя руками и пригладив пышную юбку, сверкнувшую капельками мелких бриллиантов.
Тут Ивонна все поняла, и выражение адского удовольствия разлилось на ее лице.
– Сейчас, сейчас, – с самой крокодильей улыбкой ответила она и исчезла за дверями.
Долго ждать не пришлось.
Торопливый нетерпеливые шаги моих визитеров я услышала издалека.
Наверное, милые сестрицы бежали, спотыкаясь. И если б законник не сдерживал их, они бы прибежали в два раза быстрее.
– Сводные сестры и господин законник к маркизе Сорель! – проорала Ивонна важно, и распахнула перед ними двери.
Законник вплыл, важный, как паровоз.
Он щурился, как довольный кот на сметану, и то и дело приглаживал пышные усы.
Сестры ввалились, как утки – ну, точно, спотыкаясь и толкаясь. Даже шеи так же тянули.
И при виде меня просто встали, как вкопанные, разинув рты.
Да, это для меня, немного уже привыкшей к своему новому положению, платье и украшения были чем-то обычным.
А для них я, верно, показалась, сияющей и ослепительной.
Я возвышалась над ними, в белоснежном шелке, в кружевах.
Швеи и портнихи суетились, подкалывая юбку и расправляя длинный шлейф.
А свет играл на гранях драгоценностей.
– Добрый день, господин законник, – вежливо произнесла я, и чуть склонила голову в знак уважения.
– Доброго, доброго, ваше сиятельство, – ухмыльнулся он в усы.
И тут же бросил яростный взгляд на сестриц, замерших с открытыми ртами.
Разве что по затылку обеим не влепил.
Сестры дрогнули и как по команде присели в заученном реверансе.
– Доброго дня, ваше сиятельство! – повторили они послушно вслед за законником.
Просто песня!
– Что привело вас ко мне? – снова обратилась я к законнику.
– Долг, разумеется, – важно и гордо ответил он.
И с видом фокусника вытащил из-за пазухи… кошелек?!
– Что это? – удивилась я.
– Как что? – тоже удивился законник. – Деньги на содержание ребенка от отца.
И он просто-таки затрясся от смеха, красноречиво оглядев меня.
Я даже дышать перестала.
– Вы, – не веря своим ушам, – снова взыскали с него содержание?.. Даже теперь?..
Законник пожал плечами.
– Закон есть закон, – ответил он. – Ежели герцог вашего сына признает своим —ходят и такие слухи, – тогда, конечно, Юджин Ваган не должен будет вам ничего. Но пока…
Невероятно!
Я чуть не захлебнулась хохотом, но вовремя сдержалась и промолчала, хотя покраснела до ушей.
Воображаю себе ярость Юджина и его бессильную злобу!
Теперь его деньги – это капля в море. И он это знает.
И все равно вынужден их отдавать!
Да он локти кусает!
– О, а я-то думала, это собаки всю ночь выли на пустыре, – как бы невзначай проворчала Ивонна.
– Я очень благодарна вам, господин законник, – с теплом произнесла я. – Не желаете ли отобедать у нас?
– Пожалуй, – важно согласился законник, снова подкрутив усы.
– Идемте! – тотчас влезла Ивонна. – Я устрою все в наилучшем виде! А госпожа маркиза Сорель, – она с победным видом глянула на сестер, – присоединится к нам чуть позже!
Законник поклонился и последовал за Ивонной.
А я осталась наедине с сестрами.
Признаться, они порядком подурнели, потускнели и поизносились за последнее время.
Та, что сидела в тюрьме, так и вовсе выглядела болезненно.
Думаю, ей всыпали розог и назначили общественные работы.
Не очень уж сурово ее наказали. Но для того, кто не привык вставать рано и мыть котлы, мести улицы и мыть полы это было невероятно мучительно.
Платья их тоже были… в беспорядке. Как будто некому стало ухаживать за их одеждой.
– Чего вам? – спросила я.
Сестрицы кусали губы чуть не до крови.
Кланяться мне было им сложнее всего!
– Законник не сказал! – выпалила, наконец, одна из сестер.
– Велел нам самим с тобой поговорить! – подхватила вторая.
– Сказал – может, ты сжалишься! – снова вступила первая.
По лице ее пошли пунцовые пятна. Она ненавидела меня всей душой и завидовала так, что ее едва не рвало желчью.
– Сжалюсь? – удивилась я.
– Чертово завещание! – заверещала вторая сестра, стискивая кулаки так, что костяшки побелели.
– Завещание? – переспросила я.
– Завещание твоего отца! Копию которого привез Брат Умиротворения! Там написано, – сестрицы чуть не рыдали от отчаяния, – что и наш дом отписан тебе! Наш дом! А нам куда прикажешь деваться?!
– Ну, начнем с того, —хладнокровно ответила я, – что дом это мой. Моего отца и мой.
Сестры зубами от злости заскрипели.
– А у вас есть имущество, оставленное вам вашим родным отцом, – продолжила я, не обращая внимания на злые слезы, текущие по лицам девиц.
– Пф! – фыркнула она из них. – Ты сейчас серьезно?! Наш родной отец был не нищим, но и богатым его не назовешь!
– От него остался дом, где всего пять комнат! – в истерике завопила вторая сестра. – И это вместе с кухней! Мать его сдавала квартирантам! И квартиранты до сих пор там! Как нам прикажешь жить?!
Я лишь развела руками.
– Вас сильно интересовало, – холодно ответила я, – как я буду жить в этом доме, когда вы меня выгоняли? Вы отняли у меня все. Даже мои платья. Я буду великодушна; ваши вещи вы можете забрать. Все постельное белье, все наряды, все шляпки, туфли. Но раз закон гласит, что дом мой, так тому и быть. Нет, я не сжалюсь над вами. Главным образом потому, что жалеть вас незачем. Вы выгнали меня с младенцем на улицу. Ваш же дом, насколько я понимаю, обитаем. Там тепло, там не течет крыша, не проваливается пол. Вам стоит лишь выселить квартирантов.
– Невозможно! – выкрикнула одна из сестер. – Матушка подписала с ними договор! И пара комнат будет занята еще полгода! Нам придется жить с ними! С незнакомыми, посторонними людьми! Или придется вернуть деньги!
– Так верните.
– А жить мы на что будем?! Кто нас кормить станет?! Да и где денег взять, они давно потрачены!
Я снова пожала плечами.
– Почему с этими вопросами вы пришли ко мне?
– Но ведь это ты нас выгоняешь! Ты! – наперебой вопили они. – А мы не хотим жить в том доме! Там просто… убого!
– Там хватит места двум девушкам, – отрезала я. – Если жить скромно и найти себе дело, которое будет вас кормить.
– Да что за чушь ты несешь! – заверещала одна из сестер, та, что побойчее. Видно, мало розог ей всыпали. – Мы привыкли, в конце-то концов, к этому дому! Там все наше! Я не понимаю, почему мы должный уйти?! Только потому, что тебе так хочется? Потому что ты уперлась, как корова, из чистого упрямства?
Вторая дернула ее за юбку, призывая держать себя в руках.
Но ту уже понесло.
– Я прекрасно знаю, что ты теперь маркиза! – насмешливо произнесла она. – И мы тебе кланяться должны! Да только черта с два! Много чести! Ты думаешь, я тебя испугаюсь? Ну, уж дудки! Это другим ты можешь о титуле рассказывать и пихать под нос свою корону! Для меня-то ты всегда останешься маленькой дурочкой Эрикой! И я тебе напомню, что мы – одна семья! А перед семьей всегда есть обязательства! Ты обязана нас кормить! И заботиться о нас обязана! Тем более, что у тебя есть деньги! Твой жених тебе дает!
У меня даже глаза на лоб полезли от ее наглости.
– Что-то вы не вспоминали о своем долге передо мной, – ответила я.
– Наглости хватает прибедняться! – зашипели сестры. – Да мать тебе вон какой красивый дом отдала! Он вдвое больше нашего! И ты последнее хочешь у нас отнять?! Бессердечная! Кровопийца!
Нет, ну это уже ни в какие рамки!
– Ивонна! – закричала я так, что портнихи в испуге отпрянули от меня.
Ивонна тотчас появилась на пороге, словно все это время за дверямистояла и подслушивала.
– Этих двоих девиц, – процедила я зло, – выставить вон и больше никогда не пускать!
– Будет сделано! – радостно ответила Ивонна, ухватив обеих за шиворот. Хоть сестрицы и сопротивлялись.
– Господин законник ушел?
– Еще нет, госпожа маркиза!
– Передай ему, – холодно отчеканила, – что эти две дамы не заслуживают снисхождения! Пусть выселяет их как можно скорее!
– Нет! Нет! – заверещали сестры. Но из цепких рук Ивонны им было не вывернуться!
– Все их тряпки до последней пусть выкинут! – свирепствовала я.
– Как мы будем жить?! – орали они в два голоса, рыдая. – Как?! Как?!
– Работать пойдете, голубушки, – радостно пыхтела Ивонна, волоча их к выходу. – Ничего-о-о. Нужда быстро научит вас полы мыть!
***
Еще одна причина, по которой Кристиан запер меня с портнихами у меня дома, заключалась в беглой мадам Эванс.
Она куда-то исчезла, и я о ней совершенно позабыла.
Но не Кристиан.
Если меня не интересовало то, как она ведет свои дела и на что живет, то Кристиан все отслеживал.
Когда законник выселял ревущих сестриц, не я, а Кристиан был с ним рядом.
Сестрицы, казалось, хотели ободрать весь дом изнутри до камней, стащив с собой даже штукатурку и обои.
У них в узлах находили кухонную утварь и предметы мебели, что было лишним и возвращалось обратно.
Они кричали и рыдали, дрались за каждый половник, но законники, которых главный законник пригнал чуть ли не дюжину, были неумолимы.
Тряпки девицам отдали. И посуды на две персоны.
Две тарелки, два комплекта столовых приборов, кастрюлю и поварешку.
Но и только.
Разумеется, законники не позволяли себе никаких выражений злорадства или насмешек. Им было все равно; они исполняли свою работу.
Но девицы все равно кричали и плакали, будто их резали.
А Кристиан пристально следил за ними и оглядывался по сторонам, будто что-то искал.
Или кого-то…
– Ловите на живца, ваша светлость?
Кристиан обернулся.
Рядом с ним стоял тот самый странный Брат Умиротворения, так удивительно похожий на мадам Эванс.
– Вы тоже, – полувопросительно произнес Кристиан, чуть поклонившись Брату.
Тот неопределенно пожал плечами.
– Пытаюсь, – мягко ответил он.
В нем было много мягкости.
Казалось, он был весь соткан из нее. Из ласковой, всепрощающей мягкости.
В такую лишь руку погрузи, иона затянет тебя целиком, увлечет за собой.
– Но это для очистки совести, – продолжил Брат Умиротворения. – Я, к сожалению, знаю наверняка, что наша… м-м-м… добыча не придет защитить своих дочерей. Своя шкура ей ближе, дороже и уютнее.
Кристиан мельком глянул на Брата Умиротворения.
– Вы пытаетесь убить ее? – спросил он.
– Спасти, – чуть кивнул головой тот.
– Но, кажется, итог будет один и тот же? – уточнил Кристиан.
– Несомненно, – подтвердил Брат Умиротворения.
– Так в чем разница? —спросил Кристиан.
Брат Умиротворения вздохнул.
– Разница в том, – ответил он, – как она уйдет. Дело в ее выборе. Добровольно ли она уйдет, подав мне руку и доверившись Умиротворению, или с ненавистью полетит в бездну, куда вы ее приглашаете, яростно и отчаянно цепляясь за жизнь.
– Вам ее жаль? – спросил Кристиан.
Брат Умиротворения не стал отвечать на этот вопрос.
– Она зло, – сказал он. – И я понимаю, что от нее нужно отчистить мир. Потому что она несет в него только боль. Увы. Мы с вами делаем по сути одно и то же дело, ваша светлость. Стоим на страже. Служим людям так, как они не смогли бы сами себе послужить. Мы воины света. Только вам, паладин, нет дела до душ тех, кого вы изгоняете из этого мира. Ваша цель – убить. Моя – успокоить. Сделать прощальный дар уходящему. И да, – Брат Умиротворения кротко взглянул на Кристиана, – ловить на живца – это очень правильная стратегия. Просто приманка нужна другая.
Брат Умиротворения поклонился Кристиану и ушел.
Кристиану даже показалось, что он растворился в воздухе.
– Другая приманка, – проворчал Кристиан, хмурясь.
Он понял, что имел ввиду Брат Умиротворения.
Меня.
Только я, как цель, как наживка, могла выманить хитрую старуху, заставить ее выползти из укрытия. Но рисковать мной Кристиан был не готов.
Он боялся вывести меня из-за стен защищающего меня дома.
Выдумывал мне всякие дела, посылал много людей, чтоб они меня занимали и не давали покинуть пределы сада.
Кристиан тянул время и искал. Но мадам Эванс словно сквозь землю провалилась. Не давала о себе знать.
Она словно тоже выжидала. Ведь я не могла просидеть взаперти вечно.
Хотя б на свою свадьбу я должна была выйти? Наверное, этого дня мачеха и ожидала.
Одним словом, изловить хитрую старуху не удавалось.
Сунуться в старый дом, ко мне, она бы точно не осмелилась. Слишком боялась призраков.
Но желание отомстить, причинить боль, все еще было слишком свежо.
Оно не потеряло бы своей остроты и через сто лет.
Ведь все то, к чему она так стремилась долгие годы, рухнуло в один миг.
И во всем этом она винила меня.
Поэтому старая ворона летала поблизости. Ничем не выдавала себя, клевала червяков, дралась за объедки на помойке и спала на деревьях, как и прочие птицы.
Но, в отличие о них, она зорко наблюдала за тем, что происходит у меня в доме.
Смотрела за течением жизни.
Заглядывала в окна, скрежетала когтями от зависти и злости и все думала, как же достать меня.
Но всюду ей чудились ловушки.
В окнах моего дома ей мерещились знакомые лица. Голоса братьев звенели и звали ее.
Несколько раз она порывалась влететь в раскрытое окно. Теплый домашний свет, уют, тишина обманывали ее бдительность. Но стоило ей подлететь поближе, как страх накатывал на нее, и она не решалась.
…В тот день Кристиан явился с подарками, шумный и оживленный.
Он без стеснения поцеловал меня несколько раз при всех.
– Моя Эрика, – с чувством сказал он, глядя в мое лицо сияющими, как зимние звезды, глазами. – Как я счастлив, что ты моя! Как счастлив!..
Он снова меня обнял, прижал к себе крепко-крепко.
– В преддверии свадьбы у меня есть небольшой подарок для тебя, – сказал он. – Драгоценности – это всего лишь камни, – он открыл передо мной плоскую коробочку, показывая мне чудесное бриллиантовое колье.
Три ряда крупных горошин чистейших камней в золотой оправе. Первый ряд самый крупный, потом меньше, и последний самый маленький.
Колье лежало на шее, как сияющий воротник.
– Но у меня есть кое-что еще.
Ах, но что же могло быть еще, после такой-то красоты?!
Я позволила Кристиану надеть колье мне на шею.
Он застегнул золотой замочек и поправил камни, чтоб те лежали ровно.
Я любовалась собой в зеркале, а Кристиан обнимал меня за плечи и целовал в шею, дыша моим запахом.
– Что же еще? – произнесла я.
От его ласки сердце просто таяло. Его близость заставляла кровь быстрее бежать по венам.
– Думаю, нам нужно съездить к законнику, – произнес он наконец. Так, словно это решение ему далось нелегко, и будто он его обдумывал долго. – И там я признаю Итана своим сыном.
– Ах! – вырвалось у меня из груди.
– Да, – небрежно продолжил Кристиан. Было видно, что он заметно волнуется, но изо всех сил старается это скрыть. – Я решил, что это лучше сделать до нашей свадьбы. Потом… потом ведь будет много хлопот, свадебное путешествие, развлечения. Словом, приятные дела, от которых не хочется отвлекаться. Давай сделаем это сейчас?
– Давай, – прошептала я, совершено счастливая.
– Иди, одевайся, – шепнул он.
И я тотчас же бросилась в свою комнату.
Оставшись один, Кристиан обернулся к чуть шевелящимся портьерам.
– Вылезай, – скомандовал он. И из-за занавесей появилась мордашка Рози, и Кристиан улыбнулся. – Подслушиваешь и подсматриваешь, значит?
– Мне самой еще не скоро подарят украшения на свадьбу, – ответила Рози. – А посмотреть, как это бывает, хочется уже сейчас.
