Текст книги "Завидная невеста"
Автор книги: Конни Брокуэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Глава 5
Нед понаблюдал, как леди Лидия Истлейк выбежала через черный ход из лавки, и усмехнулся.
Слава Богу, этой богатой женщине никогда не приходилось зарабатывать себе на пропитание, выступая на подмостках, потому что актрисой она была никудышной. Ей доставляло явное удовольствие изображать продавщицу и разговаривать с чипсайдским акцентом, хотя потом, после возвращения другой девушки, она, опасаясь разоблачения, была вынуждена убежать. А жаль. Откровенно говоря, его привлекла как ее искренняя радость исполнения этой роли, так и потрясающе красивое лицо. Ему и самому захотелось присоединиться к этой игре. Эта женщина пьянила его как шампанское…
Он понял, кто она такая, как только она спустилась со стремянки. Да и как не понять, если все газеты и журналы пестрели ее фотографиями и описаниями того, где она развлекается, в какое время и в чьей компании…
На некоторых игральных картах даже улавливалось ее сходство с дамой бубен, а сэр Томас Лоуренс представил в Королевской академии ее портрет. Но самое главное заключалось в том, что нельзя было представить себе, чтобы еще какая-нибудь женщина могла иметь глаза такого же цвета, как у нее. Они были как живые фиалки.
– Сэр? – послышалось снизу.
Опустив взгляд, он увидел низенького француза, который вошел в лавку и устремился к чаше, которую Нед все еще держал в руках.
– Ах да, – сказал Нед. – Сколько вы хотите за эту чашу?
Рубале назвал цену, и Нед не спеша заплатил, пока девушка заворачивала покупку, давая возможность леди Лидии убежать подальше.
Берта, закончив работу, передала ему завернутый пакет.
Он хотел было расспросить ее об их знаменитой клиентке, но сжалился над девушкой. Отвечая на вопросы, она могла бы либо предать одну титулованную особу, либо солгать другой.
– Спасибо, – сказал он, забирая чашу.
К этому времени леди Лидия, должно быть, уже успела убежать. И он, как и намеревался, пошел в направлении, противоположном тому, где стояло ее всем известное ландо с желтыми колесами, а именно в клуб «Будлз». Там сейчас находился джентльмен по имени Чайлд Смит, которому его племянник Гарри задолжал крупную сумму. Он нахмурился, скорее огорченный, чем возмущенный, всей этой ситуацией.
Возмущаться кем-нибудь из Локтонов было бесполезно. Всем им были присущи одни и те же фамильные черты: они любили брать людей на пушку, любили прихвастнуть, оставаясь при этом мягкосердечными, слабовольными и вообще не от мира сего. Как ни парадоксально, ни одного из перечисленных качеств они за собой не замечали. Нед считал это своего рода милой близорукостью, хотя понимал, что такое чувство само по себе является странным. Неда всегда немного поражали напыщенность и бравада, присущие его старшему брату и сестре, а их, в свою очередь, удивляло отсутствие у него этих качеств.
Однажды во время хорошей выпивки крестный Неда, адмирал Нельсон, признался, что, по его мнению, не Нед является пресловутой кукушкой в гнезде ласточек, а ласточки сами высидели себе молодого ястреба. Нед совсем не чувствовал себя ястребом. После возвращения домой он скорее чувствовал себя наседкой.
Вряд ли ему хотелось бы, чтобы его семья была какой-то другой. Он любил их всех.
Так было не всегда. Подобно большинству молодых людей, он не очень-то считался с их мнением, когда устраивался на корабль Нельсона. Если уж на то пошло, то ему отчаянно хотелось сбежать от хаоса и сумятицы и от просчетов в управлении хозяйством, разрушивших Джостен-Холл. Но шли годы, и по мере его возмужания школьная страсть превратилась в суровое чувство долга. А образ Джостен-Холла с беспорядочным семейством, его населявшим, стал вдруг магнитом, который тянул его домой.
Спокойного, уравновешенного юноши, каким он некогда был, больше не существовало, хотя у него была все та же улыбка и те же манеры. Его спокойствие обратилось в стоицизм, а уравновешенность – в глубоко укоренившееся бесстрашие; они стали ему необходимы, чтобы распоряжаться людьми.
Он ни в коем случае не хотел, чтобы кто-нибудь из его семейства узнал то, что знал он, или представил себе те вещи, которые он видел или которые ему приходилось делать. Да и незачем было им знать об этом.
Бывали моменты, когда одна лишь мысль о его семействе в Джостен-Холле спасала его от отчаяния. Он намеревался сделать для семьи все, что было в его силах.
Подходя к неприметной входной двери клуба «Будлз», он подумал о том, что готов даже жениться на богатой наследнице.
А почему бы и нет? Ему хотелось иметь то, за что он боролся: дом, наследников, безопасность, традиции. Пора ему жениться на богатой и интеллигентной женщине, которой он мог бы восхищаться.
Так он размышлял о своих перспективах. До сих пор. Потому что он вдруг отчетливо понял, что ему требуется. Нет, не требуется, а хочется, подумал он, кивнув швейцару у дверей «Будлз».
Едва успел он войти в вестибюль, как его кто-то окликнул:
– Нед? Капитан Нед Локтон?
Оглянувшись, он увидел субтильного молодого человека, несколькими годами моложе его, который шел к нему по коридору. Движения его были стеснены слишком узкими брюками и сильно приталенным сюртуком с большими подкладными плечами. Голубой платок, завязанный вычурным узлом, отчасти закрывал подбородок, а рыжевато-белокурые кудри были зачесаны на лоб.
– Боже милосердный! Бортон, неужели это ты? – воскликнул Нед.
Семья достопочтенного Джорджа Бортона проживала в десяти милях от Джостен-Холла. Когда они были мальчишками, Бортон ходил за ним по пятам, пока Нед не ушел служить на флот. Последний раз Нед видел Бортона два года назад, после того как его племянница Мэри отказала Бортону, когда он предложил ей выйти за него замуж. Судя по всему, с тех пор Бортон старался приобрести лондонский лоск.
– Как поживаешь, Бортон?
– Великолепно, Нед, – сказал Бортон и, заметив удивленный взгляд, брошенный Недом на его одежду, добавил: – Хейл [1]1
Здоров (англ.).
[Закрыть].
– Рад слышать.
– Да не обо мне речь. Хейл – это фамилия моего портного Пола. Но твой портной, судя по всему, тоже неплох, сэр. Я никогда еще не видел, чтобы подкладные плечи так хорошо сидели.
Нед даже не потрудился сказать ему, что его сюртук вообще не имеет подкладных плеч.
– Спасибо.
– Я и не знал, что ты член этого клуба.
– Джостен представил мою кандидатуру на рассмотрение.
– К чертям рассмотрение, – заявил Бортон, хлопнув его по плечу. – Я состою в комитете по отбору кандидатур. Любезный! – крикнул он лакею. – Возьми из рук капитана Локтона пакет и принеси нам обоим что-нибудь выпить. Портвейн подойдет? – спросил он Неда. И, увидев его равнодушный кивок, сказал лакею: – Тогда принеси портвейн.
Он улыбнулся и снова хлопнул Неда по спине.
– Позволь мне показать тебе тут все. У нас здесь великолепная библиотека и самые удобные кресла во всем Лондоне. Не забудь также, что у нас имеется эркерное окно, как в «Уайтсе». Но самое главное, здесь нет женщин. Как там твоя племянница Мэри? Нет, не говори. Надеюсь, она не помолвлена? Конечно, нет. Я бы об этом услышал. Так на чем я остановился? Ах да. У нас нет никаких женщин. Это королевство мужчин, островок, куда не долетает какофония женских голосов. Если захочется, ты можешь неделями не видеть ни одной женщины. Как там Мэри?
Нед, который просуществовал без женской компании большую часть своей взрослой жизни, не удержался от улыбки.
– Это сильно смахивает на мое последнее место службы.
Бортон взглянул на него, но, поняв, что он шутит, улыбнулся.
– Боюсь, что для тебя, капитан, это наше правило едва ли говорит в пользу клуба, не так ли? Что еще говорит в пользу нашего клуба? Отличная еда? Близкая по духу компания? Обсуждение самых свежих новостей? Сам Браммел является членом нашего клуба, хотя последнее время редко появляется здесь. Есть здесь для желающих и азартные игры.
– Я слышал об этом, – сказал в ответ Нед.
Бортон испуганно наморщил лоб.
– Забудь об этом. Со стороны твоего племянника было чертовски глупо играть против Смита. Ведь это настоящий капитан Шарп. Конечно, все это в рамках приличий. Я слышал, что некоторые члены клуба пытались уговорить парня встать из-за стола, но безрезультатно.
– Не сомневаюсь. Боюсь, что здравомыслие не относится к числу наших фамильных добродетелей.
– Я отчасти чувствую себя виноватым. Мне следовало присмотреть за этой парочкой. Они ведь были мне как братья… и они не виноваты в том, что Мэри… – Он замолчал, не договорив, и покраснел. – Я так и знал, что нечто подобное может случиться. Никогда еще не видывал такой самоуверенности, как у этой парочки, причем совершенно необоснованной.
– Да уж. Я почувствовал то же самое. И все же они мои племянники. Кстати, Смит здесь?
– Я его не видел.
– Не беспокойся, Бортон, я пришел только для того, чтобы уплатить долг Гарри.
– Вот как? Это хорошо.
– Расскажи-ка мне, что ты знаешь о Смите.
Бортом пожал плечами.
– Помимо того, что он часто играет в азартные игры, многие годы содержит одну и ту же любовницу и является ужасным снобом, не имеющим соответствующей родословной, которая могла бы оправдать его притязания?
– Да, помимо этого, – улыбнулся Нед.
– Ну что ж, этой весной все вокруг без конца сплетничали о том, что его дедушка при смерти и что он пообещал сделать Смита своим наследником при условии, что тот женится до того, как он отдаст Богу душу, чтобы соблюсти порядок наследования. А наследство у старика огромное. Хотя Смит и без того богат, он стал бы одним из самых богатых людей Англии, если бы успел жениться вовремя.
– Ты сказал, что он не нуждается в деньгах.
– Он не нуждается в деньгах, чтобы жить, но нуждается в них, чтобы жить так, как ему нравится, – сказал Бортон. – Если ему удастся прибрать к рукам такое богатство, окружающим придется забыть о том, что его семья еще четыре поколения назад занималась торговлей. Здесь он принят, но отнюдь не единогласно, а ему именно этого очень хочется.
– Силы небесные, Бортон, ты настоящий кладезь информации. Было бы любопытно услышать, что ты знаешь обо мне, – сказал Нед.
Бортона этот вопрос ни капельки не смутил.
– Ничего дискредитирующего, что само по себе кажется мне подозрительным.
Нед рассмеялся.
– Ну-у, я тоже не безгрешен, уверяю тебя.
– Не представляю, какие у тебя могут быть грехи. Ты всегда сильно отличался от остальных членов своей семьи. Как говаривал мой старенький папа, у Локтонов все наоборот: самые молодые – люди здравомыслящие, тогда как у старших здравый смысл отсутствует вовсе… Ох, я, кажется, зарапортовался, – покраснев, сказал Бортон. – Пошлю-ка я лучше кого-нибудь поискать Смита. – Он отправил появившегося перед ним лакея на поиски Смита, предложив начать с тех комнат, где имеются самые большие зеркала, потому что Смит наверняка вертится перед одним из них.
Лакей не посмел улыбнуться и пошел исполнять поручение Бортона, а Нед усмехнулся.
– Любуется своим отражением, не так ли?
– Ужасный щеголь. Не понимаю, почему он не является членом клуба «Уайтс». Наверное, боится слишком большой конкуренции или, возможно, его туда просто не приняли. Но теперь, когда Браммел отправился на континент, открылась вакансия в эркерном окошке.
– Может быть, тебе стоит подать заявку на это место? – с невинным выражением лица предложил Нед.
Бортон рассмеялся.
– Мне? О нет. Правда, мне нравится, как обслуживает меня мой слуга, но для денди важна не только одежда. В них должна быть эта томность, их способность сделать нечто незабываемое из сущего пустяка. В прошлом сезоне двое из них чуть не подрались на празднике у леди Девоншир, поспорив о том, какой из овощей вызывает наибольшее скопление газов. Нет, я не денди. Я просто хорошо одеваюсь, – сказал он, поправив шейный платок.
Возле Бортона появился лакей, избавив Неда от необходимости отвечать. Бортон взял с подноса бокалы и повел Неда в большую уютную комнату с мягкими восточными коврами и высокими окнами, выходившими на улицу. В комнате уже находилось несколько джентльменов, которые читали газеты и журналы или пили и болтали друг с другом. Бортон заметил парочку незанятых кресел возле мраморного камина и направился к ним, кивая по дороге знакомым.
– Вот мы и пришли, капитан. Присаживайся. Кстати, как твоя нога? По тому, как ты двигаешься, даже не догадаешься, что нога у тебя покалечена.
Нед уселся и принял из его рук бокал портвейна.
– Я стараюсь забыть о ране.
– Я бы не стал слишком стараться.
Нед удивленно взглянул на него.
– Иначе как же леди узнают, что ты раненый герой войны, если ты не хромаешь?
Нед рассмеялся.
– Придется мне положиться на то, что ты расскажешь им об этом.
При этих словах Бортон отставил в сторону свой бокал и с многозначительным видом наклонился к Неду.
– Кажется, ты подумываешь о вступлении в брак, не так ли?
– Почему ты так думаешь? – спросил Нед, отхлебнув глоток портвейна.
– Новый сюртук выдает нечто большее, чем внезапное проявление интереса к портновскому искусству. Любой мужчина, за исключением денди, покупает новый сюртук по одной из двух причин: чтобы произвести впечатление либо на леди, либо на своего слугу. Поскольку я сомневаюсь, что у тебя имеется камердинер, и я знаю, что ты не женат, это может означать, что твое внимание привлекла какая-то леди.
Нед покачал головой, хотя одно лишь слово «леди» вызвало в памяти шелковистые локоны цвета кофе, нежную кожу, веселые фиалковые глаза и оживленную улыбку.
– Обычно я рекомендую проявлять осторожность, – сказал Бортон. – Ты готов пуститься в путь по более опасным водам, чем те, которые привык бороздить на море. Внешность, родословная и богатство, которыми ты обладаешь, имеют мощную притягательную силу для обитающих в этих водах хищников, особенно принадлежащих к разновидности мамаш. Они с наслаждением проглотят такой лакомый кусочек, как ты, если только… Если только в этом году не появится большого количества конкурентов. Мужчины, от которых меньше всего этого ожидаешь, готовы послушно идти к алтарю, словно лемминги в море. – Он печально покачал головой. – Урожайность сельскохозяйственных культур падает, ситуация на фондовой бирже ухудшается, солдаты, возвращающиеся домой, сталкиваются с отсутствием работы и хлебными налогами. Каждого человека затронула нестабильность в экономике. Даже среди тех, кто гарантирован от убытков, наблюдается стремление к объединению состояний и укреплению династий в эти смутные времена. – Бортон вдруг оживился, и глаза у него заблестели. – Но возможно, я чего-то не понимаю и ты заинтересован в более нежной и романтической связи, а не в постоянной и практичной?
Нед не был заинтересован в такой связи. У него никогда не было любовницы. Главным образом потому, что у него не было для этого времени, но отчасти еще потому, что в нем что-то противилось купленной страсти.
– Но я, например, всегда считал эти «недолговечные» отношения самыми практичными из всех.
Бортон фыркнул.
– Понятно. Ты либо романтик, либо циник, Нед. Именно это я и подозревал.
– Неужели?
– Ну конечно. Герои бывают обычно одного из этих двух видов. Либо они слишком щепетильны, либо им все безразлично. Даже те, которые кажутся такими невозмутимыми, как ты. Может быть, особенно такого типа, как ты. Так что говори, кто ты такой – циник или романтик?
Нед даже не подумал отвечать на вопрос Бортона.
– Будем считать, что ты прав, Бортон, и предположим, что я ищу жену. Где ты посоветуешь мне начать поиск?
Бортон нетерпеливо потер ладонями колени.
– То, что ты спрашиваешь моего мнения, – я считаю для себя честью, дружище. Дай подумать. Новая партия дебютанток еще не была представлена ко двору, так что я не имел удовольствия как следует разглядеть их. Что касается незамужних леди, которых я знаю… – Он прищурился. – Как я себе представляю, это должна быть женщина образованная, красивая, богатая. – Он бросил извиняющийся взгляд на Неда: – Богатство не помешает даже невесте Локтона; просто приятно, когда у жены имеется собственное состояние.
Нед не возражал.
– Как насчет леди Деборы Госсфорд?
– У нее плохие зубы, – заявил чей-то мужской голос.
Нед оглянулся и увидел парочку джентльменов, стоявших поблизости. У того, что потолще, были редеющие рыжие волосы и переросший кабачок вместо носа, другой был смуглый и похож на итальянца.
– Это так, Элтон, – согласился Бортон через плечо, – но зато у нее великолепная кожа.
– Верно, – согласился толстяк.
– Лорд Элтон и принц Карвелли. Капитан Локтон, недавно демобилизовавшийся из Королевского военно-морского флота, – представил мужчин Бортон. – Я пытаюсь вспомнить заслуживающих внимания дебютанток этого сезона.
Нед поднялся с кресла, но принц жестом показал, чтобы он сел снова, потому что Бортон придвинул для него другое кресло.
– У моей сестры отличные зубы, – как бы между прочим сказал Бортон, когда все они уселись, – И очень хорошая кожа.
– Но она не хочет выходить замуж, Бортон, – решительно заявил Элтон. – Ей слишком нравится жить рядом с тобой. Разве сможет она командовать мужем так, как командует тобой?
– Но за меня никто не пойдет, пока она живет в моем доме, – печально произнес Бортон. – Ее необходимо выдать замуж. Может быть, капитан… – Он вдруг замолчал и покачал головой. – Нет. Я не могу так поступить с тобой, Нед. Я слишком люблю тебя.
– Дайана де Мори – очень хорошенькая молодая леди, – сказал Карвелли.
– Ну уж нет, – сказал Элтон. – Она ханжа.
– В блюстительницах нравов нет ничего плохого, – заявил только что прибывший мужчина, который, подойдя к ним, поздоровался с Бортоном. – Я сам был женат на одной такой. Это заставляет их не вмешиваться в ночные похождения мужчины. Ханжи никогда не спрашивают, чем вы занимаетесь, потому что тогда им пришлось бы делать вид, будто им не все равно.
– Прими мои поздравления с эффективностью вашего союза, Тоулфер. И мои соболезнования, – сказал Бортон, вызвав смех у группы джентльменов, собравшихся вокруг них. Еще кого-то представили друг другу, отыскали и придвинули поближе еще несколько кресел.
– А что вы скажете насчет леди Энн Мейджор-Трент? – спросил Элтон. – Восемьдесят тысяч фунтов. И фигурка как у Венеры…
– И самый надоедливый смех во всем королевстве, – сказал Бортон.
– А леди Марджори Хикс? – предложил другой джентльмен.
– Только если кто-нибудь научит ее одеваться, – сказал кто-то и добавил: – В этом году среди дебютанток должна появиться Дженни Пиклер.
– Ты видел ее мамашу?
Нед не участвовал в обсуждении. Его мысли без конца возвращались к забавной сценке, которую разыграла леди Истлейк. И к ее фиалковым глазам. И к обворожительной улыбке. А также к воспоминанию о ее легком, упругом теле в своих объятиях.
– А что вы скажете о леди Лидии Истлейк? – спросил он.
Глава 6
С тем же успехом Нед мог выкатить в центр группы джентльменов неразорвавшийся снаряд. На мгновение все замолчали и лишь хлопали глазами. Потом расхохотался Бортон, к которому присоединились все остальные.
– Лихо! Вот сказал так сказал, Нед! – сквозь смех воскликнул Бортон и вдруг подумал: «Силы небесные! А ведь он не шутит. Он… Как же я об этом забыл?»
Он обвел взглядом смущенные физиономии и сказал:
– Капитан Локтон никогда не проводил сезоны в Лондоне. Он многого не знает.
Мужчины закивали.
– Элтон, не будешь ли так любезен принести книгу, – сказал Бортон и устроился поудобнее в кресле, улыбаясь с довольным видом.
Стоявшие вокруг джентльмены обменялись понимающими взглядами, а Нед с любопытством ждал, что будет дальше. Вскоре вернулся Элтон с толстым гроссбухом, который он бесцеремонно шлепнул на колени Бортона. Послюнив указательный палец, Бортон принялся листать гроссбух, поглядывая на годы, обозначенные на верхней строке страницы. Дойдя до «1808», он помедлил, потом его палец пополз вниз по длинной колонке записей.
– Вот, – сказал он, поворачивая книгу к Неду. Он постучал пальцем по записи, расположенной почти в конце страницы. Там было написано:
«Полковник Росс ставит 100 гиней против 10, что новенькая дебютантка с фиалковыми глазами не привлечет всеобщего внимания в течение двенадцати месяцев, начиная с сегодняшнего дня, 5 апреля 1808 года».
Рядом стояла пометка об уплате проигрыша. Бортон указал на запись, сделанную чуть дальше на той же странице:
«Браммел ставит 500 гиней против 25 лорда Батта, если Лидия Истлейк не выйдет за него замуж до следующего сезона. Уплачено».
Бортон прочел вслух еще несколько записей и перешел к следующему году. Последовала целая цепь записей о ставках относительно того, выйдет ли замуж Лидия Истлейк или будет помолвлена. Но с годами характер поводов для заключения пари несколько изменился.
«Лорд Т. обязуется уплатить 1000 гиней против 500, если некая леди с фиалковыми глазами станцует три танца с одним партнером на балу в следующую пятницу.
Генерал Снид-Уорт Прайс ставит 50 гиней против 5 гиней А. Марли, если леди Л. будет в желтом платье на девонширском празднике.
Браммел ставит 2000 гиней против 500 гиней полковника Д., если полковнику удастся получить согласие Л. прокатиться с ним в экипаже».
Все реже и реже заключались пари относительно того, как долго леди Истлейк останется старой девой, и все чаще они касались того, что на ней будет надето, с кем она будет танцевать и в какое время появится на различных балах и праздниках. Бортон нашел последнюю запись, постучал по ней пальцем, привлекая внимание Неда, и прочел вслух:
– «Лорд А. ставит 10 000 гиней против 5000 гиней лордов Гласса, Джостона, Барнелла и Флетчера, если она не примет его предложение о браке».Нужно ли объяснять вам, кто такая «она»?
– Кстати, капитан, – с улыбкой сказал тучный Элтон, – это пари тоже было проиграно.
Бортон вздохнул и откинулся на спинку кресла.
– Ты знаком с этой леди? – спросил, обращаясь к Неду, Бортон.
– Нет. Я видел лишь ее изображение, и оно меня заинтересовало.
Джентльмены молча уставились на него.
– Потрясающая женщина.
– Настоящая леди.
– Несравненная.
– Не такая нежная, какой когда-то была, – присоединился вкрадчивый мужской голос к этим восхвалениям, – хотя пока еще доброжелательная.
– Смит, – сказал Бортон, едва скрывая раздражение, – не существует ни одной девушки, которая была бы хотя бы наполовину так красива, как леди Истлейк, и ты это знаешь.
Нед поднялся с кресла и обернулся. Возле мраморного камина стоял элегантный джентльмен в бежевых брюках и сюртуке из тонкого коричневого сукна, лениво поигрывая табакеркой севрского фарфора. У него было красивое узкое лицо и мастерски уложенные черные волосы, чуть тронутые сединой, хотя Неду показалось, что они с ним ровесники. Вид у него был самый скучающий. Он окинул Неда холодным взглядом и изобразил улыбку, чуть сморщив уголки рта.
«Так вот какие бывают денди», – подумал Нед.
– Лакей сказал, что вы искали меня, Бортон, – сказал Смит.
– Именно так, Смит. – Бортон поднялся на ноги. – Капитан Локтон, позвольте представить вам достопочтенного Чайлда Смита. Мистер Смит, это капитан Эдвард Локтон.
– Рад познакомиться с вами, сэр, – вежливо сказал Нед. – Как я понимаю, вы знаете моего племянника Гарольда, лорда Локтона.
Смит одной рукой ловко открыл крышку табакерки, вызвав восхищенный шепот кого-то из присутствующих. Он положил щепотку нюхательного табака на тыльную сторону запястья, деликатно вдохнул ее тонкими ноздрями и только после этого ответил:
– Ах да. Юный Гарри. Я действительно его знаю.
Стоявшие рядом джентльмены, инстинктивно поняв, что они лишние при этом разговоре, отошли в сторону, оставив Неда, Смита и Нортона, но не слишком далеко, чтобы можно было, если напрячь слух, не пропустить деталей назревающего скандальчика.
– Насколько я понимаю, у вас имеются долговые расписки моего племянника, – сказал Нед. – Я хотел бы дать вам возможность вернуть их ему.
– Силы небесные! – воскликнул Смит, демонстрируя преувеличенное удивление, и повернулся к Нортону. – Какая впечатляющая тактичность для морского капитана!
Нед заметил, что Бортон занервничал, предвкушая неприятный разговор, но решил его разочаровать. Неда не так-то просто было вывести из себя несколькими неприятными словами. И ему, и о нем говорили значительно худшие вещи гораздо более достойные люди. Причем многие из них были его подчиненными.
– Не так уж это удивительно, – сказал в ответ Нед. – Поскольку я морской офицер, можно ожидать, что я воспользуюсь оружием, с помощью которого можно вернее всего достичь цели.
– Оружием? Я и не знал, что мы сражаемся, – медленно произнес, явно забавляясь, Смит. – Я думал, что мы разговариваем.
Нед улыбнулся.
– Но мне дали понять, что в высшем обществе все разговоры являются перестрелками.
Смит рассмеялся.
– Очень верное замечание, капитан. Но скажите мне, какое оружие вероятнее всего выбрали бы вы в словесном поединке?
– То, которое менее всего знакомо моему противнику, – ответил Нед.
Мужчины, стоявшие поблизости, смущенно замолчали, а Смит приподнял ухоженную бровь. Бортон неожиданно усмехнулся.
– Такт! – выпалил он, словно школьник, нашедший ответ на вопрос учителя. – Нед говорите такте, Смит!
Оценив остроумие Неда, джентльмены удовлетворенно рассмеялись.
– Я признаю поражение, – сказал Смит, прищурив глаза. – Это был хороший удар. – Тон его был вежлив, но глаза холодны. – Как мило, что вы улаживаете дела юного Гарри вместо своего брата, – продолжил он.
Нед ничего на это не ответил. Пусть этот денди думает, будто состояние Джостена цело и невредимо. Незачем кому-нибудь знать, что он оплачивает долг Гарри из своей капитанской доли призовых денег за захваченное им судно в последние дни войны.
Когда Нед не ответил, Смит пожал плечами, поняв, что потешиться за счет Неда ему не удастся.
– Впрочем, как вам будет угодно, – проговорил он.
– Вы можете получить деньги прямо сейчас, сэр, – сказал Нед.
– Вот как? – воскликнул Смит. – В таком случае это неожиданная удача. Возможно, просто мой счастливый день. А вы мой талисман, капитан.
– Лестно слышать, но надежда на талисманы вещь эфемерная.
– Последнее время мне не везло, а вы изменили это, сказав несколько слов. Я даже подумал, уж не держать ли вас при себе «на счастье». – Слова эти прозвучали нелепо, насмешливо и несколько оскорбительно.
Бортон побагровел.
Нед даже не потрудился ответить. Ведь как только он покинет «Будлз», он едва ли перекинется хотя бы словом со Смитом.
– Клянусь честью, – заявил Смит, когда молчание слишком затянулось. – Я возьму вас с собой, и вы сами захотите пойти, потому что я намерен отплатить вам добром за добро.
– Каким же образом? – спросил Нед, которому начало надоедать фанфаронство Смита.
– Я слышал, как вы расспрашивали о леди Лидии Истлейк.
У Неда напряглись мускулы на спине и бицепсы. Насторожившись, он ждал, что этот фат скажет что-нибудь нелестное в адрес леди.
Лидия Истлейк, несомненно, расхохоталась бы над таким неуместным рыцарством. А для Неда импульсивное стремление защищать было делом совершенно естественным, порожденным еще в мальчишеские годы в семье, члены которой постоянно нуждались в защите от самих себя, и отточенным за годы службы в качество капитана военно-морского флота его величества. В этом не было ничего личного. Да и как это могло быть личным, если он даже не был как следует знаком с леди. Он улыбнулся.
Смит неправильно понял его улыбку.
– Я так и предполагал. Это самая естественная вещь в мире, – сказал он покровительственным тоном. – Она как-никак леди Лидия Истлейк. Ею восхищаются, она является недосягаемым примером для подражания. Нет, я совсем не удивлен, что вы заинтересовались ею, увидев ее изображения. Однако предупреждаю вас, что они не дают точного представления о ее личности.
– Что вы имеете в виду? – спросил Бортон, нахмурив брови.
– Она несколько чужда условностям и, откровенно говоря, изрядная шалунья. Это ни у кого не вызывает возражений: она как-никак леди Лидия. – Он помолчал, приподняв бровь, – Вы, конечно, слышали… Вам известно, что у нее за компаньонка, а?
– Простите, не понял?
– Я о ее компаньонке, миссис Код. Никто не стал бы терпеть ее у себя, а леди Лидия обращается с ней как с домашней любимицей, поэтому всем приходится терпеть ее присутствие. Зная, что леди Лидия не только законодательница моды, но и ее олицетворение, начинаешь удивляться тому, что мы не таскаем с собой повсюду сумасшедших воровок. Лично я предпочитаю собаку. Она может помочиться на ковер, но по крайней мере не станет красть в гостях со стола фарфор.
Его замечание не вызвало усмешек, на которые Смит явно рассчитывал, и он с некоторым презрением обвел взглядом группу мужчин. Нед даже не заметил этого: он размышлял над тем, что услышал.
У Лидии Истлейк воровка в качестве компаньонки? Нед не слишком доверял сказанному Смитом, но даже если в этом была хоть доля правды, появлялись основания по-новому взглянуть на характер леди Лидии. Смит пристально глядел на него, явно ожидая, как Нед отреагирует на его слова.
– Понятно, мистер Смит. Спасибо за… информацию.
– Нет-нет, – воскликнул Смит. – Это не та любезность, которую я собирался оказать вам. Считайте это бесплатным дополнением. Я имею в виду кое-что получше.
– Но в этом нет необходимости.
Смит проигнорировал его слова.
– Мне доподлинно известно, что леди Истлейк в следующую субботу будет ужинать на открытом воздухе в доме леди Пиклер, которая готовится представить высшему обществу свою дочь, и если дочь хоть немного похожа на мамашу, всем нам следует проявить особую осторожность.
Смит с наигранным весельем осмотрел собравшихся.
– Конечно, там будет смертельно скучно, – лениво растягивая слова, произнес он. – Леди Пиклер большая умелица третировать людей, но она и другие гарпии из великосветского ареопага отличаются скрытностью, словно воры, и тому, кто оскорбит их отказом, лучше сразу принять мышьяк, потому что с той самой минуты он будет мертв для высшего света.
Понимая, что Смит высказался не до конца, все молчали.
– Туда допускаются только сливки общества, – продолжил Смит, окинув стоящих поблизости джентльменов взглядом, который говорил, что он сильно сомневается в том, что их имена будут внесены в список гостей. – Но скажите лишь слово, и я обеспечу вам приглашение и возможность встретиться с нашей легендарной леди Лидией. Я даже сам представлю ей вас. – Он сложил губы в умоляющую гримаску. – Прошу вас, позвольте мне сделать это.
Смит мог смело осуществить любую каверзу, которую затевал, поэтому Нед и не подумал отказываться от возможности снова увидеть леди Лидию. Он был намерен узнать, правда ли, что у нее глаза цвета только что сорванной фиалки, и действительно ли она так же легка в танце, как была в его объятиях, когда он предотвратил ее падение со стремянки, и еще ему хотелось увидеть ее улыбку, когда она бывает сама собой, а не кем-то притворяется.
